Другая жизнь (СИ)

Глава№ 9

Спрыгнув с беговой дорожки, я собиралась отправиться в бассейн, чтобы охладиться и немного позагорать, когда дверь в зал открылась, и вошел Скотт Леман.

— Ты можешь хоть иногда снимать свой дурацкий костюм? — поддела его я, но, вопреки моим ожиданиям, даже не улыбнулся.

— Твой отец здесь, — коротко оповестил он, и продолжения я уже не слышала, потому что, бросив полотенце с шеи на деревянную скамейку, вылетела из комнаты. Отец наверняка был в своем кабинете. Туда я и отправилась.

Мне пришлось ждать, пока он закончит свой деловой разговор по телефону, вальяжно развалившись в королевском кресле. У моего отца были темные густые волосы, в которых появились редкие седые пряди, но он следил за собой, посещая зал каждый день и употребляя в пищу исключительно полезные продукты. В отличие от меня, Джейк обещал вырасти точной копией отца. У обоих были светло-карие глаза, с оттенком зеленого, темные волосы и совершенно одинаковые носы. Я же от отца унаследовала лишь улыбку, что меня очень злило в детстве. Внешние различия являлись лишней причиной для наших с Джейком ссор, когда он заявлял, что не хочет иметь со мной ничего общего. Конечно, когда мы оба подросли, все изменилось, но я отчетливо помнила, как в семь лет, стоя перед зеркалом, неумело пыталась покрасить волосы акварелью в темный свет. Мама тогда поймала меня, и мне пришлось сидеть под домашнем арестом целую неделю. Этот случай глубоко засел в мой памяти, потому что это были летние каникулы. Все дети весело резвились на улице прямо у меня под окнами, когда я сидела за скучной книжкой.

— А вот и моя Эшли! — Стивен Марс, обогнув стол, заключил меня в объятия. — Ты забыла принять душ, — сообщил он мне, отстраняясь, и, не удержавшись, я улыбнулась.

— Привет, пап, — я плюхнулась в кресло напротив него, когда он сел за свой стол, включая компьютер. — Ты не мог бы уделить мне немного времени? Нам надо поговорить.

— О том, что твои новоиспеченные друзья, узнали кто я такой? — его пальцы запорхали по клавиатуре, набирая текст. Я поморщилась от досады, что он снова знал все наперед.

— Не сердись на Лемана, — Стивен словно прочитал мои мысли. — Это его работа — сообщать мне все, что касается тебя, — отец испытующе посмотрел на меня. — Так что ты хочешь у меня спросить?

Я не стала лезть за словом в карман. Вопрос был готов еще двое суток назад.

— Откуда Джессика и остальные знают тебя в лицо и по имени?

Стивен отодвинул от себя клавиатуру и откинулся на спинку кресла. Мы оба понимали, что отпираться было бесполезно, и он, вздохнув, произнес:

— Видишь ли… Джессика — моя племянница.

Я бы соврала, если бы сказала, что ожидала услышать что-либо нормальное. Обыденность никогда не являлась частью моей жизни.

Повисла пауза, и, наконец, я прокашлялась.

— Хочешь сказать, что она моя кузина?

Я надеялась, что он засмеется и скажет, что все это неудачная шутка, но Стивен с серьезным видом кивнул.

— Итак… — я ошибалась, если думала, что смогу принять подобную новость спокойно. Мой язык заплетался сам собой. — Кто… кого… У тебя брат или сестра? — в конце концов удалось выговорить мне, и я выпрямилась в кресле.

Вместо ответа Стивен встал и подошел к комоду за спинкой своего кресла. Он залез в ящичек, достал оттуда рамку с фотографией и протянул ее мне. Сделав глубокий вдох, я опустила взгляд на снимок.

— Значит, брат, — констатировала я, разглядывая двух мальчиков — выпускников старшей школы, стоящих плечом друг к другу. — Подожди-ка… — я подняла голову, глядя на отца. — Не просто брат, не так ли? Вы как две капли воды.

Стивен взялся за узел галстука, пытаясь его расслабить и молча кивнул.

— Где он сейчас? — я прикусила щеку, потому что догадка пришла в мою голову одновременно с вопросом.

— Он погиб, — подтвердил отец, тяжело вздохнув. — И Джессика винит меня в смерти ее семьи.

— А я не спрашивала, — заметила я, и он покачал головой.

— Лучше ты узнаешь это от меня, чем от них, — на его лице отразилось искреннее сожаление, а в глазах мелькнула боль, когда он, приблизившись, сел на краешек стола. — Я делал много ошибок в своей жизни, Эшли, о которых очень жалею. Например, держал в заложниках свою племянницу и ее будущего мужа. Я относился к ним отвратительно, — я вздрогнула, но промолчала, видя, что признание дается ему с трудом. Тем временем, он продолжил. — Но клянусь, я ни за что бы не причинил вред своему брату или его жене. Стюарт и его жена с сыном погибли в пожаре, устроенном моими врагами, так что… — Стивен закрыл лицо ладонями. — В этом есть моя вина.

— А Джессика знает, что ты сожалеешь, папа? — спросила я, и он затуманенным взором посмотрел на меня.

— Я исчез из ее жизни, причинив ей достаточно боли, — отрезал он, но мы были похожи с ним в характере, и я, так же как и он, никогда не отступала.

— Я задала другой вопрос, — я встала, подойдя к нему. — Джессика знает, что ты любил своего брата и не подстраивал его гибель?

В комнате наступило тяжелое молчание, и только мое сердце, громко ударяющееся о ребра, являлось единственным источником звука.

Я получила ответ на свой вопрос. Если во мне и осталась обида с того злосчастного вечера, то теперь я понимала Джессику и Джареда как никто другой. Невозможно отнестись с верой к той, чей отец виноват в смерти всей твоей семьи.

— Мне надо навестить маму, — тихо произнесла я и вышла из кабинета, не давая ему возможности меня остановить. Я любила отца. На самом деле любила, но его поступки были жестоки, поистине жестоки, и я не собиралась делать вид, что одобряю их. Мне просто нужно уйти, чтобы не высказать ему все то, о чем пожалею.

Сообщив Скотту о своих планах, я побежала в душ. Натянув джинсовые шорты и длинную белую футболку, я оставила волосы распущенными и сбежала вниз по лестнице. Завывающий ветер за окнами подсказал, что мне следует захватить с собой плащ.

Скотт ждал меня во дворе, стоя у роскошного автомобиля.

— Ты мог выбрать что-нибудь менее заметное? — съязвила я, обходя капот Lamborghini и плюхаясь на пассажирское сиденье.

— Я знал, что тебе понравится, — парировал Леман, занимая место водителя, и автомобиль дернулся с места.

Меньше чем через четверть часа мы подъехали к дому, в котором я провела большую часть своей жизни. Мне не потребовалось стучаться, потому что входная дверь была распахнута настежь. Скотт предупреждающим жестом остановил меня, потянувшись к пистолету, спрятанному в кармане пиджака, но я лишь громко фыркнула, проходя в прихожую. Это вполне нормально для моей мамы не закрыть дверь, словно она приглашала в дом всех желающих.

— Эшли, дорогая! — мама в разноцветных носках, доходящих ей до колен, прокатилась по полу ко мне и обняла меня.

— Привет, мам, — без эмоций сказала я, совершенно не чувствуя теплых эмоций при встрече с ней.

— А что он тут делает? — неприветливость в голосе матери заставила мою совесть убраться куда подальше.

— Он, — я взяла Скотта под руку. — Обеспечивает мою безопасность.

— Но это твой дом, Эшли, — возразила мать, и я демонстративно закатила глаза.

— Ну конечно. Теперь я осознала, что охрану следует утроить.

Скотт толкнул меня, осуждая за подобное поведение, но мне было все равно. Я не узнавала эту женщину, которая, сообщив об эксгумации тела собственного сына, ни разу после этого не потрудилась объясниться. Я не стала спрашивать отца ни о чем, не желая добавлять отрицательных красок в сегодняшний день, поэтому и приехала к матери.

— Что с Джейком, мама? — потребовала я, проходя в гостиную, не спрашивая разрешения, все-таки это был и мой дом тоже.

— Я…я сама особо не поняла, — Корделия хлопнула себя ладонями по бедрам. — Но расследование того инцидента зашло в тупик, и появились подозрения, что Джейк был убит.

Боже.

Я отвернулась от нее к камину, не понимая, как можно так спокойно говорить об убийстве сына. Наверное, нервы у нее железные, но я была не такая. Прошло четыре месяца после похорон Джейка, а тот день, в который мы пошли кататься на велосипедах перед его отъездом в колледж, отпечатался в моей памяти в мельчайших деталях.

Мой взгляд упал на фотографию на каминной полке, на которой были изображены мы с Джейком. Это был случайный снимок. Мы сидели во дворе. Джейк держал в руках стакан с газировкой, а я говорила с кем-то за кадром, скорее всего, с Тэссой. Джейк, улыбаясь, смотрел на меня. Завернутые рукава его черно-красной рубашки в клеточку открывали вид на татуировку на его левой руке.

— Эшли…

— Прости, мам, надо бежать, — перебила ее я, на ходу обняла ее, поцеловав в щеку, и вышла из дома. Но, вместо того, чтобы отправится к автомобилю, повернула налево. Я шла быстро по направлению к цветочной лавке на углу нашей улицы. Скотт безмолвно следовал за мной попятам на машине, готовый в любой момент прийти мне на помощь, если понадобиться. Воспользовавшись тем, что он не следовал за мной, я заскочила в магазин и купила несколько крохотных бутылочек бурбона. Конечно, мне понадобилось фальшивое удостоверение, которое у меня появилось благодаря Тэссе. Город был крупный, поэтому меня никто не знал в лицо, так что все прошло без проблем. Попрятав бутылочки по карманам плаща, я вышла на улицу и, не глядя на Лемана, двинулась в сторону кладбища.

Сначала мой путь лежал по асфальтированной дороге, но потом я ступила на газон, решив сократить путь. Послышался звук захлопывающейся двери автомобиля — это Скотт бросил машину, чтобы не терять меня из виду. Я привыкла к его вечному сопровождению в течение десяти лет, но за прошедший месяц самостоятельность показала свои плюсы, и сейчас меня покоробило его присутствие впервые за все время нашего сотрудничества, если это можно было так назвать.

Ворота кладбища оказались открыты. Охранник — пожилой мужчина с любопытством взглянул на девушку быстрым шагом направляющуюся вперед, внутрь кладбища, когда на город уже опускались сумерки. Но мне было спокойно.

Вот она.

Судорожный всхлип вырвался из моей груди, когда я упала на колени перед погребальным камнем и аккуратно положила на него букетик цветов.

— Мне не хватает тебя, Джейк, — тихо призналась я, и первая слеза, а за ней и вторая скатилась по моей щеке. — Мне так жаль, что это происходит, — я запустила руку в карман плаща и достала две бутылки. Откупорив одну, я поставила ее перед камнем, а вторую преподнесла ко рту. — За тебя, братишка.

Жидкость обожгла мне горло, но вместе с тем принесла облегчение. Мой мозг понимал, что все это иллюзия спокойствия, но тело требовало передышки.

— Я не знаю, что происходит, Джейк, — слезы в открытую лились у меня из глаз, и я зло смаргивала их, пытаясь сфокусировать зрение на имени, высеченном на камне. — Все разом навалилось, — проскулила я и сделала очередной глоток, от которого меня передернуло. — Мне так не хватает тебя…

Мои дрожащие пальцы провели по надписи, обводя буквы, составлявшие знакомое, родное имя. Глоток за глотком я покончила с тремя бутылочками, но не притронулась к порции брата. Протянув руку, я отлила немного жидкости из бутылки напротив и поставила на место. Внезапный вскрик какой-то птицы заставил меня вздрогнуть.

— Эшли, пора домой, — позвал знакомый голос, но я не сдвинулась с места, и тогда сильные руки обхватили меня под грудью, поднимая на ноги.

— Оставьжменя, — невнятно проговорила я, слабо отталкивая от себя… — Скотт!

Вспомнив имя мужчины, на котором я повисла всем телом, я победоносно вскинула вверх указательный палец. Меня затошнило от выпитого, но в голове царила восхитительная безмятежность.

— Твой отец меня убьет, — произнес Леман, пропуская руку под моими коленями и беря меня на руки. — Я не думал, что ты напьешься до такой степени.

— Нет! — я болтала руками в воздухе и тянулась к надгробному камню. — Я хочу остаться! Джейк… Я хочу побыть здесь. Хоть чуть-чуть, — мой голос сошел на нет из-за поглотивших меня слез. Тело брата собирались выкопать. Я должна была… должна была остаться с ним, пока его никто не тронул.

Но Леман не слушал. Быстрыми шагами он направлялся к автомобилю, где посадил меня на пассажирское сиденье, не забыв про ремень безопасности, и, сев за руль, рванул с места.

Всю дорогу до дома я проплакала, тихонько завывая себе под нос и старательно пряча икоту от водителя, который время от времени с тревогой поглядывал на меня.

— Твой отец уехал, — сообщил Скотт, въезжая в подземный гараж.

— Откуда ты знаешь? — промямлила я. Мой разум стал проясняться, и я осознала, как мне влетит, если отец увидит меня пьяной.

— У него конференция в Амстердаме. Он должен был улететь сегодня утром, но остался из-за тебя… Эй-эй! Только не здесь! — Леман прервал свои объяснение, увидев, что меня мучают не угрызения совести, а рвотные позывы. Он распахнул дверь с моей стороны, но я лишь захихикала, подавив желание вывернуть свой желудок наизнанку.

— Неа, приятель, — я пальчиком помахала из стороны в сторону прямо у него перед носом, и он, пробормотав что-то вроде «О, Боже», вышел из машины и, обогнув ее, снова поднял меня на руки. На этот раз я не брыкалась, а наоборот сцепила пальцы за его шеей и уткнулась носом в воротник рубашки, вдыхая запах мужского одеколона.

— Ты вкусно пахнешь, — пробормотала я, лицом зарываясь в изгиб между шеей и ключицей.

— Тебе нужно поспать, — хмыкнув, Скотт посадил меня на кровать.

— Ты не останешься? — с сожалением прошептала я, помогая ему стягивать с себя плащ.

— Я всегда рядом, ты же знаешь, — отозвался он, сев передо мной на корточки, чтобы снять с меня обувь.

— Ты такой хороший, — я сжала его лицо ладонями и, не задумываясь, склонилась к нему, целуя прямо в губы. — Я не выживу, если с тобой что-нибудь случится.

Я сказала правду. После Джейка Скотт был самым родным для меня человеком, хоть мы не имели кровной связи, и за обеспечение моей безопасности он получал зарплату. Я любила его. И ни за что не хотела потерять.

— Спи, — посоветовал Скотт, но я его не слышала, потому что, повалившись на спину, крепко уснула.