Двое

ГЛАВА 8

Анни спала очень беспокойно, она то и дело просыпалась, крутилась с боку на бок и утром встала абсолютно разбитой. Походила по дому, пытаясь как-то прийти в себя, — впереди ее ждет новый беспокойный день. Она так мечтала отдохнуть! Но ей не удалось выспаться, потому что она все время ждала телефонного звонка.

Никто не позвонил. Вернее, Зак не позвонил ей, несмотря на то что пообещал.

— Какая же я все-таки дура! — пробормотала Анни, глядя на свое отражение в зеркале.

Она видела перед собой усталую, измотанную женщину, с кругами под глазами и осунувшимся лицом. Взгляд был потерянный и тусклый. Разве это она? Анни тяжело вздохнула.

— Да, — пробормотала она, — ведь отец предупреждал меня насчет Зака!

Ее самолюбие было уязвлено. Он не в первый раз отвергает ее. Тогда у пруда она довольно недвусмысленно предложила себя — и он не воспользовался ее слабостью. И вчера она говорила с ним по телефону, но он так и не перезвонил ей. Ему нужна только земля. Остальное его не интересует.

За окном раздались автомобильные гудки, и она поспешила посмотреть, кто приехал, хотя была уверена, что это Коуди. Действительно, он только что подъехал к дому, и Анни увидела, что рядом с ним сидит ее дочь. С радостным криком она выскочила на крыльцо.

— Мэри!

Анни протянула к ней руки, и девочка бросилась ей на шею. Какое счастье обнять своего ребенка после разлуки, снова вдохнуть запах ее волос, почувствовать прикосновение ее теплых ладошек!

— Я так по тебе соскучилась, — сказала она ласково.

— Я тоже по тебе соскучилась, мамочка, — ответила Мэри. — А когда я смогу переехать домой?

Анни задумалась.

— Я не знаю, моя радость. Разве тебе плохо у бабушки?

— Хорошо, — уверенно сказала Мэри. — Но я скучаю по тебе и по дедушке. Хочу домой.

Анни снова крепко обняла ее.

— Я знаю. И тоже хочу, чтобы ты была здесь, со мной. Я так люблю тебя!

Мэри поцеловала мать в щеку, прижалась к ней. Потом вдруг высвободилась и заявила:

— А змея убежала!

— Что? — поразилась Анни.

Она заглянула в клетку, куда поместили недавно пойманную змею, но там было пусто. Она поглядела вопросительно на Коуди.

— А правда, куда она подевалась?

Коуди развел руками. Вид у него тоже был озадаченный. Анни снова посмотрела на дочь, та испуганно моргала глазами.

— Она что, приползет обратно, мамочка? — спросила Мэри.

Анни тоже испугалась. Она была уверена, что довольно плотно закрыла клетку. Змея была огромной, такой она сроду не видала. Теперь она не сможет спокойно отпускать Мэри играть возле дома — ползучая гадина действительно может вернуться.

— Я не знаю, доченька, — ответила она, нахмурившись. — Но если снова приползет сюда, я прибью ее, уж будь уверена. На этот раз она от меня не уйдет.

— Прибьешь насмерть?

— Точно.

— И мы закопаем ее в очень глубокую яму?

— Обязательно. Только твой дедушка сначала сдерет с нее кожу и сделает себе из нее ремень.

Мэри радостно захлопала в ладоши.

— Значит, он скоро вернется из больницы?

— Возможно. И ты, пожалуйста, перестань бояться старой змеи. Скорее всего, она была так рада вырваться на свободу, что быстро уползла восвояси и теперь вряд ли захочет попасться снова.

— Хорошо бы, — сказала Мэри удовлетворенно и взяла Анни за руку. — Она была такая страшная!

— Не могу с тобой не согласиться! — ответила Анни, и они вошли в дом.

Анни направилась на кухню и открыла холодильник. На полках стоял ряд банок с консервами, несколько бутылок сока и пакет молока. Все это появилось здесь вчера, в ее отсутствие. Анни ничего такого не покупала.

Она бросила укоризненный взгляд на Коуди, стоявшего в дверях кухни.

— Не следовало тебе этого делать, — сказала она.

Он чувствовал себя немного неловко, но уверенно ответил:

— Но ведь кое-какие продукты испортились, пока в доме не было света. Пришлось что-то выкинуть, а что-то подкупить.

Анни хотела было что-то возразить, но он перебил ее.

— А у тебя есть сейчас время ходить по магазинам? Ты целый день находишься в больнице, при отце. То, что я делаю, вполне нормально, успокойся, слышишь?

Анни опустила глаза. Коуди, конечно, прав, но ей от этого не легче. Так неприятно чувствовать себя зависимой. Никогда еще она не была в такой отчаянной ситуации, когда ей нужна помощь других людей.

— Спасибо, — пробормотала она.

— Не стоит благодарности, — ответил коротко Коуди, не желая больше говорить на эту тему.

— Можно мне виноградного сока? — спросила Мэри, показывая на бутылку с яркой этикеткой.

— Конечно, моя милая!

Анни открыла бутылку и налила ей полный стакан. Мэри села на стул и с удовольствием стала тянуть прохладный сок.

— Можно тебе предложить чего-нибудь, Коуди?

— Мне тоже соку. Яблочного.

Раньше Анни не покупала этот сок, он был недешевый.

— Вы с мамой балуете Мэри, — заметила она.

Коуди усмехнулся.

— Еще бы! И получаем от этого огромное удовольствие, — сказал он, усаживаясь рядом с Мэри и подмигнув ей.

Анни взглянула на них и вдруг мысленно представила, что Коуди, Мэри и она — одна семья. Картина получилась не очень впечатляющая. Что-то никак не увязывалось в единое целое, и она поняла в чем дело. Да, ей нравился Коуди, она даже любила его, как брата. Но она никогда не смогла бы полюбить его так, как любила Карлоса. Может, Коуди и не ждет от нее этого и готов довольствоваться малым? Конечно, замужество очень бы облегчило жизнь и ее, и Мэри, но она не могла лишить Коуди радости быть любимым женщиной, с которой он когда-нибудь свяжет свою жизнь. Он стоит того. Коуди — прекрасный человек, который станет опорой семьи. Но ей не нужен брак по обязанности. И ей надо бы переговорить с ним об этом, но чуть позже.

— Знаешь, Коуди, — обратилась к нему Анни, стараясь переключиться на другую тему. — Возможно, отца выпишут уже завтра.

Он радостно взглянул на нее.

— Вот это новость! Вся больница наконец-то свободно вздохнет, потому что они только и мечтают выпроводить этого быка, — сказал он со смехом.

— Почему быка? — удивленно спросила Мэри.

— Коуди имеет в виду, что твой дед ужасно упрямый. Если что-нибудь втемяшит себе в голову, его не сдвинешь с места. Помнишь, у нас был бык? Точно такой же характер.

— Так нехорошо говорить о дедушке, дядя Коуди, — серьезно заметила Мэри.

Анни и Коуди рассмеялись. Коуди подошел к Мэри, поднял ее со стула и усадил к себе на колени.

— Я пошутил, киска. Это не значит, что я хочу обидеть твоего деда. Я вот тоже называю тебя киской. Но ты же не киска на самом деле, правда?

Коуди пощекотал ее за ушком, и она заулыбалась, ее глаза озорно блеснули.

— Нет, я не киска! — сказала Мэри.

Коуди встал и подбросил ее в воздух, она взвизгнула и залилась веселым смехом. Оказавшись снова в сильных руках дяди, Мэри взлохматила его волосы, а он сделал вид, что хочет «забодать» ее. Шум, смех, веселье — все это было Анни по душе. Она чувствовала благодарность к Коуди.

Благодарность, но не любовь.

Мэри с обожанием смотрела на дядю.

— А, так, значит, и дедушка шутил, когда назвал мистера Райеса хитрым лисом?

Коуди едва заметно усмехнулся.

— Он не мог сказать такое про мистера Райеса, — бросил он, поглядывая на Анни.

— Да-да, дядя Коуди, — уверила его Мэри. — Дедушка сказал: «Если этот чертов хитрый лис…»

— Погоди минутку, Мэри, — вмешался Коуди. — Я верю тебе, детка. Но мне надо кое-что тебе объяснить. Я называю тебя киской в шутку, потому что я тебя люблю. Ты ведь это знаешь?

Мэри кивнула.

— Я не думаю, что дедушка любит мистера Райеса, а? Как ты считаешь?

— Нет, не любит, — ответила Мэри и неожиданно погрустнела.

— Поэтому он вряд ли просто шутил, когда называл его хитрым лисом. Но я должен сказать, — я думаю, мама согласится со мной, — что в тот день дедушка был не в лучшем расположении духа. Поэтому он говорил такое, что в другой раз и не пришло бы ему в голову. Он сердился, и его язык опережал мысли. Понятно?

— Да.

— Хорошо. А теперь почему бы тебе не пойти в свою комнату и собрать там те игрушки, по которым ты особенно соскучилась? Мы возьмем их с собой и покажем бабушке.

— Конечно, дядя Коуди!

Мэри вприпрыжку убежала из кухни, и Анни с благодарностью посмотрела на Коуди.

— Тебе удается так чудесно ладить с ней!

— Я люблю Мэри как своего собственного ребенка.

Анни знала, что так оно и есть. И так было всегда с момента появления Мэри на свет. Но в словах Коуди она уловила нечто такое, что заставило ее вернуться к его недавнему предложению именно сейчас, не откладывая этот разговор в долгий ящик.

— Коуди, я тебя очень ценю и уважаю. В тебе есть все лучшие качества, какие только женщина может пожелать видеть в мужчине. Я бы хотела чувствовать по отношению к тебе нечто большее, чем признательность и уважение, но я никогда не смогу полюбить тебя так, как Карлоса. Прости уж.

— Я и не прошу об этом, — тихо заметил Коуди.

Анни ожидала такого ответа и была готова к нему.

— Понимаешь, он всегда будет стоять между нами. Я буду чувствовать себя неловко, словно я предала его. Я не смогу так жить — это будет несправедливо по отношению к тебе.

Коуди молчал. Пауза длилась довольно долго. Он сидел, уставившись в пол, и теребил волосы на затылке. Потом перевел взгляд на Анни и посмотрел пристально ей в глаза. Казалось, он читал в них больше, чем ей хотелось бы.

Он вздохнул и поднялся со стула. Было видно, что он подыскивает какие-то слова в ответ на чистосердечное признание Анни. Наконец сказал:

— Я все равно буду помогать тебе, Анни, во что бы то ни стало. Должен же наступить конец твоим злоключениям? Всегда есть выход из любого трудного положения, только я еще не нашел его для тебя.

Анни почувствовала облегчение. Скорее всего Коуди не влюблен в нее. Он, конечно, любит ее как близкую родственницу, но не больше. Поэтому ее отказ не разобьет его сердца. Она, в общем, так и предполагала — Коуди сделал ей предложение, исходя из интересов семьи, из сочувствия к ее невзгодам. А это не очень подходящая причина для того, чтобы навеки связывать себя брачными узами.

— Что я могу тебе сказать на это, Коуди? — Анни словно размышляла вслух. — С такими преданными, хорошими друзьями, как ты, мы справимся с любыми трудностями.

В этот момент зазвонил телефон и Анни кинулась к нему.

— Сейчас, я быстро, — сказала она на ходу, — и мы сразу поедем.

Она сняла трубку:

— Алло?

— Анни? Это Зак Райес.

— А… а… — только и смогла произнести Анни — она меньше всего сейчас ожидала услышать его голос, но быстро справилась с удивлением. — Как поживаешь?

— Я-то прекрасно. А вот как ты?

— У меня все в порядке.

Анни бросила взгляд на деверя. Жаль, что Зак позвонил именно в его присутствии. Коуди ведь слышит каждое слово.

— Ты меня озадачила вчерашним звонком, — говорил Зак. — Я забеспокоился. Собирался позвонить, но не смог вчера. Извини. Видишь ли, я был обязан присутствовать на ужине.

— О, не волнуйся. Как только я добралась домой, я сразу заснула как убитая, — соврала Анни.

Коуди передернул плечами и вышел. Она слышала его шаги в коридоре — он направился в комнату Мэри.

— Но у тебя был такой расстроенный голос вчера. Я испугался, что случилось самое худшее…

— Нет, слава Богу, пока все хорошо. — Анни пыталась сообразить, как ей объяснить причину вчерашнего звонка. — Мне не следовало тебе звонить. Просто не знаю, что на меня нашло.

Это частично было правдой.

— Я рад, что ты позвонила мне.

— Серьезно?

— Вполне. Я все время думал, как вы там. А что Мэри?

— Сегодня мне в первый раз удалось ее повидать и побыть с ней немного. Она рвется домой, но мне кажется, что с ней все в порядке, — ответила Анни, удивляясь, что он вспомнил о ее дочери.

— А как дела у твоего отца?

Надо же! Он и об отце не забыл спросить. Ведь Трэвис к нему относился открыто враждебно и наговорил ему кучу обидных вещей. Тем не менее Зак не помнил зла.

— Отец поправляется. Врачи говорят, что мы скоро сможем забрать его домой. Может быть, даже завтра.

— Очень рад слышать это. Все вспоминаю, как ему тогда сделалось плохо и он схватился за сердце… Я тогда подумал… А, неважно теперь. Я хочу сказать, что уж пусть лучше Трэвис продолжает меня ругать, чем с ним случится что-нибудь худое.

Анни улыбнулась.

— Мне что, передать твои слова отцу?

Зак рассмеялся.

— Нет, спасибо. Пускай все остается по-прежнему. Как говорится, не будите спящих собак. Или, скажем, спящих змей.

— Кстати, о змеях. Наша недавно исчезла.

— Ты шутишь! Как это случилось?

— Не представляю. Видно, уж попалась такая старая и мудрая змея. Надо было мне положить сверху на крышку клетки что-нибудь тяжелое.

— Господи, у меня прямо мурашки по коже забегали! Это же опасно! Советую тебе не спускать глаз с Мэри, когда она будет играть во дворе. Вдруг эта гадина опять приползет!

Анни понравилось, что он так беспокоится о ее дочери.

— Мэри сейчас гостит у своей бабушки, но потом я, разумеется, приму меры и буду осторожна.

— Хорошо. — Он промолчал и добавил: — Ты уж давай держись, Анни!

— Буду держаться. Спасибо, что позвонил.

— А ты звони, если что-нибудь будет нужно, ладно?

— Конечно. Ну, до свидания!

— До свидания!

Положив трубку, Анни задумалась. Зак проявил такой интерес к ее проблемам, так беспокоился о Мэри, что это несколько озадачило ее. Можно ли было ожидать такого отношения от обычного чиновника, который просто выполняет свою работу? Да и голос его звучал очень взволнованно. Он явно принял ее вчерашний звонок близко к сердцу. Как бы Зак поразился, узнав, что она звонила, чтобы обсудить чисто коммерческий вопрос!

Правда, решившись с отчаяния все-таки продать землю, Анни в глубине души надеялась, что Зак еще раз приедет в Десперадо. Ей так хотелось увидеть его снова. Она прикрыла глаза, вспоминая его лицо, его глаза… В который раз в памяти пронеслась картина их встречи у пруда… Его поцелуй… Она понимала, что такое вряд ли повторится. Они с Заком — люди разного круга. Их может объединять только бизнес, и то на короткое время.

Но Анни все же не могла понять, что ее так привлекало в этом мужчине, почему она тянулась к нему душой, почему ее тело жаждало близости с ним. Умом она понимала, что он чужой для нее человек, но сердцем отказывалась принимать реальность.

Она еще раз повторила про себя, что она — круглая идиотка и должна прекратить думать о нем. Чтобы переключиться, Анни встала и начала убираться на кухне. Пора снова ехать в больницу.

— Мэри почти упаковала свои игрушки, — сообщил Коуди, вернувшись на кухню. — А ты как?

— Все нормально. Сейчас.

Коуди внимательно посмотрел на нее.

— Полагаю, звонил «хитрый лис».

Анни улыбнулась.

— Как ты угадал?

— Ты была так взволнована и отвечала сбивчиво, а твой взгляд красноречиво говорил, что я тебе мешаю разговаривать.

— Да, ты прав. Это звонил Закери Райес. Он интересовался здоровьем отца.

— Совесть заговорила?

— Коуди! Мы с тобой прекрасно знаем, что отец совершенно не выполнял предписаний врачей последние десять лет. Он такой упрямый и не хочет менять свои привычки и образ жизни, несмотря на все предупреждения. Поэтому с ним всякое могло случиться, в любой момент, хотя, конечно, присутствие Зака и усугубило положение. Но ведь таким фактором могло стать все, что угодно, даже появление змеи прямо на крыльце, например.

— На мой взгляд, это одно и то же, — проворчал Коуди.

Анни только рассмеялась.

— Никто из нас не станет утверждать, что питает к Заку дружеские чувства. Но надо все-таки понимать, что он выполняет свою работу. И давай прекратим разговор об этом, ладно?

Коуди кивнул. Но Анни вдруг захотелось подразнить его немного.

— Кстати, о змеях. По-моему, это ты питаешь к ним особенный интерес. Когда Зак узнал о твоем хобби, он тоже кое-что сказал по этому поводу. Так что вы квиты.

Коуди едва заметно усмехнулся.

— Ну хватит говорить об этом человеке, — сказал он. — Не пора ли ехать к Трэвису?

— Точно. Мэри, детка! — позвала Анни. — Мы уже едем!

— Иду, мамочка.

— Ты не притормозишь возле почтового ящика? — обратилась Анни к Коуди. — Мне надо забрать почту. Совсем забыла об этом вчера, а когда ты уехал, побоялась идти туда одна в темноте.

— Ну и правильно сделала, что не пошла, — сказал Коуди. — Сейчас подъедем.

— Спасибо.

Они втроем сели в машину. Когда тронулись по дорожке к шоссе, из-под колес взмыли клубы пыли. Гравий был покрыт толстым слоем сухой пыли с полей.

— Как сейчас нужен хороший дождь! — прошептала Анни.

— Точно. Я уже беспокоюсь об урожае, — отозвался Коуди. — Такого сухого лета уже давно не было.

Анни посмотрела на поля, простиравшиеся за домом.

— Надеюсь, скоро будет дождик. Точного прогноза я не знаю, но слышала, что ожидаются ливневые дожди.

— Будем надеяться, — заметил Коуди сухо.

Анни взглянула на него.

— Я знаю, что ты приезжал сюда без меня, кормил животных, присматривал за посевами, правда? Что бы я без тебя делала, Коуди!

— Да уж! — ухмыльнулся он, останавливая машину. — Ладно, бери свою почту!

Анни открыла почтовый ящик и достала оттуда один-единственный большой белый конверт.

— Так, — сказала она, — выглядит весьма официально.

— Может, ты выиграла приз в лотерею, — пошутил Коуди.

— Сомневаюсь.

Ею овладело дурное предчувствие, хотя она и старалась не волноваться. Не хватало новых неприятностей! Это уже слишком.

— Открой сейчас! — посоветовал Коуди. — Будешь сидеть и волноваться всю дорогу.

— Ладно. Но я вовсе не волнуюсь. Скорее всего ничего особенного.

Анни надорвала конверт и достала письмо, вернее уведомление. Пробежала его глазами и побледнела.

— Что там? — озабоченно спросил Коуди, положив руку ей на плечо.

Анни была не в силах сразу ответить. Глаза наполнились слезами, и она с трудом перевела дыхание.

— У меня не все налоги уплачены, — прошептала она. — И на этот раз банк собирается отнять землю.

Зак повесил трубку, недовольный разговором. Он чувствовал, что Анни звонила ему тогда неспроста. В ее голосе звучали нотки неуверенности, что совсем не вязалось с образом той решительной и сильной женщины, какой она предстала перед ним на ферме. Сейчас Анни пыталась говорить о пустяках, явно что-то скрывая. Она пару раз замялась, отвечая на его вопросы, и эти паузы были достаточно красноречивы.

Она не сказала ему ничего важного. Возможно, она была готова к какому-то разговору вчера. Но сегодня желание быть более откровенной прошло. Почему же она звонила ему? Конечно, у нее сейчас большие трудности, но разве Зак подходит на роль того, кому можно поплакаться в жилетку на свои беды? Да и Анни, похоже, по характеру достаточно выдержанная и отважная женщина, она вполне может самостоятельно справиться с проблемами, какими бы они ни были. Ему остается только слегка подбодрить ее и понаблюдать, что у нее выйдет. Во всяком случае, такой вывод можно сделать из их сегодняшнего телефонного разговора.

Зак посмотрел из окна вниз на улицу — как обычно, по автостраде сновали машины, люди торопились куда-то. С высоты город выглядел словно муравейник. Внизу шла обычная суетливая жизнь, до которой ему нет дела. На сердце у Зака было тяжело. Он думал об Анни и о том, что ей предстоит в ближайшее время. Его мучил вопрос, не следовало ли ему предупредить ее о том, что он узнал от Картера — о положении ее дел в банке? Может быть, это помогло бы несчастной женщине, которая изо всех сил старается сохранить хотя бы видимое благополучие своей семьи?

Вполне возможно, что, уведомив Анни о решении банка отобрать у нее землю за неуплату налогов, он нарушил бы определенные правила деловой этики… С другой стороны, Зак чуял, что Картер явно ведет нечестную игру и пытается спутать все карты ради собственной выгоды. Что-то он слишком заинтересован в покупке именно земли Аквиларов. Картер никогда не отличался особой щепетильностью и честностью в делах, но в этот раз он проявлял такую прыть, что это просто перешло все границы. Поведение его заместителя омерзительно. Наверное, нужно было помочь Анни, но вот в чем проблема — не навредит ли он ей этим?

Зак ходил взад и вперед по кабинету, раздумывая над тем, что предпринять. Вообще-то Анни, может, еще и заплатит эти налоги. Он ничего не понимал в сельском хозяйстве, но видел, как горда была Анни, демонстрируя ему кукурузные поля. Она сделала ставку именно на эту культуру, считая, что урожай принесет ей большую прибыль, ведь спрос на кукурузу всегда стабильный. И в этом есть резон, он знает. Анни достаточно опытный фермер, она выросла на этой земле и не просто знает, чувствует ее. Конечно, все может случиться — и ураган, и какая-нибудь саранча — но в остальном Анни имеет хорошие шансы в этом сезоне.

Зак вдруг понял, что не может оставаться в стороне. Необходимо что-то предпринять, как-то помочь Анни. Он записал на автоответчик послание для Лу-Энн и решительно вышел из кабинета, нетерпеливо нащупывая в кармане ключи от машины. Дел у него никаких на сегодня нет, правда, надо было сделать несколько звонков, но это вполне может подождать до завтра. Как ему надоело крутиться в этом бизнесе, думать за других, решать глобальные проблемы. Очень скоро ответственность за «Риттер» и все заботы станут делом прошлого. Его будущее не связано с этой компанией, хотя она и является его детищем. С момента, когда он задумал ее создание, столько изменилось — начиная со стиля ведения дел и вплоть до состава акционеров. И далеко не в лучшую сторону. Теперь компания стала совершенно чужой ему. Поэтому он, не задумываясь, бросит все ради новых проектов.

А значит, и его решение помочь Анни не имеет отношения к деловым обязательствам. Это его свободный выбор, тем более что таким образом он сможет хоть как-то успокоить свою совесть. Он у стольких людей буквально зубами вырывал их землю, что теперь просто обязан поддержать одну-единственную женщину в ее стремлении отстоять свое право на собственность. Тем более что она так трепетно относится к этому участку земли, ей нравится жить так, как она привыкла, и ей ни к чему менять образ жизни лишь потому, что это выгодно какой-то компании по недвижимости.

Зак ехал по улицам Остина в приподнятом настроении. Да, следует съездить в Десперадо, не так уж это и далеко. В любом случае поездка отвлечет его от предсвадебной суеты и хлопот.

— А я говорю тебе, что он изменился!

Картер, прищурившись, смотрел на собеседницу. Лу-Энн пришла жаловаться ему на Зака Райеса. Ничего себе!

— Уверен, что тебе это только кажется, Лу-Энн! — сказал он.

— Нет, не кажется! Черт возьми, ты слушаешь, что я тебе говорю? Происходят странные вещи. Я не могу не беспокоиться!

— Что происходит? Что изменилось? Ничем не могу помочь, пока ты не объяснишь мне конкретно, в чем дело. Приведи хоть один пример его странного, на твой взгляд, поведения.

— Черт тебя дери, Картер Хаскинс! Прекрати так со мной разговаривать, словно я дура какая-то! Да если бы я знала, в чем проблема, я бы сама с ней справилась.

Лу-Энн чуть было не бросилась с кулаками на Картера, но он вовремя схватил ее за руки.

— Да успокойся ты! — сказал он с усмешкой. — Давай вдвоем поразмыслим. Зак, возможно, устал от всей этой вашей предсвадебной кутерьмы. Сама же мне говорила недавно, что он мечтает об одном — когда весь этот цирк закончится! Ну и что такого, если мужик слегка утомился? Это вам, женщинам, доставляют удовольствие всякие приемы, обеды, визиты. А он всегда этого терпеть не мог, сама знаешь. Так в чем он изменился? Скорее всего, он спит и видит, когда у вас с ним наступит медовый месяц.

— Я бы тоже хотела, чтобы поскорее все свершилось и на моей руке красовалось обручальное кольцо. Но я все время волнуюсь, меня мучают какие-то дурные предчувствия.

Картер лениво потянулся и улыбнулся похотливо.

— Ой, какие мы нетерпеливые, надо же! Что такое, Лу? Да не влюбилась ли ты часом в нашу восходящую звезду бизнеса? Неужели он так сильно тебя возбуждает, когда залезает к тебе под юбку? Больше чем я?

Лу-Энн нахмурилась, но молчала.

Картер привстал на стуле и уставился недоуменно на Лу-Энн. Опять она что-то темнит? Такая дура, что ничего не может объяснить нормально. Вечно все выворачивает по-идиотски.

— Лу-Энн, что ты хочешь этим сказать?

Она покраснела и опустила голову. Было видно, что ей неудобно и даже стыдно обсуждать нюансы ее личной жизни. Это, во-первых, удивило Картера, он никогда не замечал за ней этого прежде, а во-вторых, заставило насторожиться: что-то здесь явно не то!

— Мы с Заком совсем не занимались любовью с тех пор, как он приехал из Десперадо, — выпалила Лу-Энн.

Картер так и сел: вот оно! Все эта чертова индианка! Но как могло случиться, что Зак увлекся этой фермершей, когда у него есть такая потрясающая красотка-невеста? Картер даже подумал было: а не ошибся ли он, недооценив Зака? Вроде бы все рассчитал…

Эта дура Лу-Энн ничего не поняла. Не может быть, чтобы Зак потерял к ней интерес! Он же с первого дня их знакомства просто с ума по ней сходил, только и думал о том, чтобы скорей прыгнуть к ней в постель. И ведь он, Картеру это достоверно известно, и дня прожить не мог без близости с Лу-Энн. И вот на тебе! Если он больше не пылает страстью к такой сладкой кошечке, то дела плохи.

Картер откашлялся.

— Я так понимаю, что ты сделала все возможное, чтобы расшевелить его в постели? — сказал он.

Лу-Энн кивнула.

— Сначала я думала, что он просто устал. Но когда все мои ухищрения не помогли, тогда…

Она замолчала. Черт бы ее побрал, эту сучку, подумал Картер. Он так рассчитывал на то, что именно она приведет Зака на вершину успеха и славы! Женившись на Лу-Энн, Зак стал бы весьма влиятельным деятелем, вокруг которого собрался бы круг солидных людей. Картер же, будучи другом и коллегой Закери Райеса, втерся бы в этот круг, куда сам по себе никогда бы не попал. Излишне говорить о том, как полезно было бы для него такое положение. Картер продумал эту сложную комбинацию давно. В свое время Зак послушно проглотил умело подставленную наживку… Теперь, похоже, планы рушатся. Если Зак напрочь забыл об интересах компании ради черноволосой колдуньи, дело плохо. Но Зака нужно приструнить любым способом.

Картер снял телефонную трубку и стал набирать номер.

— Что ты делаешь? — встревоженно спросила Лу-Энн.

— Звоню Заку. Пытаюсь поговорить с ним тет-а-тет. Может, в обычной дружеской беседе по душам мне удастся что-нибудь выудить из него. Возможно, тебе просто показалось, что все так плохо. У невест обычно сдают нервы перед свадьбой.

— Ничего подобного, — проворчала Лу-Энн.

Телефонным гудкам на другом конце провода, казалось, нет конца. Картер ждал, пока его терпение не лопнуло, и он переключился на автоответчик Зака. Выслушал послание, мрачнея с каждой секундой, и бросил трубку.

— Проклятье! — воскликнул он. — Вот сукин сын!

Лу-Энн вскочила со стула и бросилась к нему.

— Что случилось, Картер? — почти крикнула она.

Вместо ответа он молча смотрел на нее. По щекам Лу-Энн потекли слезы, тушь размазалась, волосы растрепались — не женщина, а сплошной кошмар. Неужели она действительно влюбилась в этого красавчика? По плану не должна была. Все было рассчитано — она открыто шла на брак, где предопределены все роли, в том числе и его, Картера. Заку досталось бы больше — и женщина, и деньги, и положение.

Неужели он способен променять все это на грубую, неотесанную индианку, которая ничего, кроме фермы, в своей жизни не знает? И знать не хочет? Что он нашел в ней такого, чего Картеру не дано постичь?

Глядя сейчас на Лу-Энн, Картер не испытывал ни малейшего сострадания к ней и ни капельки былого желания. Он лишь злился на нее.

— Послушай, крошка, — сказал он ледяным тоном, — тебе, кажется, придется привыкнуть спать в своей кроватке одной. Наш красавчик сбежал.