Дважды укушенный

Глава 2 ОГОНЬ В КРОВИ

Неделю спустя.

Намерения, думаю были совершенно невинны.

Мы, вампиры Дома Кадоган, были собраны для демонстрации наших методов самообороны. Не было ничего необычного в тренировках вампиров — мы должны быть готовы отражать атаки. В конце концов, тысячелетняя жизнь рядом с людьми сделала их немного параноиками.

Мы с Этаном наслаждались нашими собственными (так же совершенно невинными), учебными семинарами, пока я училась владеть своей вампирской силой. Но Этан решил, что обстоятельства, а точнее Селина, требовали большего количества тренировок. Я не была готова сразиться с Селиной, когда она появилась у Дома неделю тому назад чтобы напасть на меня.

И если я, самый сильный вампир, как был убежден Этан, в отличии от остальных, не смогла сделать это, то не сложно было понять его нервозность по поводу безопасности остальной части, трехста девятнадцати вампиров Кадогана.

Так что я вышла из своей комнаты на втором этаже и прошла в Спарринг Зал, в подвале Дома Кадогана.

Линдси, так же охранник Дома и моя лучшая подруга вампир, присоединилась ко мне, так что мы могли учиться, как лучше защищать себя от Чикагского сумасшедшего вампира.

Мы не ожидали, что получим зрелищное шоу, когда заключали сделку.

— Дорогой Боже, — сказала Линдси, затаив дыхание, когда мы спустились в Спарринг Зал. Мы остановились у края ковриков татами, которые покрывали зал, с широко раскрытыми ртами и глазами, пока рассматривали вид перед нами.

Двое вампиров, в начале их бессмертной жизни, двигались посреди пола, напрягая мускулы, делая захваты голыми руками, в попытке сбросить соперника вниз. Они соревновались без оружия, не было ни мечей ни стали, используя только руки, ноги, локти, колени, и в дополнении к физическим приемам использовались укусы по-вампирски. И они были полураздеты.

Оба соревнующихся были босиком и без рубашек, одетые в белые штаны в стиле боевых военных искусств, с блестящими золотыми медальонами Дома Кадогана на их шеях.

Пристальный взгляд Линдси был прикован к Люку, Капитану Охраны Дома Кодоган.

Люк, прежде чем стать воином вампиром был ковбоем. Совершенный, с широкими плечами, волосатой грудью и вьющимися светлыми с солнечными прядками волосами, которые он смахнул с лица, когда внезапно остановился, поигрывая мускулами при движении.

Противником Люка был Этан Салливан, Мастер Дома Кадоган и трехсот-девяносто-четырех-летний вампир, который привел меня в клыкастый мир без моего согласия, но по общему признанию, другим вариантом была бы моя быстрая смерть.

Стоя, он был чуть выше шести футов, и верхняя половина этих шести была соблазнительной. Плоская линия живота, с подтянутыми грудными мышцами, вместе со следом светлых волос, которые опускались от пупка вниз и исчезали за поясом его штанов, поблескивая, когда он крутанулся для удара ногой с разворота.

Люк, как предполагалось, играл нападавшего, а Этан делал прекрасную работу по удержанию его.

За всеми этими костюмами от Армани и симпатичной внешностью, Этан был искусным воином, заставляя меня не забывать об этом, когда моя катана танцевала у его горла, несколько ночей тому назад.

Пока я наблюдала как он борется, мои руки покрылись мурашками.

Я предположила, что мои синие радужки перешли к серебру, поскольку температура тела подскочила. Огонь разгорелся от вида Этана в движении, когда он опускался, переплетался и вращался, побеждая своего противника.

Я облизала губы от возникшей жажды крови, это при том, что я выпила кровь из пакета "Кровь для Вас", привезенную нашим поставщиком меньше двадцати четырех часов назад.

И, что более важно, я пила кровь непосредственно из вампира только неделю назад. Я пила кровь непосредственно из него. Он накормил меня во время последней главы моего перехода к вампиру, когда я проснулась с жаждой крови, столь сильной, что я убила бы, чтобы получить ее. Но я не нуждалась в насилии.

Этан предложил запястье охотно, и я в полной мере воспользовалась этим, наблюдая, как его глаза окрасились серебром, когда я взяла пищу, которую требовало мое преобразование в хищника, вампира.

Я тлела, пока наблюдала за ним, за игрой его мышц и гибкостью, когда он двигался с крадущимся изяществом пантеры.

Я могла бы оправдать жар в животе последствием моей теперь полностью функционирующей вампиршы, результатом поклонения Послушника своему Мастеру, который создал ее.

Но это было бы несправедливо по отношению к Этану Салливану.

Он был слишком красив, чтобы быть реальным. Со светлыми волосами, обрамляющими великолепное лицо, со скулами за который Нью-Йоркские модели заплатили бы, с глазами, которые сияли как частички изумруда. Шесть футов золотой кожи, обтягивающей тугие мышцы, и я могу засвидетельствовать, что все шесть футов были одинаково прекрасны.

Я мельком видела Этана, когда он удовлетворял свою бывшую любовницу, предавшую его, чтобы присоединиться к Селине.

Было не трудно представить его на вершине пищевой цепочки, к которой мы принадлежали, но не тогда, когда его длинное стройное тело пересекало комнату.

Не тогда, когда ты наблюдаешь, как крошечная бусинка пота медленно, очень медленно скатывается вниз, пересекая плоский живот Этана, один кирпичик мускула за другим, угрожая проскользнуть за пояс его штанов.

Безусловно, Этана тоже тянуло ко мне. Он предложил мне стать его любовницей до того, как Эмбер сбежала, чтобы присоединиться к Дезаланьер.

Мы пару раз целовались, но все же мне удалось устоять, и я не приняла его предложение.

Этан хотел меня без сомнения. И я не была настолько глупой, чтобы отрицать его привлекательность, которая была бесспорна.

Но Этан также приводил меня в бешенство своей медлительностью в оказании доверия, а также тем, что легко обвинял, и все еще был не совсем уверенным в своих чувствах ко мне. Не говоря уже о его багаже: его самодовольном чувстве превосходства, его готовности использовать всех, кто его окружает, включая и меня, в своих политических целях.

Да еще этот наш последний поцелуй, хотя и суток не прошло, как я разорвала еще только зарождавшиеся отношения с Морганом Гриром — вампиром, занявшим место Мастера Дома Наварры вместо Селины.

Я сбежала от того поцелуя с огнем в крови и виной в своем сердце.

Конечно я могла бы найти связь, концентрируясь на эмоциях и получше. Как только я вспомнила это, то ко мне вернулась моя рациональность, моя кровь начала охлаждаться.

— Должны запретить самонадеянным вампирам выяснять кто из них лучший, — прокудахтала Линдси.

— Ты так права, — согласилась я, думая, что меньшее количество горячности сделает наши отношения с Этаном проще.

Я перевела свой пристальный взгляд от борющихся вампиров, чтобы рассмотреть остальную часть комнаты. Балкон, окружающий Спарринг Зал был заполнен вампирами, мужчинами и женщинами. Женщины и несколько мужчин, уставившиеся на действие под ними, прикрыв глаза с пылающими щеками, все они наслаждались зрелищем ниже.

— С какой ловкостью они проделывают это грудной мускулатурой.

Я проследила за ее взглядом, выгибая бровь. — Грудной мускулатурой?

— Ты знаешь, какое это зрелище. — она остановилась, чтобы показать на свою грудь, — Но с более пижонскими сосками. Ты не согласна?

Я вернула свой пристальный взгляд на Мастера вампиров, который как раз наклонился, чтобы подобрать боккен, деревянное обучающее оружие с мата.

Мускулы сжимались и напрягались, когда он двигался, соски дерзко торчали на его груди.

— Трудно не согласиться, — сказала я. — У них весьма развита грудная мускулатура. И когда они выставили все это на показ, они едва ли думают, что мы не будем на это глазеть.

Линдси кивнула в знак одобрения. — Я не знаю, бравада ли это, но мне она нравится.

— Я испытываю то же самое. — шепнула я в ответ и это было правда.

Переход к вампиру не был легким — в психологическом отношении или в физическом — но я начинала приобретать навык этого. По существу, физические изменения я прошла дважды, так как на первом этапе это не особо получилось.

(Этан, в приступе вины, ввел мне наркотики во время первого перехода, которые очевидно препятствовали полному изменению.)

Это было до того, как я переехала из мощенного камнем дома в Викер-Парке, где я жила со своей бывшей соседкой по комнате, и бывшей лучшей подругой и начинающей волшебницей Мэллори, и перебралась в Дом Кадогана.

Мне удалось восстановить контакты с моими родителями и их старыми друзьями, это мера была принята по просьбе Этана, когда мы старались удержать информацию о вампирских рейвах подальше от прессы.

И не считая двух тренировочных боев с Этаном, мне удалось подчиниться Селине примерно где-то на пятьдесят процентов, когда она появилась в поисках меня, чтобы сразиться, это не было бы ужасно, на среднем уровне.

С волнением под ложечкой, я думала о том, что была здесь новым вампиром, на историческом положении Стража, охраняющим Дом, как от живых так и от мертвых тварей. Из аспиранта я превратилась в вампира-борца почти мгновенно.

И теперь Ной Бек хотел быть единственным, кто имел бы от этого выгоду.

— Мерит. Мерит. — Несмотря на то, что Линдси позвала меня дважды, мне пришлось затолкнуть все это обратно, вырвать себя из воспоминаний о моей встрече с Ноем и вернуться в тренировочный Зал Дома Кадогана. Линдси ткнула меня локтем, чтобы привлечь внимание к Этану, стоящему передо мной, с руками на бедрах, светлыми волосами до плеч, связанными на затылке и выгнутой в снисхождении бровью.

Люка нигде не было видно, и все глаза были обращены на меня.

— Хм, что? — спросила я. Вампиры захихикали.

— Если ты закончила мечтать, — сказал Этан в тишине зала, — Может сочтешь возможным присоединиться ко мне?

— Простите, Сеньор, — пробормотала я, и сняв шлепанцы ступила на маты, обнажив катану в руке. Я была в своем учебном ансамбле — черный спортивный топ и штаны для йоги. Плетясь за Этаном в центр зала, прекрасно осознавая, что все вампиры следили за нашими движениями.

Он остановился, повернулся лицом ко мне, и поклонился. Я сделала тоже самое.

— Важно, — начал он, достаточно громко, чтобы было всем слышно, — Чтобы вы были готовы, если возникнет необходимость сражаться. И чтобы справиться в той борьбе, для начала вы должны справиться с шагами. Вы также знаете, наш Страж еще не изучил искусство спарринга… — Он сделал паузу достаточно долгую, чтобы кинуть мне колкий взгляд.

Что ж, спарринг не был моим коньком. Я была не плоха в Кате, в оборонительных блоках, в сражении с мечом.

Я была балериной, и было что-то от танцев в моих шагах. Это было в позициях, форме, шагах в действиях, которые я могла запомнить, часто практикуясь и многократно повторяя.

В спарринге все было по другому.

Я выросла, зарывшись носом в книгу, я не имела никакого опыта в борьбе, не считая пары экспериментальных уроков кик-боксинга и нескольких стычек с Селиной и ее приспешниками. Я знала свои слабости.

Я тратила слишком много времени, продумывая тактику сражения, пытаясь найти у нападавшего слабые места, чтобы использовать их, в то же самое время стараясь вести бой.

Все это осложнилось на прошлой неделе, когда я работала с Люком, пытаясь удержать под контролем какофонию запахов и звуков, которые грозили сокрушить меня. До меня донесся глухой ропот.

— Но ее работа с Катаной бесподобна.

Он выгнул бровь — наполовину с вызовом, наполовину оскорбляя— и сделал шаг назад.

— Страж, — сказал он низким голосом, предназначенным только для меня, — Катану пожалуйста.

— Сеньор, — сказала я, поднимая свой меч обеими руками, моя правая рука на рукоятке, левая на ножнах, и отодвигая руки в сторону, вынула из ножен быстрым свистящим движением вспыхнувшую на свету отполированную сталь.

Я отошла к краю мата и положила лакированные ножны на пол рядом ним.

Затем, со всей своей смелостью и напускной бравадой, тем более сейчас, когда меня попросили присоединиться к секретной гвардии воинов вампиров, я вернулась и встала перед ним, взявшись за катану двумя руками.

— Начали. — сказал он и сделал шаг назад, давая мне занять место.

Есть семь Кат[4] с двумя руками и еще три, с одной рукой в движении. Которые плохо мне знакомы. Но в основном я практиковалась с Катаной, с тех пор, как стала вампиром, и прямо сейчас, мне захотелось покрасоваться. В течении недели мы занимались вместе, и Этан видел, что я практиковала только основными способами — одна Ката, за одни раз, мои движения были расчетливы и точны. Но это было не все, что я умела…

Я установила клинок у своего тела, балансирую перед собой катану. — Быстро или медленно?

Он нахмурился. — Быстро или медленно?

Я улыбнулась, смахивая свою челку, для лучшего удара. — Выбери свою скорость.

— Вампиры? — обратился он громко, но его взгляд был прикован ко мне. — Быстро или медленно?

Были немногие, кто говорил "медленно", но большинство требовало “быстро".

— Быстро, кажется. — сказал он.

Я кивнула, проверила свой центр тяжести, и двинулась.

Первая Ката — меч сделал дугу над моим телом и вернулся в центральное положение.

Вторая была, ударом снизу. Третья и четвертая были комбинированными. Пятая, шестая и седьмая, были комбинациями из увертывания и отражения.

В традиционной форме, когда ты сфокусирован на точности и контроле, каждая ката занимала десять или пятнадцать секунд.

Но на быстрой скорости я сделала весь набор за двадцать секунд.

Я научилась скорости у своего бывшего тренера, Катчера, волшебника со слабостью к катанам и боям на мечах. (Он был также, не по совпадению, парнем Мэллори и сотрудником моего дедушки.) Катчер требовал, чтобы я отрабатывала движения по многу раз, чтобы мускулы работали машинально, по памяти. И это позволило мне, используя увеличившуюся вампирскую силу, скорость и ловкость, исполнить все формы в едином танце, двигаясь настолько быстро, что от такой скорости размылись мои очертания.

После того, как я бросила Этану вызов в нашем втором поединке, он решил, что должен заменить Катчера как моего тренера. Но он не знал, как сильно натаскал меня Катчер…

Я закончила седьмую позицию, остановившись с мечом в руках перпендикулярно моему телу.

Освещение над нами поймало нежный изгиб стали. И внезапно весь зал затих.

Этан пристально смотрел.

— Сделай это снова, — сказал он, едва слышно со вспышкой в глазах.

Я не приняла вспышку за похоть. Хотя между нами всегда была химия, Этан однозначно везде был политиком — всегда маневрировал.

Я была оружием. Я была его оружием. Эта вспышка? Жадность, чистая или искренняя.

— Сеньор, — сказала я, склонив голову в знак признательности и вернулась на исходную позицию.

И снова я закончила движения с мечом, перпендикулярно полу, резанула вниз-поперек и обратно вверх, комбинируя дугу с вращением, обратно к колющему выпаду и удару сверху.

Я закончила в заключительной позиции.

— Снова, — приказал он в третий раз, и я была обязана повторить.

К тому времени, когда я пробежала по Катам с определенной последовательностью снова, а затем повторила семь или восемь раз по его просьбе, моя грудь тяжело вздымалась, а скользкие руки обхватывали рукоятку моего меча.

Оглянувшись, я увидела, что вампиры на деревянном балконе, окружающем Спарринг Зал, подались вперед, опираясь руками о перила и выражая любопытство.

Они так уставились на меня из-за моей чрезмерной силы или из любопытства, или из-за моей неудачной привычки вызывать Этана на дуэли, как наркоман. Если так оценивать, то как будто у меня действительно начиналась ломка от привыкания.

— Хорошо сделано, — сказал Этан спокойно, затем обратился к балкону. — Я полагаю, это отвечает больше чем на некоторые вопросы о нашем Страже.

— И пока она перед вами, — он наклонился ко мне, — Не хочет ли что-нибудь добавить наш новый социальный работник о предстоящих событиях в Доме Кадогана? Пикник? Вечеринка?

Румянец расплылся до корней моих волос.

Этан назначил меня социальным представителем Дома, в наказание за вызов ему. Для наказания это было довольно незначительным. Но и было оскорбительным в этот момент, что помогло мне собраться.

— Я думаю о чем-то подобном в День Летнего Солнцестояния. Вероятно барбекю. Я думаю, что мы пригласим вампиров из других Домов.

Комната затихла, поскольку Этан рассматривал идею, а его аудитория ждала приговора.

— Хорошо, — наконец сказал он с авторитарным поклоном, затем оглянулся назад на толпу. Выражение его лица стало более серьезным. — Одно время мы думали, — начал он, — Наше начальство верило, что ассимиляция с людьми было самым лучшим. Что пребывание под радаром было лучшим способом гарантировать наше выживание и сохранять мир со сверхъестественными существами вокруг нас. В какой-то степени Селина сделала это невозможным. Со всем должным уважением к нашим друзьям в Доме Наварры, она при любой возможности пыталась отдалить нас от людей и отчуждала нас от себе подобных.

В крайне редкие моменты проявления человечности, Этан смотрел вниз в пол с беспокойной складкой между бровями. — Мы на грани, — сказал он. — На грани того, что нам еще неизвестно. Нам было даровано мирное время и относительное спокойствие, время, когда Дома процветали материально. Но не мытьем так катаньем, к худшему или лучшему, нас отбросило обратно в глазах общественности, народа, который не всегда был любезен к нам. Будет ли наша псевдопопулярность последней, кто знает?

— И теперь, как вы уже возможно слышали, на этой неделе собирается съезд оборотней в Чикаго. И мы были проинформированы, что на этом съезде будет решено, для всех и каждого, оставаться ли им на своих территориях или вернуться на родину на Аляске. Если они придут и повернут события против нас, мне, думаю, не нужно напоминать вам о наших общих исторических событиях с оборотнями.

В толпе послышались бормотания и разлилась пронизывающая, вызывающая дискомфорт магия.

Оборотни оставили вампиров в беде. Вампиры обвиняли оборотней в смертях вампиров и теперь боялись, что если человеческие события примут иной оборот — против нас, то оборотни сделают это снова, что нам придется уйти из этих мест со всем сверхъестественным багажом.

— Как вы знаете, у нас нет официальных союзников среди оборотней. Они избегают таких связей. Но у меня остается надежда, что если мы столкнемся с враждебностью, гневом или страхом, они согласятся помочь нам.

Вампир мужчина встал. — Они никогда не помогали прежде! — крикнул он.

Этан посмотрел на него задумчиво. — Они не делали этого. Но предложение, что они "были должны нам" не работало. Мы сделаем все возможное, чтобы сформировать новые связи между нами. А тем временем…

Он умолк, и в комнате стало тихо, поскольку вампиры ждали его следующих слов. Не смотря на мои проблемы с Этаном, я признала, что он знает как работать с толпой.

— Тем временем, — продолжал он, — Я прошу вас, не как ваш Мастер, но как ваш брат, ваш коллега, ваш друг. Будьте осторожны. Не расслабляйтесь в компаниях, которые вы имеете. Отдавайте себе отчет рядом с окружающими вас. И больше всего, не бойтесь придти ко мне. Любой из вас. В любое время.

Этан откашлялся, и когда заговорил снова, его голос был свежим, ясным, и опять похожим на Мастера.

— Вы свободны. — сказал он, и вампиры на балконе стали покидать Спарринг Зал.

Этан подошел к нам. — В мои апартаменты, — сказал он Люку, затем посмотрел на меня. — Ты тоже.

— В твои апартаменты? — переспросила я, но Этан уже отвернулся с вежливой улыбкой к вампирше, спускающейся с балкона.

Я не знала ее, но ее цель была достаточно очевидна в покачивании ее бедер, в тонкой игре ее пальцев, когда она откинула длинные темные волосы за уши. Она наклонилась к нему и что-то спросила. Он засмеялся и вежливо улыбаясь, начал объяснять — визуально— как правильно расположить руки на рукояти ее меча.

Мои губы невольно сжались, но прежде, чем я успела сделать придирчивый комментарий, я почувствовала как кто-то дернул мой конский хвост.

Я оглянулась.

— Пойдем, — сказал Люк.

— Что он имел ввиду под "своими апартаментами"?

— У нас встреча.

В прошлый раз, когда у нас была встреча, Этан рассказал мне о рейвах, массовом кормлении, в котором люди становились закусками для вампиров.

— О рейве?

— Не сегодня, — сказал Люк. — Мы не слышали больше ничего о рейвах, после попытки шантажировать нас, которая провалилась. Малик разработал долгосрочную стратегию. Сегодня мы поговорим об оборотнях. Давай пойдем, если ты, конечно, не хочешь продолжать смотреть?

Я показала ему язык и пошла, когда он двинулся к двери.

В подвале Дома Кадогана было все для практических занятий, и большая его часть отдавалась под интенсивные тренировки — Тренировочный Зал, Спарринг Зал, оперотдел и арсенальная комната.

Первый этаж, подобно второму и третьему были обставлены и стилизованы. Мягкое освещение, с французским антиквариатом из твердых пород дерева, дорогая мебель.

"Пятизвездочный отель" было мое первое впечатление. Остальные комнаты отличались от чисто мужского офиса Этана и его шикарной квартиры.

Мы пошли по центральной лестнице на третий этаж, и когда достигли квартиры Этана, Люк схватился за ручки двойных дверей обеими руками и открыл их.

Я была в комнатах Этана прежде, но только мельком.

Насколько я могла судить, часть третьего этажа занимала квартира Этана из трех комнат — главная гостиная, спальня, и по-видимому ванная где-то сзади.

Она была так же элегантно обставлена, как и остальная часть Дома — от темного паркета на полу до окрашенных в теплые тона стен; от камина из оникса, до дорогущей, сделанной на заказ мебели.

Это больше походило на номер люкс в прекрасном отеле, чем на дом вампира в начале его (бессмертной) жизни.

Придя сюда, я со всей внимательностью осматривала комнату, сканируя словно душу Мастера Дома. Здесь было очень много деталей, чтобы просмотреть — осколки его четырехсот лет жизни усеивали комнату.

Лук и стрелы висели на одной стене. Кресло и письменный стол, примостившиеся в другом углу, выглядели так, как будто могут складываться для путешествий, возможно пережитки времен Этана, когда он еще был солдатом. Низкий ящик в стиле буфета находился у другой стены, сверху которого лежали вещи.

Я прогуливалась, держа руки за спиной, и рассматривала предметы.

Там были две серебряные гигантские чаши, с фотографиями мужчин в одежде начала девятнадцатого века (но Этана не было среди них), и плоский камень с символами, вырезанными сверху. Сделав их поверхностный осмотр, я осмотрела и проверила остальную часть комнаты. Было похоже, будто я шпионила. В одном углу, в высокой витрине находилось мерцающее яйцо Фаберже[5].

— О, ничего себе, — сказала я, подойдя к нему, чтобы лучше рассмотреть.

Над ним сияла подвешенная подсветка, освещая его глянцевую ярко-зеленую эмаль, и рычащего на окружающих золотого дракона.

— Это Питера, — сказал Люк.

Я оглянулась на него. — Питера?

— Питера Кадогана. — Люк подошел ко мне, скрестив руки, затем показал в сторону витрины. — Мастера вампиров, который основал Дом Катогана. Это был подарок от представителя одной русской царской семьи.

Он прикоснулся пальцем к стеклу. — Питер был из Уэльса, и это представление валлийского дракона[6]. Обратила внимание на глаз?

Я кивнула, когда он туда указал. Круглый красный драгоценный камень был помещен в глаз дракона. Шесть белых линий расходились из его сердцевины.

— Это звездный рубин, — сказал он. — Невероятно редкий.

— И невероятно дорогой, — добавил голос позади нас.

Мы выпрямились и повернулись. Вошел Этан, все еще в своих тренировочных штанах, с полотенцем военно-морского флота, с серебряной монограммой "К".

— Душ, — сказал он. — Чувствуйте себя как дома.

Этан прошел к дверям, которые вели в его спальню. Он открыл одну створку, скользнул внутрь, и закрыл за собой.

— Я тоже должна сходить в душ, — сказала я.

— Я знаю. Я могу чувствовать твой запах отсюда.

Я была на полпути к тому, чтобы осторожно понюхать свою подмышку прежде чем поняла, что он только пытается вывести меня из себя.

— Ты прикалываешься.

— Это легко с тобой.

— Ты рассказывал мне о яйце?

— О, — сказал Люк, затем рассеянно поскреб свой подбородок. — Так вот, Питер встретил эту русскую герцогиню, и они подписали соглашение. Совершенно платоническое, насколько я понимаю, потому что он оказал ей кое-какую услугу. Таким образом, она хотела отплатить ему, вознаградив яйцом, добавив рубин для полного веса.

— Я предполагаю, что это окупилось, привело к дружбе, — пришла я к выводу, затем понизила свой тон, заговорив о серьезном. — Кстати говоря о Питере, есть кто-нибудь на замену нашему бывшему коллеге?

Питер Спенсер был изгнан из Дома из-за предательства нас Селине. Помогая ей в шантаже, планируя вместе с ней уловки, чтобы создать анти-перемены среди вампиров и ведя анти-Кадоганскую пропаганду среди людей.

Люк занялся вытиранием небольшого количества пыли с витрины яйца.

— Я не готов говорить об этом, Страж.

Я кивнула, не особо удивляясь реакции Люка. Он ударил кулаком по конференц-столу в оперотделе, когда узнал о предательстве Питера. Отверстие было заделано, но стол еще не был заново отполирован. Это походило на пятно, напоминающее о предательстве Питера. И не удивительно, что Люк не торопился брать кого-нибудь еще.

Я хотела сказать что-то, предложить свои соболезнования или даже сказать простое, "я сожалею”, но стук в дверь прихожей остановил меня.

— Угощения нашему гостю, — сказал Люк, когда двери были открыты человеком в белой поварской куртке.

Он улыбнулся вежливо Люку и мне, затем отошел в сторону так, чтобы второй повар, на сей раз женщина в белом, смогла вкатить тележку в комнату.

Тележка была с подносами, а подносы были закрыты серебряными крышками. Это было обслуживание номеров.

— Что за гость? — спросила я. С подобно гостиничной эффективностью, женщина начала снимать крышки и складывать их одну на другую.

Она открыла крекеры, сыры, радугу фруктов, от пышной ягоды светло-желтого манго до по-весеннему зеленых монет киви, и крошечные колбаски, наколотые на зубочистки.

Меня охватило угрызение совести — Мэллори любила такие блюда.

Но мы все еще были в ссоре, и думать о ней было до сих пор больно. Так что я сосредоточила все свое внимание на передвижном банкете… и небольших печеных изделиях, посыпанных сверху семенами мака, кунжута и окунутые в розовую глазурь.

— Гость это Габриэль Киин, — сказал Люк. — Он зайдет, чтобы переговорить с нашим Сеньором.

Я мягко фыркнула. — Я предполагаю, это означает, что меня вовлекают в интриги с оборотнями на этой неделе?

— Удивляюсь я тебе, Страж. — Этан вошел обратно в гостиную. Он был в черном костюме, брюки с белыми кнопками и без галстука. Верхняя пуговица на рубашке была расстегнута, и он распахнул костюмный пиджак.

Люк и я, все еще были одеты в тренировочные костюмы, так что Этан сегодня один представлял деловой стиль.

— Мы так редко вовлекаем тебя в интриги, — сказал Этан, затем кивнул женщине, которая вертелась около тележки. — Спасибо Алисия. Мое поздравление повару.

Алисия улыбнулась, затем сложив стальные крышки, повернулась и покинула комнату, а человек, который открывал двери, улыбнулся, прежде чем выйти и закрыть за собой двери.

— Ты вовлекаешь меня в интриги каждый раз, когда это возможно.

— У нее есть пунктик Сеньор.

Этан в ответ проворчал. — Капитан моей охраны знает больше меня о моем Страже.

Ох, как быстро они все перевернули.

— Ты на первом месте у меня в душе, Сеньор.

На сей раз Этан фыркнул. — Посмотрим. Ну, во всяком случае, скоро мы увидим, кому принадлежит преданность Габриэля.

Он просмотрел подносы, прежде чем схватить бутылку воды, открутить крышку, и сделать глоток.

— Хороший поворот, — сказала я ему.

Он кивнул.

— Я подумал, что будет неплохо предложить Габриэлю что-нибудь поесть, и я предположил, что у меня будет больше шансов привлечь твое внимания, если я сначала тебя накормлю.

Я должна была отдать ему должное. Я любила поесть, и мой вампирский метаболизм, работающий в режиме нон-стоп, не охладил моего аппетита — как раз, наоборот.

— Позволь тебе напомнить, Салливан, что я хочу тебя только из-за твоего копченого мяса и только из-за него.

Он засмеялся лающим смехом. — Туше[7], Страж.

Я усмехнулась ему, затем отщипнула кусочек сыра с подноса и засунула его в рот.

Он был дорогим и домашним, но имел такой же странный привкус, который похоже присущ всем сырам.

— Итак, — начала я, после того как отщипнула еще несколько кусочков для полной меры, — Почему Габриэль приезжает в Дом?

— Ты помнишь, что он хотел поговорить о мерах безопасности на собрании?

Я кивнула. Габриэль упомянул об этом, когда приезжал неделю назад.

— Как оказалось, в договоре о безопасности речь шла о тебе.

Я побледнела. — Я в договоре безопасности? Что это значит?

Этан сделал еще одни глоток, прежде чем поставить бутылку.

— Это значит, Страж, что мы забрасываем тебя к волкам.