Доверься мне

Глава 12

Прежде чем я выехал из города, Джейс шокировал меня своей эсэмэской о том, что хочет поехать со мной. Его поездки ко мне домой были обычным делом, но я думал, что на эти четыре выходных дня он поедет на ферму.

Он ждал меня в доме, в котором останавливался, когда был не дома — в общаге студенческого братства не далеко от кампуса. Я провел там много ночей, но не в последнее время, отключившись на диване в одной из множества комнат этого трехэтажного дома.

Садясь в машину, Джейс хлопнул в ладоши, потирая их. — Боже, становится чертовски холодно.

— Согласен. — Я завел машину и развернулся. — Ты разве не проводишь…

Он провел рукой по волосам, взъерошив их. — Есть еще бейсболка?

— Только та, что на голове. Дать?

— Нет. — Он сполз по сидушке, вздохнул и убрал волосы назад. — Они решили съездить в Пенсильванию, проведать каких-то там кузенов.

Я украдкой бросил взгляд на него, когда съезжал с главной дороги, направляясь к шоссе. — И ты не захотел ехать?

— Неа.

Что-то там было неладно, потому что Джейс никогда бы не отказался провести время с Джейком, но насколько я знаю Джейса, он чертовски разговорчив, когда готов к этому.

На полпути, Джейс отрубился и проснулся только когда я свернул на узкую дорожку, ведущую к дому моих родителей. Солнечные лучи пробиваясь сквозь листву деревьев, бросали мерцающие пятна на дорогу. Когда мы с сестрой были детьми, играли в прятки в этой роще.

Я проехал по дорожке за домом и припарковался у гаража, который помогал строить отцу во время моего отстранения.

В доме было тихо и тепло, когда мы вошли внутрь через заднюю дверь. В воздухе пахло тыквой, и я улыбнулся. Мама, похоже, что-то пекла. Хотя и было еще очень рано, но ни родителей, ни сестры дома не было.

Мы с Джейсом слопали тыквенный пирог под пиво. С задумчивым лицом он пошел наверх, в гостевую комнату, где обычно останавливался; я не стал к нему приставать и пошел в свою старую спальню.

Мама в ней ничего не поменяла, вот только убралась. Та же кровать стояла у стены посреди комнаты. Все мои трофеи стояли на стеллажах, которые смастерил отец. На телевизоре, который стоял на комоде и столе, которыми я очень редко пользовался, не было ни пылинки.

Я улыбнулся и поплелся в сторону кровати, скинув кроссовки. Было время, после инцидента с Терезиным бывшим парнем, когда я ненавидел эти четыре стены. Я ненавидел этот дом, этот город, этот штат и себя.

Рухнув на кровать, я прилег и закрыл глаза. Сейчас все было по-другому… лучше. Единственная проблема, что приходя домой, невозможно было не думать о том, что произошло в доме почти три года назад на День Благодарения, утром, когда Тереза наконец-то рассказала нам правду. Такой ярости я не испытывал никогда, только читал о ней в книгах.

Убийственная ярость. Она действительно существует и похожа на привкус крови во рту. И эта злость не исчезла ни спустя пару часов после того, как я узнал правду, ни после того, как я нашел этого кретина и отдал ему должок, познакомив с моими кулаками. Позже, этот гнев превратился во что-то неуправляемое, и он поглощал меня, как раковая опухоль.

Сейчас, думаю, я мог бы поступить по-другому в тот вечер, но я все еще ни на секунду не жалел о сделанном. Судья, адвокаты, общественные работы и еженедельные собрания не изменили этого, но когда я думал об Эвери, я хотел бы жалеть. Сомневаюсь, что она захотела бы иметь со мной дело, узнай она правду.

Мамины объятия были самые лучшие. Ее глаза блестели, и она отстранилась, сдавив мои плечи. Она все ещё была одета в белый халат, пришла домой сразу же после операции. — Вижу, ты нашёл пирог, который я оставила для тебя.

— Мне помогли.

Она расплылась в улыбке. — Джейс приехал с тобой?

Я кивнул и облокотился о стол. — Он спит наверху.

Она убрала назад пару прядей выбившихся из прически. — Уверенна, кое-кто будет очень рад узнать, что ты приехал с ним.

Мои брови взлетели, и я простонал. — Пожалуйста, скажи мне, что она больше не сохнет по Джейсу.

Мама рассмеялась и сбросила свитер, который был ей велик, повесив его на спинку стула. — Думаю, «сохнет» не подходящее слово.

Закатив глаза, я застонал. Когда я был в домашнем заточении, Джейс проводил почти каждую свободную минуту здесь, приводя меня в порядок. А Тереза проводила каждую свободную секунду, шпионя за нами и преследуя Джейса.

— Даже не начинай, — предупредил я, сложив руки. Джейс был хорошим парнем — хорошим парнем с кучей проблем и длинным списком разбитых сердец, которые и в подмётки не годятся моей маленькой сестрёнке. — Где папа? — Спросил я, ловко меняя тему.

— Он всё ещё в офисе, но скоро будет дома. — Она наполнила кофейник водой. — Я подумала, мы все могли бы поужинать «У Джо». Думаю, вам с Джейсом там нравится, там же подают красное мясо…

— Папа будет рад. — Я улыбнулся, отталкиваясь от стола. — Я не против.

— Кофе будешь?

— Конечно. — Я подошел к ней сзади и обнял за плечи. — Я уже говорил тебе, что ты лучшая мама в мире?

Она засмеялась и погладила меня по рукам.

— Я твоя единственная мама, сынок.

— И всё же, — ответил я. — Лучшая мама.

Я отпустил её, она покачала головой и направилась наверх, чтобы разбудить Джейса — ленивую задницу, когда Тереза показалась в дверях.

— Кэм! — она пронзительно завизжала, увидев меня в фойе, и уронила свою сумку для книг на пол. Этот миниатюрный кошмарик, сделав один прыжок, повис на мне.

Смеясь, я поймал ее прежде, чем она сбила меня с ног.

— И тебе привет.

— Ты когда приехал? — спросила она, как только я усадил ее.

— Сегодня утром.

Она ударила меня по руке.

— Надо было написать мне! Я бы пропустила дневные занятия и пришла домой пораньше.

— Я всё слышала! — крикнула мама с кухни.

Тереза закатила глаза, а я рассмеялся. Где-то за последние два года или около того, она выросла из долговязого ребенка в потрясающую молодую женщину. И каждый раз, когда я видел ее, я хотел надеть бумажный пакет ей на голову. Куда бы она ни пошла, парни на неё так и пялились, реально пялились.

Она унаследовала темные волосы и голубые глаза от папы, а от мамы тонкие черты лица. Её красота и миниатюрность вводили в заблуждение, потому что от мамы она получила еще и энергичность и находчивость. Когда они с мамой были вместе, никто не был застрахован.

— Я пропущу сегодня танцы, — сказала она, стягивая резинку с волос. Казалась, что они стали ещё длиннее за ночь, спадая ниже плеч.

— Зачем, — сказал я ей. — Я же буду здесь все выходные.

— Да, но мы опять не побудем вместе! — она надула губки, посмотрев на меня таким взглядом, с помощью которого, скорее всего, она выклянчила немало вещей. — Ты теперь слишком занят и слишком крут, чтобы тусоваться со своей сестрёнкой.

— В точку, — сказал я, улыбаясь.

Она сильно ударила меня по руке.

— Тупица.

Сидя лицом к лестнице, я раньше Терезы увидел, что Джейс спускается вниз. Он был тих, как чёртов ниндзя. Он остановился внизу, весь такой наглаженный, напомаженный, с влажными волосами. Тереза стояла, как вкопанная, хотя Джейс не проронил ни слова. У нее, как и у меня, глаза на лоб вылезли от удивления.

Я пристально на нее посмотрел.

Тереза развернулась с грацией танцора, и я съежился, когда она вскрикнула: — Джейс!

Задумчивое выражение, которое было до этого на лице Джейса, исчезло, словно ночной кошмар. Он ступил на пол за секунду до того, как моя сестра набросилась на него, приветствуя в той же манере, как и меня. Его взгляд был сосредоточен лишь на ней и, невзирая на мое полнейшее доверие к Джейсу, даже он мог не устоять.

Мне также не понравилось, когда он приобнял ее, предотвращая их падение назад.

— Кэм мне не сказал, что ты здесь! — прокричала она, прилипнув к нему, словно маленькая обезьянка. — Ты тоже остаешься у нас на все выходные?

Джейс улыбнулся, смотря вниз на макушку Терезы — голову, которая теперь приклеилась к его груди. — Да, я здесь, пока Кэм не поедет обратно.

С этого самого момента я знал, что Тереза прогуляет танцы не только сегодня, но и во все выходные. Я тяжело вздохнул.

Тереза сказала что-то, что мог услышать только Джейс, и его улыбка стала ещё шире, от чего я сделал глубокий вдох. Потом он поднял глаза, и наши взгляды встретились. Он посмотрел на меня беспомощно, и я закатил глаза, устремившись вперед.

Ладно, — я схватил её за руки, отдирая её от Джейса. — Думаю, ты можешь теперь его отпустить. Скорее всего, он априори хочет дышать.

Джейс рассмеялся, в то время как Тереза одарила меня смертоносным взглядом и расцепила руки. Я сделал шаг назад на случай, если она попытается снова меня ударить. Моя сестренка была силачкой.

— Кажется, мама хочет видеть тебя на кухне, — сказал я, подталкивая её в нужном направлении.

Она нахмурилась, и улыбка исчезла. — Зачем?

— Наверное, это как-то связано с занятиями, которые ты планируешь пропустить, — подразнил её я.

— Ты прогуливаешь занятия? — спросил Джейс, скрестив руки на груди. — Ты не должна так делать, Тесс. Это выпускной год.

Тесс? Что это ещё за на фиг. Когда появилось это прозвище? Я знал, что эти двое выросли по соседству, но твою ж мать. Джейс раздает такие советы всем, что ли?

Легкий румянец залил её щеки.

— Не часто.

Я был удивлен.

Джейс подмигнул мне.

Наконец Тереза оставила нас, и я затащил Джейса в подвал. Папа создал здесь поистине мужское логово. Бильярдные столы, аэрохоккей и телевизор размером со стену.

Взяв кий, Джейс посмотрел на меня, приподняв бровь.

— Кто рассердил Ваше Величество?

— Тереза сохнет по тебе, — сказал я, зная, что это прозвучало так, словно я лимон проглотил.

Джейс рассмеялся, взглянув на меня.

— Серьезно?

Я метнул в него взгляд, схватив кий.

— Что? — Он снова заржал. — Ты что, удивлен? Это все мое очарование и красивая внешность. Перед ними сложно устоять.

— Что ж, ей лучше устоять.

Джейс смотрел на меня, пока я разбивал шары.

— Приятель, не смотря на то, что твоя сестра сексуальная… прости. — Он поднял руки, когда я выпрямился. — Не смотря на красоту твоей сестры, это твоя сестра. Я бы даже и мечтать не посмел о том, о чем ты беспокоишься.

Я натянуто улыбнулся.

— Рад слышать.

— Ты серьезно думаешь, что я стал бы? Она — ребенок.

— Ей недавно исполнилось восемнадцать, Джейс. Она больше не ребенок. — Я нахмурился, осознав это. Живот скрутило. — Черт, она действительно больше не ребенок.

— Она по-прежнему твоя сестра, — сказал Джейс, указывая на меня кием. — И это никогда не измениться.

Улыбаясь, я положил телефон на стол и ожидал ответа Эвери. Сидя напротив меня, папа изучал свои карты. У него было много седых волос, но ни одной морщинки.

— Теперь в любое время, старик. — Я уселся обратно на стул. — Я не становлюсь моложе.

— Это правда? — Папа поднял взгляд, прищурив глаза. — Нельзя торопить совершенство.

Джейс хихикнул себе под нос. Рядом с ним нависла голова Терезы. У неё не было тренировки, так как это была суббота, так что сегодня это продолжалось весь день. Она бы уже отрубилась, как мама, которая уснула в зале, но я знал, почему она все ещё не спит.

Я мельком взглянул на Джейса, и он вопросительно посмотрел на меня, сделав глоток пива.

Мой телефон завибрировал.

Пока я отвечал ей, по лицу расползалась улыбка во все тридцать два.

В то время как отец скинул две карты, она ответила: «Готовлюсь ко сну».

Как бы мне хотелось там быть. И я отослал: «Ты что, голая?»

«Нет!!!» — ответ пришел мгновенно.

Я уже представлял её, лицо пунцово-красное и широко распахнутые глаза, и ухмыльнулся. Даже за километры, я не мог устоять перед тем, чтобы подразнить её. Черт, я не мог перестать думать о ней. Было странно не увидеться в пятницу, а субботу не начать с яичницы казалось просто не правильным. Мы обменялись ещё парой сообщений, а потом я отложил телефон в сторону, пока папа не рассердился и не выкинул его в окно.

Во время следующей партии Джейс попрощался, после чего Тереза быстро исчезла, и игра в покер уже не пошла.

— Как учеба? — спросил папа, стоило нам остаться наедине.

Попивая пивко, я откинулся в кресле. — Хорошо. Выдался очень легкий семестр.

Он кивнул и взглянул на этикетку своей бутылки. — А собрания? Ходишь?

Я поставил бутылку. — Пап, ты бы первым узнал, если бы не ходил. И я разговаривал об этом с доктором Бейлом на этой неделе. Он не возражал.

— Просто хотел убедиться. — Он откинулся назад, закинув ногу на ногу. Если бы кто-то увидел сейчас моего отца во фланелевой рубашке и рваных джинсах, то не поверил бы, что он успешный адвокат. — А что насчет футбола? Думаешь что-нибудь насчет следующего года?

— Пап… Я не смогу присоединиться к команде в Шеферде в выпускной год. — Я пробежался по волосам и уронил руку. — И мне к тому времени будет двадцать два.

А что насчет потом? — спросил он, не желая бросать тему. Мой взгляд упал на холодильник за его плечом. Фотографии меня забивающего голы и танцующей Терезы покрывали почти всю дверь. — Не знаю, пап.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского, — сказал он, сделав хороший глоток.

Я нахмурился. — Разве правильно не, если не пытаться, не добьешься успеха?

— А есть какая-то разница? — он сверкнул ухмылкой. — Кэм, ты чертовски хороший игрок, или, по крайней мере, пылал страстью к игре. У нас есть видео, чтобы отправить тренерам. И ты знаешь, тренер из Шеферда поможет записать тебе новые.

— Знаю. — Кивнул я медленно. — И я продолжаю тренироваться с парнями, когда могу… Не знаю, может в следующем, выпускном году…

— Ну, да. — Он проницательно посмотрел на меня. — Кэмерон… Кэмерон…

Мне было не просто сидеть и болтать о футболе. Я мог бы еще играть, поэтому и продолжал тренироваться, но в данный момент я ничего не мог сделать.

— У тебя есть дама сердца? — спросил он.

Лучше бы он продолжал говорить о футболе. — Пап…

— А что? — улыбнувшись, он допил своё пиво. — Мне хочется знать о жизни моего сына.

Я откинулся назад. — Знать о жизни, ты что пьяный?

— Я прокурор.

Я громко рассмеялся. — Миленько.

— Ты не ответил на мой вопрос.

Дотянувшись до бутылки, я посмотрел на отца, а потом посмеяться над собой, ответ пришёл мне на ум сразу же. — Есть… Кое-кто есть.

— Рассказывай. — Интерес промелькнул в его глазах.

Я улыбнулся и допил последний глоток. — Мы друзья.

— Друзья, как…

— Перестань, пап. — Я застонал, качая головой.

— Что? — склонив голову набок, сказал он. — Можно подумать, я не знаю нынешнею молодежь. Сам был таким.

Меня начало подташнивать. — Мы не такие друзья. Эвери не такая.

— Ооо, у нее имя есть? Эвери?

Блин. Не могу поверить, что сказал, как ее зовут. Я что, пьян? — Мы друзья, пап. И она… Она…

Тёмные брови папы поползли вверх. — Она…?

Идеальная. Красивая. Умная. Весёлая. Гордая. Этот список можно было продолжать. — Я приглашал её на свидание пару раз. — «Пару раз» — это почти целый год. — Она меня постоянно отшивает.

— А ты продолжаешь приглашать?

Я кивнул.

— И ты думаешь, она однажды согласится?

Немного улыбнувшись, я опять кивнул.

Папа наклонился вперед, скрестив руки на круглом, дубовом столе. — Я когда-нибудь рассказывал, сколько раз меня отшила твоя мама, прежде чем согласилась погулять со мной? Нет? Много.

— Серьезно? — Я этого не знал.

Папа кивнул. — Я был немного… гулящим парнем в колледже. Имел определенную репутацию.

— Он слегка улыбнулся, обнажив ямочку на левой щеке. — Твою маму не так-то и просто было уломать.

— И как ты её всё-таки «уломал»?

Он пожал плечами. — Она была тайно влюблена в меня с самого начала, но знаешь что? Мне пришлось гоняться за ней, и честно говоря, если ты не добиваешься женщину, она, вероятно, не стоит усилий. Понимаешь, о чём я?

Не совсем. Была велика вероятность, что мой папа просто гонял слова по воздуху, но я кивнул в ответ. Но следующие его слова будто озарили меня.

— Сюрприз, — сказал он, подмигивая. — Удиви девчушку. Сделай то, на что она не рассчитывает. Всегда удивляй её.

Удивить? Я многое мог бы сделать, что удивило бы Пироженку, но сомневаюсь, что он говорил об этих вещах. Как только я пожелал папе спокойной ночи и начал подниматься по лестнице, то знал, что сделаю.

И я хотел это сделать.

Улыбаясь, я поднимался по лестнице, перешагивая по две ступеньки. Когда я добрался до второго этажа, то увидел, как Тереза проскальзывает в свою спальню. Я открыл рот, чтобы окликнуть ее, но она закрыла дверь прежде, чем я успел вымолвить слово.

Ладно.

Качая головой, я направился в гостевую комнату, где остановился Джейс — зеленая комната. По крайней мере, так её называла мама из-за стен, выкрашенных в темно-оливковый зеленый.

Дверь была сломана, и я открыл ее толчком. Джейс сидел у подножия кровати, наклонившись немного вперед, руки разместил на бедрах, уткнувшись лицом в ладони.

— Привет, приятель. — Я вошел в комнату, обеспокоенный. Что-то случилось дома? — С тобой все в порядке?

— Да. Да, — ответил он, встав и запустив обе руки в волосы. Он подошел к своей сумке и достал пару нейлоновых шорт. — Я просто чувствую себя… хреново. Пиво как-то не пошло, понимаешь? Что случилось?

Разве он не выпил всего две бутылки пива? Я наблюдал за тем, как он кинул шорты на кровать, его спина была напряжена. — Я думал над тем, чтобы изменить планы.

— Да? — Он подошёл к тумбочке, вытащил телефон и бросил его в шкафчик. — И что у тебя на уме?

— Я раздумываю над тем, чтобы уехать рано утром, — ответил я. — Где-то в пять. Ты не против?

Он расслабился. — Да, дружище, просто отлично. Только разбуди меня.

— Супер. — Уходя, я остановился в дверном проеме. — Уверен, что все нормально?

— Замечательно, — ответил он, снова усевшись на кровать. — Увидимся утром.

Когда я захлопнул за собой дверь, то осознал, что все время пока я был в комнате, Джейс не смотрел мне в глаза.

Было немного за девять, когда следующим утром я стоял напротив квартиры Эвери и постучал. Надеясь, что совет папы «удиви ее» не обернётся в «отпугнуть ее».

Сомнение быстро разрасталось, словно огонь по деревянному дому, и я развернулся, собираясь ринуться обратно домой. Но дверь распахнулась так широко, словно она пыталась снять ее с петель.

— Кэм?

Сделав глубокий вдох, я повернулся к ней лицом и криво улыбнулся. В руках у меня был пакет с едой. — Я проснулся около четырёх сегодня утром и подумал, что съел бы пару яиц. А кушать яйца с тобой гораздо приятнее, чем с моей сестрой или отцом. К тому же мама испекла тыквенный хлеб. А я знаю, как ты его любишь.

С широко распахнутыми глазами и приоткрытыми губами она медленно отступила в сторону, позволяя мне зайти. Она была в шоке. Это уже хорошо. Но она не произнесла ни слова. Я отнес пакет на кухню и положил на столешницу. Закрыв глаза, я выругался про себя. Может это была плохая идея. Я снова ощутил боль в груди, но на этот раз совсем другую, ощущение укола.

Я развернулся, приготовившись извиниться, хотя я никогда не извинялся до этого, когда заваливался к ней домой, но она была на кухне, практически зависнув в воздухе. Она подошла ко мне также как и Тереза, когда приветствовала меня. Так же как моя сестра бросилась на Джейса.

Я поймал ее, приобняв за талию, когда отшатнулся назад, ударившись о столешницу. Я испытал шок быстро переросший в теплоту, разлившуюся по венам.

Я крепче её обнял, когда она прижалось щекой к моей груди так же сильно, как я её держал в объятьях. Я уткнулся ей в макушку, вдыхая ее запах и впитывая её ответ, прижав ее к моему сердцу.

Колеблясь, Эвери сделала вдох и произнесла: — Я скучала по тебе.