Доверься мне

Глава 26

— Ну, наконец-то ты выполз из комнаты и принял душ.

Я остановился на полпути между гостиной и ванной. Увидев Джейса на диване, я проигнорировал его замечание и натянул на себя футболку. — Ты мой новый сосед или у тебя новая развлекуха — тусоваться в моей квартире?

Его губы изогнулись в самодовольной улыбке. — Вообще-то, пока ты два дня отрывал свою сварливую задницу от постели, меня впустил Олли.

Я уселся на другой конец дивана и, взяв свою кепку, низко натянул ее на глаза. — А где мой высокоуважаемый сосед?

— Он в доме братства. — Джейс закинул ноги на журнальный столик, скрестив их в лодыжках. — Там сейчас жесткая схватка в Call of Duty.

— А ты почему не там?

Он пронзил меня таким сухим взглядом, что аж пить захотелось. — Серьезно? Олли не видел тебя два дня. Ты только что вынырнул из своей берлоги. Он беспокоится.

Я закатил глаза. — Очень сомневаюсь.

Джейс смотрел на меня до боли знакомым взглядом. Я застонал, а он бесстыдно ухмыльнулся. — Какого хрена происходит, Кэм?

Как мне ответить на этот вопрос? И с чего начать? Я откинул голову назад на диван и простонал. Знакомое обжигающее чувство стало формироваться в области груди. Мысли о ней, осознание того, что она была так близко и одновременно далеко от меня, убивало меня.

— Кэм?

Я покачал головой, сухо смеясь. — Она мне не доверяет.

Возникла пауза. — А поподробнее?

— Куда уж подробнее. — Я поднял руки, потирая лицо ладонями. — Она не говорит мне правду о том… ну, не знаю о чем, но знаю, что это действительно важно.

— Это связано с тем, о чем ты думал в ночь вечеринки? — спросил он.

Я кивнул, ничего не сказав.

— Ясно. — Джейс вздохнул. — Думаю, о таком непросто говорить, чувак.

— Знаю. Черт. Я знаю, но ты не понимаешь… — Я замолчал, с трудом сглотнув. — Есть вещи, которые я не буду обсуждать, Джейс. Я с ней так не поступлю.

— Знаю. Я понимаю. — Джейс опустил ноги на пол и наклонился вперед. Он издал еще один тяжелый вздох. — Но что случилось? Я так понимаю, вы поссорились.

— Поссорились? — я опять рассмеялся, но это казалось так неправильно. — Я ее бросил.

— Ого. — Джейс поджал губы. — Нихрена себе.

Я беспомощно поднял руки вверх. — Я просил ее — я умолял ее сказать мне правду, а она не сказала.

— И ты ее бросил?

— Знаю, как это звучит. — Я посмотрел на него. — Я и без твоей помощи считаю себя последним дерьмом.

Он удивился. — Я и слова не сказал.

— Но ты так думаешь. — Я прищурил глаза. — Но ты не понимаешь. Ничего не может быть без взаимного доверия, ничего, если она мне не доверяет.

Джейс кивнул, — Согласен. Просто очевидно, что она тебе не безразлична…

— Так и есть, но…

Но я хотел отношений, как у моих родителей. Хотел чего-то длительного с Эвери, но как мы можем выстроить отношения, когда она не может доверить мне свое прошлое. Когда я ей доверил? Не можем. И я не могу еще раз пережить то, что произошло с ней в среду вечером. Никогда не хочу видеть этот ужас на ее лице. Никогда не хочу думать, что я тому причина. Мне все еще не по себе, когда я думаю об этом сейчас. Не потому, что могло с ней произойти, а потому, что мои действия каким-то образом привели ее в ужас.

И это никогда не измениться, пока она не будет со мной честна.

Вскоре после этого Джейс ушел, но сначала попытался уговорить меня пойти с ним. Я был не в настроении находиться в окружении других людей, особенно кучки пьяных. Когда спустя час раздался стук в дверь, я подумал, что он вернулся, но, открыв дверь, был сбит с толку.

Предо мной стояла Эвери, обвив руки вокруг талии. Ее глаза были красные и опухшие. Свежие слезы стекали по щекам. Я открыл было рот, но закрыл обратно.

— Мы можем поговорить? — Я ощутил резкий укол в грудь от звука ее надломленного голоса. — Пожалуйста, Кэм. Я не отниму у тебя много времени. Я просто…

— Ты в порядке, Эвери? — Беспокойство за нее затмило все остальное.

— Да. Нет. Не знаю. — Она слегка покачала головой. — Мне просто нужно поговорить с тобой.

Глубоко втягивая воздух, я отступил в сторону. — Олли нет дома.

Ее плечи немного расслабились. Я провел ее в зал и сел на диван. Я не имел понятия, что происходит, но сомневался, что она собирается признаться. — Что происходит, Эвери?

Она устроилась на краешке ободранного кресла, который принадлежал отцу Олли. — Все.

Напрягшись, я наклонился вперед и повернул кепку козырьком назад. — Эвери, что случилось?

— Я не была честна с тобой, и мне жаль. — Ее губы стали трястись, и желанию заключить ее в объятия было сложно противостоять. — Мне так жаль, и, скорее всего, у тебя нет времени для…

— У меня есть для тебя время, Эвери. Ты хочешь поговорить со мной, я здесь. Я был здесь. И я слушаю.

Я смотрел ей в глаза до тех пор, пока она не сделала глубокий вдох и стала говорить… Говорить по-настоящему. — Когда мне было четырнадцать, я пошла на вечеринку по случаю Хэллоуина. Я была там с друзьями. Мы все были в костюмах, и там был этот парень. Это был его дом и… и он был на три года старше меня и дружил с моим двоюродным братом.

Взгляд Эвери переместился на ее руки. Она сжимала и разжимала их каждую секунду. — Он был очень популярен. Так же, как и я. — Она сухо рассмеялась. — Это может показаться не важным, но это было важно. Я никогда не думала, что такой как он может сделать… может оказаться таким. И, возможно, это было глупо с моей стороны, можно назвать это раковой ошибкой или чем-то типа того. Не знаю. — Она подняла глаза, пронзая меня взглядом полным слез. — Мы разговаривали, и я выпивала, но была не очень пьяна. Клянусь тебе, я не была пьяной.

— Я верю тебе, Эвери. — Боже, я знал, куда все идет и уже испытывал за нее боль. — Что произошло?

— Мы флиртовали, и это было весело. Знаешь, я ничего не думала. Он был хорошим парнем и привлекательным. В какой-то момент, он усадил меня к себе на колени, и кто-то сделал фото. Мы веселились. — Во второй раз она рассмеялась также хрипло. — Когда он поднялся и потянул меня в одну из свободных гостевых комнат на нижнем этаже, у меня и мысли не закралось. Мы сидели на диване и болтали какое-то время. А потом он обнял меня.

Эвери остановила рассказ, потирая руки, и я приготовился. Я, правда, старался.

— Сначала я не возражала, но он стал делать то, чего мне не хотелось. Я просила его остановиться, а его это смешило. Я стала кричать и пыталась вырваться, но он был сильнее меня, и как только он уложил меня на живот, я больше не могла что-либо предпринять, лишь просить его остановиться.

Я перестал дышать.

— Он остановился?

Пожалуйста, скажи мне, что он остановился. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

— Нет, — ответила она тихо. — Он не останавливался, что бы я не делала.

Меня словно в спину подстрелили. Я начал вставать, потому что мне нужно было двигаться, но не мог заставить ноги пошевелиться.

— Он изнасиловал тебя?

Она закрыла глаза, а потом… потом кивнула и открыла глаза, и больше всего мне хотелось изменить ее «да» на «нет». Но это не было мне под силу.

— Я все еще девственница. Там он меня не тронул. Он не так… изнасиловал меня.

Сначала я не понял. Может мозг был перегружен, потому что я не мог понять, как ее могли изнасиловать, а она оставалась девственницей, но потом до меня дошло. Меня охватил ужас. Он… Больной ублюдок содомировал ее. Руки сжались в кулаки.

— Сукин сын, тебе было четырнадцать, и он сделал это с тобой?

— Да.

Я вцепился себе в волосы, мне хотелось их вырвать.

— Черт. Эвери. Я кое-что подозревал. Я думал, что подобное могло произойти с тобой.

— Ты догадывался?

Я кивнул.

— По тому, как ты иногда реагировала. Какой бывала нервной, но я надеялся, что все было не так серьезно. И когда ты мне рассказала, что все еще девственница, то я подумал, что причина в этом. Эвери, мне очень, очень жаль. Ты никогда не должна была проходить через нечто подобное, особенно в таком возрасте… — Гнев встал у меня посреди горла. — Пожалуйста, скажи, что этот ублюдок сел за это.

— Теперь, да. — Она переместила взгляд на телевизор. — Это длинная история.

— У меня есть время. — Я дал ей время, не желая, чтобы она закрылась от меня, не после того, как мы зашли так далеко, не тогда, когда мне хотелось совершить убийство. — Что еще, Эвери? Пожалуйста, расскажи, потому что еще пара секунд, и я забронирую билет в Техас и убью ублюдка.

Она отклонилась назад, притягивая колени к груди.

— После того, как он закончил, мне кажется, что он не догадывался, что сделал что-то ужасное. Он просто бросил меня там на своем диване, а когда я смогла подняться, то знала, что нужно кому-то рассказать. Я знала, что должна отправиться в больницу. Мне было так… — Больно. Она не закончила предложение, но я видел это в ее глазах. — Я не смогла найти своих друзей, но отыскала свою сумочку, и, наконец, вышла из дома и все шла, и шла, пока не вспомнила, что у меня с собой телефон. Я позвонила 911.

Она внезапно встала.

— В конце концов, я оказалась в больнице, и они провели обследование. Появилась полиция, я рассказала им о происшедшем, и это была правда.

— Конечно же, это была правда. — Я наблюдал, как она мерила комнату быстрыми и возбужденными шагами.

— К тому времени, как полиция ушла из больницы, вечеринка закончилась, но Блейн был у себя дома, — продолжила она, словно не слышала меня. — Они арестовали его и отвезли в участок. Я пошла домой и следующие два дня не ходила в школу, но все узнали, что его арестовали за содеянное. А потом явились его родители.

— Что ты имеешь в виду?

— Наши родители были… и остаются приятелями по загородному клубу. Все, о чем они когда либо заботились — это имидж. У моих родителей больше денег, чем можно представить, но… — Ее голос стал грубым и хриплым. — Фицджеральды предложили моим родителям сделку. Если я откажусь от обвинений и буду молчать о случившемся, они выплатят мне и им баснословную сумму.

Я уставился на нее.

— И твои родители послали их куда подальше, так?

Она рассмеялась, но смех казался надломленным.

— Они показали моим родителям фото, где были мы с Блейном на вечеринке, и сказали, что если дело дойдет до суда, никто не поверит девчонке в развратном костюме, сидящей у него на коленях. И мои родители, они не хотели ввязываться в скандал. Им было выгоднее замять дело, поэтому они согласились.

— Твою мать, — прошептал я с хрипотцой.

— Все произошло так быстро. Я не могла поверить, в то, что говорили мне мои родители. Они и раньше едва обсуждали это со мной, но они… они так волновались о том, что все подумают, если все всплывет наружу… фотографии и тот факт, что я выпивала. Я просто была так напугана и смущена, и понимаешь, я даже не уверена, что они поверили мне. — Она откинула волосы назад, зажмуривая глаза. — И я подписала бумаги.

Я не только хотел убить ублюдка совершившего это, но еще и добавить в этот список ее родителей.

— Я согласилась взять деньги, половина из них была переведена на мой счет, и по достижению восемнадцати лет, я получала к ним доступ, и я согласилась снять обвинения и не поднимать эту тему снова. — Она опустила руки и посмотрела на меня. — Я ужасный человек, не правда ли?

— Что? — О, нет… — Ты не ужасный человек, Эвери. Господи боже, тебе было четырнадцать, и твои родители должны были послать их куда подальше. Кого и стоит винить, помимо урода, который сделал такое с тобой, это их. В этом нет твоей вины.

В ее глазах промелькнуло облегчение, но, как только она упала в кресло, я понял, что это еще не все. Твою мать. Было еще что-то. — В течение нескольких дней, все в школе ополчились против меня. Похоже, в соглашении ничего не говорилось о том, чтобы Блейн держал свой рот на замке. Он сказал всем, что я соврала. Что я делала всё это с ним по своей воле, а потом ложно его обвинила. Все ему поверили. А с чего им не верить? Я отказалась от обвинений. Я не могла это обсуждать. Школа… превратилась после этого в ад. Я потеряла всех друзей.

Все стало складываться. — Вот почему ты бросила танцы?

Да. Я не могла вынести пристальных взглядов людей и перешептывания о том, что они слышали или, когда открыто обсуждали это прямо передо мной. И я сделала это… — Она подняла свою левую руку. — Моя мама была в ярости.

Я не мог поверить в то, что она только что сказала. — Она рассердилась из-за того, что ты… — Я покачал головой. — Не удивительно, что ты не ездишь домой повидаться с ними.

— Поэтому я выбрала этот город, понимаешь. Он достаточно далеко, чтобы просто сбежать прочь от всего этого. Я думала, что все, что мне нужно — это уехать подальше.

— То сообщение, которое я видел. Оно от того, кто знал о произошедшем?

— Кто бы ни сказал, что нельзя сбежать от своего прошлого, знал не понаслышке, о чем говорил.

Желваки на моих скулах двигались как сумасшедшие.

— Что еще случилось, Эвери? Ты сказала, что этот Блейн в тюрьме? Но кто пишет тебе сообщения?

Сгорбившись, она уронила голову на ладони. Ее лицо было закрыто вуалью из блестящих волос.

— Я получаю эти сообщения с августа. Я думала, что это просто какой-то козел, и игнорировала их. И мой двоюродный брат пытался со мной связаться, но я игнорировала и его, потому что… в общем, по очевидным причинам. Я, наконец, поговорила с братом во время зимних каникул, в тот вечер, когда пришла в твою квартиру.

— В ту ночь, когда был бой?

— Да… Он пытался связаться со мной, чтобы рассказать о том, что Блейна арестовали за то, что он проделал то же самое с другой девочкой в начале лета. На самом деле он попросил прощения. Это много для меня значило, но… Я не знала, что именно эта девушка пыталась со мной связаться все это время. — Сделав глубокий вдох, она подняла голову. — Блейн сделал это с другой девушкой. И она, по-видимому, пыталась связаться со мной, потому что не знала о деньгах. Она пошла в полицию и стояла на своем. Она упрятала его за решетку, а я… Когда я не отвечала, она подумала, что я лгала о Блейне, либо еще что-то. И чем дольше я не отвечала ей, тем рассерженнее она становилась. Если бы я не подписала те бумаги, он бы никогда не смог ей навредить.

Я покачал головой.

— То, что с ней произошло ужасно, и я рад, что этот сукин сын отправится за решетку. А еще лучше, его должны кастрировать, но в том, что случилось с ней, нет твоей вины, милая. Ты не заставляла его делать это ни с ней, ни с тобой.

Её глаза наполнились слезами. — Но из-за моего молчания он смог снова это сделать.

— Нет. — Я встал. — Не смей себе вбивать это в голову. Никто не знает, как бы все было, если бы ты не отказалась от обвинений. Тебе было четырнадцать, Эвери. Ты сделала все от тебя зависящие в этой ситуации. Ты выжила.

— Но это все, понимаешь? Все, что я делала, это выживала. Я не жила. Посмотри, что я сделала с нами. И да, это моя вина! Я снова оттолкнула тебя.

— Но ты рассказываешь мне сейчас.

— Я позволила произошедшему пять лет назад все еще влиять на мою жизнь! Когда мы были в шаге от того, чтобы стать еще ближе! Я не боялась тебя или того, что будет больно. Я боялась, что как только мы переступим эту черту, то, что сделал Блейн, все разрушит, или я сделаю это собственноручно. Я трусиха… была трусихой. — Она подскочила на ноги, ее лицо раскраснелось от слез. — Но уже слишком поздно, так ведь? Я должна была быть с тобой честна давным-давно, тогда бы ты знал, во что ввязываешься, и мне так жаль, что я этого не сделала.

Я потянулся к ней. — Эвери…

— Мне так жаль, Кэм. Я знаю, мое запоздалое признание ничего не меняет, но я должна была тебе сказать, что ты делал все правильно. Ты был идеален — идеален для меня — и я люблю тебя. Я знаю, что ты уже не сможешь смотреть на меня так, как раньше. Я понимаю.

Что? Мои руки упали, пока я пристально на нее смотрел. А потом, я оказался напротив нее, удерживая ее лицо в ладонях. — Что ты сказала?

— Что ты не сможешь смотреть на меня так как раньше?

— Нет. После этого.

— Я люблю тебя? — прошептала она.

— Ты любишь меня?

— Да, но…

— Перестань, — приказал я ей. — Ты думаешь, что изменилась в моих глазах? Я уже говорил тебе, что всегда подозревал, что что-то произошло…

— Но ты надеялся, что это не так! — Она попыталась отстраниться, но я не позволил ей снова убежать. Больше никогда. — До этого ты смотрел на меня с надеждой, а теперь ее нет.

— Так ты считаешь на самом деле? Это останавливало тебя все это время от того, чтобы поделиться со мной?

Она потупила взор. — Все смотрят на меня иначе, стоит им узнать.

— Я не все, Эвери! Не для тебя, не с тобой. Ты считаешь, что у меня больше нет надежды? Надежды на то, что когда-нибудь ты оставишь это позади? Что это не будет терзать тебя еще пять лет?

Эвери выглядела слишком испуганной, чтобы вымолвить хоть слово, и я притянул ее руки к своей груди, к сердцу.

— У меня есть надежда. — Я не отпускал ее взгляд. — У меня есть надежда, потому что я тебя люблю… Я был влюблен в тебя, Эвери. Вероятно даже до того, как осознал это.

Она округлила глаза.

— Ты любишь меня?

Я прижался лбом к ее лбу.

— Я люблю тебя.

— Ты любишь меня?

Я слегка улыбнулся.

— Да, милая.

Эвери не отрывала взгляд какое-то время, и я увидел в ее глазах переломный момент. Когда стены, возведенные ею вокруг себя, с целью просто пережить еще один день, наконец-то рухнули. Слезы потекли ручьем из ее глаз, так много, что, мне казалось, в них можно было утонуть. Когда тайн не осталось, она оказалась обнаженной, впервые за много лет.

Эмоции подкатывали к горлу, и я крепко ее обнял. Она поддалась по собственному желанию, сжимая мою футболку. И продолжала рыдать, и я знал, что не в силах это остановить. Что она должна выпустить эмоции наружу.

Я поднял ее на руки и отнес к себе в комнату. Уложил в постель. Пристроился рядом с ней, прижав к груди, а она прильнула ко мне, продолжая плакать, словно боялась, что я оставлю ее.

А я никогда больше не оставлю ее.