Нити судьбы. Дорога жизни

Глава 7

Последующие дни Лайя старалась по возможности избегать мужчин, особенно рьяно сторонилась эльфа. Впрочем, он разделял её стремления, в основном проводя время вне стен дома. Ему явно было лучше, и неотвратимость скорого ухода подкрадывалась неясной тревогой, портя Лайе порой самый спокойный день.

Чонсок свободное время посвящал или чтению имеющихся здесь потрепанных книг, или изучению в сотый раз карты королевства, периодически разбавляя эти занятия бытом. Тэмина подобное никак не интересовало. Главным объектом его внимания была только Лайя. Её упорное желание уединиться он никак не разделял и всячески крутился рядом, развлекая легкими разговорами. Ближе к вечеру Тэмин её покидал, чтобы вместе с другом хлопотать, изобретая ужин. Так было и в этот вечер.

Фенрис вернулся в дом раньше обычного и уселся в углу на скамью, со своего привычного места наблюдая сразу за всеми. Чтобы хоть чем-то себя занять, Лайя разложила ранее отсортированные травы на столе, принялась их измельчать и смешивать. Сожалела, что нет лаборатории со множеством специальных емкостей и котелков, где можно было приготовить более действенные эликсиры. У её матери была подобная. Лайе та комната всегда казалась чем-то вроде святыни, где случались настоящие чудеса. Хотя, может, это так и было. В памяти всплыло почти забытое лицо матери и её чудесный голос, что часто напевал заклинания на древнем языке. Слова у неё всегда звучали мелодично и легко, складываясь в дивную песню. Лайя грустно, но тепло улыбнулась, принялась напевать, продолжая измельчать растения. Занятие так сильно поглотило её, что о существовании кого-то ещё в доме просто забыла. Кожа на её руках слабо мерцала от ворожбы, отвечая на связь с землей, а энергия любви и исцеления стала передаваться растениям.

Когда Лайя взяла последний пучок травы, собираясь его измельчить, то поймала себя на мысли, что в доме стоит оглушительная тишина. А где все? Она замолчала и огляделась. Азуры стояли рядом и, почти не моргая, смотрели на неё. Эльф тоже не сводил с неё глаз. Его синие глаза потемнели и блуждали взглядом по её телу, часто останавливаясь на руках. Она потянула рукава рубашки, стараясь спрятать в них кисти своих рук.

– Ты светишься, как и тогда, на поляне, – тихо сказал Чонсок. Восхищение и настороженность причудливым образом смешались в его голосе.

– Это от магии, живущей во мне. Я не могу это контролировать, поэтому и не колдую часто, – стараясь скрыть неловкость, ответила Лайя.

– Не думал, что магия бывает такой… – еле слышно произнес воин.

Тэмин недовольно нахмурился и толкнул друга в бок, приводя в чувство, а потом весело произнес:

– Смотрите, Фенрис совсем забыл, как дышать, аж бледнее обычного стал.

Все сразу обернулись в сторону эльфа. На что тот презрительно скривил губы и пробормотал что-то про танэри и его место в канаве… Лайя обрадовалась, что внимание с неё переключилось на другого, и поспешила закончить свою работу.

После ужина Лайя отважилась всё-таки сообщить о своем решении, которое далось ей непросто. Сомнения все эти дни терзали её, и только сегодня она окончательно поняла, что возможный вред с лихвой перекрывает предстоящая выгода.

– Чонсок, дай мне, пожалуйста, карту, – попросила девушка. Когда воин развернул карту на столе, Лайя указала пальцем на точку недалеко от Гиблого леса. – Мне нужно попасть в это место.

– Зачем? Что там? – спросил Чонсок, непонимающе смотря на указанную полосу леса без каких-либо населенных пунктов.

– Пока не могу сказать, – ответила девушка и, немного поразмыслив, добавила: – Но это в общих интересах.

– Хорошо, – с некой толикой сомнений согласился воин. – Какие ещё у кого пожелания?

– У меня, – отозвался Фенрис. – Илана. Мне нужно туда на пару дней.

Три пары глаз одновременно уставились на эльфа.

– Там же Башня Инквизиции! Это самоубийство! – озвучила общие тревоги Лайя.

– Самоубийство пытаться пересечь Полосу отчуждения, – спокойно ответил Фенрис. – К тому же я не прошу вас сопровождать меня. Вы можете подождать меня в этом селении. – Он указал пальцем на точку в карте. – Пару дней, а потом я снова присоединюсь к вам.

– Нам стоит ещё что-либо знать? – настороженно спросил Чонсок у эльфа.

– Возможно, но не сейчас, – ответил Фенрис и благодарно кивнул азуру за понимание.

Лайя переводила взгляд с Фенриса на Чонсока и обратно. Ладно Чонсок, он азур, может не знать некоторых нюансов королевства, но бывшая ищейка?..

– Ты же сбежал оттуда! Зачем тебе снова в Илану? Тебя же казнят! Или что там делают с беглыми магами! – воскликнула Лайя, всматриваясь в лицо эльфа, словно ища там признаки безумия.

– Беспокоишься о нем? Понравился? – не удержался и весело подколол её Тэмин.

Лайя юмора не оценила.

– Илана – это город-крепость! Место, где находится Башня, где живут все маги и солдаты Инквизиции! Нас ещё на подходе убьют или ещё чего хуже! – зло пояснила Лайя танэри.

– Есть что-то хуже смерти? – усмехнулся Тэмин, цепляясь к словам.

– Да, – ответил за неё вдруг Фенрис. Выражение его лица при этом покоробило всех. Уточнять что-то более никто не рискнул.

– Идти туда было бы верхом глупости, – первым нарушил воцарившееся молчание Чонсок, – но это может нам сыграть и на руку. Они не будут искать там Фенриса, а уж ведьму и подавно.

Лайя поняла, что решение приняли, и всё, что она скажет, уже неважно. Она скрестила руки на груди и фыркнула. Безумцы. И главный из них, этот проклятый маг!

– Задерживаться здесь более – опасно, поэтому предлагаю завтра выдвинуться, – сказал Фенрис.

– Ты ещё окончательно не оправился! Ты не готов никуда идти! – довольно грубо бросила Лайя, сразу же вспоминая его тренировки, из-за которых он восстанавливался гораздо медленнее.

– Это не тебе решать! – холодно пресек её эльф.

– Ну что ж, отлично, – сказала Лайя. Она быстрым шагом подошла к сумке, достала оттуда мазь и с такой силой приложила банку об стол прямо перед эльфом, что стоящие на столе кружки подпрыгнули. – Раз ты такой самостоятельный, то это сам намажешь на свои ожоги, а это, – она кинула мешочек с целебными травами, – съешь. И да, спать сегодня будешь на полу, раз уж ты настолько поправился, что в состоянии не только мечом махать, но и путешествовать!

Лайя гордо откинула косу за плечо и улеглась на кровать, отвернувшись от мужчин к стене.

Тэмин открыто наслаждался представлением и улыбался, а встретившись с ненавистью в глазах эльфа, способной заморозить от одного лишь взгляда, с легкой насмешкой сказал:

– Твоя стихия – вода!

Фенрис удивился такому неожиданному выпаду, да и выводу, спросил:

– С чего ты взял?

Тэмин насмешливо улыбнулся и, наклонив голову набок, скользнул внимательным взглядом по его лицу и снова встретился с синевой глаз:

– У тебя очень выразительные глаза.

– Спать, – сердито сказал Чонсок и потащил Тэмина в сторону их лежанки, а потом обернулся к Фенрису, говоря уже ему: —Ты первый дежуришь. И я согласен с Лайей, тебе не стоит усердствовать в тренировках, и ты не готов к длительному переходу. Думаю, два дня покоя поправят дело.

Сон к Лайе не шел. Разглядывать стену ей надоело, и девушка осторожно повернулась на другой бок. Сначала она затихла, стараясь не выдать себя и только потом приоткрыла глаза. Азуры уже уснули, а Фенрис приступил к обработке раненой руки. Злорадство кольнуло Лайю: сейчас этот весьма самостоятельный маг вкусит все прелести лечения без посторонней помощи. Она чуть сместила голову и стала незаметно наблюдать за ним.

Эльф накладывал мазь аккуратно, стараясь чуть касаться, но это несильно помогало. Он морщился и крепко сжимал зубы, а когда приходилось дотрагиваться мест, где ожог был особенно глубоким, часто моргал, стараясь смахнуть подступившие слезы.

Лайя по себе знала, какую боль причиняет огонь, оставляя раны, и при виде страданий эльфа покрылась мурашками ужаса. Мстительные настроения сменились жалостью. Она поднялась и села возле него. Угадав её намерения, Фенрис отодвинулся и зло уставился на неё. Лайя чуть сдержала порыв высказаться. Она сжала запястье его здоровой руки и с силой притянула к себе, забрала мазь и выразительно стрельнула глазами в сторону азуров, призывая не шуметь. Несколько секунд внутренней борьбы, отраженной в синих глазах, и эльф всё же сдался.

Лайя аккуратно продолжила наносить мазь и стала дуть, чтобы хоть как-то облегчить страдания. Фенрис отвернулся и плотно сжал губы, стараясь не делать лишний вздох. Она скользнула взглядом по его напряженному лицу и подавила желание встряхнуть мужчину. Что плохого в том, чтобы показать истинные чувства? А потом сама себе усмехнулась, вдруг его понимая. Показать свою слабость перед врагом? Никогда. Она и сама такая.

Лайя закончила обработку перевязью и чуть коснулась его плеча. Фенрис обернулся. Она глазами указала на его рубашку, предлагая её снять. Он удивленно посмотрел на неё, явно не понимая, что она хочет.

– Сними, – беззвучно произнесла девушка.

Эльф и вовсе растерялся, несколько раз моргнул. Когда Лайя догадалась о ходе его мыслей, то насмешливо фыркнула и указала рукой на рану на его груди. Своё мимолетное смущение он быстро спрятал за непроницаемой маской безразличия. Но это не помогло. Они оба уже не могли перестать думать ни о чем другом, как о непосредственной близости друг друга.

Рубашка упала на пол, там и осталась. Лайя не могла отвести от неё взгляда, забывая, что хотела сделать. Перед взором возникла его рука. Тонкие пальцы держали новые полосы ткани, которые должны были найти своё место на его теле. Обнаженном теле… Лайя чуть тряхнула головой, сбрасывая безумное наваждение.

Перевязка, которую он сделал себе прошлый раз, порядком растрепалась и рану не прикрывала. И при виде этого Лайю посетило раскаяние: зря она тогда смалодушничала и предоставила его самому себе. Она достала кинжал, собираясь разрезать старую повязку, но Фенрис перехватил её руку. Их глаза встретились. В глазах мага мелькнули опасные предупреждающие огоньки, которые должны были её испугать или вывести из себя, но вышло по-другому… Дыхание на мгновение замерло. Её пальцы непроизвольно разжались, орудие полетело вниз. Звука удара о пол не последовало. Вторая рука эльфа поймала кинжал, первую же он так и не убрал, продолжая удерживать запястье.

Лайя медленно опустила взгляд вниз. Её оружие лежало в его руке и было так близко. Одно движение, и её жизнь оборвется. А если правильно нанести удар, то она даже не успеет вскрикнуть. Он, видимо, догадался о её мыслях и сильнее сжал запястье.

Лайя подняла на него глаза. Убьет её? Сейчас? И почему она не боится?

Секунды… а потом он отпустил её руку, быстро освободился от старых полос ткани, вернул ей оружие и снова отвернул голову, чтобы не смотреть. И опять та же процедура: лечебные мази, её тихое дыхание, создающее ветерок, что немного облегчает боль. А вот с перевязкой были проблемы. Перекидывание полос ткани через всё его тело заставляло Лайю почти каждый раз обнимать эльфа. Она даже могла различить запах его тела. В какой-то момент и вовсе поймала себя на мысли, что с каждым разом её движения становились медленнее, замирающими у самого тела. А затем и сам Фенрис повернул к ней голову. Теперь при приближении его дыхание опаляло её кожу лица, отчего сердце Лайи ускоряло свой бег.

Когда эта странная волнующая пытка для её выдержки была закончена, Лайя облегченно выдохнула и отодвинулась. Не смотря на него, прошептала:

– Иди спать на кровать. Я ещё посижу. – Он замотал головой. – Иди, я хочу порисовать, а на кровати неудобно, ну же…

Лайя достала свой альбом и карандаш, демонстративно усаживаясь у печи, поближе к источнику света. Фенрису ничего не оставалось, как послушаться. Эльф заснул, как только его голова коснулась подушки. Лайя даже позавидовала ему, у неё такое не получится: слишком растрепанными сейчас были все чувства. Рисовать красивое, хоть и раздражающее, лицо эльфа она не рискнула, иначе можно совсем сгинуть в лабиринтах собственных эмоций, поэтому вспомнила недавнюю картину: Тэмин, склонившийся над котелком, и Чонсок, подошедший к нему сзади и заглядывающий через плечо… Семья. Это пришло на ум тогда Лайе. Так пусть это и останется в её памяти и на листе бумаги.

Девушка рисовала практически до рассвета, а когда почувствовала, что сейчас заснет, подползла к Тэмину и осторожно коснулась его плеча. Танэри включился сразу, как только открыл глаза.

– Разбуди меня через пару часиков, – прошептала она ему на ухо и, увидев, что он кивнул, поползла на своё место.

Ей казалось, что она только прикрыла глаза, как услышала «Просыпайся» и увидела перед собой лицо Тэмина.

– Черт, Тэ… забудь, что я сказала… Я ещё хочу поспать, уйди.

– Ого, быстро же вы перешли на «Тэ»… – съехидничал Чонсок.

С Лайи сон как рукой сняло. И правда. Когда он стал просто Тэ? Что происходит? Ещё никогда она так быстро не сближалась с людьми. Мирная жизнь явно вносит свои правки. Или…

– Это всё моё несравненное обаяние, – весело заметил юноша.

– Нет, это, видимо, твоя природная скромность, – прозвучал низкий хрипловатый голос эльфа.

Фенрис умеет шутить? Лайя, скорее всего, так и не проснулась. Она ущипнула себя за руку, как думала, незаметно.

– Нет, ты не спишь, я тоже это слышал, – ехидно произнес Тэмин. – Он всё-таки умеет шутить.

Глядя на выражение лица эльфа после этого замечания, Лайя хихикнула, а затем поднялась и сладко потянулась.

– Я умоюсь и помогу с завтраком.

– Не-не, я еду никому не доверяю, тем более ведьме! Вчера вон сколько травы переработала! Вдруг решишь отравить меня или приворожить? – сказал Тэмин с невозмутимым лицом.

Лайя, ещё окончательно не проснувшись, замерла, не понимая: он так своеобразно шутит или всё же говорит серьёзно? Хотя, учитывая какая в народе ходит слава про ведьм, может, действительно не доверяет. Фенрис правильно расшифровал одолевавшие девушку сомнения и ответил на её невысказанный вопрос:

– Думаю, он серьёзно. Я бы тоже не доверил тебе пищу.

Зато в серьёзности и искренности заявления эльфа Лайя была уверена. Обида колыхнула душу, вызывая злость.

– Ты много на себя берёшь! Если бы я хотела тебя отравить, то не вытаскивала с того света. Да и околдовывать тебя я бы точно не стала! – тут же вспылила девушка.

– А что со мной не так? – с вызовом спросил вдруг Фенрис.

Что с ним не так? Ещё спрашивает? Лайя чувствовала, как сгорает изнутри от охватившего её гнева.

– Ты ищейка, убийца!

А ещё несносный, неблагодарный, бесчувственный! Она и сама не знала, почему так реагирует на его фразы и колкие замечания. В её жизни было много мерзких типов, привыкла уже к низости в человеческой натуре, но с этим магом всё было намного… ярче… обиднее… унизительнее… волнительнее…

– А он, значит, цветочки на поляне собирает днями, эдакий послушник и ангел во плоти, – показал на Тэмина пальцем Фенрис. – Ты вообще хоть примерно представляешь, кто такие танэри?

Юный азур удобно сидел на полу и с улыбкой следил за перепалкой, каждый раз поворачивая голову при реплике то в сторону одного, то второго. На последней фразе Тэмин выпрямился, всем видом показывая свою заинтересованность.

– А при чем тут Тэмин? – недоуменно спросила Лайя, удивляясь такому повороту в их разговоре.

– Если не можете нормально общаться, то не общайтесь вообще, – устало проговорил Чонсок.

– Подходит, – сказала девушка и вышла, прихватив с собой пояс и полотенце. Дверь с грохотом захлопнулась.

Фенрис молча вышел из дома вслед за ней, но удалился в противоположную сторону.

– Я вижу, тебя это забавляет? – сердито спросил Чонсок у Тэ.

– Вполне… – губы растянулись в хитрую улыбку, а рука ловко подбросила и поймала яблоко. – Будешь?

***

Фенрис рассерженно мерил шагами полянку перед домом, чувствуя себя загнанным в ловушку зверем. Злость сжигала его изнутри. Ведьма так раздражала его, что хотелось кричать. Как она посмела его назвать убийцей, когда сама убила столько людей? Проклятая лгунья! Вот её истинная сущность! Ведьм надо уничтожать! Их влияние как яд, медленно растекается по венам и убивает. Танэри. Знает ли она то, что знает он об их клане? Интересно, если рассказать, то станет так искренне и нежно улыбаться этому смазливому юнцу? При воспоминании о нём ненависть заполнила его душу. Хотелось убить. Обоих.

Он вернулся в дом за мечом и направился в лес. Переложил оружие в здоровую руку, лишь слегка помогая себе правой, и взмахнул, рассекая воздух. Сегодня ему это движение далось особенно легко. Привык к смене руки? Здравый смысл подсказал, что вряд ли. Это ненависть, что бушует сейчас внутри, придала ему дополнительных сил. Пусть так. Всё на пользу дела. Ему нужно быть готовым защищаться и этой рукой. Нет времени на болезнь.

Он рубил, блокировал, атаковал и защищался, ища покоя и ясности, ища возврата в безразличие. Довольно скоро рука от усталости стала дрожать, а рана в груди – жечь сильнее, чем обычно. Он бросил меч и опустился на колени. Тяжелое дыхание часто поднимало грудь. Капельки пота стекали по лицу, а волосы прилипли ко лбу и щекам.

Он смотрел на темную землю и ничего не видел. Окружающий мир растворился, оставляя его один на один с самим собой. Сдерживаемые и тщательно контролируемые эмоции за годы заточения вырвались на свободу, внося хаос в его мысли. Сомнения и вопросы обрушились на него с новой силой.

Куда идти? А главное, зачем? Что он ищет? Что пытается найти? В чем смысл? Вокруг него ничего нет. Его и самого нет. Он всю жизнь был проводником чужой воли. Без прошлого. Без настоящего. Без будущего. От задания до задания. От приказа до приказа. Страшно? Нет. Спокойно. Да. А ещё просто. Не было сомнений. Был лишь долг, который нужно выполнить любой ценой.

Внутри кольнуло сожаление, а следом пришла мысль… Можно вернуться, и всё будет, как раньше.

Фенрис вздрогнул, пугаясь своей секундной слабости. Нет, он больше не станет ничьей марионеткой. Он будет жить так, как сам решит, а не как скажут. Он сделал свой выбор в тот день, когда ослушался приказа, и назад дороги уже не будет. Один он пока не справится – ведьма и азуры ему нужны. Но они лишь способ найти искомое. Свой путь. Поэтому нужно убрать ненужные эмоции. Эмоции – это слабость.

Он поднялся и выпрямился. К нему вернулся его холодный ум и рациональность. Наконец-то.

Он уверенно направился назад.

***

Лайя сидела с азурами за столом и в молчании ела. Всплеск воды во дворе сообщил, что эльф вернулся и теперь умывался. Вряд ли это были враги, которые решили помыться перед нападением. Девушка всё ещё сердилась на Фенриса, обижаясь на неблагодарность и грубость, но в то же время и переживала: лишние нагрузки для него нежелательны.

Когда он вошел в дом, Лайя сразу увидела перемену, а встретившись с ним глазами, невольно отшатнулась. Пустые, холодные глаза, ни тени жизни, лишь хищный взгляд волка. Ищейки. Безликие. Все одинаковые. В груди стало тесно и больно. Она уже видела однажды такой же взгляд. Другое место. Другая ищейка. И одно лицо на всех. Лайя не выдержала и закрыла глаза, стараясь взять себя в руки.

– Лайя, – как сквозь туман услышала она, – что с тобой?

Тэмин взял её за плечо, слегка встряхивая. Собрав волю в кулак, девушка мысленно досчитала до десяти. Она больше не маленькая девочка и сможет защитить себя. Открыла глаза.

– Всё в порядке, голова закружилась, – как можно небрежнее сказала она, избегая смотреть на Фенриса. – Тэмин, ты закончил есть? Я хотела бы потренироваться.

– Конечно, только доспех надень. Ты должна научиться двигаться в нем.

– Хорошо, спасибо, – Лайя закрепила доспех, ножны, пояс и поспешила выйти наружу.

Физическая нагрузка успокаивала, давала выход накопившемуся напряжению. Пожалуй, это лучшее средство для успокоения её разгулявшихся нервов.

Усилием воли девушка откинула воспоминания прошлого, которые всколыхнул Фенрис, и устремилась в настоящее, которое представлял собой сейчас красивый азур, внимательно изучающий её лицо. Заметив перемену в настрое, танэри подошел ближе и поправил оружие в её руках.

– Перехвати вот так, – сказал он, – а сейчас смотри…

Тэмин сделал пируэт и проконтролировал правильность исполнения уже её движения, делая порой замечания. Лайя старательно запоминала, раз за разом повторяя тот или иной выпад, радуясь, что прежнее расположение духа потихоньку возвращалось.

***

Фенрис собрал локоны у лица в маленькие косички, а потом уже все волосы вместе с косичками определил в высокий хвост. Надел доспех, который для него прихватили с поля боя азуры, и собрал своё немногочисленное имущество в сумку. Подобрал примеченный ещё пару дней назад точильный камень и, устроившись на крыльце, занялся заточкой своего меча.

Размеренность, механичность движения, однообразный звук погружали его в своеобразный транс. Теперь, когда ясность мышления вернулась к нему, когда глупые эмоции ушли, он всеми своими инстинктами чувствовал, что что-то упускает, но никак не мог понять, что именно. Мысленно перебирал события прошлого и вспоминал, анализировал, искал, где мог ошибиться. Интуиция подсказывала, что упущение было недавно, после случая в таверне. Позже…

Рука с камнем замерла, сердце забилось чаще.

– На той поляне вы убили всех?

Вопрос Фенриса заставил Лайю и Тэмина прекратить занятие.

– Нет, маг уцелел, – ответил Тэмин.

Фенрис подскочил, уже на бегу пряча меч за спину.

– Собирайтесь. Уходим! Быстро! – крикнул он.

Тэмин и Лайя не стали ничего уточнять, вбежали в дом и принялись собирать свои вещи. Чонсок, перехватывая их настроение, быстро надел доспех, затем прыгнул в кладовку и достал оттуда припасы, запихнул в сумку.

– Быстрее, – подгонял Фенрис, но его чутье уже вовсю кричало, что они опоздали, – остальное бросьте. Уходим на север.

Пинком распахнул дверь и выбежал. Остальные последовали за ним.

Раздался громкий взрыв, земля содрогнулась. Огненный шар, попавший в дом, разорвал крышу, подбросив в небо, и теперь щепки и доски дождем летели вниз. Магические языки пламени обняли стены и весело расползлись по всей поверхности их пристанища. С южной стороны леса в окружении солдат приближался маг Башни.

Фенрис замедлился, на секунду обернулся, оценивая обстановку, ища глазами спутников. Тэмин, отброшенный взрывной волной, лежал на земле, кашляя и пытаясь прийти в себя. К нему рванул Чонсок. В одно движение воин поставил своего спутника на ноги, крепко схватил за руку и увлёк за собой прочь.

Фенрис помчался следом. Мимо пролетел ещё один огненный снаряд. Фенрис усмехнулся, невольно оборачиваясь. Глаза нашли мага. Люций. Новичок. Посредственный маг. Не может попасть с такого расстояния ни в одного противника. Это даже как-то оскорбительно посылать такого на его поимку. Разве что магу дали указания взять его, Фенриса, живым. Эта мысль, а ещё и наличие большого количества солдат, придала прыти.

Спины азуров давно не виднелись: хорошо бегают, полезный навык. А где ведьма? И снова пришлось обернуться. Лайя стояла возле дома и не двигалась.

Фенрис по инерции пробежал ещё немного, а затем затормозил. Почему она не убегает? Какого черта делает? Расстояние между ведьмой и солдатами стремительно сокращалось, на что та никак не реагировала.

«Не успею», – мелькнуло у него в голове, но он уже бежал, на ходу доставая меч.

Ему казалось, что сейчас он бежит наперегонки с самой смертью. Удар, предназначенный девушке, Фенрис отразил за секунду до цели. Под силой чужого меча он согнулся, из-за этого пропустил удар ногой. Отлетел, теряя равновесие. Быстро поднявшись и перекинув меч в правую руку, он перешел в наступление.

Когда побежденный враг упал, Фенрис подскочил к девушке. Та всё ещё стояла и смотрела на горящий дом. Языки пламени отражались в её широко распахнутых зеленых глазах. Ужас, обреченность и невыносимая мука застыли на лице. Утратившие краску губы были приоткрыты, словно собирались выпустить из груди крик, но так и не смогли этого сделать.

Атаку мага Фенрис почувствовал раньше, чем увидел, поэтому упал на землю, увлекая за собой Лайю. Успел. Пламя лишь слегка опалило волосы, задевая доспех. Быстро вскочив на ноги, он рывком поднял девушку.

– Лайя, смотри на меня, – тряхнул он её, наклонился, ловя её взгляд, – посмотри на меня.

В зеленых глазах мелькнули проблески сознания, но девушка снова повернула голову и перевела безжизненный взгляд на дом. Фенрис заслонил ей вид на горящее строение.

– Нет. На меня! Смотри на меня… Лайя! – проговорил он почти ласково, словно уговаривая ребенка.

Лайя несколько раз моргнула, фокусируясь на его лице. Фенрис увидел, как промелькнувший в её глазах испуг, сменился узнаванием. Она вспомнила, где находится, вспомнила, что он ей не враг, вспомнила, что в опасности. Увидел и рождение решимости, смешенной с ненавистью.

Фенрис облегченно вздохнул, быстро проговорил:

– Уходим. Быстро. Их слишком много.

Лайя проигнорировала его слова, повернулась, стремительно достала лук и заложила стрелу, замерла. Ведьма и маг атаковали одновременно. Фенрис видел, что маг не успевает поставить защиту, и знал, что стрела достигнет своей цели. Значит, минус один противник. Осталось лишь уцелеть самим. Доли секунды… Фенрис рванул ведьму в сторону, спасая от стремительно приближающегося огненного потока чужой магии.

Двое подоспевших солдат Башни атаковали одновременно, сосредоточившись только на Фенрисе. Это было их ошибкой. Лайя воспользовалась моментом и, оказавшись у них за спиной, точным движением прервала жизнь сначала одного, а потом и другого. Фенрис благодарно кивнул ей. А после они побежали.