Два жениха и одна невеста

Глава 10

— Подойди ближе, Рия, — посмеиваясь, предложил Алексей. — Ты прекрасно знаешь, почему находишься здесь. Я хочу тебя — и ты хочешь меня. Нам достаточно посмотреть друг на друга, чтобы почувствовать, как нас охватывает пламя.

Она понимала, что это чистая правда. Холод, сжимавший внутренности, исчез, и ее кожа нагревалась от исходящего изнутри жара. Когда Алексей приблизился к Рии, она сжала кулаки, чтобы не поддаться опасному импульсу и не протянуть к нему руки.

— Ты хотел меня так сильно, что даже не приближался ко мне! — возразила она. — Ты присылал мне драгоценности, цветы.

— Я считал, что женщины любят драгоценности и цветы.

Рия все-таки не удержалась и протянула руку, но потом, как ужаленная, резко отдернула ее, когда прикоснулась к его щеке. Она увидела его пылающие темные глаза и почувствовала, что краска залила ее лицо.

— Ты очень красива в этом ночном наряде, — сдержанно продолжил он.

— Так красива, что с тех пор, как мы прибыли в Мекджорию, ты ни разу не оставался со мной наедине?

— Значит, ты скучала по мне? — спросил Алексей. Его голос внезапно смягчился.

«Я скучала так, что не могла спать».

— Я твоя невеста! — бросила она в ответ.

Его улыбка была насмешливой.

— И сейчас ты прекрасно справляешься с ролью ревнивой невесты. Именно это я и хотел увидеть.

— Ревнивой к чему или к кому?

— К времени, которое я трачу на свои новые обязанности.

«Дела государства, обязанности короля», — подумала она.

— Я понимала, что ты будешь занят в первые дни, — согласилась Рия. — У тебя масса дел. Но тебе не потребовалась моя помощь.

Она была потрясена тем, как Алексей справлялся с новой ролью. На церемониях, на дипломатических встречах он держался с необыкновенным достоинством и спокойствием. Он общался со всеми — от высокопоставленных лиц до людей из народа — с изяществом и непринужденностью.

— Ты все делал прекрасно — ни разу не оступившись.

На ее комплимент, который был истинной правдой, он ответил легким кивком:

— У меня был хороший учитель.

Теперь настала ее очередь удивиться.

— Я ничего не сделала, — запротестовала Рия.

— Люди хотят видеть тебя, — объяснил Алексей. — Они любят тебя, как и пресса.

— Это часть нашей истории любви, — прервала она его.

— Ты была рядом со мной каждый день. Ты — связующее звено со старой монархией, и ты всю жизнь прожила в Мекджории. Люди ценят это.

Хочет ли Алексей тем самым сказать, что и он ценит тоже? Ее сердце сжалось от боли. К сожалению, ей известен ответ на этот вопрос.

— Кого я еще мог просить об этом, как не тебя? — Он обхватил ладонями ее лицо и посмотрел ей в глаза. И это было вызвано отнюдь не заботой о государстве. — Ту, которая любит Мекджорию, принадлежит ей.

— Сейчас ты тоже ей принадлежишь!

Слишком поздно Рия сообразила, что слово «сейчас» не вызовет у него никакого отклика. В голове Алексея сразу всплыло множество негативных воспоминаний. И она это почувствовала. Он опустил руки, разрушив хрупкий контакт между ними.

— Мне известно, что ты никогда не хотел возвращаться в Мекджорию, — сбивчиво пробормотала она.

— Неужели? Как ты думаешь, почему я так остро воспринял наше с матерью выдворение из страны? Это была родина моего отца. Я хотел быть истинным сыном Мекджории. Принадлежать ей. И я вырос с любовью к ее городам, озерам, горам…

Алексей посмотрел в окно, откуда днем были видны горы, величественно возвышающиеся на горизонте. Вершина самого высокого пика была покрыта снежной шапкой даже летом.

— Благодаря здешним пейзажам я увлекся фотографией. Я мечтал запечатлеть ошеломляющую красоту этой страны. Дикую жизнь лесов. Именно отец подарил мне первую фотокамеру. Я смог забрать ее с собой, когда нас сослали.

Сослали… Одно это говорило об очень многом. О любви, потере и одиночестве. Рия видела фотографии, о которых говорил Алексей, на стенах в его офисе. Эти фотографии сделали его богатым, создали ему репутацию.

— Эта камера еще с тобой?

Он указал на громоздкий деревянный комод у стены. На нем стоял потертый кожаный чехол для фотокамеры. Его простота и изношенность противоречили духу комнаты. Сердце Рии сжалось, и она глубоко вздохнула:

— Твой отец гордился бы тобой.

Что-то в ее словах заставило Алексея цинично скривить рот.

— Ну, если бы он был жив, за эти дни он изменил бы свое мнение обо мне.

— Тебе трудно. — В ней заговорила честность. — Королевский двор запутался и утонул в архаичных правилах и протоколах. Могут уйти годы на их изучение. А десять лет назад дела обстояли еще хуже.

Улыбка Алексея, почти мальчишеская, напомнила ей о прошлом.

— Ты не представляешь, сколько раз на этой неделе мне приходилось выяснять, какой именно протокол необходим.

— Неужели?

— Повторяю, у меня был хороший учитель.

— Жалко, что я не сделала большего в прошлом. Я и тогда могла помочь.

— Твой отец убедил тебя, что это бессмысленно, — цинично прокомментировал Алексей. — У него были свои планы на тебя даже тогда, и ничто не должно было помешать ему.

— Ты думаешь, даже тогда?..

— Я знаю.

В подтверждение своих слов он кивнул. Это был удар кулаком по ее надеждам. Смертельный удар по мечте о том, что Алексей не станет мстить.

— Если бы не Иван, то кто-нибудь другой. Тот, кто предложил бы ему стать «серым кардиналом» и вершить судьбы людей.

— Кто угодно, только не ты, — прошептала Рия.

— Кто угодно, только не я, — подтвердил он.

Ну вот истинная причина того, почему она здесь! Как говорят, не задавай вопрос, ответ на который не хочешь услышать. Она задала, и теперь остается винить только себя. Ее положение невесты Алексея даст отличную возможность отомстить за все, что Грегор когда-либо сделал ему, за наследство, которого он был лишен.

— Скажи мне… — Голос Алексея доносился словно откуда-то издалека. — Ты действительно могла выйти за Ивана?

Даже ради Мекджории? Когда-то она считала, что сможет, но сейчас Рия не могла сдержать дрожь при этой мысли.

«Поэтому ее отец все еще в тюрьме», — размышлял Алексей, наблюдая, как изменился цвет лица Рии. Все расследования, которые он провел, вернувшись в Мекджорию, только подтвердили, какой скользкой змеей был Грегор Эскалона. Человек, который десять лет назад организовал его депортацию, продал бы душу дьяволу, если бы цена его устроила. Алексей не собирался выпускать на свободу этого мерзавца, пока не будет иметь полный контроль над ним. И этот контроль можно было осуществить через дочь Грегора. С Рией в качестве жены Алексей получал неоспоримое право на трон. Безусловно, даже Грегор дважды подумал бы, прежде чем штурмовать королевский замок, если это навредит его дочери.

Впрочем, Алексей не был в этом уверен. Грегор всегда был холодным и нерадивым отцом. Это было одной из причин, почему Рия в прошлом искала дружбы с Алексеем. Оба были одинокими и беззащитными перед лицом бессердечного мира борьбы и интриг. Грегор постоянно использовал дочь в своих целях, и подписание договора с Иваном было тому подтверждением.

Поэтому на Рии должен жениться он. Алексей не собирался позволить Грегору Эскалоне приблизиться к дочери, пока она не станет его женой. Поначалу ее возможный брак с Иваном подтолкнул его к тому, чтобы сделать ей предложение. Но мысль о том, что Рию могли вынудить выйти замуж за человека, которого она боялась, усилила и без того твердое, как сталь, решение сделать ее королевой.

Что бы ни натворил Грегор, то, как он вырастил дочь, хорошо подготовило ее к роли, которую ей предстоит играть. Алексей не сомневался, что она станет самой прекрасной жемчужиной в его короне.

Но пока они не женаты. И он не позволит Эскалоне приблизиться к Рии.

Задавшись вопросом, что же отличает его от ее отца, который собирался силой заставить Рию выйти замуж, не принимая во внимание ее чувства, Алексей пришел к выводу, что у него нет ответа.

— А выйти замуж за меня? — спросил он.

Легкий кивок был ответом. Губы Рии сжались, как будто отказывались отвечать. Алексею безумно захотелось наклониться к ней, провести большим пальцем по линии ее губ, раскрыть их, прикоснуться к ним своими губами и вкусить их.

Его сердце билось так, что он был уверен: Рия слышит это. Тело хотело ее. Алексей едва сдерживал звериный рык. Когда он выбирал этот голубой ночной комплект, он представлял себе, как она будет в нем выглядеть. Реальность превзошла все ожидания, и его органы чувств были оглушены ароматом цветочного шампуня, а когда Рия повернула голову, он уловил запах ее тела и чуть не сошел с ума от желания.

— Это свершившийся факт. — Ее голос вторгся в его фантазии, заставляя вернуться в реальность. — Но не кажется ли тебе, что наш «роман» будет выглядеть более убедительно, если мы станем проводить больше времени вместе — как мужчина и женщина, а не только как король и королева? Я понимаю, что у тебя много обязанностей. Но когда все дела сделаны…

— Ты хотела бы, чтобы я приходил в твою комнату и проводил с тобой час… Может, больше? — поинтересовался он с вызовом. — Ты думаешь, игра стоит свеч?

Если бы он пришел к ней, то задержался бы там не на один час. Если бы он хоть раз посетил ее, они не вышли бы оттуда, пока не насытились бы друг другом. И он был бы полностью в ее власти, стал бы сексуальным рабом, чего с ним прежде никогда не было. Алексей еще не был готов так рисковать. У него появилось тревожное ощущение, что, если это произойдет, он уже никогда не будет свободен.

— Я хотела бы внимания, а не подарков.

— Ты не любишь подарки?

— Подарки — это не…

Рия внезапно остановилась на полуслове. Подарки — это не чувства. Подарки — это не любовь. Откуда она это взяла?

Любовь… Она не хотела думать об этом. И определенно не хотела это испытывать. Но теперь, когда слово проскользнуло в ее мысли, не было способа избавиться от него.

— Подарки — это не?.. — Алексей ожидал ответа, пока она стояла, как замороженная, неспособная говорить.

— Не важно, — наконец пробормотала Рия.

— Жаль. — Он казался искренним. — Я надеялся, что тебе они понравятся. Может быть, следует отменить завтрашнюю доставку?

— Для чего мне столько платьев? У меня их больше, чем…

— Для Черно-белого бала, — прервал ее Алексей. Его глаза вспыхнули снова. — Ты не думала, что я помню о традициях? — поинтересовался он. Рия не сумела скрыть изумление. — Если я не забыл, ты всегда хотела присутствовать на таком событии.

Она говорила ему об этом, когда ей было тринадцать. Десять лет назад. И он помнит?!

— Бал с масками и всем прочим? — взволнованно спросила Рия.

Она всегда восхищалась балом-маскарадом, который по традиции давал король по случаю восшествия на престол. Последний раз, когда это происходило, Рия была слишком мала, чтобы присутствовать на нем, а внезапная смерть Феликса, наследника престола, прервала подготовку к балу.

— С масками, — подтвердил Алексей.

— Я не ожидала, что ты будешь заинтересован в его проведении.

— Почему? — Еще одна ошибка. Настроение Алексея кардинально изменилось. — Почему, моя дорогая герцогиня? Ты считаешь, что я не справлюсь?

— Я никогда… — Рия вспомнила его разгульное прошлое, статьи в желтой прессе, долгие ночные кутежи, его фотографии с растрепанными волосами и синяком под глазом. — Мне казалось, что это тебе несвойственно.

— Я умею танцевать. Мой отец настаивал на том, чтобы я брал уроки. Я все помню.

Его реплика разбудила память Рии.

— Мадам Хорон? — спросила она, вспомнив часы, проведенные за строгим и педантичным заучиванием бальных танцев. (Алексей кивнул.) — Странно, что мы ни разу не танцевали вместе.

Рия поняла, что перешагнула красную черту, и ощутила болезненное сожаление.

— Твой отец был категорически против того, чтобы мы проводили время вместе, — сказал он.

Она не знала об этом. Просто верила, что Алексей не желает тратить время на уроки танцев, как, впрочем, и на многие другие полезные вещи. Сколько еще историй придумал отец, чтобы предотвратить их сближение?

— Ты помнишь трость, которая у нее была? — улыбнулся он.

Рия содрогнулась. Учительница танцев использовала трость для наказаний, сильно ударяя ею по коленям учеников, если они допускали ошибку.

— Обычно после урока я уходила с кучей синяков на ногах.

— Нет, Х-Хонория. — Алексей очень похоже изобразил, как учительница с придыханием произносила ее имя. — На носочки, пожалуйста… И один, два, три, один, два, три…

Он протянул к Рии руки, пока говорил, и она вдруг поняла, что незаметно начала двигаться вместе с ним, подчиняясь этому счету.

— Раз, два, три…

Скорость увеличивалась. Они кружились по комнате все быстрее и быстрее. Рука Алексея лежала на ее спине, и он был так близко, что Рия ощущала сквозь шелк жар его тела. Ее ноги едва касались пола.

Но не только от быстрого танца у нее закружилась голова, а от его сильных рук, которые крепко держали ее. Удары сердца, которые Рия слышала, почти прижавшись щекой к его груди, казалось, заставляли ее сердце биться в унисон — все быстрее и быстрее.

— Раз, два, три…

Случайно или намеренно — она так и не поняла, — Алексей споткнулся о кромку ковра, и они упали. Каким-то образом ему удалось повернуться так, что Рия оказалась на огромной мягкой кровати, а его тяжелое тело легло на нее.

— Алекс! — выдохнула она.

Ее лицо уткнулось в его мощную шею, Рия вдохнула запах его тела, который действовал на нее как дурман. Еще чуть-чуть — и она сможет дотронуться до него, ласкать языком.

Алексей был неподвижен.

— Рия, — прохрипел он с трудом, словно его мучила ангина, — Рия, посмотри на меня…

Со страхом, взволнованная, она заставила себя поднять на него глаза и почувствовала, как его взгляд прожигает ее насквозь.

— Вот почему я не приходил к тебе. Я знал, что, если приду, все закончится именно так.

Алексей ладонью провел по ее обнаженной коже, придвигая Рию к себе так, что она ощутила его горячую плоть. От волнения и желания женщина застонала.

Закрыв глаза, Алексей обхватил ее голову, и ее рот оказался в паре дюймов от его рта.

— Я долго сопротивлялся чувствам. Но больше нет смысла это отрицать. И сейчас, моя герцогиня, время твоего решения. Если ты собираешься сказать «нет», скажи сейчас — пока еще не поздно.

Он наклонил голову и впился в губы Рии, которые были чистым искушением. Когда он оторвался от нее, она испытала разочарование, и попытка заставить его продолжить ласки говорила о том, что она хочет большего. Его руки медленно скользили по ее телу: одна рука — по спине, другая ласкала под голубым шелком ее плечо. Алексей снова поцеловал Рию.

Этот жаркий поцелуй заставил ее извиваться на темно-зеленом покрывале, и когда его зубы слегка коснулись ее кожи, еще один стон вырвался из груди Рии.

Шесть бессонных ночей заставили ее прийти к нему. Шесть ночей отчаяния и растущего желания. Она изголодалась, она нуждалась в нем. Дрожащими руками Рия вытащила его рубашку из брюк и добралась до ягодиц. Затем она взялась за концы галстука-бабочки и притянула к себе голову Алексея. Он опять со стоном жадно впился в ее губы.

От его поцелуев и ласк Рия теряла голову. Его нетерпеливые руки стянули с нее голубой шелк. Алексей ласкал ее грудь, соски так жарко и неистово, что заставлял Рию вскрикивать.

— Лексей… — повторяла она, всхлипывая, осмелившись наконец назвать его ласкательным именем. — Лексей…

Внезапно его осенило, он остановился и поднял голову:

— Ты не?..

— Что? Девственница? — закончила за него Рия дрожащим голосом. — Ты думаешь, я провела все эти годы, ожидая тебя и храня себя? Не будь глупцом.

«Хотя я могла бы», — добавила она про себя. Десять лет назад она верила, что испытывает любовь к Алексею, воображала в мечтах, что он будет у нее первым и единственным. Но он уехал и ни разу не вспомнил о своей подруге, которая осталась для него в прошлом. Его повсюду видели с гламурной красавицей Мариэтт, а потом та родила ему ребенка. И Рия в двадцать лет позволила себе отношения, которые буквально через несколько дней сочла большой ошибкой. Никто и никогда не пробуждал в ней такую бурю эмоций, как Алексей.

Ее ночная сорочка уже лежала на полу. Ему как-то удалось избавиться и от своей одежды. Его горячее тело, прижавшееся к ее мягкой чувствительной плоти, вызывали у Рии мучительное восхищение. Когда ее сосок оказался у него во рту, она смогла лишь откинуть голову на подушки и шептать его имя, словно в бреду.

Алексей ногой медленно раздвинул ее бедра, и она с готовностью вторила его движениям, открываясь и выгибаясь навстречу ему. Ее руки легли на ягодицы мужчины и Рия сильно на них надавила, побуждая его к действию.

— Рия…

Губы Алексея ласкали одну грудь, руки — другую, и Рии казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Голова женщины шла кругом от чувственного удовольствия, которое сжигало ее внутри.

В тот момент, когда Алексей вошел в нее, она задержала дыхание, принимая его. Медленное скольжение было намного сильнее и жарче, чем она когда-то представляла в подростковых мечтах.

Рия была уже близка к оргазму. Она упивалась ритмом движений Алексея, горячего, голодного, страстного, приподнималась навстречу его толчкам, прерывисто дыша от восторга. Наслаждение уносило ее выше и выше… и она, казалось, парила в небесах.

Еще миг — и Рия растворилась в нем. Каждый нерв, каждая клеточка ее тела пребывали в экстазе. Она услышала его крик облегчения, когда он предался нахлынувшей волне безграничного удовольствия.

Прошло немало времени, прежде чем взрыв чувственности Алексея начал стихать. Но даже тогда он не был способен двигаться, думать. Сердце колотилось, дыхание никак не восстанавливалось. Наконец жажда была утолена, кровь остыла, сознание вернулось. Рия лежала свернувшись клубочком рядом с ним, ее лицо уткнулось в его грудь. Он познал сильнейшее наслаждение, удовлетворение, которого давно не испытывал.

Однако вскоре удовлетворение исчезло, выдавленное неожиданной мыслью.

Что, черт возьми, он натворил?!

У него была очень серьезная причина держать Рию на расстоянии. Причина эта заключалась в том, что Алексей не мог сохранять контроль над собой, когда находился рядом с ней. Он хотел Рию, но после горького урока, который жизнь преподала ему в прошлом, он поклялся, что никогда не будет спать с женщинами без контрацепции. Однако в тот момент, когда Рия оказалась в его объятиях, ощущая страстное желание обладать ею, когда она лежала под ним, открытая, ожидающая, Алексей утратил способность думать. Ни одна клеточка мозга не работала, чтобы напомнить ему о защите, или о последствиях, или о будущем.

За всю его беспечную глупую жизнь это, возможно, была наихудшая ошибка.