Две измены. Стоп на любовь

Глава 10

До меня не сразу доходит смысл сказанного. Видимо, просто и предположить не могла, что обо мне подумают в таком ракурсе. Да и вообще, впервые слышу, чтобы о таком договаривались заранее.

И вот слова укладываются по полочкам, и я непроизвольно начинаю краснеть, а глаза расширяются до пятирублевой монеты. Я очень стараюсь прямо сейчас остаться вежливой и воспитанной девушкой, и не наговорить в ответ разных гадостей.

— Да, что вы себе позволяете? Вы вообще мне неинтересны, — шиплю я.

— Позволяю себе говорить с тобой прямолинейно, — как не в чем ни бывало, отвечает Кравцов. — Идем, нас уже ждут.

Он тянется к ручке на двери, а я пытаюсь понять, что с этим мужчиной не так?

— Вы женаты? — выпаливаю я.

Денис Александрович, не меняя позы, поворачивается в мою сторону лицо и вскидывает брови.

— Нет.

— Есть любимая женщина?

Меняется в лице и отвечает резко, отрывисто.

— Нет.

Хм.

— Болеете, значит?

Господи, Аня, молчи, ты зачем его бесишь? Но я не могу. Он оскорбил меня. Не то, чтобы я пуританка, да и мужа в моей жизни, как мужчины больше нет, и скоро разведенкой стану, но я не меркантильная девка, какой он меня завуалированно назвал.

Кравцов садится на место и поворачивается всем корпусом.

— Не понял? — цедит уже на взводе, а я опускаю глаза ему ниже пояса, чуть киваю и повторяю вопрос.

— Спрашиваю, болеете, может? Там.

И когда белки мужчины начинают краснеть от расширенных сосудов, понимаю, что переборщила. Можно же было просто принять к сведению, согласиться и промолчать.

Резкий выброс руки, и моя шея зажата сзади в тиски. Крепкие пальцы цепко держат тонкую шею, боли не причиняют, но я реально пугаюсь.

Я же совсем не знаю этого мужчину, его нрав, принципы, что вообще в его голове.

«Господи, клянусь молчать, ничего ему больше не говорить, если я выйду из этой машины невредимой».

Кравцов наклоняется к моему лицу почти впритык и в легкие ударяет мускусный запах с тонким свежим шлейфом. Но дышать я перестаю не из-за этого, а от вида Дениса Александровича. Нижняя челюсть выдвинута вперед, губы плотно сжаты, в глазах полыхает бешенство. Смотрит так, что под коленками немеет, и тело стремится превратиться в тряпочку.

Он зол, очень зол!

— Послушай меня, девочка, второй раз повторять не буду. Ты просто на меня работаешь, ничего больше. Прикрой свой пухленький ротик и следи, с кем и о чем разговариваешь, иначе ты опомниться не успеешь, как я докажу тебе, что абсолютно здоров.

Он дышит тяжело, хотя ни один мускул на лице не дергается от внутренней ярости. Опускает глаза на мой рот, а у меня капелька пота скатывается по позвоночнику.

Только бы не облизать губы, только не этот дурацкий жест, который срабатывает обычно на автомате. Тогда он точно приступит к реализации своих угроз прямо здесь.

Я быстро киваю головой, отвлекая внимание на другие части своего лица, и тихо хриплю.

— Я все поняла.

Отпускает и не торопясь поворачивается к двери, чтобы выйти, а я выскакиваю очень быстро. Кравцов реально заставил меня напрячься. Не то, чтобы я думала, что он меня обидит, но было как-то страшненько.

Нужно немного взять в себя в руки.

Выхожу и молча, смотря только вперед, захожу в ресторан. На Кравцова не хочется даже косить глаза, не то что говорить хоть слово.

— Стол заказан на имя Кравцова, — холодно обращается мужчина к администратору, тот проверяет журнал, затем улыбается и, указав рукой вглубь помещения, ведет нас к нашему столику.

За столом уже сидят двое мужчин, которых я видела вчера. Они по этикету встают, жмут руку Денису Александровичу, а мне кивают, приветствуя на своем ломаном французском.

Денис Александрович отодвигает для меня стул и учтиво помогает присесть, а у меня колени дрожат от его энергетики, которая бьет по затылку.

Французы широко улыбаются Кравцову, предлагают сначала обсудить сотрудничество, пройтись по спорным пунктам договора, а потом провести приятное время в нашей компании и попробовать местную кухню.

Денис Александрович молчит, все понимает, но не показывает это иностранным партнерам. И я молчу. Клялась же себе пять минут назад не разговаривать с ним.

— Анна Алексеевна, переведите, — цедит шеф.

— Там ничего интересного, — бурчу я, пока французы заняты изучением меню.

— Анна Алексеевна, не усугубляйте.

Поджимаю губы. Черт, он прав. Веду себя непрофессионально. Я вообще последние два дня, словно из ума выжила.

Из-за предательства и угроз Антона внутри что-то оборвалось, и теперь я чувствую ко всем мужчинам неоправданную агрессию. Потому что все они кобели, только одно на уме.

Вот посмотреть хотя бы на этих двух незнакомцев: в костюмах, дорогие часы, стрижки, держатся статно, говорят вежливо, вот только глаза все время опускаются на мою грудь и не сводят взгляда с губ. Была бы в юбке, наверно, и туда бы заглянули.

Пришли на деловую встречу, но если я дам хоть один намек, что заинтересована в одном из них, к концу вечера для нас уже будет забронирован номер в отеле.

Эксперимент, что ли, провести, чтобы еще раз убедиться, что все мужики гады ползучие и полностью переключиться на карьеру?

Мило улыбаюсь одному из французов, который сидит ближе ко мне.

— Денис Александрович согласен с вашим предложением. Рекомендует попробовать омара под соусом из белого вина. Вам понравится, — говорю на французском.

— Благодарю. А что предпочитаете вы? Озвучьте что угодно, — отвечает на том же языке и смотрит прямо в глаза, считывает флирт, пытается понять, откликаюсь я на него или включаю игнор.

— Я предпочитаю стейк с очень глубокой прожаркой, — сдержанно улыбаюсь и чуть дольше задерживаю взгляд на французе.

Его кадык дергается, а я отворачиваюсь, давая понять, что на этом разговор на эту тему закончен. Уважающая себя женщина, даже когда флиртует, не заискивает перед мужчиной, в этой игре — это его прерогатива.

Подходит официант, принимает заказ, и встреча, наконец, перетекает в деловую. Мужчины обсуждают детали партнерства, достаточно сдержано, но все же находят компромисс по пунктам контракта, договариваются о встрече их юристов и маркетологов, а я выполняю свои прямые обязанности — перевожу их диалоги, правда, не забываю подливать масла в огонь для своего помеченного француза.

Кравцов периодически кидает на меня хмурый взгляд, но когда его гости выходят в уборную, не выдерживает и цедит:

— Анна Алексеевна, что это за взгляды, я не понял? У нас деловая встреча.

— А я при чем здесь? Я не виновата, что все мужчины коб… любят красивых женщин. И неважно, босс это, деловой партнер или вообще муж. У вас натура одинаковая.

— Вот именно еще позавчера на твоем пальце было кольцо, а сегодня ты уже позволяешь другому мужчине строить на тебя планы.

— Тоже заметили, да? Еще нужны доказательства моим словам?

— Я понял, в целом не удивила. Девушкам важно комфортно устроиться в жизни, только этот, — Денис Александрович кивает на пустой стул, — плохой для тебя вариант.

— С чего бы это? — искусственно изумляюсь.

— Подавится тобой. Слабенький, не выдержит тебя.

— А кто выдержит? — снова глаза в глаза, смотрит, словно прибить хочет, а у меня все мышцы от перепалки в напряжении. — Не на себя ли намекаете? А как же принципы?

— Неинтересно, — шипит. — Слишком много спеси и язык длинный.

— Я думала длинный язык — это преимущество, в каком-то смысле, — саркастически ухмыляюсь и вижу, как багровеет Кравцов.

Понял намек, один ноль.

Он шумно выдыхает, поняв, что я издеваюсь, откидывается на спинку стула, а мой взгляд выхватывает одинокого посетителя за столиком на другом конце зала, и в груди неприятно ускоряется сердцебиение.

Этого еще не хватало.