Достучаться до небес

2

Роналд задумался о том, что произошло сегодня в его кабинете, и вспомнил весь разговор с Джиной до мельчайших подробностей…

— У тебя найдется минутка для меня?

Голос сестры оторвал Роналда от дела, которым он занимался уже полдня.

— Дорогая моя, раз ты приготовила кофе, то у меня есть больше чем минутка. — Он взял чашку из ее рук. — Спасибо. У меня сейчас очень много работы.

— Ты справишься, Роналд. Ты ведь всегда со всем справлялся!

— Кофе и лесть! Ты всегда умела найти ко мне подход. Что случилось? У тебя ко мне какое-то дело?

— В общем-то нет. Видишь ли, я просто решила присоединиться к отцу и матери в Европе: хочу попутешествовать.

Роналд был так поражен, что несколько раз открывал и закрывал рот, прежде чем ответить. Если бы Джина сейчас объявила, что умеет ходить по воде, он не был бы так изумлен, как услышав это сообщение.

— Что… что ты собираешься делать? — наконец произнес Роналд.

— Ты же прекрасно все понял, — сказала она, словно ей было не под силу повторить свои слова. — Мне тридцать четыре года, Роналд, — улыбнулась она. — И мне пора самой определять свою жизнь. Так все считают… И я решила, что завтра как раз подходящий день для начала.

С одной стороны, Роналду хотелось закричать от радости, с другой — неожиданное решение сестры обеспокоило его. После смерти его друга и жениха Джины пятнадцать лет назад он сомневался, что его сестра сможет когда-нибудь оправиться от потери. И сейчас он напряженно смотрел на нее, пытаясь найти ответы на многочисленные вопросы.

— Только не гляди на меня так, словно я больная.

— Не буду. — Он встал из-за стола, подошел к сестре и взял ее руку. Она была мягкой, теплой. На руке не оказалось кольца. — Ты сняла кольцо, которое Саймон надел тебе на палец в день помолвки?

— Вчера вечером. Думаю, это было самое трудное, что мне пришлось сделать. Мне кажется, поездка в. Европу и то намного легче.

Эти слова она произнесла почти шепотом, но Роналд почувствовал напряжение в ее голосе. Впервые, больше чем за десять лет, его сестра решила освободиться от прошлого. Он обнял ее, и они улыбнулись друг другу.

— Ты уже сообщила отцу и маме? — спросил он.

— Да, я позвонила им сегодня рано утром. Они были так же удивлены, как и ты. И, как мне кажется, рады этому.

— Я думаю. А как Эдрисы?

Денис и Лесли Эдрисы были родителями Саймона и старинными друзьями их семьи. Они сейчас вместе путешествовали с их родителями по Европе.

— Они тоже очень рады… — Голос ее слегка дрогнул. — Лесли сказала, что Саймон был бы рад моему решению вернуться к полноценной жизни.

Роналд кивнул и поспешил перевести разговор на другую тему.

— Судя по тому, что мама пишет об Италии, можно предположить, что эта страна восхитит тебя. Когда ты вылетаешь?

— В воскресенье.

— В воскресенье. Но сегодня уже пятница! А как же паспорт и виза?

— Они еще действительны. Если ты помнишь, я их оформила пару лет назад.

Он вспомнил, что младшая сестра Саймона Жаклин уговорила Джину провести с ней каникулы в Италии, но в последнюю минуту та вдруг отказалась. И никто и ничто не смогло заставить ее изменить свое намерение. Может быть, нынешнее скоропалительное решение лишит ее возможности передумать в последнюю секунду.

— Хорошо. Тогда я позвоню миссис Палмер и, пока тебя нет, попрошу ее заменить тебя.

— Миссис Палмер не понадобится. Я уже договорилась с Жаклин, и она согласилась поработать вместо меня.

— О-о! Только не это! Пожалуйста, Джина, скажи, что ты пошутила.

— Все уже решено. Она приезжает сегодня вечером.

— Тогда расстрой все это. Или у меня будет нервный срыв.

— Пожалуйста, прекрати, Роналд! Это очень удачный выход из положения. Жаклин временно оказалась не у дел.

— Но она же актриса мыльных опер, а не бухгалтер!

— Я тоже не бухгалтер! И кроме того, Жаклин проучилась два года в бизнес-колледже.

— О господи! Но она же еще почти ребенок!

— Если ты считаешь ее ребенком, то очень ошибаешься! И, видимо, пропустил эпизод в фильме «Радости страсти», где она снималась почти обнаженной.

— Спаси меня от нее! — взмолился Роналд.

К несчастью, он не пропустил этот эпизод в фильме.

— Роналд! Какие проблемы? Это всего лишь на несколько недель.

— Землетрясения разрушают города за несколько секунд, — проворчал он.

— Мне кажется, ты все усложняешь.

— Джина, дорогая, я не усложняю, а лишь трезво смотрю на вещи.

— Но почему?..

— Почему… Да потому, что она очень… легкомысленна. Жаклин — человек, который не знает, что он будет делать через минуту. И она ненавидит людей, которые говорят ей об этом. Особенно меня. О боже! Она станет бесконечно задавать мне вопросы. К тому же будет окружена поклонниками, желающими взять у нее автограф…

— Послушай, Роналд. Эта поездка так важна для меня, но я отложу ее, если…

— Что?.. Нет! — Мысль о том, что Джина может изменить свое решение из-за него, была для Роналда недопустима. — Не смей даже думать об этом! Ты будешь лететь в самолете в воскресенье, а Джекки в то же самое время — сидеть в твоем кабинете за твоим столом.

Роналд вздохнул. С понедельника у него начнется трудная жизнь: еще с детства Джекки умела вывести его из себя. И сейчас, в свои двадцать четыре года, она могла запросто превратить уверенного в себе тридцатишестилетного бизнесмена в пациента психиатрической лечебницы…

Они долго ехали молча. Жаклин была задумчива. Сколько она помнила себя, Роналд для Джины был самым близким человеком в жизни. Именно ему первому она доверяла все свои тайны и у него искала совета и поддержки.

— Ты говорила с Денисом и Лесли? — спросил он, не отрывая глаз от дороги.

— Да. Прошлой ночью. Я позвонила им сразу же после звонка Джины. Они были так же поражены ее решением, как и твои родители.

— Мм… — Он бросил быстрый взгляд в ее сторону. — А ты, Джекки? Тебе не показалось странным ее неожиданное желание покинуть дом, где она провела безвыездно столько лет? Если, конечно, не считать ее поездок в офис.

— Конечно, — сказала она. — Кто бы не удивился? Все эти годы поведение Джины вряд ли можно было бы назвать нормальным. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю, — поспешно добавила она, зная, как Роналд болезненно относится ко всему, что связано с душевным состоянием Джины. — В конце концов, ей всего лишь тридцать четыре года, и она очень привлекательная женщина. Ей нужно как-то устроить свою жизнь.

— Я вполне с тобой согласен, Джекки. Все мы знаем, что за жизнь была у Джины после смерти Саймона. Ее даже и жизнью нельзя назвать…

— Да, ты прав, это скорее напоминало бесцельное существование…

— Перестань, — пробормотал он. — Она провела последние пятнадцать лет как затворница. И вдруг это неожиданное стремление поехать в Европу! Всего полгода назад она отмечала годовщину смерти Саймона. — Он озадаченно покачал головой. — Поверь мне, я отнюдь не радуюсь такому повороту событий, и он совсем не успокаивает меня. Скорее даже немного настораживает.

Проехав на красный свет и не заметив этого — так он был возбужден, — Роналд взглянул на Жаклин. И та была вынуждена сказать:

— Я так же переживаю по поводу ее поездки, как и ты. Все эти годы мы молились, чтобы она вышла из кризиса. И вот теперь, когда, кажется, это происходит, мы… — Она осеклась, поймав на себе его недоверчивый взгляд. — Ну хорошо, хорошо, — вздохнула она. — Признаюсь: я тоже очень обеспокоена этим. Но существует большая разница между тем, что ты так долго собираешься сделать, и тем, что делаешь. Тебя тревожит то, что Джина не до конца рассталась с прошлым, а меня беспокоит, что она начинает жить по-новому слишком поспешно и может потерпеть неудачу.

Роналд нахмурился, и это заставило ее добавить:

— Человек, который столь спонтанно принимает решения, может так же неожиданно от них и отказаться. Мне кажется, у Джины остались сомнения в правильности своего поступка. Поэтому мы должны поддержать ее. А для этого необходимо понять, почему она вдруг вознамерилась переменить образ жизни.

Какое-то время оба молчали. Затем Роналд улыбнулся и сказал:

— Знаешь, Джекки, временами ты очень удивляешь меня. Вот как сейчас — тонкостью своих замечаний.

Это прозвучало так по-отечески, что Жаклин без радости приняла похвалу.

— Интересно, что сказали бы родители, которые уже несколько месяцев не видели тебя?

— Знаю, — ехидно улыбнулась она. — Но мне не нравится, что меня все еще считают ребенком. И постараюсь вести себя соответствующим образом. Во всяком случае, в твоем присутствии.

— Да, тебе придется очень постараться. Надо будет не только придумать соответствующий имидж, но еще и попытаться не обижаться на меня всякий раз, когда я буду делать невинные замечания в твой адрес.

— Роналд, может быть, это не соответствует твоему представлению о взрослых женщинах, но я знаю многих мужчин, которые находят мою способность время от времени показывать зубки очень возбуждающей!

Волна воспоминаний захлестнула Жаклин, едва машина подъехала к особняку, который долгое время был ее вторым домом. Когда спрашивали ее номер телефона, она всегда давала два — свой домашний и номер Редфернов.

Но за последние пять лет, с тех пор как Роналд выкупил особняк у своих родителей, она была здесь всего несколько раз, да и то недолго. И вот этот дом снова станет ее домом на целые три недели.

— Что-нибудь случилось?

Она улыбнулась в ответ на настороженный вопрос Роналда.

— Нет. Я просто подумала о том, что ничего не изменилось. Все точно так, как в детстве. А мне почему-то казалось, что ты обновишь дом.

— Зачем? — спросил он. — Что тебе в нем не нравится?

— Все нравится! Но ты архитектор по профессии — разве тебе не хотелось все сделать по своему вкусу? — Она снова улыбнулась. — Я люблю старые дома, но если бы у меня были деньги, я бы непременно что-нибудь переделала.

Он снова с удивлением уставился на нее.

— Перестань так смотреть на меня. От своей мамы я постоянно слышу, какой ты удачливый в делах и как преуспевает твоя фирма.

— Лесли преувеличивает, — сказал Роналд.

— И это говоришь ты, сидя за рулем последней модели «кадиллака»?

Роналд усмехнулся:

— Не думал, что ты это заметишь.

— Как бы не так! И у тебя нет причин отказать мне. Я обязательно должна поводить ее, пока живу здесь.

— Нет причин… Возможно, когда-нибудь я разрешу тебе сесть за руль моего автомобиля.

— Ты уже обещал это, и не раз.

— Не надо напоминать мне об этом. Джина сказала, что ты можешь пользоваться ее машиной, пока ее не будет.

Имя его сестры заставило Жаклин задуматься.

— Послушай, Роналд, видимо, как раз сейчас Джина наконец-то решила оставить смерть Саймона в прошлом. И мы тоже должны попытаться это сделать.

Она посмотрела на Роналда, который был лучшим другом ее покойного брата и почти ее родственником.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что, может быть, кто-нибудь расскажет мне все обстоятельства его гибели в ту ночь.

— Джекки…

— Нет! — Она остановила его решительным жестом. — Мне хорошо известно, что случилось потом, — Джина оказалась беременной и у нее произошел выкидыш. Более того, я думаю, что причина того, что ты не даешь мне сесть за руль машины, в том, что Саймон вел твой автомобиль, когда погиб. Поэтому невольно напрашивается мысль…

Воспоминания были мучительны для Роналда, и он не смог скрыть, как неприятен ему разговор.

— Только не надо ничего придумывать, Джекки. Тебе было только девять лет, когда произошла трагедия. Давай будем считать, что все случилось именно так, как об этом тебе рассказали.

— Ты полагаешь, что это наилучший выход?

Он вышел из машины. Жаклин последовала его примеру. В свете фар она увидела раздраженное лицо Роналда.

— Можешь вообразить себе все, что угодно. Но не нужно об этом говорить при Джине. Я не хочу расстраивать ее.

— Скажи, ты купил этот дом, когда родители захотели продать его, потому что Джина не хотела уезжать отсюда?

Роналд не ответил.

— Я права? — настаивала она. — Поэтому ты ничего и не изменил? Ты боишься причинить боль Джине?

Раздражение Роналда не проходило. Так и хотелось сказать Жаклин какую-нибудь резкость, что он незамедлительно и сделал:

— Я думал, что безработные актрисы не прочь немного подзаработать. Но мне и в голову не приходило, что они способны мыслить!

— Ты знаешь меня, — сказала она, пожав плечами. — Я способна на многое. У меня вообще масса талантов. Между прочим, я собираюсь три недели вести бухгалтерию для некоего Роналда Редферна.

Он молча склонился над багажником, вынимая ее вещи.

— Роналд, я никогда не могла понять, почему ты отказался от партнерства в очень престижной строительной фирме ради семейного бизнеса? Ведь ты мечтал стать архитектором.

— Да, это трудно понять, Джекки. А причина в ответственности. Наши отцы и Саймон много работали для того, чтобы создать свое дело. Не хочется, чтобы их надежды не сбылись и фирма перешла в чужие руки.

— А как же архитектура?

— Сейчас я хочу спокойной, размеренной жизни, такой, какая была у меня до твоего приезда. И помолчи немного, пожалуйста.