Двое в стране любви

ГЛАВА ВТОРАЯ

Джулианн сидела на краешке кровати и сосредоточенно разглядывала цветную брошюру.

Над головой у нее нависали дубовые балки, посреди комнаты стоял кипарисовый столик, а у стены – сундук из кедра, окна были набраны из мелких кусков стекла. Вдохновителями такой архитектуры, прочла Джулианн в брошюре, были немецкие эмигранты, которые первыми поселились в Техасе. Но красочные корзины и глиняная посуда свидетельствовали о вкусах семейства Элк, индейцев племени чироки.

Надеясь найти что-нибудь о семье Бобби, Джулианн пролистала всю брошюру, но информация касалась только ранчо.

– Так что он говорил?

Джулианн подняла глаза. Кей сидела за столом, наблюдая за ней. Вообще-то кузины остановились в соседнем номере, но, кажется, решили сидеть у нее до тех пор, пока не выпытают все подробности о Бобби Элке.

– Он принял мои извинения.

– И? – строго потребовала Кей.

– И мы говорили о моем дне рождения. О том, что мне перевалит за сорок.

– Ты сказала ему, что разведена?

Джулианн кивнула:

– Упомянула.

– Мы думаем, что он как раз то, что тебе нужно. – Кей послала Мен мимолетную усмешку. Та тоже сидела за столом, но не так близко, как черноволосая чертовка Кей. Мен, у которой были, кстати, ангельские золотые локоны, склонила голову, прислушиваясь к ответам Джулианн.

– Интересно, каким образом я назначу ему свидание? Я ведь собираюсь пробыть здесь всего неделю.

– Мы как раз об этом думали, – снова заговорила Кей. – Нужно что-нибудь быстренькое, нетрудное и забавное.

Джулианн на мгновение застыла.

– Вы имеете в виду роман? Вы что, совсем очумели? – За всю свою жизнь она спала только с одним мужчиной. И за него же вышла замуж. – Я не занимаюсь делами подобного рода.

– Подумай, Джул: секс с незнакомым красавцем. Это именно то, что нужно, чтобы вытащить тебя из твоего болота. – Лицо Кей осветилось озорной улыбкой. – Считай Бобби Элка дополнительной премией.

– А как насчет болезней, передающихся половым путем?

– Можешь быть уверена, существует вполне доступная защита, – тихо подсказала Мен. – Можно держать презервативы в выдвижном ящике. Или даже в кошельке.

У Джулианн голова пошла кругом. Кузины находились здесь всего три часа, а уже подумали о пачке презервативов и подходящем мужчине, к которому следует отправиться с этой пачкой.

Кей сделала глоток диетической содовой:

– Пришло время возвращаться к жизни, Джул, ты в разводе уже два года.

Джулианн заметно нервничала.

– А если я начну с ним заигрывать, а он меня отвергнет? – Она расстроилась от одного только предположения. Ей захотелось задушить кузин за то, что они заронили ей в голову такую безумную идею.

– Просто подумай об этом, – хладнокровно, как всегда, предложила Мен.

– Пусть денек-другой разогревается, – поддержала Кей. – С этим спешить не следует.

Пусть разогревается? Что она имеет в виду?

Джулианн запаниковала. Ее пронимала дрожь от одной только мысли, что она может оказаться в постели с Бобби Элком.

На следующее утро Бобби проснулся и начал трясти искалеченной ногой.

Фантомные боли. Нервы не знают, что у него нет ноги.

Зато знал Бобби Элк. Человек, который никогда ничего не терял.

Сейчас фантомные боли появлялись редко, поэтому он закрыл глаза и просто ждал, когда они прекратятся.

Наконец Бобби открыл глаза и выругался – кажется, с отдыхом покончено.

Он оглядел спальню и глубоко вздохнул. После смерти жены он покинул дом и теперь жил в крошечной хижине, приткнувшейся к склону холма, среди деревьев и цветов.

Бобби поднялся, подтянул к себе костыли и отправился в ванную, вглядываясь в приспособления, сделанные собственными руками: поручни, за которые он хватался по дороге в душ, стул для душа. За последние три года они стали привычными, но сегодня опять заставили его почувствовать себя калекой.

Черт, а он терпеть не мог жалеть себя!

Он – здоровый мужик, деятельный и сильный, финансово независимый. У него масса поводов благодарить судьбу. Но сегодня утром у Бобби не было душевных сил возносить благодарности, сегодня утром он чувствовал себя тем, кем был на самом деле, – сорокадвухлетним вдовцом.

И еще, добавил он, доставая из шкафа джинсы, отвратительным самому себе, изголодавшимся по сексу инвалидом.

Погруженный в эти мрачные раздумья, он дошел до конюшни и, сверившись с компьютером, по списку на доске объявлений просмотрел расписание для него на сегодня: как всегда, уроки верховой езды и туристическое сопровождение.

Первый урок сегодня с Джулианн.

Бобби тревожно взглянул на часы. С этим нужно справиться. Она ведь пробудет здесь всего неделю.

Бобби выпил кофе, съел булочку с повидлом и еще раз взглянул на часы – пора. Нужно всего лишь вести себя с Джулианн так, будто она такой же платный гость, как и любой другой.

Джулианн уже сидела на скамейке перед конюшней, ее волшебные волосы были стянуты в девчоночий «хвостик» и перехвачены синей шелковой лентой.

Она встала и приветливо ему улыбнулась.

У нее были очаровательные ямочки на щеках, а глаза зеленые, как мох, и веснушки как блестки.

«Сорок ей к лицу», – решил он.

– Доброе утро, – сказал он.

– Доброе.

Она подобрала полы длинного хлопчатобумажного жакета. Белая блузка под ним была с тонким шнурком под воротником и рядом крошечных синих пуговичек. Костюм дополнялся парой поношенных джинсов «Levi's» и умеренной цены новенькими шлепанцами.

– Ну, так. Вы когда-нибудь сидели на лошади? – спросил он, приступая к занятиям.

Она отрицательно покачала головой:

– Я из Пенсильвании.

Он против воли усмехнулся:

– В Пенсильвании нет лошадей?

Она сделала легкий жест:

– О, конечно, были. В глуши.

«Да, – подумал он, – какая прелесть».

– Я просто дразню вас, Джулианн.

– Я знаю. – Она послала ему неуверенную улыбку. – И у вас это хорошо получается.

Он сдержал ухмылку:

– Вы – легкая добыча, слишком доверчивы.

– Значит, я должна быть готова к тому, что вы будете оттачивать на мне свое чувство юмора?

– Да, мэм. – Именно чувство юмора, как он предполагал, помогало ему продолжать жить. Юмор и любовь к лошадям. И, конечно, отеческая забота о Майкле. – Пойдемте. – Он и повел ее в конюшню. – Я представлю вас нашим лошадям.

Он выбрал для нее хорошо обученного мерина.

– Это – сэр Кабальеро, сэр Рыцарь, по-английски. Чаще всего мы просто зовем его Кабальеро.

– Значит, это мальчик.

– Ага. – Бобби развеселился, увидев, как она приближается к мерину. – Десятилетний мальчик.

– Вы снова дразнитесь. – Она засмеялась. – А я-то!..

– Совсем нет. – «Она веселая, – подумал он. – Немного наивная». И эта девичья наивность вызвала в нем желание поцеловать ее, прикоснуться к ее губам. – Вы – прелесть.

Она улыбнулась, отчего ямочки на ее щеках стали еще заметнее:

– Благодарю вас.

Бобби придвинулся ближе, ему оставалось только наклониться и взять на себя смелость поцеловать ее первым.

Она облизнула пересохшие губы, и его пронзила дрожь.

«Похоть», – подумал он.

– На чем мы... – спросил он, сделав дьявольское усилие, чтобы перестать смотреть на ее рот.

– На чем... – «На поцелуе», – подумала она. Или она ошиблась и ей это только показалось? – Мы говорили о Кабальеро, – напомнила она, – о том, что он мальчик. – Она повернулась к коню и постаралась взять себя в руки.

– Ах, да. – Он тоже повернулся к коню. – Прежде всего, это мерин, кастрированный жеребец.

Джулианн просто кивнула.

– Кабальеро зарегистрирован, – продолжал объяснять Бобби, – и дата его рождения указана в его бумагах. Но возраст определяют и по зубам коня. Чем старше конь, тем больше стерты у него зубы.

Джулианн протянула руку, чтобы погладить мерина по носу.

Бобби наблюдал за ее движениями, а потом, почему-то, их глаза опять встретились.

– Готовы? – спросил он.

«Коснуться его? Поцеловать? Провести с ним ночь?»

– Да, – отозвалась она.

Он дотянулся до нейлонового предмета, висевшего возле денника:

– Это – повод. – Он открыл дверцу, вошел в денник и взнуздал коня.

Бобби повел мерина к выходу из конюшни, по дороге остановился и что-то по-испански сказал молодому помощнику. Тот посмотрел на Джулианн и кивнул головой.

Через некоторое время помощник появился с седлом и положил его на беговую дорожку.

Бобби начал седлать коня, попутно объясняя весь процесс, называя каждую деталь сбруи. Джулианн слушала, но мысли ее были далеко – она фантазировала на тему его прикосновений.

– Какую пользу вы надеетесь извлечь из первого урока? – спросил он, затягивая подпругу. Чего вы хотите?

«Вас», – хотелось ей сказать.

– Только самое основное. Ведь я могу взять проводника и чувствовать себя вполне комфортно. – Она помолчала, отвела от лица выбившуюся прядь волос. – Вы будете этим проводником?

Он кивнул:

– Я как раз завтра веду группу.

Ей не хотелось делить его с группой.

– А я не могу получить личного проводника?

– Да, но только в четверг – это единственный день, когда я свободен, у меня довольно напряженное расписание на неделю.

Джулианн представила себя наедине с ним. Их окружают запахи полевых цветов и обдувает теплый ветерок.

– В четверг так в четверг. Единственное, чем мне нужно заняться сейчас, – это научиться ездить верхом.

Он закончил запрягать лошадь:

– Вы нервничаете?

Она отрицательно покачала головой, глядя на золотое кольцо на пальце Бобби.

– Я чувствую себя прекрасно. – Она вдруг до смерти испугалась собственного решения заняться сексом с незнакомым человеком.

– Вы уверены?

– Да. – Значит, он потерял жену. Но это не означает, что он не может пофлиртовать. Вдовец не значит святой.

Бобби помог ей забраться в седло. Урок шел легко. Бобби поправлял, когда она делала что-нибудь неправильно, и хвалил, если у нее получалось.

– У вас хорошая посадка, Джулианн.

Она улыбнулась ему на ходу.

Инструктаж длился почти два часа, и, когда она спрыгнула с коня, ноги у нее дрожали.

Бобби подхватил ее, и они вдруг оказались не более чем в дюйме друг от друга.

Губы у Джулианн моментально пересохли. Господи, как он хорош! Шедевр производства племени чироки.

– Вы справитесь с этим, – сказал он.

«Справлюсь с чем? Со слабостью в коленках? Или со странным ощущением в бедрах? Или с тем, как страстно вас хочу?»

– Вы уверены? – вежливо спросила она.

– Да. – Он отступил на шаг, голос у него стал жестким и слишком хриплым.

Джулианн попыталась успокоить пульс и дыхание. Как оказалось, напрасно.