Двое в стране любви

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Бобби вошел в дом племянника, посмотрел на пса Майкла, радостно вилявшего хвостом, и фыркнул от смеха. Все-таки Честер был удивительно некрасивой собакой – длинная и грубая шерсть свисала клочьями, а уши были похожи на два лопуха. Пес начал тыкаться мордой, и Бобби почесал у него за ухом. Майкла явно не было дома, иначе Честер не стал бы приставать.

Бобби вошел в гостиную, Честер топтался рядом.

Бобби прислонил костыли к стене и бросил спортивную сумку на кровать. Распаковав вещи, он достал книгу, которую недавно взял в библиотеке, и положил ее на тумбочку возле кровати. Книга в твердом переплете, в шестьсот пятьдесят страниц, кажется, содержала в себе абсолютно все о развитии детей, от зачатия до юности. А это, как он посчитал, именно то, что ему нужно.

Честер вскочил на кровать и завилял хвостом.

– Ты – вредитель, – сказал Бобби лохматому хулигану.

Честер шлепнулся на подушку.

– Знаешь что? Я собираюсь стать отцом. – Бобби поднял книгу, нашел страницу, которая привлекла его внимание еще в библиотеке, и показал Честеру рисунок пятинедельного зародыша. – Вот как выглядит мой малыш. Во всяком случае, сейчас.

Дворняга склонила голову и тихонько гавкнула, словно спрашивая: «С кем это ты такое сделал?» Даже эта собака, наверное, знала, что он жил монахом.

– Она рыжая, и зовут ее Джулианн. Она приезжала сюда на свое сорокалетие. – Бобби помолчал, потом добавил: – Мы были вместе только один раз. И именно в тот раз она забеременела.

Собака залаяла.

– Ну, да, я знаю, ты тоже любишь рыжих. – Пес часто убегал на соседнее ранчо, где жила его дама, ирландский сеттер.

Бобби разделся, снял протез и пошел в ванную.

Вернувшись в спальню, Бобби бросился на кровать и взглянул на Честера. Пес все еще размышлял над книгой.

Пятинедельный эмбрион на картинке был похож на обыкновенную фасолинку, с большой головой и маленьким хвостиком.

Бобби перевел взгляд на фотографию семинедельного эмбриона. На ней были уже видны глаза, нос, пищеварительный тракт и даже начинали формироваться пальчики на ножках.

И, наконец, восемь недель: полуторадюймовый организм, человеческий плод.

Бобби опустил книгу на колено. Интересно, что сейчас делает мать его будущего ребенка? Бобби посмотрел на телефон. Можно ей позвонить. Просто чтобы убедиться, что у нее все в порядке.

– Как ты думаешь? – спросил он у Честера.

Пес с готовностью тявкнул.

– Ладно, ты меня уговорил.

Он набрал номер и звонил, звонил, звонил. Потом звонил еще дольше.

«Черт возьми! Где же она? А если что-нибудь случилось?» Он уже готов был запаниковать, когда до него, наконец донесся еле слышный голос Джулианн:

– Алло?

– Почему ты так долго не брала трубку? У тебя все в порядке?

– Бобби? – Она явно не ожидала услышать его голос. – Это ты?

– Конечно, я. Ты не больна? Тебя не тошнит?

– Нет, я просто была в душе. Я...

«Обнаженная», – подумал он. Влажные волосы. Ароматная кожа. Струйки воды, стекающие по телу, чуть задерживаясь на пупке...

– Я не вовремя, может, я потом перезвоню?

– Нет, подожди.

Он услышал какой-то скрип и представил, как она достает халат и закутывается в него.

В его воображении она оставалась обнаженной.

– Зачем ты звонишь?

Бобби не знал, что ответить.

Честер толкнул его носом, привлекая внимание к книге. К ребенку.

– Я только хотел узнать, что вы делаете, хорошо ли вы оба устроились.

– Оба?

– Ты и ребенок.

– Мы устроились прекрасно, – нежно ответила она.

Он улыбнулся. Что бы еще спросить? Больше ничего в голову не приходило, неловкая пауза затянулась.

– Итак... – пробормотал Бобби.

Итак, он оказался идиотом, черствым, старым, одноногим ковбоем, не способным найти слова для беременной леди.

– Я должен отпустить тебя, чтобы ты надела свою ночную пижаму, или что ты там собираешься делать, – наконец произнес он, пытаясь найти достойный выход из положения.

– Я немного устала, но это ничего.

Из-за ребенка, подумал он.

– Тогда спи крепко, а завтра увидимся.

– Хорошо. Спокойной ночи, Бобби.

– Спокойной. – Он повесил трубку, чувствуя себя сентиментальным болваном.

Не зная, чем еще заняться, он взял книгу и возобновил ее изучение, просматривая информацию о четвертом, пятом, шестом месяце беременности.

В течение этого периода, читал он, женщина чувствует первое порхание жизни, мягкие, легкие толчки и удары. Бобби обеспокоился еще больше – он не сможет приложить руку к животу Джулианн и почувствовать эти чуть заметные проявления. А что будет, когда младенец родится? Он, отец, пропустит все – первый раз, когда дитя поднимет головку, улыбнется, поползет, пойдет в школу.

Этот ребенок был дарован ему судьбой, маленькая чирокская душа, – и при этом он будет едва знаком со своим отцом!

Бобби выругался, а Честер поднял свои гигантские уши.

– Ну и что мне делать? – спросил он у пса.

Честер ответил ему затуманенным взглядом, и Бобби опять выругался.

Он должен убедить Джулианн остаться здесь. На ближайшие восемнадцать... или более лет.

Боже милостивый! Бобби закрыл книгу. Он кое о чем подумал, о чем-то, что удержало бы Джулианн рядом с ним. «Кое о чем, – добавил он, глядя на золотое кольцо на своем пальце, – исключая женитьбу, конечно».

На следующий день Джулианн пришла в конюшню. Она вошла и оглядела кабинет, но Бобби там не было. Она обошла денники, некоторые лошади тихо и радостно заржали, и она улыбнулась.

Она остановилась перед денником Кабальеро. Мерин подался вперед и просунул голову сквозь дверцу.

– Эй, ты. – Она погладила ему морду. – А я тебе кое-что принесла. – Джулианн полезла в карман и достала морковку. Конь фыркнул, взял у нее с руки подарок и стал шумно хрустеть.

– Джулианн, – раздался позади знакомый голос.

Она обернулась: слегка потрепанная шляпа прикрывала Бобби глаза, на ботинках и одежде лежал тонкий слой пыли. Трудолюбивый владелец ранчо в полном расцвете сил. С капельками пота на лбу.

– Привет, – поздоровалась она.

– Привет.

Он улыбнулся, и оба замолчали, чувствуя себя немного неуверенно.

– Где ты был?

– В пристройке, развешивал кое-какое снаряжение. – Он посмотрел на свою запыленную одежду. – Я работал с новым мерином, он пока совсем еще зеленый.

– И он слегка закидал тебя грязью?

– Более или менее. – Бобби усмехнулся. – Ты не голодна?

– Нет, я час назад ела омлет.

– Ты не возражаешь, если я поем? Я сегодня еще не завтракал.

– Ну конечно, завтракай.

Они направились в кабинет. Снова молча.

Бобби вымыл руки.

Джулианн наблюдала, как он открыл холодильник, достал пластиковый контейнер, сорвал с коробки крышку и поставил коробку в микроволновую печь. Вскоре комната наполнилась восхитительным ароматом.

– Что это?

– Просто тушеное мясо. Я приготовил его вчера вечером, после того, как поговорил с тобой. – Он не глядел на нее. – Мне не спалось, нужно было чем-нибудь заняться. А ты хорошо спала?

– Да.

Прозвонил таймер микроволновки, и Бобби вынул готовое мясо.

– Ты уверена, что ничего не хочешь?

Она встретила его взгляд, и сердце у нее забилось сильнее.

Она положила руку на живот.

– Может быть, чуть-чуть.

Он разложил мясо в две огромные миски, подхватил пакет с картофельными чипсами и две бутылочки лимонада.

– Почему бы нам не поесть на улице? На скамейке перед домом?

Во время еды они тоже молчали. Мясо было сочным и вкусным.

– Я хочу, Джулианн, чтобы ты переехала в Элк-Ридж.

Она чуть не выронила миску.

– Я знаю, это кажется немного неожиданным, но мне такая мысль пришла в голову этой ночью. Если мы не будем рядом, я не сумею стать отцом. Настоящим отцом.

Она не знала, что отвечать.

– Я, конечно, мог бы и готов продать ранчо и переселиться в Пенсильванию, – продолжал он, – но потом я подумал, что, может, ты переедешь сюда.

Она наконец обрела дар речи:

– И что мне здесь делать? Там меня ждет работа, друзья, семья. Я не могу просто так взять и уехать.

– Ты не пожалеешь, если сделаешь то, о чем я прошу.

Джулианн едва дышала. Что у него на уме на самом деле?

– Если не хочешь оплачивать ренту, можешь жить в большой хижине. Она самая близкая к коттеджу и самая большая. И самая удобная. – Бобби помолчал. – Если тебе не понравится мебель, можешь все переставить и переделать на свой вкус. – Он открыл пакетик с картофельными чипсами. – А еще я предложил бы тебе хорошую работу.

Он смущал ее, гипнотизировал, заставлял разгадывать его секреты.

– Хочешь знать какую?

– Прости, что?

– Работа, которую я подобрал, чтобы предложить тебе. Она тебя не интересует?

– Интересует, конечно.

– В коттедже есть пустующее место, рядом с магазинчиком подарков. Мы с Майклом подумывали устроить там бутик на западный манер, где можно купить модную дорогую одежду. А поскольку ты розничный продавец, я подумал, ты могла бы помочь нам поднять это дело. – Он пристально взглянул на нее. – Мы собирались отдать это место в аренду стороннему торговцу, но потом решили владеть магазином сами и нанять какого-нибудь управляющего.

– И теперь ты предлагаешь мне эту работу?

Он кивнул:

– Я готов платить тебе столько, сколько ты сочтешь для себя достойным.

Она глубоко вздохнула.

– Тебе здесь нравится? – спросил он. – Тебе нравится ранчо?

Она смотрела перед собой.

– Да, она прекрасно, но... такое решение не легко принять.

И еще она была немного смущена, немного растеряна. Почему он предложил такой неожиданный план? И так решительно? У нее было ощущение, что ее подкупают.

– Чем это вызвано, Бобби?

– Честно? – Он поставил тарелку с мясом на землю. – Я взял в библиотеке книгу по уходу за детьми и их воспитанию, и то, что я прочитал, меня поразило. Мне захотелось все узнать на собственном опыте. Беременность, рождение, первые движения малыша. – Он замолчал и усмехнулся. – Знаешь ли ты, что малыши сначала могут ползать задом наперед?

Она сразу смягчилась – Бобби начинал любить свое дитя, он чувствовал ту же связь с младенцем, что и она.

Джулианн прикоснулась к животу и медленно провела по нему пальцами.

– Я на это и не надеялась.

Ей предстояло сделать выбор. Ребенку нужны оба родителя, но сможет ли она жить здесь? Так далеко от дома?

И каковы будут ее отношения с Бобби?

Не будет ли ей неловко видеть его каждый день?

– Я не знаю, – сказала она, – не знаю, хорошая ли это идея.

Что, если каким-то образом откроются ее чувства к нему? А если они станут еще сильнее?

– Почему? – спросил он. – Чем эта идея нехороша?

– Дело в нас, – отозвалась она, стараясь не обнаружить своих страхов. – В большинстве случаев при встрече мы даже не будем знать, что сказать друг другу.

– Ну, через это мы пройдем и вполне сможем стать хорошими друзьями, если основательно потрудимся.

«Друзьями, вместе воспитывающими ребенка. Очень просто звучит. Господи, как все сложно!» Джулианн закрыла глаза.

Когда она их открыла, то увидела, что Бобби наблюдает за ней – пристально и строго. Он не старался спрятать свои эмоции, глубину своих желаний.

Он мечтает отдать ее малышу свое сердце.

– Ты подумаешь над моим предложением?

– Да, – ответила она.

– Ты примешь решение к завтрашнему дню? Или хотя бы прежде, чем уедешь?

– Да, – снова сказала она.

Бобби с беспокойством ждал, каким будет выбор Джулианн, и в конце концов в последний день отправился в хижину.

Он постучал в дверь, она отозвалась не сразу.

– Бобби... – Джулианн нервно пригладила взъерошенные после сна волосы. Она была еще в пижаме. – Я собиралась позвонить тебе позже.

– Извини, я стал нетерпеливым.

– Все в порядке.

Она отступила от двери, и он вошел в хижину. Она снова торопливо пригладила волосы, и он внимательно вгляделся в ее лицо.

Джулианн выглядела усталой, она, вероятно, еще ощущала последствия утреннего недомогания.

Ему захотелось обнять ее и укачать их обоих – ее и младенца, чтобы они снова заснули.

– Хочешь чаю? Я как раз готовлю себе чай.

– Нет, спасибо.

– Кофе?

Он отрицательно покачал головой.

Джулианн пошла в кухню и вернулась с керамической чашкой, села на грубо сколоченный самодельный стул и стала глядеть вдаль.

Ему опять захотелось обнять и поддержать ее.

– Я перееду сюда, – сказала она.

Волна облегчения прокатилась по его телу, и он улыбнулся. Она тоже улыбнулась.

– У меня есть некоторые условия, Бобби.

– Слушаю.

– Я не хочу чувствовать себя так, будто меня удерживают. Бесплатная хижина мне не подходит, я буду платить за аренду, как платил бы любой съемщик.

Феминистская гордыня. Но он боялся не этого.

– А как насчет работы?

Она попробовала чай.

– Она меня заинтересовала, я думаю, это замечательная возможность.

– Хорошо.

– Теперь дальше.

– Я согласна, что мы должны постараться стать друзьями, но, если у нас не получится, я хочу иметь возможность беспрепятственно вернуться домой.

У него что-то сжалось в груди.

– Мне предстоит испытательный срок?

– Нет, я не это имела в виду. – Голос у нее смягчился. – Я действительно счастлива, что ты хочешь помогать мне растить ребенка, но у меня нет никаких гарантий, что ситуация не изменится – слишком уж фундаментальные перемены!

Он просто кивнул. У них должно получиться, они нужны ребенку. Оба. Бобби выдавил улыбку:

– Мы ведь намерены стать отличными партнерами.

Она тоже улыбнулась.

– А что мне делать с моей машиной?

Он откашлялся:

– С твоей машиной?

– Я не могу перегонять ее из Пенсильвании в Техас. По крайней мере сама.

– Я займусь этим и позабочусь о грузовике для перевозки мебели.

– Спасибо. Я не собираюсь привозить много вещей, большую часть мебели, наверно, сдам на складское хранение. – Джулианн замолчала и оглядела лачугу, словно собиралась жить именно в ней. – Сначала нужно устроиться.

– Это имеет смысл, ты в любой момент сможешь послать за вещами. – Он тоже оглядел помещение. – Извини, пожалуйста, но я пока не могу показать тебе место, где ты будешь жить, оно еще занято.

– Ничего, все в порядке.

Он не хотел, чтобы она знала, сколько душевных сил стоило ему пригласить ее остановиться в его прежнем доме, в веселой, просторной хижине, которую он когда-то делил со своей женой.

– У тебя есть кому помочь тебе упаковаться?

Она кивнула:

– Мои кузины.

– Как долго ты там пробудешь?

– Несколько недель. Может, немного дольше. Я позвоню, когда все выяснится.

– О'кей.

Они проговорили довольно долго. Наконец он поднялся.

Джулианн встала и проводила его до дверей. Когда она подняла на него глаза, его сердца коснулась нежность. Она все еще выглядела немного бледной и почему-то такой же утомленной.

– Спасибо, – сказал он.

– За то, что согласилась переехать сюда?

Он кивнул:

– И за твое решение оставить ребенка.

Она вздохнула и скрестила руки на груди:

– Я всегда хотела иметь малыша.

– Я знаю. И все равно я тебе благодарен. Я буду поддерживать с тобой связь.

– Я тоже.

Он вышел на крыльцо, молясь о том, чтобы она вернулась в Техас. И, даст Бог, осталась.