Достучаться до небес

14

Чувствуя, что за ней наблюдают, она быстро подобрала с тарелки соус кусочком хлеба. Затем подняла глаза и встретилась взглядом с Роналдом. Он с любопытством смотрел на нее, откинувшись на спинку стула.

— Это одно из твоих достоинств, которое привлекает меня в тебе, Джекки. Ты никогда не стесняешься, когда дело касается еды.

— Особенно когда все такое вкусное, как сейчас, — заметила она. — Замечательный ресторан, мне здесь очень понравилось. Ты часто здесь бываешь?

— Да нет. Я же в основном приезжал сюда, чтобы работать — строить дом. К вечеру бывало так уставал, что просто не оставалось сил одеться и отправиться куда-нибудь пообедать. И потом, ты же знаешь, я не любитель ресторанов.

— О! Я прекрасно тебя понимаю. Проводя на съемочной площадке порой по десять-двенадцать часов, под вечер чувствуешь себя такой вымотанной, что даже нет сил приготовить себе сандвич. Но что мне действительно ненавистно, так это вновь одеться и с безукоризненной прической отправиться куда-то развлекать нужных боссу людей глубокой ночью. Особенно, — добавила она, — если на следующее утро в пять необходимо было быть в гриме на съемочной площадке.

— А такое часто случается?

— Достаточно часто.

— Тогда тебе должны платить за это дополнительно.

— Было бы прекрасно, но, увы, актрисы мыльных опер имеют твердый оклад.

Тут к ним подошел официант, принесший заказанный кофе. Заметив взгляд, который молодой человек устремил на Жаклин, Роналд понял, что тот мучительно пытается вспомнить, где он видел эту рыжеволосую красотку.

— Мне кажется, вы снимались в том сериале… Да?.. Не может быть… — просиял официант.

А потом Жаклин узнали и другие посетители ресторана. Любопытные взгляды и перешептывания за их спинами очень скоро начали раздражать Роналда.

— Ты, надеюсь, понимаешь, что стала предметом пересудов? — спросил он свою собеседницу, когда официант наконец-то отошел от их столика.

— Скажи спасибо, что я не появляюсь на экране уже несколько недель, а то могло бы быть и хуже.

— Неужели?

— Да, автографы, — прошептала она, оглядываясь по сторонам. — Однажды в ресторане мне пришлось дать их около тридцати. Чуть рука не отсохла.

— Поклонники, вероятно, считают, что личное время кинодив тоже принадлежит им.

— Ха! Мое личное время принадлежит только мне.

— Должен признаться, что совершенно не имел представления о тяжкой жизни актрис.

Ироничная улыбка коснулась ее губ.

— Это хранится в секрете. Гораздо выгоднее интриговать публику пикантными подробностями из безумной, но ослепительно красивой жизни молодых привлекательных актрис.

— Которая, помимо всех своих тягот, порой бывает сопряжена с риском для жизни.

После этих слов Жаклин как-то сжалась. На время позабытое чувство страха опять овладело ею. Тревога на ее лице больно отозвалась в душе Роналда.

— Джеки, скажи, ты думала о том, что будешь делать, если полиция не поймает этого парня?

Она попыталась спрятать страх и уверенно сказала:

— Они поймают его.

— А что, если нет? — настаивал он. — Неужели ты будешь продолжать заниматься делом, которое подвергает тебя опасности? Ведь на месте одного может оказаться любой другой ненормальный.

Она молчала.

— Ответь мне, черт возьми.

— Я… я не знаю. Я хочу играть. Я…

— Всего несколько минут назад ты жаловалась на трудность работы, на небольшие деньги.

— Да, это так. Но есть еще и оборотная сторона медали.

— Какая же?

— Мне интересно. После двух лет работа не наскучила мне. Не то что до этого. Чего только я не перепробовала! К тому же профессия актрисы дала мне возможность стать независимой в жизни.

— Ерунда.

— Да?

— Да, ерунда, — повторил он. — И ты знаешь это. Переезд в Лос-Анджелес — вот что дало тебе возможность стать самостоятельной. Ты согласилась на роль в сериале «Радости страсти» только потому, что тебе представился случай сбежать из дому. И начать жить другой жизнью. — Роналда не остановило даже гневное выражение ее лица. — Ты никогда не мечтала о профессии актрисы, пока этот ходячий манекен, Пол Хайден, который ухлестывал за тобой, не заманил тебя в мир фальшивых драгоценностей и поддельных страстей!

— Неправда! — взвилась она.

— Неужели?

— Да!

Они в упор смотрели друг на друга, оба уверенные в своей правоте. Роналд не мог сказать, как долго продолжалось это безмолвное единоборство: он потерял ощущение времени, а происходящее вокруг ускользаю от его сознания. Он только чувствовал аромат ее духов и видел, как в глубине ее зеленых глаз вспыхивают золотистые искорки.

В памяти неожиданно всплыло, как в машине по дороге в Парамос он коснулся губами ее пальцев, стиснутых в маленький кулачок. А потом то блаженство, которое он ощутил, когда их губы соединились в поцелуе.

— Между прочим, Роналд, — донесся до него словно издалека ее голос, — я пришла в актерский мир из любопытства. И он околдовал меня… чего нельзя сказать о людях, с которыми я там познакомилась.

— Неужели? А как же тот богатенький Джексон, в машину которого ты врезалась?

— Ты имеешь в виду того кудрявого блондина с голубыми глазами?

— У него были черные коротко стриженные волосы.

— Знаю, — ангельским голоском произнесла она. — Но я понятия не имею, какого цвета были у него глаза.

— А как насчет начинающего драматурга, который собрался специально для тебя писать сценарий из французской жизни с пастушками и овечками?

— Какой драматург? Господи, Роналд, откуда у тебя такие сведения?

Голос Жаклин обволакивал его как теплый туман, лишая воли, заставляя желать эту женщину все сильнее и сильнее. Они должны уйти. И немедленно. Иначе он долго не выдержит.

Жаклин, ворочаясь с боку на бок, пыталась поудобнее устроиться на подушке. Но тщетно — причина ее бессонницы была в другом.

Каминные часы в гостиной пробили уже два часа ночи, а она все думала о том, почему Роналд даже не поцеловал ее на ночь. Он конечно же спокойно спит в своей королевской кровати, бесконечно далеко от нее. Он нарочно сделал так, чтобы между их спальнями располагались еще четыре комнаты для гостей.

— Успокойся! — вслух приказала она себе, надеясь, что звук собственного голоса отрезвит ее.

Но это не помогло.

Глубоко вздохнув, она села на постели и спустила ноги на пол. Не включая света, Жаклин поискала пеньюар и, накинув его, подошла к окну.

Ярко светила луна. Полнейшая тишина и звездное небо за окном не подействовали на нее. Она была слишком возбуждена. Почему он столь внезапно увез ее из ресторана и вел машину с такой скоростью, словно за ними гнались черти?

Они вернулись домой около двенадцати, и уже через полчаса, бросив ей на кровать свежее постельное белье и пожелав спокойной ночи, Роналд вышел из комнаты.

Интуитивно Жаклин понимала, что он чем-то взволнован. Но чем? Может быть, ему не понравилось, как она вела себя в ресторане? Но это же глупо — реагировать на подобные мелочи.

Жаклин знала, что так просто она не успокоится. Обычно в таких случаях ей помогали чашка горячего шоколада и телевизор. Но она не была уверена, есть ли в доме шоколад, а телевизор стоял лишь в комнате Роналда, да и то маленький. У нее не было с собой ни книги, ни журнала. Не зная, что предпринять, она направилась к двери.

Коридор был залит лунным светом, который проникал через большие окна. Тихо ступая босыми ногами по полу, она прошла мимо спальни Роналда, со вздохом представляя, как он спит.

Неожиданно послышался легкий щелчок, и дверь бесшумно отворилась.

— Жаклин!

Она вздрогнула и остановилась, услышав свое имя.

— С тобой все в порядке? — тихо спросил Роналд.

Она продолжала дрожать, но уже не от испуга, а от волнения. Роналд стоял в дверном проеме, освещенный призрачным светом луны.

— Я… я… Со мной все в порядке. — Это прозвучало неубедительно, даже для нее самой. — Если честно, — сочла она за лучшее признаться, — я просто не могу заснуть. Думаю, это из-за тишины. Я привыкла к шуму улицы за окном. И я решила спуститься на кухню и выпить чего-нибудь… А сейчас мне пришло в голову, что можно было бы еще принять душ, чтобы успокоиться…

Она замолчала. Роналд не сделал ни малейшей попытки продолжить разговор.

— Извини, если я разбудила тебя.

— Ты не разбудила меня. Я тоже не сплю.

— Да?..

— Да. Неужели ты думаешь, что теплый душ тебе поможет? Если поможет, то это будет чудесно, — сказал он.

Она пожала плечами.

— По крайней мере, и не повредит.

— Я уже три раза принимал душ сегодня ночью, чтобы заснуть. И все без толку.

Роналд перешел на хриплый шепот:

— Жаклин, я хочу тебя, но боюсь даже приблизиться к тебе.

Услышав это неожиданное признание, Жаклин прислонилась к стене, почувствовав, что у нее подкашиваются ноги.

— Жаклин, — взмолился он, — но почему мне нужно уйти и запереть дверь, когда я так хочу обнять тебя? Ты слышишь меня?

Ей тоже хотелось броситься в его объятия. Но что-то подспудное, необъяснимое заставляло ее оставаться на месте. И тут горячие слезы полились из ее глаз. Она не могла произнести ни слова, лишь качала головой, прижавшись к стене.

Он подошел к ней и дрожащими пальцами прикоснулся к лицу, заставил ее посмотреть ему в глаза.

— О, дорогая, не надо, — прошептал он. — Пожалуйста, не надо. Боже, я готов терпеть твой гнев, но не твои слезы. — Его губы нежно коснулись ее ресниц. — Не плачь, мой ангел. Я скорее умру, чем позволю тебе плакать.

Сколько отчаяния было в его словах!

Роналд принялся покрывать поцелуями ее лицо, ощущая на губах соленый привкус ее слез. Ее внутреннее сопротивление было сломлено. Поняв это, он с благодарностью обхватил руками ее тонкую талию и приник к ее рту.

— О, Роналд…

Ее дыхание стало таким же частым, как и у него, в зеленых глазах запылала страсть.

Он улыбнулся.

— Ты так прекрасна, — шептал он. — Так совершенна, так великолепна и невинна.

Жаклин удивленно вскинула бровь.

— Невинна? Ты забыл прошлую ночь.

— Я хочу ее забыть.

Обиженная до глубины души, она резко отстранилась от него.

— Ты жалеешь о том, что произошло тогда между нами?

— Я имел в виду не…

— Дай мне пройти.

— Жаклин, я…

Но Жаклин не желала ничего слушать. Тогда он крепко обнял ее, прекрасно понимая, что ей с ним не справиться.

— Послушай! Я только жалею о том, что сделал тебе больно.

— Нет. То есть я хочу сказать, что ожидала эту боль…

— О, дорогая, я говорю не о физической боли. Просто все произошло не так, как я хотел, как ты того заслуживаешь. Я очень сожалею об этом. Отныне я буду доставлять тебе только радость.

И как бы в подтверждение своих слов он нежно коснулся губами ее щеки.

Неужели он не понимает, что все его слова напрасны?

— Роналд, женщина всегда будет помнить свой первый сексуальный опыт.

Она не могла решить, что больше ее смущает — его поцелуи или его слова, и рискнула переспросить, чтобы разобраться в собственных чувствах.

— Ты сейчас сказал, что сделаешь все, чтобы я забыла прошлую ночь…

— Да, — пробормотал он, снова покрывая ее лицо поцелуями. — Я сказал, что ты вычеркнешь прошлую ночь из своей памяти.

Жаклин уклонилась от его губ и уперлась кулачками ему в грудь.

— Да, но прошлая ночь у нас с тобой была первой ночью любви!

Он покачал головой.

— Нет, дорогая, прошлой ночью мы занимались сексом… — Голос Роналда неожиданно сорвался. Его взгляд словно проникал в потаенные глубины души Жаклин. — Сегодняшняя ночь станет по-настоящему первой для нас с тобой, Джекки.

И, поверив ему — не разумом, но сердцем, — она переступила порог спальни Роналда.