Дорогами иных миров (СИ)

Глава четвертая Страшные дороги

Мы приехали в какое-то чудесное местечко. Выбравшись из машины, любовались прудом и красотой нарождающейся весны. Аня давно не была за городом, и мне здесь все интересно, особенно природа похожая на нашу. Пруд с чистой водой, красивые песчаные берега в обрамлении кусочков нетронутого снега. Прозрачное небо за голыми деревьями и запах весны. Под ногами шелест прошлогодней листвы с терпким запахом и хрустальная прохлада воздуха…

Прогуливаясь по берегу, изредка обменивались репликами:

— Подснежники где-то прячутся… — Аня с любопытством исследовала полянку под деревом.

— Скоро птицы весенние песни петь начнут… — мечтательно всматриваясь в прохладный хрусталь небес, сказала я. Набрала в руку камушков, и по очереди запустила прыгать по воде…

Пока нас не было, мужчины ловко развели костер и вынули из машины покупки. Женские руки пока не требовались, мы с Аней болтались по поляне возле костра. Костя довольный возился с мясом, пообещав сотворить пищу богов и театрально причмокивал от предвкушения. Рэн, помогая Косте, плавал в своих мыслях, иногда одаривая меня блуждающей улыбкой, от которой подкашивались ноги. Джером возился с дровами, по-дружески подзуживая друзей.

Рэну поручили раздать фрукты в ожидании будущей трапезы. Подавая яблоко Ане, он спросил:

— Как вам удалось спасти Сильвию?

Анечка, вспыхнув под слоем краски, тихо ответила:

— Никого я не спасала. Пригласила пожить у себя, пока она не найдет друга, и все!

Я дополнила, о чем не сказала девушка:

— Скромно, но не совсем так. Я тогда прожила жуткий день на улице. В мороз… здесь зима только кончилась и даже днем безумно холодно. В легком плащике и шелковом костюме никого не знаю, языка не понимаю… Я переждала только несколько самых холодных часов той ужасной ночи в огромном магазине. Случайно столкнулась с милой девушкой, севшей ко мне на скамейку… Она меня именно что спасла! — Откусив кусочек от своего яблока, я продолжила:

— Едва понимая друг друга мы «разговорились» и она позвала меня к себе. Где я жила, пока с помощью Ани не нашла Костю. Но и потом она возилась со мной как с ребенком!

Потом подумав, тихо добавила:

— Домой хочу!

Рэн понимающе улыбнулся, погладив меня по руке.

Повернувшись к Ане, сказал:

— Я благодарен вам, Аня!

Так, а где клятва в вечной верности? Я усмехнулась, припомнив происшедшее в Древнем городе всего год назад. Тут нас позвал Костя, ему были нужны помощники. Он уже установил стол и специальные кресла.

С Аней мы быстро помыли, нарезали овощи, в общем, накрыли стол. Я с интересом рассматривала коробочки и пакеты, в которых Костя купил еду, мешая Ане закончить сервировку. Наконец, все уселись рядом с костром. Рассматривая суетящегося Костю, который показывал, с какой скоростью он надевает партию мяса на шампуры, Аня, протерев слезящиеся от огня глаза, прошептала мне на ухо:

— Ты вдруг стала говорить по-русски. Ты и раньше умела? — Я покачала головой. Как же я не догадалась объяснить ей раньше, наверно, она обиделась.

— Это специально устройство, я не умею говорить ничего кроме «круто», — рассмеялась я, сидя на кресле и болтая ногой. Набрав воздуха для храбрости, понимая всю неловкость подобных расспросов, я все-таки рискнула тихо спросить:

— Аня, а что случилось в твоей семье, что ты не общаешься с родителями? — Резко прекратив улыбаться, она замерла.

— Мой брат наркоман…

Я с надеждой на разъяснение посмотрела на Костю. Но он к нашему разговору не прислушивался, обсуждая возможности своей машины с Джемом. Я попробовала выяснить по ходу разговора.

— И?..

— Сама знаешь. — В том-то и дело, что не знаю, может, это у нас просто по-другому называется?

— Он тебя обидел?

— А как ты думаешь?! — зашипела девушка и с раздражением отвернулась. — Он тащит из дома все что достанет! От него не спасают ни замки, ни двери… как дикий зверь. А родители «Славику се, Славику то!», — передразнила она противным блеющим голосом. — Представь, дошло уже до того, что он маму ударил! Я кинулась на него, и мы подрались. А родители за это потом меня еще и ругали… — Она всхлипнула, краска для глаз лихо провела по щечкам черные дорожки.

— Предательство? — Я начала понимать проблему, с которой в полном одиночестве столкнулась Аня.

— Еще какое! Говорю: отправьте его лечиться! А они: «у него это пройдет»… — помолчав, добавила. — А последнее время вообще… относятся ко мне так, будто это я Славку на иглу посадила!

Опять слезы! Протягивая ей новый платок, я обдумывала ее слова. Как это «на иглу»? Предательство близких Ани и рядом не шло с детскими обидами Дельфины. Чем помочь доброй и беззащитной девушке?

Я вытащила единственную дорогую для меня во всех отношениях вещь, изумительной красоты брошь, подаренную этим летом на день рождения Рэном. Прикалывая ее Ане на куртку, сказала:

— Это тебе, на удачу! Вот увидишь, родители одумаются. Не знаю, что будет с твоим братом, я не маг-прорицатель, но думаю, мама с папой уже сейчас жалеют, что обидели тебя. Им плохо так же как тебе и они… просто бояться.

Глупо говорить такие банальности, но в такую минуту нечего больше сказать, все самые лучшие слова становятся пустыми…

— Да… я знаю, — грустно вздохнула Аня. Она успокоилась и сейчас сидела, покачиваясь на складном стуле туда обратно. Грустно…

День вроде только преодолевший половину, стал быстро склоняться к завершению. Костя, закончив жарить «пищу богов», в своем исполнении, принес ее на наш импровизировавший стол. Раздав каждому по палочке с мясом, остаток оставил на бумажном блюде.

Я вгрызлась, смакуя. Вкусно! Особенно, если всем месте! И верно гномы говорят: «Вкусно готовит тот, кто любит вкусно кушать».

Я закончила трапезничать первой и эгоистично пристала к Джему с расспросами.

— Что ты о Дель говорил? Нет, лучше давай с самого начала!

Он запил мясо вином и с видом приговоренного к смерти, собрался мне отвечать. Зря боится, я и к Рэну пристану.

— С дома?

Приходилось выбирать выражения, чтобы не болтнуть лишнего при Ане.

— Да!

— Ну, сама захотела. Дома — все в порядке! На Нироме — все в порядке! На Виргиттете — все в порядке!

— Слава Создателю, что — все в порядке! — улыбаясь, сказала я, качая головой и планируя попозже устроить форменный допрос в приватной обстановке.

Аня, извинившись, ушла в машину то ли спать, то ли согреться, а мы остались у костра. Несмотря на холод уходить отсюда не хотелось. Сидели по старинке, как в старые добрые времена: я посередине по бокам нелюди, а вот Рику пришлось поменять диспозицию, в ногах его не положишь! Подумав об этом, я захихикала. Звезды, ветер, лес, костер и мы вокруг. Какое чудо! Даже не представляла, как я по всему этому скучала, но на этот раз все сложнее — кругом жестокий Темный мир с постоянным давлением злобы.

Свою голову я положила на плечо Рэна, Джем тихо вздыхал рядом, крепко вцепившись в мою руку своими, Рик вальяжно развалился в кресле напротив, иногда подкидывая дрова в костер.

Джем вздохнул:

— Хорошо как… будто ничего не менялось!

— Точно!

— Как я забыл! — схватился за голову Костя.

— Что? — всполошилась я. Все настороженно повернулись к нему.

— Мой отец вчера отдал мне «воздушку»! Я покажу вам принцип действия нашего оружия! Сделаем мишени и будем стрелять. Вы такого не видели.

Я расслабилась… Вечерело. Конечно, хотелось поговорить с друзьями, пока Аня спит, но и Рика обидеть не хотелось. Ночью поговорим, Костя уже всех предупредил, что не позволит где-то ночевать, только у него! Джем с Костей загорелись идеей испробовать оружие, торопясь устроить все до темноты. Рэну вроде тоже интересно…

Махнув друзьям, я спокойно отправилась к машине проведать Аню, которая после сытного обеда мирно спала, устроив куртку под головой. Костя предусмотрительно включил обогрев. Во сне лицо девушки разгладилось и приняло беззащитное выражение. Надо будет поговорить о ней с друзьями, может, помогут.

Наши стрелки отошли к ближайшим деревьям. Мне хотелось погулять в тиши, обдумывая как жить дальше. Ведь перспективы совершенно поменялись. Я быстро привела столик в порядок и отправилась уже по известному маршруту до пруда. Минуя спящую воду, и березовую рощу, как вдруг появился Рэн.

— Я так долго об этом мечтал! — сказал он, касаясь губ вначале нежным, но позже таким ненасытным и алчущим поцелуем. Ноги подкосились. Казалось, в крови вспыхнул огонь. Я крепко обняла его за шею, прижавшись всем телом к нему. Через несколько минут сумасшествия, с трудом, но я оторвалась, пытаясь вздохнуть…

— Получилось, как ты мечтал? — прошептала я, счастливо заглядывая в его глаза.

Он, улыбаясь, прижался ко мне лбом:

— Куда лучше!

— Я так люблю тебя Рэн, просто… — Он выдохнул задержанный воздух и прижался ко мне, целуя и не давая говорить.

Я не стала пытаться открыть чувства, словами передавая страсть поцелуями. Он все крепче прижимался ко мне. Прекратить это на этот раз не хватило сил, но тут я заметила Джема. Он стоял недалеко, потерянный и печальный, и грустно смотрел на нас.

Я оторвалась от Рэна и растерянно прошептала:

— Джем!

Заметив мою реакцию, расстроенный гархх счел за лучшее быстро удалиться. Рэн все понял. Крепко-накрепко прижав меня к себе, нежно целовал как ребенка в нос и лоб, окатывая волнами любви и нежности. Тут издали раздался недовольный голос Кости:

— Рэн, Джем, Силь! Куда вы все подевались?

— Рэн, ты иди, иди, а то Рик Аню разбудит! — мягко попросила я. — Мне хочется прогуляться, чтобы все обдумать. А еще мне надо поговорить с тобой об Ане, ей надо помочь!

Рэн еще раз поцеловал меня и отправился к Косте. А я пошла вдоль пруда. Странно, но все мысли, недавно раздиравшие меня на части, куда-то исчезли. Я шла, шла, шла, наслаждаясь, вспоминая происшедшее…

Попала на поляну со сваленной березой. Вокруг было много сухих веток с красными цветами, и это ранней весной. Цветы росли на сухих веточках и поражали соблазнительной глубиной красного цвета. Взяла один, потом нашелся побольше. Очень скоро в руках был небольшой «букет». Медленно осматривая землю под ногами, побрела к своим. Они наверно уже не в шутку волнуются…

Я уже выбралась с поляны, когда по дороге обратно вновь повстречалась целая семейка этой красоты. Обернулась, решив, что пора вернуться, но не нашла позади никакой поляны с поваленным деревом! Заблудилась. Походив в поисках знакомых мест, еще пять минут, решила позвать друзей.

— Рэн! Джем! Эге-ге-гей!

Тишина… даже эхо нет.

— Рэн! Рик! Ау!

— Джем!

Тихо, тихо вздыхал спящий лес, не реагируя на мое отчаянье. Никого. Тишина. Жутко… Я постучала ногой о ствол ближайшего дерева, надеясь прогнать тишину. Пройдя немного вглубь незнакомой поляны, услышала шаги.

— Рик, это ты? — Эх, наверно послышалось. Мне стало страшно, но тут я услышала смешок. Джем! Я кричу, а он стоит и смеется! Взглянула на него с неодобрением. Ситуация его явно забавляла.

Вредный Джем, подошедший со стороны соседней рощи, с интересом наблюдал за моими мучениями. Развлекался, фипас несчастный!

— И давно ты здесь? — сменив испуг раздражением, сказала я.

— Прилично! — ехидно улыбаясь, сказал он. Лжет. Значит, только подошел.

— Хорошо, а то я испугалась, что совсем одна. — Я пошла к нему, простив шутника. Но тут… Началось что-то страшное. До Джерома я дойти не успела. Неожиданно сгустился воздух. Все содрогнулось…

Такое уже было! В замке колдуна!.. Вокруг закружились фигуры из черного дыма. Даже не видя их силуэтов, от панического ужаса меня затрясло.

Летом это место заурядное, переполненное людьми, а вот весной и зимой тут здорово. Шашлыки получились отлично, затем начались проблемы. Сначала Силь ушла гулять, за ней пропали Рэн и Джем. Хорошо хоть Аня спокойно спала в машине. Я убрал все в багажник, заново развел огонь и сел, ожидая друзей. Мне не нравилась, что они разбрелись по лесу, но свое недовольство высказать было некому.

Из леса вернулся Рэн как на колючках, я забеспокоился.

— Отдохнули, блин… — расстроено выдохнул я.

— И где их носит? — спросил Рэн и вновь ушел в неизвестном направлении.

Появилась сонная Аня. Совсем стемнело, мой костер служил маяком потерявшимся путникам.

— Где все? — хриплым со сна голосом спросила девушка, устраиваясь рядом. Она зябко ежилась в куртке, на улице было холодно.

— Потерялись… — Я был зол на Силь, неужели в чужом мире нельзя быть осторожней!

— Опять Силь потеряли… — выдохнула Аня. Я с недоумением взглянул, сколько ты ее знаешь, чтобы что-то говорить?

— Она сама не стала бы заходить далеко, чтобы двое взрослых мужчин сразу не нашли… И в прошлый раз, когда я ее нашла, Силь потеряли одну в чужом месте.

— Силь не ребенок, ее нельзя потерять, — раздражаясь на Аню, упрямо сказал я, палкой подталкивая потухший уголь в огонь.

— Но вы же смогли? — Аня так мило удивилась. Ох уж эта женская логика: ни начала, ни конца.

Темно, холодно. Небо нежно светилось от звезд. Но совсем нерадостно. Появился расстроенный Рэн.

— Их нигде нет, следы обрываются на одной поляне, но Джем и Силь даже рядом не стояли.

Я попытался успокоить:

— Их могло перетащить обратно на Виргиттет. Вдруг заклинание сломалось?

— Здесь этого не выяснить, но их точно перенесло. Они словно растаяли в воздухе! — Серый от волнения эльф тяжело рухнул в соседнее кресло.

Тут до меня дошло, вернее, вывело на эту мысль удивленное выражение лица Ани.

— Мы говорили на нашем? — тихо спросил я, не сомневаясь в положительном ответе.

Она кивнула.

— Не важно. Мне все равно придется к тебе обращаться, как единственной, кому я могу доверять.

Аня вновь молча кивнула.

— Я хочу тебе кое-что рассказать это тайна и если ты ее кому-нибудь расскажешь тебя посчитают не в себе и упекут в… сама знаешь куда.

— Тайна, которая больше никому неизвестна? Мне это нравится! — У нее заблестели глаза.

— Послушай и постарайся понять! Иногда бывает такое, жил-был и попал… — Я вздохнул, собираясь мыслями. — В общем, Джером, Рэн и Силь — иномиряне. Пришельцы… А я эти три года жил у них.

Аня, осмотрев меня с головы до ног, сказала:

— Тараканы в моей голове частенько аплодируют стоя, так что меня попаданцами не напугать. Я вообще фентези люблю… — пробурчала она себе под нос последнюю фразу. — Но…

— Эй, если ты заметила, я местный! — напомнил я. — И о фэнтези не сказал ни слова!

— Угу, слушаю! — Она повернула голову. — Я вся внимание!

— Мне наверняка придется отправляться с Рэном за Сильвией и Джемом. А ты от моего имени будешь отправлять моим родителям письма и прочее? По электронной почте, для обычной нужны штампы Латинской Америки.

— Почему именно из Америки? — удивилась Аня.

— Ну не мог же я сказать родителям, что прибыл из другого мира? — зачем-то заорал я. До сих пор молчавший Рэн, спросил:

— Аня, не подскажите, почему перед исчезновением Сильвия попросила меня вам помочь?

Девушка возмутилась:

— Я к ее исчезновению отношения не имею! Мне за нее тоже страшно! Это вы ее постоянно теряете, а теперь виноватого искать вздумали!

Рэн спокойно ответил:

— Вы во многом правы, но я не искал виновных. Сильвия попросила помочь, а мне хотелось выяснить, в чем эта помощь заключается? — воспитанный эльф в любой ситуации оставался любезным. Аня, колючая как еж девчонка, в прикиде долбаного гота стала, извиняться:

— Простите меня, Рэн… Я не хотела обидеть. Просто в последнее время я во всем и всегда виновата. И то, что брат сел на иглу и то, что маму ему избить не дала, обидев бедного братика и окончательно нарушила его отношения с родителями… а тут ваш вопрос.

— Простите, Аня… а насчет помощи подумайте, у нас не более двух недель, и чем бы могли бы вам помочь?

Она рассмеялась сквозь слезы, решив, что эльф шутит:

— Нанять охрану и купить отдельную квартиру, чтобы не видеть озверевшую Славкину рожу! Да, еще крупный счет на мое имя!

— Рик, тебе придется взять на себя все организаторские обязанности… Ты мне скажешь, сколько золота надо на квартиру и все, что к ней прилагается!

Аня запнулась, ее смех захлебнулся.

— Я пошутила! Мне никогда за это не расплатиться! — Она была шокирована.

Подмигнув, я «успокоил»:

— Раз Силь сказала, Рэн все равно сделает, так что не сопротивляйся!

Аня с любопытством спросила:

— Вы, правда, муж Силь?

— Да.

— Миллионер?

Рэн повернулся ко мне за помощью. Я и помог.

— Бери выше! Рэн — Владыка эльфов!

— Что настоящий? Как у Толкиена? — Она с гневом прищурилась, готовая взорваться, решила, что я ее разыгрываю… Но Рэн ответил сам.

— Да, настоящий, а Сильвия — Владычица.

— Обалдеть! — Она села в складное кресло, с громким звуком закрыв рот.

— Знаете, если бы они были здесь, уже бы вернулись… — сказал я, поднимаясь. — Поехали, все решим у меня!

Проверяя поляну за поляной, исследовал почти весь крошечный лес. И совсем рядом с нашей стоянкой я нашел следы Сильвии, которые исчезали никуда, ровно посередине поляны. Недалеко обнаружились отпечатки Джема, и его след также исчез в воздухе…

— СИЛЬ!! — Она молчала, меня захватило в ледяные клещи отчаяния. Я покачал головой, скрывая невольный стон. Что же делать?

Боль резкая и незатухающая кипела во мне и захватывала все больше, поглощая полностью. Внутри все оборвалось, когда я представил, как ужасно опять жить без Силь. Куда же они делись? Темный мир… Наше появление не могло остаться незамеченным. Нет, только не это…

По дороге мы доставили сонную девушку домой, затем быстро добрались до Костиного дома. Он представил меня родным:

— Мой друг и муж Сильвии, Сиенарэн де Айвен, — Рик улыбнулся. — Насчет кожаного прикида не думайте, Рэн аристократ «в надцатом колене», а это так… антураж по необходимости!

Отец с достоинством поприветствовал меня, его мама пригласила на нас кухню ужинать, но я отказался. Рик, повернувшись к маме, сказал:

— Мам, я не предупредил. Сильвия пропала! Нам пришлось ее искать.

— И что теперь будете делать? — мама Рика совсем растерялась, внезапно сев в небольшое кресло. Его отец и бабушка хранили молчание. Пока Костя обдумывал, как лучше ответить вмешался я:

— Неделю с небольшим, будем решать проблемы здесь, а потом отправимся на поиски к нам…

— Вы так прекрасно владеете русским… — похвалила бабушка.

— Благодарю, но это не моя заслуга, техническая новинка. — Я снял переводчик и продемонстрировал его присутствующим. Мама Рика засуетилась:

— Вы наверно устали?

— Не волнуйтесь… — Но Рик попросил:

— Мам, ты постели в комнате Сильвии, я сам с Рэном разберусь. Покормлю и прочее. И себе сам постелю!

Повернувшись ко мне, сказал:

— Мы по строй привычке не могли расстаться с Силь и спали в одной комнате… — Его родители остолбенели от такого откровения. Ну да, при муже таких вещей не говорят.

— Я знаю ваше любимое занятие, болтать до полуночи… — Я заставил себя улыбнуться. Все расслабились. Только его отец, не скрывая неприятия, сказал:

— Поразительные нравы у молодежи…

Мне не хотелось вести разговор на эту тему, тем более я относился к этому не так спокойно, как показывал, но я произнес:

— Я доверяю своему другу и своей супруге! Всего троим я могу верить безоговорочно, один из них — ваш сын. — Родным Рика стало приятно, они ведь всегда знали, что на него можно положиться в любом деле. Даже отец подобрел, с уважением продолжил знакомство.

Посидев немного для приличия, его родные отправились спать. Мы остались одни. Рик достал коньяк. Я рассказал, как по прибытию на Наэль по маячку быстро нашел Джема. В тот же день мы подобрали себе большую гостиницу. В магазине которой, купили по совету продавца эту одежду.

— По его словам, он сделал нас «стильными», — я усмехнулся и закончил. — Завершив все в один день, мы начали поиски…

— Сколько же дней вам понадобилось, чтобы нас отыскать?

— Четыре…

— Быстро… Я Силь дольше искал, а вышло, что нашла меня она. Ей Аня искать помогала, — уточнил Рик заплетающимся языком. — Как ты думаешь, они вместе?

— Надеюсь, что вместе. Мне так спокойнее, было бы…

— Не боишься ее потерять?

Я «не понял»:

— Очень боюсь, потому и хочу, чтобы с ней кто-то был.

— Ясно… оставлю инструкции Ане, помогу тебе с обменом золота и покупкой квартиры и в путь!

— Подумай, что скажешь своим насчет отправки. Но самое главное: ты ведь можешь не вернуться, обдумай хорошо еще раз!

Рик только кивнул.

Наткнувшись на счастливых, целующихся Рэна и Силь — я замер. Заметив меня, Сильвия покраснела, легкий румянец на ее щечках превратился в ярко алый. Мне хотелось выскочить туда и разметать всю поляну к Темным… Но я вовремя спохватился и ушел. И даже чуть прибавил шагу на случай, если им из-за чувства вины взбредет в голову жалеть меня.

Силь вообще меня поразила: чего стоил ее сверхоткровенный наряд в обтяжку, который не заметил только Рэн. Он всегда внутрь смотрит, его таким костюмом не заинтриговать.

Не смешно… Ее тоже уже ничем не привлечь, помешана на эльфе. Я вернулся к Косте, за мной на поляну подтянулся счастливый эльф. Так и светится! Фу… Это просто неприлично! Я бы понял, если безнравственные гарххи, но столь высоконравственные эльфы — разве можно?!

Уже темнело… Силь все не было. Обеспокоенные, разделившись с Рэном, мы пошли в лес. Я встретил Сильвию совсем рядом: напуганная сумерками, заблудившаяся в трех соснах, тона звала нас по очереди. Интересно, а почему мы ее не слышали?

Она смотрела на меня обиженно, решила, что, издеваясь, не подошел! Глупышка! Разве я могу так поступить! Я решил к ней подойти, вдруг вокруг нас закрутились тени, пробирающие душу до дрожи. От ужаса меня трясло. Уже не видел Сильвию. Никого не видел. Только я и этот ужас…

Меня схватило и, сжав до хруста, вышвырнуло из этого мира вон.

Я очнулся от невыносимой боли и тяжести. Глаза готовы были вылезти из орбит. Со стоном прикрыл веки и перевернулся на бок, чтобы холодные камни немного успокоили яростную бурю в голове.

Мне страшно хотелось забыться, но боль билась в висках, в теле — повсюду. Во рту расплылся противный металлический привкус — кровь.

Рывок из мира, вышиб воздух из моих легких и бросил меня едва живую от ужаса на ледяные камни. Где я оказалась? Было невыносимо плохо. Тоска. Боль — давящая, размазывающая по мне острыми когтями пульсирующий ужас, размозживший душу в месиво… Колени подгибались, я знала, что еще немного, и не смогу удержаться на ногах.

Я рухнула на камни как подкошенная, да так и осталась. Долго безвольно сидела, не в силах пошевелиться. Застывшая оцепеневшая, бесчувственная. Жалея себя и не понимая почему! Наконец решила, что надо вставать и идти.

Странная тоска охватила меня, чувство невероятного страшного одиночества, словно я единственный человек на свете. Обхватив себя руками — пытаясь то ли согреться, то ли защититься — с трудом поднялась и пошла…

Воздух был насквозь пропитан злом. Злом и серой, которые мешали дышать, разрывая грудь изнутри. С трудом осмотрелась в поисках объяснений странного перемещения. Мне казалось, что чей-то острый взгляд, обжигая спину, следует за мной в глухой тишине.

По моей остолбеневшей от ужаса коже, побежали мурашки — кажется, знакомство с этим местом началось. Я в испуге замерла; вокруг был мрачный чужой мир, лишенный формы цвета и звуков. Пустота, нарушаемая только тяжелыми шагами и хриплым дыханием, кого-то страдающего в густом тумане. А туман тем временем становился все более плотным и начинал душить своим прикосновением.

Шум походил на человеческие стоны, полные невыразимой муки и отчаянной тоски. Я напрягла зрение, стараясь понять, где находился тот, кто стонал… но смотреть было не на что. Спустилась еще на два шага в густом темно-сером тумане и остановилась, словно наткнулась на стену.

Пахло скверно: мокрой шерстью, серой и вообще… смердело поистине ужасно!

Я четко понимала, что мне вовсе незачем и некуда убегать в этих скалах, да еще в тумане, но все благоразумие куда-то пропало и, тихо шагнув вправо, рванула подальше от жутких вздохов и стонов.

Звук моих шагов по камням таял в жуткой пелене. Тут моя нога зацепилась за что-то скользкое, я от испуга вздрогнула, представив, что это могло быть… и полетела вниз, схватившись за обломок скалы в последнюю секунду. Отчаяние, бессилие, страх, охватили меня. Все. Это все.

Внезапно ко мне протянулась чья-то рука, цепко ухватив за запястье:

— Спокойно, девочка! Я держу тебя! Сейчас зацеплюсь понадежнее и вытащу!

Я дрожала, пальцы сами разжимались, покрываясь холодным потом. Сильная лохматая рука крепко обхватила за талию и поволокла меня наверх. Теперь этот неизвестный, с запахом дикого зверя, держал меня уже двумя руками. Вокруг колыхался туман. Как он меня в нем заметил?

— Потерпи! — сказал он, будто у меня был выбор. Неизвестный отпустил одну руку, продолжая другой тащить меня по острым и скользким камням. Я почти отключилась, пелена в голове могла сравниться только с туманом вокруг…

Очнулась на камнях. Только голова лежала на чем-то мягком с жутким запахом гниющей шерсти, я поймала на себе чей-то взгляд: на меня смотрел мой спаситель. Он напряженно, не сводя глаз, изучал меня, и его голубые глаза обдавали холодом. Лохматое лицо наискосок скривилось, огромный рост и не малейшего проблеска разума в глазах, никакого выражения на лице, кроме этого ужасного холодного равнодушия.

— Не бегай по горам в тумане! — равнодушно предупредил он. Глухой голос, но слова не соответствовали глупости его лица.

— Спасибо, что спасли! — хриплым голосом прокаркала я, существу, которое судя по всему, может убить меня легко и умело, поскольку это ему и полагается делать, особенно если оно проголодалось…

Но оно спасло меня, значит доброе!

Я приподнялась… Надо положить начало знакомству!

— Меня зовут Сильвия, а вас как?

— Силь! — заревел он, отшатнувшись. — Не может быть! Дите, тебе лет восемь!

— Джем! — Хорошо, что я лежала…

— Опять эти выкрутасы с Темными мирами… — тяжело сказал он, садясь ближе.

— Представь, а это я тебя испугалась, потому и побежала, — немного истерично сказала я, прижавшись к нему. — Какая глупая!

— Ну, хоть когда-то это случилось! Я скрою этот момент в своем сердце и буду вспоминать холодными вечерами! — прокомментировал «зверь» мои объятия.

Я взяла его за руку. Мы поднялись и осторожно пошли из этих гор — отсюда надо выбираться.

Шли очень долго, пока не надумали отдохнуть. Выбившись из сил, остановились посередине небольшого борка из десятка деревьев. И первое, что мы почувствовали, выбравшись туда, еще более душный запах серы и дешевых духов!

Меня постоянно преследовало жуткое чувство беды, от которого шевелятся волосы, сдавливает горло и стягивается ком в животе.

— Это ни обычный мир, это Воздух… — с придыханием сообщил Джером. — Это та прослойка, на которой живут Темные Древние. Для меня это было полным шоком, я обернулась к Джему, чувствуя себя совсем больной на голову, спросила:

— … прослойка чего?

— Меж мирами у Светлых она тоже есть, но огромная и называется по-другому. Это откуда прибыл замок, когда мы мир спасали.

Он улыбнулся, вспомнив мое давнишнее раздражение на нескромность подобного заявления о спасении мира. Я тоже припомнила и улыбнулась в ответ.

— А как ты это узнал?

— У гарххов есть чувство позволяющее ориентироваться в любом мире, как у древних путеводителей на дорогах.

Я вспомнила тот самый, с которого все начиналось.

— Хорошо вам…

— Да не очень, в нашем мире это только мешает. Мы не путешествуем, так что у большинства эти навыки отмирают.

— А как же у тебя остались? — увлеклась я.

— Швырнуло о камни, как следует, сразу заработало! — пошутил он.

— А ты не знаешь, наши попали сюда? Хоть кто-нибудь? — по-детски жалко протянула я. Прозвучало это примерно так: «Ну, пожалейте меня, ну, успокойте меня!»

— Думаю, нет, никого, кроме нас, на той поляне не было! — почесывая когтями костяные наросты на голове, раздраженно ответил гархх.

— Подвожу итоги: мы в прослойке у Темных Древних. Наши друзья остались на Наэль. Что от нас хотят — неизвестно, хотя кто понятно. Что-то упустила? — вглядываясь в глаза Джема, спросила я.

— Да такие мелочи как: что мы будем делать, где жить, и как возвращаться домой?

— Это всего лишь следующий шаг, не путай!

«Самый страшный враг тот, которого ты не понимаешь, поэтому его действий просчитать не можешь» — вспомнила я древнее изречение так подходящее к нашему случаю, но не произнесла. Вместо зверя появился гархх. Повернувшись к нему, я радостно закричала:

— Джем! Ты опять на себя похож!

Он, оглядев меня с насмешкой, сказал:

— И ты подросла… немножко!

Усталость брала свое. После «убийственного» выдирания в это место, день пути забрал остатки сил. Не выбирая, мы устроились под корявым сухим деревом — свалившись прямо на землю.

— Джем… — начала Силь. Я отвечал, не открывая глаз.

— Что?

— А спать стоит?

— Нет, опасно, надо подобрать себе другое место… — ответил я и вверх ладонью положил руку себе на лоб.

— Отлично, тогда отдыхаем, а пока расскажи что-нибудь… — попросила Силь, приподнимаясь.

— Что-нибудь… это что? — отболтался я, расслабившись.

— Заканчивай свой «изобильный» диалог… Я тут стараюсь, бужу его, а он… — разозлилась дисциплинированная Силь.

— Ну, что тебе рассказать? — раздувшись от недовольства, проворчал я.

Кто бы мог подумать, что этакая «малявка» крутит гарххом-воином! Сделала из меня няньку-сказительницу! Главное, я на все соглашаюсь!

Тем временем девушка обдумала и сказала:

— Расскажи об имперском дворе. Вы ведь чужих не пускаете, и о вас никто не знает!

— Ага, а ты как Владычица вражеского государства, выпытанные у меня в минуту слабости секреты, потом будешь применять на практике!

Она рассмеялась…

— Джем! Как я люблю твои шутки…

— Лучше ты любила что-то другое…

Склонив голову, Силь мягко улыбнулась с легким сожаление во взгляде.

— Джем, не хочу тебя обидеть, но все твои проблемы начались после зелья.

— Оно тут не причем.

Она вновь тяжело вздохнула, прикусив губу. Я и без ее высказывания мог понять подобное недоверие к моим чувствам, но как доказать, что она не права?

— Джем, насчет тебя я поняла, но помимо того, что ты мне на самом деле дорог… Ты ведь знаешь, кого я люблю?

— Еще бы… — Я отвернулся. Сильвия затихла.

Подумав, что не стоит вести разговор на эту тему, рассказал о глупости примеченной мной среди дворцовых красоток:

— У нас в последнее время при дворе кто-то решил, что для завоевания неженатого принца или знакомства с молодыми аристократами на высоких должностях необходимо быть как можно стервозней…

Сильвия удивилась, усевшись и обхватив руками свои ножки в аппетитных брючках из Наэль.

— А зачем…

— Что «зачем»? Принц или аристократ на высокой должности?

— Ладно-ладно, молчу, продолжай…

Хмыкнув такому «послушанию», по ее примеру я приподнялся, что отогнать сон.

— …Такое началось, девицы всех родов и оттенков как колючей проволоки наелись! Что ни слово, то оскорбление или соблазнение, а чаще и то и другое вместе… Просто перворазрядные стервы!

Силь хотелось что-то спросить, но строго посмотрел на собеседницу, поджав губы. Она жестом показала, что молчит, я продолжил:

— Серьезно, вот говоришь с такой, и не знаешь отбиваться от оскорблений или поддаваться завоеванию. — Ну что может быть приятней притащиться под крылышко милой нежной девушке, чтобы расслабиться и побыть самим собой, а не отбивать наскоки озверевших гарххин. — Я на деле изобразил подобное прижимание.

— Смешно, — сухим тоном сообщила Сильвия.

— Они искренне презирают тех, кто не относится к их стервозной братии, точнее, сестрии.

— Это как раз понятно…

Я, задумавшись, замолчал. Мои размышления прервала мелкая надсмотрщица:

— Ну, идем?

Мы с трудом поднялись… Отдых совсем не дал сил, но оставаться здесь нельзя.

Мы прошли немного. Мимо тянулись реденькие заросли голых деревьев. Понять, что сейчас утро или вечер было невозможно. Ужасный запах уже не мучил… если не обращать на него внимания.

— Джем, давай ляжем спать, — попросила Сильвия, — я совсем выдохлась.

— Давай! Но прежде подберем полянку.

У нее сил осталось только кивнуть. Мы устроились возле дерева на жесткой, как камень, земле. Я взял ее за руку, она мгновенно провалилась в дрему. Я открыл глаза, когда ее голова коснулась моего плеча. Силь тихо дышала, ее реснички нежно подрагивали. Видит сон? Осторожно повернулся, чтобы не разбудить, и прижался щекой к ее волосам, вдыхая их аромат. Наши руки так и остались сомкнутыми.

Я снова закрыл глаза, засыпая, но тут нас разбудил громкий зов:

— Эй! Не спите здесь! Найдут и утащат на арену!

Кто это? Злой со сна, я отпустил Силь и рывком поднялся — собираясь, прибить горластого путника на месте. Сильвия проснулась и, поднявшись следом за мной, приветливо поздоровалась с незнакомцем, почти не заметным сквозь деревья:

— Добрый день! Вы что-то сказали? — Она двинулась к нему.

— Да! Я сказал, что спать здесь нельзя!

Я настороженно спросил:

— Почему?

— Если стражи вас здесь обнаружат, то отправят прямиком на арену!

— Куда?

— Бои будут с вами устраивать… Насчет вас, сударь, я не сомневаюсь, а вот девушке не выстоять!

Наконец обогнув кусты мы добрались до говорившего, стоявшего около дряхлой тележки наполненной какими- то бурыми корнеплодами. Весь его вид тоже можно было оценить одним словом — убогий. Калека со страшным шрамом на месте глаза, весь плешивый, в драном рубище, заросшем грязью. У меня так и чесались руки вышвырнуть его отсюда, хотя прикасаться было противно. Но на Силь, казалось, его убожество не произвело никакого впечатления:

— Сударь, а вы не расскажите нам о мире, мы сюда только попали.

— Давно меня так не величали! — Он горделиво усмехнулся, чем вызвал у меня еще одну волну брезгливости. — Да что тут хорошего сказать? Дурят тут всех, как котят безмозглых… Покажут голодному столы заставленные яствами, он как бешеный ринется туда, а там пропасть!

Силь при слове «пропасть» передернуло. Я раздраженно отметил незваному помощнику:

— Милейший, вас о мире попросили рассказать!

— Так я самую суть и говорю! Тут после смерти один путь, к Темным.

Я присвистнул. Силь испугано посмотрела на меня…

— А мы разве уже не у них?

— У них, у них, но не под их властью! — ответил незнакомец.

— А еще что-нибудь нам скажете?

— Всегда сохранять трезвую голову. Страсть — это неуправляемая стихия. Если ты позволишь ей управлять собой, неизвестно, чем это кончится. С ней нужно обращаться как с диким зверем. Кто верит ласкам тигра? — На нас мягко смотрел единственный серый глаз незнакомца.

— А почему нельзя ночевать в лесу? И что такое арена? — вежливо спросила Сильвия, склонив головку набок.

— Ночь можно проводить только в единственном городе, ни сел, ни деревень здесь нет. Поэтому к ночи все возвращаются домой. Вот и мы пойдем!

— А что за арена? — повторил я вопрос Силь, беря ее за руку и торопясь за незнакомцем.

— Развлечение для горожан… Одежда облезла — на арену! Нет дома — на арену! Ночуешь вне города — на арену!

— Кошмар какой-то! — в шоке выдохнула Силь.

— Пойдемте, милые судари, быстрее в город, здесь ночь наступает внезапно!

— А часы? — спросил я.

— Их здесь ни у кого нет, но переход из светлого в темное, и обратно, совершается внезапно…

Мы шли за незнакомцем, минуя пожелтевшие деревья и куцые кусты. Какое здесь время года? Есть ли оно здесь вообще?

— А мы сможем вас найти, если понадобиться? — поинтересовалась Сильвия.

— Нет! Моя одежда совсем сносилась…

— Давайте я вам дам свою куртку? — Вот глупая. Я разозлился. А сама как?

— Все равно я к ним попаду, зачем продлевать агонию? — весьма философски ответил бродяга, выводя нас на незаметную тропинку между кустами.

— Может, попадетесь, а может, нет! Вдруг шанс спастись появится?

— Ладно, давай сюда свой подарок!

Я вздохнул, ну что с ней сделаешь. И добавил:

— Тогда уж мою… Ее куртка в пору только цыпленку!

Тот, довольный, как сытый фипас, взял мою куртку и сказал:

— Я вам помогу жилище найти!

— Спасибо! — ответила Силь, расстегивая свою куртку, потом прижалась ко мне, согревая. Это стоило куртки.

— Как вас звать, милейший? — поинтересовался я, смягчившись от заботы Силь.

— Василь…

Вдали показался городок. Подгоняемые Василем изо всех сил, мы попали туда довольно быстро.

— Здесь охотиться невозможно — зверье ядовитое и опасное, растений съедобных почти нет, а если оно не ядовитое, тогда горькое, в рот не возьмешь… Можно брать только самолично выращиваемое, но и к нему придется привыкать!

— Что тогда едят местные?

— Верным слугам Темные подбрасывают.

— Значит, мы останемся без еды. Но вам, спасибо, — искренне сказала Сильвия. — Не представляю, что бы мы без вас делали!

Он кивнул, соглашаясь, потом с довольной улыбкой провел нас в город — ни охраны, ни стражников на входе не было. Здания шокировали своим состоянием… По сравнению с этими домами Виргитеттские трущобы просто дворцы! Эти же были просто развалины, слепленные неизвестно их чего… Ветхие, кривые, трухлявые!

— В этих местах все такое… — набирая плоды в тачке, чтобы вручить мне, сказал наш спутник.

Я безропотно взял этот «дар», уже не переживая за измазанную в земле одежду. Не продвигаясь далеко, мы свернули в крохотный переулок. Миновав десяток домов, Василь подвел нас к развалюхе с довольно целой дверью.

— Ну вот, селитесь спокойно, хозяева погибли на арене с месяц назад… Так что мешать никто не будет!

Силь окончательно побледнела. Василь осмотрел ее единственным глазом и вручил, как утешение еще пару грязных плодов, которые она с благодарностью приняла, думая о своем.

— Джем, — вдруг вспомнила Сильвия, — помнишь, мы нашли тебя в лесу около подобного домика?

— Помню, — подтвердил я, но не стал говорить при Василе, что те развалины были в четыре раза целее. Василь засобирался, так и не сказав, как его найти, но напоследок предупредил:

— И главное! Не дайте Темным найти в вас что-то свое, иначе вам никогда отсюда не выбраться! — сказал он и весело махнул рукой на прощание, выруливая свою тележку из переулка.

— Кому «им»? И что «свое»? — растерянно провожая глазами нашего нежданного провожатого, спросила девушка.

— Посмотрим! Пошли смотреть новый дом!

— Звучит хорошо… если закрыть глаза! — вздохнула совсем скисшая Силь. Мы вошли внутрь, здесь, как и ожидалось — все было покрыто грязью паутиной и опавшими листьями, которые задуло ветром сквозь отсутствующие окна.

— Дел выше крыши! — с тоской заметил я. Сильвия вяло кивнула.

В одном углу стояли деревянный стол и кривые стулья с гнутыми ножками над столом — полки, на которых стоял чайник и котелок. Рядом с закопченным каменным очагом валялось три бревнышка, а на полу лежал небольшими кучками мусор из сопревших вещей, настолько сгнивших, что не было даже запаха. Напротив очага располагалась кровать с толстым соломенным матрацем и изъеденным молью одеялом.

Подавив желание немедленно развалиться на кровати и забыться глубоким сном, я перевел взгляд на разломанный буфет у стены.

— Никаких запасов!

— Да, попали… — сказала расстроенная Сильвия. — Если хозяев казнили месяц назад, то почему все так быстро сгнило?

— Наверно мир такой…

— Ужасно!

— Силь! Давай сейчас отдохнем, а завтра приведем все в порядок!

— Да… отдохнем… — как эхо повторила она, совсем сломавшись.

Мы стряхнули весь мусор с кровати и более-менее привели ее в порядок.

— Мне лучше спать отдельно, — проговорил я и отправился осматривать наши владения, в надежде отыскать что-то подходящее.

Выглянул во внутренний двор, там посередине росло огромное дерево и сорняки в мой рост. Да здесь работы непочатый край… И есть ли у нас шанс спастись? Я скептически покачал головой, никакой надежды.

Вернувшись, обнаружил плачущую Силь, сжавшуюся в комочек.

— Зачем я пошла в этот лес! — сокрушалась она, упершись головой в локоть, спрятав глаза.

— Тебе не нужно винить себя, Сильвия. Это Темные, они бы увели и запутали в другом месте. — Нежно погладил ее по ручке, не отрывая от нее глаз.

Казалось еще немного и я забуду обо всех своих принципах и пойду на поводу у эмоций требующих более близкого контакта… то есть, схвачу ее в объятья и зацелую, долго — долго, успокаивая ее, пока она не забудет как плакать. Даже, если не смогу после этого уважать себя…

— Ты такая маленькая, — прошептал я, медленно склоняясь к Силь.

— И такая же глупая! Еще и тебя затащила сюда! И Рэн там с ума сходит от беспокойства!

Кровь прилила к лицу, руки все теснее замыкали кольцо вокруг нее, словно боясь, что она может ускользнуть. При других обстоятельствах я бы поднял девушку на руки и отнес на кровать. Но не Силь. Это все — зелье… Эта мысль подействовала на меня как ушат холодной воды. Содрогнувшись, я резко отпрянул и чуть не напугал девушку.

— Что с тобой? — беспокоясь, спросила она, не подозревая о буре внутри меня.

— Давай спать, Силь. Завтра будет столько дел, что расстраиваться будет некогда.

— Точно… — Она поднялась и пошла за мной.

Мы рухнули на кровать, не раздеваясь, только скинули обувь. Усталость быстро взяла свое, и мы уснули.

Я встала, все тело одеревенело и замерзло, шея затекла от сна в неудобной позе и не гнулась. Проснулась первой, Джем еще спал, прижавшись ко мне, так как вчера так и не нашел где лечь отдельно. Ну и ладно, вместе теплее.

В голове гневной осой зудел вопрос: «Что делать, как вернуться?». Я плавно приподнялась, подперев голову рукою. Вдруг не открывая глаз, Джем заговорил:

— В нашем загородном имении есть чудесный старый престарый лес. Поросшие вереском холмы на южной границе поместья, почти у людской границы. Там совершенно никто не живет, лишь звери, да птицы. С детства любил бродить там один, потом стал таскать с собой Инден… Давным-давно я решил, что не умру, пока не увижу этот лес снова. С тех пор я там еще не был.

Я едва заметно улыбнулась и откинулась на свою куртку, бывшую нашей подушкой этой ночью. Немного помолчав, разрушая доверительность обстановки после рассказа, спросила, завернув торчащий локон ему за ухо:

— А почему ты так решил? Инден ведь туда ходит? — Он будто не слышал, так и не открывая глаза, продолжал:

— Мне так нравилось гладить ладонями стволы старых деревьев прислоняться к ним, обнимать и покорять макушки, как горные вершины.

— Здорово, а еще там, несомненно, текли ручьи? — достаточно едко спросила я, понимая по опыту Виргиттета, что все наши проблемы будут ерундой, если рядом не будет воды.

— Силь, ты возвращаешь меня в реальность… — с обидой сказал Джем.

— Вот я и говорю, пошли искать воду!

— Где твоя романтичность? — взывание к моей совести не помогло.

— Лучше и не спрашивай! — вздыхая, я сползла на пол, отыскивая ногой свои туфли. С другой стороны кровати с такими же стонами вставал Джем.

— Я пошел искать воду…

— Ладно, пока подумаю, что могу здесь сделать.

Глядя вслед, я тихо сказала:

— Еще, пожалуйста, найди возможность вернуться домой! — Не знаю, услышал он или нет, но его шаги не изменились.

Я прошлась по дому. Здесь только две комнаты: та, в которой мы ночевали, была в более приличном состоянии. Во второй настолько пусто, что она уже потеряла малейший намек на жилой вид. Даже пол во многих местах был разобран.

— Ужасно… — выдохнула я. — С чего начинать?

Вернувшись в спальню, принялась разбирать гнилье, решив разжечь очаг этим хламом. Но где взять огонь? Меня трясло — голодная, грязная, уставшая… Я наломала веник из травы, растущей во дворе, и вымела мусор. Через некоторое время привела комнату в порядок, насколько это возможно без воды. И обессиленная села на корточки, упершись затылком в стену. Все страхи вспыхнули вновь. Как же отсюда выбраться?

Послышались тихие шаги. Джем. Нахмурившись, он шагнул ко мне, поднял с пола и прижал к себе. Я со вздохом закрыла глаза и, прижавшись щекой к его груди, почувствовала, как гулко бьется его сердце.

— Не бойся ничего, — прошептал он мне на ухо. — Выкрутимся… Нельзя, чтоб страх повелевал уму!

— Не думаю, что это будет легко, — сказала я, мягко высвобождаясь из его объятий.

— Ничего, выкрутимся! — повторил гархх. Он отступил на шаг, внимательно смотря на меня. — Давай жить дальше…

— Давай… — только и смогла грустно произнести я. Это прозвучало как слабый вздох. Но большего мне сейчас не сказать. Внимательно взглянула на него, прежде чем улыбнуться:

— Ты как всегда прав! Уныние забирает силы и мешает жить — это самое бесполезное занятие на свете!

— Вот-вот… Жаль, что вчерашний знакомец не сказал, как готовить и где взять его плоды. Я бы сейчас с десяток съел!

— Накопать бы их где, в идеале, — сказала я и здорово покраснела из-за того, что Джем осторожно заправил мне волосы, упавшие на лоб, как я ему утром. Сделал это небрежно, не видя в этом ничего особенного. Зато у меня в том месте, где он прикоснулся, лоб горел, словно в огне.

— Что ж, хорошо бы… — он деланно улыбнулся, думая о своем.

Мы перевели разговор на безопасные темы, однако напряжение, с утра бывшее между нами, никуда не делось. Джем нашел воду в колодце, но далеко от дома, аж через две улицы…

— Теперь сообрази в чем ее принести, — сказал он, разглядывая очаг. Я показала на чайник и котелок, стоявшие на полке.

— Угу, но так не запасти…

— А что делать? Пошли, покажешь, где нашел… — Подхватив посуду, мы тронулись за водой.

Прошли до выхода из переулка, мимо облезлых домов подобных нашему, из которых выглядывали любопытные соседи. Некоторые даже здоровались. Первое, что на улицах столь далеких от фешенебельности, поражало количество красивых людей. Кругом жили, гуляли и разговаривали просто эталоны прекрасного. Я с любопытством разглядывала улицу, жителей и куцые садики с редкими деревьями и кустами.

— Интересно, где живет наш Василь? Может быть рядом, если он знает, что тут давно пустует дом?

— Да, нам бы получше его расспросить…

— Эх, но вчера все мысли как отрезало, я обдумала пару вопросов, но так и не задала… — пожаловалась я.

— Знаешь, здесь не такой отсталый мир, как мне показалось в начале…

— Почему?

— Я сегодня встретил роботов.

— А что это такое? — удивилась я, услышав знакомое слово.

— На Нироме Управляющий… помнишь?

— Да! И такие же разумные? — мое удивление усилилось.

— Не знаю…

— Да… чем дальше, тем страшнее! — вздохнула я, еще не зная насколько права.

Это был кошмар наяву. Я жил как в бреду. Рядом близкий любимый человечек, который просто не может быть равнодушной по определению… И эти сны, где я медленно целую, глажу, обнимаю ее… постоянное ощущение тоски и чего-то не завершенного — вот чуть-чуть и все, счастье.

Как тяжело! Стоит только к ней прижаться наяву, а не в бешеных снах… нежно прижаться, поцеловать, нежно поцеловать… Нет, так жить невозможно! А наяву я взрывался по пустякам и в гневе убегал из убогого дома. Силь сжималась в комочек, в такие моменты ее душило чувство вины от того, что она не понимала, что мне нужно.

Милая прекрасная глупышка! Мне необходим ее сознательный выбор, а не жалость! Предпочла бы меня и все. Но свой выбор она уже сделала и теперь просто мучилась. Как и я…

Мучительно осознавая тупиковость ситуации, я бродил по серым улочкам в поисках пропитание. Эта проблема очень быстро захватила все пространство, выбравшись на передний план.

Дом привели в жилое состояние. Обязанности сами собой твердо разделились: я всеми правдами и неправдами добывал пропитание, Силь готовила и следила за всем остальным. Одежда жутко изнашивалась, магия не работала, никто из соседей не знал, как попасть в этот мир и как из него вырваться!

Как оказалось подаренные овощи вполне терпимы в вареном виде. Подарок Василя дал нам продержаться первую неделю, пока я нашел место, где за день работы хозяин давал мне немного хлеба, ежедневно показывая, что совершает этим огромную милость.

В пекарне затемно растапливал печи, пока другие работники толстого пекаря ставили тесто. К самому хлебу меня не допускали, я таскал муку и дрова для печей, разгружал огромные подносы с готовыми булками и выставлял их на огонь. Даже с гарххианской выносливостью я действовал на пределе сил, но по вечерам хозяин, поджав губы, недовольно выдавал мне заработанное, норовя так и отрезать поменьше. С этим скудным заработком усталый я возвращался к Силь.

Здесь постоянно происходило нечто странное — встреча князька местного Воздуха. Застав это впервые, я даже не понял, что случилось!

Внезапно совершенно буднично раздался дальний сигнал, похожий на звук фанфар. Это сигнал того, что «он» идет по своему царству. Все прохожие отнеслись к нему спокойно, но прекратили разговаривать и заниматься делами. Никто в страхе не падал ниц или на колени от чести лицезрения князька. Это событие, к которому все привыкли, и повиновение в нем важнее всего. Исключений при мне не бывало.

По сигналу все ложились, повернув голову набок, чтобы не увидеть «его», когда «он» проходит. Я пару раз из-за угла с омерзением за этим наблюдал действом. По-видимому, их обязанностью было создать живой путь, по которому «он» должен идти. Я скривился. Для меня, жителя Светлого мира, подобное равнодушное унижение было неприемлемо!

Я несколько раз, наблюдал это, но никогда не ложился вместе с другими. Хотя что-то сильно побуждало присоединиться к толпе и, голову сверлила мысль, что поступить иначе нельзя.

Пока «он» идет над лежащими подданными, раздается ревущая музыка и у тех, кто находится вокруг, появляется от «него» ощущение лучезарной непобедимой силы, которая растет и угасает вдали… но судя по равнодушным лицам максимум, что они испытывают это уважением перед мощью, почти такое, как мое омерзение перед происходящим.

Мерзкий мир.

Знакомых, у которых можно было что-то узнать, не было, даже булочник, на которого я работал, не считал нужным отвечать на мои вопросы, не то, что просто разговаривать! Хотя на первой неделе работы в булочной один паренек пожаловался, что не может приобрести себе личину, потому что работа на скаредного хозяина лишала его даже перспективы на это приобретение.

Понятно, почему здесь все молодые и красивые! Они все ходили под личиной, и эта лгущая мерзость покрывала человека, как вторая кожа. Но самое смешное, это привело к обратному результату: если все красивы, как выделяться? И тут начался парад идиотизма: один волосы сбреет и раскрасит череп яркими красками, другой оденется так, будто год лежал на кладбище в обществе лепроумертвий! Третий нарастит рога и клыки, и гордится этим.

Наше с Силь голодное существование так и плелось, как усталый ослик по кругу.

Заклинание Оливии вошло в необычайную силу и мучило, делая меня почти сумасшедшим. Хотя стоило коснуться локона Сильвии — внутри все сладостно замирало, а если она улыбалась, у меня надолго улучшалось настроение и все трудности отступали на задний план.

Почти ночь, шел из булочной домой к Силь. Я потерял надежду вернуться, но при этом всеми силами делал вид, что все в порядке. Не хочу, чтобы она сломалась.

Вернувшись в дом, я умылся, и мы сели ужинать: запивая хлеб заваренной душистой травой, найденной на дворе Силь и опытным путем ей же проверенной на себе. Из-за чего мы тоже сильно поругались. Я ворчал по этому поводу несколько дней, отказываясь пить ее «чай», но потом сдался — на нее нельзя долго злиться. Силь всегда своей заботливой мягкостью вертела нами с Рэном так, как ни одна суровая воительница не смогла бы заставить.

Разделив сегодняшний хлеб на ужин и завтрак, мы сидели на полу перед очагом, наслаждаясь теми крохами покоя, что дает тишина и отдых, как вдруг раздался стук. Силь быстро подошла и открыла дверь. Я стоял за ней в полной изготовке, ожидая чего угодно.

За дверью стоял красивый молодой мужчина с пушистыми каштановыми кудрями, удивительными по красоте глазами, стройной подтянутой фигурой в щегольском костюме, совсем не для наших покоев. Еще один красавец.

— Здравствуйте! — поприветствовала гостя я. Джем тенью встал позади.

— Приветствую, дамочка, — нагло начал гость, игнорируя гархха.

— С кем имею честь? — холодно спросила я.

— Я к вам по делу! Так и оставите гостя за дверью? — Я пожала плечами и неохотно пригласила:

— Проходите… — и отошла в сторону, широко распахнула дверь.

— Уже устроились! — Неизвестный посмотрел в щель между дверьми: легкой походкой прошелся по гнилым полам спальни, затем впорхнул в комнату, превращенную нами в уютную кухню. Мы с Джемом переглянулись — то ли любопытный, то ли вражеский разведчик. Пожав плечами, пошла за гостем на кухню, ставить чай. Это здесь целая церемония: разжечь огонь дровами, притащить воды, проследить, чтобы она закипела. Джем молча шагнул за мной.

Я пригласила гостя за наш убогий стол и села, ожидая пояснений. Но красавчик начал с другого:

— Я тоже собираюсь жениться…

— Это прекрасно… — вежливо улыбнулась я.

— Всепобеждающее очарование моей личности… — Ужас, да он не шутит! Я пораженно уставилась на гостя, пытаясь разглядеть хоть намек на юмор.

— …Дает мне возможность выбирать супругу из сотен кандидатур!

— Да вы счастливчик… — тоном, изрекающим нечто противоположное, произнесла я. Зачем этот человек пришел к нам?

— Да, мне нужна такая, которая положит свою жизнь к моим ногам!

— Я уверена… что вам будет очень комфортно, когда вы найдете женщину, отвечающую вашим требованиям, — вежливо улыбнулась я. Про себя возмутилась: нельзя с таким цинизмом относиться к самому святому! Очень жаль бедняжку, которой предстоит играть роль жены этого прожженного эгоиста!

И самое главное: зачем он здесь? Джем тоже нервничал, не ожидая ничего хорошего. Бедный… Его пальцы то и дело сжимали несуществующий меч.

— Думаю, вы сделаете правильный выбор и будете счастливы. А пока я завариваю чай, вы не могли бы пояснить, в чем суть визита к нам?

— Да… Я прибыл к вам от метрессы нашего округа! — И вновь замолчал.

— Какая честь… — буркнула я, отогнав уставшего Джема от очага. Он все время сурово молчал, словно пренебрегая женственным гостем, но глаз с красавчика не спускал.

— Несомненно! — поддержал гость. Долго он нас пытать будет? Я раздраженно поджала губы, надо сдержаться и не торопить этого «посланника».

— Так я по поводу вашего поведения! Вы у нас уже месяц и ни разу не явились на поклонение князю!

— Нам никто ни о каком поклонении не говорил! — холодно заметила я, вспомнив рассказы Джема.

— Вы что, не бываете в городе? — не скрывая подозрения, спросил гость.

— Нет!

Он поджал свои холеные губы и сказал:

— Я так и передам, что вас не известили, но с завтрашнего дня вы пойдете на поклонение!

— Кому и зачем это поклонение? — спросила я, предчувствуя неприятность.

— Князю воздушному! Придете, ляжете ниц, склоняясь перед его величием и все…

— А если мы не пойдем?

— Подождем и посмотрим, что будет дальше! — едко сообщил он, его в голосе густо зазвучало раздражение. — Это будет великой глупостью! И вы об этом пожалеете!

Джем четко произнес, сложив руки на груди:

— Уж об этом мы точно не пожалеем!

— Вы просто не представляете, что ждет вас в случае отказа!

Я удивленно распахнула глаза, наивный какой:

— Боюсь, кое-что мы представляем себе очень точно.

Гость сильно изменился в лице: узкие глаза моргнули, изнеженные руки сжались в кулаки. Шея побагровела и стала почти фиолетовой. Сердится.

— Уроды из светлых миров, да что вы знаете? Да вы и близко не понимаете, кто есть кто! Одурманенные льстивыми эльфами!

Джем пригвоздил грубияна железным взглядом и сухо посоветовал:

— Посланников в светлых мирах не бьют, но раз мы в темном, то я сделаю по-вашему!

Так и не представившись, визжа на ходу угрозы, гость вылетел из нашего домика с помощью Джема.

Выставив негодяя, мы отправились к колодцу вместе. Если бы не этот странный визит с угрозами, я бы пошла одна, чтобы дать измученному Джерому отдохнуть. Ходила туда много раз в день. Но на этот раз он не отпустил меня одну.

— Ты поняла, чего они хотят?

— Да, поклониться князю воздушному, значит, поклониться главе Темных. Об этом говорил Василь?

— Наверно… — Я с жалостью оглядела осунувшегося друга. Он настолько вжился в роль старшего брата, что мне глупо захотелось, отперевшись на его руку, запрыгать рядом на одной ножке, как делала в детстве с папой.

Он понял мои намеренья и, повернувшись, улыбнулся, не размыкая губ. Красивый. Добрый. Хороший… Я счастливо вздохнула, как здорово, что он рядом! С ужасом представляю, если бы я попала сюда одна!

Ему было очень плохо от заклинания Оливии, приобретшего здесь громадную силу, но я надеялась, что скоро пребывание здесь окончится, и мы вернемся домой. И там я «не слезу» со Светлых Древних, пока они ему не помогут! Пойду и поселюсь в горах в ожидании их визита, пусть помогают!

Когда чуть повеселевшие, на миг позабывшие обо всех невзгодах, мы вернулись в дом, собираясь повторно сесть пить чай, началось такое! Сначала раздался страшный грохот! В наше недавно починенное Джемом окно на кухне, что-то кинули, разбив единственное стекло в доме. В это отверстие, доламывая стекло, хлынула стая огромных черно-синих птиц, похожих на воронов с горбами.

Жутко хлопая крыльями, задевая друг друга, нападая, они целились в нас огромными страшными клювами. Мир сошел с ума от грохота и противоестественного ужаса. Джем что-то схватил, отбиваясь. По кухне тотчас закружили черные перья, птицы сгруппировавшись с хриплым карканьем, кинулись на него. Воздух в комнате целиком превратился в ветер, подгоняемый жадным махами огромных крыльев.

— Джем, скорее в спальню! — крикнула я, но он уже сам понял, что железкой от очага ему не отбиться.

— Иди первой! — коротко отозвался Джем, не отступая от нападающих воронов. На полу уже лежала парочка птиц с вывернутыми головами. Черные хищники, уяснив, что так просто до него не добраться, метались по комнате, выбирая момент, чтобы кинуться всем вместе.

Я подползла к выходу и юркнула кубарем в комнату.

— Джем, давай сюда! — крикнула я из-за двери. Жутко волнуясь за него, до крови укусила губу. Судя по шагам, он медленно двигался за мной. От пережитого невозможно трясло… Гархх выпрыгнул из кухни, выпустив следом всего одну птицу, которая тотчас же расплатилась за наглость головой.

— Фу… хорошо, что ты тут забил окна деревом! — выдохнула я.

— Надо было и там так сделать! Уют в этом мире дорого стоит!

— Точно! — вздохнула я, облизнув окровавленные губы. Нечем омыть его царапины — вода осталась в кухне.

— Как хорошо, что они тебя почти не зацепили! — Джем только молча кивнул, и мы подобрались к кухне, прислушиваясь. До нас доносились звуки птичьего движения по столу и полу. Чудо, что горбатые вороны хоть на дверь не бросались!

Что делать с этими захватчиками? Я прошептала:

— Может они ночью заснут, — наивная надежда, конечно.

— Может… — отделался он. Я замолчала, что под руку лезть, если ничего сделать не могу. Потому я просто стояла, прислонившись к стене, ожидая его реакции. Но Джем не принял никакого решения:

— Силь, пойдем спать! Силы нам будут нужны завтра, как ты понимаешь, это только предупреждение.

— Понимаю, — вздохнула я, усевшись на матрас, с трудом снимая белые спортивные туфли со шнурками, подарок с Наэль. Джем раздевался с другой стороны кровати, тихо ворча:

— Фипас… и двери такие ненадежные!

— Джем, расслабься, — спокойно укладываясь, сказала я, — нас все равно живыми отсюда не выпустят!

— Я знаю, — он смотрел на меня удивленно, — но я не думал, что ты это осознаешь…

Я невесело рассмеялась:

— Нет, пока только знаю, а не осознаю. Если до меня это дойдет окончательно, то я начну наверно жутко бояться, а пока… я просто знаю, но надежда преобладает: «а вдруг все будет хорошо!».

Улыбаясь, я устроилась удобнее. Джем, заразившись спокойствием, сгреб меня в охапку вместе с «подушкой», прижимая как малыша… Я искренне надеялась, что не покраснела, оказавшись прижатой к его крепкому теплому телу. Смешно столько спать бок о бок, и так странно реагировать. В отместку взъерошила его волосы и, поцеловав в щеку, повернулась спиной…

Мне снился странный сон:

— Возле замка Владыки росли гигантские деревья, разменявшие не одно тысячелетия. Возле одного из подобных деревьев стояли двое: Рэн и прекрасная золотоволосая эльфийка. Он нежно держал ее за руку, не спуская с нее влюбленного взгляда.

Красавица мягко отняла руку и подошла к гигантскому дереву. Оглядев исполина, оперлась спиной о толстый ствол, улыбаясь спутнику. Рэн склонился и с любовью поцеловал ее. Дева ответила на поцелуй, сначала нежно сжав ладонями его лицо, потом обвив руками его шею. Я видела все, будто стояла рядом.

Рэн оторвался от нее и спросил:

— У меня сегодня аннулируется брак, станешь ли ты моей Владычицей? — И он гордо продемонстрировал ей свою руку без брачной печати…

Ревность обожгла меня раскаленной иглой. Себя не обманешь! Мне не хотелось, чтобы Рэн женился или какая-нибудь золотоволосая красавица обнимала его, принимая как должное его восхищенные взгляды.

Посмотрев на их счастье, я тихо развернулась и ушла… и проснулась с мокрыми глазами и с такой болью в сердце, будто его пробили насквозь. Вокруг все стало тусклым и мутным, как вода в весенней реке. Джема рядом не было, уже ушел?

Сдерживая слезы, я сползла с кровати. В своем тщеславии, всегда воспринимала любовь и заботу Рэна как должное, как доказательство его хорошего отношения. Стараясь отвлечься, заглянула на кухню — вчерашнее нападение в моей голове было менее реальным, чем только что увиденный сон.

В кухне было все разломано, но убитых птиц уже не было. Тяжело вздохнув, я принялась собирать в очаг все, что может гореть, выметая остальное на улицу. Мне осталось только помыть полы. Накинув куртку, подхватила чайник и котелок, и пошла за водой.

Здороваясь с соседями, я вспомнила, что сегодня бедный Джем остался без завтрака — все слопали птицы. Набрав воды, побрела обратно, а когда я принялась мыть пол и случайно взглянула на руку… Брачной метки не оказалось!

Слез не было, в груди появилась такая рана, что будь она физической, я мгновенно истекла кровью и умерла. Заставив себя домыть пол, механически оделась и побрела за водой уже для ужина. Возвращаясь, застала пожар. Ревущее пламя охватило небольшую лестницу перед входом в дом. Всполохи огня озаряли двор ярким светом.

Я плеснула воду из чайника на пламя и попыталась загасить огонь своей курткой. Пришлось еще раз бежать к колодцу. С огромным трудом, к возвращению Джема, мне удалось покончить с поджогом.

— Силь, что с тобой? — спросил Джем, к которому при виде меня в столь жутком виде, вернулись силы.

— Второе предупреждение… — выдохнула я, растирая сажу на лице.

Вернувшись, я застал Силь рядом с обгоревшим крыльцом. Взглянув на нее, я перепугался, что она обгорела, но все оказалось проще и смешней. Сильвию не расстроили: пожар или нападение ворон — убийц, а пропавшие брачные печати! От облегчения я рассмеялся.

— Силь, ну что ты из-за такой глупости расклеилась? Еще раз все повторите.

— Действительно глупость, — она попыталась усмехнуться сквозь слезы. — Это все дурацкий сон…

— Рассказывай!

— Не могу… — Видимо вспомнив свой сон, она вновь всхлипнула. — Прости, ты устал, а я тебе устроила встречу… Не обращай внимания, просто все вместе навалилось.

Силь поспешила в дом, где уже успела все выскоблить. Я смотрел на нее в упор, улыбаясь, а сердце ныло от любви, как от боли. Быстро перекусив, ушел искать, чем закрыть окно в кухне, для предотвращения нападения подобного вчерашнему. Кое-как приделав деревяшки, по дороге рассмотрел последствия пожара. Да, если бы Сильвия не смогла потушить огонь в начале, то сегодня мы бы ночевали на улице, а завтра на арене…

Когда я вернулся, была уже ночь. Силь все это время просидела на кровати, глядя неподвижным взором прямо перед собой. Я подхватил ее и, утащил с собой, усадив за стол на кухне.

— Ладно, я ведь друг, говори, что там тебе приснилось…

— Что Рэн лишился печать и собирается жениться. Проснувшись, я обнаружила, что у меня действительно печати пропали… — Она возвела глаза к потолку, чтобы не заплакать, но тут же спохватившись, спросила:

— Чай будешь? — Я задумчиво кивнул. Наверно это был мой шанс, вернее жуткое искушение, сказать ей, что все так и есть! Поддержать эту версию и одним махом отвоевать Силь себе. Но я не стану ее добивать и предавать друга! Как бы мне этого не хотелось.

— Силь, ну вспомни на кого я был похож, когда ты меня здесь увидела?

— На чудовище… — она вздохнула, вытерла глаза, окончательно замазав их сажей. А я так и не спросил тогда, только понял, что напугал ее. — Да. С жутким запахом шерстью и прочими неприглядными вещами… — с намеком на улыбку, сказала Силь, ставя котелок с водой на огонь.

— Ты ведь поверила?

— Сначала, да…

— Ну и сну поверила, а эльф там наверно поседел от горя!

— Джем… — Она прижалась ко мне, скрывая слезы. — Какая я глупая… слов нет… — и сильнее заплакала.

— Ну, Силь! — утешал я, сжимая в объятиях и нежно гладя ладонью волосы. — Не надо плакать!

Да… выдержи тут: удары по самому больному, постоянный голод, нападение монстров и пожар…

— Прости! Я буду стараться держать себя в руках… — заметив, какие черные следы оставила на моей одежде, всплеснула руками и пошла наливать себе горячей воды, умыться.

Как повелось, по ночам мы с ней беседовали на кухне перед горящим очагом, получая огромное удовольствие от разговоров. Разумеется, я умел говорить дамам комплименты на балах и обмениваться двусмысленными шутками с дворцовыми красотками. Но чтобы просто беседовать с молодой женщиной, да еще человеком, — такого я за собой не замечал.

Не в силах противостоять искушению, я поднялся со своего стула и сел с ней рядом.

— Джем, ты себя сам мучаешь, — не выдержав, сказала Сильвия. — Мне тебя так жалко…

Я отвечать не стал, любой ответ в этой ситуации звучал как грубость. Она все поняла, приняв мой безмолвный ответ. Безумно хотел ее поцеловать. Но если это сделать, то я окончательно потеряю контроль над собой, поэтому я поднялся и сказал:

— Завтра никуда не пойду! Надо дров набрать… А сейчас спать!

— Командуешь вместо Рэна? — подмигнув, улыбнулась Силь. Ее глаза мягко светились, такая нежность наполняла их, что я, не отрывая взгляда, потерял дар речи от нахлынувших чувств. Когда смог заговорить, мой голос звучал хриплым шепотом:

— Я бы все отдал, чтобы быть вместо Рэна!

И повел ее за руку в комнату. Несмотря на отсутствие всего, я очень любил ночи, это единственное, что поддерживало меня и давало сил двигаться дальше.

Мне снился сон: передо мной крутилась придворная гарххин, выпрашивая внимания. Я поцеловал ее мягко нежно. Изумительно! Меня понесло дальше сладкой волной… Кончилось все толчком Силь. Это к ней я так «чудесно» пристал. Она посмотрела на меня с упреком, однако молчала. Пришлось отшутиться:

— Правильно натасканная совесть никогда не гложет своего хозяина! — Но она, молча обулась, развернулась и ушла…

Минут сорок я раздражался на все подряд, прислушиваясь: открывается дверь, идет ли Силь обратно. Только я собрался идти за дровами, окончательно разозлившись на Силь, как пожаловали гости — великолепная блондинка в зеленом и тот проходимец, что на днях угрожал нам. Женщина лучезарно улыбалась спутнику и от этого у нее в глазах прыгали искорки. Она посмотрела на меня; ее взгляд остановился, а улыбка застыла.

— Это ты мятежник?

— Только глупцы могут ослушаться прекрасной дамы, — галантно ответил я, ломая голову над причиной визита. Вернее над тем, чем теперь будут угрожать. И что за этим последует.

Женщина улыбнулась:

— Как приятно встретить столь утонченного мужчину! А я к вам по делу! — кокетливо закончила она. Хорошо хоть эта не вставила рассказ, о своем выборе для брака.

— Как жаль, что только дела могут привести в мой скоромный дом прекрасную даму! — закончил я «расшаркиваться», дежурной фразой приглашая их войти. Спутник дамы в зеленом с момента появления не произнес ни слова, заглядывая в глаза хозяйке, как верный пес.

Она кокетливо рассмеялась и прошла в дом, замерев посередине комнаты. Я предложил ей стул. Дама, не скрывая брезгливости, ответила:

— Мое дело не столь длительное, я постою… Я метресса этого округа. Пришла пригласить вас с супругой к себе! — Обдумывая причины и последствия такого жеста, я молчал, ожидая продолжения.

Наш давний знакомец высокомерно покачал головой и хмуро уставился на меня, но не сердито, а скорее озадаченно. Метресса прошла два шага, прижалась бедром ко мне и положила руку мне на талию, заглядывая в глаза. Слуга бросил на меня раздраженный взгляд, потом с лучистой улыбкой повернулся к хозяйке:

— Метресса, у нас дела…

Сделав вид, что ничего не слышит, она обвила мою шею руками и, смотря в глаза, сказала:

— У меня назначен бал, я жду вас… — игриво улыбаясь, она взяла мое лицо за подбородок:

— Жду у себя в доме послезавтра! Все необходимое пришлю завтра…

— Благодарю за честь, благородная госпожа, — вежливо ответил я. — Но зачем вам столь низкие гости?

Тут открылась дверь и вошла с охапкой дров насупившаяся Сильвия. Бросив ветки на пол возле очага. Заметив у входа слугу метрессы, раздраженно напустилась на него, прошипев:

— Какого фипаса вам здесь надо?

— Силь, успокойся. Приношу свои извинения метресса. У Сильвии довольно своеобразное чувство юмора.

— Не извиняйся за меня, Джем. Я этого не люблю! — холодно отбрила «жена», окинув холодным взглядом и как бы говоря: «не пойму чего ты так вертишься?»

— Ну-ну… — проговорил метресса в зеленом, отодвигаясь от меня. — Не надо ссориться, голубки. Правда, Келд?

Этого типа, оказывается, зовут Келд…

— Силь, познакомься: это метресса нашего округа, а это Кегль! — Я намеренно переврал его имя из какой-то мелкой мстительности. Он нахмурился еще сильнее, но при хозяйке промолчал.

— Благодарю за визит! — сухо сказала Сильвия, откровенно выпроваживая гостей. Усевшись на отвергнутый гостьей стул, она спокойно уложила ладони на колени и, прижавшись затылком к стене, холодными глазами наблюдала за гостями. Гостья выгнула бровь и бросила вопросительный взгляд на меня, потом обратилась к Сильвии:

— Сейчас, милочка, сейчас уйдем! — улыбаясь ей, как самому любимому человеку, дама повторила приглашение. Силь продолжала сидеть с каменным лицом. Гости засобирались. Келд уже на выходе сказал:

— Вы знаете, чем это чревато? — Сильвия бросила на него раздраженный взгляд, не удостоив того ответом. Но гость не промолчал:

— Завтра подобных вам поведут проверять смелость на арену, сходи, полюбуйся, может, поумнеешь! — Его спутница в ответ понимающе улыбнулась и пошла к выходу. Сильвия, не пошевелилась, только высокомерно улыбнулась в ответ на угрозы.

Я проводил гостей.

— К чему лебезить перед ними? — равнодушно спросила она, так и застыв на злополучном стуле.

— А к чему конфликты? — вопросом на вопрос ответил я.

— Все равно все кончится ареной… — спокойно продолжила она, будто и не услышала моего ответа.

Я подошел и, слегка тряхнув ее за плечо, горячо сказал:

— Ты что не понимаешь? Они все, все здесь мучаются! Как и мы! И даже больше, благодаря чудовищным страстям. Страсти — это страдания. Страсти — это обман, это наркотик, это прелесть! Мстить им это все равно, что раненым на поле боя добивать друг друга! Здесь не воевать, а терпеть и помогать надо! Мы с тобой из мира Светлых рядом с ними силачи, они тут все с исковерканными душами! А ты ведешь себя как они.

Она посидела, подумала, потом согласилась:

— Да… я ведь только о себе и тебе думала! Больше ни о ком, совсем… Только и надеясь: лишь бы не предали, не обманули, не обидели!

Силь тяжело вздохнула и медленно произнесла, вставая со стула и подходя ко мне:

— Прости! Я не продумала так глубоко. — Вернувшись на свой спасительный стул, она сказала:

— Джем, ты только не думай, что я обиделась утром и потому убежала. Ты тут не при чем.

Никогда даже во время самых тяжелых моментов я не видел у нее выражения такой открытой ранимости.

— Прости меня. Как брата и друга я тебя и так люблю, а в остальном… сам знаешь.

Я как-то отшутился, скрывая горечь, и тут же перевел разговор на забытых гостей.

— Что же они задумали?

Силь откинувшись на стену, закрыв глаза, отрешенно сказала:

— Да соблазнять будут… такой куш! Двое из Светлого мира, как тут пройти равнодушно!

Кто-то горячо целовал меня, настойчиво обнимая, нежно звал меня по имени… Я очнулась. Отпихнув сонного Джема, отлетала от кровати, как мяч от стены. Быстро натянула обувь, захватила куртку и ушла из дома. Оставив Джема ломать голову, мучаясь чувством вины. Но не могла я остаться и все объяснить! У меня просто не хватило на это сил! Сейчас я могла только нервно орать от обиды, несправедливости, от голода, от всего.

Прогулявшись к лесу, я серьезно обдумывала вопрос: а может плюнуть на все и не портить остаток жизни Джерому? В том, что мы не уйдем отсюда живыми, я уже не сомневалась. Ну и что, что люблю другого! Нужна ли я ему? Перед глазами так и стоял поцелуй Рэна из сна… И жизнь лучшему другу портить не буду! В отчаянье, чтобы как-то успокоиться, начала собирать ветки для очага.

Дело не в том, что Джем мне неприятен, наоборот, он милый и любимый. Ведь отдавая свое сердце родителям, друзьям, работе — даешь часть себя, тоже в большой степени просто по-другому, не как Рэну. А Джему «так» мало. Но к концу тяжелых размышлений, решила: нет, не буду! Предаю, прежде всего, себя. Надо бороться.

Вернувшись в дом, столкнулась с двумя врагами. Рассмотрев, как великолепная дама в зеленом шелковом костюме виснет на Джеме, с небольшим оттенком горечи удивилась: я тут свою душу на части рву, а мужчина он всегда найдет, где утешиться… Стоило оно того?

Заметив негодяя, устроившего нам «веселую» жизнь, вознамерилась его выгнать. Тут вмешался гархх, выставил меня не самой умной особой. Я услышала, как Джем недоверчиво фыркнул и витиевато извинился из-за меня и потом откровенно подмазывался к гостям. Хотела высказать ему позже, все что об этом думаю, но не стала. Зачем?

Когда гости ушли, равнодушно улыбаясь, я проглотила стоявший в горле комок. Боль ушла вглубь, осев в груди тяжелым грузом. Когда они ушли Джем сказал мне очень верную мысль обо всех обитателях Воздуха.

Джем, вспомнив, зачем сегодня остался, ушел пополнять запас топлива. Я сидела, раздумывала… А ведь он прав!

На следующее утро Джем поцеловал меня в щеку на прощание и отправился в булочную. Помывшись с помощью двух чайников, я оделась в свою потрепанную одежду. Завязала башмаки, которые неплохо сохранились в местных условиях, надела куртку и вышла из дома.

Выбравшись из трущоб на главную улицу, робко пошла вперед, осматривая окрестные достопримечательности и великолепные особняки из белого и перламутрового камня. Джем не одобрит подобного любопытства, хотя, возможно и не стоит ставить его в известность.

Медленно шла к арене, чтобы посмотреть, что нам предстоит. Где-то сзади раздался гул и хохот, и я едва успела убраться с дороги, чтобы меня не затоптали. Мимо неслись говорливой толпой, веселящиеся люди, сопровождая конвоиров с жертвами — двумя мужчинами одетыми, несмотря на прохладу раннего утра, не по погоде — оба были наполовину голыми, без верхней одежды.

Громкий толкающийся людской поток теперь сам потянул меня к арене. Протекающий колодец на главной улице, ритмично ронял капли на землю, в унисон сдавленному слезами дыханию. Хотелось кричать от гнева, но что это даст, если я обрушусь на них со страстным и гневным протестом?

Ничего! И я продолжала идти за процессией, наблюдая за происходящим.

Толпа в большинстве своем свернула на арену, оставила только охранников и несчастных. Зная, что мне это точно не понравится, я все равно пошла за ними, внимательно оглядывая толпу. Эти люди с нетерпением ждали новых жертв, тихо радуясь, что это не их черед погибать. Алчба чужих страданий струилась по венам зрителей, требуя насыщения. Я удивленно осмотрелась. Никто из зрителей с горящими глазами не разделял боль и ужас жертв… Сдерживая позывы желудка, я выбежала наружу.

Что делать?!

Обойдя арену, наткнулась на обычную деревянную клетку, прислоненную к стене соседнего с ареной дома. В ней кто-то был. Внимательно осмотрелась. Может проскользнуть за домом и прокрасться с другой стороны? Охранник зевал, рассматривая окружающее невидящим взглядом. Набравшись терпения, степенно прогуливаясь, я обошла дом.

Что я буду делать с ними, даже если удастся их спасти? Отмахнувшись от самой себя, продолжила прогулку. Да, кроме одного спящего стража — никого! Себя не ощущая, на ватных от ужаса ногах, я пробралась к клетке с сегодняшними жертвами. Пульс колотился в горле. Не давал дышать. Стоит только охраннику повернуться… и все! Я открыла незатейливую защелку, сделав узникам клетки знак молчать.

На ходу сняла куртку и протянула ее тому, что был поменьше. Другому дала водолазку, с трудом налезшую на него. При слабой попытке высокого сопротивляться, сделала страшное лицо, угрожающе выпучив глаза. Нашел место спорить!

Держа на весу деревянную дверь клетки, я с напряжением ждала, пока они выскользнут из западни. Центр городка, площадь, слегка задремавший охранник… Кошмар!

Подхватив растерявшихся мужчин под руки, прогулочным шагом повела в сторону, подальше от охранника и клетки. От шока и напряжения я не чувствовала холода в тоненькой футболке, как называли эту одежду в мире Рика.

Шли недолго, мои ноги от пережитого, стали даже не ватными, а потекли как масло, и я почти повисла на несчастных жертвах, но все равно делала вид, что это прогулка, изображая беседу:

— Если кто из вас знает, куда лучше идти, ведите! Я здесь в первый раз…

Тот, кому досталась куртка, сухо сказал:

— Отсюда я сам, мне близко!

Я кивнула, потащив за собой высокого узника в моей водолазке. Не знаю как, но мы благополучно выбрались из богатых районов. Здесь мы смотрелись органично в своей одежде.

— Куда идем? — спросила я. Тут раздался крик. За нами кинулись в погоню! На мгновение я запаниковала, и потащила спасенного знакомым путем: сначала к колодцу, потом к себе.

Вот Джем удивится! А сколько «приятного» скажет, а «похвалит» — мало не покажется! Я поежилась, предвкушая «удовольствие» от беседы. Открыла дверь и пригласила гостя внутрь.

Заведя гостя на кухню, молча развела огонь и поставила на него последнюю воду. Надо идти к колодцу — придет голодный и грязный Джем, а воды нет. А мне так не хочется выбираться из домика. Можно подумать, он может защитить! Я грустно усмехнулась, посмотрела на усталого гостя и сказала:

— Я сейчас все по дому закончу, и тогда мы познакомимся, а пока посидите на кухне. — Он кивнул.

Подхватив привычным жестом чайник, отправилась за водой.

Возвращаясь, внезапно наткнулась на Джерома, который волок второго спасенного, того, что был в моей куртке. Выглядело, будто он поддерживает пьяного, но я видела руку гархха на шее слегка посиневшего человека. Не зная, что думать, шла за ними с водой в обеих руках и делая вид, что все в порядке.

Первым делом, шагнув за порог, я спросила:

— Почему ты его душишь? — Но ответил другой гость, причем очень знакомым голосом:

— Просто он пошел сдавать нас Темным, рассчитывая таким образом спастись. Там его и поймал ваш друг!

Джем, все еще держа предателя за горло, пристально посмотрев на высокого русого человека и неожиданно спросил:

— Василь? — Тот кивнул. Меня сегодня уже ничем не пронять, я только спросила. — Куда же вы тогда делись? И какая внешность настоящая?

— Эта… — Равнодушно кивнула, потом посмотрела на свои руки, я так и стояла, держа воду…

— Я чуть похозяйничал и сделал чай, заканчивайте с этим и пойдем «познакомимся». — Василь усмехнулся, поворачиваясь и уходя на кухню.

Услышав «заканчивайте», жалкий человек, что был в руках у гархха, сильно ударил Джема по колену и попытался вырваться. Я резко поставила воду на пол, думая, что сейчас сама придушу предателя.

Джером придавил сильнее — блондин взвизгнул. Я съежилась, не в силах слышать подобное, а Джем, как ни в чем не бывало, связывая предателя старым одеялом с нашей кровати, наивно предположил:

— Наверно ему сапоги жмут!

Хозяин пекарни при виде меня терял человеческой вид, ругаясь так, что звенели стены. Спровоцировать меня не удалось, но уйти пришлось все равно. Возвращаясь, я ломал голову куда пойти, чтобы заработать на еду? Вариантов не было. Подобравшись ближе, заметил Силь, вышедшую из дома. Я пошел за ней намереваясь нагнать и спросить, куда это она отправилась, но мое намерение нарушили незнакомцы.

Двое мужчин приятной наружности в довольно приличной одежде следили из укрытия, как она уходила. Когда ее фигурка скрылась за домами, один из них угрюмо усмехнулся, предвкушая мрачную потеху. Поднявшись из-за забора, они свернули за ней. А я следом за ними…

Как раз недавно слышал разговор двух поваров в булочной о банде грабителей, орудующей в бедных кварталах. Но что тут можно взять? Что им понадобилось от Силь, было ясно. Беззащитная, молодая, красивая, весь день одна… Я заскрипел зубами.

Так мы и шли. Когда этим стало ясно, что Силь идет на главную улицу, преследователи отстали, вернувшись назад, в бедный район. Я еще некоторое время болтался как червяк на крючке, пытаясь догнать девушку. И только на подходе к арене застал ее… выпускающую людей из клетки!

Глупышка! Что ты делаешь! Как ни странно, ей все удалось, и она даже вытащила их с главной площади без последствий. Я насторожился, когда невысокий блондин в ее куртке от них отделился. По опыту службы ожидая каверзу, отправился следом, отчетливо понимая, что Силь может пойти только к нам.

Так и оказалось, я поймал предателя почти у ворот богатого дома, оглушил и потащил за собой. Второй спасенный оказался давним знакомым, так что, крепко запаковав предателя в одеяло, мы удалились пить чай, в последнее время это наша единственная «трапеза». Василий, пригубив горячую воду, сказал:

— Предателя я возьму на себя, а вы теперь осторожней!

— Уже все, скоро конец, — пессимистично отозвалась Силь, это очень свойственно ей в последнее время.

Раздался стук. Я подскочил к двери. Неужели обнаружили! Раздался повторный стук. Я резко открыл дверь. За ней оказался молоденький посланник от метрессы с обещанной одеждой для бала. Забрав пакет, поблагодарил разносчика и закрыл дверь, торопясь успокоить Силь. Она напряженно как пружина, развернулась ко мне.

— Это вещи для завтрашнего бала… — Я махнул пакетом с одеждой.

Сильвия кивнула. Но поговорить толком и не успели, Василь, сдержав обещание, забрал связанного блондина и ушел, чтобы успеть спрятаться до наступления ночи. Сильвия совсем ослабла от голода, а мне еще предстояло натаскать воды с колодца, чтобы искупаться перед балом.

Сильвия проснулась. Когда я видел ее в эти моменты, разрумянившуюся ото сна мягкую и теплую и такую нежную, от одного ее вида хотелось сгрести ее в объятия и целовать. Я прижался к ней и предложил:

— Давай поваляемся. Сегодня дел нет… — Она кивнула, улегшись на свое еще теплое место. Я плюхнулся рядом, наслаждался мгновениями тишины и душевной беседы.

Днем, приведя себя в порядок, уставшие и голодные, стали собираться. При виде Силь, я обо всем позабыл.

Розовое шелковое платье облегало ее фигуру, придавая ей вид сладкой конфеты, которую хочется облизывать без конца. Длинные ножки в лаковых туфельках на высоком каблуке, придали несвойственный облик обольстительницы.

Меня тоже обрядили в черный шелк, который с удовольствием погладила Силь.

— Моя слабость, шелковая одежда, — на ее лице появилась уже забытая улыбка. Я изо всех сил старался не думать о том, как одежда из любимого Силь шелка подчеркивает достоинства ее фигуры. Но сила заклинания особенно по ночам была сильнее здравого смысла. Удерживать ее около себя, я больше не мог, какой к фипасу бал!

Я застонал, хватаясь за голову! Сильвия сначала насупилась, потом сказала:

— Давай прогуляемся, и лишнее время пройдет.

На бал мы слегка опоздали.

Дом метрессы величественным замком стоял недалеко от арены, как оказалось, именно сюда вчера рвался один из спасенных Силь. На входе нас встретили слуги и провели в зал, где уже играла музыка, и немногочисленные гости из местной знати здоровались с хозяйкой, устроив перед ней целый затор.

В бальном зале было душно. Духота казалась нестерпимой из-за смеси одурманивающих аромата серы, дорогих духов и гниения — всего столь не характерного для аристократических приемов нашего мира. И к чему мы никак не могли привыкнуть.

Мы со всеми ждали своей очереди. Силь желала поскорее сесть, стоять сил не было. Я смотрел по сторонам, наблюдая за местными, чтобы развлечься и убить время.

В дальнем углу зала на черном бархатном диванчике сидела хозяйка, рядом пристроился наш Гнысь, эталон приклеенного великолепия. Метресса, поздоровавшись с очередным гостем, повернулась к нему с каким-то вопросом. Скучная и недовольная мина на его лице, тут же сменилась раболепной улыбкой — выслуживается!

Обольстительная девушка в голубом атласе, появившаяся вслед за нами, закрылась веером и из-под него украдкой стреляла глазками в мою сторону. Под личинами все были прекрасны, это никого уже не интересовало, теперь они искали экзотики.

Пары перед нами медленно продвигались, приближая нас к метрессе. Вглядываясь в ее лицо, скрытое под кружевной вуалью, не видел ничего кроме скуки. Силь уже висела на мне, потеряв силы окончательно. Скорее бы все это кончилось! Атмосфера в зале была достаточно напряженной. Неприятное предчувствие беды холодной струйкой ползло по спине. Я осмотрелся и заметил, что некоторые из гостей поглядывают на нас с азартным любопытством.

Наконец мы добрались. Вежливо поприветствовав друг друга, мы собрались отойти, как это делали гости пред нами, но метресса нас не отпустила:

— Ну что вы, дорогие гости, у меня к вам разговор!

Я подумал, что Силь ошибалась, соблазнять не будут, сразу убьют! Хозяйка, взяв меня за руку, повела нас на середину зала и громко представила:

— Давайте поприветствуем шпионов Светлых!

Весь зал вмиг умолк. Я ее поторопил, устало добавив:

— Милая метресса, давайте быстрее, оставьте театральность для арены!

Хозяйка в кремовом платье холодно меня одернула:

— Смешной дурак! Стоит преклонить колени и все! Еда, золото, почести, все будет ваше! Но нет, вы выбираете непонятно что! Стоит оно того? Так бы и жили, нужды не зная! И «эта» стала бы твоей! — она презрительно выдохнула и, заводясь снова, сказала:

— Нет! Лучше умру, но не покорюсь, гордец!

— Может быть… — тихо сказал я, напоследок прижимая к себе затихшую Силь. — Может и гордец, но не предатель!

Слуга втолкнул меня в клетку, будто я кусок гнилого мусора и следом захлопнул решетку. Ключ заскрипел в заржавленном замке.

Оглушенная я несколько мгновений лежала на холодном полу, не в силах подняться. Руки при падении ободрала в кровь, но обиды, страха или ярости не было. В полной безнадежности я покоилась на полу в темноте с совершенно омертвевшими чувствами. Даже не помня, часы или минуты прошли с тех пор, как здесь очутилась.

Куда дели Джерома? Что станет с Рэном? А со мной?

Прошло много времени, мне показалось — целая вечность…

В противоположном конце длинного коридора послышался лязг засовов, потом заскрипели дверные петли, и на каменный пол упал тонкий луч света. Вошел высокий мужчина с большим стеклянным фонарем, позвякивая ключами. Не обращая внимания на несчастных, сидящих в клетках с двух сторон коридора, он важно шел вдоль клеток, направляясь прямиком ко мне.

Это за мной! Волной накатил холодный липкий страх, превратив мои руки и ноги в студень. А где Джем? Неужели мы будем на арене не вместе?

Стражник грубо выволок меня из клетки и потащил наверх. Хорошо и ноги не понадобились… я почти улыбнулась. Вытащив на площадку перед рабочим входом на арене, грубо бросил на песочный пол рядом с кем-то теплым. Я почти ничего не видела после суток абсолютной темноты. Рядом пошевелились, я почувствовала — Джем! Я повернула к нему голову, слова замерли на устах. Он придвинулся и нежно поцеловал меня, вкладывая в это всю душу…

Он всегда был таким уверенным и веселым. Казался мне непобедимым, и сейчас увидев его полные неуверенности и надежды глаза, мне безумно захотелось обнять его и прогнать прочь все его страхи! Нежность к этому мужественному и дорогому существу переполнила меня, и я негромко воскликнула:

— Я тебя безумно люблю и даже благодарна колдуну, что свел нас вместе!

Я успела только улыбнуться, как из коридора появились слуги, ярко разряженные в цвета арены. Подхватив нас под руки, потащили наверх.

Теперь пусть будет только быстрее, да и что тут смотреть? Мы безоружные против двух палачей с трезубцами и мечами. Джем, при всей своей силе, тоже не собирался сопротивляться и устраивать праздник алчущим чужой боли зрителям.

Потом время остановилось. Я видела каждое движения наших палачей, облаченных в металлические пластины, изображавшие броню.

Вот тот, что стоял ближе, согнул ногу в колене, делая шаг, согнул другую, приближаясь ко мне вплотную медленно поднимая руку с мечом. Его тело слегка отклонилось, размахиваясь…

Меч противника в высокой серебряной маске начал спуск, и все…