Дюк

Она отпустила мою руку, чтобы взять у меня шкатулку с кольцом, одной рукой прижимая ее к себе, а другой поглаживая камень.

— Короче говоря, да. Я даю тебе свое благословение. Ничто не сделает меня счастливее, чем видеть, как моя единственная внучка выходит замуж за человека, которого она любит до мозга костей. — Она вернула мне кольцо и понимающе улыбнулась. — Теперь ты можешь перестать потеть, — добавила она, заставив меня запрокинуть голову и рассмеяться.

А потом я перестал потеть.

Я получил ее благословение.

Я собирался жениться на женщине, которая любила меня до мозга костей, на женщине, которую я любил до мозга костей.

Дюк

2,5 года спустя

— Ш-ш-ш, — сказала она мне в ответ, наклоняясь над кроваткой и укладывая Грейси в постель.

Пенни была убеждена, что я даже дышал громко и что очень трудно заснуть, Грейси испугается, проснувшись от этого.

Я наблюдал, как она на цыпочках отошла от кроватки к двери, выключила свет, и потолок загорелся светящимися звездами. Она включила ночник, который купила в последней отчаянной попытке заставить никогда не устающую Грейси уснуть. Никто не был так шокирован, как я, когда это действительно сработало.

Она попятилась ко мне, с шипением выдохнув, очевидно, ожидая, что я сделал то, что она сказала, и исчез. Я обнял ее за живот и наклонился, чтобы поцеловать в шею.

Она вздохнула на секунду, прежде чем отойти назад, закрыв за собой дверь. Как только мы оказались в коридоре, ее руки схватили меня за руку, пытаясь убрать ее со своего живота.

— Прекрати это дерьмо, — проворчал я, кусая ее за ухо.

С тех пор как у нее появилась Грейси, она стала почти безумно неуверенной в своем животе. На самом деле, все было не так уж и по-другому. Но даже если бы это было так, кто мог ожидать чего-то другого. Она носила там моего ребенка. На самом деле мне даже понравилось, что есть доказательства того, что она это сделала.

Однако она была другого мнения. Но как бы усердно она ни тренировалась, она никогда не казалась удовлетворенной.

— Ты знаешь, — сказал я, позволяя своей руке опуститься ниже, дразня ее за поясом штанов. — Грейси уже год…

— Ммм, — согласилась она, прижимаясь ко мне и закрывая глаза.

— Думаю, может быть, пришло время приступить к работе над следующим, — сказал я ей, моя рука скользнула в ее штаны, надавливая на ее клитор через трусики.

Хныканье, которое она издала, дошло прямо до моего члена.

Он никогда не старел.

Пыталась ли она успокоиться или кричала изо всех сил, в мире не было ничего подобного.

— А ты как думаешь? — спросил я, когда ее дыхание стало прерывистым.

— Д…да… — простонала она, начиная тереться о мою руку.

Я попятился, потянув ее за собой в гостиную, где прижал ее к подлокотнику кресла, ее задница была высоко поднята ко мне, ее руки сжимали подушку дивана.

Я отступил на шаг, один раз сильно шлепнув ее по заднице, прежде чем схватить материал ее штанов и трусиков и медленно спустил их вниз по ее ногам, опустившись при этом на колени.

— Дюк… что… — она начала возражать, когда я раздвинул ее бедра.

— Я собираюсь попробовать твою сладкую киску, прежде чем трахну тебя, — сказал я ей, затем наклонился вперед и провел языком по ее влажной расщелине, прежде чем она смогла убедить себя возразить против этой позиции. В ту секунду, когда мой язык нашел ее клитор и надавил, ее ноги сильно задрожали, когда она издала низкий стон.

Я работал над ней, пока она почти не кончила, прежде чем отстраниться. Как бы мне ни нравилось, когда она кончала только из-за моего рта, мне нужно было чувствовать, как ее киска доит меня, когда она кончает.

Я встал, расстегнул молнию и вытащил свой член, поглаживая себя одной рукой, когда я надавил большим пальцем на ее киску, быстро вставляя на мгновение, прежде чем вытащить его и полностью засунуть свой член в ее тугую, горячую, влажную киску, чувствуя, как ее стенки сжимаются вокруг меня, крепко держа меня.

— Черт, — прорычал я, когда она уткнулась лицом в подушки, чтобы заглушить стон.

Не было никакого поддразнивания, никакого отнимания у меня времени.

Я трахал ее жестко и быстро, подстегиваемый ее постоянными стонами.

Я положил руку на ее задницу, двигаясь внутрь и вдавливая большой палец, уже смазанный из ее влажной киски, в ее задницу, заставляя ее издавать долгий, хныкающий звук, который почти заставил меня выстрелить слишком рано.

Я продолжал жестко трахать ее, и мой большой палец лениво двигался, быстро поднимая ее. Ее киска крепко сжалась на моем члене, и я протянул свободную руку, чтобы схватить ее за волосы, отрывая ее лицо от подушек.

— Дюк… что…

— Я хочу тебя слышать, — прорычал я, бросаясь вперед, и ее киска сильно запульсировала вокруг меня, когда крик сорвался с ее губ, достаточно громкий, чтобы разбудить соседей.

— Да, черт возьми, дои мой член, — потребовал я, проникая внутрь, держась, пока не почувствовал, как она обмякла подо мной, жадно втягивая воздух, прежде чем я глубоко засадил и со стоном вошел в нее.

— О Боже, — взвизгнула она, качая головой.

Я издал согласный звук, когда медленно вышел из нее, натягивая штаны на место, когда она потянулась, чтобы поднять свои, и медленно потянулась через подлокотник дивана, чтобы лечь лицом вниз на подушки.

И в этот момент Грейси издала вопль, заставив Пенни вздохнуть.

— Это твоя вина, — сказала она, пристально глядя на меня со своего места.

— Мне даже не жаль, — согласился я, сжимая ее задницу и собираясь умыться, а затем уложить нашу дочь спать.

Когда я вернулся всего через десять минут, немного довольный тем, что мое громкое дыхание не помешало мне снова уложить Грейси спать, Пенни вырубилась на диване.

Я улыбнулся ей сверху вниз, мое сердце в груди все расширялось.

В такие моменты, как сейчас, когда я наклонился вперед, чтобы прижать спящую жену к своей груди, чтобы отнести ее в нашу кровать, наш ребенок спал в комнате, это заставило меня по-настоящему увидеть, как сильно изменилась моя жизнь.

Такие вещи, как то, что у меня было сейчас, да, я никогда бы не подумал, что они были даже отдаленной возможностью для меня.

Казалось маловероятным, что я найду женщину, которая увидит тьму моего прошлого и примет, что это было мое прошлое, а затем захочет построить со мной будущее.

И я никогда не думал, что найду такую женщину, как Пенни.

Такую хорошую.

Любящую.

Дающую.

Чистую.

И, войдя в мою жизнь и позволив мне любить ее, она совершила невообразимое.

Она превратила мою грязную жизнь в нечто такое, о чем я и не думал.

В чистую.

Но нельзя было отрицать этого, когда она вздохнула во сне и перекинулась на меня, задрав ногу, как она делала раньше с той пушистой подушкой для тела, но теперь использовала меня, и ее кольцо с бриллиантом круглой огранки поймало свет, когда ее рука легла мне на плечо, в нашем доме, наш ребенок в другой комнате, еще один, возможно, растет у нее в животе, этого нельзя было отрицать.

Она сделала меня чистым.

И я потратил бы остаток своей жизни на то, чтобы найти способы отблагодарить ее за это.

ХХ