Две измены. Стоп на любовь

Глава 6

Разворачиваюсь на каблуках и, вежливо попрощавшись, выхожу из кабинета.

Сердце громко бухает, руки нервно подрагивают, но я мысленно хвалю себя за храбрость.

Семья Луговых, конечно, богатая и влиятельная, но, так или иначе, они люди, а не боги.

Что они могут мне сделать? Уволить? Так я уже сама. Отобрать имущество или бизнес? У меня нет ни того ни другого. Выгнать из семьи, лишить покровительства? Так по факту у меня не было ничего из этого. Я для них белая овечка среди стада породистых быков.

Когда Антон начал за мной ухаживать, его отцу было на это плевать. Подумаешь, очередная подружка на пару месяцев, но когда о наших отношениях начали говорить в банке и в узких кругах его семьи, Петр Андреевич дал о себе знать.

Он популярно объяснил сыну, чего он лишится, если наши отношения станут более чем серьезные. Конечно, он имел в виду брак.

Тогда мне было двадцать три, а амбиции, самолюбие и самооценка на высоте. Добавить к этому коктейлю чувства к Антону и его красивые ухаживания, и я получаю на выходе штамп в паспорте.

Антон, наверное, в первый и в последний раз пошел против воли отца. Любили мы друг друга? Тогда думали да, но, наверно, это была обычная химия, влюбленность, которой мы не дали успеть настояться, и поспешили пожениться.

Не сказав никому, мы подали документы в ЗАГС и через месяц без родственников и свидетелей стали мужем и женой.

Нужно отдать должное Петру Андреевичу, когда он узнал о нашей узаконенной связи, скандала и требований развестись не было. Его выдержке и умению видеть наперед, можно позавидовать.

С Антона он быстро сбил спесь, и муж даже резко изменился: стал неуверенным в своих решениях, потерял какой-то авантюрный огонек, что так привлекал меня, больше стал советоваться с отцом, а на мои вопросы отвечал коротко:

«Ты не только моя жена, но и лицо всей семьи»;

«Скажи спасибо, что мы вообще не осталось на улице»;

«Я сам принимаю решения, не преувеличивай, отец лишь поправляет, он опытнее».

А мне вот Петр Андреевич сказал более прямолинейным языком:

«Ты, Аня, не подходящая для Антона партия, но шуметь мы не будем. Просто запомни, ты красивое приложение к моему сыну, очередная его игрушка, видимо, любимая, раз так все надолго затянулось. Я ничего против тебя не имею, только не люблю лишние бессмысленные телодвижения. А ваш скорый развод придется разруливать мне, чтобы репутация семьи не пострадала».

Тогда мне было очень больно слышать эти слова. Мало того что меня откровенно не приняли в их семью, так еще и спрогнозировали крах моей.

Меня это задело, очень, поэтому я отказалась жить в общем доме Луговых, отказалась жить в квартире, которую отец Антона предоставил нам, как альтернативу, и мы сняли свою собственную: не расфуфыренную, без золотых унитазов, зато свою и по средствам.

Достаточно долго мы жили душа в душу, и Антона все устраивало. Он смотрел на меня влюбленными глазами, понимал меня, принимал такой, какая есть.

Я тоже шла навстречу. Мы, как положено, посещали семейные мероприятия, вечера, на которые приглашали нашу пару партнеры банка и друзья Луговых. Я никогда не падала в грязь лицом, держалась на высоте. У меня отличное образование, воспитание и манеры. Единственное, чем я не подошла его родителям — это родословной.

Ну, простите. Мои родители — простые люди, но с большим достоинством, и я в своей жизни всего добилась сама.

И вот сейчас, собирая свои скудные вещи в кабинете начальника договорного отдела, я понимаю, что слова Петра Андреевича были честными и дальновидными, но я влюбленная дурочка просто не хотела им верить.

И сейчас все еще не понимаю, как мужчина, который клялся в любви, который пошел против своего отца, утверждал, что он моя опора, и мы вместе до конца всем врагам назло, так легко и совершенно бессмысленно изменил мне.

Зачем тогда нужна была я? Зачем брак, эти пафосные слова, что он устал жить под контролем родителя, если по факту семья для него пустое место, а собственное удовольствие на первом.

Еще вчера утром в моей жизни было все: любимый муж, работа, стабильный доход, жилье. А сегодня этого ничего нет. Сегодня начинается новый виток моей жизни.

— Анна Алексеевна, вызвали? — заходит ко мне одна из моих подчиненных.

— Да, Диана, присаживайся, хочу передать тебе… — не успеваю договорить, потому что давлюсь слюной от первого ответного хода Петра Андреевича.

Клацаю клавиатурой, ввожу пароль, но на экране снова и снова выскакивает надпись: «Учетная запись заблокирована».

О, как! Не прошло и часа. А я, как порядочная, хотела передать все свои дела, кейсы с партнерами, рассказать и показать папки с документами, а они меня вот так, без предупреждения заблокировали? Думают, что сопру важную и секретную информацию? Смешные.

Ну и хорошо, меньше времени проведу в этих стенах, быстрее глотну свежего воздуха. Отдел только жалко, все повесят на девчонок, которые и половины не знают в моей работе.

— Иди, Диана, все отменяется.

— Что-то случилось?

— Случилось. Я отправила в отдел кадров твою анкету на замещение моей должности как ВРИО (временно исполняющий обязанности). Смотри не подведи. Ты умница.

— Но? — глаза Дианы расширяются от озадаченности.

— Иди. Все будет хорошо.

Диана уходит, но начинает звонить мобильный. После блока учетки в голове одно желание: быстрее отсюда уйти. Чувствую себя в логове хищного зверя.

— Да! — отвечаю громче нужного.

— Оу, подруга, тише, это всего лишь я! — слышу ошарашенный голос Ксюши.

— Привет, Ксюш, извини.

— Все нормально? Чего такая заведенная? Твой муж не успокаивается? Собственно, и звоню узнать как ты.

— Да, как! Написала заявление на увольнение вчерашним числом, вот собираю вещи. Отцу Антона все рассказала в объяснительной к увольнению. Антон грозился под суд меня отправить, если папочка узнает, что он облажался, я и решила сыграть на опережение. Не знаю, чем для меня это все обернется, но учетку заблочили сразу. Решили, что вынесу информацию, не доверяют, а значит, настроены недоброжелательно.

— Ничего себе! Я же говорила, что ты смелая. Это о твоем же банке недавно были новости, что дело завели на охранника какого-то, типа сведения передавал конкуренту.

— Да, с моим, — беру сумку, коробку с вещами и тороплюсь уйти. — Я считаю, что его подставили, но деньги и власть у нас выше многоэтажки.

— Так ты куда сейчас? — спрашивает Ксюша.

— Спускаюсь в машину, а там не знаю. Нужно найти новую работу, попробую резюме разослать, плюс думаю: то ли новую квартиру снять, то ли у этой замки поменять. Но жалко съезжать, расположение удобное и цена приятная.

— Поменяй для начала замок, а там посмотришь. Хочешь, деда попрошу своего к тебе заехать. Он все равно мается, как огород закончился.

— Пока не надо, спасибо Ксю. Голова кругом, ничего еще не решила.

Сажусь в машину и еду в ближайшее кафе с вай-фай.

Заказываю зеленый чай с молоком, запускаю ноутбук и первым делом рассылаю свое резюме в несколько ведущих банков города. Не знаю, стоит ли разместиться еще на сайте поиска работы, но решаю пока дождаться ответа от банков.

Смотрю в окно в одну точку, двигаться не хочется, словно вся энергия иссякла. Полдня продержалась и снова опустела. На душе кошки скребутся, тошно от мысли о вчерашнем дне рождении и о главном сюрпризе Антона. Нужно еще будет что-то сделать с подарком от Луговых. Не хочу ничего от них принимать.

Слежу за проезжающими машинами и внезапно перед собой за соседним столиком слышу мелодичную французскую речь.

— On dirait qu'il n'a rien compris. Nous supprimerons rapidement un concurrent pour le patron.

(Кажется, он ничего не понял. Подпишем контракт и быстро уберем конкурента для босса).

— Tout, tranquillement, revient.

(Все, тихо, он возвращается).

Хмурюсь, прокручивая еще раз фразы в голове. Нет, не ошиблась. Французский я знаю хорошо, вот только они говорили как-то коряво.

Широкоплечий мужчина в пиджаке садится за столик ко мне спиной, а французы после нескольких лестных реплик прощаются и уходят.

Я не обращала на них внимания, занятая своими проблемами, но, судя по ноутбукам у каждого, это была какая-то деловая встреча.

Черт, сказать ему или нет? Это же не мое дело, своих забот хватает. Но совесть молчать не позволяет.

— Мужчина! — повышаю я голос, чтобы меня услышали.

Мужчина резко оборачивается, а я давлюсь чаем.

— Вы мне? — смотрит вопросительно, а затем его брови ползут вверх.

Я тоже его узнаю и чертыхаюсь про себя за свой язык.

Передо мной сидит тот самый беспардонный наглец из клуба.