Двое в стране любви

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

«Кораль» – захудалый, с остатками былой роскоши бар, с простоватыми дубовыми столами и маленькой эстрадой. Три певицы горланили всем известные деревенские мелодии, а официантки с дежурными улыбками протискивались сквозь толпу субботних завсегдатаев, разнося выпивку.

Джулианн сидела за накрытым столом, потягивая из бокала вино, и разглядывала окружающих. На ее вечеринку Кей и Мен пригласили гостей Элк-Ридж-Ранчо и еще кого-то.

Явились все и теперь с огромным удовольствием провозглашали тосты в честь новорожденной. Здесь были все, кроме Бобби.

Джулианн разочарованно поглядывала на дверь. Может, он просто опаздывает? Или в конце концов решил, что ему не следует быть ее гостем?

Джулианн снова отхлебнула немного вина. И опять взглянула на дверь. И увидела его.

Бобби вошел в бар, в руках у него была одна-единственная белая роза. Джулианн, извинившись, поднялась из-за стола и пошла ему навстречу.

Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга.

– Поздравляю с днем рождения, – сказал он, протягивая ей цветок.

– Благодарю вас.

– Извините за опоздание, я только что вернулся из Сан-Антонио.

– Все в порядке. – Он выглядел сильным и элегантным в ковбойской куртке, обшитой цепочками, в джинсах, подпоясанных кожаным ремнем. Из-под бежевой шляпы стетсон по спине спускалась переплетенная шнурком коса.

Оркестр ушел на перерыв, и в баре сразу стало тише.

Что сделал бы Бобби, если бы она его поцеловала?

Джулианн облизнула губы, и Бобби прерывисто вздохнул. Они так и стояли возле двери, словно отделенные от остальных.

– Не могу припомнить, когда в последний раз мужчина приносил мне цветы, – сказала она.

– В самом деле?

Она кивнула:

– Давно это было, я даже не помню когда.

Он прокашлялся и отвел глаза:

– Когда я был маленьким, моя бабушка со стороны отца имела обыкновение рассказывать мне легенду о розе чироки.

Она опустила цветок, прижав его лепестки к сердцу:

– Вы мне ее расскажете?

Он придвинулся чуть ближе, потом уже знакомым ей жестом сдвинул шляпу на затылок:

– Больше ста пятидесяти лет назад, когда на их земле нашли золото, чироки вынуждены были мигрировать. Путешествие это получило название «Дорога Слез».

Бобби вздохнул, повторяя рассказ, известный ему, наверное, с тех пор, как его отняли от груди:

– Это был долгий, жестокий поход. Они шли всю зиму, спали в фургонах, а то и на мерзлой земле, не имея никакой возможности разогреть пищу. Из-за трудностей перехода почти половина людей умерла, и это вызывало много слез у женщин, особенно у молодых матерей. Но старейшины знали, что женщины должны оставаться сильными, чтобы сберечь детей. И тогда они воззвали о помощи к Тому, Который Живет Выше Всех.

Джулианн прижала розу к груди.

– Тот, Кто Живет Выше Всех создал растение, которое появлялось везде, куда упала хотя бы одна слезинка матери, – белая роза с золотой сердцевинкой.

Джулианн слушала, очарованная звуками его голоса.

– Розы поднялись вдоль всего Слезного Пути, и шипы защищали их от злоумышленников. Скоро женщины опять стали сильными, теперь они знали, что на новой земле племени чироки их дети будут удачливее родителей.

– Какая красивая история.

– Я тоже всегда так считал. – Он наклонился к ней. – Загляните в свою розу, Джулианн.

Она увидела золотой блеск в серединке цветка.

– Вот это да! – Вытащив спрятанное сокровище, она обнаружила изящный браслет в виде простой витой цепи. – Благодарю вас, Бобби! Он прекрасен! – «Он подарил мне кусочек самого себя, – подумала она. – Легенда – дар его предков». – Вы поможете мне его надеть?

Он помог ей застегнуть браслет на запястье.

Сегодня вечером у нее единственный шанс, последняя возможность претворить свою фантазию в жизнь.

Она даже кое-что предприняла ради долгой приятной сексуальной ночи. Под тонким черным платьем на ней были надеты чулки до бедер, тонкие трусики и прозрачный бюстгальтер, тот самый, который она случайно уронила к ногам Бобби неделю назад.

– Вы играете? – спросил он.

Она удивилась:

– Играю?

– В бильярд. – Он жестом указал в конец бара. – Там есть свободный стол. Не стоит ли нам занять его, пока кто-нибудь еще не занял?

Она оглянулась через плечо.

– Честно говоря, я совсем в бильярд не играю. Но очень-очень хочу попробовать.

– Я вам помогу.

– Ладно. Я только заберу свое вино. – «И дам знать кузинам, что остаток этого вечера проведу с Бобби».

Она присоединилась к Бобби, который уже выкладывал шары на бильярдном столе.

– Я думаю, вы сумеете их разбить, – проговорил он.

Джулианн отрицательно покачала головой:

– Нет, давайте вы первый.

– Я хочу, чтобы это сделали вы.

– Ну, хорошо. – Она поставила бокал на ближайшую полочку, взяла кий и натерла его мелом, потом нацелилась в белый шар и послала его в выложенный из шаров треугольник. Шары раскатились во все стороны, но не так, как нужно. – Я же вам говорила, что не очень в этом хороша.

– Все в порядке. Я сейчас опять все соберу, и вы попытаетесь еще раз. Помогу вам.

И он помог. Закатав рукава рубашки, он наклонился, и его лицо оказалось совсем близко от ее лица.

– Вам нужно представить себе, что кий касается шара именно так, чтобы положить его в нужную вам лузу.

Она заметила, что дыхание у него стало тяжелым, а голос охрип.

– Понимаете, в чем смысл? – спросил он.

Волоски на его руках щекотали ее руку.

– Да.

– Хорошо.

Он придвинулся к ней, не спеша провел руками по ее талии, по бедрам. Медленно. Ласково. Почти дерзко. Провокатор!

«Он возбужден, – решила она. – Так и должно быть».

У нее слегка кружилась голова, но она ударила. И у нее получилось!

Ошеломленная, Джулианн выпрямилась. Какое-то мгновение они молчали и просто улыбались друг другу.

– Я запросто могу вас обыграть, – объявила она.

– В самом деле? – Улыбка у него стала шире. – Это мы еще посмотрим.

Они сыграли четыре гейма, и каждый раз побеждал он. Но Джулианн вела себя как влюбленный подросток, и он в ответ тоже поддразнивал ее. Всякий пустяк приобретал иное, новое значение.

– Ну, хватит? – спросил он. Гости давно разошлись.

– Хватит? – Она допила вино из бокала.

– Думаю, мне надо отвести вас обратно в коттедж и уложить в постель.

Сердце у нее подпрыгнуло.

– Да?

– Да. В конце концов, вы – пожилая леди, а пожилым леди требуется спать.

– Хотите пари? – Она бросила в него сухой кренделек с солью, но на этот раз не попала, и кренделек, приземлившись на бильярдный стол, соскользнул в угловую лузу.

Они взглянули друг на друга и рассмеялись – это было ее лучшее попадание за вечер.

Через несколько минут она забрала свой жакет, сумочку и розу.

Подразумевалось, что он проводит ее до комнаты, но, когда он доведет ее до кровати, она сделает все возможное и невозможное, чтобы заполучить его в свою постель.

Бобби остановил свой грузовик перед коттеджем и выключил мотор. Джулианн сидела рядом, притихшая впервые за весь этот вечер.

Вечер близился к концу, и он подозревал, что ей не нравится такой конец. Ему тоже. Он припомнить не мог, когда в последнее время так веселился.

Беспечный флирт. Ресторанные нежности.

Он взглянул на нее и почувствовал, как что-то напряглось в паху.

Сексуальные забавы, острые ощущения мужчины и женщины, признающих взаимную привлекательность и ведущих себя соответственно.

Джулианн вздохнула и посмотрела в ветровое стекло:

– Какие прелестные звезды!

Он взглянул на небо всего на секунду, ему интереснее было смотреть на нее.

– Вы прелестнее, чем звезды, – сказал он.

Она повернулась и взглянула на него, и он сразу понял, какую чушь сморозил.

– Извините, это была глупость.

– Нет, совсем не глупость. – Она нервно повозилась с замком сумочки. – Это было прекрасно.

Бобби только кивнул. Не ждет ли она, что он ее поцелует? Кажется, она нервничает. Черт, он тоже.

– Я отлично провел время, – сказал он, беря тайм-аут, чтобы облегчить переход к поцелую, которого оба желали.

– Я тоже.

Она улыбнулась.

А он... он был возбужден. Он полвечера притворялся, что медленные, интимные прикосновения и стремительный обмен двусмысленными шуточками не свели его с ума.

Бобби сдернул шляпу и забросил ее в глубь машины. Нужно сорвать этот чертов поцелуй, отправиться домой и принять холодный душ.

Он встретил взгляд Джулианн. Она просто сидела, наблюдая за ним, и... ждала.

Он наклонился, и она, в свою очередь, облизнула губы и потянулась к нему.

Их губы слились, влажные и горячие, и Бобби вдруг забыл обо всем на свете.

Запустив пальцы ей в волосы, он углубил поцелуй, позволив наконец жажде и желанию вырваться на свободу.

Она издала слабый, нежный стон, потом взяла его руку и положила на платье, как бы предлагая расстегнуть верхние пуговицы. Не раздумывая, он расстегнул их и еще две, и склонил голову.

Он раскрыл ворот, нашел сосок и поцеловал, попробовал на вкус.

Ю-ди-ле-га – это все, о чем он способен был думать. Зной. Сладкое, приятное тепло.

Сладкая дрожь овладела телом. Он чувствовал, что уже не может контролировать себя.

Но он не мог допустить этого. Не сейчас. Не так.

Проклиная собственное самообладание, Бобби отпрянул и схватился за руль. Ему сорок два, а не четырнадцать, и его не проведешь.

– Что случилось? – спросила она.

– Ничего. Просто я... мы... – Он замолчал и снова глубоко вздохнул. – Мы ведем себя как два подростка.

– Нам это позволено. Не говоря уж о том, что завтра утром я уезжаю.

Он взглянул на ее помятое платье. Так легко было бы притянуть ее к себе на колени, так легко позволить вулкану вырваться.

– Пойдемте в мою комнату, Бобби. Оставайтесь у меня на ночь.

Он этого хотел. Видит бог, хотел!

Но не мог. Если он разденется, то она все увидит – его култышку и прикрепленный к ней протез.

Даже если она не съежится и не отвернется, то все равно спросит о нем, а он будет не в состоянии ничего ответить.

– Джулианн. – Он заглянул ей прямо в глаза, прилагая дьявольские усилия, чтобы притвориться, будто он отказывается для ее же пользы. – Это не лучшая идея, мы едва знакомы.

Она поморгала, схватилась за платье и начала торопливо застегиваться.

– Я не... я обычно не... – Голос был ломким, как листок на морозе. – Вы правы, мне следовало бы лучше знать...

Она потянула за ручку дверцы. Он знал, что должен остановить се, но не остановил. Уже плача, она выкарабкалась из грузовика и убежала в коттедж.

Бобби уронил голову на руки и проклял труса, каким он стал.

Едва повернув ключ и распахнув дверь, Джулианн уже не сдерживала слез.

Она все испортила, пригласив Бобби в постель, поставив его в дурацкое положение.

Да, он принес ей на день рождения подарок, флиртовал с ней, помял ей платье в машине, но это не значит, что он хотел переспать с ней.

Джулианн расстегнула платье, сбросила его на пол и, встав перед зеркалом, начала изучать свою внешность. Прозрачный бюстгальтер, чулки до бедер, легкие трусики...

Она вдруг почувствовала себя дурой, уродливой, противной сорокалетней дурой, претендующей на сексуальность.

Джулианн сбросила туфли и присела на краешек кровати. Не удивительно, что Бобби отверг ее. У него, вероятно, были женщины и моложе, и краше се, и они падали к его ногам.

Раздался стук в дверь. Джулианн подскочила и схватилась за халат. Должно быть, кузины пришли ее успокаивать.

Она кое-как осушила слезы, подпоясала халатик и открыла дверь. На пороге стоял Бобби. По выражению его лица она сразу поняла, что своего решения он не переменил.

«Он зашел извиниться», – поняла она.

– Могу я войти? – спросил он.

Она плотнее запахнула халат и отступила от двери.

Бобби вошел и заметил платье на полу перед зеркалом. Джулианн подхватила платье и бросила его на постель:

– Присядете?

Он отрицательно мотнул головой.

– Извините, – сказал он.

– Я понимаю, Бобби, не надо ничего объяснять.

– Да. Это не ваша вина, Джулианн.

– Да-да. Я просто еще одна из тех, кто просил вас остаться.

– И я польщен больше, чем вы можете себе представить. Но у меня не было... – он пригладил волосы, – у меня не было романов более трех лет.

– У меня после развода тоже никого не было.

– Я знаю. Я хочу сказать, догадался. Вы уже говорили мне, что не назначали свиданий. – Он сунул руки в карманы и шумно выдохнул. – Но моя ситуация отличается от вашей. Спонтанный секс, да и любой другой секс для меня затруднителен. У меня ампутирована нога, большая часть левой ноги, а у того, что от нее осталось, не самый приятный вид.

Джулианн вдруг поймала себя на том, что не знает, куда девать глаза, что говорить и как реагировать. Ей еще никогда не приходилось сталкиваться с инвалидами.

– Я ношу протез, – добавил он. – Мне не требуется адаптивное оборудование для грузовика, потому что для педали тормоза и газа я могу пользоваться правой ногой так же, как это автоматически делает любой водитель, – объяснил он. – Но мне пришлось кое-что изменить в верховой езде.

– Например, садиться на лошадь с другой стороны? – спросила Джулианн и тут же осознала, что это первые слова, которые она произнесла.

Он вынул руки из карманов:

– Ага.

– Это не имеет значения.

Он нахмурился, а ей захотелось как следует себя пнуть.

– Я не то хотела сказать.

Он пожал плечами:

– Не стоит извиняться, я знаю, что из-за этого люди часто чувствуют себя неловко.

«Да», – подумала она, ей неловко. Но только потому, что она не знала, как сказать ему, что он – один из самых привлекательных мужчин, каких она когда-либо встречала.

– Когда это случилось? – спросила она.

– Три года назад, в автомобильной аварии.

Джулианн закрыла глаза, потом открыла:

– В ней погибла ваша жена?

– Да.

– Ох, Бобби! – Она начала пододвигаться к нему, но он выставил вперед руки.

– Не надо, не жалейте меня.

Она проглотила комок в горле:

– Это не жалость. Это сочувствие.

– Я пришел сюда не за сочувствием. И, конечно, не собираюсь рассказывать вам о жене. – Он посмотрел на ее кровать. – Вы имеете право знать, почему я вас отверг. И только поэтому я все рассказал.

– Так вы действительно хотели остаться со мной? – спросила она и придвинулась чуть ближе.

Он перевел взгляд на нее. Их глаза встретились.

– Да.

Она вздохнула, набираясь храбрости:

– Тогда оставайтесь.

У него на лице появилось смущение.

– Вы не понимаете? Мне неудобно раздеваться перед вами, Джулианн.

Но Джулианн решила не отступать:

– Ну, так и не раздевайтесь.

Он пошел к ней и не остановился, пока не оказался с ней лицом к лицу:

– И что же мне делать? Прижать вас к стене и расстегнуть молнию на джинсах?

Она понимала его сарказм, но ведь это не имело значения.

– Не надо меня никуда прижимать, я сама пойду.

Он взял ее руку и приложил к джинсам:

– И молнию тоже расстегнете?

Она зацепила пальцем молнию:

– Если вам угодно.

Он издал резкий, мучительный стон – стон мужчины. А потом поцеловал ее. Так крепко, что она чуть не задохнулась.

Она схватила его за плечи, он положил руки на ее ягодицы и крепко прижал к себе.

Глаза у него потемнели и стали глубокими.

– Я хочу видеть, что у тебя под халатом.

Внезапно всплыла ее неуверенность, ее опасения показаться недостаточно сексуальной.

– Есть некая вещица, которая была надета под платьем. Черный шелк.

– Покажи.

– Может, притушить свет?

– Нет.

– Бобби, не надо так.

– Почему нет? Ты же сама хотела.

Она вздернула подбородок и сбросила халат:

– Видишь? Черный шелк.

Он ухмыльнулся, и ухмылка вышла совершенно мальчишеской, чрезвычайно привлекательной ухмылкой для мужчины его лет.

– Я много фантазировал насчет этой тесноватой детали.

– Неправда.

– Да-да, фантазировал, еще с тех пор, как она зацепилась за мои каблуки. – Он перестал ухмыляться. – Ты невероятно выглядишь, еще более красивой, чем я себе представлял.

– Правда?

Вместо ответа он сдернул бюстгальтер и освободил груди. Потом его руки скользнули вниз, к ногам, отстегивая подвязки.

Джулианн схватилась за его рубашку и выдернула ее из джинсов. Обнажив его грудь, она скользнула пальцами вниз по животу, по полоске волос, спускавшихся к молнии.

Он гладил ее медленно, вкрадчиво, пока Джулианн не застонала и не впилась ему в губы жадным поцелуем.

Оба впали в легкое безумие.

Когда он стянул с нее трусики, она мельком вспомнила о презервативах, хранящихся в верхнем ящичке столика, но решила ничего не говорить – незачем беспокоиться о том, что не имело большого значения, но могло стать помехой.

Он немного приспустил джинсы, она чуть приподняла бедра, и оба потеряли голову.

Наконец что-то взорвалось перед глазами Джулианн. Звезды. Фейерверк. Ощущение столь сильное, что она впилась ногтями в плечи Бобби.

Прошла минута, потом другая. Они глядели друг на друга, не зная, что сказать.

Он отступил назад, застегнул джинсы. Она заметила на полу халат и подняла его.

– Ты все упаковала? – спросил он.

Она кивнула:

– Почти.

– В зеленый чемодан?

Ей удалось улыбнуться.

– Все же он меня не подвел.

Он тоже улыбнулся:

– Ну, если ты так говоришь...

Когда он подходил к ней, она уже знала, что он собирается поцеловать ее – вежливым поцелуем, прощальным.

Ей вдруг захотелось плакать. Его губы коснулись ее так же волшебно, как лунный свет, так же нежно, как лепестки розы, которую он ей подарил. Она никогда не забудет его.

– Будь счастлива.

– Ты тоже.

Он не предложил зайти к ней утром, чтобы проводить. Да она этого и не ждала.

Бобби протянул руку и пропустил пряди ее волос сквозь пальцы:

– Тебе лучше пойти спать.

– Хорошо.

Она покрутила в пальцах его рубашку. Если бы он попросил у нее номер телефона, это было бы в некотором роде обещанием...

Через секунду он снова поцеловал ее.

А потом ушел из комнаты и из ее жизни, не сказав больше ни слова.