Дымка в зеркалах

Глава 13

Леонора распахнула дверь и увидела, что сегодня мир залит бледным солнечным светом. Как замечательно! Все, что угодно, лишь бы не туман. Она натянула на голову капюшон, надела перчатки и, заперев дверь, направилась в сторону коттеджа Уокера. Просто любопытно, найдется ли у них хоть что-то общее. Например, она жаворонок и всегда встает очень рано. А он?

Впрочем, общие интересы и привычки еще не гарантия долгих и прочных отношений. Она убедилась в этом на собственном горьком опыте с Кайлом.

Девушка быстро шла по тропинке и развлекалась, представляя себе, во что Томас может быть одет в столь ранний час. Вдруг он только что принимал душ? Тогда на нем вполне может быть халат… и больше ничего.

Им нужно обсудить линию поведения во время разговора с Джулией. И другие важные моменты, касающиеся расследования.

А может, он будет в настроении вернуться в постель вместе с ней и провести там еще часок? Леонора и не заметила, что зашагала немного быстрее.

Сзади послышались топот и громкое, ритмичное дыхание бегущего человека Леонора посторонилась. Через несколько секунд с ней поравнялась Кэсси. Она выглядела воплощением здорового образа жизни: цветущая девушка, облаченная в плотные колготки, шорты и топ. Майка намокла от пота. Рыжие вьющиеся локоны удерживала широкая повязка. Лицо блестело, а на лбу выступили бисеринки пота – Кэсси не жалела себя.

Увидев Леонору, бегунья улыбнулась и перешла на шаг.

– Привет, а я заметила вас в последний момент. Еще чуть-чуть – и затоптала бы, как слон.

– Доброе утро, – отозвалась Леонора. – Не останавливайтесь ради меня.

– Я почти закончила, так что все в порядке. – Кэсси промокнула лицо рукавом. – Если честно, я хотела с вами поговорить. Даже собиралась заехать сегодня днем в надежде застать вас дома… Ничего, если мы будем двигаться во время беседы? Не хочу замерзнуть.

– Спасибо, но у меня сейчас нет возможности брать уроки йоги, – сказала Леонора, приноравливаясь к быстрому шагу своей спутницы.

– А я и не собиралась предлагать вам занятия. – Кэсси усмехнулась. Она все еще выравнивала дыхание, делая глубокие вдохи, что не мешало ей говорить. – К сожалению, все не так банально. Боюсь, что у меня к вам более личный разговор.

– А-а. Братья Уокеры, да?

– Да, именно они. И в особенности Дэки. Я не буду ходить вокруг да около. Вот вы его видели и говорили с ним. Скажите мне, что вы о нем думаете?

– Он никак не может оправиться после смерти жены. Ему не помешала бы консультация специалиста.

– Я предлагала. И Томас тоже. Но Дэки считает, что это не поможет, а потому ни в какую не соглашается.

– Похоже, он ищет возможности искупить некую вину…

– Да. – Кэсси вздохнула. – Он полагал, что обязан заботиться о Бетани, и считает, что не справился со своим предназначением.

– Ни один человек не может принять на себя всю ответственность за жизнь, здоровье и счастье другого человека. Это просто невозможно.

– Я полностью с вами согласна. Но Дэки просто одержим мыслями о смерти жены. Чувство вины и возникшая на этой почве депрессия привели к тому, что он выдвигает разные нелепые теории.

Леонора нахмурилась и, тщательно подбирая слова, сказала:

– Я не психолог, но из того, что мне довелось узнать о Бетани, можно сделать вывод, что она была очень ранима. Она не умела ориентироваться в реальной жизни… а возможно, считала нашу действительность не представляющей интереса. Большую часть времени она находилась в мире абстракций и математических символов. Дэки говорил, что иногда она проводила в своем кабинете не только дни, но и ночи. И подолгу работала в Зеркальном доме.

Кэсси фыркнула, не скрывая пренебрежения:

– Я ее не знала, но почему-то мне кажется, что в данном случае слово «ранима» можно заменить на «эгоистична» и тогда картинка будет более правдоподобной. Она использовала свой талант как предлог, чтобы увильнуть от обязанностей и всяческих сиюминутных дел.

– Я знакома с несколькими людьми, чей уровень интеллекта выше всяких мыслимых норм. Их вполне можно считать гениями. И хочу заметить, они довольно одинокие и замкнутые люди. Гениальность имеет свои отрицательные стороны.

– Это я понимаю, – нетерпеливо сказала Кэсси. – Неординарной личности действительно бывает тяжко смириться с повседневной рутиной и множеством дел практического характера.

– Легко представить, что такой человек предпочтет как можно больше времени проводить в своем мире. И часто близкие люди стремятся защитить гения, осознавая его хрупкость и неприспособленность.

– Наверное, вы правы, – мрачно сказала Кэсси. Она заметно пала духом.

– Думаю, Бетани гораздо лучше чувствовала себя в том, другом мире. Человеку с ее уровнем интеллекта наше существование должно казаться странным и лишенным логики.

– Она чувствовала себя непохожей на других, – пробормотала Кэсси. – Должно быть, вы правы, ей было нелегко.

– Она и была непохожей на большинство людей. И вероятно, действительно нуждалась в защите от суровой реальности. Беда в том, что один человек не может долго ограждать другого от соприкосновений с жизнью. Это тяжелая и неблагодарная миссия. И, к сожалению, совершенно невыполнимая. Любой мужчина, попытайся он сделать это, вскоре сочтет, что потерпел неудачу.

Кэсси остановилась и теперь слушала очень внимательно. А Леонора продолжала:

– Такой человек, долгое время движимый высокими, рыцарскими идеалами, будет очень тяжело переживать свое поражение. А потому он не сможет легко вступить в новые отношения с женщиной.

– Черт, безнадега, да? Он и не взглянет на меня, пока его голова забита мыслями о Бетани и о том, что же все-таки с ней случилось.

– Я не уверена, что ситуация так уж безвыходна, – возразила Леонора.

– Что вы хотите сказать?

– Всеобщее представление о депрессии Дэки несколько преувеличено. Да, он видит свою цель в том, чтобы выяснить обстоятельства смерти жены. Он поставил перед собой задачу и теперь упорно ищет ее решение. В этом вы можете назвать его одержимым. Впрочем, мужчины этой семьи вообще склонны заострять внимание на чем-то одном. Зато уж к этой цели они будут пробираться с поистине ослиным упрямством.

– Вы полагаете?

– Конечно. Я видела Томаса, который реагирует точно так же на аналогичную ситуацию. Сейчас он также одержим, как братец, потому что поставил перед собой цель помочь Дэки найти ответы на его вопросы.

– И что мне теперь делать? – Кэсси смотрела на собеседницу в растерянности. – Отойти в сторонку и ждать, пока он найдет эти самые ответы? А если он их вообще не найдет?

– Не понимаю, почему вы видите себя лишь в пассивной роли. Почему бы вам не взять на себя инициативу? Сделайте что-нибудь, чтобы привлечь его внимание.

– Но что?

– Ну, не знаю. – Леонора улыбнулась. – Зато знаю, кого спрашивать.

Через несколько минут Леонора уже стояла на крыльце и звонила в дверь. Ренч первым выскочил ей навстречу, держа в зубах желтый теннисный мячик. Он положил его к ногам гостьи и уселся с гордым видом, ожидая похвалы.

– Спасибо, Ренч, – Леонора подняла мячик. – Он просто замечательный, и я ценю твое внимание.

Она потрепала довольного пса по голове.

– Не представляю, где он мог раздобыть мяч. Я ни разу в жизни не играл в теннис, – сказал Томас.

Леонора угадала: он только что вышел из душа! И представлял собой поистине впечатляющую картину: широкоплечий, с влажно блестящей кожей… Правда, теперь девушка признала, что ей не хватало воображения и действительность оказалась лучше ее робких фантазий: на Уокере не было халата – он всего лишь обернул полотенце вокруг бедер. Так гораздо лучше. Томас улыбался ей, и это была ужасно сексуальная улыбка: медленная, немножко вызывающая и в то же время нежная.

– Заходи, – сказал он. – Я как раз собирался завтракать. Что привело тебя сюда в такую рань?

– Совершала утренний моцион и решила полюбопытствовать, не являешься ли ты, случайно, ранней пташкой, как и я.

– Как видишь, являюсь. Думаю, как и все собачники. – Он отступил, давая ей войти, и зачем-то добавил: – Я только что из душа.

– Я вижу. – Она скользнула взглядом по полотенцу, едва державшемуся на бедрах.

– Я надеялся, что это не ускользнет от твоего внимания. Видишь ли, я обычно не выхожу встречать гостей в таком виде.

Он притянул Леонору к себе.

– Так весь этот спектакль ради меня? Я польщена, – пробормотала девушка, прижимаясь в его широкой груди.

– Я хотел бы, чтобы ты вернулась со мной в спальню… поможешь мне решить, что надеть.

– О, само собой, раз тебе нужна моя помощь – я с радостью. У меня, знаешь ли, неплохой вкус.

– Черт, да у меня сегодня просто праздник. – Он подхватил Леонору на руки и пошел в спальню. – Учти, чтобы ты смогла подобрать мне костюм, полотенце придется снять.

– Я на это и рассчитывала.

Прошло много времени, но, в конце концов, они все же добрались до кухни, и Томас занялся завтраком. Помешивая кашу, он непринужденно сказал:

– Если ты будешь каждое утро совершать прогулку мимо моего дома как раз в это время, то, может, тебе просто стоит ночевать у меня? Мне это представляется более удобным и, если можно так сказать, эффективным.

– Я люблю гулять по утрам, это прекрасная зарядка, и потом весь день чувствуешь себя бодрой, – спокойно ответила Леонора, глядя на белый пар, поднимающийся от тарелок с овсянкой.

«Возможно, я не проявил должной настойчивости», – подумал Томас и решил попробовать еще разок:

– Ну, если речь идет о зарядке, то я мог бы ежедневно повторять с тобой тот комплекс физических упражнений, который мы только что проделали в спальне.

– Звучит неплохо. Но не думаю, что секс сможет заменить мне аэробику.

Черт, похоже, он все еще недостаточно настойчив. Попробуем по-другому. Томас поставил перед девушкой тарелку с кашей и открыл пакет коричневого сахара.

– Тогда давай так: я ночую у тебя, а потом мы вдвоем идем сюда завтракать. Так тебе больше нравится?

Леонора встала и пошла к холодильнику. Стоя к нему спиной и доставая пакет молока, сказала:

– Что-то много всего мы должны делать вдвоем.

– Ты еще не готова к этому?

Когда девушка закрыла холодильник и повернулась к нему, лицо ее было серьезным.

– Не думаю, что нам следует торопить события. И так все происходит слишком быстро.

– Ладно, раз ты так хочешь.

Прозвучало вроде неплохо, но почему-то он почувствовал себя, как после хорошего удара в челюсть. Они сели и принялись за кашу.

– Может, обсудим, как нам быть с Джулией Бромли? – нерешительно спросила Леонора.

Ну вот, теперь она меняет тему! Томас огорчился, но решил не настаивать на своем и не показывать, как он расстроен. Собравшись с мыслями, он предложил:

– Попробуем сыграть в злого и доброго полицейского?

– Но мы не полицейские! – Леонора сморщила носик. – Кроме того, любой человек, который хоть раз в жизни смотрел детектив по телевизору, сразу раскусит этот трюк. Честно сказать, мне всегда с трудом верилось, что такой примитивный вид психологического манипулирования срабатывает в реальной жизни столь же успешно, как в кино.

– Боже, неужели ты сомневаешься в истинности того, что показывают по нашему священному ящику?

– Как тебе сказать, чтобы не очень соврать…

– Кроме того, в нашу задачу не входит подчинить Джулию настолько, чтобы ею можно было манипулировать.

– Вот как? А что же входит в нашу задачу?

– Напугать ее, чтобы она выболтала правду.

– Я не воровка! – крикнула Джулия Бромли. – Я ничего не брала, честно, мисс Хаттон! Клянусь, я только кое-что посмотрела.

Томас поморщился и быстро взглянул на стенку, отделявшую квартирку Джулии Бромли от соседней точно такой же. Все эти дома в кампусе построены на один манер – как студенческие общежития. Дешевое жилье, где никто не позаботился о приличной звукоизоляции.

Все в комнате Джулии указывало на бурную и насыщенную жизнь студентки: неубранная кровать, единственный стул, заваленный вещами. Тут и там разбросаны большие подушки, на которых можно сидеть. У компьютера приткнулся открытый пакетик чипсов. Стол завален книгами и тетрадями. Дверцы шкафа распахнуты, и видно, что внизу в беспорядке валяется несколько пар обуви. На спинке стула ярким пятном выделяется красная кожаная куртка.

Джулия пустила их в квартиру без возражений, хоть и не скрывала своего удивления и растерянности при виде ранних гостей. Она предложила им кока-колу, но Томас вежливо отказался, передернувшись от мысли, что с утра можно пить эту сладкую гадость. Но, как говорится, каждому свое.

Леонора решительно сказала, что им нужно обсудить кое-что важное, и Джулия, привычная выслушивать инструкции и распоряжения от старших, послушно кивала. Но когда Леонора уличила ее в неподобающем интересе к чужим вещам, девушка запаниковала. Она сделала робкую попытку все отрицать, но Леонора держалась уверенно, и Джулия Бромли, которую все же трудно было назвать закоренелой преступницей, испугалась и принялась вываливать на них подробности, желая одного – чтобы ее не заподозрили в краже и не выгнали из университета.

– Я верю, что ты ничего не брала. – Леонора решительно прервала поток бессвязных оправданий. – Но я хочу знать, зачем тебе понадобилось обыскивать мою сумку.

– Ну, мне просто было любопытно… – протянула Джулия.

– И что же именно тебя интересовало?

– Не знаю.

Томас, который молча стоял у окна, решил, что пришла его очередь поучаствовать в разговоре:

– Но ведь ты о чем-то докладывала Роудсу. Что же именно он хотел узнать?

Джулия застыла, глядя на него, как кролик на удава. На лице ее проступил ужас, и Томас подумал, что в жизни допрос не столь уж приятная штука. Особенно когда подозреваемой девчонке всего девятнадцать. По телевизору как-то все по-другому выглядело. И все же он понимал, что нужно давить на девушку. Если дать ей время успокоиться, то они ничего не узнают. И он резко сказал:

– Вчера днем я видел, как ты входила в его дом. Это было сразу после того, как ты обыскала вещи мисс Хаттон. То есть ты поехала к нему с докладом. О чем же?

– Нет… Я не понимаю, о чем вы говорите! – Лицо девушки сморщилось, и по щекам потекли слезы.

– Слушай, нам абсолютно наплевать, спишь ты с ним или нет, – резко сказал Томас. – Вернее, как здравомыслящий взрослый человек, могу тебе сказать, что этого делать не стоило…

– Кто вам сказал? – Джулия сжала кулаки и почти кричала. – Кто сказал такую глупость? Я с ним не сплю! Больно надо!

– Роудс любит хорошеньких студенток. Но это твои проблемы.

– Говорю же вам, черт возьми, не сплю я с ним! – бушевала искренне возмущенная Джулия. – Да ему небось не меньше сорока, не лягу я в постель со стариком! Я люблю Тревиса, и мы поженимся, как только окончим университет.

– Допустим, – буркнул Томас. Он вдруг подумал, что ему тоже не так далеко до сорока. Вдруг он кажется Леоноре слишком старым?

– Это правда! – Девица опять перешла на крик.

– Довольно, Томас, – вмешалась Леонора. Она взяла со стола коробку с салфетками, вытащила несколько штук и протянула их девушке. – Я верю, что ты не лжешь, Джулия.

Та опустилась на подушки и уткнулась носом в салфетки.

– Еще чего, – бормотала она. – Да я и представить не могу, чтобы трахаться с таким стариком. Это отвратительно, как вы могли подумать…

– Успокойся, – мягко, но решительно сказала Леонора. – Мы знаем, что ты обыскивала мою сумочку, и знаем, что ты ездила к Роудсу. С нашей точки зрения, между этими событиями должна быть связь, вот мы и пытаемся ее найти. Ты должна меня понять – я встревожена. Кому и зачем понадобились мои вещи?

– Я не сплю с Роудсом, – всхлипнула Джулия. – Я на него работаю.

Томас напрягся и готов был вновь вмешаться, но Леонора бросила ему предупреждающий взгляд, и он промолчал.

– Ах вот как, – продолжала Леонора. – Ну, раз речь идет о работе, то это совсем другое дело.

Она погладила Джулию по плечу, и Томас с удивлением понял, что молодая женщина не притворяется. Ей действительно жаль эту глупую гусыню, которая залезла к ней в сумочку.

– Нам нужны деньги, – прошептала Джулия.

– Тебе и Тревису?

– В последнее время Тревис нахватал плохих отметок, и отец грозится лишить его содержания. Тревис подрабатывает садовником, но этих денег не хватает на все. Ведь надо платить за жилье, учебу и остальное…

– И Роудс предложил тебе наличные, если ты выполнишь для него грязную работенку и покопаешься в сумочке мисс Хаттон? – спросил Томас.

Должно быть, голос его прозвучал зло, потому что Джулия опять съежилась и зашмыгала носом, а Леонора взглянула с упреком.

– Он сказал, что хочет знать точно, является ли мисс Хаттон тем, за кого себя выдает, – библиотекарем по профессии, ну, то есть законным библиотекарем.

– А что, бывают незаконные? – фыркнул Томас.

– Он сказал, что там, где он работал раньше, в другом кампусе, ходили слухи про поддельного библиотекаря. Она имела фальшивые документы и рекомендации и, пользуясь доступом в архивы, воровала редкие и ценные книги. Роудс сказал, что по описанию та женщина похожа на мисс Хаттон. Но он сказал, что, прежде чем поднимать шум и обвинять человека в преступлении, хочет получить доказательства.

– То есть он хотел, чтобы ты взглянула на мое удостоверение личности? – спросила Леонора.

– Ну… – Джулия всхлипнула. – Он сказал, что для проверки ему нужен номер социальной страховки или банковского счета с кредитки. Тогда он сможет проверить по компьютерной базе данных…

– То есть ты, ощущая законную гордость, выполняла свой гражданский долг? – негромко спросил Томас.

– Но я же говорю, – пробормотала Джулия, – он не хотел причинять мисс Хаттон неприятности, если она не поддельный библиотекарь.

– Поддельный библиотекарь звучит интригующе, – заметила Леонора, протягивая девушке чистую салфетку.

– И ты дала ему номер социальной страховки? – мрачно поинтересовался Томас.

– Нет. – Джулия высморкалась. – Я не смогла ее найти. Томас вздохнул с облегчением. Может, все не так плохо…

– Я дала ему номер водительских прав, – закончила Джулия.

– Ах ты черт! – не удержался Уокер. – А еще что?

Джулия, видя, что Леонора тоже хмурится, опять занервничала:

– Ну, я нашла пару кредиток… и списала номера.

– Шпионка чертова, – пробормотал Томас.

– Я думала, что поступаю правильно! Хотела помочь поймать вора! – защищалась Джулия.

– Как приятно знать, что такие, как ты и Роудс, заботятся о законности и безгрешности нашего мира, – фыркнул Томас. Подался вперед и другим тоном приказал: – А теперь слушай, что ты будешь делать дальше. Не смей больше встречаться с Роудсом. Никаких контактов, поняла?

– Но Роудс должен мне еще пятьдесят баксов! Он обещал двести, а заплатил пока только сто пятьдесят!

– Видишь ли, Джулия, если ты вздумаешь явиться к нему за своей зарплатой, то кое-кто, например полицейские, может и не догадаться, что это всего лишь оплата труда. Они могут подумать что-нибудь другое.

– Полицейские? – с ужасом переспросила Джулия. – Подумают? Что подумают?

– Они вполне могут принять тебя за сообщницу в краже…

– Но я ничего не украла!

– А личные сведения? Неужели ты не знаешь, что эти данные, которые ты сообщила Роудсу, не подлежат разглашению? Номер социальной страховки открывает любые тайны личности, а, имея на руках номер водительских прав и банковского счета, его не так сложно разузнать. Это тяжкое преступление.

– Но он же сказал, что хочет убедиться, что мисс Хаттон настоящая…

– Правда? – Томас вскинул брови. – А скажи мне, почему ты уверена, что Алекс Роудс настоящий? Что он именно тот, за кого себя выдает?

Джулия уставилась на Уокера пустыми глазами, не в силах осознать вопрос.

– Вы хотите сказать, что он… что мистер Роудс может быть преступником? Но ведь он врач или что-то вроде этого.

– Я пока не имею достоверных сведений о личности Алекса Роудса, – сурово сказал Томас. – Но с моей точки зрения, взрослый человек, который толкает девятнадцатилетнюю девушку на противоправные поступки, как минимум непорядочен.

Джулия опять расплакалась. Леонора присела рядом и обняла ее за плечи:

– Успокойся. С этого момента делом займемся мы с мистером Уокером. А ты должна послушаться его и не иметь больше никаких контактов с Алексом Роудсом.

– Но как же мои пятьдесят долларов? – Джулия смотрела на Леонору сквозь слипшиеся от слез ресницы.

– Давай сделаем так. – Леонора достала из сумочки бумажник. – Я отдам тебе деньги, которые задолжал мистер Роудс.

– Э-э, Леонора, – подал голос Томас.

Но Леонора не обратила на него внимания. Она достала купюры и отдала их Джулии.

Та быстро схватила деньги, пересчитала и сунула в карман джинсов.

– Спасибо. Обещаю, что больше не пойду к мистеру Роудсу, – выпалила девица.

– Спасибо, что помогла нам, – сказала Леонора.

– Да не за что. – Джулия проворно вскочила на ноги и распахнула дверь. – Знаете, мне вообще-то пора. В десять лекция по английской литературе.

Леонора вышла в коридор, Томас двинулся за ней, но на пороге задержался и небрежно обронил:

– Если повезет, на этом история для тебя закончится.

– Что значит – если повезет? – нахмурилась Джулия.

– Вполне вероятно, что нам все же придется связаться с полицией. – Он улыбнулся ей.

Девица бросила на него затравленный взгляд и захлопнула дверь.

– Ну и зачем было пугать девочку напоследок? – недовольно спросила Леонора. – Она ведь и так рассказала все, что знала.

– Она выжала у тебя деньги.

– Подумаешь! Информация о том, что Алекс собирает на меня подробное досье, стоит пятидесяти долларов.

– С этим спорить не берусь. Просто мне не понравилась меркантильность столь юной особы. Кстати, я не соврал насчет полиции. Чем дальше мы влезаем в это дело, тем больше мне хочется спихнуть его властям.

– Я обеими руками за, – отозвалась Леонора, приноравливаясь к его широкому шагу. – Но когда?

– К сожалению, не сейчас. У нас слишком мало данных. Эд Стовал дал мне понять, что он сможет возобновить расследование обстоятельств смерти Бетани только в том случае, если мы предоставим ему какие-то реальные улики или факты. Дэки здорово его достал в свое время, и теперь Эдд считает его ненормальным.

– Ты сам наконец-то поверил в то, что мы не гоняемся за призраками, а расследуем двойное убийство? – Леонора заглянула ему в лицо.

Томас помолчал, старательно отгоняя ощущение больших неприятностей, которые приближались с каждым новым днем расследования. Потом ответил, тщательно подбирая слова:

– Я все еще не готов безоговорочно поверить в то, что кто-то хладнокровно убил Бетани и Мередит. Но с чем я согласен на сто процентов, так это с мнением, что Роудс представляет собой серьезную проблему.