Двойная метка. Право на невинность

Глава 19. Новая жизнь

Самир организовывает прощание с моим отцом, договаривается с ратушей, оформляет бумаги. И я ему благодарна, не уверена, что дядя Майрен смог бы так быстро всё сделать.

У волков не принято хоронить тела в землю, как это делают люди. Наш удел – быть сожженными на сорок первый день от даты смерти. А до тех пор тело хранится в зале предков – в самом центре города. Тела умерших волков покрывают специальным средством, которое сохранит их до дня сожжения на городской площади. Это великая честь, которой удостаиваются не все оборотни.

Мне не суждено умереть в таких почестях. Это привилегия только чистокровных волков. Умирали они редко в одно время, но раз в месяц мы наблюдали, как в центре распространяется ввысь дым. Теперь настал черед моего отца.

– Идем, – обнимает меня за плечи Волкодав, уводит от дома, который больше не станет мне пристанищем.

Все мои вещи уже вывезены подчиненными беты. Отца погрузили в погребальный мобиль и увезли. У нас не приняты долгие прощания с мертвыми. Говорят, наши слезы мешают им обрести покой, чтобы переродиться вновь. Я позволяю себе плач лишь в первые полчаса, а сейчас ощущаю, как внутри меня тлеет тоска и легкость, что мой отец больше не будет мучаться от болезней. Отгоняю от себя боль и воспоминания. Больше всего желаю, чтобы он обрел настоящий покой. Он это заслужил.

Волкодав помогает мне сесть в свой мобиль, а я перевожу взгляд через стекло на стоявшую на пороге тетю Даяну, у которой опухло от слез лицо. Рядом с ней стоит Найда, нацепившая на себя ни с того ни с сего платок, но вот на лице ее ни слезинки.

Мобиль трогается, и я прикрываю глаза.

– Ты отдал приказ освободить Раниля? Твои обвинения больше не имеют силы, – выдыхаю, когда мы подъезжаем к его дому.

У меня потеряны все ориентиры, нет цели, нет мечты. Я опустошена и разбита. И как бы внутри не храбрилась, сил внутри меня нет.

– В этом нет нужды. Триада и сама позаботится о правосудии, – процедил сквозь зубы Самир, но без наезда в мою сторону.

Скорее, всё это время он смотрел на меня, как на калеку, у которой вырвали кусок души. А когда мы заехали во двор внушительного дома беты, на крыльце уже стоял Раниль собственной персоной.

– Тут как тут, – недовольно прошипел Волкодав, стиснув изо всех сил руль.

В другой раз я бы подорвалась и обрадовалась присутствию Волкова, но на сегодня мои эмоции кончились. Я приложила ладонь к груди, ощущая холод камня под платьем. На месте. Даже выдохнула с облегчением.

– Слышал новости, Волкодав, – первым, на кого обратил внимание Раниль, когда мы подошли, был бета. – Кто бы мог подумать, что великий вече волков будет делить свою жену с другим волком.

Раниль издал смешок, глядя на Самира, но злым отчего-то не выглядел. Скорее, источал ехидство и насмешку.

– Ты больше переживай, как на это отреагирует твой род, – сузил глаза бета. – Это будет главная новость в столице. Родственник вожака не смог удержать самку, первый ловелас центрального удела оказался по ту сторону баррикад.

– Уел, – сплюнул на землю ощерившийся рыжеволосый.

Я же молча наблюдала за пикировкой двух мужчин, не пытаясь приникнуть к груди Раниля. Видно, что он жив и цел, даже умудряется зло шутить. А синяки на лице… Что ж, они украшают мужчину.

– Я старше, щенок. А ты… Можешь идти, тебя наверняка отец обыскался, – оскалился Волкодав, взял меня за талию и повел к двери.

– Я взрослый мальчик, сам решу, куда мне и зачем идти, – процедил сквозь зубы Раниль. – У тебя большое жилище. А по закону жена должна быть при муже. Потеснишься, с тебя не убудет.

Он загородил дорогу в дом. Воцарилась тишина, только битва двух мужских взглядов. Но рыжеволосый прав. Самир не может нас разделить, только впустить соперника в свой дом.

– Мы с Алайной поселимся в гостевой комнате, муж моей жены, – добавил Раниль, словно проверяя Самира на выдержку.

Бета не был бы бетой, если бы быстро не взял себя в руки и не выплюнул:

– Не могу же я быть негостеприимным хозяином, – растянул в улыбке губы, демонстрируя острые клыки. – Алайна поселится в моей спальне, а ты в соседней с нашей комнате.

Я застыла изваянием, лишь слушая чужие разговоры. Мне хотелось лечь и отдохнуть, остаться одной, чтобы пережить потерю.

– Предпочту проводить ночи с женой, – парировал рыжеволосый, дергая меня на себя так резко, что от неожиданности я уткнулась носом в его грудь.

– А меня никто спросить не хочет? – подала впервые голос, чувствуя раздражение.

– Если твой выбор я, то внимательно и с интересом слушаю и готов оказать тебе поддержку, – ласково мурлычет на это Самир.

– Я хочу побыть одна, – понуро опускаю голову, чувствуя, как дрожат от слабости конечности.

– Прости, – положил ладонь мне на спину хозяин дома. – Я забылся. Не хотел тебя расстраивать.

Повисшая тишина била по нервам. Когда фон забивался чужой речью, произошедшее переживать было легче. Между мужчинами произошел обмен взглядами, я почувствовала, как они оба напряглись. Редко какой из их братии мог переносить женские слезы.

– Аргус умер, – пояснил Ранилю Самир, больше не проявляя агрессии.

– Алайна… – выдохнул рыжеволосый и прижал меня к себе, поглаживая по голове и спине.

Я вдохнула уже ставший родным аромат, и была благодарна Самиру, который не устроил разборки из-за моих объятий со вторым мужем. Мы все понимали. Так теперь будет всегда. Пока кто-то не потребует развода. Но об этом я подумаю не сегодня. Сейчас мне нужно лишь тепло чужой души.