Двое

ГЛАВА 9

— Забудь пока об этом, Анни, — с сочувствием произнес Коуди, кивнув на конверт, который она судорожно сжимала в руках. — Тебе уже приходили из банка подобные уведомления, и ты успевала заплатить налоги. Так что не переживай. Выкрутишься.

Он прав. В ее жизни много происходило такого, что сперва приводило в уныние и даже отчаяние, но потом каким-то образом становилось разрешимым. Анни попыталась сосредоточиться на чем-нибудь другом. Она слышала, как на заднем сиденье Мэри разговаривает со своими игрушками, вернее, бормочет за них писклявым голоском. Как хорошо быть маленькой, подумалось ей. Анни закрыла глаза. Напряжение не проходило. Но в глубине души она надеялась, что все утрясется. Так не может продолжаться вечно. Должно же и в ее жизни произойти что-нибудь хорошее.

Коуди похлопал ее по руке.

— Не падай духом! Будет хороший урожай кукурузы, Анни. Предчувствую большие прибыли, поверь мне. И у тебя появятся деньги, чтобы заплатить в банк, да еще и на жизнь останется. Кроме того, ты вполне можешь рассчитывать на меня — я помогу тебе с уборкой урожая.

Анни кивнула и слабо улыбнулась.

— Ты прав, мне надо взять себя в руки, а то я что-то совсем растерялась.

— Ничего, дорогая. Фермеры — народ стойкий и крепкий.

— Я тоже крепкая! тут же отозвалась Мэри.

Анни оглянулась назад и улыбнулась ей. Девочке было так хорошо в нарядном платье в красно-белую полоску. Анни залюбовалась ею, но вдруг вспомнила свой ужасный сон: Мэри просит подаяние на улице. Представив свое дитя несчастной сироткой, она чуть было не расплакалась, но вовремя сдержалась. Этого не случится с ее ребенком. У Мэри есть близкие люди, которые позаботятся о ней, случись что с ней или Трэвисом. Но Анни сама должна сделать все, что в ее силах, чтобы обеспечить дочери будущее. Нельзя впадать в отчаяние, надо продолжать бороться во что бы то ни стало.

— Мама, я крепкая? — спросила Мэри.

Анни потрепала ее по щеке и, глядя в ее огромные синие глаза, ответила с улыбкой:

— Конечно, малышка! Ты крепка, как кукурузный початок!

— Ух ты, здорово!

— Я бы сказал иначе — ты крепка, как кулак твоего дедушки Трэвиса! — рассмеялся Коуди.

Мэри покатилась со смеху.

Подъехали к больнице. Коуди обратился к Анни:

— Вы с Мэри идите, а я поставлю машину.

Анни помогла дочке вылезти из машины и, взяв ее за руку, направилась ко входу. Мэри, поразившись автоматическим дверям, тут же поинтересовалась, как они работают. Анни кое-как ей объяснила, но посыпались новые вопросы, на которые приходилось отвечать, в то время как голова Анни была забита совсем другим. Наконец пришли в палату.

Мэри бросилась к деду. Они радостно обнялись, потом девочка огляделась вокруг и заметила:

— Ой, дедушка! Что-то это место невесело выглядит!

— Да, это тебе не Диснейленд, точно! Когда меня выпустят из этой тюрьмы, Анни? — спросил он сердито.

— Мне нужно еще кое-что уточнить у врача, но, думаю, что на днях, может быть, даже завтра.

Анни подошла к кровати и взбила подушку. Потом стала поправлять одеяло, но Трэвис оттолкнул ее руку.

— Перестань суетиться вокруг меня. Что я, маленький? Могу и сам все это сделать. Со мной все в полном порядке и пора возвращаться домой. Если я еще хоть ненадолго здесь останусь, все эти бездарные медсестры и доктора просто меня доконают, понятно?

Анни понимала, что за этим недовольством скрывается отчаянное желание Трэвиса доказать, что он не беспомощный старик, а сильный самостоятельный мужчина. Такой уж у ее отца характер! Анни похлопала его по руке и уселась в изголовье.

— Я знаю, что тебе неприятно находиться здесь, папа, — сказала она спокойно. — Может, нам удастся забрать тебя сегодня, а то ты ведь возьмешь и сбежишь ночью. С тебя станется.

— Кто это собирается сбежать? — спросил Коуди, входя в палату.

— Нам может понадобиться твоя машина, Коуди, — сказала Анни. — Папа не хочет здесь оставаться, ему надоели тишина и покой, он ищет острых ощущений. Давай выкрадем его отсюда.

Анни незаметно подмигнула Коуди, тот едва сдерживал смех.

— Э, нет! Черта с два! — вмешался Трэвис. — Еще не хватало, чтобы я удирал отсюда тайком, как воришка. Пусть меня официально выпишут, но сейчас же. А если кто против этого, пусть поцелует меня в…

— Здравствуйте! — раздался в дверях бодрый голос медсестры, приход которой вовремя прервал эмоциональную речь Трэвиса. Это была полная пожилая женщина с копной кудрявых волос. Она подошла к кровати и посмотрела на пациента строгим взглядом.

— Привет, Джерт, — проворчал Трэвис.

— Я слышала, ты приготовился ехать домой?

— Как ты догадалась? — ехидно спросил он.

— Да тебя слышно на весь этаж. Думаю, даже на всю больницу. Нашим пациентам уже надоели твои жалобы и претензии. Еще раз повторяю, что не рекомендуется так волноваться. Тебе же сделали операцию на сосудах.

— Отстань от меня! Терплю тебя последний день, нет, последний час. А потом говори что хочешь, Джерт.

— Ты ведь уже успел залезть в свою историю болезни, где черным по белому написано, что доктора пока тебя не собираются выписывать. Разве не так?

— Я сам себя выписываю, — огрызнулся Трэвис. — Пусть найдут другого дурака, который будет раскошеливаться за эти сомнительные медицинские услуги. Не собираюсь помирать в этой паршивой больнице.

Медсестра выразительно посмотрела на Анни: мол, видите, какой беспокойный пациент? Потом торжествующе скрестила руки на груди и снова обратилась к Трэвису:

— Не так вот, считай, что тебе крупно повезло, упрямый ворчун! Я только что встретила доктора в коридоре, и он сказал буквально следующее: скорее всего, тебе лучше не станет от того, что тебя силой будут удерживать здесь. Как вы думаете, мистер Кэйд, сможете ли вы сами одеться или мне вам помочь?

Она хитро ухмыльнулась. Трэвис чуть не подпрыгнул.

— Не смей ко мне прикасаться, Джерт. Я сам!

Джерт никак не отреагировала на очередную грубость. Она отошла от кровати.

— Ну и чудесно! Одевайся, а я схожу за креслом-каталкой.

Трэвис от возмущения чуть не задохнулся.

— Еще чего не хватало! — воскликнул он и погрозил медсестре пальцем. — Выбрось это из головы! Чтобы Трэвиса Кэйда возили на каталке!

— Извините, мистер Кэйд, но всех выписывающихся пациентов вывозят на кресле. Таков порядок.

Джерт повернулась к Анни.

— Можно мне с вами поговорить? Давайте выйдем.

— Коуди, ты не присмотришь за Мэри? — спросила Анни.

Конечно, ей не надо было и спрашивать, но она не привыкла к постоянным одолжениям и никогда не принимала помощь, пусть даже близких людей, как должное.

Анни и Джерт вышли в коридор и направились в комнату для посетителей. К счастью, там никого не было. Они сели на банкетку.

— Миссис Аквилар, я хотела дать вам некоторые рекомендации по уходу за вашим отцом, — торжественно произнесла Джерт и достала из кармана листок бумаги. — Здесь самые важные предписания, соблюдение которых приведет к выздоровлению после операции на венах Трэвиса, то есть мистера Кэйда. У него же на ногах свежие швы, которые еще не скоро заживут.

Анни взяла листок и погрузилась в чтение.

— Все это, кажется, не составит труда, — сказала она наконец.

— Заметьте, ему понадобится специальная терапия. Он должен понемногу ходить каждый день. Двигаться необходимо, но начинать следует осторожно, чтобы не давать сразу больших нагрузок на ноги.

Анни понимающе кивнула, и медсестра продолжила:

— Хочу вас предупредить, не удивляйтесь, если выздоровление Трэвиса будет трудным. Он думает, что до сих пор очень силен, и убедить в обратном его нелегко, да и не имеет смысла. Необходимо понимать, что операция сама по себе еще не решает проблемы, процесс восстановления после нее — очень важный фактор, игнорировать который нельзя ни в коем случае.

— Мне все понятно, — сказала Анни. — Спасибо вам за советы.

Джерт словно не слыхала ее слов. Она еще не закончила.

— И вот еще что. Процесс восстановления чреват многими осложнениями, если не соблюдать всех предписаний врача. Я думаю, вы лучше меня знаете, с каким упрямым и своенравным пациентом вам придется иметь дело. Нельзя идти у него на поводу, и надо строго стоять на своем.

Анни усмехнулась.

— Да уж, об этом мне хорошо известно! У папы довольно тяжелый характер. Правда, я привыкла, хотя понимаю, что мне придется нелегко.

Медсестра понимающе улыбнулась.

— Все образуется! — подбодрила она Анни. — Ладно, я пошла за креслом.

Анни вернулась в палату. Как она и ожидала, отец сидел на кровати полностью одетый. Мэри — рядом с ним, весело болтая о чем-то. Коуди стоял у окна.

— Мы где-то через час поедем домой, папа, — сообщила Анни.

— Ох, как долго ждать! Да еще вдобавок я проголодался. Мечтаю о хорошем горячем ужине. Эта больничная баланда мне осточертела. Анни, а у тебя осталось хоть немного сальсы? Я даже во сне ее видел.

Она кивнула и обошла палату, заглянула в тумбочку, чтобы проверить, не забыли ли чего-нибудь.

— У меня полно сальсы в кладовке, я ее готовила пару недель назад, — успокоила она отца, но вдруг обеспокоенно взглянула на него: — А тебе разве можно есть сальсу? У тебя должна быть специальная диета.

Анни достала листок с рекомендациями и пробежала его глазами.

— Тут только лишь терапевтические советы, — заметила она. — Нет ничего про то, что тебе можно есть, а чего — нельзя. Надо мне не забыть узнать у медсестры.

— И не вздумай! — возмутился Трэвис. — У меня был сердечный приступ, у меня слабые вены, но не язва желудка. Ты только спросишь эту вредную Джерт, как она тут же заявит: «Никакой острой, жирной и соленой пищи!» И все мне назло. Я тут без конца жаловался на плохую еду. Попробовала бы сама, какой гадостью они здесь кормили меня. Клянусь, они из богадельни какой-то привозят объедки.

Выпалив все это, Трэвис скрестил руки на груди и надулся. Анни тяжело вздохнула. Она понимала, что соблюдение диеты — дело сложное для ее отца. В конце концов, пусть ест ту пищу, к которой он привык. Хуже будет, если начать спорить с ним и стараться переубедить. Он только разволнуется, и у него повысится давление.

— Ну хорошо, — сказала она примирительным тоном. — Сегодня на ужин я приготовлю тебе что-нибудь вкусненькое.

— Прекрасно. Я хочу того мяса, которое принес Коуди. Пожалуй, надо приготовить файитас, чтобы отпраздновать мое возвращение.

Коуди усмехнулся.

— У вас разве еще осталось? Могу привезти свежей говядины, если больше нет.

— Все есть, не беспокойся! Анни, пусть Коуди поужинает с нами сегодня! — приказал старик.

Анни поспешила пригласить деверя.

— Конечно, Коуди. Пожалуйста, останься поужинать с нами! Мы собираемся отметить папино выздоровление.

— С удовольствием, — ответил Коуди.

Мэри от радости подпрыгнула на кровати.

— Ура! У нас будет праздник!

Анни рассмеялась, и за ней — все остальные. Мысленно она уже стала прикидывать, какие продукты у нее остались в холодильнике после всех проблем с электричеством. Как все же здорово, что наконец отец возвращается домой!

— Праздник так праздник, — сказала Анни. — Но только без всяких сумасбродств. И слушаться меня беспрекословно, понятно?

Она выразительно глянула на отца. Тот только пожал плечами, прикидываясь, будто не понимает, о чем речь.

— Самый большой праздник для меня — хорошая еда, — сказал он. — Спокойно поужинаем в кругу семьи, потом я пораньше лягу спать — и завтра буду как новенький.

— Вы уверены, что я не помешаю вам? — спросил Коуди. — Могу зайти в другой раз.

— Да ты что? — возмутился Трэвис. — Никому ты не помешаешь. Коуди, ты же член нашей семьи. Если бы не вся эта история с операцией, я бы собрал большую компанию, и маму твою пригласил бы. Она столько для нас сделала. Но у меня и правда силенок пока нет на настоящее застолье. Поверь, даже если бы архангел Гавриил постучал ко мне в дверь сегодня вечером, я бы попросил его зайти в следующий раз.

Трэвис действительно выглядел усталым. Все озабоченно смотрели на него.

— Ну чего уставились? — усмехнулся старик. — Все нормально. Дома буду как огурчик. Едем или нет?

Раздался громкий стук в дверь. Анни, вздрогнув от неожиданности, встала из-за стола и пошла открывать.

— Интересно, кто это может быть? — пробормотала она. — Мы никого не ждем в гости, да никто и не знает, что тебя уже выписали, папа.

Открыв дверь, она потеряла дар речи от неожиданности: перед ней стоял не кто иной, как Закери Райес.

— Вот уж кого не ожидала увидеть! — тихо сказала она, стараясь скрыть волнение.

Зак смутился.

— Мне надо было позвонить…

— Да, надо было, — согласилась Анни.

Тогда бы у нее было время морально подготовиться к встрече с ним. Да и привести себя в порядок, между прочим.

Зак потоптался на месте, засунув руки в карманы джинсов.

— У меня есть объяснение, почему я так внезапно приехал. Я хотел тебя повидать, узнать, как ты поживаешь. Но я подумал: а вдруг ты не разрешишь мне приехать, если я предупрежу о своем визите. Так что приношу извинения за эту неожиданность.

Он смотрел на нее, виновато улыбаясь.

Анни старалась не нервничать, но никак не могла унять охватившую ее дрожь. Что это — радость или нервное возбуждение? А может, страх? Страх, конечно, есть: что скажут или даже сделают Коуди и отец, если увидят Зака? В общем, чувства Анни смешались, и все же, чего греха таить, она была рада увидеть человека, из-за которого, между прочим, произошло столько неприятностей.

— Входи, — пригласила она.

Зак прошел в переднюю, а затем вслед за Анни на кухню. Увидев его, Коуди положил вилку и, плотно сжав губы, смотрел прямо перед собой. Но Анни больше волновала реакция отца. Она решила предупредить взрыв гнева Трэвиса.

— Я уверена, мне не надо представлять вам Зака Райеса, — произнесла она твердо.

Никто не сказал ни слова. Она повернулась к Заку.

— Я бы предложила тебе поужинать… — начала она.

— Нет-нет, спасибо, — перебил ее Зак.

Он слишком хорошо помнил свой недавний ужин здесь и все, что потом произошло. Сейчас старик смотрит на него волком, а Коуди готов броситься и задушить его, поэтому лучше потихоньку ретироваться. Даже Мэри, которой он вроде бы прошлый раз понравился, никак не отреагировала на его появление.

— Я пойду, подожду в машине, — сказал он, обращаясь к Анни.

— Нет, лучше посиди на крыльце или пройдись к пруду, — предложила она. — Мы скоро закончим ужинать, и я приду.

Зак кивнул и вышел.

— Ты совсем очумела, Анни? — вскричал Трэвис. — Приглашаешь этого сукина сына за стол, когда сама знаешь, что ему от нас нужно! Такому только дай слабину!

Анни спокойно села за стол и принялась за еду.

— Если ты будешь так кричать, папа, тебе снова станет плохо, — спокойно предупредила она. — Заку нужно поговорить со мной. В прошлый раз я смогла настоять на своем и в этот тоже смогу обойтись без защитников.

Трэвис закусил губу. Появление Зака было ему явно не по душе, но он решил не сердить дочь. Коуди ел молча. Мэри тихонько подвинулась к матери.

— Мне что-то больше есть не хочется, мама, — сказала она. — Можно, я выйду из-за стола?

Анни ласково погладила ее по голове.

— Конечно, милая. Ты себя хорошо чувствуешь?

Мэри кивнула.

— Хочу пойти поиграть во дворе.

Анни задумалась на секунду. Теперь, когда змея вновь оказалась на свободе, это может быть опасно.

— А может, ты лучше подождешь, пока мы закончим ужинать? — спросила она.

— Хорошо, мама. Тогда я пойду в свою комнату.

Она была явно расстроена, что ей не разрешили выйти на улицу. Анни вдруг предложила:

— Знаешь что? Там на крыльце сидит мистер Райес. Пойди поговори с ним немного, пока мы тут закончим ужинать. Ладно?

Мэри немного помялась, но все же вышла за дверь.

Мать нахмурилась. Девочке так понравился Зак в первый раз. Анни даже приревновала ее к нему. Теперь она снова стала инертной и не выказывает никакого интереса к происходящему. Не означает ли это, что Мэри, словно улитка, прячется в свою ракушку, как было до недавнего времени?

Зак сидел на крыльце и смотрел на закат — впечатляющее зрелище. Таких красок он, городской житель, прежде и не видел. Легкий ветерок обвевал лицо, воздух был наполнен ароматом трав. Как все-таки легко здесь дышится, подумал он. Анни можно понять — променять эти просторы на духоту и скученность города для нее невозможно. Но тут его разобрали сомнения — правильно ли он сделал, что решил вмешаться? Имеет ли он на это право? Как она отнесется к тому, что он суется в ее дела?

За его спиной скрипнула дверь.

— Привет, мистер Зак! — услышал он тоненький голосок Мэри.

Он повернулся к ней — девочка смотрела на него во все глаза. Казалось, она изучает его. Она явно старается что-то понять, это видно по ее напряженному взгляду. Отношение к нему Мэри, кажется, изменилось. Наверное, слышала какие-то разговоры взрослых.

— Привет, маленькая леди. Ты уже поела?

Она кивнула.

Зак откашлялся и решил попытаться вернуть к себе расположение ребенка.

— Ты вышла поиграть или поговорить со мной? — спросил он.

— Мне не с кем играть.

— Я могу поиграть с тобой, если хочешь.

Мэри удивленно посмотрела на него.

— А что ты умеешь делать?

— Я? Ну как тебе сказать…

Простой вопрос слегка озадачил его. Надо было придумать что-то такое, что вызвало бы интерес девочки. Но как назло ничего путного не приходило в голову. Да, на этот раз выдумка и юмор явно подводят его. Тогда он вдруг вспомнил, чем интересуется Мэри.

— Ты уже проведала своих рыбок? — спросил он.

Мэри отрицательно покачала головой.

— Мама весь день была занята приготовлением ужина для дедушки. Он ведь болен еще.

Зак виновато улыбнулся.

— Я надеюсь, он поправляется, — сказал он.

— Да. Дедушка говорит, что как только поест домашней пищи, то сразу же чувствует себя здоровым.

Они помолчали.

— Тебе, видно, хочется прогуляться к пруду, — заметил Зак.

Мэри улыбнулась лишь уголками губ, и в глазах ее сверкнули озорные искорки. Она подошла ближе.

— А ты понимаешь что-нибудь в рыбах, мистер Зак?

— Да не очень, если честно.

Мэри тяжело вздохнула: эти взрослые всегда упускают из виду самое важное. Занимаются всякой ерундой и ничего не понимают в главном.

— Если ты пойдешь со мной, я тебя научу разбираться в рыбках и расскажу про них.

Зак с готовностью встал.

— Ну, тогда пошли. Солнце еще не зашло, и у нас есть чуть больше часа до темноты.

Мэри позволила ему взять себя за руку, и они медленно направились к бунгало у пруда. Зак взглянул на девочку — она деловито шагала рядом. Он подумал, что почти ни разу не видел ее улыбки. Почему она так серьезна, так сосредоточена? Обычно дети ведут себя по-другому. Неужели у нее такая невеселая жизнь! Что за мысли роятся в этой хорошенькой головке?

У него самого было безрадостное детство, для смеха почти не было поводов. Не может быть, чтобы и Мэри страдала так же, как он в свое время. Она окружена любящими людьми. Для Анни она — свет в окошке, видно, что мать души в ней не чает. Коуди, без сомнения, тоже очень привязан к девочке, и та любит его. А уж о дедушке и говорить нечего — без колебания отдаст свою жизнь за нее. Мэри повезло, что у нее такая заботливая семья. Но беда в том, что ее окружают одни лишь взрослые. Она, видимо, кроме школы, совсем не общается со сверстниками. И все равно девочку что-то печалит, это по ее глазам видно. Зак, конечно, не собирался лезть к ней в душу, но неожиданно он почувствовал беспокойство за этого ребенка.

Пруд был уже недалеко, и тут Заку пришла в голову неожиданная идея.

— Слушай, я вспомнил, что я умею, — сказал он. — Когда-то я здорово прыгал. Думаю, что еще не разучился. Попробуем?

— Прыгал — это как?

Мэри, не отпуская руки Зака, забежала вперед и посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, не валяет ли он дурака. Мэри, видно, не понимала, что особенного в такой простой вещи.

— Мы можем с тобой пропрыгать оставшийся путь до пруда. Только особым способом. Сейчас вспомню, как это делается.

Зак постоял в задумчивости некоторое время. Потом пару раз попрыгал на месте сначала на одной ноге, потом на другой — вроде как разминался.

— Ну, смотри! — крикнул он.

Мэри и так не сводила с него глаз. Тогда он начал прыгать по дороге, высоко поднимая колени, потом на обеих ногах, а после с поворотом вправо и влево. Пропрыгав так метров двадцать, он повернулся к девочке.

Она стояла не двигаясь, удивленно открыв рот. Зак не стал звать ее, а просто стоял и ждал, когда она отреагирует на его молчаливое приглашение. Ну-ка давай, Мэри, подумал он, подурачься немного! Ты слишком далеко спрятала свою улыбку и смех, так дай им волю! Мэри взглянула на его ноги, потом на свои, и снова нерешительно — на Зака. Он кивнул ей. Мэри подняла одно колено, потом другое, словно примеряясь, а потом легко поскакала по дорожке. У нее не все получилось так ладно, как у Зака, но он подбодрил ее.

— Отлично, Мэри! Давай!

Она остановилась в нерешительности.

— Слушай, мы можем прыгать вместе, — предложил Зак, взяв ее за руку. — Раз, два, три — начали!

Через минуту она уже хохотала вовсю, повизгивая, как обычно делают дети. Зак в восторге смотрел на нее. Ну вот наконец она стала похожа сама на себя — счастливое, веселое, беззаботное дитя. Лицо ребенка должно озаряться улыбкой как можно чаще, иначе и быть не может!

Тут Заку пришло в голову, что и Анни тоже улыбается редко. Правда, поводов для этого во время их первой встречи не было. Но все равно он обратил внимание, что на ее лице редко появлялось счастливое выражение. Анни, конечно, приходится в жизни нелегко. Это не Лу-Энн, которая не имеет других забот, кроме как заниматься собой и веселиться. Тем не менее у Анни такое умное и одухотворенное лицо, как бы ей пошла улыбка!

Зак тяжело вздохнул: ему вдруг до боли захотелось увидеть счастливую улыбку Анни! Что нужно сделать для этого?

Коуди увидел в окно, как Зак с Мэри направились к пруду.

— «Хитрый лис» пошел прогуляться, — процедил он сквозь зубы и добавил многозначительно: — Вместе с Мэри.

Не дождавшись от Анни никакой реакции, он повернулся к ней.

— Тебя это не беспокоит?

— Нет, — отрезала она, убирая посуду со стола. — Не поможешь ли папе перейти в гостиную? Я выйду ненадолго, а посуду помою позже.

Анни вытерла руки и поправила волосы перед зеркалом, чувствуя на себе напряженные взгляды отца и деверя. Главное, не чувствовать, что они делают что-то предосудительное, и держаться уверенней.

Она вышла из дома. Сумерки сгущались, и воздух вдруг стал душным, как бывает перед дождем, но, взглянув на безоблачное небо, Анни поняла, что это лишь ее иллюзии. Просто ей хотелось, чтобы, несмотря на все прогнозы, произошло чудо и хлынул долгожданный дождь, так необходимый ее посевам.

Она тут же вспомнила про письмо из банка и помрачнела. Если урожай погибнет, то она не сможет выплатить долг и лишится всего. Как тогда жить им?

Неожиданно Анни услышала беззаботный детский смех и мужской веселый голос. Неужели это Мэри и Зак так веселятся? Она мгновенно забыла о своих тревогах и поспешила на голоса.

Выйдя из-за угла бунгало, она увидела Зака и Мэри, сидящих рядом на берегу пруда. Ботинки Зака валялись на траве, он закатал штанины и опустил ноги по щиколотку в воду. Они оба склонились и рассматривали что-то в пруду — скорее всего рыбок. По репликам было понятно, что там происходит, — рыбки время от времени тыкались в пятки Зака. Мэри хихикала, Зак делал вид, что ему очень щекотно. Анни при виде этой сцены расчувствовалась — так трогательно смотрелись вместе ее маленькая дочка и этот красивый взрослый мужчина.

Неожиданно воцарилось молчание, и Мэри сказала, заглядывая в глаза Заку:

— Я думала, что ты больше никогда не вернешься.

Анни замерла, прижавшись к дереву.

— Дело в том, что я сам не знал, вернусь ли я сюда, — ответил Зак.

Чувствовалось, что он тщательно подбирает слова.

— А почему же ты все-таки приехал? — спросила девочка.

Пауза. Слышен только шорох листьев на деревьях. Зак задумался над ответом, который интересовал Анни тоже.

— Мне надо было повидаться с твоей мамой, — сказал он наконец. — Поэтому я и появился здесь сегодня.

— Понятно, — кивнула Мэри. — А ты мне нравишься.

— Ты мне тоже нравишься.

— Ты тогда со мной не попрощался.

— Да, так уж вышло.

Не было у него на это времени, подумала Анни. Она вспомнила всю ту суету, «скорую помощь», Коуди, который приехал за Мэри…

— Но я хотел попрощаться, — добавил Зак.

— Правда?

— Да, конечно. Я собирался сказать тебе до свидания. Я ведь еще оставался тут некоторое время, хотел убедиться, что с твоим дедушкой все в порядке. А потом мне пришлось срочно уехать, малышка. Вот и вышло, что я не попрощался.

— Понятно, — только и сказала на это Мэри.

Некоторое время она смотрела вниз, в воду, и молчала. Потом медленно подняла голову и посмотрела на Зака.

— А мой папа бросил меня. Он тоже уехал не попрощавшись, — сказала она грустно.

Анни вздрогнула, услышав это. Слезы набежали на глаза, и она зажала рот рукой, чтобы не крикнуть в отчаянии: твой папа не бросил тебя, детка! Карлос никогда бы так не поступил! Тогда ведь она не в силах была объяснить девочке, что ее отец погиб и она больше никогда его не увидит: кровь, крики, ужас, отчаяние, агония, смерть…

Зак очень медленно поднял руку и погладил Мэри по спине.

— Я скажу тебе один секрет, Мэри, — сказал он.

Анни вся напряглась и даже подалась вперед, чтобы услышать, как ему удастся утешить девочку.

— Моя мать тоже ушла, не попрощавшись со мной.

Анни остолбенела.

— Правда? — спросила Мэри.

В ее голосе было такое понимание беды взрослого человека и в то же время радость, что кто-то понимает и ее горе.

— Твоя мама не сказала тебе до свидания? — переспросила она.

Зак ссутулился.

— Да, так уж получилось, — ответил он скорбно и притянул Мэри к себе. — А знаешь, что я тебе скажу?

— Что?

— Мне было тогда столько же лет, сколько и тебе.

— Правда?

Анни услышала его тяжелый вздох и затаила дыхание.

— Да. И вот еще что…

— Что? — выдохнула Мэри.

— Мне кажется, ни моя мама, ни твой папа не хотели уйти не попрощавшись. Так уж вышло…