Драконья страсть

«Глава 30. Идеальный конец»

— Нравится? — Сальварес поправил шляпку на Рилай, вдруг едва заметно коснувшись её лба пальцами. — Так и не скажешь, что ты воинственная змеица. В платье все девушки становятся леди.

Дракон ему не ответила. Она лишь двинулась по гравию, мечтая о том, как эти туфли отлетят далеко-далеко. Они не так давно пришли и сейчас просто кружили вокруг, ожидая прихода официальных лиц. Мероприятие проходило в одном из дворцов нимф, его устраивала императрица, так что северный народ пустил их с распростёртыми объятиями. Хотя сейчас они все собирались во дворике, всюду вились цветы, пели птицы и росла на глазах идеально ровная, сочная трава. Рилай прибыла с востока буквально час назад, но у неё уже болела шея от того, как она вертела головой, пытаясь разглядеть где-нибудь Рэйсалора. Его высокую фигуру тяжело было бы не заметить, так что Диас почти не верила в то, что северянин может появиться. Слухов о его возвращении на север не было, хотя все заметили, что пёс не крутится вокруг ног хозяйки. Поговаривали, что он и вовсе погиб среди сражения за запад.

— Прекрасный вечер, — во дворе вдруг появился Габриэл, — госпожа Диас, рад видеть Вас… одетой.

— Не зная, о чём вы говорите, можно было бы не правильно понять, — усмехнулся Кастро, взяв Рилай под руку. — Но так как я был инициатором происходящего, мы были весьма удивлены приглашению.

— Ну, господин Сальварес, с Вами приходится считаться, — Габриэл взял со столика бокал, отпивая. — Сначала Вы завоевали север, потом герцог востока передал Вам свой округ, а затем и объявивший Вам войну Дуглас с треском проиграл. Мне придётся с Вами дружить, чтобы не сыграть в ту же игру.

— Прошу, оставьте эти игры, — Кастро вёл Рилай за собой, словно тёлку по пастбищу. — Вы присматриваетесь к нам, оцениваете. Я делаю тоже самое, но Вы сами даёте повод.

Габриэл рассмеялся, уткнувшись в рукав. Диас невольно вспомнила, как искренне хохотал Рэй, закидывая голову назад. Как его чёрные пряди скользили с лица на уши, открывая вид на самые прекрасные черты. В груди защемило, но вместе с этим чувством, уже давно засевшем в груди, возникло ещё одно. Предчувствие свободы. Диас натянула дежурную улыбку, пытаясь скрыть настоящие эмоции.

— А Вы удивительно молчаливы, — заметил Габриэл, обращаясь к огненной. — Вас что-то беспокоит?

— О, моя милая Рилай действительно несколько опечалена, — вместо неё ответил Кастро, а сама девушка лишь захлопнула раскрывшийся для ответа рот. — Как и подобает девушкам её возраста и нрава, она влюбилась. К несчастью, не взаимно.

Брови правой руки императора поползли вверх.

— Надо же, во время всех этих войн, Вы находите время и на любовь, — мужчина мечтательно зажмурился. — И кто же посмел отказать вам?

— Одна безродная дворняга, — Кастро снова не позволил змеице говорить. — Любовь зла, Габриэл.

— Вы правы, однажды я встретил девушку, несколько младше меня…

Рилай не слушала, глядя в другую от мужчин сторону. Она словно оказалась под водой, не различая даже слов. Похоже, к ней снова обращались, но Сальварес быстро переводил разговор в другое русло. Диас вдруг заметила, как во дворик заходит императрица, весело болтая с двумя премилыми нимфами. Их кожа была розовая, словно у людей, а в пышные причёски вплеталось множество разнообразных цветов. Они шагали босиком, весело смеясь и перешёптываясь с императрицей. Та тоже вела себя очень открыто, не задирала нос и не окружала себя толпой рыцарей. Заметив на себе взгляд Рилай, Ева улыбнулась своим подружкам и направилась к ней. Двое мужчин тут же склонили головы, а Диас просто смотрела на женщину в упор. Ей уже было всё равно.

— Императрица, — Кастро попытался склонить и голову огненной, но та увернулась. — Простите мою подругу, она слишком глупа, чтобы понять…

— Ничего, — Ева лишь пожала плечами. — Я не мой муж, он наверняка бы остался недоволен, но я… просто рада увидеть вас всех.

— А мы-то как, — механически проговорила Диас. — Очаровательная вышивка на Вашем платье.

— Я получила образцы этой вышивки от Вашей подруги, — улыбнулась Ева. — Далия помогала с платьем для моей дочери. Ты слышала последние новости? Она беременна. Они с Аароном будут прекрасными родителями. Просто чудесными.

Ресницы Диас дрогнули, а на лице заиграли тени. На неё никто не обращал внимания, так как во дворе показался сам император. Вот он уже шествовал с фанфарами и толпы слуг вились у его ног. А Рилай задыхалась, глядя в землю. В её голове всплывали картинки, как она играет с мальчишкой, сбивает пламя со штор и выгораживает его перед хоть и не строгими, но справедливыми родителями. Она могла бы так же завести семью, приводить своих детей к подруге, чтобы они играли вместе, пока взрослые сидят в одной из гостиных особняка, обсуждая изменившуюся политику верхушек.

Но это все было не про неё, не про её судьбу. Рилай была сломленной, возможно больной, неправильной, и мир отторгал её, её отторгала сама жизнь. Послание из будущего, увиденное в начале пути оказалось правдиво бессмысленным, говорило ей о смирении, но девушка не была готова терпеть боль дальше. Уход Рэя… не был описан, не был учтён, он окончательно разрушил её надломленную душу.

И если она безумна… то этого было не избежать.

— Рад вас видеть, — император протягивал руку для рукопожатия всем по очереди, начав с Сальвареса, — господин Кастро. Все разговоры в империях только о Вас и о Вашей очаровательной спутнице. Габриэл, рад тебя видеть, — он поцеловал жену в щёку. — Милая моя, как тебе вечер? Рада побывать на севере?

— Мы как раз обсуждали планы на освободившиеся территории, — Ева растаяла в объятиях мужа. — Господин Сальварес мне первой сообщил о намерении обустроить вечномёрзлые земли.

— Я был весьма впечатлён снежными водопадами, — поклонился Еве Кастро.

— Рилай, а ты не замужем? — усмехнулся Теодор, на самом деле даже не задержав взгляд на змеице. — Женщине в вашем возрасте пора задуматься о том, чтобы завести семью. Военное дело не вечно, когда-нибудь всё же настанет мир.

Ева хотела была подхватить разговор, вдруг остановив взгляд на Рилай:

— О, милая! Он не хотел тебя обидеть! — она вывернулась из объятий мужа, пытаясь утереть дракону слёзы. — Не плачь, что же ты!

Рилай продолжала смотреть в землю, пока вокруг суетилась императрица. Кажется, Кастро что-то тараторил, но змеица снова ничего не слышала. Она вдруг подняла голову, от чего все вокруг дёрнулись, Сальварес привычно ожидал затуманенных яростью алых глаз, но Диас смотрела очень печально, виновато и даже почти нежно.

— Простите меня, — она сглотнула, душа подступающие слёзы. — И не пугайтесь, так надо. Я давно поняла, как несправедлива была. Я ненавидела и, пожалуй, ненавижу всех цветных. Мой отец с самого моего детства вбивал мне в голову эту мысль. Я причинила столько вреда, а самое главное — столько же могу причинить. Я ненавижу Ваших прекрасных подруг и ненавижу Вас, даже за эти, пахнущие малиной рыжие волосы. Но то, что я сделаю, я делаю не из ненависти, я делаю это от отчаяния. И я вижу, что Вы хорошая. А значит… поймете.

— Что ты?.. — недоуменно начала императрица, тут же взвизгнув.

На её лице алел порез, один из когтей промежуточной формы огненной зацепил её подбородок. Но Рилай не отступала, она замахнулась, целясь в сердце.

Её тут же перехватили сзади, Габриэл не позволял ей и шелохнуться, пока Сальварес в ужасе прикрыл Еву своим телом.

Испуганный, раздражённый и яростный Теодор вынул меч, даже не давая себе и секунды на раздумья, бросившись к обездвиженной змеице. Наверное, не пострадай его любимая, император рассудил, что огненная ведёт себя странно — она не защищалась, не продолжала нападать, пытаясь завершить нападение. Она только съехала из рук Габриэла на колени, протягивая к императору руки.

Острие вошло ей в грудь, ломая ребра и выходя с обратной стороны. Теодор налёг на свой меч с такой силой, что даже рукоятка коснулась крестом груди Рилай.

Девушка слышала, как кто-то кричал, кажется, Кастро бросился к ней, да даже императрица уже использовала свою магию лечения, но Диас уж почти ничего не видела.

Она улыбалась, зная, что больше ей не причинят боли. Больше её не оставят. И больше она сама не навредит никому.

У каждой истории должен быть хороший конец.

И Рилай верила, что этот для неё самый лучший.

***

Время летело незаметно, дни сменяли друг друга. Опали зелёные листья, багровея осенним ковром под ногами. Голые ветви деревьев трепал ветер, что с каждым днём холодел и заставлял кутаться в тёплую одежду. Первые снежинки упали незадолго до конца осени, закружив хоровод во дворе родового гнезда Синдри. Окружённый горами с двух сторон, замок величественно возвышался над городком в долине. Далия наблюдала, как зима захватывает всё больше территорий, и молча куталась в соболиный плащ. Мыслями она витала где-то очень далеко, там, где всё ещё царила золотая осень. Столица не знала морозов этих пределов, а вот девушке придётся с ними столкнуться.

Внезапно Далия принялась мерить комнату шагами, безостановочно поглядывая в окно. Ноги неприятно ныли, устав от долгого стояния. На душе скребли кошки, заставляя прикусывать нижнюю губу. Настенные часы тихо тикали, отмеряя каждую прожитую минуту. Их звук раздражал, напоминая, что дракон всё ещё не вернулся домой. Живот начал слегка каменеть, и Далия замерла, рассеяно поглаживая его. Лекарь предупреждал, ей нужно избегать стресса. Но как же тут не нервничать, когда за окном бушует буран, а муж безрассудно бросился в полёт? Это место вызывало опасения, местность опасная сама по себе, и в благоприятную погоду можно пострадать. Горы кишели зверьми, а хвойный лес настолько разросся, что во время снегопадов многие драконы лишались жизни, попадая в ветви высоких сосен.

Они приехали сюда несколько месяцев назад, покинув серые стены столицы. Путешествие затянулось, однако Аарон всеми силами старался облегчить тяжёлую ношу беременной Далии. И сейчас, гладя заметно округлившийся животик, она с нетерпением ждала его возвращения. Не так давно пара обвенчалась, проведя скромную церемонию в местном храме Богини-матери. Проклятье, наложенное северным нимфом, спало после того, как на голову новобрачных возложили бриллиантовые венки. Счастье, захлестнувшее Аарона, было невозможно описать словами. Этот день навсегда останется для них самым прекрасным, светлым и тёплым.

Снежная метель усиливалась, горы полностью побелели, как и сосновый лес неподалёку. Стена белой пыли захватила мир, не позволяя видеть дальше вытянутой руки. Далия с тревогой вглядывалась в окно, надеясь увидеть знакомый силуэт в небе. Аарон улетел вызволять попавших в стихийный плен охотников, что не успели сойти с гор до наступления бури. И теперь каждая минута заставляла сердце девушки неметь от страха. Никто не в силах предугадать исход полётов в непогоду, а снег всё усиливался.

Шальной ветер бросил горсть снежной пыли в окно, заставив Далию вздрогнуть всем телом, и вцепиться пальцами в плащ. Служанка, тихо стоявшая возле камина, подкинула парочку дров, что тут же тихо затрещали. Она обеспокоенно наблюдала за госпожой, которая не отходила от окна добрых два часа, а теперь словно волчица бродила по комнате-клетке. Всё в замке волновались за благополучие герцога, однако верили в его силы. Не может гордый дракон погибнуть от снега, тем более, если он вырос в этих стенах.

— Госпожа, может присядете? — робко спросила горничная, нервно поправляя передник. — Его светлость скоро вернётся, не стоит так переживать.

— Ох, глупая, — сказала Далия едва слышно, и медленно подошла к стоящему у камина креслу. Разгладив складки на платье, и погладив живот, она взглянула на служанку. — Такая погода за окном, как же мне не волноваться за него?

— Он сильный, простой буран его не погубит, — уверенно произнесла девчушка, поправляя кочергой угли.

— Смерть не делит на сильных и слабых, — с тихой грустью произнесла Далия и прикрыла глаза.

Перед её глазами заплясали картины прошлого, что когтями терзали сердце, и не давали забыть. Когда-то, она свято верила, что сильных смерть обходит стороной. Не может сильный дракон умереть, превратиться в корм для червей. Однако, она ошибалась. Ох, как же Далия ошибалась. Она навсегда запомнит тот день, когда голубь принёс злополучное письмо, перетянутое чёрной лентой. Спустя неделю, как они покинули столицу, Сальварес прислал весточку. Лишь Аарон спас конверт, который Далия хотела испепелить не распечатывая. Его слова, навсегда отпечатались в памяти.

— Тебе стоит это прочесть, — протягивая исписанный лист бумаги, произнёс Аарон. В его взгляде читалась лёгкая грусть, и девушка нехотя взяла письмо в руки.

Далия медленно читала, её взгляд бегал вдоль строк, словно не замечая написанного. Один раз, второй, на третий раз её глаза начали наполняться слезами. Дрожащими руками, она всё сильнее сжимала письмо Сальвареса. Капли одна за одной падали на бумагу, стекая вниз по написанному. Судорожные вздохи вырывались с трудом, заставляя грудь гореть от боли. Казалось, весь мир трещит по швам, разрушаясь на мелкие осколки. Аарон молчал, любые слова сейчас только прибавят горя. Далия, прижимая к груди письмо, захлёбывалась слезами.

Она не верила, просто не могла поверить, что Рилай больше нет. Это просто невозможно. Змеица не могла так умереть, она же сильная и умная. Глотая солёные слёзы, Далия неверяще махала головой, отказываясь верить написанному в письме. Сальварес всегда врёт, ему нельзя верить, он насквозь пропитанный гнилью дракон. Хотелось вернуться, развернуть карету, и рвануть обратно в столицу. Найти Рилай, и просто обнять, удостоверится, что письмо — выдумка чёртового дракона.

Горечь утраты тогда подкосила, и Далия долго выбиралась из глубин котлована депрессии. Свадьба принесла лёгкий воздух перемен, заставив окончательно отпустить погибшую подругу. Скрепя сердцем, переступая через душевную боль, девушка заставила себя поверить в будущее. Возможно, время излечит душу до конца, хотя она слабо в это верила. Далия с каждым днём всё больше улыбалась, старалась избегать воспоминаний, зная, что они способны навредить ребёнку. Малыш, который стал для них с Аароном неожиданностью. Подарок Богини, как они называли его, тихо рассказывая сказки по вечерам.

«Где же твой отец?» — поглаживая ноющий живот, думала Далия, смотря в пламя камина. Громкий шум донёсся сквозь толстые двери комнаты, заставив девушку подскочить с кресла. Она тут же опустилась обратно, ощутив, как живот словно резанули ножом. Острая боль ослепила, заставив застонать. Служанка тут же подбежала, и принялась наматывать круги вокруг стонущей Далии, причитая и не зная, что делать. Шум за дверью приближался, послышались лязг металла. Стук в дверь заставил Далию переглянуться со служанкой. Оставив госпожу сидеть, та подошла к двери и приоткрыла, выглядывая наружу.

Далия слышала мужской голос, однако боль в животе отвлекала и не давала услышать, что именно говорят. Служанка закрыла дверь, и повернулась к Далии, что держалась за живот. Побледневшее, словно утратившее краски, лицо молодой девчушки заставило сердце похолодеть. Дрожащие пальцы теребили край передника, пока та подходила к камину. Далия, постанывая, попыталась встать. Хотелось встряхнуть эту молчаливую куклу, что не спешила говорить в чём дело. Опираясь рукой на подлокотник, полудемон сделала шаг в сторону служанки.

— Что случилось? — строго спросила Далия, понимая, что боль немного утихает.

— Т-там стражник… Г-говорит, Его светлость… Его светлость… — голос служанки дрожал словно лист на ветру, запинаясь и срываясь на шёпот.

— Что с Его светлостью? — убито спросила Далия. Воздух как-то резко начал заканчиваться, а мир покачнулся. Сердце лихорадочно забилось, грозя вырваться из груди.

— Его светлость упал во дворе, — служанка подскочила к Далии, подхватывая оседающую на пол девушку. — Крыло Его светлости сильно повреждено, а лекарь не сможет добраться к нам, пока буран не успокоится.

— К-как уп-пал? Этого не может быть, нет… нет, — Далия помотала головой, отказываясь верить в услышанное. Отбросив руки служанки, она подхватила подол платья, и придерживая правой рукой плащ, поспешила к двери.

Не обращая внимания на боль, что раздирала живот изнутри, Далия бежала по коридорам дворца. В ушах стоял бешеный стук сердца, заглушая все остальные звуки. За ней следом пыталась успеть служанка, которая мысленно молилась Богине-матери. Просторный холл, способный вместить взрослого дракона в истинной форме, был заполнен людьми. В центре, в большой луже крови, лежал Аарон. Его крыло напоминало рванный парус, переживший шторм. Далия замерла, почти приваливаясь к стене, по её щекам текли слезы. Он же сильный, сильный дракон, это иллюзия. Аарон не мог так пострадать, и истекать кровью прямо на её глазах. Это невозможно.

— Невозможно, — тихо прошептала Далия, делая шаг в направлении центра холла. Перед ней расступались слуги, опуская побледневшие лица. — Невозможно, — словно в бреду, девушка медленно шагала в сторону бессознательного дракона. В след за ней на каменном полу появлялись алые капли, горя алым пламенем в свете свечей.

Придерживая живот одной рукой, девушка ступала сквозь расступающуюся толпу. Живот словно ежесекундно полосовали кинжалом, в голове набатом стучало сердце. Дыхание судорожно вырывалось сквозь стиснутые зубы, а по щекам безостановочно текли слёзы. Далия не слышала нарастающий шум среди слуг, не видела, как они прикрывают рты руками, наблюдая за нею. Перед её глазами был только серебряный дракон в луже собственной крови, словно весь её мир сконцентрировался в одной точке.

Подруга, ставшая почти сестрой в этом мире. Любящий муж, подаривший небо и землю. Ребёнок, что должен был стать лучом света.

«Неужели таким будет конец моей истории? Пустым, выжженным портретом, на котором не видно лиц».