Дракон, такого просто не бывает...

Глава 6

Обед проходил в молчании, тишина изредка нарушалась просьбами что-нибудь передать. Когда все достаточно насытились, магиня Фиврина обратилась ко мне:

— Ланаваночка, мне с тобой поговорить нужно. Ты минутку для меня после обеда найди.

— Хорошо. Так, дети, поели? Замечательно. К вечеру натаскайте воды в бочку, стирать буду. А пока бегите на улицу. Князь, вот хочу вам и магине Фиврине предложить отведать настоящего земного чая и побеседовать на крылечке. У вас такого напитка я ещё нигде не встречала. А интересно, здесь китайцы есть. И чем они тут занимаются? Не обращайте на мои слова внимания. Брюзжу по-стариковски. Вот лучше в окошко посмотрите. Такой чудесный летний день. Так вы согласны на свежем воздухе почаёвничать? Чудно. А вам, князь, солнышко не вредно? — князь отрицательно помотал головой.

— Ага. Сейчас быстро со стола всё приберу. Кузьмай, душа моя, помоги мне организовать чаепитие.

— Давай лучше я помогу, — предложила магиня и чуть тише прошептала:

— А домовёнок пусть отдохнёт, для него присутствие в доме князя и его дочки и так кошмар. Не смотри на меня удивлённо, домовые и вампиры, клятые враги. Благодаря силе домовых, вампир порог дома без приглашения переступить не может. Невесту через порог переносят по той же причине, жених её вносит и вроде как своя стала, а то быть беде, изведёт домовой сноху.

Батюшки, страсти какие! Вампиры ерунда, а вот магия. На то, как Фива колдует, я готова смотреть часами. Волшебство есть волшебство. Замерев и перестав дышать, маг стала бормотать заклинание и хлопнула в ладоши. Стол, посуда, по её воле, засияли чистотой. Поблагодарив, я подхватила под руку нашего хозяина Наивушку, пошла на выход с избы, князь и магиня потянулись за нами. Наш квартет удобно расселся на крылечке, с полными кружками чая Липтона. Я полюбопытствовала:

— Так о чём ты со мной хотела поговорить, дорогая?

— Не знаю, обрадую или огорчу тебя, но у твоего сына просыпается дар. В целом ничего удивительного нет, зная кто его мать, но его срочно нужно учить. А то быть беде, ладно мы, сам настрадается.

Я на минутку задумалась:

— Что предлагаешь?

Ответить магине не дал вампир. Странное у меня к нему чувство, убить готова ни за что, ни про что. С чего бы это? Дядька вполне приличный.

— Ланавана, наши дети вроде не плохо поладили, отправим их в школу чародейства под крыло уважаемой магианны Фиврины.

Я в шоке, а у подруги вспыхнули глаза, было видно, как от радости она сидя пританцовывает.

— Дочь свою я люблю, но и мне бессмертному отдых нужен от постоянных погонь и возмещения убытков.

— Дайте немного подумать и поговорить с сыном.

— Вы удивительная женщина, для вашего народа, ни шума, ни склоки, — подколол вампир с ехидной улыбкой на губах.

— Э…За учёбу нужно платить? — поинтересовалась я, не зная, как достойно ответить князю на его высказывание обо мне.

Постойте! Это что же получается? Что я склочная дура? Вроде я его не обижала сильно. Или успела? Подумаешь, с Мымроном их маленько повоспитывала. Кто ж мужикам, кроме женщин подскажет, как жить надо? Редко меня предчувствия обманывают, хлебну с Лукардом ещё горя полной ложкой, как пить дать. И поглядывает на меня с хитринкой в глазах. В книгах подозреваю врали, что у вампов нет ни чувств, ни эмоций. Бабник и прохвост. Дать бы в лоб. Так отдача замучает.

— Не обязательно платить за учёбу, при хороших способностях и бесплатных мест хватает. Думаю, Андрюшка нас не разочарует.

— Как проходят вступительные экзамены?

— А их как таковых нет. Есть ворота в школу. Сможешь зайти на территорию учебного заведения — всё, принят. Не сможешь — иди домой. Такие вот условия поступления. В гости к Бабе Яге желаешь сходить? — сменила тему маг, понимая, что денег у меня нет.

Монет местного государства, может, и нет у меня, а вот ювелирных украшений пусть на год обучения, но хватит. А там придумаю что-нибудь. Что белобрысую голову забивать, чем бог не велел. Вон птички вообще без денег живут и нечего не голодают. Сегодня средств на учёбу нет, так завтра будут. Вот интересно, на Земле, когда мне были нужны деньги, и казалось, что взять их негде. Я ложилась спать, а утром мне кто-нибудь долг отдавал, получку давали, или возможность у кого-то занять появлялась. Может счастье такое и здесь продолжится? Да и на всякий случай мои ювелирные изделия, зарытые под крыльцом дома, вместе с мачете и земными книгами, надо как можно дороже продать. Не удивляйтесь про книги, просто чуйка моя решила, что им в схороне лучше будет.

— В таком случае мы с Наивом остаёмся дома, — опять влез в разговор двух женщин Торвик.

Захотелось наговорить ему всяких колкостей, вампирюга меня просто бесил, еле сдержалась. Да, что ж такое? Магичка усмехалась, глядя на меня, прикрываясь чашкой чая. Нет, ну что за паршивый мужик — не покомандовать, не поумничать не даёт. Смотрит так, как будто я ему рубль должна. Крикнув ребят с улицы, где они играли в салки, объявила о походе в лес. Радости полные штаны. Я и сын оделись в привычную для нас одежду: спортивный костюм, кроссовки и бейсболки. Когда предстали перед народом, их удивлению не было придела. И опять влез этот с раздражающими меня разговорами бессмертный:

— Вы меня извините, но насколько я знаю представителей вашего гномьего рода, женщины у вас одеваются обычно в серый костюм или цвета хаки: состоящий из юбки, блузы, на ногах часто можно увидеть чёрно-серые гольфы и высокую обувь или шлепанцы, и замужняя гнома прячет волосы под шарфом тёмных цветов. А на вас не пойми что. И сын у вас для гнома не той комплекции.

— Вы законодатель мод? Нет? В глаз хочешь? Нет. Прекрасно! И я не гнома. И детей моих не трогай, не посмотрю, что благородный, съем.

— А кто?

Всё, достал меня эта зараза, бежать в лес скорее нужно:

— Конь в пальто.

— В смысле!? К какому клану вы принадлежите?

— Не хочу показаться не вежливой, но мы уходим, Хозяин наш, что сочтёт нужным, вам расскажет. До встречи.

Подхватив под руку Фиврину, понеслась в сторону леса, дети за мной.

— Погоди! Нам в другую сторону, — рассмеялась магичка. Отсмеявшись, шепотом спросила:

— Что меж вами происходит? Видишь его первый раз, а бесишься, он клыки кривит. Ты не местная, вроде не должна так на вампиров реагировать. Хотя между собой ваши расы не в тёплых отношениях.

Я только отмахнулась от слов магички и подумала, не как кровопийца на мене свои чары какие-нибудь пробует, а они у меня только раздражения и вызывают. Помню, что-то подобное когда-то про это читала. Обаяшка клыкастая, ёжки-кочерёжки.

— Глянь, кто за нами увязался!

Пристроившись за сыном, с задранным пушистым хвостом, семенил любитель тыкв, Яшка. Я тут же набросилась на него:

— А ты куда собрался? Тебя в гости вроде не звали.

— Это ты в гости, а я домой.

— И где ж ты, милый, живёшь?

— У Ягинишны и мой отец Кот-Баюн.

— Сказочник, ещё скажи Баба Яга мать твоя.

— Ты Ягишне это скажи, она быстро тебе за твой язык личный Армагеддон устроит.

— Хватит вам, — устыдила нас с котом Айрис:- А бабка, она какая?

Ничего себе, меня по носу щёлкнули. Вот кому хорошо, так это детям. Бесятся, шагая по дороге, и счастливы. Кот и магиана Фива, наперебой, стали рассказывать о лесной старухе — волшебнице. Одна нога, как у скелета, длинный нос до подбородка, слегка горбата, глазами кривовата, на ступе летает, след помелом заметает, пестом ступой управляет. Заливали минут пять, потом магичка тихо, тихо, мне шепнула:

— Иллюзия сплошная.

И уже громче:

— Живёт в избушке на курьих ножках, забор вокруг дома из человеческих костей, на заборе черепа говорящие, дымом плюющие, вместо замка на калитке рот с острыми зубами. Служат ей чёрные коты, вороны, змеи. Опять же Горыныч на постои, нервы лечит. Про инопланета уже слышали? Да, ещё у бабки волшебный кот живёт. Баюн хозяйство ведёт. Жадный, при виде золота косеет, как от валерианы. Копит золото на старость, а сам вечный. Представили тот склад? Его даже в руки не взять, не погладить без железных рукавиц и шлема.

—..?

— Царапучий зараза!

Только пересекли кромку леса, как нас остановил старичок с зелёной бородой в звериной шкуре. А дед силён! Сам коротышка, а мишку видать завалил, шкура то на нём медвежья.

— С чем пожаловали?

— В гости идём.

— Ко мне?

— Можно и к тебе. Бабу Ягу шли проведывать, гостинец несём, но и про вас не забыли. Не повстречай, на пеньке рушник постелить собирались, да туесок с блинами оставить хотели.

Во, как свистю или свищу. Лапшу по ушам развешивая. Да, что ж это со мной происходит?

— Уважили, порадовали старика. Подсказал кто?

— Да. Домовушка наш, поклон передавал.

— Добро! Открою вам тропу нехоженую к царевне нашей.

— Нам к царевне не надо, мы к Яге.

— Хи-хи, хо-хо-хо идёте в гости, а сами не знаете, что она мать всей нечисти. Потешили старика. Ладно, расскажу вам, куда путь держать. Как в добрые времена с Иваном, хи-хи.

И прошептал себе в бороду:

— Дураков всегда хватает, а эти ещё детей тащат.

И покачал косматой головой.

— А я дочь Ивана, зовут Лана, а по батюшке Ивановна.

— О, как! Сам то, давно не был. Дочь, стало быть, прислал, — и леший обошёл вокруг меня.

— Больно уж ты неказиста.

— Вы тоже не Аполлон.

— Что за зверь такой?

— А, красавец один, девки по нему с ума сходили.

— Эльф значится. Ладно, заболтался с вами, дело надо сделать, а то мне ещё к старосте нужно забежать. Слушайте. Живёт Ягибиха с недавних пор в сердце нашего дремучего леса. Сейчас всё прямо, саженей маховых примерно пятьдесят (*одна маховая ровна одному метру семидесяти шести сантиметрам), выйдите к реке Смородине, по мостку перейдёте на другой берег. Будут две дороги, так вы по той, что правее топайте ещё чуть больше тридцати косых саженей (*косая сажень — два метра сорок восемь сантиметров), увидите море огня горючего, за огненной водой, в избушке на курьих ножках, что сама во все стороны поворачивается и живёт Баба Яга. Короче недалече. Слово заветное знаете? — Мы дружно закивали головой.

— Как к реке подойдёте, сразу слово кричите, мост появится, по нём и идите. Испугаетесь, сгорите. Блины давайте и топайте, пока я тихий и добрый.

Всё свершилось по слову хозяина леса. Тропинка выскочила из не откуда.

Прокричали дружным коллективом пока и спасибки, и смело ступили на тропу гладкую, как асфальт, только земляную. Шли, переговариваясь, обсуждая зеленобородого старичка.

Магиня объяснила, что это был за старик. Про его жену лешачиху, проклятую родителями девушку. Как ходит он, по просьбе своей супруги, по сёлам собирает девиц проклятых своими родителями. Растит их, снимает заговорами проклятие и замуж отдаёт. В приданное даёт какое-нибудь умение, петь или вышивать, или ещё что, смотря в каком настроение, будет.

— Шутить очень любит, а то и подарку не обрадуешься. Женихов лишачиха сама выбирает, за абы кого не отдаст дивчину. На пару с женой, леший бродит по лесу, обернувшись медведем, приценивается к охотникам, дровосекам, наёмникам, к путникам, грибникам. Женихов подбирают, когда девице сроки приходят, замуж идти. Сорится с ним, не рекомендуется. В лесу старик полновластный хозяин. Носится по нему с чрезвычайной быстротой, иногда с шумом словно ураган, а то прошмыгнёт, лист не зашуршит. Не поклонись лесу, не принеси гостинец и быть беде, закружит, заведёт на погибель. Можно, если всё с себя снимешь, до единой вещицы, вывернешь наизнанку, снова оденешь всё на себя, тем и спастись. Только охотников и пастухов, даже если дары не приносят, не трогает.

Леший — лесовик, царь леса, владыка волков, медведей. Волков пасёт плёткой, с вилколаками любит крепенько выпить, так что в нашей деревне гость он частый. Как разойдется, бывает, два раза дом старосте отстраивали. Так мы загодя, за его женой, ребят посылаем.

Сын и я слушали ожившую сказку, открыв рты. Лиза с Айрис плели себе веночки из цветов, которые срывали вдоль тропинки. Они дети этого мира, с этим выросли, им наша болтовня не интересна. Дааааа. Стоило сюда попасть! Мир просто сказочно волшебный. За разговором не заметили, как подошли к реке жидкого огня.

О той переправе через реку лучше не вспоминать. Крикнув дружно по подсказке магини — УНЕЧИ, опешили от того как бабка откликнулась. Бросила огромное бревно через реку, только огненные брызги в стороны. Чуть не спалила карга старая. Не о чём не думая, рванули, не сговариваясь на другой берег. Бревно тлеть начинало. Перебравшись, схватила ребят в охапку и прижала к себе. С глазами полными слёз, хвалила за храбрость и целовала их смеющиеся мордашки. Зачем только согласилась идти к Яге. Могли все, в единый миг, сгореть. Фиврина похоже тоже в шоке, от нашего общего геройства. Крестя себя не хорошими словами, за то, что поволокла с собой детей. Нет, реально страшно было. Зачем перешли? А кто его знает! Нужно было, вернутся домой, да ума не хватило. Всё как всегда: умная мысля — опять пришла опосля. Успокоившись, побрели к избушке на курьих ножках. По дороге спросила волшебницу, что значит слово, что кричали. Ответ удивил — просители.

Вот это забор! Высокий. Доска точно сорокопятка на него пошла. Ну и где человеческие кости, где черепа дымом плюющиеся? От той избушке только макушка крыши и видна. Делать нечего, орать надо, шнурка или кнопки звонка не видно:

— Избушка, избушка! Стань по-старому, как мать поставила: к лесу задом, ко мне передом.

Избушка медленно повернулась на своих куриных ногах. Забор поплыл, в смысле иллюзия исчезла. Открылась дверь, первыми показались костяная нога и вислый сизый нос. Ягуська та ещё красавица. Похоже, за воротник постоянно закладывает, да и мухоморы не способствуют приросту мяса на костях. Господи, могла б свои седые волосы покрасить или обесцветить ромашкой. Мне про этот способ прабабка моя рассказывала, так во времена её молодости красоту наводили, по-простому обесцвечивались. На худой конец платочком батистовым прикрылась бы.

— Здравствуйте, Ягинишна!

Кто как смог из нашей компании, тот так бабке и поклонился, кот Яшка по-хозяйски в это время прошмыгнул в дом. В избе раздался «мявк», и он пулей вылетел обратно в ближайшие кусты. «Чвак» и затих.

— А не пустить ли тебя на щи? — проскрипела бабка, спрыгнув с приступочки дома на землю, и вонзила в меня свои поросячьи глазки.

— С чего мне такая радость? — вышагивая вперёд, уперла руки в бока. Дочка Лиза, хитрая, лисичкой в ближайший куст нырнула и сидит глазами — бусинками моргает.

— Восхитится, прям, нельзя. У нас, между прочим, дома, женщины или девушки, когда наряжаются или красятся, в зеркало на себя смотрят, часто говорят: вылетая баба Яга. Аль комплимент мой не по нраву?

— Вижу, не врёшь, да только-то от твоего комплимента в ладоши от радости хлопать не хочется. Зачем пришли?

— В гости.

Вставить быстрей меня, свои пять копеек, успела магиня. Ох, не дала душеньку отвести, за речку огненную, за страх мой, за палец, на ноге, ушибленный об какую-то корягу. Да, что это со мною? Почему всем стараюсь нагрубить. Вот дурная голова!

— Ври, да не завирайся. Что хотела?

Одёрнула Яга магиню.

— Нет, ты смотри, в бане не парила, не кормила, не поила, а уже выгоняет детей на мороз.

Опять я влезла.

— Ты где, лахудра, (это она мне любимой) мороз увидала? Я только Ивана привечаю, он дурень безобидный.

— Я Ванькина дочь.

— Неужели сподобилась. Елена прислала? Не забыла. Больно толстовата ты.

— Нет, бабуся, я из другого мира, к вам ради любопытства пришла. А зовут меня Ланой, а по батюшке Ивановна. Вот у Фиврины до вас дело. А мы только гостинцы нести помогали. И погляжу вы тоже не модель.

— Но, но…

— Не запрягла, а ехать собралась…

В моей голове мелькнула мысль о моей невоспитанности. Я замолчала, не договорив и не ожидая от себя, заискивающе попросила.

— Послушайте, уважаемая бабушка, можно на ваши диковинки полюбуемся, и домой пойдём?

— А, что рано так сдулась? Поколготили б ещё чуток. Скучно тут. — Пожалилась, вздыхая Яга.

— Догадываюсь, что такой роскошной женщине язык почесать не с кем. С вами, слышала, одни мужики проживают. Сочувствую, у меня как старшая дочь замуж вышла, осталась я с мужем и двумя сыновьями, чуть с ума не сошла от тоски.

— Оно и ладно, в другой раз поссоримся. Что встали, проходите в дом. Васька! Базыга! Вот живота гонзе, лихоимец. Как сметанку лопать — первый, а как помочь не дозовёшься.

— Тётя Фива, что бабка коту кричит, — шёпотом спросил Андрейка.

— Ругается, кота старым хрычом называет, грозится жизни его лишить.

Не понять, откуда вылез чёрный толстый кот. Этакой батон докторской колбасы на ножках, точнее сарделька на коротких лапках. И с ним наш Яшка, мордашки у пройдох все в сметане.

— Чуть задержался, так давай, смертушкой грози. А я ей верой и правдой, который год служу. И ты не меня звала, а Ваську какого-то, а я Баюн. Сколько говорить можно? Перед людьми не позорь.

— А где ты людей видишь? Договоришься, на воротник пущу внучкиной шубы. Быстро яства на стол, парню и девам молока неси. Сунете ещё раз нос в подполье в крынку со сметаной аль сливками, тогда не обижайтесь…

Если думаете, что мы зашли в убогую избу, то ошибаетесь. В избушке была только одна комната, но большая, похожая на девичью светёлку. Вдоль стен, полки ажурные, салфеточками вывязанными прикрытые. На них пузырьки с зельями. Под потолком травы сушатся. У окна широкий расписной сундук. В дальнем углу печка выкрашенная известью, петухами расписанная. На остальном пространстве вдоль стен широкие лавки. Кот-Баюн громко замяукал, вздыбил шерсть на спине, и в центре комнаты появился стол, крытый белёной холстиной. Вдвоём с бабусей, он быстро его накрыл. Сделал замечание старухе:

— Ты б прибралась, перед людьми неудобно.

Яга подняла правую руку вверх перед своим лицом и резко опустила, представ на удивление нам двадцатилетней девушкой. Прелесть, какой хорошенькой. Мы с Андрюшкой в ладоши захлопали при виде такого чуда, смутив бывшую старуху. Вроде из-за стола недавно, но при запахах еды, у всех разыгрался аппетит. Сказалось нервное напряжение последних часов. Когда нервничаешь, есть страсть, как охота. Хозяйка, пригласила отобедать, все с огромным удовольствием отдали должное празднику живота. Насытившись и отвалившись от стола, мы с Ягусей завели разговор о житье нашем. Сын с девчонками присел на лавку у единственного окна, и стал клевать носом. Устали. Увидев, что ребята пристраиваются спать, хозяйка загнала их на русскую печь.

— Не знаю, как сейчас к вам обращаться. Баба Яга язык не поворачивается сказать.

Рассмеявшись, хозяйка ответила:

— Ягой и называйте. Я знаю, о чём ты думаешь дочь Ивашкина. Не грусти, не всё так плохо. Фива, отвечаю на твой не заданный вопрос. Пророчество её не касается. У неё другая жизнь, другая судьба, не без трудностей, но счастливая и кроме неё никто не знает, что в её судьбе произойдёт. Как она задумает, так и сбудется. Отвечу и тебе Лана. Давным-давно пращуры нынешних обитателей Глории жили на твоей родной планете Земля. Жили долго и счастливо. Но среди них стали появляться люди, откуда они пришли, ни кто не знает. Их с каждым годом становилось всё больше и больше. Волшебным существам на Земле стало невозможно существовать. Люди стали вытеснять нас с насиженных мест, охотились ради развлечения на драконов, гномов и другие расы. Завязывались периодически небольшие стычки между людьми и волшебным народом. Потом грянула война. Вот тогда на большом совете представителей всех волшебных народов, было решено уйти ради спасения своих жизней с вашей планеты, с нами ушли несколько сотен людей и все человеческие маги. Два, три слабых балия остались на родине, не пожелав её покидать. А на те, народы, кто остался на земле налетел мор. Лекарств нет, магов нет.

Ягишна печально замолчала.

— Не смотри, мы мстили. Тогда казалось это правильным.

— Когда это было? — спросил Андрюшка, свесившись головой вниз с лежанки. Не спят голубчики.

— Так. Примерно больше семи тысяч лет назад. Заклятие косило всех, кто шёл против волшебных народов. Ни коснулось только маленьких детей и тех, кто был к волшебному народу сочувствующим или другом.

— Яга, извини, спросить хочу. Во время рассказа услышала, как ты сказала: только два, три балия остались. Это кто?

— Дааа, совсем древний язык забыли. Так звали людей с магическими способностями. Колдун значит.

— А можно ещё спросить? — полюбопытствовала магиня.

— Спрашивай, всё одно ждём возращения моих постояльцев. А то обидятся, гости были, а не свиделись. Развлечений других тут нет кроме гостей.

— Домой пойдём опять через реку? — после утвердительного кивка Яги, магичка продолжила: — Бревно то сгорело. Другое есть? Можно перелететь, да магия моя в твоих чертогах не действует.

— Порталом, коль не сбоит, в деревню уйдёте. Тут, правда, ведь недалече, можно и ножками потопать. Ивановне так вообще в пользу ходьба пойдёт.

— Ты на что намекаешь? Что я толстая?

— Нет, пышнотелая. Да и река вовсе не преграда — качественная иллюзия. Кто видит, так бы сквозь неё и прошёл.

— Ага, а бревно тоже иллюзорно сгорело. И я не об его сучок палец на ноге ушибла.

— Да нет. Бревно и огонь настоящими были, для создания большего эффекта запугивания. После одного случая так дело своё поставила. Если интересно расскажу.

Дождавшись заинтересованных взглядов, начала рассказ.

— Повадились ко мне ходить за помощью и советами все кому не лень, по любому поводу и без повода. Замучили. Но не это главное, разозлилась я после посещения одного богатого, но склочного старика. Лет ему было много, сам ногами уж не ходит. На телеге расписной привезли его правнуки младшего сына. Вот дед, дышащий на ладан, мне и говорит: У меня молодая жена, помоги мне, хочу, чтоб наш брак был счастливым.

Дед, — говорю:- Я могу тебя сделать кем угодно, даже пчелой, но жалить ты уже не сможешь. Он как разошёлся, забыл, кто из нас злой колдун, орёт на меня, обзывается. Топор из него паршивый получился, ржавый. Внуков его выпроводила, велела за дедом через год приезжать. Вон, видите, топорище из пенька торчит, впредь наука будет.

Обхохотавшись, я спросила:

— А, правда, что вы королева всей нечисти?

— Правда, правда. Кто-то должен догляд за нечистью держать. Бывает, и не услежу когда. А так все живут по сущности своей. Ну, наконец-то и постояльцы мои показались.

Глянув в окно, предупредила нас Яга. К избушке подходила странная компания. Два мужика — чернявых и высоких, правда один из них был мосластым с окладистой чёрной бородой и нехорошим взглядом, другой со смешинкой, застрявшей в уголках глаз, в морщинках и ямочкой на левой щеке. А третий зелёный коротышка: маленького росточку, метр с кепкой, с табуреткой, в прыжке, большеголовый и большеглазый. Все в расшитых косоворотках. Смотрелся зелёный лилипут в такой одежде так прикольно. Умора — одним словом. По знаку хозяйки, мы поднялись из-за стола, и вышли на улицу.

— Яга, я чувствую чужих драконов. Скажи, что мои чувства меня обманывают.

— А поздороваться, не хотите ли, хлопцы? В доме гости.

— ЯГА?!

— Здравствуйте, — произнесла я и шагнула на встречу к такому суровому мужчине.

Куда смех и доброта то из глаз и голоса его пропали? Но меня притягивали именно его глаза, где-то я их раньше видела. Чем больше смотрела, тем больше понимала, где и кто передо мной. Даже встряхнула головой, как конь. Попытка поставить мозги на место результатов не дала. Посетившая их мысль была жутко чудовищна по своему предположению.

— Кто вы? — спрашиваю, уже зная ответ. Почему-то все молчат, не заметила, как рядом со мной, крепко сжав мою руку, встал плечом к плечу мой сын. Не знаю, сколько секунд была борьба взглядов и узнавание в наших глазах с коренастым мужиком. Только эти глаза я каждый день в зеркале вижу, и когда дети на меня смотрят.

— Папа? Почему? — а из его карих глаз потекли скупые мужские бусинки слёз. Не поддержать его я просто не могла, хлюпнув носом, разрыдалась от души со всхлипами и икотой.

— Доченька, родная моя. Светланочка! Как же так? Ты откуда? Но как?