Дьявол предпочитает Armani

Унижай меня, унижай: руководство к женскому счастью

Полина смотрела на Свету, которая пришла к ней в полдень, а потом, бледнея и краснея, спустя полчаса допросов все-таки призналась, что они с Максом сделали «то самое».

— Так и знала, что нельзя было оставлять вас вдвоем, — ужаснулась Полина, плюхнувшись на кровать рядом с подругой. — Свет, ну чем ты думала? Хотя, это и так понятно… черт! У меня слов нет.

Она чувствовала себя виноватой: ведь с самого начала этот Макс ей не понравился. И она знала, что Света не в себе, пьяна и, вообще, готова творить глупости. Надо было взять ее за руку и отвести домой, а не отпускать с подозрительным дружком зама, который совратил ее маленькую Светочку.

— Почему ты так говоришь об этом, как будто я делала какую-то неимоверную херню? — возмутилась Света, не глядя на подругу. Ее взбесило то, как Поля отреагировала на ее рассказ.

— А что, это не так?

— Нет, не так, — вскинула подбородок девушка. — И я не считаю, что это было неправильно.

— И ни капельки не жалеешь? — вскинула брови Полина.

Света вспомнила, как приятно оказалось проснуться в обнимку с кем-то. Чувствовать на коже горячее дыхание, крепкие руки, которые были такими сильными и в то же время нежными. Наверное, она жалела только о том, что это была разовая акция.

— Нет, — уверенно ответила она, с легкостью выдерживая критичный взгляд Поли. — Ну, что ты так смотришь? Сколько можно было свой цвет хранить?

— Ну, ты же его совсем не знаешь.

— Ну, знала я Пашу, хорошим парнем казался. И это не помешало ему оказаться говном. Ничто не вечно.

— Боже, вот именно об этом я и говорила. Сначала баба разочаровывается в мужике, а потом начинает постить себе на страницу цитатки из пабликов. Или таких вот Максов себе находить. Это кривая дорожка! Он хоть что-то сказал? Напишет, позвонит? — с надеждой спросила она.

— Нет, — усмехнулась Света. — Разошлись, как в море корабли.

Это было не совсем правдой. Света проснулась раньше и сразу стала собираться, потому что ей не хотелось ждать, когда ее попросят на выход. Уж лучше было уйти самой. Но Полине она об этом говорить не собиралась — иначе получалось, что она была права.

Если не обманываться, тебя не обманут — эта идея плотно засела у Светы в голове. С Максом у них все было по-честному, без обещаний и признаний, которые ничего не стоили. Хотя, где-то в глубине души, ей, конечно, было грустно, потому что их не было. Но с чего бы им быть? Она прекрасно видела ситуацию такой, какой она и была: два почти незнакомых человека, одна ночь и ноль шансов на продолжение.

Поля словно вдруг что-то поняла и не стала больше ничего говорить, а потом прижала Светку к себе, обнимая.

— А я вчера поцеловала Даниила Александровича, — выдохнула она, краснея. — А он, кажется, был не против.

— Он просто уже привык к тому, что Полина под синькой равно приключения на задницу. То ты его преследуешь, то в любви признаешься… вполне ожидаемый поворот, — хихикнула Светка. — Поцеловались и все? Ни разговоров, ни продолжения?

— Я сбежала.

— Мдэ, — протянула блондинка.

— Ну, ладно, говорят, мужчины любят женщин с изюминкой, — попыталась оправдаться Поля.

— Одна изюминка должна быть, Поль, одна. А из тебя целый компот сварить можно, — хихикнула Светка.

Поля закатила глаза, а потом вдруг тихо спросила:

— Как думаешь, я ему нравлюсь?

— Сложный вопрос. Вот была бы ты, к примеру, квартальным отчетом, он бы точно проявил к тебе интерес… — сказала Света за мгновение до того, как Поля кинула в нее подушкой.

Рабочий день в роли ассистента финдира тянулся бесконечно долго: оказалось, ничего не делать гораздо сложнее, чем вкалывать аки папа Карло. Поля облазила всю приемную, сунув нос в каждую щель, просмотрела всю почту и все папки на рабочем столе компьютера, но там не нашлось ничего интересного. Она сходила на кухню, сделала себе четвертую по счету чашку кофе и растеклась в кресле, намереваясь посмотреть новую серию сериала.

Однако, только на экране замелькали первые кадры, как мысли ее утекли в совершенно другую сторону: она все еще не виделась с Даниилом Александровичем с того самого поцелуя. Она старалась не думать об этом, но получалось так себе, нет-нет, да она вспоминала их поцелуй под дождем. Почти как в кино, только не было ни музыки на фоне, ни признаний после. А еще, хоть ей не хотелось себе в этом признаваться, в глубине души она надеялась, что ей удалось, наконец, привлечь его внимание.

Может, она все-таки ему нравится? Ну хоть чуть-чуть? Тогда, в караоке, он раскрылся ей с новой стороны, которую она даже и вообразить себе не могла, и это давало надежду. А еще она никак не могла перестать думать о том, с какой целью он звал ее к себе. Вдруг, он правда хотел не просто поговорить? Тогда, у нее есть все шансы.

— Полиночка, доброе утро, — пропел финдир, бабочкой впорхнув в приемную.

— Доброе, — повторила за ним девушка, с сомнением поглядывая на часы. У кого-то утро начинается в обед, неплохо.

— Сделайте, пожалуйста, две чашечки кофе, и распечатайте отчет, он у меня на рабочем столе, — с этими словами он уронил пропуск ей на стол. — Пароль на бумажке под столом.

Девушка проводила его обалдевшим взглядом, а потом взяла пропуск, который он сам же ей и оставил. Да еще и пароль сообщил. Если то, в чем его подозревает зам — правда, то он, Геннадий Михайлович, просто на редкость беспечный человек.

«А может, он просто тебя за человека не считает? Эдакое длинноногое приложение к кофемашине», — мерзко пропищал внутренний голос.

Поля решила его не слушать и хмуро вошла в кабинет, обставленный в стиле «дорого-богато». Тяжелая мебель, кривые ножки, кожа, дерево и все в том же духе. В принципе, финдиру подходило. Она включила комп и стала терпеливо ожидать загрузки, размышляя о том, как она поймет, какой именно отчет надо распечатать. А еще она подумала о том, как было бы круто, если бы она имела флешку с программкой, копирующей все данные, как в крутых киношках: тогда бы она выполнила задание Даниила Александровича уже сегодня и могла бы вернуться к своей работе. И к нему.

На рабочем столе компьютера был один-единственный документ с гордым названием «отчет». Геннадий Михайлович явно не любил нагружать себя работой. Поля отправила отчет в печать, подготовив два экземпляра, разложила их на столе и поставила кофе для финдира и его посетителя.

— Полина, здравствуйте, — не оборачиваясь она узнала, кем был посетитель.

— Добрый день, — кивнула она, боком проходя к двери и улыбаясь обоим мужчинам.

Зам посмотрел на Полину безразлично, словно впервые видел и снова заговорил с финдиром, словно ее тут и не было. Это неприятно ее укололо, но она не подала виду и вышла из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь.

Совещание длилось не больше двадцати минут, а потом зам вышел в приемную с лицом, не выражавшим абсолютно ничего. Поле было странно снова видеть ту маску, которую он носил первые несколько недель, когда только заступил на должность. Она слишком привыкла к тому, каким он бывал с ней.

— Полина, зайдите ко мне ближе к концу рабочего дня, — попросил он. — Я передам вам документы на подпись для Геннадия Михайловича.

— Хорошо.

Стоило ему покинуть приемную, как из кабинета вышел финдир.

— Полиночка, мне надо бежать, вот вам ключики, занесите документы, которые вам передаст Чернов, а то я, наверное, уже не вернусь, — скороговоркой проговорил мужчина, послал ей воздушный поцелуй и снова упорхнул в неизвестном направлении.

Поля смотрела на ключ, лежащий прямо перед ней и не могла сдержать победную улыбку. Кажется, у нее есть отличные новости для доморощенного Шерлока. Она выждала пятнадцать минут, подхватила со стола какую-то папку с документами и спустилась на седьмой этаж.

— Поля, ты пришла забрать меня на обед? — оживилась Светка, выпрыгивая из-за ресепшена. — Спаси меня от скуки.

— Я к Даниилу Александровичу, — Поля показала подруге папку с документами. — На обед в два, как обычно, пойдем.

— О, так ты к красавчику? — блондинка поиграла бровями и многозначительно улыбнулась.

Поля отмахнулась, слишком воодушевленная своей неожиданной удачей, и проскользнула мимо подруги в коридор. Остановившись у знакомой двери, она постучалась и, услышав привычное уже «войдите», открыла дверь.

Услышав щелчок ручки, Дан оторвал глаза от договора, который изучал, и замер. Он никак не ожидал увидеть Полину сейчас и напрягся.

Он размышлял вчера о том странном поцелуе, не понимая, почему он вообще его допустил. Хотя, тут все было просто: он выпил, да и не отталкивать же ему ее.

И, наконец, пора было признаться себе, что Полина его очень даже привлекает. И если бы не его собственный кодекс правил относительно поведения на работе, он бы уже давно пригласил ее куда-нибудь со всеми вытекающими.

Но все его рассуждения не привели его к решению проблемы. А проблема была на лицо, стояла в паре метров от него и загадочно улыбалась. И чем-то эта улыбка его смущала. Мелькнула мысль, что Полина напридумывала себе всякого, как типичная женщина, а ему теперь придется как-то это разгребать. Или же…

«Никаких или, придурок»‎, — нахмурился зам, а потом слегка раздражённо спросил:

— Кажется, до конца рабочего дня еще далеко.

— А у меня сюрприз.

Дан похолодел: началось. Он встал так резко, что едва не опрокинул стул, который жалобно скрипнул, качнувшись, а потом в несколько шагов приблизился к ассистентке и строго посмотрел на нее, пытаясь подобрать слова. Надо было все ей сказать.

— Полина, возможно, после выходных вам кажется, что наши отношения как-то изменились, и вы можете позволить себе какие-то личные симпатии, но это не так. Мы тут работаем, а свои сюрпризы оставьте для того, кто это оценит, — на одном дыхании выпалил мужчина, решив отсечь все это на корню.

Полина посмотрела на него удивленно, а потом, когда до нее дошел смысл его слов, побледнела от злости. Он снова отчитал ее, как школьницу, так еще и ни за что. Она ввязалась в его авантюру, добыла ему чертов ключ, а он опять ее выстегивает. Хотелось развернуться и уйти, крикнув напоследок, что он козел, но это было бы глупо и по-детски.

— Я только хотела сказать вам, что у меня есть ключ, — она раскрыла папку, внутри которой лежала карточка-ключ. — Геннадия Михайловича не будет сегодня, так что, — она повела плечами, — вот.

— О, — только и смог сказать Дан, глядя на пропуск. Наверное, ему стоило как-то смягчить свои слова, но извиняться он точно не собирался. У них тут офис, а не балаган.

— Я думала, что это вас приятно удивит, поэтому и сказала, что у меня сюрприз, — сухо добавила Поля, а потом развернулась и направилась к двери.

— Полина, — окликнул ее зам.

Девушка обернулась, а ему стало совсем не по себе. Впервые за все их знакомство она смотрела на него так: холодно и отчужденно, словно они вообще не знакомы. Хотя, даже на незнакомцев смотрят с большим теплом, а тут было что-то другое. Обида и презрение смешались в ее карих глазах, а лицо не выражало ни единой эмоции. Это было странно и, к его удивлению, неприятно.

— Я сам занесу документы, — наконец сказал Дан, не зная, что еще сказать.

— Как скажете, Даниил Александрович.

Вернувшись в приемную финдира, Полина зло посмотрела на ключ, все еще лежащий в папке с документами. Слова зама все звучали в голове. Не на такой прием она рассчитывала, не на то, что ее опять отчитают, и уж, конечно, никак не ждала, что он будет с ней так груб. Все ее робкие надежды на то, что у него все-таки есть к ней какие-то чувства, хотя бы самая мизерная симпатия, разлетелись вдребезги. Она же просто хотела порадовать его, чтобы опять увидеть его улыбку.

— Боже, какая же я тряпка, — простонала девушка, швыряя папку на стол. — Дура, дура, дура, — она обхватила руками голову, чувствуя, что вот-вот закричит.

Стоило это все того, чтобы опять вернуться в квадрат один? Она вспомнила знакомство, вспомнила все свои жалкие попытки произвести на него впечатление, снова и снова прокручивая в голове те моменты, когда он вел себя с ней, как урод, как она хотела увольняться и пить валидол.

«Ваша безответственность и необязательность наводит меня на мысль о том, что, возможно, вам стоит вернуться на позицию офис-менеджера?»

«Вы косите под дуру или это стабильное ваше состояние?»

— Стабильное, — истерично рассмеялась Поля.

Чем больше она думала, тем более явно понимала, что все их хорошее общение, все дружелюбие зама ничего не стоило — он просто играл, располагал ее к себе, как и своих бизнес партнеров. Она была ему совершенно безразлична, что как человек, что как женщина, что как сотрудник. Всего лишь средство для достижения его целей.

И как она сразу этого не поняла?

Лучшее, что она могла сделать — уволиться. Хватит строить себе воздушные замки и верить в какие-то мечты. Она бегает за ним, готовая выполнить любое поручение, как собачка, которая ждет от хозяина сахарную косточку, а он еще и орет на нее. Ему абсолютно на нее наплевать, а она из кожи вон лезет, пытаясь угодить.

«Унижай меня, унижай — руководство к женскому счастью. Тряпка ты, Полина»‎, — ругала она сама себя, вращая между пальцами карточку-ключ.

«Если вы настолько бесполезны, что не в состоянии даже кофе подать, то о каких более серьезных поручениях может идти речь?» — вспомнились особенно обидные слова Даниила Александровича.

Поля сжала карточку в ладони, а потом, скинула туфли, аккуратно задвинув их под стол, подошла к кабинету Геннадия Михайловича. Решимость доказать заму, что она не пустое место, не какая-то помешанная на нем фанатка, а ценная сотрудница и просто дерзкая женщина, толкала ее вперед. Она написала Светке, чтобы та обедала без нее, и прошмыгнула в кабинет финдира, намереваясь всеми правдами и неправдами добыть доказательства его вины и швырнуть их Данилке Присли в лицо.

Света уныло гоняла по тарелке картофельные дольки, вздыхая так тяжело, как будто на ее плечах лежала вся тяжесть этого мира. Поводы для расстройства у нее, в принципе, были. Во-первых, Полина кинула ее с обедом, написав, что у нее какие-то там дела. Во-вторых, Машка с шестого сошлась с Денисом, а ее, Светку, кинул Паша. И Макс. Ну, точнее, она сама ушла, но это особо ничего не меняло: она-то и в любовь с первого взгляда-то не особо верила, а уж в то, что из секса по пьяни может выйти что-то хорошее и подавно.

Хотя, ей понравилось. Несмотря на то, что сам секс был весьма коротким и болезненным, все, что было до будоражило. От мыслей о том, как руки Макса касались ее везде, как он целовал ее, низ живота сводило, а в горле вставал ком. А еще она отчего-то панически боялась, что мама после одного взгляда на нее все поймет, но этого не произошло. По сути, ничего не изменилось, мир не стал вращаться в другую сторону, от того, что она переспала с Максом. Светка даже радовалась, что почти ничего о нем не знает и не может найти его в инста или вконтакте, чтобы пялиться на его профиль.

— Привет.

Света вздрогнула, услышав голос Паши.

— Пока, — до нее, наконец, дошло, почему служебные романы — весьма скверная затея.

— Светик, я просто хочу объяснить. Я поступил, как урод, и не могу перестать об этом думать, — от него не укрылось то, как нервно дернулась ее щека, но лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций. Было странно видеть ее такой и гадко от того, что он ее обидел. Но если бы он мог переиграть все заново, он бы не стал ничего менять.

— Пошел вон из-за моего стола, — ровным, тихим голосом попросила блондинка. Она хотела выйти из этой ситуации красиво, с высоко поднятой головой, да только чувствовала, что ее вот-вот сорвет. — Ты мне аппетит портишь.

— Светик, я правда очень переживаю…

— Отлично, я рада, продолжай переживать подальше от меня, — ее бесил его виноватый вид. Раньше надо было думать.

— Свет… — предпринял очередную попытку Паша.

— Да, блять, — Света не выдержала и вскочила на ноги, хлопнув ладонями по столу. — Пошел к черту, хренов манипулятор, — зашипела она, зло щурясь. — Я блондинка, а не кретинка. Не надо пытаться оправдать себя, перекладывать ответственность и делать вид, что тебе жаль. Поступил, как урод, вот теперь с этим и живи, — напутствовала она, обходя стол под очумевшим взглядом Паши, который впервые видел ее такой взбешённой. — Иди на хуй и не сворачивай.

Света не стала дожидаться ответа и пошла спокойно и не спеша, словно эта сцена не выбила почву у нее из-под ног. Словно ей не хотелось снова расплакаться из-за того, что ее предали, да еще так дешево. Она на автомате переставляла ноги, не глядя, куда она идет, пока вдруг не оказалась на пороге кабинета Даниила Александровича. Замерев у двери, она долго смотрела на нее, а потом все-таки тихо постучалась.

Увидев на пороге бледную и какую-то потерянную Светлану, Дан удивился. «Сговорились что ли подружки?» — подумалось ему, а потом он все-таки спросил у офис-менеджера о целях ее визита.

— Дан… Даниил Александрович, можно я сегодня уйду домой пораньше? Прямо сейчас?

— Что-то случилось? — не то чтобы ему было не все равно… нет, почему-то ему вдруг оказалось не все равно. Уж больно жалко выглядела эта бойкая и острая на язык блондинка.

— Кошка рожает, — Света и сама не знала, зачем соврала. Все-таки привычка — вторая натура.

— Светлана, вы врете, да еще и так дешево, — закатил глаза зам. — Нет у вас никакой кошки, у вас же аллергия! Вы сами говорили об этом… недавно, — он не стал уточнять, что это было в тот самый момент, когда он спаивал свою ассистентку, подливая ей в бокал еще немного мартини.

— Ну тогда, вы знаете, что меня бросил парень, а пять минут назад он выносил мне мозг дешевыми театральными извинениями, а я его послала, и теперь просто хочу пожалеть себя, посмотреть «Дневник Бриджит Джонс» и съесть немного мороженого. И если вы не хотите, чтобы я утопила ресепшен в своих слезах, дайте мне полдня отгула.

— Серьезная угроза, однако, — фыркнул зам, а потом кивнул. — Идите.

— Спасибо, — девушка кивнула и выскочила из кабинета.

Дан смотрел на дверь, размышляя о том, что его офис все-таки превратился в балаган. Эти бабы совсем офигели, а он напрямую этому способствовал, отплясывая перед ними топлесс.

— You better work bitch, — усмехнулся мужчина, снова возвращаясь к отчетам за восемнадцатый год.

— Что я тут делаю?

Света смотрела на вывеску отеля, в котором остановился Макс. Она правда собиралась идти домой, есть мороженое, оплакивать свою личную жизнь и ненавидеть Пашу, но вместо этого оказалась здесь. Внутри нее была сосущая пустота, которую ей так хотелось заполнить чьим-то теплом. И плевать, как это будет выглядеть, и что она будет чувствовать потом. Прямо сейчас ей нужен был кто-то. Не столько Макс, сколько то, что он мог ей дать. Снова вспомнились его руки, которые прижимали ее к себе во сне, и слова Полины про кривую дорожку.

«К черту!» — она вошла в просторный холл. «Он наверняка ушёл по делам, уже три часа, он ушел по работе»‎, — убеждала себя Света, пешком поднимаясь на третий этаж. Пройдя по коридору, она остановилась у нужной двери и постучалась, ни на что не рассчитывая.

Дверь распахнулась так резко, что она вздрогнула. Макс стоял в дверном проеме, мокрый и почти голый, с кое-как намотанным на бедра полотенцем. Света поняла, что он только что из душа. Темные пряди мокрых волос напомнили ей о дожде, под которым они мокли вдвоем.

— Могу войти? — спросила она, глядя прямо в его голубые глаза, но в глубине души боясь, что он пошлет ее.

Макс кивнул и отступил вбок, впуская ее. Закрыв за девушкой дверь, он слегка растерянно наблюдал за тем, как она проходит в комнату. Его переполняли весьма противоречивые эмоции: он был рад, что она пришла, но все еще злился, что она сбежала. Это оказалось достаточно болезненным уколом его самолюбию. Более того, проснувшись в пустой постели, он почувствовал себя использованным. Такого с ним еще не случалось, и тем сложнее его эго было смириться с первым поражением. И все же он был рад, хотя виду не подал.

— Зачем пришла? — он спросил это так безразлично, что Света пожалела, что поддалась своему порыву. Надо было идти домой.

— Мне уйти? — спросила она, скрестив руки на груди и надеясь, что он скажет «да».

Макс покачал головой, а потом подошел к окну и закурил. Прислонившись к подоконнику, он запустил пальцы в волосы, убирая их с лица, а потом окинул ее долгим, изучающим взглядом. Света была достаточно ярко накрашена, одета в строгое платье футляр, которое дополнял красный пиджачок и того же цвета туфли на высоком каблуке. Как и многие мужчины, Макс находил красный цвет немного вызывающим и очень сексуальным, вот и сейчас он почти сразу почувствовал, как возбуждение рваными толчками разбегается по телу, которое требовало реванша.

— От меня еще никто не сбегал после секса, — наконец сказал он, выпуская дым в потолок.

— Все бывает в первый раз, — пожала плечами блондинка, усмехнувшись.

— Действительно, — Макс оценил иронию. — Так что случилось?

— С чего ты взял, что что-то случилось?

— Ты бы не пришла просто так, разве нет?

Свету удивила его проницательность. Но отвечать ей не хотелось. Ей даже самой себе не хотелось признавать, что она пришла к нему, чтобы не быть одной. Это было как-то гадко. И в тоже время ей было уже плевать.

— Хочу еще, — выдохнула она, краснея и опуская глаза в пол.

— Еще раз использовать меня, чтобы забыть своего парня? — едко уточнил Макс, ткнув окурком в пепельницу.

— Какая тебе разница зачем? — Света сама не верила, что может так спокойно ему это сказать. А еще ее поразило то, с какой легкостью он ее раскусил.

— Какого ты плохого обо мне мнения, — покачал головой Макс, а потом поманил ее к себе. — Иди сюда.

Она приблизилась к нему, чувствуя, как от одного его взгляда внутри поднимается волна желания. Дышать становилось труднее, волнение, возбуждение и недавняя злость смешались в один клубок, вставший где-то в горле. Она хотела что-то сказать, но слова не шли, а в голове вдруг стало невероятно пусто.

Макс тоже ничего не говорил, только поймал ее руку в свою и крутанул так, чтобы она оказалась спиной к нему, и прижал к себе так тесно, что она почувствовала, как ей в ягодицы упирается его напряженный член. Что бы он ни говорил, изображая оскорбленную невинность, он ее хотел. И эта мысль возбуждала вдвойне.

Мужчина резким движением стянул с нее пиджак, а потом расстегнул молнию на ее платье и стянул лямки с плеч, чтобы оно плавно опустилось девушке под ноги. Мгновение, и на ней не осталось ничего кроме черного кружевного белья, красных туфель на шпильках и рук Макса, жадно скользивших по ее коже.

Света хотела повернуться к нему лицом, но он удержал ее на месте, не давая этого сделать. Накрыв ладонями ее грудь, он ласкал ее прямо через тонкое кружево, выцеловывая ее шею, наслаждаясь каждым ее прерывистым вздохом, который она не могла сдержать.

Вдруг тонкие пальцы девушки накрыли его ладонь и направили ее вниз.

— Я все еще хочу отомстить тебе за то, что ты сбежала, — хмыкнул Макс, слегка проскользнул пальцами под край ее белья, а потом убрал руку. Хотелось немного подразнить ее, такую нетерпеливую и разгоряченную.

— Не надо, — жалобно попросила Света, потираясь ягодицами о его член.

— Ну если ты так просишь, — зачем-то сказал парень, проникая пальцами под тонкое кружево.

Света была влажной, обжигающе горячей, а от ее тихих стонов, которые срывались с губ всякий раз, когда он задевал пальцами ее клитор, у Макса сносило крышу. Он с запозданием вспомнил о презервативах, которые так и остались в куртке. Мелькнула мысль о том, что можно обойтись и без них, но он тут же отогнал ее в сторону.

— Свет, я сейчас, — шепнул он, отстраняясь.

— Да ты издеваешься, — она повернулась к нему. — Кто вообще хранит презервативы в куртке? — лицо ее было до бескрайности возмущенным.

— Я, — гордо заявил Макс, притягивая ее к себе. — А знаешь, так даже интереснее.

Прежде чем Света успела спросить, как именно «так», он опустился в кресло, на котором висела его куртка, и усадил девушку себе на колени. Теперь их лица оказались на одном уровне. Света смотрела на него каким-то пронзительным, острым взглядом, который совсем не вписывался в эту историю. Если в прошлый раз он этого не понял, то сейчас прочувствовал всей кожей: она не хочет секса. Она просто хочет тепла.

Макс чувствовал себя придурком: у него на коленях сидела полностью обнаженная, красивая, жутко сексуальная девушка, а он не мог заставить себя сделать хоть что-то, охваченный внезапным моральным порывом. Но ему и не пришлось: Света все сделала сама.

Первое ее движение вышло неожиданно резким, и она замерла, словно прислушиваясь к собственным ощущениям, а потом ее тонкие руки обвились вокруг его шеи, а сама она стала двигаться медленно и плавно. Максу сразу захотелось подхватить ее под ягодицы, задать тот темп, который бы понравился ему, но он сдержался, боясь спугнуть вдруг осмелевшую девушку.

Такого с ним еще не бывало: медленно, но глубоко, чувственно, остро, словно он был оголенным проводом, готовым вот-вот заискрить, Макс проникал в нее снова и снова, не в силах оторвать взгляда от ее лица, такого красивого, такого идеального, несмотря на потекшую тушь и смешно кривившийся от удовольствия рот. Его снова накрыло ощущение единения, целостности, которое было в их первый раз.

Света чувствовала то же самое, но ей хотелось больше, теснее. Она пыталась вжаться в него всем своим телом, словно хотела раствориться в его крепких руках, забыв обо всем, слыша только рваный ритм его дыхания, опаляющего щеки. В прошлый раз все было по-другому, она не совсем успела понять, что происходит, но сейчас, каждой клеточкой своего тела она отдавалась ему, теряя себя. И это было прекрасно.