Дракон

Глава 32. Прикрытие

Чан и остальные, должно быть, сумели как-то зачистить большую часть коридоров между небольшой станцией охраны и главным лагерем.

Мы не встретили никого между тем наружным постом и краями вторичной конструкции.

Когда мы вошли в усиленно охраняемую зону конструкции, я окружила себя и Даледжема более плотным щитом.

Но я чувствовала впереди световые сигнатуры.

Много световых сигнатур.

— Где, бл*дь, ты научилась такому? — проворчал Даледжем.

— Чему? — я хмуро глянула на него.

— Такому щиту, — сказал он. — Я никогда ничего подобного не ощущал. Даже от брата Балидора. Как, чёрт возьми, ты научилась такому в твоём-то возрасте?

Я закатила глаза.

И всё же слегка нахмурилась от подспудного оскорбления.

— Я ж Мост, чувак, — сообщила я слегка язвительно, несмотря на юмор. — И хватит уже шуточек про детей, ладно? Ревику не приходилось терпеть такое дерьмо. Значит, я тоже не обязана это терпеть. Особенно учитывая, что я превосхожу его по рангу… о чём все, похоже, в последнее время почему-то забывают.

Даледжем покачал головой, щёлкнув языком.

Я чувствовала, что он собирался поспорить с чем-то из моих слов, но подняла руку, обрывая его.

— Опустить оружие, — прошептала я. — Мы приближаемся к кому-то. Не думаю, что они нас опознали. Попробуем просто пройти мимо.

Закрыв рот, Даледжем немедленно перестроил свой свет.

Повесив винтовку на ремне через плечо, я покосилась в его сторону, когда почувствовала, что он перешел на небрежную походку, повесил винтовку за спину и стал слегка покачивать руками, источая своим светом скуку.

«Хорошая работа», — подумала я.

Подняв глаза, я заметила, что он смотрит мне в лицо.

— Ты наслаждаешься этим, — сказал он с изумлением во взгляде. — Невероятно, бл*дь.

Я пожала плечами, не меняя выражения.

— Это явно веселее игры в нарды, — сказала я.

Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но в этот самый момент в коридоре перед нами эхом раздались голоса. Смех, кажется, четырёх или пяти человек, поскольку все они говорили по-английски с американскими акцентами.

Мы свернули за угол, по-прежнему шагая небрежно, с будничными лицами и направляясь в сторону столовой. Как только мы подошли ближе, я заглянула через проём в широкое помещение, у которого не было двери.

На низком потолке мигали флуоресцентные лампы. Большинство белых металлических столов пустовало, хотя несколько человек сидели спинами к нам в дальнем конце, под монитором, и передавали меж собой косяк или сигарету, поскольку первые сейчас стали довольно редкими.

Поближе к нам двое мускулистых мужчин в майках (выглядевших армейскими), униформах и с армейскими жетонами на шеях склонились над столом, где сидели ещё четыре человека, два мужчины и две женщины. Они играли в карты.

Те люди, что поближе, покосились на нас, пока мы проходили, но едва удостоили нас взглядом.

Я заслужила больше повторных взглядов, чем Даледжем, что неудивительно, поскольку на нас смотрели в основном человеческие мужчины. Самый крупный из группы одобрительно улыбнулся мне, задержавшись глазами на моих ногах, попе и груди.

— Ты тут новенькая, милашка? — крикнул он вслед, когда мы продолжили идти.

— Не настолько новенькая, ковбой, — фыркнула я, закатив глаза.

Трое из них рассмеялись, и теперь ещё два мужчины посмотрели на меня слегка хищными взглядами.

— Вы выглядите ужасно мило в этих штанишках, капитан, — протянул первый, многозначительно поправляя ремень и глядя на меня.

Я показала ему средний палец, чем вызвала ещё одну вспышку смеха в группе.

Я глянула на Даледжема, закатив глаза в человеческой манере. Я более очевидно использовала свой калифорнийский акцент и добавила:

— Бл*дские морские котики, чувак. Одно эго, а членов нормальных нет.

Этим я заслужила улюлюканье от мужчин — предположительно потому, что я определила их подразделение даже без униформы. Мы с Даледжемом продолжали шагать, так что крики стихли вдали после того, как мы опять свернули за угол в подземном лабиринте.

Как только мы вышли из поля зрения и слышимости, я ощутила от Даледжема импульс раздражения, после чего он прикоснулся к моей руке.

— Это не было… не подозрительным, — пробормотал он.

Тут я закатила глаза уже по-настоящему, наградив его испепеляющим взглядом.

— Потому что пытаться тихонько пробраться мимо группы наполовину экипированных мужчин, выкрикивающих мне вслед непристойности… или, может, пискнуть им как маленькая мышка… вот это не вызвало бы подозрения, да. Особенно учитывая, что мы оба в армейской форме и носим капитанские погоны, — наградив его мрачным взглядом, я добавила: — Или ты хочешь сказать, что человеческая женщина, построившая карьеру в армии, не сумеет ответить крепким словцом?

Даледжем, похоже, раздумывал над этим. Затем, признав мои слова хмыканьем и движением ладони, он стал держаться более расслабленно и убрал руку с моей руки.

Это было не совсем извинение, но я почувствовала, как его свет отступил.

Мы миновали ещё несколько групп солдат в униформе.

Вскоре после этого мы пошли по довольно оживлённым коридорам, где почти постоянно неравномерными потоками шли солдаты и даже гражданские, пока мы миновали общие жилые территории между коридорами со спальными комнатами.

Однако большинство людей, которых мы видели в этой части лагеря, принадлежали к армии и были при исполнении, хоть и находились так близко к жилым комнатам. Так что хоть мне несколько раз кивнули и даже один раз отдали честь, нас максимум окидывали беглыми взглядами.

Все выглядели занятыми своими задачами.

Более того, в целом атмосфера этого места была более оживленной, чем я ожидала в такой ночной час. Складывалось ощущение, что они почти в каком-то статусе готовности.

От этого становилось более вероятным, что они намного быстрее найдут наши проделки у черного входа.

К счастью, это место было достаточно крупным, и здесь сновало достаточно людей, чтобы никто не узнал нас. Брукс сообщила нам, что в разных частях Соединённых Штатов по-прежнему существовало более двадцати баз, и они до сих пор обменивались кадрами, чтобы безопасно передавать информацию, в том числе и через личные донесения, поскольку сеть была ненадёжной, если передавать сведения через всю страну.

Значит, маловероятно, что кто-то из людей нас заметит.

Вдобавок к униформе я носила протезы и контактные линзы, которые делали мои радужки тёмно-карими, а не зелёными. Первое создавало странное ощущение всякий раз, когда на моём лице появлялось какое-то выражение, а второе заставляло меня слишком много моргать, но я знала, что ни капли не похожу на свои фотографии на новостных каналах. Я также сделала свою кожу светлее с помощью спрея, который нанес Даледжем.

Мы не потрудились маскировать физическую внешность Даледжема, если не считать контактных линз, которые придавали его глазам землисто-ореховый цвет.

Это делалось главным образом для того, чтобы скрыть фиолетовый ободок.

Насколько нам известно, у агентов Дренгов, СКАРБа или правительства Соединённых Штатов не было официальных данных о нём. Он был абсолютно незарегистрированным, о чём сам сообщил мне — в связи с тем, что он так долго был с Адипаном, а потом с Детьми Моста.

Честно говоря, пока он не сказал мне об этом, я и не представляла, что видящий может быть настолько чистым — то есть, в современном человеческом мире до С2-77, в котором выросла я.

Я знала, что такие видящие до сих пор существовали в заснеженных пещерах Азии, но судя по тому, что я узнала о Детях Моста, они к их числу не относились.

То есть, они практически постоянно действовали в человеческом мире. Уйе, мой биологический отец, признался, что они годами жили в Санта-Круз, штат Калифорния, буквально в 120–130 км от места, где я выросла.

Честно говоря, это взрывало мой мозг.

И да, это также ранило.

Даледжем также не мог всё это время прятаться в Памире.

Как, чёрт возьми, он прилетел сюда? Как оставался в отелях? Как арендовал машины? Как пользовался гарнитурой или подключался к терминалам новостных каналов? Должно быть, он пользовался псевдонимами, получал доступ к нелегальным порталам, носил кровяные патчи и неизвестно что ещё, но gaos, какая же это головная боль, наверное.

Однако мне не представилось возможности детально расспросить его об этом.

Вдобавок к моим щитам и нашей физической маскировке, мы с Даледжемом оба носили плащи на своих aleimi, чтобы показывать структуры, отличные от того, как мы обычно выглядели на Барьерном сканировании. Отчасти эти плащи состояли из проекций aleimi реально живущих видящих, которые работали на правительство Соединённых Штатов в той или иной должности.

Отчасти они состояли из Барьерных пространств, которые Балидор и Тарси помогли мне отражать как часть моего щита.

Но я знала, что наш свет устроит нам проблемы намного раньше, чем это сделает наша физическая внешность. Замаскировать свет видящего намного сложнее — во всяком случае, надёжно и на длительный период времени. И да, мы находились в первоклассной охранной конструкции, за которой следило как минимум тридцать натренированных разведчиков.

Более того, я использовала телекинез, чтобы проникнуть сюда.

Я намеренно сделала это за пределами конструкции, но я понимала, что это может и не скрыть меня, если недавнее использование сделало данные структуры слишком заметными в Барьере.

Если кто-то увидит, что эти части моего света недавно использовались (или что они вообще существовали), Барьерные тревоги заревут над нашими головами как семь пожарных сирен.

Оставалось надеяться, что мы с Даледжемом выберемся до того, как это случится.

Когда Новак будет выведена из игры, моя оставшаяся команда поможет Брукс вновь взять контроль над её командованием и устранит всех остальных агентов Тени.

Потом мы либо поможем Брукс и её людям перебраться в другое место… либо они оставят её здесь, в зависимости от того, что решит сама Брукс.

Была и другая причина, по которой я не хотела, чтобы инсайдерская команда напрямую участвовала в устранении Новак. Я хотела, чтобы они имели алиби, на случай если после этого кто-то усомнится в их личности.

Я также хотела, чтобы вину возложили на чётко опознанных подозреваемых.

То есть, на меня и Джема.

Иными словами, я хотела, чтобы нас опознали как посторонних проникнувших лиц, но только после того, как Новак будет уничтожена, а мы окажемся на пути домой. Эта надежда существенно снизилась из-за бардака, который я оставила на крыльце их чёрного хода.

Но чёрт возьми, я была оптимисткой.

— Налево, — пробормотал Даледжем рядом со мной.

Я знала, но лишь кивнула, следуя за мягким прикосновением его руки. Внезапно я поняла, что он часто ко мне прикасался. Мысль пришла и пропала, но ощутив это, я осознала, что чувствовала много боли в его свете тоже. Больше, чем позволяла себе заметить до сих пор.

Но об этом тоже не было времени думать.

Более того, я знала, что это может быть моя вина.

Моя боль в последнее время стала намного хуже. Сегодня было особенно плохо… настолько плохо, что я беспокоилась, как бы это не привлекло внимание конструкции.

Я мало что могла сделать, чтобы обуздать эту боль. Всё было плохо и до событий того дня. А с тех пор, как я едва не отключилась на газоне того заброшенного фермерского дома, всё стало откровенно ужасным, бл*дь.

— Расслабься, — пробормотал Даледжем.

Он снова держал ладонь на прикладе винтовки, но позволял оружию просто висеть на ремне.

Я прикусила губу, не отвечая.

Почувствовав его взгляд, я взглянула на него и увидела, что он хмурится.

— Это было не осуждение, — сказал он. — Я понимаю. Я выражал поддержку.

Я невольно издала тихий смешок.

— Ладно.

И всё же я сосредоточилась на работе, так что если он старался отвлечь меня, это сработало. Я просканировала взглядом длинный коридор, в который мы только что вошли — он отходил от самой дальней части жилых коридоров в этом сегменте комплекса. Какая-то часть меня задавалась вопросом, какого чёрта Новак вообще делала здесь, если она принадлежала к внутреннему кругу Брукс. Разве она не находилась бы ближе к основным действиям?

Другая часть меня задавалась вопросом, вдруг она знает, и нас заманивают сюда.

— Мы знали, что такая вероятность есть, — пробормотал Даледжем.

Я выдохнула, признавая его слова.

И всё же чувство дежавю не унималось.

Осознание, что какая-то часть меня по-прежнему пребывала мыслями в том подземном городе под Денверским аэропортом, прокатилось по моему свету, отчего стало сложно сосредоточиться. Я не думала, что это шок как таковой, уже нет, но я явно соображала не так ясно, как обычно.

Чёрт, да моя спина всё ещё болела от того первого удара по стене.

— Поддерживаю, — пробормотал Даледжем.

Я посмотрела на него, издав тихий смешок.

— Прошу прощения?

— Что? — тут же ответил он. — Gaos… Я слышу и чувствую всё, бл*дь.

Когда он сказал это, ещё больше боли выплеснулось из его света вместе с проблеском раздражения.

Однако он казался более сосредоточенным, чем я.

Он говорил тише шёпота, осматривая коридоры перед нами. Мы не встречали никого с тех пор, как свернули в эту часть коридора, но я заметила, что Даледжем минимально открывал рот. Он постучал длинным пальцем по своему виску.

— С этим твоим бл*дским щитом мне кажется, что я нахожусь в твоём свете глубже, чем в своём собственном, — добавил он, тихонько выдохнув. — …Это всё равно что делить утробу с чёртовым близнецом, которого нельзя сожрать.

Я подавила очередной неуместный смешок, зная, что это главным образом нервы.

Что с нами не так, бл*дь?

— Думаю, нас здесь заметят, — внезапно пробормотал Даледжем.

Я проследила за его взглядом до камер с обзором 360 градусов, расположенных над каждой дверью, и осознала, что он прав. Здесь мы столкнулись с другим уровнем охраны. Я также сообразила, что мы находимся в другой конструкции. Перемена случилась так деликатно и гладко, что я не заметила, а значит, создатель конструкции явно знал, что делает.

— Нет дверей доступа? — пробормотала я.

Он один раз качнул головой.

— Они не хотели привлекать внимание.

Я кивнула. Это та странная похожая на лабораторию зона, о которой говорил Деклан? Потому что я сомневалась, что хочу заходить в очередную жуткую лабораторию с препарированными особями.

Даледжем тихонько фыркнул, словно не сумел сдержаться.

Глянув на него, я приподняла бровь.

Прежде чем я успела что-то сказать, он схватил меня за талию и толкнул к ближайшему дверному проёму. Если бы мы находились в каком-то другом месте, я могла бы вскрикнуть… но учитывая, где мы были в данный момент, я испытала скорее озадаченность и не сопротивлялась.

Вместо этого я посчитала, что он заметил что-то, что я упустила. Я постаралась обуздать свой свет, когда инстинкты выживания включились в работу, ища то, что его насторожило.

Но мне не пришлось долго думать об этом.

Он накрыл мой рот своими губами сразу же, как только вжал спиной в дверь.

Он крепко поцеловал меня, стиснув руками мои волосы и поясницу сразу же, как только опустил голову. По мне прокатилась боль, вызванная скорее неожиданностью происходящего, нежели его действиями… по крайней мере, поначалу.

Я ощутила, как его свет резко отреагировал, а потом Даледжем хрипло вздохнул мне в рот, помедлив с поцелуем и крепче сжав меня руками.

Не отрывая от меня глаз, он прижался ко мне всем телом.

Его боль усилилась, пока он смотрел мне в лицо. Не успела я перевести дыхание, как он опять поцеловал меня, вжимая в дверь. К тому моменту я уже сжимала его руки, чувствуя винтовку, которая вжималась в мою спину, пока Даледжем погладил ладонью мою щёку и изгиб челюсти.

К тому времени он затвердел настолько, что я не могла полностью игнорировать то, как он ко мне прижимается. И он был отнюдь не маленьким. Я не хотела думать об этом, но мой разум словно не мог сдержаться… и игнорировать тот факт, что он трахал Ревика этим членом.

Ревик брал его в рот. Не раз.

В ту же секунду, когда я подумала об этом, Даледжем вжался в меня, заставив ахнуть.

Я едва не утратила контроль над своим светом, когда он повторил это движение.

— Воу… — он опустил губы к моему уху. — Не теряй щит, сестра.

Сказав это, он поцеловал моё ухо, затем шею, пока его ладони мягко разминали мышцы вдоль моего позвоночника. Это движение заставило меня выгнуть спину и смягчиться, прильнув к его телу. Я почувствовала, как его боль усилилась, едва не затмив мой разум, пока я пыталась удержать наш свет. Его губы опустились к моему уху, когда я вновь взяла щит под контроль.

— Нас сканируют, — тихо сказал Даледжем. — Они задавались вопросом, что мы тут делаем. Я дал им легенду-прикрытие.

Мои глаза распахнулись, пока он говорил.

Он целовал мою шею, пока я обдумывала его слова, пытаясь заставить мозг работать или хотя бы связно мыслить. Чем дольше я стояла там, тем сильнее мое лицо краснело от смущения, которое начинало переходить в злость.

Я вспомнила, что он видел ранее тем днём.

— Я приношу свои извинения, — тут же сказал Даледжем едва слышно. — Это не идеальная легенда, учитывая сегодняшние события. Но это лучшее, что я смог сообразить за такой короткий срок.

Я постаралась игнорировать последствия его слов.

— И что теперь? — пробормотала я, посмотрев в его глаза с расстояния всего нескольких сантиметров, когда он поднял голову. — Вот к чему всё сводится? Наше прикрытие? Что мы просто отошли в случайный коридор, чтобы потрахаться? Не очень оригинально, брат.

— Всё немного детальнее, — мягко заверил меня Даледжем. Опустив голову, он поцеловал мой подбородок, гладя шею пальцами и ладонями, затем вжался всем телом в моё, вынуждая меня вновь невольно прикрыть глаза.

— Там было про то, что я нахожусь у тебя в подчинении, а ты замужем, — добавил он, опуская губы к моему уху. — …А у меня супруга в Вашингтоне. И друзья наших супругов работают здесь… и ещё несколько моментов. Ты стремишься к повышению… — он снова выразительно вжался в меня пахом, и я прикусила губу, избегая его взгляда.

— …Ну, ты понимаешь. Обычная человеческая драма. Они, похоже, поверили, что мы понятия не имеем, в каком месте находимся, и просто думаем, что сюда обычно никто не входит.

Уловив двусмысленность его формулировки, я невесело фыркнула, выпутываясь из его рук, но при этом стараясь удержаться за прикрытие, которое он передал мне своим светом.

Я понимала, что он старается разрядить ситуацию юмором, но это не работало.

Во всяком случае, для меня.

— Они всё ещё смотрят на нас? — спросила я, глянув на него.

— Нет, — ответил он, по-прежнему вжимаясь в меня своим телом. — Похоже, мы были убедительны.

Я издала звук, полный неверия, и толкнула его в грудь ладонью.

На сей раз он отступил, подчиняясь моему толчку. И всё же я почувствовала, как жаркий завиток боли вышел из его света в тот момент, когда наши тела отстранились друг от друга. Я невольно заметила, что он до сих пор твёрд. До такой степени, что это заметно даже под армейской одеждой.

Посмотрев на него, я поняла, что после того дня оказалась в более глубокой заднице, чем осознавала.

Может, мы оба оказались в этой заднице.

Ревик не раз говорил мне, что видящие хотят быть в свете друг друга, когда они вместе столкнулись со смертью. Отчасти поэтому армейские отряды образовывали связи таким образом. Конечно, это делалось и для целей безопасности, но вместе с тем они удовлетворяли неудержимую потребность в контакте после сложных совместных миссий.

Но мысли о Ревике сейчас ничему не помогали.

Я оторвала взгляд от Даледжема, осознав, что он тоже смотрит на меня.

Сделав вдох, я сосредоточилась на коридоре, но ещё несколько секунд не видела ничего, чувствуя, как злость сочится в моём свете подобно живой силе.

Но на самом деле у меня не было причин злиться.

Даледжем вывел нас из затруднительной ситуации. Это всё, что имеет значение.

Операция продолжалась благодаря ему.

Я не взглянула на него, когда зашагала дальше. Даледжем поначалу тоже не говорил, но последовал за мной, поправив винтовку на плече.

— Далеко нам ещё? — пробормотал он после того, как мы в очередной раз свернули за угол. — Мы не можем надеяться, что они не проверят ещё раз, Высокочтимый Мост.

Я чувствовала, что он имел в виду. Наше время на исходе.

Согласно карте, с которой мы начали в той будке охраны, Новак должна находиться в последней комнате слева, в конце коридора. Конечно, мы не могли использовать свой свет, чтобы проверить эту информацию теперь, так что она вполне могла уйти.

Этот план всё сильнее казался мне идиотским.

Надо было разрешить Деклану прострелить ей башку, когда ему удалось застать её наедине.

Я зашагала быстрее, и Даледжем не отставал.

Мы добрались до нужной двери всего через четыре минуты после «легенды» Даледжема. Когда мы встали прямо возле её двери, я посмотрела в камеру, гадая, смотрит ли она на нас в этот самый момент.

Почему-то из-за этой мысли мой свет скрутило почти неудержимой злостью.

Я без раздумий активировала телекинез.

Я не дала Даледжему время отреагировать. Я подняла ногу, и та злость выплеснулась из меня зелёным, похожим на пламя светом, когда я посмотрела в камеру теперь уже светящимися глазами. Я знала, что это свечение будет видно даже сквозь контактные линзы.

Я почувствовала, как тревога Даледжема превращается в панику.

Я не смотрела на него. Используя свой свет и металлический каблук органического ботинка, я выругалась себе под нос на прекси…

А потом пинком вышибла дверь леди-ящерицы.