Два геймера ненавидят начинать игру заново

Глава 3. Работа над ошибками

«Неловко вышло», — мысленно укорила себя Стеф.

Они с Идзуной выбрались в город за продуктами для рыбных блюд, которые она пообещала приготовить.

Но отовсюду слышались злые приглушенные голоса. Все прохожие смотрели на Идзуну глазами, полными страха и ненависти. И, конечно же, девочка-звервольф не могла этого не замечать.

«Я понимаю, что недоверие между народами не может исчезнуть мгновенно после образования Федерации, но все же...»

Умом Стеф понимала, что для людей Идзуна была в первую очередь гостьей из страны недавних врагов и захватчиков. Но в первую очередь винить во всем нужно было Десять Заповедей. Причиной всех тягот и лишений иманити были поражения в играх — но ведь Элькия по собственной воле принимала участие в этих играх, и винить противников в своем поражении было лицемерием...

Ее размышления прервал внезапный вопрос:

— Стефиня, а почему ты меня не ненавидишь-с?

— Что?..

— Ведь мы отняли у вас территории-с. Вы должны меня ненавидеть-с. А еще из-за меня твоего деду называют дураком-с. Почему ты меня не ненавидишь-с?

Стеф сильно стиснула маленькую ручку Идзуны, которая смотрела на нее снизу вверх.

«Какая же я глупая», — сокрушенно подумала Стеф. Идзуна ведь все понимала. Эта малышка сражалась с Сорой и Сиро, неся на плечах огромную ответственность за весь свой народ и территории. Глупо было полагать, что она ничего не прочитала в кабинете деда Стеф и не понимала, какие последствия навлекли на иманити ее победы. Конечно же, Идзуна догадывалась, как к ней относятся в Элькии, и была готова к этому.

«Не понимала всего этого одна лишь я...»

Стеф вспомнила, что когда она проснулась — то есть уже после того, как Идзуна выучила письменность иманити — на ее плечи была накинута куртка. Отношение Идзуны к Стеф явно поменялось за эту ночь.

Стеф разозлилась было на себя за то, что не сообразила этого раньше, но, увидев полные тревоги глаза Идзуны, решила оставить самоедство на потом. Сейчас важнее всего было правильно ответить на заданный Идзуной вопрос. Отмести любые подозрения в том, что, даже шагая рядом с ней по городу и держась за руки, Стеф втайне тоже ненавидит Идзуну, как и все остальные иманити.

«А может... Ведь, здраво рассуждая...»

Если Стеф яростно ненавидела аристократов, насмехавшихся над ее любимым дедушкой, то и первопричину этих насмешек — Восточный Союз — она должна ненавидеть не меньше?.. Но нет. Ненависти к Союзу в ней не было. Стеф не могла объяснить, почему, но чувствовала, что это было бы неправильно.

— И правда, почему же я тебя не ненавижу? — ответила она вопросом на вопрос и хитро улыбнулась.

— Потому что ты дура-с? — предположила Идзуна.

— Хи-хи! Может, и так. Но мне кажется, что не из-за этого.

Стеф присела рядом с Идзуной и заглянула ей в глаза. В глаза черноволосой девочки с большими лисьими ушками и хвостом, девочки даже младше Сиро. Гениальной малышки, на талант которой опиралась третья по мощи в мире держава. Такой умной, старательной, послушной, мудрой, волевой девочки...

Стеф улыбнулась ей самой светлой улыбкой, на которую была способна.

— Все потому, что ты хорошая, — сказала она. И добавила: — Проще говоря, ты мне нравишься, Идзуна.

Идзуна удивленно округлила глаза. Ее шерсть встала дыбом, и девочка-звервольф смущенно отвела взгляд.

— И правда, дура ты, Стефиня-с, — тихо пробурчала она, пряча от Стеф лицо, но все же сжала ее руку чуть сильнее.

Стеф не сдержала улыбку при виде такой милой реакции. Она собралась уже было идти дальше, как вдруг где-то рядом раздался чей-то тоненький голосок:

— Это же Идзуна!

Обернувшись, они увидели, как к ним, пробираясь через толпу, бежит целая группа детей.

— Это что еще такое?..

Пока Стеф смотрела на все это в удивлении, дети окружили их со всех сторон и загалдели:

— Идзуна! Настоящая! Круто!

— Идзуна, сыграй со мной! Ты ведь сильная, да?

— Дурачье вы! Ее надо госпожой звать!

— Вы кто такие-с? — спросила Идзуна, тоже сбитая с толку радостными воплями детей.

Стеф хотела было разогнать их, но тут увидела в толпе звериные ушки и хвостики — среди детей были и звервольфы!

— А вы что тут делаете? — растерянно спросила она.

— Играем! Все вместе! — ответила ей на чистом языке иманити девочка-звервольф с округлыми, как у енота, ушками.

— Все вместе?.. Вы друзья? И звервольфы тоже? — недоверчиво переспросила Стеф.

— Да! — ответила девочка-енот. — Мы подружились, пока играли!

При этих словах сердце в груди у Стеф забилось чаще.

А дети все не отставали от Идзуны:

— Ну давай, давай сыграем! Я тебе не проиграю!

— Я голодная-с. Пришла за рыбой-с. Занята-с, — хмуро сказала Идзуна хватающим ее за полы одежды детям. Но потом слегка улыбнулась: — В другой раз вас отделаю-с.

Самый наглый с виду пацан победно поднял над головой кулачок:

— Ура! Ты обещала, Идзуна! Мы договорились!

— К ней на «вы» нужно, бестолочь! Простите, пожалуйста, госпожа!

И с таким же шумом, с которым они появились, дети умчались прочь.

Но даже после их ухода Стеф продолжала чувствовать радостное волнение.

— Хи-хи... Да, наверное, ответ и должен быть таким простым...

Взгляды, которые бросали на них прохожие, теперь сменились на недоумевающие.

Возможно, сейчас еще рановато, подумала Стеф. Но когда-нибудь, в ближайшем будущем, когда эти дети вырастут... Придет время, когда история о том, что два народа люто ненавидели друг друга, будет звучать как нелепая сказка. По крайней мере, Стеф на это очень надеялась.

— Раз уж мы можем играть все вместе, то почему бы не делать этого дружно? — произнесла она.

— Стефиня, знаешь, ты на самом деле не дура-с. Очень даже умная-с, — задумчиво сказала Идзуна.

Стеф, услышав это, посмотрела на нее словно на богиню:

— Ах, Идзуночка! Одна ты не называешь меня дурой! — воскликнула она со слезами на глазах и бросилась обниматься.

— Просто ты сильно смахиваешь на нее-с, — усмехнулась Идзуна.

Мир изменился. Меняется и будет меняться.

И если вам кажется, что это не так, то вы просто не обращаете внимания.

Мир вокруг Соры и Сиро преобразился.

Раздался гром, и свирепый порыв ветра подхватил парящих в воздухе брата и сестру, отправляя их в штопор.

— О-о-ох, что это?!

Но больше всего испугалась Прэм:

— Э... Это еще что-о-о такое?! Так много магии не могут использовать даже крылатые!!!

Даже сквозь маскировку отчетливо чувствовалось, как она дрожит от ужаса.

Огромной силы магия, способная свести с ума любого, кто ее увидит, перекроила весь мир вокруг них, словно художник, перерисовывающий надоевшую картину.

— Что, Прэм, неужели все настолько плохо? — непринужденным тоном спросил Сора. Происходило что-то странное, но смену сеттинга правила не запрещали...

— Еще ка-а-ак плохо! Такой силой обладают разве что древние боги или... — Прэм осеклась на полуслове, вспомнив, где они находятся.

Местом игры был Авант Хейм. Высший второго ранга, фантазма.

— Не понимаем. Мы не понимаем, — сказала Азраил и взмыла в воздух.

На лице у нее уже не было ангельски безупречной — слишком безупречной — улыбки.

Не чувствовалось в ней и угрожающей смертоносности, свойственной тем, кто испытывал на себе прямой взгляд крылатой. Сора мрачно усмехнулся, подумав, что перед лицом такой огромной силы само слово «угроза» теряет смысл. Сила, представшая перед ними, превосходила понимание и воображение. Сора и Сиро казалось, что их кожа охвачена огнем.

А нечто, принявшее облик Азраил, продолжало:

— Я не ведаю, что за морок на тебя наслали, Джибрил, — сказало оно пустым, лишенным эмоций голосом. — Так что скажите мне вы...

Окружающая их обстановка, наконец, перестала меняться. Сора и Сиро в удивлении раскрыли рты при виде нового открывшегося им пейзажа.

Небо было багровым, вверх тянулись столбы дыма, поднимаясь в стратосферу. До самого горизонта раскинулась выжженная пустыня. Расколотое небо, развороченная земля, высохшие океаны — это было царство смерти.

В воздухе парили огромные каменные глыбы — осколки земной тверди. Крылатые, до этого участвовавшие в игре, выстроились в небе в угрожающего вида военный строй.

— Это что еще за приколы?.. — только и нашелся что сказать Сора, но ни Сиро, ни Прэм ему не ответили.

У крылатых был встревоженный вид, словно происходящее напоминало им о какой-то давней травме. То, что сейчас видели Сора, Сиро и Прэм, на самом деле происходило шесть с лишним тысяч лет назад, в конце Великой войны. Когда Артош, создатель крылатых, насылал на своих врагов небесные кары одну за другой, а затем завершил начатое своей собственной, божьей карой, расколовшей землю, небо и даже звезды. Раскинувшийся впереди мрачный пейзаж являл собой ее последствия.

На фоне предсмертных конвульсий мира Азраил продолжала:

— Когда-то давно мы сражались и проиграли...

За ее спиной возник зловещего вида материк, парящий в воздухе — должно быть, Авант Хейм в том виде, каким был во время войны. На спине у гигантского кита стояли не дома-кубы, а многочисленные артиллерийские орудия, а голубые глаза его были наполнены кровожадной ненавистью.

— Величайшая атака нашего повелителя была отражена, он пал, и мы были повержены...

«Что так сильно изменило Джибрил?»

— Почему мы проиграли? Почему мы потеряли нашего повелителя? Почему сами мы выжили? Почему...

«Какова теперь цель нашей жизни?»

Прэм отчаянно силилась сохранить рассудок в присутствии этого воплощения смертоносной силы.

— Ответьте, в чем смысл жить оружию, потерявшему своего...

Но грозный монолог Азраил вдруг прервал возглас:

— «ПУШКА!» («ЯХОУ!»)

Грудь Азраил пронзил луч света. Затем полумрак озарила золотая вспышка, а спустя несколько мгновений Прэм услышала грохот взрывной волны.

— А? — удивленно пискнула она.

— Слиш-ком дол-го! Вступительный монолог должен быть не длиннее сорока слов, иначе мы его пропускаем!

— Игроки... в шутеры... не из терпеливых...

За те мгновения, когда слишком пораженная происходящим Прэм не следила за Сорой и Сиро, те успели составить Слово из имеющихся у них символов, материализовать артиллерийское орудие и выстрелить им в Азраил. Теперь они, опустившись на парящую скалу, со скучающим видом глядели на дело своих рук. 155-миллиметровый гранатомет, полыхнув огнем, пробил Азраил грудь, и внутри нее взорвался 15-фунтовый композитный подрывной снаряд. Взрывная волна, несущаяся со скоростью 8 километров в час, просто разорвала крылатую на куски.

— А?! Вы что делаете?! — очнулась Прэм.

Брат и сестра невозмутимо пояснили:

— Пропускаем катсцену.

— Задрали... пафосом...

— Вы-вы-вы-вы хоть понимаете, кто...

— Конечно. Азраил и фантазма по имени Авант Хейм, правильно?

— А... Что?..

Сора разочарованно вздохнул и покачал из стороны в сторону головой:

— Из всех крылатых только у Азраил был рог на голове. Вот я и подумал, что она — полноправная представительница Авант Хейма или вроде того. Впрочем, детали не так уж и важны.

— Короче... Азраил и фантазма... одно целое... — объяснила Сиро Прэм, соображавшей не так быстро, как брат с сестрой.

— Джибрил ведь говорила, что Авант Хейм — это целый отдельный мир, — напомнил Сора. — Окружающая обстановка изменилась, но если это отдельный мир, то это значит, что внешний мир измениться не мог. Следовательно, мы все еще внутри Авант Хейма. Однако над головой у нас парит еще один Авант Хейм, а значит, все это — иллюзия.

И к тому же если бы Азраил, беседовавшая с ними, была реальна, то Сора и Сиро не смогли бы причинить ей никакого вреда из-за Десяти Заповедей.

— А теперь... Прэм... загадка... — весело сказала Сиро.

Сора, тоже с нескрываемой радостью в голосе, подхватил:

— Огромный финальный уровень. Перед глазами — большая штука страшного вида. Длинная речь финального босса, а до конца игры... сколько там осталось?

— Девять минут... сорок четыре... секунды...

— Что же это все может значить? Пожалуйста, твои варианты ответа!

Для Прэм, незнакомой с игровой культурой их прежнего мира, это был трудный вопрос. Однако, глядя на надвигающийся на них ужас, она случайно угадала правильный ответ:

— Это значит... «конец»?

— Ого! Не ожидал, что ты ответишь правильно.

Авант Хейм выпустил в них гигантское количество снарядов, похожих на парализующие «ракеты» крылатых. Но Сора и Сиро, смеясь, только крепче взялись за руки.

— Короче, это значит, что мы на последнем уровне. Скоро конец!

— Кульминация... Хороший... сценарий!

Брат с сестрой оттолкнулись от земли и взмахнули крыльями. Обвеваемые встречным ветром, они сами неслись навстречу потоку парализующих заклинаний.

— Ка-а-ак вы можете смеяться в лицо такому-у-у?!

Они ловко уклонялись от бесчисленных вспышек света. Пусть их и было много, эти лучи, в отличие от «ракет» крылатых, не следовали за целью и не меняли траектории. Это был обычный заградительный огонь, легко преодолеваемый скоростью и маневрами. По меркам Соры и Сиро это и в самом деле было смешно.

— Сиро, траектории рассчитала?

— Более... менее... А ты?

— Ты же знаешь, что я предпочитаю опираться на интуицию.

Еще один взмах крыльями. Сора повторял все движения за сестрой, не отставая от нее ни на мгновение. Они играючи, словно танцуя в воздухе, уворачивались от огня.

— По сравнению со вторым раундом Хибати[4] — проще простого. Джибрил, ты нас точно не разочаруешь?

— Какой-то... тухлый босс... С остальными... труднее было...

Продолжая уклоняться от снарядов с помощью маневров, превосходящих понимание Прэм, брат с сестрой перешли к изучению оставшихся в их распоряжении символов.

— Всего сорок шесть слогов.

— Мы собрали... сорок.

— А потратили сколько, двадцать два?

— Осталось... восемнадцать.

Вокруг руки Соры вращались символы «та», «си», «тэ», «ки», «ру», «э», «и», «цу», «хэ».

У Сиро были слоги «рэ», «ё», «сэ», «ни», «фу»» «но», «н», «ри», «ко».

Запас был приличный. Но все же...

— Хм... Не хватает «ха», «ро», «ми», «во», «на» и «хи», — задумчиво протянул Сора.

— Но... козырной ход... — проронила Сиро.

— Я же говорил, что хочу влепить ей одно словечко. Трех слогов не хватает.

— В таких условиях... новые символы... не соберешь...

Даже Сора с Сиро, легко лавировавшие под ливнем магических снарядов (Прэм давно запуталась в их маневрах), не могли сейчас гоняться за крылатыми.

— Так не пойдет, Сиро. Извини, но придется задействовать козырной ход.

— Сколько тебе... нужно?

— Четырнадцать.

Сиро удивленно округлила глаза, не понимая, что же задумал брат.

— Четырнадцать символов. Без них никак. И трех из них нам не хватает.

Сора был абсолютно серьезен.

Четырнадцать символов на одно слово?

«Козырной ход», о котором говорила Сиро, был заготовленным заранее словом, которое выручило бы их из любой передряги. Но его можно было использовать лишь однажды. Последний довод в прямом смысле слова.

— Мм... Ладно... — кивнула Сиро. Она знала, что если брат говорит «так нужно», значит, это стоит всех рисков. Хоть она и не всегда понимала ход мыслей Соры, верила ему безоговорочно.

Они соединили руки, и четыре символа перешли от Сиро к брату. Переставив их местами, Сора сложил нужное Слово. Высоко подняв руку, он крикнул:

— «Отсечение!» («Сэцудан!»)

И резким движением опустил ладонь.

В тот же миг будто невидимое лезвие отсекло завесу «ракет» от остального Авант Хейма. Слова ведь материализовались в соответствии с фантазией Соры и Сиро, а «отсечение» было универсальным словом, которое можно было использовать как для защиты, так и для нападения, и даже для того и другого одновременно. Это и был их козырный ход. Важной составляющей слова был слог «н», необходимый для множества слов и каламбуров.

И сейчас в соответствии с волей Соры это всемогущее слово одним махом отрезало от них все, что находилось перед ними. Воздух, пейзаж, даже изображение Авант Хейма и пушечных орудий на его спине словно отделились каким-то стеклом.

«И что теперь?», подумала Прэм.

Сора и Сиро зачем-то замедлили движение.

— А? — удивилась Прэм. В брешь, прорубленную Словом в лавине парализующих заклинаний, устремились крылатые.

— Братец... Летят.

— Восемнадцать... Больше, чем я ожидал. Символы у них есть?

— Шесть... Все оставшиеся... Но...

Как забрать слоги, брат с сестрой пока не знали. После использования главного козыря, слова «отсечение», в их распоряжении осталось лишь четырнадцать символов. Сам Сора тоже нуждался в четырнадцати, три из которых пока еще были у крылатых.

— Что ж, последний раунд. Погнали, Сиро!

Брат и сестра приготовились к бою, взмахнули крыльями, но тут...

Прэм удивленно ойкнула. Сора и Сиро тоже не сразу поняли, что происходит: крылатые, летевшие им навстречу, вдруг остановились. Подобно Джибрил, они склонились перед братом и сестрой в почтительном поклоне.

— Вам ведь нужны эти слоги? — сказала одна из них, показывая рукой на символ «ха» у себя на груди.

Повторяя за ней, остальные пятеро крылатых также показали им свои символы.

Сора и Сиро заколебались, подозревая ловушку, но крылатые улыбались:

— Мы уже достаточно наигрались.

— Хотя терять права на рукопожатия, автографы и ночь вместе ох как жалко!

— Но даже этой игрой с вами мы более чем довольны!

— Поэтому, пожалуйста, — сказала последняя из них, — помогите сестренке Азраил, наши будущие хозяева.

И тут Сора и Сиро поняли, что задумала Джибрил, приготовив эту игру.

Едва удерживаясь от смеха, они забрали у крылатых оставшиеся символы.

— Ха-ха! Смотри-ка, нашей Джибрил теперь тоже палец в рот не клади.

— Джибрил... молодчина...

— Извините-е-е, а что вообще происходит? — Прэм единственная из присутствующих не понимала, что случилось.

— Не забывай, букашка... — засмеялись девушки. — Мы — крылатые, но мы не только подчиненные сестренки Азраил...

— Мы в первую очередь — фанатки Соры и Сиро! — объяснили они, не забыв поддеть Прэм.

Сора и Сиро, взмахнув крыльями, снова взмыли в воздух. И устремились к отрезанному от них Авант Хейму, где их ждала настоящая Азраил.

— Другие тоже все поняли... И даже после этого ты будешь утверждать, что я особенная? — сказала Джибрил с издевкой.

Азраил не изменилась в лице, но внутри ее раздирали противоречия.

«Что это такое? Что происходит? Ничего не понимаю...»

Она напряженно размышляла, вглядываясь в изображение в воздухе.

Двое иманити на этом изображении, описывая в воздухе ловкие пируэты, лавировали по обрушивающемуся Авант Хейму. Они направлялись прямо к Азраил. Словно знали, где та находится... Нет, они действительно это знали!

Увидев залп из орудий, они поняли, что этот мир нереален, а уничтожив иллюзию, предположили, что настоящая Азраил так и не сдвинулась с места... Нет, они были уверены в этом!

В голове Азраил всплыли неприятные воспоминания. Артоша убили точно так же: все атаки крылатых отбили, все их хитрости предугадали, все ловушки обошли. А затем хозяина повергли.

Она вернулась к циклу своих вечных вопросов: почему они проиграли? Почему выжили?! Зачем живут?!

— ...А-А-А!!!!

— Заткнись, Прэм!

Сора и Сиро продолжали лавировать между обломками скал обрушивающегося Авант Хейма. Любая даже малейшая ошибка могла стоить им жизни. Бедная Прэм не вынесла такого напряжения.

— А-А-А-А!!! — продолжала она. — Да вы просто сумасшедшие, оба!!!

— Ты не первая, кто нам это говорит! Сиро!

В какой-то момент окружавший их пейзаж полностью исчез — вокруг вновь возникли уже знакомые кубы.

— А-А-А-А!!! — снова завопила Прэм. Но Сиро с совершенно невозмутимым видом составила Слово:

— «Мини»...

Осталось восемнадцать символов.

Когда брат с сестрой прикоснулись к кубу перед ними, он уменьшился, образовывая зазор, который тем не менее был все еще слишком мал, чтобы Сора и Сиро могли туда прошмыгнуть. Но Сора тоже задействовал Слово:

— «Проход!» («Хэру!»)

Теперь у них осталось только шестнадцать слогов. И все же Прэм не успевала удивляться их находчивости: они воплотили факт прохождения сквозь узкое отверстие и как ни в чем не бывало продолжили полет!

— Прэм, — обратился к ней вдруг Сора, — клыки обнажить можешь?

— Нет! У меня плохое предчувствие, поэтому — ни за что!

— Жаль! А мы-то хотели было тебя кровушкой угостить...

— Беру свои слова назад! Касаюсь вашего плеча своими клыками, господин Сора, чувствуете?

— «Кровь» («ти»), — произнес Сора, оставив пятнадцать символов.

Из его неповрежденных пальцев на клыки Прэм засочилась кровь, и та принялась слизывать ее, не прокусывая кожу.

— Ого-о-о!!! Что же это?! Этот терпкий вкус, эта нежная текстура! По моему телу разливается блаженная энергия! Это словно слезы черепахи, откладывающей яйца в полнолуние!!! — Прэм описывала переживаемые ею ощущения словно настоящий гурман.

— Что, прибавилось сил? — усмехнулся Сора.

— Да-а-а! Я словно рождаюсь заново! Чувствую в себе абсолютное всемогущество!

Шарф-Прэм даже засияла разными цветами — теперь за ними тянулся след словно за кометой.

— Это хорошо, — зловеще ухмыльнулся Сора. — Тогда...

— Посмотрим... на что ты... годишься...

— О-о-ох... Что-то мне подсказывало, что как раз этим все и закончится...

Шесть тысяч лет назад Артоша убили.

Шесть тысяч лет назад крылатых поставили перед этим невероятным, но неопровержимым фактом.

Они были клинком, созданным Артошем для того, чтобы уничтожать других богов и другие народы. Их целью было завоевать хозяину титул Единого Бога. С потерей хозяина крылатые, эти непревзойденные орудия убийства, потеряли и смысл жизни. Всю жизнь лишь слепо исполнявшие чужую волю, они столкнулись с вопросом: «Что же делать теперь?»

И слуги Артоша пришли к единственному логичному выводу — не задаваться вопросами. Одна из крылатых просто взяла и обратила всю свою невообразимую мощь против себя самой. Если сажать на трон Единого Бога больше некого, то и в них самих нет никакого смысла, ведь так?

Увидев, как ее сестры одна за другой лишают себя жизни, Азраил запаниковала и... солгала.

Нет, строго говоря, это не было ложью. Просто, не в силах вынести зрелища гибели ее сестер, она сказала, что долг крылатых еще не выполнен. Что хозяин оставил им последнее задание на случай, если он проиграет, сколь бы маловероятным это ни казалось. Если какая-то неведомая сила повергнет Артоша, крылатые должны найти причину его поражения.

И Артош действительно говорил это, но он поручил это одной лишь Азраил. Она солгала остальным, сказав, что это долг всего их народа.

«Отдайте мне право решить, — сказала она. — Подождите момента, когда мы выполним свое последнее задание и окажемся действительно не нужны».

Это было лишь предлогом, придуманным в спешке.

И тем не менее крылатые начали поиски причины поражения своего хозяина. С окончанием войны они принялись собирать знания, стремясь обратить все непознанное в этом мире в познанное.

И все равно даже спустя шесть тысяч лет Ответ так и не был найден.

Азраил считала, что если кто-то и способен найти его, то только Джибрил. Так сказал сам хозяин. Финальная Модель. Особенная Модель.

Но Азраил так устала...

И вот Сора и Сиро наконец оказались там, где, по их расчетам, должна была быть Азраил.

Их окружала сплошная темнота. Сора использовал Слово:

— «Свет!» («Хи!»)

После этого осталось четырнадцать символов. В самый раз для его плана.

Когда они материализуют последнее задуманное Слово, то потратят все символы и пройдут игру до конца.

— Слова больше не используем... Извиняй, Сиро.

— Если ты... считаешь... что так нужно... я тебе верю...

Ответ сестры искренне тронул Сору.

Зажженный огонек осветил помещение. Из темноты проступил пустой трон и стоящая рядом с ним Азраил.

— Мы искали Ответ шесть тысяч лет. Но так и не нашли.

— «Мы» — это кто вообще? А то, сдается мне, кое-кто очень даже нашел, — и Сора покосился на Джибрил, безмолвно стоящую рядом. Глаза ее были прикрыты, но на лице ее Сора прочитал уверенность. И еще кое-что: надежду на будущее. Именно то, что и отличало ее от Азраил.

— Мы устали искать Ответ, которого на самом деле не существует, — сказала Азраил за себя и фантазму, Авант Хейма, волю которого она представляла. Кукла и мираж решились на искреннюю исповедь. Глаза Азраил были полны неописуемого отчаяния. — Если Ответ, найденный Финальной Моделью — такая же ложь, какую выдумали мы, то я сочту, что поражение хозяина — простая случайность, и лишу всех крылатых жизни.

— Не хотелось бы такого, — невозмутимо ответил Сора.

— Джибрил... наша... соратница...

Сора начал рассуждать вслух:

— Ну, что ты начиталась всяких умных книжек в поисках какого-то там Ответа, я понял. А вот чувства твои, сказать по правде, не понимаю ни капельки. Можно кое-что узнать? — И, посмотрев на Азраил уже знакомым ей презрительным взглядом, которым рассматривал ее во время первой их встречи, он спросил: — Ты сама-то хоть пыталась когда-нибудь написать собственную книгу?

Азраил бросила взгляд на Джибрил, которая держала в руках свое так называемое Священное Писание, уже завоевавшее в Авант Хейме большую популярность. Дневник наблюдений за Сорой и Сиро, написанный ею собственноручно. Незавершенная история их будущего...

— Но ладно, я все понял. Значит, помимо озвученных нам условий, вы между собой обменялись такими вот ставками. Что ж, за то, что Джибрил без разрешения поставила собственную жизнь на кон, мы позже ее накажем... — Сора сжал руку сестры покрепче и взмахнул крылом. — Но неужели ты и правда не понимаешь, почему Джибрил согласилась на эту ставку?

— Потому что была уверена, что Ответ, который вы нам раскроете...

— Дура! Ну дура ведь! И ты еще при этом строишь из себя старшую сестру?! — воскликнул Сора, и сейчас злость его была более чем искренней. — Она верила, что ты — ее сестра — сама поймешь ее!

Пока пораженная Азраил молчала, Сора и Сиро сосредоточились на создании последнего Слова.

— А еще просишь называть ее сестренкой!

— Смешно... молчала бы... лучше...

Сказав это, они подпрыгнули и взмыли в небо.

Полет Соры и Сиро был подпитан Словом «ускорение», так что они приближались к Азраил с умопомрачительной скоростью. Но для владевшей силами Авант Хейма они все равно что бездвижно висели в воздухе.

— Знячит, Джибуля так верила в меня, что даже не побоялась рискнуть жизнью...

Все это время Азраил не понимала даже этого простого факта — и это было все, что она сейчас осознала. Вряд ли она способна хоть когда-нибудь понять, чего Джибрил от нее хочет...

— Значит, лучше просто покончить со всем этим... — сказала Азраил и тоже взмыла в воздух.

Ширина площади была не более нескольких сот метров. Две фигурки преодолели эту смехотворную для сверхзвуковой скорости дистанцию менее чем за один миг.

Исход казался очевидным: Азраил протянет руку, схватит их, и на этом всему придет конец.

Она так и не нашла Ответа, но зато нашла нечто другое. И этого ей было достаточно.

Нужно было поскорее с этим покончить. В этих шести тысячах лет не было никакого смысла...

— А-А-А!!! Простите, извините, не убивайте меня, пожалуйста-а-а!!!

— А?..

То, что Азраил схватила, не раскрывая глаз, визжало, вопило и верещало. Она думала, что поймала Сору и Сиро, но истошно кричало.... Э-э-э... Хмм... Как же зовут это существо?..

Это был тот дампир, имени которого она даже не знала. Впрочем, их друг другу и не представляли.

Спустя мгновение она поняла, что пала жертвой маскировочного заклинания. Магия дампиров при должном умении могла обмануть и эльфов, и крылатых. А уж дампиру, напившемуся крови, под силу было обмануть даже древнего бога.

Но тогда где же сами Сора и Сиро, если их «крылья» здесь, перед ней?..

Когда эта мысль пришла в голову Азраил, было уже поздно. Она успела лишь краем глаза заметить, как что-то на огромной скорости приближается к ней сбоку.

Азраил воспринимала все, словно в замедленной съемке. Она увидела, что даже без Прэм — то есть без своих крыльев — Сора и Сиро продолжают нестись на нее с нечеловеческой скоростью.

Сора хлопнул Азраил по плечу, выкрикнув припасенное для нее Слово:

— «Живи дальше без читов!» («Сибари-пурээ дэ коно ё во икиро!»)

Больше символов у них не осталось.

Азраил удивленно распахнула глаза, но пока еще не из-за Слова, которое использовал Сора, а от осознания факта, что противники сняли крылья и заставили дампира использовать магию иллюзий. Довольное лицо Соры говорило: «А разве было правило, что нельзя пользоваться магией?» Но ведь без крыльев на такой скорости они обречены насмерть разбиться о землю!

И тут Азраил услышала:

— Ровно... шестьдесят минут... Конец, — Сиро все это время посекундно отслеживала время игры в уме.

В тот же миг Джибрил перенеслась к Соре и Сиро и уберегла от падения, почтительно подхватила их на руки.

А на Азраил, наблюдавшую за этим со стороны, начало действовать составленное Сорой Слово.

«Живи дальше без читов».

Все ее силы, включая те, что даровал ей Авант Хейм, стремительно улетучились.

Огромная мощь, создавшая окружающее их пространство, перестала поддерживать его. Все вокруг начало рушиться.

Все еще не до конца веря в реальность происходящего, обессиленная Азраил падала вниз.

Она хорошо помнила это чувство. Это был страх, точно такой же, который она испытала, когда умер Артош.

«Ничего не понимаю.

Не понимаю. Не понимаю. Слишком много неясности».

Страх. Нет, ужас. Как они могут балансировать на краю бездны, ничего не понимая?

Сколько ни собирай знания, сколько ни строй планов, сколько ни перестраховывайся, в конце концов тебя все равно ждет неведомое.

Бездна неясности.

Как можно балансировать над ней на такой тонкой ниточке?

Как можно бесстрашно шагать вперед?

И Азраил, не выдержав такого количества вопросов, выходящих для нее за рамки здравого смысла, потеряла сознание.

Во сне Азраил увидела Артоша.

Веками непрекращавшаяся война делала ее хозяина лишь могущественнее. Ведь Артош был богом войны — он питался враждебностью, ненавистью, насилием и кровью.

У него было девять крылатых глашатаев — Восемнадцать Крыльев. Его апостолом был Авант Хейм.

Один бог, одна фантазма, одна раса. Эта маленькая армия повергла весь мир к ногам Артоша.

Титул Единого Бога должен был достаться ему... В этом не было ни капли сомнений.

И все же он однажды сказал Азраил:

— Возможно, я проиграю.

— Вы шутите...

— Я силен.

— Разумеется.

— В этом мире не осталось никого сильнее меня.

— Само собой.

— И как раз поэтому в мире есть нечто, мне непонятное.

— Чего же вам не понять?

— Мне не понять того, что может понять лишь слабый. И это незнание может стоить мне жизни.

Азраил не нашлась, что ответить. Артош продолжал:

— Поэтому я создам Модель, обладающую несовершенством, недоступным мне.

— Несовершенством?..

— Сможет ли несовершенное достичь совершенства? Мне неведома разгадка этого парадокса...

Азраил внимательно слушала.

— Выиграю ли я или же проиграю — ответ на этот вопрос будет тому причиной. О Азраил, Начальная Модель, первая из моих Восемнадцати...

— Слушаюсь!

— Если я погибну, а ты будешь среди проигравших, найди этот Ответ за меня.

Азраил не знала, что за будущее увидел ее хозяин. Но он говорил ей о своем возможном проигрыше без малейшего страха, как и подобало богу войны. На его божественном лике играла свирепая, но в то же время радостная ухмылка. В голосе Артоша слышалась надежда встретить невиданного ранее соперника — и превзойти его.

— Что же, пришло время создать эту особую Модель...

Я назову ее...

То был миг, когда Артош дал имя своему последнему детищу — Финальной Модели. Особенной модели. Несовершенной Модели.

Модели, которая сможет достичь высот, недоступных даже ее создателю.

— Джибрил...

— Наконец-то ты очнулась, Старшая.

Все ее тело ныло. Боль была первым, что почувствовала Азраил по пробуждении.

Крылья не двигались. Огромных усилий стоило даже... Стоп. Если подумать, до сих пор она даже не знала, что такое «усилие».

Как вообще нужно двигать телом? Разве оно не само перемещается в пространстве?

Неужели земное притяжение всегда было таким сильным и так стесняло движения?

Приподняв тяжелую, словно булыжник, голову, Азраил увидела склонившиеся над нею силуэты.

На нее сверху вниз смотрели Джибрил и двое иманити — Сора и Сиро. Последние в таблице рангов Высших, слабые, как мухи, существа...

— Ты совсем совесть потеряла — играть на легком уровне сложности и ныть, что игра — отстой, после первого же поражения, — с издевкой сказало одно из них, а второе согласно хихикнуло. Азраил не понимала, что они говорят. — Начинай все сначала на сложном. И если потом опять скажешь, что это отстойная игра...

— Мы с тобой... снова... сыграем...

Азраил, наконец, поняла, что Слово, которое использовали против нее, сделало ее слабой, точно иманити.

Ей ничего не оставалось, кроме как поникнуть и горько усмехнуться. Больше никакого полета. Никакой магии. Она даже не сможет увидеть магических духов. Теперь она была беспомощна перед расстоянием и силой тяготения — понятиями, о которых она никогда прежде даже не задумывалась.

Она повернулась на бок и попыталась поднять руку в небо.

Как высоко... Небо было необъятным и бездонным.

Сила, приковывающая ее к земле, отделяла ее от этого неба непреодолимой преградой. Сейчас Азраил было трудно даже представить, что она еще недавно летала по этому небу. Даже если бы она и смогла взлететь сейчас, то не стала: слишком страшно ей было.

А двое иманити, таких же, как теперь и она, с улыбками парили в воздухе и играли...

— Вкус земли... тоже... неплох...

— Пока не упадешь — по-настоящему в небо не захочешь.

Они говорили так, словно упасть с такой высоты — сущие пустяки.

— Понимаешь, когда падаешь — нужно подниматься. Всегда есть следующий раз.

Сора улыбнулся и протянул ей руку, словно говоря: «Мы всегда так и делали».

И Азраил в самом деле наконец все поняла. И улыбнулась.

Долго. Как же долго она соображала. Совсем неудивительно, что ее все называли дурой...

Азраил взяла протянутую ей руку.

— Ты просто слишком закоснела, Старшая, — с ноткой осуждения, но в то же время мягко упрекнула ее Джибрил, когда Азраил поднялась на ноги.

Джибрил, последний подарок Артоша, несовершенная Модель, особенная Модель, Финальная Модель. Она олицетворяла собой несовершенство. Или, другими словами, — стремление к совершенству. Именно в силу своего несовершенства она всегда стремилась к непознанному, была устремлена в будущее, надеялась...

Теперь Азраил поняла даже, зачем ее сестра стремилась уничтожить врагов в одиночку.

— Это ты слишком взбалмошняя, Джибуля...

Когда-то Джибрил разрушила город эльфов и забрала из него книги, хоть ей никто этого и не приказывал. Она отправлялась на одиночные вылеты, несмотря на все предупреждения о том, что одной ей это не под силу. Ушла из Совета и покинула родину, а когда вернулась — привела с собой новых «хозяев»...

Она оказалась несовершенна — и именно поэтому стала сильнее всех.

— Теперь понятно, почему нят смысла просто читать книги...

Оказывается, знание — это не просто запоминание и накопление информации. Информация становится знанием, когда ты проверяешь ее на собственном опыте. Когда чувствуешь ее всем телом. Вот оно, неведомое, что было недоступно для понимания Азраил и Артошу. Именно оно превращает невозможное в возможное.

«Сильным» — тем, кто никогда не ошибается и не проигрывает — тяжело это понять. И все же...

— Ведь сам факт нашего поражения уже говорит о том, что мы нясовершенны... А я так боялась...

Джибрил единственная начала понимать, что к чему, еще до того, как крылатые потерпели поражение.

Но ведь в момент своего проигрыша все крылатые и Авант Хейм тоже познали суть несовершенства, хоть, увы, ничего с этим не сделали. Долгое время крылатые во главе с Азраил равнодушно собирали знания, и одна только Джибрил наслаждалась утолением своей любознательности, а также создавала новое и пыталась передать это другим. Будучи и так непревзойденной в силе, она стремилась к недостижимому и воспитала в себе восхищение непознанным. Это могло означать только одно...

— Ня-ха-ха-ха... Как же легко. Стоит только понять — и все оказывается так просто! — Азраил закрыла лицо ладонями. Тут оставалось только смеяться.

— Что, поняла, наконец?

— Да, поняла. Что ничего понямать и не нужно было.

Разве не забавно? Ответ, который они искали эти шесть тысяч лет, гласил: «Никакого Ответа нет».

— Непознанное никогда не становится познанным. Потому что познанное всегда может снова стать непознанным. Это бесконечный процесс. Вчерашнее знание не обязательно остается знанием сегодня.

Впервые потерпев поражение, Азраил испугалась непознанного, потому что никогда не сталкивалась с ним ранее. Но чем старательнее ты стараешься понять его, тем больше оно от тебя отдаляется.

— Поэтому нужно не запоминать, а учиться. Получать удовольствие от риска, приспосабливаться к переменам.

К Совершенству можно только пытаться приблизиться. Шаг за шагом...

— Вот поэтому мы и проиграли Великую войну. Старшая Азраил, когда я проиграла хозяину, склонилась перед ним и решила служить ему, я выполнила последнюю волю Артоша, — сказала Джибрил, не открывая глаз.

— Артош... — повторила Азраил. — Нядеюсь, теперь я тоже выполнила его волю.

Теперь ей больше не нужно было лгать. Азраил утерла выступившие на глазах слезы и взглянула в небо. Она даже не знала, что умеет плакать. Пожалуй, эти слезы были подходящей данью верности.

— Хммм... Не очень понял, что случилось, но судя по вашим лицам, все обошлось, — пытливо заглянув Азраил в глаза, подвел итог Сора.

— Можно задать вам четыре вопроса, иманити? Точнее... Сора и Сиро, — поправила сама себя Азраил.

Ответа не существовало. Она вернулась в исходную точку. И поэтому ей нужно было узнать кое-что.

— Зачем вы живете? — спросила она.

— Потому что есть Сиро.

— Потому что... есть... брат.

— Что вы будете делать, если один из вас умрет?

— Ничего. Мы умрем вместе.

— Тот же... ответ...

— Ради чего вы появились на свет?

— Без понятия.

— Не... знаю.

— Нет у нас времени, если честно, о таком думать. Не так уж долго живем, в отличие от некоторых.

— Дел... полно.

На все вопросы они отвечали не задумываясь, Сора — с улыбкой, Сиро — серьезно.

Это был не Ответ Азраил, но ей захотелось узнать чужие, с которыми она могла бы свериться.

Она задала последний вопрос:

— Смогу ли я когда-нибудь стать Джибулей?..

— Это вряд ли. Ты можешь стать только самой собой, — без колебаний ответил Сора.

Вполне резонный ответ. И он был заранее известен Азраил, но она все равно немного сникла.

— Но разве это плохо? — беззаботно добавил Сора. — Ты и сама по себе очень даже ничего. Сейчас ты мне вполне симпатична, — сказал он с теплой улыбкой.

— Ня-ха-ха-ха!.. Выходит, ответ, на поиски которого я потратила тысячи лет, — это «начинай все снячала»... Нелегко жить вечно.

«Думай сама». Вот каким был Ответ Соры и Сиро. Ищи сама — и найдешь свой собственный Ответ, как нашла его Джибрил.

И бесконечно уставшей Азраил оказалось достаточно одного только знания, что найти его возможно.

— Хозяин, — послышался виноватый голос Джибрил. — Прошу прощения за то, что поставила на кон свою жизнь без спроса, во всем полагаясь на вас...

— Ах да, насчет этого, Джибрил... — Сора неловко почесал в затылке. — На самом деле у нее нет права приказать всем крылатым покончить с собой.

Джибрил застыла в удивлении:

— Что?..

— Ой, так ты знял? — усмехнулась Азраил и с досадой цокнула языком. — Я всего-то запретила сестрам убивать себя без разрешения. Да, это не знячит, что я могу заставить их покончить с собой! Эх, даже странно, что за шесть тысяч лет об этом никто ня догадался!

— И вообще... — добавила Сиро. — Ты, Джибрил... принадлежишь... нам.

У Джибрил затряслись плечи от гнева.

А она ведь правда была готова заплатить жизнью за то, что вовлекла в это хозяев...

— Но сама Азраил действительно могла покончить с собой, — серьезно сказал Сора, и Азраил перестала улыбаться. — Она с самого начала не ставила на кон ничего, кроме себя самой. Наверняка хотела погибнуть вне зависимости от исхода игры. Думаешь, есть на свете старшая сестра, способная допустить, чтобы младшая умерла? Старшая сестра, в которую ты поверила?

В тишине раздался вздох, который подтверждал сказанное Сорой лучше любых слов.

Ведь если Ответ существует, и крылатые способны его постичь, то они не стали бы лишать себя жизни, даже если бы Азраил вернула всем крылатым право распоряжаться ею. А если Ответа нет, возможно, они, как Джибрил, нашли бы собственный смысл жизни и тоже не стали убивать себя. Так или иначе роль Азраил, влачившей мучительное существование все эти тысячи лет только ради того, чтобы жили все остальные, была бы выполнена.

— Сора, тебя в детстве ня ругали, что ты суешь нос ня в свои дела? — зло спросила Азраил.

— Еще как ругали. Но мы решили, что никому не дадим умереть в этой игре. Поэтому... — Сора хлопнул в ладоши. — Давай-ка сыграем в игру. Начинать все заново трудно, да? Поэтому вот тебе мое предложение. Сменим игру. Мы хотим сделать этот мир гораздо интереснее. Сделаем из него игру, которая никогда не наскучит. Сделай ставку: получится у нас или нет?

— Ня... Ня-ха... Ня-ха-ха-ха!

Вот уже шесть тысяч лет Азраил не смеялась от души. Нет, наверное, она вообще никогда прежде так не смеялась. У нее даже живот Заболел от смеха, словно у иманити.

Она вдруг подскочила к Соре и поцеловала его.

— Ммм?!

— ?!

— X... Хозяин?! Старшая?!

Азраил прильнула к Соре губами на несколько долгих секунд и только потом отстранилась.

— Ня-ха-ха... Какая же это игра, если обе стороны поставят «получится»?

— …

— Спасибо, что верили в меня, даже когда я попыталась умереть, — не обращая внимания на удивленное лицо Соры и испепеляющие взгляды Сиро и Джибрил, продолжала Азраил. — Но, в отличие от Джибули, у меня пока нят права оставаться рядом с вами.

Она помахала им на прощание, развернулась и неуклюже пошла прочь, борясь с непривычной ей силой тяготения.

Ей было неловко, что она заставила переживать о себе младшую сестру и двух иманити. Да, в итоге они не дали ей покончить с собой. Но опираться на них и дальше было бы верхом инфантилизма.

— Нячего. Я тоже ставлю ня то, что у вас получится. А пока это ня случилось, я поверю в тот потенциал, который увидела во мне Джибуля. Просто подождите меня чуть-чуть...

— Братец... Ты дал... себя поцеловать.

— Эй, стоп! Тут, как ни крути, поцеловали меня!

— Прошу прощения, хозяин, но Десять Заповедей запрещают делать что-либо против вашей воли. А значит, Старшая Азраил смогла поцеловать вас только потому, что вы, даже если и неосознанно, но дали на это разрешение.

— Нет, стоп! Если бы я неосознанно отказал такой красотуле, кем бы я был после этого?!

— Значит... ты с кем угодно... согласен...

— Словно какой-нибудь Ино, право слово.

— Так, погодите! Я в этой ситуации жертва, как ни крути! Разве не так?!

До удаляющейся Азраил еще доносились их голоса.

— Слушай, Джибулечка... — вполголоса позвала она.

— Теперь еще и «Джибулечка»? — недовольно спросила возникшая рядом с ней Джибрил. — Сначала оскорбляешь хозяев, затем оказывается, что ты лгала нам все это время... Даже моя чаша терпения не бездонна, Старшая Азраил.

Азраил, пропустив мимо ушей колкости, задала сестре вопрос, который долгое время не давал ей покоя:

— Как ты думаешь, как иманити удалось выжить в Великой войне?

— Хм...

Вопрос был непростой. Сама Джибрил тоже давно ломала над ним голову.

Считалось, что люди настолько слабы, что выжили исключительно благодаря тому, что никто просто не обращал на них внимания. Но повстречав Сору и Сиро, Джибрил стала сомневаться в этой версии. Разве могло случайно получиться так, что к концу войны весь материк Лузия оказался во владении иманити?

Азраил поделилась своей собственной версией:

— Что, если они проигрывали до тех пор, пока больше уже не смогли проигрывать дальше?

Ей пришло в голову, что иманити смирялись со своими поражениями и извлекали из них максимум выгоды. Будучи самым несовершенным из всех народов, они сильнее всех стремились к совершенству.

Азраил усмехнулась. Если предположить, что ее догадка правильна, напрашивался совершенно другой вопрос:

— В таком случае, почему мы не обращали внимания на такой опасный народ?

Джибрил сглотнула ком в горле. Даже если бы не было ее хозяев, был предыдущий король Элькии, разгадавший игру Восточного Союза, и девушка по имени Кламми, которая заключила союз с эльфом. Джибрил уже успела на собственной шкуре прочувствовать, каким огромным скрытым потенциалом обладает эта на первый взгляд беспомощная раса. Если понадобится, люди бесстрашно пойдут на самые безумные поступки и даже на смерть, чтобы продвинуться вперед.

— Почему мы не видели угрозы, исходящей от народа, способного бесконечно обучаться?

Ведь какими бы слабыми люди ни были изначально, рано или поздно они превратятся в силу, которую нельзя игнорировать. Что бы сделали крылатые, осознай они это свойство иманити во время войны?

Тут и думать было нечего. Людей попросту уничтожили бы как слишком опасный элемент.

— И кстати, про иманити того времени нет никакой информации. Как думаешь, почему?

Действительно, о том, что делали люди во времена Великой войны, не осталось никаких Документальных свидетельств. Это было очень, очень странно.

— Ня-ха-ха... Я вот о чем подумала... — сказала Азраил, бросив взгляд назад, в сторону Соры и Сиро. — Может, люди специально увели войну с территории Лузин?

Это было бы очень на них похоже.

— И экс-макины, убившие Артоша, вели себя крайне странно в конце войны. Быть может, — Азраил сказала это с улыбкой, но глаза ее уже не улыбались, — ...это иманити натравили их на него?

Что, если гибель Артоша, положившая конец Великой войне...

...была кем-то задумана?

— Шутка! Это было бы уже слишком! Ня-ха-ха-ха-ха! — воскликнула Азраил. И все-таки удалилась, оставив Джибрил размышлять позади.

Ей казалось, что она шла очень долго, но почему-то Азраил так никуда и не добралась. И Джибрил, которая вроде бы должна была остаться позади, все еще находилась в зоне ее видимости.

Тогда она снова обратилась к Джибрил:

— Джибуля, как они и сказали, я поиграю нямножко «на сложном уровне», — Азраил усмехнулась. — А на следующем заседании Совета предложу Авант Хейму вступить в Элькийскую Федерацию.

Джибрил с сомнением откликнулась:

— Не думаю, что это предложение примут...

Конечно же, самой Джибрил очень хотелось бы, чтобы его приняли, но это казалось маловероятным.

Азраил взглянула на нее с нескрываемым лукавством:

— А что, если сказать, что мы вступим в Федерацию понярошку с целью выполнить последний приказ Артоша и найти Ответ? Ня-ха-ха!

Похоже, то, что Азраил удалось целых шесть тысяч лет всех обманывать, было вовсе не случайностью...

— Конечно же, в таком случае все согласятся...

Авант Хейм ни с кем никогда не вступал в союзы. У него не было ни территорий, ни ресурсов. Притворный союз не связывал крылатых никакими обязательствами и позволял вмешиваться только в те дела, которые интересовали их самих. А если уж на союз даст добро сама председательница, утверждая, что такова воля самого Артоша, — ни у кого не останется причин ответить отказом.

— Вот только... — с серьезным лицом начала Джибрил, но Азраил перебила, предвосхитив ее опасения:

— До тех пор, пока все остальные, включая меня, сами не поверят в возможности этих двоих, они не призняют их новыми хозяевами. Так?

— Да. Крылатые должны прийти к этому сами. Но не беспокойся, Священное Писание я буду распространять и дальше.

Джибрил была уверена, что это лишь вопрос времени и популярности ее дневников. Умиленная ее верой в хозяев, Азраил сказала:

— Значит, до тех пор тебе придется приглядывать за ними в одиночку. Могу я попросить тебя об этом — не как председательница, а просто как подруга?

Эти двое были живыми сгустками непознанного. Теперь Азраил отчасти понимала, почему Джибрил питает к ним такой интерес. Но в то же время они были слишком безрассудны. Нельзя было позволить им умереть до того, как они найдут Ответ.

— Нет, не можешь, — с непонятной улыбкой ответила ей Джибрил. — Потому что защищать хозяев входило в мои обязанности с самого начала.

— Понятно... Ня-ха-ха...

Азраил расценила ее ответ как намек на то, что они вовсе не подруги. Впрочем, это было справедливо, учитывая, что натворила Азраил.

Но тут Джибрил добавила:

— Но не тяни, а то упустишь самые интересные моменты... сестренка, — и она с искренней теплотой улыбнулась своей старшей сестре.

— Не... Не волнуйся... Не отставать же мне от моей любимой сестренки... Ня-ха-ха-ха... — Азраил рассмеялась немного искусственным смехом и отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

Ей подумалось, что раз даже с таким безнадежным случаем, каким была она сама, Соре и Сиро удалось справиться всего лишь за час, то дело за малым...

Затем Азраил остановилась и оглянулась по сторонам. Вздохнула и замахала руками:

— Девочки-и! Подкиньте меня, кто-нибудь! Нам нужно побыстрее устроить заседание! А еще проложите какую-нибудь дорожку хотя бы до моего дома! Иначе я никуда попасть не смогу! Ня-ха-ха-ха!

Тот факт, что она даже не может самостоятельно вернуться домой, заставил ее по-новому посмотреть на мир. И то, что в какой-то степени это доставляло Азраил удовольствие, было очень смешно.

Она двигалась по земле с муравьиной скоростью и видела мир таким, каким видели его иманити. Оказывается, за двадцать шесть тысяч лет жизни такое может даже показаться интересным.

ПРИЗНАЮТ ЛИ ИХ КОРОЛЯМИ?

— Это решать уже не мне. И тебе, Ав, тоже придется выбрать самому.

СЛОЖНО. НО Я ПОПРОБУЮ.

— Если нячистоту, то и мне кажется, что послужить им немножко — не такая уж и плохая мысль.

ПОТОМУ ЧТО У НИХ ЕСТЬ ПОТЕНЦИАЛ?

Азраил взмахнула крыльями, теперь уже непригодными для того, чтобы поднять ее в воздух:

— Потому что это будет интересно! Ня-ха-ха-ха! — искренне рассмеялась она, гадая, какую игру Сора с Сиро продемонстрируют ей в следующий раз.

Тем временем в кабинете предыдущего короля иманити в замке Элькии Идзуна яростно пожирала роскошный рыбный обед, а Стеф просматривала отобранные той книги.

— А ты, гляжу, любишь покушать, — заметила она, глядя, с каким аппетитом ест Идзуна.

Та выглядела, безусловно, мило, но Стеф казалось немного странным, что девочка-звервольф ничуть не беспокоится о судьбе своего деда, учитывая, в каком опасном положении тот сейчас находился. Было видно, что Идзуна напряжена и старается помогать изо всех сил, но в то же время на лице у нее не читалось никакой тревоги.

— Мне немного неудобно такое спрашивать... Но, Идзуна, неужели ты не переживаешь за дедушку?

Идзуна на миг перестала жевать. Не задумываясь ответила, продолжая держать рыбу во рту:

— Не переживаю-с. С чего я должна-с?

— Как это «с чего»?..

— Сора и Сиро спасут его, все нормально-с, — уверенно сказала девочка и вернулась к трапезе.

Стеф удрученно вздохнула и перевела взгляд обратно на книгу. Пробормотала:

— Почему и Жрица, и Идзуна так легко верят этому лгуну?..

Этот вопрос не давал ей покоя уже давно.

Нет, она знала, что в конечном итоге Сора и Сиро всегда сдерживали свое слово. Но в процессе они успевали многократно обмануть тебя в разных мелочах. Как после такого им верить?..

— Но Сора ведь не лгун-с, — непонимающе склонив голову набок, откликнулась Идзуна.

— Вижу, ты хоть и освоила язык иманити, Идзуна, но все же не идеально, — усмехнулась Стеф. — Кто же он тогда, если не лгун?

— От него не пахнет, как от лгунов, которые лгут сами себе-с. Ненавижу этот запах-с.

Стеф не нашлась, что на это сказать. Идзуна же в этот миг вспомнила запах, который она почувствовала, когда Сора уверил ее в том, что волноваться не о чем, и улыбнулась:

— От Соры и Сиро хорошо пахнет-с. Они обманывают, манипулируют или шутят над людьми-с. Но никогда не лгут-с. Поэтому я их люблю-с.

Эти простые слова малышки, которой не было и десяти, поразили Стеф.

Она наконец поняла одну простую вещь, о которой до сих пор почему-то не задумывалась.

Сора был прирожденным обманщиком, убедительно говорящим неправды направо и налево.

Но тем не менее Стеф почему-то часто узнавала в нем своего деда... А ведь если задуматься, все объяснялось довольно просто. Если Сора так хорошо умел врать, то почему нарочно поступал так, чтобы его сразу же начинали подозревать во лжи?

Почему бы ему не притворяться честным?

Стеф вдруг заметила, что Идзуна смотрит на нее осуждающе.

— От тебя тоже обычно хорошо пахнет-с. Но иногда пахнет как от лгуньи-с.

— Что?! Это когда я, по-твоему, врала, скажи на милость?!

— Когда ты говоришь о Соре, от тебя пахнет как от лгуньи-с. Такой ты мне не нравишься-с.

— Э... Это потому, что он заставил меня в себя влюбиться! Как мне этого не отрицать?! — чуть ли не со слезами на глазах воскликнула Стеф, расстроенная тем, что что-то в ней Идзуне не по нраву.

Идзуна снова нахмурилась:

— Опять врешь-с... Но чаще от тебя хорошо пахнет, так что так уж и быть, прощаю-с, — сказала она и снова принялась набивать рот рыбой.

Стеф же задумалась:

— Ну, хорошо, допустим — и это очень щедрое допущение — что Сора все-таки не лгун. Но даже если так, это не дает ему право отнимать у меня первую любовь! Так нечестно! — вскричала она, схватившись за голову.

Неизвестно, сколько бы она еще переживала, но тут ее взгляд остановился на одной из книг. Это была книжка в потертой обложке, отложенная подальше от остальных.

— «Сокровище гордой принцессы»...

При виде этого довольно детского названия Стеф решила:

— Какая-то сказка?..

Она открыла старый фолиант, пробежалась глазами по первой странице:

«Это древняя сказка, которую рассказывают гномы...»

— Ого, перевод? И переводчик... не дедушка. Что здесь тогда делает эта книга?.. — сказала Стеф, переворачивая страницы.

Вдруг у нее перехватило дыхание. В начале сказки, где шли строки: «Вот сказка из давних-предавних времен», чуть ниже хорошо известным ей дедушкиным почерком было дописано примечание:

«Я считаю, что королева морей погрузилась в сон, прочитав эту сказку.

Та королева, как и принцесса из сказки, была всеми любима, и у нее все было. Поэтому она возжелала того, чего не ведает. Она имела все, и как раз поэтому возжелала недоступной для нее любви».

— Нашла-а-а-а!!! — завопила Стеф, вскакивая со своего стула. От ее крика Идзуна тоже испуганно подскочила.

Авант Хейм, Центральный Район, один из кубов, что побольше.

Когда-то давно Джибрил жила в этом кубе, но сейчас использовала его как склад.

Судя по всему, все ценные для нее вещи она перенесла в Элькийскую библиотеку: сейчас этот дом-куб выглядел довольно-таки заброшенным.

Поскольку крылатым не требовался сон, в кубе этом, конечно же, не было ни кровати, ни даже окон. Тем не менее, в окружении коллекции вещей Джибрил, отличных от книг, Сора, Сиро и Прэм чувствовали себя на удивление уютно.

— Хозяин, прощу, только не трогайте вот это. Иначе скорее всего... нет, гарантированно умрете.

Точнее, они чувствовали бы себя уютно, если бы удалось не обращать внимания на всякого рода реликвии военных времен и черепа...

— Странно это... — устало пробормотал Сора, устроившийся в центре комнаты в окружении книг, которые, согласно договору, целая сотня крылатых собрала им после игры. Сиро, сидящая у него на коленях, перечеркнула что-то у себя в блокноте и с досадой застонала.

— Хозяин... Может, устроите небольшой перерыв? — спросила Джибрил, пытаясь как-нибудь облегчить им поиски.

Она, записывавшая все в дневник наблюдений, задумалась, когда ее хозяева в последний раз спали. Это было еще до того, как к ним заявилась с визитом Прэм. То есть около пяти дней назад. А закончив игру с крылатыми, они тут же приступили к изучению собранных книг.

Сора, пропустив мимо ушей ее предложение, задумчиво почесал в затылке:

— Нашли аж девятнадцать разных источников... Но почему все описания условий королевы одинаковы?

— Неужели все наши старания... были... зря-а-а-а?! — пискнула Прэм.

Маскировочное заклинание, использованное ею в игре с крылатыми, чтобы обмануть владевшую силами Авант Хейма Азраил, похоже, не прошло Для Прэм даром: она лежала ничком на полу и почти не шевелилась. Сейчас на ее лице ясно читалось, что она в ужасе, что все их усилия оказались напрасными.

— Нет, тут наклевывается Другая проблема... Смотри... — вздохнул Сора и повернулся к Прэм. — Королева сирен — полноправная представительница всего народа. И она погрузилась в сон, поставив на кон все свои права. То есть если ее кто-нибудь разбудит, то сирены автоматически потеряют свою фигуру, а это для них — конец. Поэтому они скрыли настоящие условия ее пробуждения.

— Ну... Да-а-а...

— Лучший способ скрыть правду — сделать так, чтобы ее вообще никто не узнал. Поэтому выяснить условия не удалось даже тебе. Но... Королева погрузилась в сон еще до того, как стала королевой. И пока она ей не стала, сирены должны были попытаться разбудить ее сами — то есть они должны были знать изначальные условия, а новые придумали уже потом.

Сора посмотрел на Прэм, как бы спрашивая, поспевает ли она за его мыслью, и та утвердительно кивнула.

— За последние восемьсот лет было несколько попыток разбудить королеву. Согласно одним только найденным в Авант Хейме данным это произошло целых девятнадцать раз, с ней играли представители пяти рас, и об играх сохранились кое-какие свидетельства. Мы надеялись, что, сравнив их, сможем узнать настоящие условия, но...

При этих его словах Сиро сокрушенно застонала, а сам Сора обессиленно опустился на колени. Они с сестрой даже проверили, нет ли каких-либо ошибок в переводах с языков других рас, но все было безуспешно.

— «Тот, кто сможет пробудить королеву, заполучит ее полностью»... — продолжал Сора. — Это все, что нам удалось узнать.

По сути бесполезная информация: ведь «пробудить» даже не обязательно значило «влюбить».

— Но почему нигде нет способа ее разбудить? — раздраженно добавил он. — Не ту информацию скрываете!

Ведь если бы принцессу разбудили до того, как она унаследовала престол, то сирены ничем бы не рисковали. Логичнее было раскрыть всем условия и как можно быстрее выиграть в ее игре, И тем не менее информации о чем-то подобном не было...

— Наихудший... вариант... — тихо буркнула Сиро.

— Что? — испуганно переспросила Прэм.

— Условий... никто не знал... с самого начала.

Сора пояснил:

— Похоже, что королева и сама не поставила четких условий победы. Например... — Он тяжело вздохнул и с усилием выдавил из себя: — Это могло быть что-нибудь в стиле «Развеселите меня, хоть я и сама не знаю, как».

Прэм закатила глаза и снова сползла под пол. Сказать по правде, Сора и сам был не прочь сделать то же самое.

Увы, эта догадка объясняла все: почему королеву до сих пор никто не пробудил, почему Прэм не удалось узнать реальные условия, почему не сработала, казалось бы, безотказная влюбляющая магия, и, что самое главное — как сиренам удалось скрыть условия победы. Не было необходимости скрывать то, чего никто попросту не знал.

А значит, требовалось выяснить, чего на самом деле хотела заснувшая принцесса. Они вернулись к тому же, с чего начали.

— Черт бы ее побрал, эту женщину! — с явственной ноткой паники в голосе воскликнул Сора и обессиленно осел на пол. Сиро устроилась у него на коленях поудобнее и, судя по ее виду, собралась вздремнуть. Прэм, похоже, потеряла сознание.

Картина рисовалась поистине безнадежная.

— Может, послушаете тогда сказку о прошлом, чтобы развеяться? — Джибрил щелкнула пальцами, и стены с потолком стали прозрачными.

Лежавший на полу Сора увидел ночное небо. Впрочем, они сейчас были практически в стратосфере, на границе планеты и межпланетного пространства. А значит, он смотрел прямо на настоящий космос.

Стоило Соре подумать об этом, как гигантский кит издал приятный звук.

— Что это?..

— Это его голос... Голос фантазмы, Авант Хейма.

Сора вспомнил гигантского кита, которого показала ему Азраил в Своей иллюзии. Как легко было забыть абсурдный факт, что они сейчас находились на его спине...

— Когда-то он был последователем древнего бога Артоша, — продолжала Джибрил, вспоминая прошлое. — Артош погиб незадолго до окончания войны, но Авант Хейм так и не смог смириться с этим. Теперь он скитается в поисках любых следов кого-либо из древних богов. — Джибрил повернулась к Багровой Луне в небе. — А на Луне обитают Высшие тринадцатого ранга, лунатики, и сотворивший их древний бог.

Луна в этом мире была то ли больше, чем в прежнем мире Соры и Сиро, то ли ближе к земле — так или иначе, выглядела она огромной. То, что на ней могут жить Высшие, Сора даже и не предполагал.

— Видя Луну и чувствуя присутствие древнего бога на ней, Авант Хейм каждый раз поднимается ввысь, — Джибрил улыбнулась с ноткой грусти на лице. — Но он не может достичь ее.

— Почему?

— Авант Хейм не парит в небе свободно. Он плывет в потоке невидимых для иманити магических духов, опоясывающем эту планету. Но в космосе этого потока нет...

Сора проследил за взглядом Джибрил и остолбенел.

Сам он никогда не видел Млечный Путь вживую. Но сейчас перед его глазами сиял ничем не уступающий изображениям из интернета величественный поток света, словно рассекающий Багровую Луну надвое.

— Поэтому он может только смотреть на Багровую Луну и плакать.

Поток света мерцал и переливался, словно северное сияние. Если вслушаться, рев кита и правда звучал печально.

— Значит, и у фантазм есть чувства?

Впрочем, учитывая, что Азраил говорила о своих печалях в множественном лице, это можно было предположить и раньше. И все же думать о том, что летающий остров обладает некими эмоциями, было весьма странно.

Сора вдруг пришел к какому-то огорчившему его выводу и скорчил кислую мину:

— Даже фантазмы знают, что такое любовь, а я нет.

— Хм... А с чего вы взяли, что он это знает?

— Ну, если он до сих пор хранит верность Артошу, то, наверное, понимает, что это такое?

Джибрил задумалась и какое-то время молчала. Затем спросила:

— Хозяин, есть ли у вас кто-либо, без кого вы не можете жить?

— Сиро.

— А те, кто вам дорог и ценнее всего?

— Сиро. A-а... Ты это к тому, что любить и понимать суть любви — это разные вещи...

Любовь ведь у каждого своя. Какая все-таки это сложная и непонятная штука! Если королева сирен и в самом деле пожелала что-то, связанное с любовью, то у Соры и Сиро не было ни шанса найти отгадку.

Сора обессиленно поник, но Джибрил продолжала размышлять:

— Так ли это?..

Когда погиб Артош, все крылатые, включая Джибрил, ощутили огромную утрату, которая поначалу казалась невосполнимой. Именно эта боль заставила их начать собирать знания. Начать поиски чего-то, не зная даже, что это.

Смысл жизни, причина существования, повод не умирать... «Ответ», которого на самом деле не существовало. И все же Джибрил нашла его.

— Что такое, Джибрил?

Ответом оказались не знания, а, наоборот, неведомое. А что, если...

— Хозяин, разрешите, пожалуйста, попросить вас кое о чем.

— О чем?

— Можете сказать мне: «Какая же ты бесполезная. Ты мне больше не нужна»?

— Э-э-э... Признаться, я не поспеваю за развитием событий.

— Пожалуйста. Не спрашивайте ничего. Просто скажите, — настойчиво повторила Джибрил, склонив голову.

Сора неохотно выполнил ее просьбу:

— «Какая же ты бесполезная. Ты мне больше не нужна». Годится?

— Хо-хо-хо-хозяин!!! Джибрил перенеслась так близко к Соре, что едва не коснулась своим лицом его. Тот от неожиданности едва не подпрыгнул:

— Д-д-д-да?!

— Что же это такое? Что это за щемящее чувство в груди, как тогда, когда вы заставили меня лизать ноги той ушастой, или когда во время игры со звервольфами вас у меня отняли?! Что же это за чувство?! — раскрасневшись и едва не пуская слюну, начала Джибрил.

— Не знаю и знать не хочу! И вообще, не многовато ли у тебя скопилось причуд?! — осадил ее Сора с раздражением.

Джибрил вместо того, чтобы обидеться, удовлетворенно кивнула, словно получив ответ на какой-то вопрос.

— Хозяин, впервые за шесть тысяч и четыреста семь лет своей жизни я поняла, что такое любовь.

— Да ну? Серьезно?

— Да, настало время и мне принести вам пользу! Так вот, любовь! — воскликнула Джибрил и опустилась на колени перед Сорой. — Вы заставили Долочку влюбиться в вас, используя Десять Заповедей, а затем прибегли к стратегии игнорирования. И, поскольку сама Долочка заявляла, что это и есть любовь, то стоит предположить, что любовь — это то самое неведомое щемящее чувство в груди, возникающее, когда хозяин, которому я поклялась в вечной верности, называет меня ненужной и тому подобное!

— Джибрил, успокойся! У тебя в последнее время что-то не то с голо... — раздраженно начал Сора, но договорить он не успел.

Неожиданно для всех Сиро резко выпрямилась.

— Ох!!! Ты чего, Сиро? Меня чуть удар не хватил...

— Неведомое чувство... Неизвестное... Непостижимое... Кумир... Азраил... не поняла... А Джибрил... поняла... Чувства Стеф... Неведомое... будущее... Надежда...

Похоже, она слышала все, о чем говорили присутствующие, и сейчас обрабатывала эту информацию на свой странный манер.

— Королева... которую все любят... Условия победы... не поменяли... — пробормотав это, Сиро захлопнула книгу, которую изучала до сих пор. — Братец... Я поняла... что нужно сделать... чтобы разбудить королеву.

Сора, Джибрил и Прэм тоже вскочили на ноги и обступили Сиро. А та продолжала с ноткой радости... нет, удивления в голосе:

— Братец... ты тоже иногда... ошибаешься в людях. Братец... братец... хи-хи... ошибся! — и Сиро расхохоталась. Ее плечи тряслись от смеха, она радостно болтала ногами в воздухе.

Сора, все еще не понимая, что имеет в виду сестра, с досадой произнес:

— Стоп... Я ошибся? Но ведь читать людей моя...

— Да... Твоя специальность... Но сейчас в этом победила... я...

К вящей досаде Соры, Сиро впервые обошла его там, где требовалось знание людской натуры.

— Не может быть... Но тогда в чем смысл моего существования?.. — Сора выглядел по-настоящему расстроенным. , единый в двух лицах, был сильнейшим игроком в мире. И какой же из Соры стратег этого дуэта, если он кому-то проиграл?..

— Что? Что вы поняли? — накинулась на Сиро Прэм. — Как нам разбудить королеву?!

Все, включая опечаленного Сору, с любопытством уставились на Сиро.

И Сиро раскрыла им секрет.