Драконы не плачут (СИ)

Глава 11

Лора пела. Песня рождалась в груди и уносилась вдаль. Она не знала этого языка, не знала, что значат эти слова, но ей и не надо было знать. Пело что-то иное, что поселилось в ее теле вместе с этой чешуйкой, и что теперь составляло ее сущность и с каждой секундой становилось все сильнее. Одна наиболее сильная волна дотянулась до уступа, на самом краю которого стояла Лора, раскинув руки в стороны. Соленая вода побежала по чешуе, сверкая на солнце алмазными искрами. Лора увидела руки, полностью покрытые сверкающей, радужной чешуей, которая теперь покрывала каждый палец. Лора склонила голову, из-под подола платья торчали ее ступни, также покрытые чешуей. Не прекращая петь (это сейчас было не в ее власти) она тронула пальцем щеку. Чешуя пока не добралась до лица, но звуки стали такими отчетливыми, что слышны были крики чаек за много миль отсюда, скрип парусов, натужное гудение вантов, и даже перекатывание камешков у берега. И еще Лора поняла, что песня эта звучит в унисон с морем. Море подчиняется звукам из ее груди. И что где-то там, у темнеющего горизонта, разворачивается схватка.

Перед ее взором появилась огромная чернеющая ужасом воронка, в глубине которой ворочались и переплетались огромные щупальца, вспыхивали красные яростные глаза чудовища. Поверх воронки скользил кораблик, отчаянно старающийся не сорваться в бездну. И ей не надо было напрягаться, чтобы понять, кто стоит за штурвалом этого корабля. Лора стиснула зубы, на миг оборвав песню. Грудь стиснуло болью, словно ребра хотели прорваться наружу. Где-то там во мраке и холоде одно из щупалец потянулось к ней, она почувствовала прикосновение и отшатнулась. Нет, пусть даже ей суждено уйти туда, в море, но она не станет безвольным исполнителем чужой воли!

Лора протянула руки к беснующимся волнам и закричала. Ее слова сами собой превращались в странные звуки чуждого языка и неслись ввысь, но сейчас ее песня обрела смысл:

— Подчинись мне! Я твоя госпожа, твоя книса! Пади к моим ногам, склони голову, стань покорным!

И море начало прислушиваться. Волны, которые уже захлестывали обвисшую на цепях Ануки, с недовольным ворчанием отступили. Теперь они колыхались вровень с уступом, где стояли ее босые ноги.

— Покорись! — взывала Лора. — Приказываю тебе. Я — Лорея, порождение Скрама, так же как он сам порождение Ихис. Взываю к ней, к небесной корове, чей молочный след на небе указывает нам путь. Ихис — взгляни на нас. Мы — твои искры…

Скулы Лоры похолодели, она тронула их, почувствовала твердость чешуи. Она посмотрела на скалу. Хрупкая фигурка в белом платье безжизненно скорчилась на узком уступчике, волны лизали фигурку Ануки, с вожделением ожидая прихода повелителя. Всем существом Лора чувствовала, как приближается тот, кому назначена эта жертва. Ну нет, Ануки он не получит.

Она сделала шаг вперед, вскинула руки над головой и, оттолкнувшись, полетела вниз головой прямо в бурлящую черноту.

Гор заменил капитана у штурвала, кивком подозвал еще двоих матросов, те встали по бокам и тоже навалились на рулевое колесо.

— Давайте, парни! — сипел Гор. Вены на его лбу, шее готовы были лопнуть от напряжения. — Держите!

Он не мог сейчас хорошо видеть своего друга и капитана, но и так знал, что Рей сейчас совершает то, что навсегда изменит его сущность. Это знание делало борьбу за корабль бессмысленной, если бы не команда. Ребята не виноваты, что выбрали в свое время не тот корабль, вернее, не того капитана.

Гор в свое время знал на что шел, но надеялся, что этот день не наступит или наступит, но не так быстро. Оказывается, время быстротечно и необратимо.

Каждый на корабле знал свое место и свои обязанности, каждый делал максимум для спасения себя и всех, но в то же время не могли не смотреть на фигуру человека, стоявшего на бушприте и умудрявшегося не падать.

Рей балансировал на гладком и мокром дереве, вглядывался в темную глубину уходящей в немыслимую бездну воронки. Ждал. Он не мог бы сказать, чего именно. Но знал, что поймет.

Гор на минуту поднял глаза, как раз в тот момент, когда Рей Фарелл содрал с себя шелковую рубашку, взмахнул руками и по большой дуге нырнул головой вниз в пенистую раззявленную пасть стихии. Белый шелк огромной чайкой взлетел к верхушкам мачт и повис на кончике грот-мачты белым флагом поражения.

Серебристое гладкое тело скользило в толще воды, стайки рыбок испуганно прыскали в стороны. Лора кинулась за ними просто так, ради веселья. Да, ей было весело. Море оказалось теплым и ласковым, как что-то родное и близкое. Как же долго и напрасно она сопротивлялась! Зачем? Тут хорошо. Свободно! Просторно. Тело, легкое, гладкое, невесомое. Платье давно было ей скинуто, оно мешало плыть. Кожу покрывали перламутровые чешуйки, ноги… нет, они не срослись в хвост, просто на ступнях выросло по длинной ласте, которыми она игриво шевелила в воде. Руки — Лора раздвинула пальцы, полюбовалась тонкими перепонками между фалангами. Красота!

Лора сделала пару кульбитов, перевернулась, снова поплыла. Ей почти не требовалось грести руками, как когда-то в бассейне. Ее тело еле заметно изгибалось и неслось туда, куда направляли ее мысли. Сейчас ей хотелось просто наслаждаться этим новым чувством. Впереди мелькнуло сигарообразное нечто. Глаза Лоры хорошо видели сквозь толщу воды. К ней, лениво помахивая плавниками, двигалась акула. Ее крохотные глазки так и впились в будущую жертву. Лора выставила перед собой руки, приняв вертикальное положение.

— Иди сюда, — поманила она морскую хищницу, — иди, малышка.

Акула резко свернула и понеслась прочь. Лора досадливо вскрикнула и понеслась следом.

— Не уйдешь! — крикнула она, мигом догнала и оседлала рыбину. Та недовольно махнула хвостом, но Лора треснула ее по жабрам. — Молчать, когда с тобой говорит хозяйка моря!

Акула замерла на месте, по серой шкуре пробежала дрожь. Лоар стиснула ее бока коленями.

— Вперед!

Акула рванула. Лору кинуло назад. Она засмеялась и приникла к шершавой спине. Акула! Надо же, а она когда-то боялась этих милых зверушек! Кто-то не так давно все поминал их недобрым словом? Торнон! Имя всплыло в памяти и заставило подскочить. Глэд… Ануки… Рей! Боже, она забыла про них! Лора стукнула акулу по спине:

— Стой! — и принялась оглядываться

Сквозь метры и метры воды светило солнце. Но в одном месте на море словно опускалась темная ночь. Лора погнала своего морского коня туда. Лишь бы не опоздать. С каждым метром море становилось темнее, акула с явной неохотой двигалась вперед, а потом и вовсе остановилась. Ее тело сотрясала дрожь. Лора соскользнула и отпустила несчастную. Та уносилась прочь со скоростью торпеды. Лора огляделась. Впереди простиралась темнота, но там было что-то живое. Что-то враждебное. Но она все же поплыла туда, во мрак.

Чем ближе она плыла, тем больше охватывал ее гнев. Кто? Кто посмел покуситься на ее море? На ее царство?

Во мраке вспыхнул десяток красных глаз. Лора отшатнулась. Почему-то вспомнились лазерные лучи из фантастических фильмов. Красные точки приблизились. Ох! Все они принадлежали одному существу. Гигантский спрут, огромный, как авианосец, медленно всплывал из глубин. Посреди клубка толстых щупалец раскрывалась пасть, усеянная сотней острых зубов. Кракен! Снова всплыло слово из прежней жизни. Нет. Скрам? Так ведь называли пираты морское чудовище? И про него же рассказывал Оларди. Так вот какой он. Странно, она не испытала страха. Никакого. Словно Скрам казался безобидной зверушкой, совсем как недавняя акула.

Скрам всплывал, и толща воды вокруг Лоры взволновалась, ее стало бросать из стороны в сторону. Лора поплыла прочь и вверх и увидела там, как раз на пути Скрама огромную воронку. И там, словно бумажный фантик, носился кораблик, отсюда казавшийся игрушечным. Вот теперь она все вспомнила. Ей нужно спасти Ануки, ей нужно спасти Гора и… да, Рей тоже ей не безразличен. Но как же она остановит это чудовище? Лора развернулась и направилась вниз, туда, где свивались в клубок щупальца скрама. Она зависла перед ним и застыла. Скрам тоже приостановил движение. Теперь его красные глазки уставились на нее. Пасть открылась.

— Моя Лорея! — загрохотало вокруг, но Лора тут же поняла, что голос звучит у нее в голове. — Моя Лорея! Ты вернулась! С тобой мы покорим этот мир!

Лора попятилась. Одна из щупалец потянулась к ней, и Лора еле успела отпрыгнуть, извернувшись в воде кольцом.

— Иди ко мне! — голос звучал властно, и Лора поняла, что не может ослушаться.

Щупальце коснулось ее лица, оно было теплым, Лору окатило нежностью. Скрам… радовался ей. Потом щупальце скользнуло по плечами и обвило ее за талию. Лора плыла к уродливой морде Скрама и не могла ничего поделать. Сбоку что-то пронеслось. В щупальце, держащее Лору вонзился кинжал. По сравнению с ним, лезвие казалось хлипкой булавкой. Но Скрам тем не менее дернулся и разжал объятия. Лора выскользнула, кто-то схватил ее за руку и потянул за собой. Она увидела лицо Рея. Изо-рта у него выходили пузырьки воздуха. Конечно, он же не умеет дышать под водой! Лора рванула вверх, таща Рея за собой, к свету и воздуху.

До поверхности оставалось не так много, когда ногу Лоры дернуло назад, она опустила голову. Щупальце обвило ее щиколотку и тянуло вниз, а за руку ее все так же тянул Рей. Он почувствовал задержку и оглянулся. Лора попыталась вырвать руку, а свободной рукой махала ему, показывая, чтобы уплывал, спасался.

Рей вернулся. Обнял ее за плечи и посмотрел прямо в глаза.

— Уходи, — приказала она. — Уходи! Я сама справлюсь.

Рей усмехнулся, из уголков его губ вырвались пузырьки воздуха. Сказать он ничего бы и не смог.

— Упрямец!

Лора притянула его к себе и прижалась губами к его губам. «Фр-фр-фр», — потек воздух из ее рта в его легкие. Она почувствовала, как его грудная клетка благодарно приняла ее подношение.

— Упрямец! — еще раз воскликнула она. — Ты погибнешь!

Рей смотрел на нее, а потом оттолкнул и, — она даже моргнуть не успела, — ринулся вниз, в темноту, туда откуда извиваясь выползали темно-розовые щупальца с присосками.

— Рей! — шепнула Лора, но тут щупальце, державшее ее за ногу, дернулось и ее швырнуло с такой силой, что она несколько раз перевернулась через голову, и на какой-то момент потеряла ориентацию. Где она? Где верх, где низ?

Лора пришла в себя. Крутанулась вокруг своей оси. Сверху блеснул луч. Значит, поверхность моря там. А как же Рей? Лора вгляделась в темноту. Она не чувствовала Скрама. Он ушел? Исчез? Вытянув руки над головой Лора рванула к свету с такой скоростью, что ее вынесло вверх, не хуже какой-нибудь морской животины, вроде дельфина. На миг она зависла над поверхностью, раскинув руки в стороны. Но за этот миг она увидела многое.

Увидела, как «Красотка» уже почти полностью соскользнула в воронку, и вскоре пучина скроет ее вместе с парусами и всем живым, что сейчас из последних сил боролось со стихией, уже не надеясь, но и не сдаваясь.

Лора перевернулась в воздухе и вонзилась в толщу вод и тут же снова вынырнула, уже дальше и намного ближе к кораблю.

Если Гор и удивился, то не подал виду, а скорей всего у него уже просто не осталось сил на удивление. Лора запрыгнула на палубу, обдав его веером брызг.

— Держитесь! — крикнула она и снова прыгнула. Она даже не думала, сможет ли это сделать, будучи не в воде, но ее вознесло вверх. Лора оказалась на верхушке мачты, оседлала перекладину и издала первый звук — пронзительный и полный гнева.

«Как ты смеешь, не слушаться меня? Меня, твою госпожу?» — примерно так звучала ее песня на древнем, забытом всеми языке, обращенное к морю.

И море послушалось. Воронка стал меньше, уже и вскоре напоминала небольшой водоворот в речной заводи. Корабль вышел на спокойную воду.

Моряки, не веря спасению, выходили на палубу, отвязывая концы канатов, которыми привязали себя к мачтам. Гор поднял голову, нашел глазами Лору.

— Гор! — крикнула она. — Спаси Ануки! Ей нужна твоя помощь!

— Скажи куда плыть, книса! — Гор прижал руку к груди.

— Следуй за мной!

Она оттолкнулась от перекладины и стрелой полетела в воду. Гор дождался, когда она вынырнет из воды и повернул колесо штурвала.

— Ставим паруса, парни! И быстро!

Лора летела вперед, подгоняя себя и корабль звуками, которые издавало ее горло. Еще никогда «Красавица» не шла по морю на такой скорости.

Скала вырастала из пучины прямо у нее перед глазами. Лора видела фигурку в белом одеянии, скорчившуюся на уступе. Она подплыла и забралась на него. Обхватила Ануки руками. Жива? Гвуарда шевельнулась и застонала.

— Ануки!

Она подняла глаза, посмотрела невидяще, но тут же глубоко вздохнула.

— О, Лорея! Ты пришла за мной?

— Ну а как иначе?

Ануки тронула ее плечо, провела по коже, покрытой чешуей, шепнула:

— Они добились своего.

— Видимо, да. Но я не собираюсь служить им. Тут они просчитались.

Лора дернула цепь, которой Ануки была прикована к скале. Железо звякнуло, но, конечно, не порвалось.

— Ох, боюсь, тут нам не справиться самим, — вздохнула Ануки. — Скоро придут эти…

— Дети моря? — хмыкнула Лора. — Видела этих чудиков. Кто они такие?

— Служители Скрама. Вернее, думают, что служат ему. Скрама уже несколько тысячелетий никто не видел, но они решили, что если будут призывать его и приносить жертвы, то заслужат его милость, когда он вернется.

— Что ж, он вернулся, — мрачно заметила Лора. — И кажется, убил Рея.

— Что⁈

— Да. Он отважно ринулся на него с одним лишь кинжалом наперевес. Я не смогла его остановить. Он безумец.

— Я знаю, — кивнула Ануки, от холода ее губы стали сиреневыми, — он всегда таким был. Все годы, что я его знаю, он совершал безумные поступки.

Позади послышался плеск. Глаза Ануки вспыхнули радостью. К скале медленно пробирался ялик, на котором сидело четверо гребцов, а на носу стоял Гор, с таким выражением лица, что любого охватила бы дрожь.

— Гор, — прошептала Ануки и уронила голову. Лора еле успела подхватить ее.

— Что с ней? — взревел помощник капитана. Посмотрел на свою любимую, на Лору, на цепь, что тянулась от кольца в скале к талии девушки. Взревел, как сивуч на лежбище, обхватил ручищами звенья цепи, и Лоре показалось, что просто раскрошил их.

Железные обломки посыпались в воду. Гор бережно втащил Ануки в ялик. Лора жестом показала ему уплывать. Она смотрела, как ялик, качаясь и набирая ход, устремляется к «Красавице». Что ж, она сделала все, что могла. Все. Она устало села на уступ, скрестила ноги. Опустошение настигло ее. Да, она не любила Рея. Не успела полюбить, но сердце ее болело от того, что ничего уже не случится: ни любви, ни нежности, ни доверия. Она вспомнила его глаза. Его руки, шрам на груди, который странным образом почти затянулся. Они так толком и не поговорили. Не объяснились. Это было грустно. Печально. Не-попра-ви-мо!

Она выпрямилась, откинула голову назад и запела. О своей тоске, о всем том, что могло произойти между мужчиной и женщиной предназначенными друг другу.