Дружеский роман

Глава 10

3 ДНЯ СПУСТЯ

август 2021

1

Самый запад России. Ритка с головой окунулась в работу. К счастью, вспоминать и особо вникать ни во что не пришлось, в целом всё знакомо. Но снова предстояло срабатываться и искать точки соприкосновения с новым коллективом. В общем — всё как обычно при смене работы… Здесь был только один существенный нюанс — добираться до работы и с работы. Вот к этому еще предстояло привыкнуть… Сегодня на автобус, к примеру, едва успела.

В какой-то момент «чирикнул» телефон. Без всякого интереса открыла сообщение с незнакомого номера хотя, обычно, таковые игнорировала.

— Рита, добрый вечер. Вам можно позвонить? — писалось там.

— А мы с вами знакомы? — отправился вопрос во встречном сообщении. Хотя какое-то шестое чувство подсказывало, что отлично знает, кто решил напомнить о своем существовании. Тем более учитывая тот факт, что назвали по имени.

Наступила продолжительная пауза. И когда уже подумала, что нежданный собеседник решил отступить, пришло следующее сообщение в виде фотографии с подписью «Это Алексей, помните еще такого?».

Отлично помнила. Только не понимала, для чего продолжать общение. Его номер собственноручно удалила в одну из ночей несколько дней назад. Надеялась разом оборвать все контакты. Нет, конечно, можно просто проигнорировать сообщение и не отвечать…

— Ну, допустим, — написала она тем не менее, закончив сообщение вопросом, — И что дальше?

— Я чем-то вас обидел? — прилетело следующее сообщение, а следом, друг за дужкой, ещё два вопроса, — Я могу позвонить? Позволите реабилитироваться?

Вполне корректные сообщения-вопросы. То есть, если сейчас решит послать далеко и надолго то, по всей вероятности, человек просто исчезнет. И на этот раз, не исключено — на всегда. А вот хотела ли этого в действительности теперь — вопрос. И ответ в связи с этим получился в какой-то степени даже уклончивый:

— Не знаю, для чего вам это нужно, но можете.

— Позвонить или реабилитироваться? — уточнил настойчивый собеседник.

— И то, и другое.

Звонок, кажется, прогремел на весь автобус. Вздрогнув от неожиданности, Рита «сняла» трубку. Вести себя совсем по-детски не собиралась. В конечном счете, сама дала добро на общение.

— Ну, я вас слушаю, — спокойно, даже с налетом усталости прозвучал её голос. Да и как-то не хотелось привлекать к предстоящему разговору внимание пассажиров автобуса.

— Прямо тон учительницы, — она не видела, как губы нежданного сложились в тёплую улыбку. — Вы, случаем, не педагог? — судя по всему, звонивший был настроен на общение и искал тему, за которую можно было бы зацепиться. Вот только она сегодня слишком сильно устала, чтобы просчитывать чьи-то хитрые ходы.

— Должна разочаровать — нет, хотя с педагогическим образованием.

— Значит, вы на меня, действительно, обижены, — констатировал он совершенно неожиданно.

— Может сразу скажете — за что? — встречный вопрос вырвался совершенно бесконтрольно. Разговор у них получался странный. Такой — вопрос-ответ. Причем — тоже в форме вопроса.

— Я думал, это вы меня просветите, — признался Константинов. — Я на днях звонил вам, вы не взяли трубку…

Да, действительно, был на её телефон звонок с незнакомого номера. Брать не стала всё по той же причине — нет в списке контактов. И даже мысли тогда не возникло, что может звонить некто Константинов. Да и не вспомнила про него в тот момент, занимаясь каким-то архиважными вопросами по работе.

— Алексею Константинову стало скучно, и он отправился в провинцию развеять тоску?

Самая лучшая защита — нападение. Ну, а что она могла сказать в свое оправдание? Что ночью того же дня, выпроводив домой любовника, удалила номер курортного кавалера из телефонной книги, четко решив ничего не менять в своей жизни? Отличное признание.

— Значит не показалось, узнали меня, — и звонивший имел ввиду, определенно, не данный телефонный звонок. — Обиделись, что не дал автограф? — судя по всему, решил докопаться до истины. Вот с таким упрямством курортного кавалера столкнуться не ожидала.

— Алексей, я не стану врать, — старалась говорить с таким расчетом, чтобы присутствующие в автобусе пассажиры обращали на неё минимум внимания. — Я хорошо провела в вашем обществе время. Давно так не отдыхала. Сейчас редко встретишь человека, с которым можно хоть о чем-то поговорить. В вашем случае, видимо, сказывается профессия. Но я не вижу смысла продолжать это общение.

— И не хотите хотя бы причину назвать? — полюбопытствовал Константинов, в тот момент выходя на пирс. Вечерняя прогулка у него сегодня проходила в одиночестве и ничто, и никто не мешал телефонному общению. Даже случайно со своей молодежью встретиться не мог. Те взяли какую-то экскурсию в областной центр.

— Я не ищу приключений, — а вот она любовалась летним вечером из окна автобуса.

— Не поверите, я — тоже, — последовал незамедлительный ответ. — Вы согласитесь общаться как друзья?

Друзья? О какой дружбе он вообще говорил? Они же — как два разных полюса. Благодаря какому-то непонятному природному катаклизму, случайно встретились. Учитывая же совершенно разные миры обитания, вряд ли стоило ждать продолжения. Даже в виде простого общения.

— Для чего вам это? — поинтересовалась Коташова, на мгновение глянув на телефон, где пошел второй вызов. Вот сейчас разговор можно прекратить под вполне благовидным предлогом. Звонила та самая Маслова, которая настойчиво требовала позвонить Константинову.

— Вы пару минут назад сами ответили на свой вопрос, — продолжал тем временем Алексей, задерживаясь у ограждения пирса. — Сейчас очень редко встретишь человека, с которым можно просто хорошо поговорить. Ну, если хотите, мне не хватает простого, человеческого общения, как, думаю, и вам, — голос его звучал вполне уверенно. — Или вы считаете, что дружбы между мужчиной и женщиной, в принципе не может быть?

— Ну почему же, иногда и бывшие любовники, и даже супруги при разводе остаются почти друзьями, — выдала она совершенно неожиданно даже для себя, добавив, — По крайней мере, на людях.

— Ну, это точно не наш вариант, — и снова на губах задержалась улыбка.

— Вот именно, — хоть здесь с ней согласились, а значит появилась надежда убедить собеседника остановиться на том, что было. — Мы не дети, чтобы дружить.

— А мне казалось, что дружбе все возрасты покорны, — кажется, Константинов намеренно перефразировал всем известное выражение.

— Хорошо, — уступила она, поинтересовавшись, — И как вы представляете себе нашу дружбу? Или, что, пиар такой? Я, звезда, снизошёл до общения с простой смертной?

Она язвила. И вряд ли Константинов этого не понимал. Только и предположить не могла, на сколько его забавляло её ворчание. Он очень, очень давно вот так легко не общался с женщиной. С самой обычной, без наносного пафоса.

— Если бы я хотел пропиариться, поверьте, сделал бы это по-другому, — заверил Константинов, неторопливо продолжив свой путь по пирсу. — Мне просто очень понравилась наша прогулка. Наше общение. Рита, правда, я давно так не отдыхал. И, кстати, спасибо за подсказку относительно Куршской косы. Замечательное место, были вчера. Вы сами часто там бываете?

У него на удивление легко получалось переходить с одной темы на другую, и при этом не терять общую связь разговора. Профессиональное?

— К сожалению — нет, но я рада, что вам понравилось, — добавила она, поинтересовавшись, — Посоветовать что-нибудь еще?

Решительный настрой прекратить разговор в максимально короткий промежуток времени, куда-то улетучился. Голос Константинова по телефону звучал не менее волнующе (уже — волнующе?!), чем в живую. Мужской глубокий баритон, приятный женскому слуху, соответствующий внешности владельца. По-мужски красив, в хорошей физической форме. Именно этого испугалась несколько дней назад? Красивые, привлекающий внимание женщин в её жизни уже были. Неудачный опыт должен бы остановить от очередного необдуманного шага. Ан нет.

2

Самый запад России. — А вы могли бы сами выступить в роли гида? Мы еще дней десять будем в вашей области. Может, есть какие-то особенно интересные места?

Совершенно неожиданно прозвучавший вопрос в первое мгновение привел Коташову в растерянность. Столь стремительное форсирование знакомства в планы точно не входило. Причем здесь она? Существуют туристические агентства, личные гиды.

— Здесь вся область, как музей под открытым небом, — уже прокручивая в мыслях, куда можно отправиться с данным представителем рода человеческого, сообщила Рита. С самой себя поражалась! От жизни спокойной устала? Давно в подушку не рыдала, проклиная всех без исключения мужиков-козлов?

— И всё же… — продолжал настаивать Константинов, определенно задавшись целью встретиться с ней ещё раз. Понять бы для чего. Только если «звезде» в самом деле было скучно в их маленькой области. А вот надо ли ей непонятное во всех смыслах общение?

— Советск, — выдала она вслух.

— Что — Советск? — не понял её собеседник.

— Если правда есть желание, можем съездить в Советск, — терпеливо повторила Рита, при этом пытаясь сориентироваться по местности, где шел автобус. На остановке ждала Маслова которая наверняка, удовлетворяя собственное любопытство, начнет задавать вопросы. — Городок такой на самой границе с Литвой. Правда, там из всех достопримечательностей — мост королевы Луизы…

— Я не против, — без каких-либо раздумий прозвучал ответ Константинова. — Назначайте время, день и место встречи.

Не ждал столь быстрого согласия с её стороны. Голову сломал, продумывая варианты возможной новой встречи. А всё оказалось до такой степени просто. Если только не рано радуется. С женской непредсказуемостью в жизни сталкиваться приходилось. Давая согласие сегодня, не факт, что не передумает завтра.

— Извините, но день — не раньше субботы, — вот тут, точно, «плакали её выходные», — не без сожаления подумалось в тот момент Коташовой. — И по времени прямо сейчас сказать определенно не могу, перед глазами нет расписания автобусов, — продолжала она, добавив, — Одно точно — утро, для вас, возможно — очень раннее.

— Не возражаю, — заверил в свою очередь Константинов, не удержавшись, добавив, — Тем более, что я привычен не только к раннеутренним, но и к ночным подъемам.

Самого себя отказывался понимать. Нужна ему новая головная боль? Соскучился по решению женских головоломок? Что зацепило в неприметной провинциалке? Или, действительно по нормальному человеческому общению тоска? Требовалось утолить голод.

— А, ну да, издержки профессии, — не сдержав усмешки, обронила Рита, нарушая ход его размышлений. Вот чего совершенно от себя не ждала, так это столь легкого общения с человеком, которого едва знала. Он даже по телефону каким-то непостижимым образом располагал к себе. Одним голосом можно заслушаться. А если еще вспомнить внешность…

— Совершенно верно, — здесь, по какой-то неизвестной причине, была выдержана слишком длинная для их разговора пауза, после которой прозвучал вопрос, — А вы, простите, откуда-то едете? — возможно, просто пытался понять источник шума в трубке телефона.

— Угадали. Рабочий день закончился, домой хочется, — она сделала попытку пошутить. Правда, сильно сомневалась, что получилось. Усталость давала о себе знать. Да еще духота автобуса, где даже открытые люки не спасали. Лето в этом году выдалось жаркое.

— А я думал, в маленьких городках и работа рядом, — и предположение прозвучало вполне искренне. У неё же возник вопрос: а умел ли этот человек вообще играть. Нет, не на сцене, а в жизни. За всё время, пусть и короткого, но общения ни разу не почувствовала в его словах фальши. — Рита, я могу вам звонить и дальше?

— Вы уже позвонили, — ответила она скорее машинально, чем обдуманно.

Не то он имел ввиду. Определенно — не то. Но в окно автобуса виднелся вокзал и разговор требовалось срочно прекратить, ибо Маслова была в числе встречающих. Оставалось надеяться — одна, без Юрки. Вот кто последнее время раздражал.

— Да, но, когда вы едете с работы — это одно, — лишь на мгновение над чем-то задумавшись, озвучил Константинов, с осторожностью добавив, — Дома, возможно, ситуация другая. Я не хочу стать проблемой для вас.

Он думал о её спокойствии? Какое ему вообще дело до женщины, с которой едва знаком. Интереса никакого в принципе быть не могло. Только если от скуки пообщаться.

— Звоните. А там будет видно, — обронила она, первой «сбросив» разговор, ибо автобус остановился и Маслова уже высматривала её среди выходящих пассажиров.

Намеренно одной из последних вышла из автобуса, чтобы дать себе время немного успокоиться и сложить в голове весь разговор с Константиновым. Особенно не давали покоя его слова о возможности дружбы. Нужна она ей? Жизнь шла спокойно, почти без серьезных катаклизмов.

Впрочем, кто говорит о переменах? Вряд ли общение затянется на долго. Человек вернется в свой привычный круг общения. В большой город, к друзьям и работе. И, максимум через полгода, вообще не вспомнит о ее существовании.

Самый запад России. Зеленоградск. На пирсе, уходящем в глубь моря на несколько десятков метров, людей сегодня как никогда много. Да и не гулять было грех. Тепло. Спокойно. Солнце не палило, а именно грело. Много отдыхающих с детьми. Причем, где чей ребенок понять достаточно сложно.

Закончив разговор по телефону, Константинов, вдохнув полной грудью, глянул на нижний ярус пирса. Море спокойное. Легкий бриз. Собирался набрать своих. Ребята сегодня проводили день по собственной программе. И тут боковым зрением уловил…

Двое детей устроили баловство у края нижнего пирса. Именно там, где между ограждениями был непонятный «разъём», открывающий выход прямо в море. Серьезное заграждение отсутствовало, только цепь. Родителей по близости не заметил. В какой-то момент…

Долго потом будет прокручивать в голове все произошедшее. Как когда-то давно. Очень давно, можно сказать — в прошлой жизни. Только тогда случилась трагедия.

В воде оказался практически одновременно с детьми. Девочка, возможно от того, что была постарше (а, может, и просто по счастливой случайности) успела каким-то чудом ухватиться за металлическое ограждение. Одним движением вытолкнул её на пирс, где подхватили присутствующие на тот момент люди. Мальчишка либо в силу возраста растерялся, либо изначально крайне плохо держался на воде. Пришлось нырять. Снова — удачно.

Перепуганный, но живой, мальчишка через несколько минут был благополучно вызволен из воды. В тот момент, когда подлетела моторка со спасателями, Константинов сам выбрался на пирс. Появились медики, видимо кто-то успел вызвать.

— Не меня, мальчишку смотрите, — отмахнулся от медички, бросившейся к нему, вероятно, приняв за пострадавшего.

— Вы как? — на пирс, следом за ним поднялся один из спасателей.

— Нормально, если не считать внепланового купания, — проворчал Константинов в тот момент. Понять не мог, с чего вдруг столько внимания к его персоне. Внимания требовали дети, и до сих пор истерившая мамаша.

— Не растерялись. Военный? Или из нашей структуры? — не отставал нежданный собеседник.

Он мог бы быть военным. Не случись подобная история много лет назад. Всё давно пора забыть. Только тогда не успел. И до сих пор считал себя виноватым.

— Ни то и ни другое, но когда-то мечтал им быть, — и смириться с этим оказалось непросто.

Поблагодарив девушку-отдыхающую, одну из свидетельниц произошедшего инцидента, за возвращенный телефон (как ни странно, даже стекло не треснуло при падении), направился к лестнице, ведущей на верхний ярус. Уже фактически поднявшись, резко остановившись, отработанным за годы резким движением руки закрыл объектив телефона одного из снимающих инцидент свидетелей. Камеры на нынешних телефонах не уступают порой профессиональным.

— А вот снимать не надо, — категорично прозвучал его голос.

— Давайте, мы вас всё же до отеля доставим, а то вид у вас… — предложил тот же спасатель, с которым общался на нижнем ярусе, догнавший практически на выходе на пирс. — Идемте, на моторке быстрее.

На моторке быстрее. Да и вопросов к нему не было при появлении в отеле. Поднявшись к себе, долго принимал согревающий душ. Хотя сегодня достаточно тепло и вряд ли незапланированное купание приведет к каким-либо серьезным последствиям. Плавает же в море в другое время. Но выработанная за годы привычка давала о себе знать. А когда-то давно врачи сказали четко и однозначно: здоровье теперь надо беречь. Постоянно…

3

Самый запад России. Вечер не обещал никаких сюрпризов. Вернувшись из маленького путешествия, они, прогулявшись по курортному городку, выбрали для ужина небольшое уютное кафе в стороне от моря. В ожидании заказа Лада листала какие-то местные новостные интернет-страницы, как вдруг выражение её милого личика резко переменилось, что заметно испугало Дмитрия. Слишком хорошо шел их отдых, чтобы так же замечательно завершиться.

— Дима, смотри, твой отец, — сообщила она, передавая молодому человеку свой телефон.

Что ожидал увидеть на найденном видео? Учитывая, что ни в каких скандальных историях Константинов-старший до сих пор, по крайней мере, замечен не был, нарезку из какого-нибудь фильма или выдержку любительской съемки спектакля с его участием. И что, в таком случае могло до такой степени шокировать молодую леди?

— Где? — не понял он, глянув на «мозаику» экрана.

— Сегодня здесь, на пирсе ЧП случилось, — продолжала Лада, перегнувшись через столик и включая повтор того видео, которое мгновение назад смотрела сама.

— Только не говори, что он его виновник, — тихо проворчал Димка, не зная, какой новости сейчас ждать и, главное, что может увидеть.

Так получилось, что сегодня в течении дня ни разу не созвонились. С другой стороны, Лада в чем-то права. Его отец взрослый человек и имеет полное право проводить время так, как считает нужным. Постоянно контролировать тоже не получится. Ну, хорошо, здесь — постоянно на глазах. Вернутся в Питер, что? У одного — работа. Операционный стол — не кухонный, на минутку не отскочишь проверить, чем там занят звездный отец. Да и у того — разъезды по всей стране. То съемки, то гастроли. Не колесить же следом.

— Да нет. Хотя, так понимаю, его непосредственный участник. Смотри сам, — предложила она, нажав, наконец, пуск.

Всё видео занимало несколько минут от момента падения в воду детей до их благополучного возвращения на пирс. И отец действовал четко, спокойно, уверенно. Вот до такой степени собранным видеть его до сих пор не доводилось.

— Дима, он же совсем не знал дна, — совсем тихо проговорила Лада. — Он мог разбиться.

— Он бы и со второго яруса сиганул, совершенно не зная дна, если бы это потребовалось для спасения детей, — стараясь выдержать ровный тон, обронил Дмитрий. Вот этому пунктику в жизни Константинова-старшего, лично у него, объяснения не было.

— Я чего-то не знаю о твоем отце? — вновь тихо спросила Лада.

Понять бы, что её до такой степени шокировало в увиденном видео, — не без раздражения подумалось Дмитрию. Для полного комплекта сейчас только её срыва и не хватало. Какие еще вопросы могут появиться, на которые не сможет ответить?

— Да я сам о нем не всё знаю, — признался он, возвращая девушке телефон.

Не готов он сейчас был говорить о Константинове-старшем. Да и что там было говорить, когда не лгал сейчас. В их семье обсуждать прошлое этого человека было не принято.

— То есть — как? — не поняла та, в недоумении воззрившись на молодого человека.

Ей казалось, что в семье близкие всегда знают друг о друге практически всё. По крайней мере в их семье было именно так.

— А вот так, — тяжело вздохнув, подтвердил Димка очевидное, не видя смысла сейчас что-либо выдумывать и лгать. — В его жизни произошло что-то, что поставило крест на мечте о карьере военного морского офицера. В семье это запретная тема, — признался он, задержав взгляд на своей очаровательной спутнице, надеялся — невесте. — Знаю только, что после этого «чего-то» родители развелись. А спасение, вернее — безопасность детей, для отца превратилась в фобию.

— И ты ни разу не попытался разобраться?

— Лада, я как-то не задумывался, — очередной вопрос девушки привел его в растерянность, скрыть которую не получилось. — Ну, не хочет человек говорить, зачем в душу лезть? Вряд ли там какая трагедия была. Отцу на тот момент чуть больше девятнадцати было. Я другого понять не могу, на кой черт он женился в таком возрасте.

— А мама, что она говорит… — его молчание вызвало осуждающий взгляд очаровательной спутницы. — Сын, называется, — обронила она.

— Лада, эти двое слова не скажут, если не захотят, — попытался хоть как-то оправдать своё упущение, если, конечно, таковое было, молодой человек. — Я вообще удивляюсь, как они год вместе прожили, — добавил он, в то же время чувствуя перемену в настроении девушки. Собственно, о прекрасном завершении вечера, судя по всему, следовало забыть.

В отель они с Ладой вернулись часам к восьми вечера. Сославшись на усталость, та, приняв душ, забралась в постель, включив телевизор. А может и не придумывала, а действительно устала. Сегодня у них был достаточно насыщенный день и в плане информации, и в плане передвижения.

Он же, прихватив телефон, вышел на балкон. Возможно, не желая того, его очаровательная Лада подкинула пищу для размышлений. Причём — достаточно серьёзных. До сих пор, на самом деле, не задумывался относительно того, как и чем жили родители до его появления на свет. Не задавал лишних вопросов. Благодаря отцу получил то образование, которое хотел, принимая это как должное.

… Константинов-старший изучал карту области, в которой они находились, когда в дверь негромко постучали. Глянув на часы, в недоумении перевел взгляд на дверь. Вот гостей сегодня уже не ждал. Молодежь не отзвонилась, значит проводила время вместе. И у него была возможность обдумать происходящее в собственной жизни. А происходило что-то не совсем привычное. Для него непривычное. Давно забытое.

Повторившийся настойчивый стук заставил Константинова подняться и открыть дверь. Каково было удивление, когда на пороге увидел сына. Тем более — учитывая время и, самое главное, отсутствие…

— Лада где? — скрыть беспокойства в голосе не получилось. Если только не случился срыв и девочка не спит.

— Отдыхает, — последовал односложный ответ молодого человека. — К тебе можно или ты у нас тоже — отдыхаешь?

Помедлив, Константинов посторонился. Настрой сына не нравился. Но разбираться с тем на пороге не собирался.

— У тебя что-то случилось? — полюбопытствовал Алексей, внимательно наблюдая за парнем.

— А это от тебя будет зависеть, — оборачиваясь, неожиданно заявил молодой человек. — Ты ничего не хочешь объяснить? — поинтересовался он, включая свой телефон и запуская за вечер не раз просмотренную запись…

А он очень надеялся, что просторы интернета события сегодняшнего вечера, невольным участником которых стал, обойдут стороной. Хотя видео запечатлело исключительно момент его реакции на падение детей в море. Он просто появляется в кадре. Решение на тот момент уже принято. Единственно возможное решение. Как когда-то давно, в юности.

Что произошло несколько часов назад на этот раз? Едва не случилось трагедии. На этот раз, действительно, обошлось. А он просто оказался не в то время, не в том месте. Как-то вот в жизни так получается.

— А я должен был остаться в стороне? — поинтересовался Константинов-старший, изучающе посмотрев на сына. Что именно интересовало парня, понять, действительно, не мог. А говорить лишнего, как обычно, не собирался.

— Послушай, тебя буквально как накрывает, когда ребенок в опасности, — не удержался он от верного замечания.

— Считаешь это ненормальным? — перебил Алексей молодого человека. Вот обсуждать с тем свое прошлое не планировал. Вообще — никогда, а не только сегодня.

— Бать, может хватит самокопанием и самоедством заниматься? — выдерживая взгляд отца, предложил Дмитрий, отключая видеозапись на телефоне. — Что произошло почти тридцать лет назад? По твоей вине погиб ребенок? Мать из-за этого ушла от тебя?

Внимательно выслушав сына, Алексей, к чему-то глянув на часы и, по всей видимости решив, что время еще позволяет им пообщаться вне стен данного номера, открыв дверь, предложил:

— Давай пройдёмся.

А, возможно, просто надеялся, что парень откажется от прогулки. Знал точно, сын старается на долго не оставлять свою девушку в одиночестве, опасаясь за её психоэмоциональное состояние. В таком случае и разговора, откровенного разговора, получится избежать. Только вот Дмитрий сегодня, кажется, был настроен достаточно решительно. И лишь на долю секунды задумавшись, первым оставил номер отца…

4

Самый запад России. Практически в полном молчании они вышли на променад. Солнце давно встало на закат, но еще не стемнело. Людей на пляже оставалось крайне мало — в основном гуляющие по кромке воды. Лишь на мгновение в чем-то засомневавшись, Константинов-старший спустился с променада к воде. Остановившись у перил площадки, оглянулся. Люди остались наверху. Перед ними — только море и камни. Даже случайно вряд ли кто услышит, что бы сейчас не прозвучало.

— Не передумал? — поинтересовался он, внимательно посмотрев на сына.

Вот к чему оказался совершенно не готов, так к откровению вот с этим парнем. Только сомневался, что их общение останется прежним, попробуй сына сейчас послать к черту. Тот настроен не то, что решительно — воинственно. С чего вдруг, понять не мог.

— Не надейся, — остановившись на предпоследней ступени, отделяющей их от камней и воды, обронил Дмитрий, оглядываясь на отца. — Я уже мозг сломал, пытаясь разобраться в твоей фобии по безопасности детей. Сегодня, извини, предел. Ты, совершенно не зная дна, пошел в воду. Люди между прочим на смерть разбиваются из-за подобных выходок.

Бездумное геройство. По крайней мере — по мнению Димки. Сам был врач, спасал людей. Но чтобы вот так рисковать собственной жизнью… Да и на отца совсем не похоже. Даже при всех существующих проблемах — нет у него желания отправиться на тот свет. С Никиткой, младшим сыном, еще проблема не решена.

— Платить жизнью за безалаберность родителей дети не должны, — резко, даже слишком резко, с какой-то непонятной злостью оборвал Алексей сына.

— Бать, еще раз повторяю вопрос: вы с матерью разошлись из-за того, что по твоей вине погиб ребенок? — продолжал настаивать Дмитрий, тем самым давая понять отцу, что разговор всё же состоится. И будет максимально откровенным. Как говорится — время пришло. — Или что-то произошло между вами? Вы очень рано поженились.

— Так, а вот тут стоп, притормози, — Алексей резко остановил монолог молодого человека. — Притормози, — повторил он. — Наверно ты прав, пришло время поговорить. Очень надеюсь на твою адекватную реакцию и максимальное понимание ситуации того времени, — добавил он, чем заметно озадачил сына.

— То есть я должен дать слово не рубить с горяча, — подытожил слова отца Константинов-младший, кивнув, добавил, — Считай, что оно у тебя есть. Только еще скажу, что бы у тебя там не произошло, судить тебя никто не собирается. Просто, как сын, думаю, вправе знать о твоем прошлом, даже если там были какие-то не самые благовидные поступки.

Лада натолкнула на мысли, которых раньше и не допускал. Да, вообще как-то не задумывался над возможным прошлым родителей. Оно у них было, без сомнений. Какое? А его не касалось. Не его же прошлое.

— Я никого не убил и по моей вине никто… — Алексей вновь неожиданно резко смолк, выдержав паузу, ровным тоном продолжал, — Мы с твоей матерью, действительно, рано поженились. Обоим исполнилось по девятнадцать. Я в то время учился в Питере, в военном. Она — в театральном, при этом уже выступая в театре родного города.

— По залёту? — прерывая рассказ отца, высказал предположение Дмитрий.

— Нет, никакого залета не было, хотя в тот период вседозволенности многие девчонки выскакивали замуж в шестнадцать — семнадцать лет именно, как ты выражаешься «по залету». Период был такой, железный занавес рухнул. Все идеалы куда-то враз подевались. Люди, особенно молодежь, как с ума посходили. Мне же казалось, у нас — любовь. На всю жизнь. Очень боялся её потерять. И был на седьмом небе от счастья, когда твоя мать согласилась стать моей женой. Правда жить предстояло в разных городах. Она — в Новгороде, я в Питере. После зимней сессии, естественно, приехал к ней. Зима тогда была чересполосица. То оттепель, почти весенняя капель, то морозит так, что на улицу не выйти. Ну и лед на водоемах, понятное дело, то встает, то оттаивать начинает. А пацанву это же никогда не останавливало. Лена тогда никуда не пошла, а я матери обещал обязательно к деду с бабкой заскочить, они через пару улиц от родителей Лены жили. А между ними — озеро. Очень большое озеро. Мальчишки зимой там часто в хоккей гоняли, девчонки на коньках катались, малая ребятня под ногами старших с санками мешалась.

Молчание отца затягивалось. Оглянувшись, Димке показалось, что тот сейчас мыслями совсем не в этом курортном городке и уж тем более, не на променаде. Его мысли были там, в далеком зимнем девяносто третьем, вернее — в самом начале девяносто четвертого. Рядом с теми мальчишками на импровизированном катке.

— И что пошло не так? — осторожно спросил он, продолжая внимательно наблюдать за отцом.

Какое-то шестое чувство подсказывало, что вот сейчас Алексей Константинов перейдет к самому главному во всей той истории. Приоткроется одна из тайн звезды театра и кино. С собственным сыном решил пооткровенничать.

— Лед треснул. Девчонки бросились на берег, как потом выяснилось, одна не растерялась, поймала каких-то взрослых, те вызвали и скорую и милицию, понятия спасателей в те времена еще не было. А вот пара пацанов решили показать себя этакими храбрецами. У одного хватило ума еще и прыгнуть на трещину и под воду ушел вместе с другом и пацаненком. По близости никого, кроме реально перепугавшихся девчонок, не было. Да и ребята, что были, запаниковали. Не смог я пройти мимо. Мальчишки тонули, оказавшись в ледяной воде. Выбраться на лед не могли, тот ломался под ними. Спас двоих. Самого маленького и второго. А тот, что прыжок устроил вместо того, чтобы со льда бежать, слишком большим паникером оказался. У меня не хватило сил с ним справиться, на дно ушел. Долго нырял, но безрезультатно. Всё время думаю, будь на тот момент опыта больше, получилось бы спасти и его?

Вот о данном эпизоде в жизни отца Дмитрий действительно слышал впервые. И теперь многое из действий Константинова-старшего становилось понятным и логически объяснимым. Но, пока, никак не объясняло развод с матерью вскоре, как теперь выясняется, после случившейся трагедии. Если только Елена Викторовна не назначила мужа виновным в гибели третьего мальчишки. Зная характер нынешней мадам Гарбузовой, ничему сейчас не удивится.

— Это как-то повлияло на ваши с матерью отношения? — вновь осторожно прозвучал вопрос молодого человека.

Ну не давал ему покоя скороспелый брак родителей, завершившийся разводом. Тем более если, со слов отца, поженились по любви. Прожить в браке меньше года — вопрос напрашивается сам, какого черта было заводиться с браком.

— Как оказалось — да, — тон Алексея несколько изменился, ушла трагичность, но какая-то непонятная боль всё же присутствовала. — Меня тогда на скорой увезли. Не просто перемерз, опасались обморожения. Правда, с последним пронесло, но переохлаждение получил колоссальное. Организм восстанавливался долго. На медкомиссии дали однозначное заключение: к военной службе не годен. Гипотермия. Из учебного заведения отчислили по состоянию здоровья, с вручением медали «За спасение утопающих».

— Подожди, так ты…

Дмитрий оказался в шоке от полученной новости. Отец столько лет скрывал собственное геройство. И мать ни разу не обмолвилась. Нет, конечно понимал, неприязнь и всё такое, но как сыну, сказать могла, если уж отец молчал!

— Я оказался без законченного образования, — монотонно, без каких-либо эмоций, зазвучал голос Константинова-старшего. — Без профессии, к которой шел со школьной скамьи. С диагнозом переохлаждения, который ставил под вопрос мою способность создать полноценную семью, где будут дети. Вообще функция мужика ставилась под вопрос. С предписанием избегать любого переохлаждения в будущем. Замечательный набор для парня, который только перешагнул свой девятнадцатилетний рубеж.

— Подожди, я что-то не понял по поводу детей, — признался Дмитрий, поднимаясь на площадку, на которой с самого начала своего рассказа оставался стоять Константинов-старший. — Я всё же твой или…

А вот сейчас поймал себя на мысли, что совершено не хотел бы получить сообщение об отсутствии какой-либо кровной связи с этим человеком. Слишком жестокой окажется правда и, в таком случае, вопросы будут уже к матери, хотя и обещал отцу не рубить с горяча. Алексей Константинов не заслужил быть обманутым. Даже — любимой женщиной. И не из-за этого ли произошел разрыв? Если после всего случившегося мать поспешила с выводами…