Достоинство

Глава 4

— Не представляю, чем я могу помочь вам, сэр Джордж. — Сэр Брайан Форсет встретил гостя высокомерной улыбкой. — Джулиана вышла из-под моей ответственности в ту самую минуту, как ваш отец стал ее законным супругом. Скоропостижная смерть сэра Джона привела к тому, что Джулиана стала вдовой и наследницей его состояния, что и отражено в брачном договоре.

— И теперь вы снова намерены стать опекуном моей вдовствующей мачехи? — выпалил сэр Джордж Ридж, тридцатилетний коренастый, краснолицый мужчина, рубанув воздух рукой, похожей на свиной окорок. Его нескладная громоздкая фигура, унаследованная от отца, неизменно приводила в отчаяние местных портных, которые не могли смириться с тем, что ни их мастерство, ни щедрость заказчика не помогают добиться того, чтобы камзол сидел на нем хотя бы отчасти элегантно.

— Да, это так, — ответил сэр Брайан своим обычным суровым тоном.

В то время как хозяин сохранял полнейшее спокойствие, его гость метался от стола к окну, что-то бормоча себе под нос и периодически вынимая носовой платок, чтобы вытереть выступившую на лбу и на жирной, складчатой шее испарину.

— Но ведь это беззаконие! — заявил он наконец. — Она убила моего отца и сбежала, а вы от ее имени завладели частью моего наследства! Повторяю вам, сэр, она — убийца!

— Обвинить человека вправе только суд, — ответил сэр Брайан, поморщившись от отвращения, поскольку в комнате все еще сохранялось зловоние от разложившегося тела Джона Риджа.

— Она убийца! — стоял на своем сэр Джордж. — На спине у отца сохранился след от удара. И потом, если бы она не была виновной, то не сбежала бы.

— Вы не знаете Джулиану, дорогой сэр Джордж, — возразил сэр Брайан, пожав плечами. — Она всегда отличалась склонностью к побегам. Кроме того, пока нам не станет известно ее местонахождение, мы не сможем ничего изменить в брачном договоре.

— Убийца не унаследует имущество своей жертвы! — взревел сэр Джордж и с такой силой стукнул кулаком по столу, что дерево затрещало, а хозяин от неожиданности отпрянул.

— Однако наследником может быть ее ребенок, — напомнил сэр Брайан разъяренному гостю. — Вы забываете, сэр, что Джулиана может быть беременна. Ее муж умер при таких обстоятельствах, что вполне резонно было бы предположить… — сэр Брайан замолчал, достал табакерку, поднес к носу щепотку табака и только потом продолжил, деликатно понизив голос, — что он выполнил свой супружеский долг по отношению к ней.

Сэр Джордж застыл с выражением крайнего недоумения на лице. Было очевидно, что такая мысль не приходила ему в голову.

— Это невозможно, — робко и неуверенно произнес он.

— Почему же? — ласково поинтересовался сэр Брайан. — Ваш батюшка не был импотентом, доказательством чему служит сам факт вашего существования. Разумеется, нам ничего не известно о Джулиане. И не станет известно, пока мы ее не найдем.

— Если нам не удастся ее отыскать, то признать ее погибшей по закону можно будет только через семь лет. И все эти годы вы будете владеть частью моего имущества как ее опекун.

Сэр Брайан даже бровью не повел в ответ на слова Джорджа Риджа. Он подписал брачный договор Джулианы с холодным расчетливым удовольствием человека, который привык разумно вести свои дела. Простоватый и на старости лет впавший в детство, сэр Джон Ридж, которому шестнадцатилетняя Джулиана прямо-таки вскружила голову, оказался абсолютно беспомощным перед изворотливостью корыстолюбивого опекуна своей будущей супруги. Благополучие и выгоды Джулианы занимали сэра Брайана в последнюю очередь. Ему доставляло наслаждение обводить вокруг пальца старого влюбленного тугодума сэра Джона.

— Ну и как же вы намерены искать ее? — спросил сэр Джордж, развалившись на софе.

— Я собираюсь обратиться к констеблям, — спокойно заявил сэр Брайан.

— И сколько, по-вашему, эта стая паршивых шавок будет возиться?

— Ну, если у вас есть другая идея… — пожал плечами сэр Брайан.

— Конечно, есть! — Джордж Ридж с проклятиями вскочил на ноги. — Я сам поеду искать эту чертову девчонку! И заставлю ее отвечать перед судом за то, что она натворила!

— Я полностью поддерживаю ваше решение, сэр. — Сэр Брайан направился к двери, аккуратно намекая тем самым гостю, что пора и честь знать. — Держите меня в курсе.

Сэр Джордж внимательно посмотрел на Форсета. За безупречно вежливыми словами опекуна таилось явное нежелание, чтобы Джулиану быстро нашли. Ведь чем дольше она будет в бегах, тем дольше он сможет распоряжаться ее имуществом, унаследованным от покойного мужа. Нетрудно было догадаться, что доходы с состояния Джулианы сэр Брайан собирался положить себе в карман.

— О, сэр Джордж! Примите мои глубокие соболезнования. Такая ужасная трагедия… — В комнату через открытые двери террасы вплыла леди Амалия Форсет, высокая дама с кислым выражением лица и чопорными манерами. Она сделала книксен, и Джордж вынужден был низко поклониться, хоть в душе и ненавидел все эти церемонии. Официальная улыбка заиграла на губах леди.

— Надеюсь, я вам не помешала?

— Вовсе нет, дорогая, — ласково уверил ее сэр Брайан. — Сэр Джордж уже собирался уходить. — Он позвонил в колокольчик.

Амалия еще раз присела, и Джордж вышел из библиотеки в коридор в сопровождении лакея, который, казалось, возник прямо из воздуха.

— Что нужно этому глупому мужлану? — поинтересовалась Амалия, как только за гостем закрылась дверь.

— Он хочет поскорее передать Джулиану в руки палача, чтобы отсудить ту часть наследства сэра Джона, которая отошла к ней.

— О Господи! — пробормотала леди Форсет. — Какая неприличная поспешность! Ведь его отец был погребен всего три дня назад.

— Да, но все это очень неприятно, — сказал сэр Брайан. — При всей нелепости…

— Как это похоже на Джулиану! — перебила его жена. — Негодная, взбалмошная девчонка!

— Вопрос в том, где она. Почему сбежала? Вряд ли она виновна в смерти сэра Джона. — Он бросил на жену вопросительный взгляд. — Как ты думаешь?

— Кто знает! — пожала плечами леди Форсет. — Ее необузданный нрав всегда доставлял нам много хлопот.

— Да, ее отличала крайняя несдержанность в проявлении чувств, — хмуро подтвердил сэр Брайан. — Но я все же с трудом могу представить, что она сознательно…

— Ну отчего же сознательно? — снова перебила его жена. — Как будто ты сам не знаешь, сколько опрометчивых, неприличных поступков она совершила из-за своей неуклюжести и невоспитанности. И если у нее под рукой оказалась грелка…

— Да, верно. — Сэр Брайан мрачно закусил губу. — Но это дело между тем обещает перерасти в грандиозный скандал.

— Будем надеяться на то, что ее не найдут, — резко вставила леди Форсет. — Если этого не случится в ближайшее время, то потом о ней позабудут. А если мы не станем проводить активных поисков, то кому, кроме нас, это нужно?

— Джорджу Риджу.

— А… ну конечно, — задумчиво пробормотала леди Форсет, приводя в порядок стопу книг в тяжелых кожаных переплетах, лежащую на столе.

— Но я сомневаюсь, что он сумеет довести дело до успешного конца, — сказал сэр Брайан. — Он такой же тупоголовый, как и его покойный отец.

— А с другой стороны, Джулиана…

— Она девчонка не промах, — сухо улыбнулся сэр Брайан. — Я уверен, что, если она сама не захочет, чтобы ее нашли, с этим не справится и десяток таких недоумков, как Джордж Ридж.

Джордж Ридж покидал поместье Форсетов в самом пасмурном расположении духа. Его серая костлявая кляча с таким же отвратительным характером, как и у хозяина, яростно трясла головой и грызла удила. Когда всадник хлестнул ее кнутом по тощему боку, она закинула голову и тихо заржала, а потом встала на дыбы и рванулась по неровной, ухабистой дороге так резво, как будто сам Люцифер вонзил ей под ребра свои дьявольские шпоры.

Джордж был в высшей степени недоволен своим посещением Форсетов. Он проклинал сэра Брайана за высокомерие, пылал ненавистью к этому сующему нос не в свои дела выскочке, который хотя бы ради приличия не предложил ему содействие в поисках своей неукротимой, преступной, беглой воспитанницы.

Джулиана! Джордж натянул поводья, сворачивая в узкий проулок. Образ девушки застил глаза алой пеленой похоти. Джордж облизнул пересохшие от волнения губы. Он возжелал Джулиану с той самой минуты, когда впервые увидел ее об руку со своим выжившим из ума, расфуфыренным, как павлин, отцом. Рядом с массивной фигурой сэра Джона девушка казалась еще более хрупкой и изящной, чем была на самом деле. Простое деревенское платье, в котором она ходила по настоянию леди Форсет, не скрывало, а, пожалуй, подчеркивало соблазнительные формы: плавно колышущуюся при ходьбе пышную грудь, округлые ягодицы, крутые бедра.

Ее волосы возбуждали Джорджа в не меньшей степени, чем юное, упругое тело. Он не мог равнодушно смотреть на сияющую, разметанную ветром копну рыжих кудрей, которая говорила о необузданности, чувственности натуры Джулианы.

Будущая мачеха поначалу относилась к нему дружелюбно, щедро дарила улыбки, но он совершил ошибку, решив претворить в жизнь безумные любовные мечтания, которые не давали ему покоя долгими темными ночами. Он попытался поцеловать ее, а она чуть не выцарапала ему глаза. С этой минуты она стала смотреть на него надменно, а ее голос утрачивал богатство красок и звучал равнодушно, когда она обращалась к нему.

Но злость и обида только сильнее разожгли в его груди адское пламя соблазна. Теперь он воспринимал невесту отца, как своего лютого врага. Он считал ее хитрой, изворотливой шлюхой, которая заманила сэра Джона в ловушку, опутала любовными сетями и вынудила заключить грабительский брачный договор. По условиям этого договора за обладание телом шестнадцатилетней девушки отец должен был заплатить передачей в ее пожизненное владение дома с двумя тысячами акров превосходной земли.

Тогда Джордж внимательно выслушал пространные и обоснованные объяснения отца, почему часть имущества, наследником которого он является по праву рождения, перейдет к его мачехе. Джордж пытался протестовать, но тщетно. Сэр Брайан Форсет непоколебимо стоял на том, что только на таких условиях он позволит Джулиане стать леди Ридж, а старый сэр Джон готов был на что угодно, только бы заполучить ее аппетитное юное тело.

Он добился своего и поплатился за это смертью! Джордж яростно сжал поводья. Джулиана бесследно исчезла, бросив все свое наследованное имущество на бывшего опекуна. А Джордж остался с носом!

Если бы он сумел разыскать ее и доказать, что она совершила преступление! Тогда состояние отца полностью перешло бы к нему. А вдруг она беременна? В таком случае ее не приговорят к смерти, а ее ребенок унаследует часть отцовского имущества. С другой стороны, если она сочетается браком с сэром Джорджем Риджем — что удивительного в том, что молодая вдова, изнывающая под тяжестью утраты супруга, выходит замуж за его сына? — тогда не важно, есть у нее ребенок или нет. Все состояние отца будет безраздельно принадлежать их семье, помимо этого он сможет заполучить Джулиану.

А вдруг она не согласится? Джордж пришпорил лошадь, и та пустилась галопом.

Джулиана не может отказаться, поскольку у нее нет выбора. Только в этом случае он согласится подтвердить, что отец умер естественной смертью. Никто не посмеет усомниться в словах Джорджа Риджа, касающихся такого трагического обстоятельства. Об этом посудачат какое-то время, а потом забудут. Все будут уверены в том, что его отца хватил удар. Еще бы! Если ты стар и обрюзг, да еще хорошенько поднабрался за свадебным столом, то неудивительно, что исполнение супружеского долга закончилось так печально.

Джулиана должна согласиться! Только сначала ее нужно найти.

На развилке он свернул к Винчестеру. Она наверняка решила уехать подальше за пределы графства, и путь ее мог лежать только через Винчестер. Ведь не отправилась же она пешком! А из конюшни дома не пропала ни одна лошадь. Так что бежать Джулиана могла только одним способом: сев в Винчестере в дилижанс, который, кстати, отходит рано утром. Надо навести справки в «Розе и короне» и расклеить по городу объявления — вдруг откликнется какой-нибудь человек, который в тот день согласился подвезти одинокую хорошенькую девушку.

Следующие три дня Джулиана провела в доме на Рассел-стрит в полной изоляции, если не считать редких приходов горничной Беллы, которая приносила еду и выполняла кое-какие поручения. Она плохо помнила, чем закончился их разговор с графом, то есть все, что последовало за его постыдным предложением. Онемев от ярости, она очень скоро поняла, что не может больше выносить общество графа, и в конце концов просто выбежала из гостиной. С тех пор как Джулиана снова оказалась у себя в комнате, за ней никто не приходил, никто не пытался снова завести с ней подобной беседы. Дверь ее светелки больше не запирали, но стоило ей только спуститься в холл, как на ее пути внезапно вырос мистер Гарстон и потребовал вернуться к себе. Ее обеспечили всем необходимым, включая книги и письменные принадлежности. Но все же она оставалась пленницей в этом странном доме, где спали днем, а бодрствовали по ночам.

Лишь только спускались сумерки, как дом наполнялся звуками музыки, женским смехом и приглушенными мужскими голосами, звоном фарфора и хрусталя. В комнату Джулианы проникали ароматы, доносившиеся из кухни, и она пыталась определить, приготовлением какого именно кушанья занимались в ту или иную минуту повара. Ее собственное меню состояло из простых, незатейливых блюд, которые, без сомнения, подавались слугам. Было очевидно, что дамам и их гостям готовили отдельно, с большим разнообразием и изыском. Джулиане редко удавалось заснуть ночью, обычно она впадала в глубокий, беспробудный сон на рассвете, когда входная дверь переставала то и дело хлопать, а звуки безудержного веселья смолкали. Когда небосклон начинал светлеть, из коридора доносились тихие, утомленные женские голоса, иногда короткий смешок, а однажды послышался душераздирающий плач.

Помимо мрачных предчувствий Джулиану мучила скука. Она привыкла к активному существованию, и на третий день своего заточения поняла, что больше не вынесет. Джулиана все это время ни с кем не разговаривала, не требовала освобождения, держалась как ни в чем не бывало. Гордость не позволяла ей выказывать своим тюремщикам страх и отчаяние. Она решила дождаться, когда ее недруги убедятся в ее непреклонности и, поняв, что ничего не добьются, выпустят на свободу.

Но когда наступило утро четвертого дня, стало ясно, что ситуация изменилась. На пороге комнаты появилась горничная, в ее руках был целый ворох роскошных шелков.

— Сегодня вы будете обедать внизу, мисс, — складывая одежду на кровать, заявила Белла. — А потом вас ждут в гостиной. — Она развернула перед Джулианой изумительной красоты платье. — Посмотрите, какую прелесть прислала вам госпожа Деннисон. — Девушка проворно расправила складки зеленой шелковой юбки.

— Унеси это, Белла, — приказала Джулиана. Ее сердце гулко колотилось в груди, но она старалась, чтобы голос звучал как можно более уверенно и строго.

— Я не могу этого сделать, мисс, — возразила горничная, оторвав восхищенный взгляд от платья и удивленно уставившись на Джулиану. — Госпожа Деннисон заказала его специально для вас. Его привезли только сегодня утром, поэтому вам не разрешалось спускаться в гостиную. Но теперь все в порядке. — Горничная аккуратно разложила наряд на кровати. — Вы только посмотрите… кружевное белье, шелковые чулки и нижняя юбка. А туфельки! С настоящими серебряными пряжками, мисс! Госпожа Деннисон никогда не скупится для своих девушек.

Белла вытащила из груды одежды атласные туфельки цвета зеленого яблока на высоких каблуках. Джулиана молча взяла их и измерила каблук. Она и босиком-то ходила не всегда уверенно, что же будет, если она наденет эти туфли? Джулиана швырнула их на пол.

— Передай госпоже Деннисон, что я не намерена надевать все это и не хочу, чтобы меня представляли… или что-нибудь в этом роде.

— Но, мисс… — Белла была ошеломлена.

— И никаких «но», — грубо оборвала ее Джулиана. — Пойди и передай, что я сказала… и забери отсюда это тряпье. — Она презрительно кивнула в сторону кровати.

— Нет, мисс, я не могу, — ответила Белла, сделала книксен и выскользнула из комнаты.

Джулиана присела на подоконник и, глядя на улицу, с замиранием сердца стала ждать дальнейшего развития событий.

Не прошло и десяти минут, как ее ожидание завершилось приходом супругов Деннисон. Элизабет, в переливчатом оранжевом платье, вплыла в комнату в сопровождении высокого господина в дорогом камзоле,

напомаженного и завитого. Джулиана, понимая, что в ее положении лучше всего сохранять учтивый бесстрастный тон, встала с подоконника и присела в поклоне, при этом ее взгляд, остановившийся на вошедших, излучал ненависть. Она впервые увидела Ричарда Деннисона, но узнала его по описанию Беллы.

— Что еще за глупости ты выдумала, дитя мое? — Элизабет приступила прямо к делу.

— Я уже сказала вашей служанке, но могу еще раз повторить и вам, мадам, — вызывающе ответила Джулиана, при этом ее сердце колотилось от волнения, а в голове проносилось множество мыслей. Могут ли они силой заставить ее заниматься проституцией? Или устроить так, чтобы ее изнасиловали и привели в такое состояние, после которого уже нечего терять? Ей вдруг стало очень страшно, по телу пробежали холодные мурашки, но голос оставался твердым, а глаза неотрывно следили за лицом госпожи Деннисон.

— Ну зачем же вести себя так невежливо, моя дорогая? — Ричард Деннисон говорил мягко и доброжелательно, но его взгляд, колючий и неприязненный, был весьма красноречив. Он подошел к кровати и спросил: — Тебе не нравится фасон платья… или цвет?

— Это одежда проститутки, сэр. А я не проститутка.

— Ради Бога, дитя мое! — воскликнула Элизабет. — Да это платье самого модного при дворе фасона, ткань лучшего качества и великолепной расцветки!

— Благодарю вас за щедрость, мадам, но я не приму вашей благотворительности.

— Это вовсе не моя благотворительность, а… — Элизабет осеклась, поскольку ее муж многозначительно кашлянул, прикрыв рот ладонью.

Джулиана закусила губу:

— Передайте его светлости графу Редмайну, что я не нуждаюсь также и в его благотворительности.

— При чем здесь благотворительность? — вмешался Ричард. — Тебя просто попросили оказать некую услугу в обмен на наше гостеприимство и графскую щедрость.

— Я не стану оказывать эту услугу, — заявила Джулиана, удивляясь тому, как непреклонно звучал ее голос в то время, когда колени дрожали, а ладони увлажнились от страха. — Я не проститутка.

— Я это знаю. Именно поэтому его светлость хочет сделать тебя виконтессой. К проститутке он не стал бы обращаться с подобным предложением, — сухо заметил мистер Деннисон.

— В этой сделке есть покупатель и продавец, а предметом торга является мое тело!

— Неблагодарная упрямица! — воскликнула госпожа Деннисон. — Его светлость настаивал на том, чтобы дать тебе время спокойно обдумать его предложение и добровольно принять его, но…

— Мадам! — яростно прервала ее Джулиана. — Я прошу только об одном — позвольте мне беспрепятственно покинуть этот дом. Если вы вернете мне мою одежду, я немедленно уйду и перестану доставлять вам беспокойство. Почему вы держите меня здесь против воли?

— Потому что мы — твои друзья — пришли к выводу, что ты не понимаешь своего блага, — пояснил Ричард. — Неужели ты хочешь жить на улице? Лондон — чужой для тебя город. У тебя нет ни денег, ни друзей, ни покровителя. В этом доме тебе предлагают все, и даже сверх того. А за все наши заботы мы просим такую малость — надеть это платье и спуститься вниз к обеду.

В душу девушки закрались сомнения. Все, что они говорят, правда. Она имела представление о столичной жизни только из окна своей комнаты в доме Деннисонов, но и этого было достаточно, чтобы понять: находиться в этих стенах среди людей, принадлежащих к высшему свету, безопаснее, чем слоняться по улицам без крова, еды и работы.

— Белла сказала, что мне нужно будет присутствовать в гостиной. Я догадываюсь, что это означает.

— Уверен, что нет, — сердито ответил Ричард. — От тебя требуется только присутствие. Тебя никто не просит развлекать гостей. Ты просто будешь поддерживать светскую беседу, может, сыграешь на клавикордах, как это принято в любом приличном салоне.

— А граф Редмайн?.. — неуверенно спросила Джулиана.

— Дорогая моя, графские дела нас не касаются, — небрежно пожал плечами мистер Деннисон. — Мы вовсе не являемся посредниками между вами. Мы с госпожой Деннисон просим лишь об одном: пообедай вместе с остальными обитателями дома и выпей чаю в гостиной.

— А если я откажусь?

На лице мистера Деннисона появилось раздражение, но он спокойно взял за руку жену, которая приготовилась разразиться гневной тирадой, и сказал:

— Ты достаточно разумна, чтобы не отказываться. Тебе необходимо безопасное пристанище, которое ты можешь найти только у нас. Мне кажется, что в нашей просьбе следовать правилам, заведенным в этом доме, нет ничего несправедливого и странного.

Джулиана оказалась в безвыходном положении. Слишком очевидна была угроза: властям не составит труда установить ее личность, если Деннисоны поведают им ее историю. Хозяин «Колокола» непременно припомнит, что экипажи из Йорка и Винчестера приходят в Лондон одновременно. А дополнить недостающие звенья в цепи им поможет Джордж Ридж.

— Приходи, моя дорогая. — Голос госпожи Деннисон звучал неестественно ласково. Она по своему обыкновению мягко дотронулась до руки Джулианы. — Я позову Беллу, и она поможет тебе одеться. Уверена, что платье как нельзя лучше подойдет к твоим глазам и волосам.

— В моем положении не приходится думать о таких вещах, мадам, — холодно ответила Джулиана. — Коль вы так жаждете продать мою невинность, я не представляю, как могу помешать вам сделать это.

— Ну почему ты так враждебно относишься к нам? — елейным голосом спросила Элизабет. — Мы с мужем ни к чему не станем принуждать тебя. Граф Редмайн сделал тебе предложение, и ты вольна поступить по-своему. Нас с мужем это не касается.

— Вы хотите сказать, что у вас нет заинтересованности, финансовой или какой-либо другой, в этой сделке? Простите, мадам, но я вам не верю. Услуги сводни всегда оплачиваются.

— До чего упрямая, вздорная девчонка! — заявила Элизабет, обращаясь к мужу. — Ну и намучается же с ней его светлость!

С этими словами она недовольно покачала головой и вышла из комнаты, гордо подняв голову. За ней последовал Ричард.

Возможно, с ее стороны было неразумно открыто выражать неприязнь к тем людям, от которых зависели ее безопасность и благополучие, но Джулиана не удержалась и скорчила им вдогонку гримасу. Потом она подошла к кровати и принялась рассматривать одежду: шелковое платье, кружевную нижнюю рубашку, тонкие чулки и подвязки, пару длинных, элегантных перчаток, туфли на высоких каблуках.

Джулиана присела на кровать и засунула ногу в туфельку. Она пришлась ей впору. Наверное, они сняли мерку с ее дорожных башмаков. Джулиана вытянула ножку и стала разглядывать ее, склонив голову набок.

Изящная форма колодки сделала ее ступню необыкновенно соблазнительной. Но вот сможет ли она в них ходить? Джулиана торопливо надела вторую туфельку и неуверенно поднялась. Потом сделала шаг и замахала руками, чтобы сохранить равновесие. Теперь туфли ей немного жали, ступни болели.

— Мисс, ну скажите, разве они не великолепны? — воскликнула Белла, внося в комнату кувшин с кипятком, от которого шел пар. — Не хотите ли принять ванну перед обедом? Я скажу лакею, чтобы он принес все необходимое.

Джулиана села на кровать и сбросила туфли. В последний раз она принимала ванну в день своей свадьбы. Может, действительно стоит освежиться и подготовиться к тому, что ждет ее сегодня вечером? С мрачной усмешкой Джулиана подумала, что она очень похожа на жертвенное животное перед закланием. Ее чувство юмора частенько проявлялось не к месту и навлекало на нее беды подчас более серьезные, чем те, в которые ее ввергала неуклюжесть. Но в нынешних обстоятельствах ей уже ничто не могло повредить.

— Да, Белла, хорошо.

— Я могу приготовить для вас хну, если хотите, — щебетала Белла. — Она придаст вашим волосам золотистый оттенок. Мисс Дебора всякий раз моет голову хной, когда ожидает вечером в гости лорда Бриджворта. А у нее волосы не такие роскошные, как у вас. Какие-то блеклые, тусклые. — Белла, казалось, испытывала своеобразную гордость, отмечая превосходство Джулианы перед другими обитательницами дома.

— Дома я всегда ополаскивала волосы уксусом, — сказала Джулиана.

— Да, но хна, мне кажется, лучше.

«Снявши голову по волосам не плачут», — подумала Джулиана и согласилась:

— Хорошо, Белла. Воспользуемся твоим советом.

Чрезвычайно довольная, Белла выскользнула из комнаты, а Джулиана снова вернулась к своим нарядам. Правду сказать, они были действительно великолепны и сшиты по последней моде. Щеголиха леди Форсет заказывала себе платья в Винчестере у лучшего портного, который был в курсе новейших веяний дворцовой моды. Джулиана была уверена в том, что, пока весть о последних моделях достигала Винчестера, они устаревали, но никогда не делилась своими мыслями на сей счет с супругой опекуна.

Леди Форсет настаивала на том, чтобы Джулиана носила скромные деревенские платья, более подходящие для школьницы, нежели для взрослой девушки, посещающей светские салоны. Правда, к свадьбе она расщедрилась на подвенечное платье и несколько других, но Джулиана не сомневалась, что они были сшиты по вышедшим из моды, а значит, более дешевым выкройкам. Леди Форсет недвусмысленно намекнула ей, что супруге сэра Джона Риджа ни к чему модный гардероб, поскольку он хоть и очень богатый человек, но мужлан, и посему их не станут принимать в лучших домах графства.

Но даже та одежда, которую она имела, осталась в доме покойного мужа. Дорожное платье у нее отобрали. А теперь ей предстояло облачиться в роскошные, дорогие шелка и атлас. И бедная девушка не могла устоять перед соблазном увидеть себя одетой, как герцогиня.

Вскоре вернулась Белла и привела с собой лакея и мальчишку-поваренка, которые принесли кувшины с холодной водой и деревянную ванну. По тому, как почтительно они ей поклонились, когда уходили, Джулиана поняла, что ее положение в доме незаметно изменилось и упрочилось.

— Все в доме горят нетерпением увидеть вас, мисс, — по секрету сообщила Белла, наполняя ванну водой. — Мистер Гарстон говорит, что у вас уже появился очень влиятельный покровитель.

Джулиана раздевалась и думала, что, пока она сидела взаперти в своей комнате, обитатели дома судачили о ней на все лады. Надо сказать, что ответного интереса они в ней не вызывали. Может быть, потому, что ее занимали другие мысли.

Джулиана переступила через край ванны и со вздохом блаженства погрузилась в теплую воду. Для нее было необычно пользоваться услугами горничной, поскольку леди Форсет считала ненужным приучать ее к такой роскоши, но теперь она с удовольствием отметила, что Белла не только очень расторопно, но и умело выполняет свои обязанности. Через пятнадцать минут Джулиана уже сидела на оттоманке, а Белла вытирала ее вымытые хной волосы.

— Ну, что скажете, мисс? — Белла отложила полотенце и протянула Джулиане зеркало. — Они сияют, как солнце.

Джулиана запустила руку во влажную, густую копну кудряшек, которые упрямо стояли дыбом.

— И что теперь с ними делать? — спросила она с усмешкой. — С этими лохмами никак не справишься после мытья.

— Мистер Деннисон просил, чтобы я оставила волосы распущенными. Я только пропущу сквозь них ленту.

Джулиана нахмурилась. Казалось, голос мистера Деннисона проникает в самые укромные уголки спален его дома. Она не склонна была считать распоряжения госпожи Деннисон касательно одежды оскорбительными. Но считаться с приказами сутенера!.. Хотя, возможно, эти приказания исходят от графа Редмайна, а мистер Деннисон их просто передает ей. Если так, то она тем более не станет подчиняться.

— Я сама подколю их, — заявила Джулиана и вырвала полотенце из рук утратившей бдительность горничной.

— Мистер Деннисон очень привередливый, мисс, — сказала Белла, вытирая загрубевшие от работы руки о передник.

— Как я ношу свои волосы, никого не касается. — Джулиана швырнула полотенце на пол и помотала головой, как отряхивается вошедшая в дом собака, гулявшая под дождем. — Ну вот, если их как следует расчесать и не жалеть шпилек, то будет вполне сносно.

Белла, погрустневшая и притихшая, протянула ей рубашку и чулки. Джулиана быстро надела все это и влезла в нижнюю юбку. Она глянула на себя в зеркальце и подумала, что торчащие в разные стороны локоны придают ей сходство с Горгоной Медузой. Если граф Редмайн увидит ее такой, он наверняка отступится от своего предложения.

Белла взяла в руки парчовый корсет, и Джулиана повернулась, чтобы горничной было удобно шнуровать ее. Она вспомнила те, уже ставшие далекими дни, когда леди Форсет заставляла ее каждое утро утягиваться как можно туже. Предполагалось, что это способствует вырабатыванию правильной осанки и умению держать себя, но на деле лишь озлобляло Джулиану и давало лишний повод к возмущению.

Джулиана наблюдала, как Белла завязывает на ней шнурки обруча из китового уса. Она никогда прежде не носила подобное сооружение и теперь отступила на шаг, с интересом разглядывая, как обруч покачивается вокруг бедер. Он оказался очень громоздким и тяжелым, и Джулиана не представляла, как она будет передвигаться в нем, да еще на высоких каблуках.

Потом Белла надела на нее платье и застегнула на спине крючки. Джулиана натянула длинные, по локоть, перчатки, которые доходили до богато отделанных кружевами рукавов. Затем она влезла в туфли и сделала несколько нерешительных шагов.

Когда девушка снова взглянула в зеркало, ее глаза расширились от изумления. Только неприбранные волосы указывали на то, что эта сногсшибательная красавица — прежняя Джулиана. Декольте открывало соблазнительно высокую грудь, туго стянутую корсетом, кринолин подчеркивал тонкую талию. Этот наряд делал ее взрослее и привлекательнее. Джулиана невольно смутилась, но вместе с тем испытала и удовольствие от того, как преобразилась ее внешность.

А вдруг она теперь выглядит, как проститутка? Джулиана склонила голову набок и, разглядывая свое отражение, задумалась. Вот уж ничего похожего! Просто она выглядит, как богатая, модно одетая женщина. В этом платье было нечто неуловимое, что делало его не похожим на жалкие попытки леди Форсет подражать столичным модницам. Должно быть, тот самый утонченный вкус, который невозможно сымитировать.

— Мисс, вы неотразимы! — повторяла Белла, крутясь вокруг нее и оправляя юбку. — А теперь позвольте прибрать ваши волосы? — осторожно добавила она, беря в руки зеленую атласную ленту.

— Спасибо, Белла, я справлюсь сама.

Джулиана взяла с туалетного столика щетку. Она долго расчесывала свои кудри, а потом собрала их в тугой узел на затылке и заколола.

Вся голова Джулианы была уже утыкана шпильками, и все равно из пучка торчали неуемные пряди. Она знала, что уже через пять минут прическа начнет разваливаться и ей придется полдня провести в отчаянных и тщетных попытках привести волосы в порядок. Джулиана решила любой ценой насолить Ричарду Деннисону и графу.

— Может, вы наденете ленту вместо бархотки, мисс? Она подойдет к вырезу платья.

Джулиана неохотно согласилась. Насыщенная зелень атласной ленты подчеркивала белизну кожи Джулианы, красивые изгибы шеи, притягивала взор к пышной, высокой груди.

— Ваш веер, мисс, — сказала Белла.

Джулиана раскрыла его и рассмотрела изящный узор из зеленых листьев, над которым, очевидно, трудился очень искусный мастер.

— Я провожу вас в столовую, мисс. У нас обедают в четыре, а уже начало пятого. — Белла бросилась к двери и широко распахнула ее.

Джулиана закрыла веер и двинулась вслед за Беллой, но тут же поняла, что идти своей обычной походкой она не может из-за громоздкого обруча и высоких каблуков. Ей пришлось семенить мелкими шажками, чтобы сохранять равновесие. Джулиана чувствовала себя неловко, но сдерживала энергичные движения, чтобы не стать посмешищем в глазах своих врагов, рухнув посреди столовой и запутавшись в юбках.

— Я готова, — сказала она мрачно. — Пойдем, Белла.