Дьявольские игры

Я кивнула.

Лиам разжал пальцы, а я вдохнула воздух. Темнота перед глазами растаяла.

— Я сейчас встану, и мы пойдем к фургону, — проговорил он. — У меня нет времени на споры с тобой, так что, если хочешь быть в сознании, будешь делать то, что говорят.

Я вновь кивнула.

Он сел, увлекая меня за собой.

— Пошевеливай задницей, — сказал его друг, у него были темные глаза полные чего-то, похожего на ненависть. Это не очень хорошо... — Иди к фургону и держи чертов рот закрытым. Может, Хантер и не хочет делать тебе больно, но я могу попробовать, поняла?

И я могла с уверенностью сказать, он говорил серьезно, поэтому я медленно поднялась и пошла к фургону, раздумывая, почему друг Лиама называл его «Хантером». Оба они были настроены не очень дружелюбно. Я пыталась приподняться, насколько могла, но все было бессмысленно. Нас никто не видел. Никто.

Я остановилась рядом с фургоном.

— Руки вверх и в стороны, — холодно сказал Лиам. Совершенно не так, как говорил человек, которого, как мне казалось, я знала. Боже, я совершенно провалилась в науке распознавания мужчин. Сначала Пэйнтер, теперь этот кусок дерьма. Я приняла требуемую позу, не в силах сдержать смешок. По телевизору я видела подобное тысячу раз. Что за идиотское клише. Просто смешно.

Я услышала, как открылась боковая дверь фургона, а потом сильные руки забегали по моему телу. Руки Лиама. Я ощущала его запах из-за спины, когда он просунул колено мне между ног, разделяя их. Он так тщательно меня обыскивал, что на один страшный момент я даже подумала, а не коп ли он под прикрытием.

Затем его рука остановилась у меня на груди, и он затаил дыхание.

Черт. Если Лиам и был копом, то определенно грязным. Это была хорошая новость — грязных копов можно было подкупить. Он тесно прижался ко мне, и я ощутила, как длина его эрегированного члена упирается мне в задницу. Лиам зашептал мне в ухо.

— Прости, детка. Этого в плане не было.

— Пошел ты.

Он вздохнул.

Тогда он отошел, взял меня за руки и завел их мне за спину. Холодный металл клацнул вокруг запястий. И совершенно неожиданно кусок ткани опустился мне на лицо.

— Открой рот, — проговорил Лиам. Я покачала головой. Он снова вжался в мое тело, и сейчас его член ощущался даже больше и сильнее. Вот хрень, это его заводило.

Его заводило похищение девушки.

Бл*дь. БЛ*ДЬ.

— Открой. Рой, — снова сказал он, и на этот раз в его голове четко сквозила угроза. Членом он снова уперся в меня, а потом крутанул бедрами так, что агрегат оказался прямо у расщелины моей задницы, не спеша разделяя ее пополам. Тут меня накрыл совершенно новый уровень страха.

Кем был этот человек?

Я приоткрыла рот, его тут же заполнил кусок материи. Лиам туго обвязал его вокруг моей головы, затем рукой обхватил меня спереди и притянул назад в своему телу. Руки в наручниках врезались в его живот, а задницей я уперлась в его эрекцию.

— Что с ее подругами? — услышала я вопрос другого парня. — Они имеют какое-то значение?

— Одна связана с клубом, — ответил Лиам, его дыхание обожгло мне ухо. — Это та же сучка, что мы видели в Сиэтле с ребенком. Не уверен, насколько там все официально, но у Ругера с ней что-то есть. Вторая — мертвый груз.

Я вздрогнула, изо всех сил надеясь, что Кимбер и Софи не придут смотреть, где я. Боже. Никогда себе не прощу, если впутаю их в это... каким бы дерьмом «это» ни было.

Его рука стала спускаться ниже моей талии, находя голую кожу между корсетом и поясом джинсов. А потом его рука влезла в мой карман, и, не задерживаясь ни секунды, вытащила мой телефон. Лиам отступил. Я увидела сияние зажегшегося экрана в отражении темного окна фургона, пока он проверял историю моих сообщений.

— Она сказала встретить ее у главного входа, — сообщил он другу. — Иди внутрь. Подождем десять минут, проверим, придут ли они за ней. Может, нам повезет, и возьмем еще одну.

— Понял.

Я услышала, как с грохотом захлопнулась дверь в бар, когда в нее зашел сообщник Лиама. Сильные руки сжали мне предплечья, поворачивая меня лицом к нему. Я уставилась широко раскрытыми глазами в его напряженное лицо, надеясь, что не кажусь такой испуганной, как была на самом деле. Он поднял руку, зарывшись пальцами мне в волосы и сжав их.

Другую руку Лиам положил мне на талию и повел ее вверх по направлению к груди. Я подумала было, что он будет трогать меня там, но в последний момент он отдернул руку, что лишь кончики пальцев скользили по телу. Он прошелся ими между моих грудей, затем поймал мой подбородок и заставил меня смотреть четко в свое лицо.

— Думаю, связанной ты выглядишь еще красивее, — прошептал он. — Боже, я хочу тебя трахнуть.

Лиам наклонил голову, касаясь носом моей щеки, обнюхивая меня. Я затряслась, и не только от страха. Даже сейчас, когда стало очевидно, что он врал мне с самого начала обо всем, я хотела его.

Лиам издал сдавленный звук, затем отклонился и, тесно сжав мне руки, впихнул меня в открытую заднюю дверь фургона. Он толкнул меня лицом вперед. Я упала, уже приготовившись к тому, что, падая дальше, сильно ударюсь, но в последнее мгновение он поймал меня и осторожно положил на пол боком.

Затем он приподнял мои ноги и на весу соединил. Его руки гладили мои лодыжки, а потом одна стала подниматься по внутренней части бедра. Он дошел до места, где бедро переходит в задницу, и повел руку по линии сгиба, пока пальцы поглаживали мою попу. Большим пальцем он едва ощутимо прошелся между моих ног... Затем Лиам сжал мою плоть так сильно, почти нервно, что я даже запищала от неожиданной боли.

— Прости, — пробормотал он, потирая поврежденное место прежде, чем вернуться к своим делам.

Я ощутила, как веревка туго схватила мои лодыжки, и Лиам вытянулся вдоль моего тела. Уставившись на него, я постаралась вложить в этот взгляд все, что могла, чтобы донести, что убью его как только мне представится шанс.

Его лицо было серьезным и странно отстраненным, но он все же дотянулся и откинул волосы с моего лица.

— Чертовски хреново, — проговорил он, мне показалось, в его голосе просквозили нотки задумчивости. — Вряд ли ты мне поверишь, но я, правда, сожалею обо всем этом.

Приподняв бровь, я дала понять, что он думал в верном направлении — я и слову из его уст не поверила. Лиам вздохнул, а потом закрыл дверь фургона.

М-да. Хреновое, очень хреновое первое свидание.

Я лежала в темноте кажется вечность, ожидая, что что-то произойдет. В идеале, это «что-то» включало всю армию Риперов, врывающихся в дверь этого фургона, но я по большей части надеялась, что Софи и Кимбер не вляпаются в то дерьмо, которое я развела.

Несколько минут спустя я услышала шаги, и дверь снова открылась. В нее влетела Софи, ударяясь об пол. Лиам влез в фургон за ней, надевая на нее наручники, завязал рот, и уложил так же, как и меня. Я смотрела на ее испуганное лицо, ощущая чувство вины перед ней за то, что впутала ее во все это, и желание самолично убить Лиама. Предпочтительно голыми ругами.

После того, как кастрирую его.

Я услышала, как его друг взгромоздился на водительское сидение и завел мотор.

— Прошу прощения, девушки, — сказал Лиам. — Надеюсь, это зайдет не слишком далеко, и вы обе скоро вернетесь домой.

О, вот тогда для него все будет совсем плохо. Я пообещала ему это взглядом.

Он проигнорировал мой посыл, пробравшись вперед, чтобы сесть рядом с другом, когда фургон начал двигаться. Мы не уехали далеко. Через несколько минут они свернули в дороги и остановились. Затем вышли из машины и пошли к задней двери. Друг Лиама открыл дверь и схватил Софи, сажая ее. Он стал рыться с ее сумочке, выискивая телефон.

Пока он искал, рукав на его рубашке задрался, и мое сердце чуть не перестало биться.

На его руке была татуировка чертовых Дьявольских Джеков.

Дерьмо. Дерьмо. ДЕРЬМО.

Все было еще хуже, чем я могла представить. Я всю свою жизнь ненавидела Дьявольских Джеков. Они сражались с Риперами на протяжении двадцати лет. Неожиданно я все увидела очень ясно и до дрожи четко.

Лиама, который постепенно стал моим другом.

Лиама, который спрашивал меня, как прошел день, говорил со мной абсолютно обо всем. Лиама, который всегда готов был выслушать меня и поощрял то, что я с ним всем делюсь.

Мой добрый «друг» Лиам был гребаным сталкером.

Сталкером, который использовал меня, чтобы разведать о клубе, а сейчас он совершенно точно планировал использовать меня против отца. Горечь заполнила желудок, и в какой-то момент мне показалось, что меня стошнит, и я захлебнусь во всем этом, потому что сейчас происходило самое худшее, что только можно было вообразить.

Я предала свой клуб.

Сама не зная этого, но вряд ли это имело какое-то значение. Из-за этой ситуации точно появятся трупы. И эти смерти будут из-за меня и моего глупого импульсивного решения впустить Лиама в свою жизнь.

Лиам вытащил меня из фургона и понес к его передней части. Он прислонил меня к бамперу, будто запасное колесо. Я пыталась не упасть, а еще заставляла себя перестать пялиться на него и уже оглянуться вокруг. Мы были у реки, возможно недалеко от какого-то парка. Над нами был один из высоких мостов, ведущих к водопадам, и я вдруг поняла, что, если он решит сбросить меня с него, я пролечу добрых десять этажей, прежде чем упаду на скалы или утону.

Он это сделает?

Конечно же, сделает — он же херов Дьявольский Джек — но лишь тогда, когда поймет, что я ему больше не нужна.

Черт.

— Эм, посмотри на меня, — сказал он. Я посмотрела на его лицо, в холодные мертвые глаза, которые меня изучали. В глаза социопата.

Как я могла быть насколько чертовски тупой?

— Мы позвоним твоему отцу, — проговорил Лиам.— Я дам тебе поговорить с ним, чтобы ты передала ему вот что. Ты скажешь, что находишься сейчас с Хантером — Дьявольским Джеком, с которым он встречался в Портленде. Дашь ему знать, что у нас ты и твоя подруга Софи. Затем скажешь ему, что мы убьем вас, если он не сделает точно то, что мы скажем. Поняла?

Я кивнула. И почувствовала, как на глаза стали наворачиваться слезы, но будь я проклята, если покажу ему хотя бы чуточку слабости. И даже не моргнула, когда он достал мой телефон и стал искать нужный номер в контактах.

Лиам потянулся и вытащил кляп из моего рта, затем прислонил телефон к уху. Послушалось два гудка.

— Привет, детка, как дела? — услышала я голос отца.

— Пап, у тебя кое-какие проблемы, — тихо произнесла я.

— Рассказывай, — отозвался он, тут же став внимательным и напряженным.

— Я в Спокане с Дьявольским Джеком по имени Хантер, — заговорила я, концентрируясь на ощущениях отвращения и ненависти к Лиаму. Жаль, что я не могу пускать лазерные лучи глазами. Уверена, что смогла бы на кусочки покромсать Лиама одним лишь взглядом. — Он сказал передать тебе, что у него я и Софи. Он убьет нас, если ты не сделаешь то, что он скажет. Еще, он та еще киска, и, думаю, когда ты до него доберешься, ты должен позволить мне отрезать ему яйца тупой ложкой, прежде чем окончательно его пристрелишь…

Лиам — или Хантер? каким бы ни было его чертово имя — зарычал на меня и отдернул телефон от моего уха, как раз тогда, когда отец начал кричать. Он снова вставил мне в рот кляп, затем отошел к обрыву скалы и спокойно заговорил, но вне зоны моей слышимости.

Я покачнулась, гадая, был ли вообще смысл пробовать удрать со связанными ногами.

Вряд ли.

Хантер говорил еще какое-то время, затем выключил телефон и перекинул его через ограду у обрыва в водопад.

Он обернулся и одарил меня злой улыбкой.

— Твой папочка очень дорожит тобой, Эм, — сказал он. — Все складывается просто прекрасно.

Но не для него, он сухим из воды не выйдет.

Фургон ехал, кажется, вечность, я потеряла всякое ощущение времени, пока мы тряслись в кузове. Хантер и Скид — очевидно, так звали второго придурка — разговаривали тихо, когда кому-то периодически звонили, что, скорее всего, должно быть были тайные шифры для похищения у Дьявольских Джеков.

Я не могла поговорить с Софи, но я делала все, что было в моих силах, чтобы она могла прочитать по моим глазам. Ты не одна, наши мужчины нас спасут. И я так чертовски сожалею, что втянула тебя во все это. И все в этом роде.

Но не уверена, что она все это видела.

Скорее всего, она думала о своем маленьком сынишке, Ноа, гадая, сможет ли когда-нибудь увидеть его снова.

И это был хороший вопрос. Жаль, я не знала на него ответа.

Фургон наконец-то остановился, и нас из него вытащили. Мы были рядом с домом, старым домом. Двухэтажный, с большим крыльцом, и совершенно точно в какой-то глуши. Вокруг дома было немного деревьев, а чуть в отдалении — невысокие холмы, из-за чего я не смогла разглядеть других домов.

Ну, прекрасно.

Хантер занес меня в гостиную и аккуратно усадил на диван. Скид бросил Софи рядом со мной, и она стала стараться сесть.

— Вот какая у нас ситуация, — произнес Хантер. — Вы здесь в качестве залога. Один из Риперов в Портленде — Ток — сегодня довольно сильно отличился. Он зашел в наш дом и стал палить, без предупреждения и без причины.

Черт, кажется, у меня округлились глаза. Ток определенно был Рипером, но последнюю неделю он скрывался. В боку я почувствовала жгучую боль, где все еще заживала рана, которую он нанес мне в прошлый выходной. Он порезал меня чертовым ножом посреди вечеринки. Разумеется, это вышло случайно, но папу это не развеселило. Потому что он стал стрелять ему вдогонку.

И теперь Ток придумал еще один способ нанести урон. Козел.

— Уходя, он взял заложника. Один из наших братьев, возможно, погиб, а второго, наверное, как раз сейчас мучают до смерти, так что вам придется извинить нас за то, что мы слегка расстроены этой историей. Твой папочка, — он указал на меня, — сделает все, что потребуется, чтобы вернуть нашего парня. Если это произойдет, вы отправитесь домой.

Я изучала Лиама, свои чувства от боли того, что он меня предал, и невыразимой ярости к Току. Я не знала всех подробностей, что случилось между ним и клубом. На прошлой неделе было большое собрание, но я к этому не имела никакого отношения. Я не участвовала в делах клуба — это были игры мальчиков. Но и глупой я не была, к тому же я родилась среди Риперов.

Что-то на этом собрании пошло сильно не так, чтобы сейчас все зашло настолько далеко.

Мне правда хотелось пристрелить Тока, так я для себя решила. И еще мне хотелось пристрелить Лиама. Нет, его звали Хантер, напомнила я себе. Его звали Хантер, и я совершенно его не знала.

— Ты — покойник, Лиам, — сказала я, выделяя голосом вымышленное имя, давая понять, что знаю всю его подноготную. Он не отреагировал. — Отец закопает тебя. Отпусти нас, и я постараюсь переубедить его. В противном случае, может быть слишком поздно. Я серьезно. Он. Убьет. Тебя.

И это была чистая правда.

— Прости, детка, — сказал он, и его голос был таким искренним, как у того парня, которого я думала, что знаю... Это задело меня так, как нож Тока никогда не смог бы. — Я понимаю, что ты напугана и злишься, но я не позволю брату умереть лишь потому, что у какого-то Рипера началась вспышка гнева.

Никто не смеет так говорить о моем клубе, мне хотелось на него зарычать. Чертовы мужики. И почему их дерьмо вечно выливается на меня? Я прищурила глаза и стрельнула в него взглядом, желая, чтобы вся злость, которую я испытывала, могла передаться словами.

— Пошел ты.

Хантер (я решила больше не звать его Лиамом — Лиам было милое имя для милого парня, и оно совершенно не подходило для этого ублюдка) посмотрел на своего друга, затем потер рукой лицо. На какое-то мгновение он показался усталым.

Урод.

Я еще посмеюсь на твоих похоронах.

— Хорошо, пошли наверх, — провозгласил Хантер. Он посмотрел на бедную Софи, которая совсем побледнела. Мой гнев слегка потух, вытесненный чувством вины. Нужно перестать волноваться о своих задетых чувствах и начать планировать наш побег. Если мы будет ждать, пока отец найдет Тока, то точно окажемся лежащими мертвыми в какой-нибудь канаве.

Не то чтобы я думала, что Хантер меня убьет... И несмотря на все доказательства обратного, я просто не могла представить, чтобы он мне навредил. Отрицание? Скорее всего. А вот Скид был совершенно другой историей. В его взгляде было что-то злое.

Хантер вынул из кармана перочинный ножик и присел на корточки у моих ног. Я обдумывала, стоит ли пнуть его по подбородку, но решила, что это стратегически не очень верно. А жаль. Когда он перерезал веревки, Скид достал пистолет и недвусмысленно нацелил на меня.

— Создашь проблемы, я тебя пристрелю, — сказал он, и я еще раз убедилась в правильности отказа от решений, которые могли бы привести к моей гибели. Молодец я! — Хантер — добрый. А я — нет.

Каким-то странным образом его слова помогли мне сосредоточиться — может, я и не могла в полной мере скрыть, что моя гордость задета, но я точно не могла позволить, чтобы злость затуманила мой разум. Я просто не могла позволить себе совершить какую-то глупость. Софи, конечно, милашка, но она не Рипер, поэтому она понятия не имеет, с чем мы имеем дело. И я — единственная, кто сможет нас отсюда вытащить.

Отрезвляющая мысль.

Хантер схватил меня за предплечье и поднял на ноги. Затем потянул за собой по лестничному пролету из гостиной. Я слышала, что за нами следуют Скид и Софи. На втором этаже Хантер справа открыл дверь и втолкнул меня в нее, вошел сам и прикрыл дверь. Я оглянулась. Это была спальня.

С кроватью.

Неожиданно вся эта ситуация приобрела совершенно новым смысл, о котором раньше я не задумывалась. Лиам, конечно, и мог быть чертовски большим лжецом, но в отношении одного он был честен. Я совершенно точно чуть ранее чувствовала его возбужденный член задницей. Либо он все это время носил протез на причинном месте, либо он меня хотел. И теперь у него была отличная удобная кровать, чтобы сделать это.

Дерьмо.

Он схватил меня за руки, и я услышала, как звякнул замок наручников, открываясь. Хотя, я и не была свободна — он крепко держал мои запястья, пока подталкивал по комнате. А я отказывалась идти сама, стоя, как вкопанная. Он наклонился и мягко заговорил мне в ухо:

— Эм, ложись на чертову кровать.

Его теплое дыхание обожгло ухо, и я повсюду чувствовала его запах. Со мной явно что-то было не так, потому что это меня завело.

— Это кажется не очень хорошей идеей, — проговорила я, стараясь не показать нервозности в голосе. Мне нужно было прервать этот ход событий и как-то начать контролировать ситуацию. — Давай поговорим об этом.

— К черту разговоры, — пробормотал он, сцепляя мои руки спереди моего тела. Он подошел еще ближе, и взял обе мои руки одно своей ручищей. Я ощущала его тепло рядом со мной, как его большое тело завладевает и окружает меня.

И я вновь почувствовала его член.

И речи быть не могло, чтобы я с чем-то спутала эту гигантскую штуковину, упирающуюся мне в низ спины. Двойное дерьмо. Мне нужно его чем-то отвлечь.

— Не думаю, что ты понимаешь, что происходит, — быстро заговорила я. — Знаю, ты хочешь найти Тока. Я это поняла — если бы кто-то напал на одного из братьев нашего клуба, я бы тоже хотела его найти. Но Ток порезал меня в прошлые выходные...

Хантер замер, а потом я оказалась в воздухе, поднятая и уложенная прямо ему на грудь, пока он нес меня. Он опустил меня на кровать, перевернул на спину, влез своим телом мне между ног одним простым мягким движение, а руки завел за голову и удерживал их наверху.

— Что, мать твою, ты делаешь? — потребовала я ответа.

— Объясни, как это он тебя порезал, — приказал он сурово, его глаза были ледяными. — Сейчас же.

Я закрыла глаза, пытаясь подумать.

О, я на той вечеринке, вместе со всеми своими друзьями и семьей, и вот этот парень, которому я должна была доверять, рассвирепел по какой-то причине (которую мне знать не позволено) и порезал меня большим, нет, огроменным ножом. Потом мой папа попытался его застрелить, мне наложили пару швов, а теперь все мы притворяемся, будто бы этого не было.

Не-а, в этом нет ничего странного.

Я собиралась сказать Хантеру, что это был несчастный случай, если бы мы зашли настолько далеко, что он нашел бы повязку у меня под корсетом. Как по мне, в это легко можно было бы поверить, учитывая, что большинство людей не разгуливают с ножевыми ранами. К тому же, рана была не такой уж и серьезной. Конечно, побаливала, особенно когда я надавливала, но порез был совсем неглубоким.

Глубок вдохнув, я попыталась придумать наилучший способ решить эту ситуацию. Ток, разумеется, сейчас не был моим любимчиком, но он все еще был Рипером, и это было наше личное дело. Я не могла дать Хантеру ничего, что он мог бы использовать против клуба. С другой стороны, мне нужно было держать его на своей стороне, потому что я не хотела лежать трупом в какой-то канаве.

— Это был несчастный случай, — медленно проговорила я, что было отчасти правдой. Я была практически уверена, что у Тока и в мыслях не было ранить именно меня, когда он доставал свой нож. — Мы просто тусовались на вечеринке в прошлый выходной...

— Тусовались? — спросил он, и глаза Хантера стали еще холоднее, что в принципе было невозможно, но ему это как-то удавалось. — Что за история у тебя с Током?

— Ничего. Черт, ничего, понятно? Хотя, я понять не могу, тебе-то какое дело?

— Ты и представить не можешь, до чего мне есть дело.

— Да мне вообще пофиг, — пробормотала я. — Ты хочешь услышать подробности или нет?

— Рассказывай гребаные подробности.

— Мы были на вечеринке, — продолжила я. — Поздно еще не было, да и там было все прилично, хотя двигалось все в направлении хаоса. Я пошла искать отца, чтобы пожелать спокойной ночи, мы с Софи собирались уехать. Я прошла мимо группы парней, и вдруг кто-то упал мне под ноги, а его нож полоснул меня по ребрам. Вот и вся история.

Хантер опустил руки с обеих сторон от меня, его пальцы легко пробежались по корсету, выискивая рану. Я сжала зубы, когда он ее нашел, отказываясь признавать укол боли. Но меня, видимо, что-то выдало, потому что он зарычал.

Зарычал.

Как взбешенный волк. Нет, как плаксивая собака, решила для себя я. Одна из тех маленьких тявкалок. Волки надирают задницы, а Хантер — нет. Он был всего лишь большим лживым засранцем.

Тогда его руки переместились к передней части корсета и начали расстегивать крючки. Это было неправильно. Я схватила его запястья, пытаясь оттолкнуть его, но он полностью меня проигнорировал. Правда. Он настолько был сильнее меня, что я даже не была уверена, что он вообще заметил мое сопротивление.

— Что, бл*дь, ты делаешь?

— Мне нужно посмотреть, — сказал он. — А тебе нужно было раньше сказать об этом. Я мог сделать тебе больно в баре. Почему, мать твою, ты мне не сказала, когда это случилось?

У меня челюсть отвисла.

— Это не твое дело, — выпалила я. — Все, что меня касается. И даже не пытайся сказать, что тебя волнует, больно мне или нет.

Грудь тут же вывалилась, когда корсет был открыт. Я попыталась прикрыться, ненавидя неожиданное и ужасающее чувство уязвимости.

— Ты — мое дело, — жестко отрезал он. Он не стал медлить и жадно меня оглядывать. Нет, его прикосновения были совершенно безличными — почти как на приеме врача — когда он прощупал место вокруг пореза, скрытого белой повязкой, которую я наложила раньше.

— Не очень большой, — сказал он и выглядел при этом весьма озадаченным.

— Да что ты? Я, кажется, говорила, что это пустяки. Три дюйма в длину и где-то пол дюйма в глубину.

— Они отвезли тебя в больницу?

— Они позаботились обо мне, — рявкнула я. — Они всегда обо мне заботятся. Вот поэтому, если хочешь жить, ты должен меня отпустить и убираться к чертям из города.

Он засмеялся, звуча почти как старый Лиам, а потом обратил внимание на мою грудь. Я прикрыла ее руками, но он поймал мои запястья и закинул руку высоко мне за голову. Я боролась, но все было без толку. С его силой невозможно было справиться, и, может он и не был весь покрыт мышцами, его поджатое тело было будто из стали.

— Черт, ты такая красивая, — проговорил он низким жестким голосом. Я даже толком не могла понять, сказал он это мне или самому себе. Но его слова ударили мне прямо между ног, и я ощутила себя идиоткой, потому что, даже узнав, что он все это время играл со мной, этого все равно было недостаточно, чтобы убить во мне желание. Он опустил свое тело на мое, одним коленом сильно раздвинул мои ноги. Я вся напряглась, отказываясь подчиняться, и мне показалось, что я даже нашла бы в себе силы оттолкнуть его, если бы он начал, к примеру, трогать мою грудь.

Вместо этого он опустил голову и прошелся носом по длине моей ключицы вверх, щекоча шею. Это было такое легкое прикосновения, такое слабое, что я даже решила, что, если бы я не видела Лиама так отчетливо, подумала бы, что мне все показалось. Он глубоко вдохнул, а выдохнул у моего уха.

— А еще думал, что раньше все было запутанно, — прошептал он. — Эм, знаю, ты этому не поверишь, но я всего этого не планировал. Я никогда не хотел навредить тебе.

— Тогда не вреди. Отпусти меня, пока все не стало еще хуже.

Он медленно покачал головой, и его губы от этого потерлись о мою щеку.

— Не могу, малышка, — ответил он, и, если бы я не знала, что он бездушный ублюдок, я бы решила, что в его голосе просквозило сожаления. — На кону жизнь моего брата.

У меня перехватило дыхание, и на какое-то мгновение я решила, что заплачу. Мне не хотелось умирать. И не хотелось, чтобы кто-то из моей семьи умер.

И еще мне не хотелось, чтобы умер мой Лиам. Интуитивно я знала, что «моего Лиама» никогда не существовало, но я могла чувствовать его самого и его запах вокруг меня. Тело отказывалось верить, что он нас предал.

Черт.

— Току нет до меня никакого дела, так что вряд ли он остановится ради спасения пары девушек, — осторожно сказала я. — А остальные Риперы просто не смогут такого допустить. Я не знаю, что происходит, но я знаю вот что — если мой отец и смог бы найти Тока, он бы уже был мертв. И тут вопрос не в делах клуба, отец просто не смог бы оставить в живых того, кто меня порезал. Дай только срок. Похитив нас, ты отнюдь не прикрыл спины своих братьев…

Хантер поцеловал меня, захватывая мой рот и, раздвинув губы языком, глубоко проскользнул. Желание прошло сквозь меня, заискрившись в области таза и огнем проходя по всему тела. Мир остановился, когда его бедра прильнули к моим, заставляя меня раскрыться под ним. Его большая жесткая рука схватила мою грудь, огрубевший большой палец по кругу гладил мой сосок, пока поцелуй становился все глубже.

Вот черт...

Хотела бы я сказать, что яростно сопротивлялась, чтобы сохранить добродетель, но это был просто не вариант. Я даже слов найти не могу, чтобы описать, как сильно я хотела его чуть раньше сегодня, но это и близко не могло сравниться с тем, что происходило сейчас. Меня переполнял адреналин, и злость, и страх, и еще так много чувств.

И в какое-то мгновение все они обернулись в желание.

Мои бедра двигались вместе с его, когда он медленно стал вбивать ими в меня, и я вмиг возненавидела разделяющие нас джинсы. Его пальцы и язык играли со мной, а внутри начало разгораться медленное пламя. Сейчас было совсем не так, как в баре, в каком-то роде, порочнее.

Наверное, потому, что тогда у меня еще была надежда.

А сейчас каждый удар о мои бедра становился предательством моего клуба, моего отца, который годы напролет отдавал все, чтобы заботиться обо мне. Но я была пуста, а все растущая эрекция Хантера заполнила бы меня идеально — я знала это так же твердо, как и то, что он не был честным.

Он задвигался быстрее, отпустив мои губы и теперь впившись мне в шею. Во всем этом водовороте я и не заметила, как он отпустил мне руки, а поняла это лишь тогда, когда обвила ими его спину, пытаясь стянуть свитер. Не то чтобы мне хотелось его раздеть, по крайней мере, не осознанно.

Просто мне нужно было пальцами ощутить его голую кожу.

Каждое движение сопровождалось звуком того, как его длинный, обтянутый джинсовой тканью член, ударяет прямо в мой центр, грубая ткань создавала как раз необходимое трение, вперемешку со сладкой болью. Его свитер потирал мои соски, и я поняла, что хотела бы, чтобы он потрогал их и поиграл с ними.

Затем Хантер издал протяжный низкий рык, и все изменилось.

До этого он лишь пробовал меня, и, даже если происходившее между нами и было почти болезненным, он все равно сдерживался. Сейчас же вернулись и та дикость, которую я ощутила от него в баре, и ярость, сопровождавшая его в переулке. Мышцы его сжались, и все тело будто подобралось. Его руки легли по обе стороны от моего головы, и он яростно подтянулся вверх.

Теперь не Лиам — нет, Хантер смотрел на меня, в его глазах все еще плескалось напряжение, как и тогда, когда я рассказала ему про Тока. Его взгляд прожигал меня, пока бедрами он вколачивал меня в матрас. Инстинктивно я обвила его бедра ногами, находя лучший угол, а он все долбился в мой прикрытый джинсами вход.

Думаю, тогда-то меня и накрыло — мне даже не пришлось для этого снимать штаны.

Я собиралась кончить, прямо здесь и сейчас, лишь от одного чувства его члена, врезающегося в меня через ткань, и я тихо ахнула, что получилось чем-то среднем между возгласом страха и невероятного убийственного вожделения.

— Пожалуйста, — зашептала я, когда мышцы на ногах заныли. — Вот черт...

Хантер обнажил зубы в подобие так называемой улыбки. Но он не улыбался. Он выглядел так, будто хотел меня съесть, и я немного испугалась, потому что знала, что позволила бы ему. Я бы сделала все, лишь бы только он не останавливался, пока все не закончится, и я не распадусь на маленькие кусочки.

— Эм, — мое имя нервно слетело с его губ, — Эм, детка. Давай. Эм. Сейчас.

Его бедра глубоко вколотили меня в матрас умелыми круговыми движениями. Стимуляция была настолько неистовой, что было даже больно. Но эта боль не была чем-то плохим. Нет, все это совмещалось с тем, как его глаза прожигали меня, с чувством, с которым я не смогла бы справиться, даже если бы и попыталась... с моей полной беспомощностью.

Черт.

Мне это нравилось.

Я ощутила, как спина выгнулась, когда его бедра в очередной раз врезались в мои, и мир взорвался, а я закричала. Это был вовсе не приятный сексуальный крик. Это был крик полный ярости и злости, боли и невероятного желания — все, что я испытывала к нему сейчас из меня выходило.

Через пару секунд его тело дернулось, и он закричал, ударив рукой в матрас прямо около моей головы. И рухнул на меня, задыхаясь.

Невероятно.

Все произошедшее вдруг предстало перед глазами, и я засмеялась.

У меня только что был невероятный, неописуемый секс с самым сексуальным парнем, которого я только встречала — а я все еще была чертовой девственницей.

Господи. Прямо как в старшей школе.

Я просто не могла от всего этого избавиться.

4 глава

Хантер

Я растянулся рядом с Эм, пытаясь заставить мозги снова заработать.

Я спустил в штаны, как гребаный подросток.

Да уж. Если бы братья увидели такое, меня бы распяли.

— Ты меня точно убьешь, — пробормотал я, наклонившись к ней и заправив прядь волос за ее идеальное маленькое ушко. Ее кристально-голубые глаза смотрели на меня, ослепляя, но не убивая. Мне это чертовски нравилось.

Черт, она была красива. И к тому же, отлично пахла.

— Нет, это папа тебя убьет, — тихо произнесла она. Задумчиво. Ну прекрасно, если она начнет думать, ей от этого точно лучше не станет. — Лиам... постой-ка, а как, черт возьми, тебя на самом деле зовут?

— Лиам. Хантер — мое байкерское имя.

По ее лицу пробежала тень:

— Ты и вправду один из них?

Я не стал притворяться, что не понимаю, о чем она:

— Да, я — Дьявольский Джек. Номад (прим. переводчика: член мотоклуба с правом ношения цветов, но в отличие от большинства других, номад не принадлежит определенному отделению (чаптеру) клуба, путешествуя повсюду сам по себе. Номад посещает встречи клуба в разных местностях и платит взносы в том месте, куда его заведут путешествия). В мои обязанности входило какое-то время присматривать за тобой и твоей сестрой. Помимо прочего.

— Почему? — спросила она, на ее лице отразилось искреннее замешательство. — Мы не важны.

Я засмеялся, удивляясь, как она могла быть так непроходимо наивна.

— Ты чертовски важна, детка, — сказал я ей. — Этот клуб тебя любит, даже больше, чем твою сестру, потому что ты осталась в Кёр-д'Ален. Половина этих парней воспринимают тебя, как свою дочь, а оставшаяся половина хочет тебя. И все они боятся твоего отца. Все еще так и не понял, почему он не национальный президент клуба. Когда Атлас в прошлом году отошел от дел, мы решили, что именно он его сменит.

— Его это не интересует, — отстраненно ответила она. А затем, облокотившись на одну руку, начала изучать меня. Я смотрел ей прямо в лицо, ведь она совершенно точно забыла, что застежки на ее корсете были широко раскрыты, выставляя на показ сиськи. Но я ей об этом напоминать не собирался... К счастью, созерцание ее опухших губ вполне могло меня отвлечь. Я все продолжал думать о том, как они обхватят мой член. — Скажи мне правду, Лиам. Было ли между нами хоть что-то настоящее?

Надо было сказать ей, что настоящим было все. Сказать, что это была любовь с первого взгляда, что мы — современные Ромео и Джульетта, и что я предам свой клуб, лишь бы быть с ней…

Но, в кои-то веки, я насмерть устал от лжи.

— Я понятия не имею, что между нами, — проговорил я, до конца не уверенный в том, что говорю правду. Когда я впервые увидел Эм, мне словно под дых ударили. Мне тут же захотелось пригвоздить ее к кровати. И это чувство не изменилось, но сейчас, когда она лежала рядом со мной, по каким-то непонятным причинам мне гораздо сильнее хотелось, чтобы она чувствовала себя лучше, чем засунуть в нее член. Поди разбери.

— Не уверен, что знаю, что значит по-настоящему, — сказал я. — Но я не верю в любовь, детка. Я верю в трах.

— Это самое грустное, что я когда-либо слышала.

Пожав плечами, я понял, что во всей этой ситуации есть что-то философское: быть абсолютно испорченным — это и есть настоящая свобода, но именно она на самом деле делает нас теми, кто мы есть, загоняя в определенные рамки. По сути же получается бардак во всех аспектах.

— Зато я точно знаю, что обкончал все штаны, а такое происходит не каждый день, — проговорил я. — Детка, ты чертовски горячая. Не важно, что ты себе там напридумываешь, в этом можешь даже не сомневаться. Не могу припомнить, когда в последний раз так взрывался. Понятия не имею, что это значит, но это уж точно что-то настоящее.

— Да уж, — выговорила она, затем перекатилась на спину и уставилась в потолок. — Меня убьют?

Я серьезно обдумал этот вопрос. В одном я был уверен на сто процентов. Я скорее сам себя убью, чем причиню боль ей — ну, в физическом смысле. Я был практически убежден, что уже причинил серьезный ущерб эмоционально. Но, пока мне нужно заставлять ее звонить папочке, я не могу позволить ей чувствовать себя в безопасности. Это звонки должны были его мотивировать, а для этого нужно чувство страха.

Дерьмо.

Я решил, что мне не нравилось это чувство. Мне в принципе чувства не нравились. Половина ребят в Джеках считали, что я — что-то вроде машины для убийств, и, в общем-то, они были правы. Дайте мне цель, и я ее устраню. Но обычно во всем этом участвовали пистолеты или ножи... или, как в одном очень памятном случае, чрезвычайно острый олений рог. Иногда просто приходится импровизировать. Я стараюсь немного разговаривать со своими жертвами, пытаясь заставить их почувствовать себя комфортно.

Но по причинам, которые я не желал обдумывать, мне хотелось, чтобы она чувствовала себя лучше.

— Не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, — наконец выговорил я, придя к компромиссу. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была в безопасности.

— А Софи?

— Я и против нее ничего не имею. Все, чего я хочу, чтобы мой брат вернулся. Живой.

Снова повисла тишина. Я почти что мог слышать ее мысли.

— Что бы ты сделала для Кит? — внезапно спросил я.

— Что ты имеешь в виду?

— Как далеко ты бы зашла, чтобы спасти ее жизнь?

Сможет ли она провести параллель? Понять, почему я должен бороться за брата?

— Я бы сделала все, что нужно, — мягко отозвалась она, и в ее голосе я уловил нотки отчаяния. Да, она все начала понимать. Каким-то странным образом, так было даже хуже. — Я бы украла. Солгала... Убила. Все, что угодно.

И вновь это тяжелое молчание. Черт. Я быстро поднялся, скатываясь с кровати. Ее глаза следовали за мной, пока я проходил через комнату в ванну, открывал дверь, чтобы найти свою сумку и доставал оттуда чистое белье. Мне показалось, она даже шумно выдохнула, когда я спустил штаны и отбросил их в сторону, но это, скорее всего, были лишь мои мечты. Натянув чистый комплект, я стянул с себя джемпер.

Ее глаза расширились, когда она осматривала меня, пока я снова подходил к ней. Мне хотелось верить, что ее впечатлило мое тело, но черт — она, скорее всего, просто смотрела на мои татуировки, решая, какую из них ненавидит больше. У меня не было рокера с цветами клуба на спине, но символика клуба Дьявольские Джеки была то тут, то там.

— Тебе нужно что-нибудь на себя накинуть, — сказала она.

— Чертовски нужно поспать. Тоже можешь устраиваться поудобней, — сказал я, и это было правдой. Весь имевшийся в крови адреналин вышел через член, и, хоть я считал, что второй раунд сейчас вполне не помешал бы, но не думаю, что она была полностью согласна с этим. Наклонившись к кровати, я приподнял ее, усаживая на колени. Добравшись до пуговицы на джинсах, я решил, что ей будет гораздо удобнее без них, но также был уверен, что сама бы она их не сняла.

Вот тогда-то она и ударила меня в живот, и это был вовсе не девчачий удар.

Боже.

Было чертовски больно.

Эм следила за мной взглядом, медленно отползая назад. Руки она выставила вперед, и легко балансировала на носочках, готовая защищаться. Мило. Вот только, если бы она и была спецом в каком-то боевом искусстве, я бы за последние полгода заметил какое-то этому доказательство.

Господи, придурок, ты звучишь как чертов сталкер.

Вероятно, им я и был.

— Рад, что ты не в пах ударила, — проговорил я, смотря на нее. Сиськи наружу, розовые соски затвердели, дразня меня. Черт. Возможно, того быстрого раза было вовсе недостаточно?

— В следующий раз я оторву тебе член, — сощурив глаза, заявила она. Ладно, значит, пока второго раунда не предвидится. Понятно. Но все равно, разъяренная, Эм была чертовски прекрасна. Она была похожа на очень злого мышонка. — Что ты собираешься сделать? — потребовала она ответа.

— Я хочу спать, — ответил я. — Тебе тоже нужно поспать, а без джинсов будет гораздо удобнее. Вот так вот, детка, не самый злой план, чтобы избавить тебя от одежды. У нас впереди долгие разбирательства, лучше отдохнуть, пока есть возможность. Один Бог знает, что случится завтра.

— Завтра тебя убьет мой отец, — пробормотала она, но и радостной от этого она не казалась. Интересно.

— Говоришь так, словно тебе грустно, — сказал я. — Только не говори, что ты решила, что после всего этого я заслуживаю жизни?

— Иди ты в жопу.

— Это приглашение?

Она отвернулась от меня и начала застегивать крючки на корсете, что было чертовски жалко. Затем, увидев край марлевой повязки, я тут же протрезвел.

— Тебе больно?

— Все нормально, — процедила она сквозь зубы. — Ты же не собираешься тут спать?

— Собираюсь, — проговорил я.— Не переживай, я поделюсь с тобой покрывалом.

Эм повернула ко мне голову.

— Почему бы тебе не отвести меня к Софи? — спросила она. — Уверена, она напугана.

— А ты?

— Что?

— Напугана?

— Фиговый вопрос, учитывая обстоятельства, — выговорила она. — Полагаю, между нами все было ложью, только не надо думать, что из-за того, что я была настолько глупа, и купилась на все это твое дерьмо, я и в правду полная дура, идет? Я не собираюсь обсуждать это с тобой и давать тебе еще больше информации, или же позволять тебе играть со мной ради развлечения.

А вот это было уже опаснее. Моему члену очень нравилась идея немного с ней поиграть... Но она была права — все это была не игра, мы не были друзьями, и мне не нужно дурачить ее больше, чем требовалось для дела.

И за эти слова ее можно было уважать.

— Ладно, ложись, — спокойно произнес я. — Я пристегну тебе руку наручниками к кровати. Потом я буду спать, и ты тоже. Не пытайся со мной бороться, и тогда я не буду с тобой играть. Это не переговоры.

Я увидел, как что-то отразилось на ее лице... Разочарование? Возможно. Или же неоправданные ожидания.

В любом случае, я знал, что сломал ее еще немного.

Как и о многом другом, что произошло этим вечером, я не знал, что об этом думать.

Спустя час я все еще не спал.

Не знаю, чего я обкурился, когда решил заснуть с Эм в одной кровати. Она вырубилась довольно быстро, что слегка меня удивило. Ну, я-то знал, что со мной она в безопасности, по крайней мере, физически, но она-то этого не знала.

Эм отказалась снять одежду, но все же, ощущать каждый миллиметр этого потрясающего тела рядом с собой было настоящей фантастикой. Разумеется, я знал парней, у которых были старухи, и, кажется, им с ними было вполне неплохо. Я этого никогда не понимал, но, если то, что они чувствовали, было хоть немного похоже на это, возможно, все не так уж и безумно.

Я решил поиграть в небольшую игру: лежал в темноте, держа ее в руках, и на какое-то время представил, что она — моя старуха. Представил, что мы живем в мире, в котором я могу иметь что-то настолько прекрасное, как она. Что я не обязан Джекам всем, и что она не была Рипером.

Затем я себя одернул, потому что «какого хрена»?

Боже, мне не нужна была старуха, или, по крайней мере, такая, как Эм, которая была себе на уме. Готов еще был согласиться на кого-то, кто делал, что ей говорили, и ей бы этого хватало. Таков был изначальный план, а теперь он летел псу под хвост. Если уж и притворяться, то самой лучшей фантазией стало бы перевернуть ее и вытрахать из нее мозги. Неплохой вариант... Представлять себя внутри нее какое-то время было весело, но затем моему члену стало совершенно не нравиться то, что мы по-настоящему не вытрахиваем из нее мозги. Вспомнив, что у меня с собой было лишь пара комплектов сменной одежды, и одни штаны я уже испортил, я решил, что настало самое время сделать паузу.

Я встал с кровати, стараясь не разбудить ее, и пошел к лестнице, чтобы отыскать Скида, который в гостиной играл в видеоигры. Рядом с ним стояла банка энергетика и там же — пакетик белой дури. Кажется, я не единственный, кто всю ночь глаз не сомкнул.

Отложив джойстик в сторону, он приподнял бровь.

— Ну, и в какую игру ты играешь, брат? — спросил он. — Потому что мне это что-то не нравится. Эта сучка — средство давления. И все, правильно?

— Я знаю, — сухо ответил я. — Поверь.

— Просто не забывай, за чью команду мы играем. Сообщение от Келси. Грасс стабилен. Сказала, что все не так плохо, как все думали, когда его только привезли в больницу.

— О Клатче ничего?

— Нет, — ответил он.

— Эм сказала, что Ток взбесился, и Риперы не могут его контролировать. Если это правда, мы в заднице.

— Думаешь, она тебя дурачит?

Я обдумал его вопрос.

— Думаю, есть все шансы, что он слетел с катушек, — отозвался я. — Потому что все это не имеет смысла. Мы заключили перемирие, Риперы за него проголосовали. То дерьмо с Грейси случилось довольно давно — если бы это было целью клуба, не думаю, что они сначала стали бы заморачиваться вопросом о перемирие. Возмездие себя не оправдает, если о нем не заявлять.

— Если бы мы все это спланировали вместе с этим придурком, то и в этом случае он не обвел бы Бёрка вокруг пальца, — вздохнув, произнес Скид. — Если мы не решим эту ситуацию, она может отразиться на Бёрке. И тогда все мы будем в полном дерьме.

Я даже не удосужился ничего ответить, потому что все сказанное было правдой. Мы и так уже многого добились, устроив в клубе революцию. Мейсон уже негласно передал Бёрку руководство — его рак распространялся. Национальный президент мотоклуба «Дьявольские Джеки» собирался отойти от дел. Долго скрывать это у него не получится, что означает, что, либо Бёрк вскоре сделает скачок вперед, либо все закончится.

Это был наш шанс возродить Дьявольских Джеков, вернуть клуб на тот путь, ради которого он и был создан. Братство и мотоциклы. Не быть больше шайкой наемников, желающих набить свои карманы. Нам было необходимо больше времени, чтобы укрепить свои позиции, и, если перемирие продержится, мы получим нужные голоса. Чаптеры на юге отчаянно ждали помощи в борьбе с картелем — помощи, которую мы не сможем предоставить, если будем воевать на втором фронте с Риперами.

— Эй, брат? — позвал Скид.

— Что?

— Можешь считать меня чокнутым, но я вполне уверен, что, даже если нам удастся утрясти всю эти историю миром, ты не сможешь и дальше играть со своей симпатичной игрушкой наверху.

— Да, — пробормотал я, позволяя себе откинуться на спинку стула. Вытянувшись, я посмотрел на банку энергетика. Мне нужна была такая же. — Все запутанно.

Над нами повисло молчание.

— И это все, что ты можешь сказать? — стал допытываться Скид. — Все запутанно? А как же грандиозный план? Это ты всегда все тщательно обдумываешь, говоришь, что нам нужна стратегия.

— На этот раз план вышел не самым удачным, — сказал я. — Ты все еще полагаешь, что нам удастся все это разрулить?

— Разрулить что: попытаться выжить завтра? Наши шансы примерно 60 на 40. И это оптимистичный прогноз.

Я засмеялся, потому что, скорее всего, он был прав. Но я проведу Эм через это. И речи быть не может, чтобы эта девочка попала под перекрестный огонь. Понятия не имею, почему я так беспокоился о ее безопасности, но я беспокоился.

— Завтра я встречаюсь с Хейсом, — сказал я. — Бёрк проверит его историю, возможно, наши источники ближе к югу смогут сказать, действительно ли это правда, что он не знает, где Ток. Судя по реакции Эм, думаю, есть все шансы, что он вышел из-под контроля.

— Откуда тебе знать, что она просто не придерживается всеобщей легенды? — спросил Скид. — Мне кажется, что, когда дело касается ее, за тебя думает твой член.

— И в этом ты прав, — заметил я. — Но я верю, что она говорит правду. Если верить ее словам, Ток в бегах уже целую неделю. Он порезал ее на вечеринке на прошлой неделе. У нее ножевая рана — кто-то ее порезал.

Это привлекло внимание Скида.

— Черт, — пробормотал он. — Что, мать твою, творится в этом клубе? Хейс чертовски серьезно относится к этой девочке, и речи быть не может, чтобы он такое допустил.

— Вот именно, — отозвался я. — Именно поэтому я и не теряю окончательной надежды на перемирие. Если она говорит правду, им голова этого придурка нужна так же сильно, как и нам. Но что, черт возьми, я знаю? Она вполне может меня дурачить.

Скид засмеялся:

— Это твоя карма... Ты хоть ее трахнул?

— Я не собираюсь на это отвечать.

Скид так сильно начал смеяться, что чуть не подавился своим напитком.

— Ты чертова киска, — наконец промычал он. — Она уже держит тебя за яйца. Когда ты в последний раз жарил девочек? В последнее время не видел ни одну, выходящую из твоей комнаты.

— И на это я отвечать не буду.

— Как думаешь, у принцессы Эмми есть байк? — спросил он с очевидной усмешкой в глазах.

— Понятия не имею.

— Лучше выясни. Ты неплохо будешь смотреться в роли шлюшки на байке.

Я задумался над тем, чтобы хорошенько его отметелить, но это стоило бы слишком много сил. Вместо этого я с силой его оттолкнул и потянулся к игровому джойстику.

— Хочешь поиграть?

— Конечно.

Хорошо было слегка переключиться, и на какое-то время я даже представил, что мы снова в нашем доме, и что сегодня обычный вечер пятницы. Ну, если не считать дьявольского похмелья и того, что наверху у нас были две прикованные наручниками к кроватям девушки.

Через какое-то время Скид заговорил, даже не удосужившись посмотреть на меня.

— Только запомни, что ты не сможешь оставить ее себе.

— Я знаю.

— Просто напоминаю, брат.

— Не волнуйся. Я свои приказы помню.

— Не забывай — Джеки на первом месте. Она тебе и правда нравится?

— Господи. Что за вопросы, Опра?

— Если ты о ней хоть немного беспокоишься, ты вряд ли ей навредишь. Тебе нужно срочно заставить ее от тебя отказаться. Бёрк хотел, чтобы она в тебя влюбилась, но, учитывая все это дерьмо с похищением, когда это все закончится, тебе нужно, чтобы она тебя возненавидела.

Я фыркнул:

— Учитывая, что она сейчас прикована к кровати, и ее обманули по всем статьям, ты действительно думаешь, что мне стоит еще сильнее вредить Эм? Это уже больше смахивает на самоистребление.

— У тебя царапины на спине, придурок. И они не очень-то похожи на то, как девочки царапаются при самозащите, так что нет, это не самоистребление. Тебе нужно сделать ей так больно, чтобы назад она и оглянуться не подумала.

Обдумав его слова, я вздохнул:

— Наверное, ты прав.

Мы поиграли еще несколько минут, затем я повернулся к нему и прикончил его героя решительным ударом. Мультяшная кровь разлилась по экрану телека.

Скид снова начал смеяться:

— У тебя проблемы с контролем агрессии, брат. Или же просто венерическое заболевание. Не моя вина, что ты злишься.

— Сожри дерьма и сдохни.

— Может быть завтра. Сегодня я собираюсь поесть пиццы. Не хочешь?

Я подумал над его предложением:

— Да, звучит неплохо.

Обратно на второй этаж я поднялся где-то в пять утра.

Скид развалился на диване, все еще играя в игры и причитая, что уступил прекрасную кровать, чтобы Софи могла чудесно отоспаться. Кровать, которой вполне хватило бы для них двоих...

Я напомнил, что, раз я не могу получить Эм, он не сможет получить Софи.

А он сказал, что я мог бы заполучить Эм. Я напомнил, что Бёрк хотел мира, чего не случится, если я трахну Эмми Лу Хейс, пока она пристегнута наручниками к кровати. Спор мы закончили, обозвав друг друга мудаками и яростно друг на друга смотря, что было своего рода игрой.

Сейчас же я снова был наверху и смотрел на самую прекрасную женщину, какую только встречал за свою жизнь. Прежде, чем я покину эту комнату, я заставлю ее плакать.

Я не мог оторвать от нее глаза.

Она перевернулась на живот, сбросив покрывало. Одна нога была согнута в колене, что прекрасно очерчивало ее зад. А еще джинсы с низкой посадкой слегка съехали и совершенно не скрывали резинки красных трусиков.

И там, по самому центру спины, была чертова татуировка.

Я наклонился ближе, пытаясь понять, что это, мать его, было. Какой-то китайский символ, окруженный ангельскими крылышками. Просто нереально отвратительно. И чертовски предсказуемо.

Но мне нравилось.

Эта тату заставила меня вспомнить каждое порно, которое я когда-либо смотрел в своей жизни. Я — настоящий ублюдок, поэтому мой член стал таким твердым, что я даже ощутил, как отдается в нем пульс сердцебиения. Мне хотелось снять с нее эти джинсы и оттрахать ее киску, а затем и задницу. А завершилось бы все тем, что я кончил бы прямо между этих сисек.

Черт.

Да. Вряд ли она на такое согласится.

Но я все же уместился на кровати, ведь Эм была совсем худенькая. Прижал ее к телу, и обнял своей рукой. Ее корсет слегка приподнялся, оголяя кожу у живота. Я понял, что начал трогать это место, гадая, каково это было бы пройтись членом по такой гладкой коже. Эм начала поворачиваться, потягиваясь во сне. От этого она попой толкнулась мне в промежность, что было одновременно и самым лучшим и самым худшим ощущением, которое я испытывал за всю жизнь.

А потом она дернулась, и я услышал, как изменилось ее дыхание.

— Доброе утро, — тихо сказал я.

— Черт, это действительно происходит, да? — спросила она, ее голос звучал мягко и легко. Она была всего на несколько лет младше меня, но эта мягкость напомнила мне, насколько разными были наши жизни. В сравнение с ней, я был уже стариком.

— Да, это действительно происходит, — ответил я, вдыхая запах ее волос. Они пахли цветами. — Сегодня я встречусь с твоим отцом, узнаю, нашел ли он Тока. Возможно, удастся со всем этим покончить, пока не стало хуже.

Она издала отрывистый звук, напоминающий стон безнадежности, который очень быстро прервался. Черт. Она не притворялась. Или Ток действительно пошел во все тяжкие, или же она знала, что Риперы не выдадут одного из своих, даже чтобы спасти двух своих женщин. Если весь клуб решит стоять на своем, вряд ли даже Хейсу удастся что-то сделать.

Я снова провел рукой по ее животу, и она снова прижалась ко мне. Предупреждение Скида, что я должен сделать ей больно, всплыло в голове, но, возможно, прежде я могу ее еще немного потрогать. Я пообещал себе, что не стану ее трахать. Это было правильным решением, верно?

Но не из-за того, что у меня были моральные убеждения. Черт, да даже не из-за того, что она заслуживала лучшего. Я просто не был уверен, что смогу от нее отказаться, если почувствую, как ее тугая киска сжимается вокруг моего члена. Войны разжигались и из-за меньшего, вдруг понял я. Но поняв, как мы уже со всем этим напортачили, я решил, что если поиграю с ней еще немного, то это не особенно изменит основное положение вещей... На самом деле, это сделает предательство еще болезненнее. И сделаю я это для ее же блага.

Пальцами я проскользнул под ее джинсы.

— Что ты делаешь? — пробормотала она сонным голосом.

— Хочу, чтобы ты себя лучше почувствовала.

Эм что-то промычала, но я не разобрал, и она не остановила меня, когда я расстегнул пуговицу ее штанов. Затем мои пальцы расстегнули и молнию, и проскользнули внутрь.

Она уже была влажной.

Прекрасно.

Мечтала ли она обо мне? Черт, возможно, она мечтала о ком-то другом. Если так, мне нужно как можно скорее прикончить этого ублюдка. Когда мои пальцы нащупали ее клитор, она поджала ноги, а я чуть глубже прошелся по ее щели, собирая ее сладкую влажность. Затем я вновь нашел ее чувствительную точку и покружил вокруг нее, дразня.

— Ненавижу тебя.

— Знаю, детка, — прошептал я. — Если тебе от этого станет легче, можешь притвориться, что у тебя есть выбор.

— А он у меня есть?

Я обдумал ее вопрос.

— У нас всегда есть выбор, — наконец ответил я, и по какой-то сумасшедшей причине передо мной всплыло лицо моего приемного отца — прямо перед тем, как я убил его.

Какого хрена?

— Мы собираемся заняться сексом? — спросила она, врываясь в мои спутанные мысли.

— А ты хочешь?

Мне было чертовски приятно, что она об этом думала. Но тогда она помотала головой.

— Нет, хочу, чтобы моим первым стал кто-то получше тебя, — спокойно заявила она. Справедливо.

— Предлагаю компромисс, — сказал я. — Как насчет того, что я заставлю тебя кончить. Я чувствую, как сильно ты этого хочешь.

Я снова подразнил ее клитор для большего эффекта, и Эм вздрогнула.

— Расстегни наручники и снимай штаны, — потребовала она.

Я засмеялся.

— Чтобы я тебя отпустил, можно соблазнять меня и не так откровенно.

— Сдержанность — не мой конек, — заявила она. — Как насчет... Ты хочешь, чтобы я кончила, да?

— Таков план.

— Хочешь, чтобы я держала в руке твой член, пока ты делаешь это?

Я тяжело сглотнул.

— Что ты задумала?

— Вот в чем дело... — прошептала она. — Не стану притворяться, что выбраться отсюда не наивысшая моя цель. Но ты и сам мог почувствовать, насколько я стала рядом с тобой влажной.

Мой палец снова коснулся ее клитора, и она дернулась.

— Итак, — продолжила она. — Выбор за тобой — стоит ли игра свеч, чтобы понять, играю я с тобой или нет? Уверена на все сто, что большой страшный байкер способен справиться со мной. Ты и так уже доказал, насколько сильнее меня.

Пока Эм говорила, она не переставала крутить задницей, и мой член оказался как раз в расщелине между ее булочек. Да, черт, ради такого стоило рискнуть — и можно было сойти с ума лишь представив, что творилось в ее маленькой головке. Я не был идиотом и прекрасно знал, что она что-то задумала.

Мне просто было плевать.

Я поднялся и быстро разделся. Сначала Эм смотрела, а потом отвела глаза, когда дело дошло до трусов. Я думал над тем, что, пожалуй, оставлю их на себе, чтобы не сильно ее смущать. Да пошло оно все. Стащив их с себя, я подполз на кровати и лег на нее, приблизив лицо к ее, захватывая губами губы.

Мой поцелуй не был сладким. У меня и так член уже был твердый как камень хренову тучу времени, а мысль о ее прикосновении была большим, чем я мог вынести. Возможно, даже хорошо, что на ней все еще была одежда.

В противном случае я бы уже мог потерять контроль и войти глубоко в нее.

Я прекрасно знал, что это стало бы огромнейшей ошибкой по множеству причин. И не последней из них стала та, что очень многие рассматривали бы это, как изнасилование. Пикник Хейс определенно был бы одним из таких людей, а у него и так уже было достаточно причин, чтобы меня прикончить.

Хотя, мое решение ее не трогать не было связано с ее отцом. Какая-то небольшая рациональная часть меня не хотела, чтобы она оглядывалась назад и снова и снова вспоминала, что было между нами, убеждаясь в мысли, что я ее принудил. И когда это я стал переживать о женских сожалениях? Я решил, что не стоит думать об этом слишком усердно.

Спустя минуту Эм стала раскованнее и носом зарылась мне в шею.

— Отстегни меня, — прошептала она.

К черту все.

Слегка приподнявшись, я отцепил наручник, интуитивно готовясь к атаке. Вместо этого я ощутил, как ее руки обвили меня, их сладкое тепло прошло от спины к моей заднице.

Черт, как же хорошо.

Я стал целовать ее шею и начал расстегивать этот бог знает кем придуманный корсет. На нем, должно быть, тридцать маленьких застежек. Мне всегда казалось, что такие штуки чертовски сексуальны, однако интерес к ним начал стремительно угасать.

— Дай я, — мягко сказала она. Я смотрел в ее глаза, они были спокойными и полными желания. — Слезь с меня на секунду, ладно?

Я скатился с нее, и она тут же покраснела, а потом отвернулась.

— Детка, я уже видел твои сиськи.

— Лиам, все слишком быстро, — спокойно сказала она. — Просто дай мне секундочку, хорошо?

— Хорошо, — ответил я, взглядом пройдясь вниз по ее спине. Мне правда нравилась ее татуировка. Банальная до ужаса, но именно такие меня всегда и заводили.

— Что означает твоя татуировка?

Она тяжело вздохнула.

— Должна была означать «навсегда», — ответила она. — Мы с сестрой сделали себе такие как-то ночью вскоре после того, как мама умерла, поэтому на ней крылья ангела. Мы хотели, что татуировки стали знаком ее памяти. Должна сказать, мы слегка выпили, когда пошли их делать... Для нас это были трудные времена. Но парень, который их делал, оказался настоящим идиотом. На самом деле на ней написано «белка».

— Бл*дь, — произнес я, прилагая все усилия, чтобы не засмеяться. Никогда не стоит смеяться над голой девушкой, которая собирается потрогать твой член. — Что же, полагаю, никто, смотря на нее, об этом и не догадывается. А как ты выяснила?

— Когда ходила в колледж, — ответила она. — Один семестр я провела в Сиэтле. Моя соседка была китаянка, она мне и рассказала.

— Паршиво.

— Не настолько, как смерть мамы, — пробормотала она. Она, казалось, все еще пыталась справиться с корсетом, а я собирался спросить, в порядке ли она, когда она развернулась и огрела меня по голове тяжеленой книгой в жестком переплете.

Вот черт.

Наверное, не стоило мне сегодня думать так много.

5 глава

Эм

Это было не лучшее оружие.

Пистолет лучше подошел бы или бейсбольная бита. Возможно, перцовый баллончик.

Нож?

Я прекрасно знаю, как обращаться с каждым из них. По большей части, когда я росла, отец сводил меня этим с ума. Он был супер защищающим, властным и сверх контролирующим... параноиком. Настолько, что потратил кучу времени, чтобы обучить своих девочек смотреть на все в любых обстоятельствах, как на потенциальное оружие.

Даже на книги.

Боже, благослови Стивена Кинга, потому что та книжка в твердом переплете, которую я нашла застрявшей между железный изголовьем кровати и стеной, была огромной. И лежала она там чертову тучу времени. Книга вся была покрыта пылью.

Я даже не ощутила укола совести, когда обрушила этот талмуд на голову Лиама, лишь дикое удовлетворение. Совершенно точно я и не надеялась, что это может стать звездным планом побега. Против меня было многое. Но, если бы мне удалось нанести ему хороший удар, то, возможно, я смогла бы вырубить его на достаточное время, чтобы надеть на Лиама наручники.

И тогда остался бы только Скид.

Я поняла, что, чем дольше мы тут находились, тем больше была вероятность того, что тут может показаться еще больше Джеков. Так что ждать лучшего случая было слишком рискованно — по крайней мере, я так считала.

Книга опустилась на Лиама с отличным отзвуком, ударяя его по макушке. Я тут же попыталась нанести удар со стороны лица, который он заблокировал рукой.

Но мне все же удалось скинуть его с кровати.

В ту же секунду я подскочила и оказалась над ним, нанося ему удары так сильно, как только могла. Я целилась между ног, но в последний момент он увернулся и заблокировал мой удар. Лиам подпрыгнул одним движением — довольно впечатляюще, должна сказать — и тогда все было кончено. Он снова опрокинул меня на кровать, вжимая в нее всем своим весом. Одной своей рукой он ухитрился схватить две мои и задрал их высоко у меня над головой. Другая рука легла мне на рот, фиксируя голову, чтобы я не могла ударить его.

Мой маленький мятеж продолжался чуть дольше тридцати секунд.

Дерьмо.

Лицо Лиама было прямо над моим, и я посмотрела в его глаза, рассчитывая увидеть в них злость или раздражение предательством. Вместо этого я увидела, что его глаза потемнели, стали напряженными и жаждущими.

Черт. Борьба со мной завела этого ублюдка.

Нужно начинать запоминать такие вещи.

Одним коленом он пролез мне между ног, раздвигая их, оказавшись прямо у моего центра... Это ощущалось неплохо. Иногда я ненавидела себя. Но, если говорить о положительном, его я ненавидела гораздо больше.

— В следующий раз убедись, что приготовила план получше, детка, — мягко произнес он. — У этого просто не было шансов, но ты рисковала сильно меня разозлить. Если проделаешь такое не с тем парнем, он может сильно тебе навредить.

А ты что, не можешь?

Мне захотелось прокричать эту фразу, но он все еще зажимал мне рот. А потом он толкнулся в меня бедрами, а в его глазах пылал огонь.

— Черт, какое же ты искушение, — прошептал он. — Ты и представить не можешь, как сильно я хочу вогнать в тебя член. Вообще понятия не имеешь.

Я уперлась в него ненавидящим взглядом, потому что его запах, тяжесть его тела на мне, адреналин, бушующий в крови... Все это вместе ударило мне между ног. Он вторгся в мои мысли гораздо раньше. Когда он начал трогать меня, и я от этого проснулась, уже тогда я вся была охвачена пламенем. А сейчас все было еще хуже, а это чертовски нечестно.

— Я позволю тебе говорить, — сказал он. — Но запомни: начнешь кричать, тут тебя кроме меня и Скида больше никто не услышит. Ах да, и твоей подружки Софи. Но она никак не сможет тебе помочь, но, услышав твой крик, скорее всего, перепугается до чертиков. Ты этого хочешь?

Я, как смогла, помотала головой, хотя получилось это с трудом. Его рука поднялась.

— Ты придурок, — прошипела я.

— Знаю, милая, — произнес он. Он звякнул наручниками, и уже через несколько секунд обе мои руки были пристегнуты к изголовью кровати. Лиам верхом сел мне на бедра. Я же была настолько глупа, что посмотрела вниз и увидела, что член его стоял, твердый как камень.

Это был первый раз, когда я его хорошенько рассмотрела.

Вот это да.

Лиам маленьким не был. Он был длинным, а головка красной и, казалось, смотрела на меня тоже зло. Маленькая капелька жидкости показалась на самом пике, и я неосознанно облизала губы. В дыхание Лиама стали проскакивать нотки свиста, а я покраснела и заставила себя вновь поднять глаза и уставиться в потолок.

— Все еще хочешь, чтобы я заставил тебя кончить? — спросил он, хищно улыбаясь. — Потому что, кажется, это последнее, что я мог бы сделать, учитывая обстоятельства.

Я залилась краской еще гуще, и не стала утруждать себя ответом на этот вопрос. Хотела бы я сказать, что все это было лишь потому, что ситуация оказалась такой безумной, или что он бы и слушать не стал, если бы я сказала нет. Может, и послушал бы. Но вот вам мой секрет — развратная маленькая часть меня хотела этого...

И да, ответ на твой вопрос в том, что я определенно чертовски не в себе. Но предательство и злость идут порознь, Лиам был сексуален — его тело влекло меня так, что, кажется, невозможно было сопротивляться. Мне хотелось бы сказать, что я с отвращением наблюдала за тем, как наша схватка его завела, но все это было бы чистой воды враньем.

Она и меня завела.

То, как он сломил мое сопротивление, и что не обращался со мной так, будто бы я могу разбиться. Лиам не боялся прикасаться ко мне, в отличие от всех других мужчин, которых я знала. Его пальцы прошлись вниз по моему корсету и быстро расстегнули все застежки. Сиськи тут же вывалились наружу, и он накрыл каждую руками, нежно их сжимая и поглаживая соски. По телу тут же прошелся вихрь ощущений, и я содрогнулась. Затем он прижал мои груди друг к другу и посмотрел на них очень сосредоточенно.

— Я бы хотел трахнуть твои сиськи.

Я ахнула, а он глухо засмеялся.

— Боже, Эм, если тебя пугает такое, то ты точно не захочешь знать все остальные непристойные мысли, проносящиеся у меня в голове. Что бы я сделал с этим телом, если бы обладал тобой...

Его голос затих, когда он опустился вниз по моему телу. А потом его губы захватили мой сосок и глубоко его всосали. Я чувствовала, как его рука опускалась ниже по боку, и остановилась между нашими телами, чтобы расстегнуть мне джинсы.

Я все еще была влажной после сна, не говоря уже о том, когда он трогал меня до этого. Пальцы Лиама легко проникли в меня, и я застонала. Черт. Как ему такое удалось?

Вот что люди имеют в виду, когда говорят о химии.

Мать его.

И на кой я потратила столько времени, таскаясь за Пэйнтером?

Потому что Пэйнтер не чертов похититель? Вот что ответила вменяемая часть меня. В меня проник второй палец, а большим пальцем Лиам стал кружить у моего клитора. Я снова застонала, извиваясь под ним. Он отпустил мой сосок из плена своего рта, и лег щекой мне между грудей, глухо засмеявшись.

— Насколько сильно ты сейчас меня ненавидишь, малышка Эмми? — спросил он, и в его шепоте явно слышалась насмешка.

Эту реплику я ответом не удостоила.

Его пальцы внутри меня слегка приподнялись, прижавшись к внутренней стенке киски, а большой палец все продолжал медленно потирать клитор. Я вздрогнула, а бедра сжались. Это тугое напряжение, которое вполне могло перерасти в оргазм, прошло по телу, а сила Лиама надо мной стала очевидной.

Черт, я хотела ощутить его член внутри себя.

— Ты ненавидишь меня настолько, что хочешь, чтобы я остановился? Потому что, Эм, я остановлюсь. Только скажи.

Он перестал двигаться, а мои бедра прижались к его, моля о большем. Со мной явно что-то не так. Лиам снова засмеялся, а потом языком стал прокладывать дорожку по моему животу.

— Как тебе, детка? — спросил он, когда его большой палец вновь начал кружить у клитора. — Неплохо быть заведенной Дьявольским Джеком?

Это было чертовски фантастично, но будь я проклята, если признаюсь в этом. Вообще-то, мне и признаваться не нужно было, потому что он продвинулся еще ниже и стянул с меня джинсы вместе с трусиками так низко, чтобы ртом добраться до клитора. Сначала он обжог его ровным дыханием, а потом его язык обрушился на мою самую чувствительную точку.

Я завизжала, бедра сжались. А Лиам опять засмеялся.

— Вот что я тебе скажу, — проговорил он. — Дай только знать, и я окончательно стащу эти штаны, закину твои ноги себе на плечи и покажу, сколько всего ты успела упустить.

Я продолжала лежать тихо. Он снова меня лизнул и ненадолго остановился, прежде чем осторожно всосать клитор.

— Ненавижу тебя, — выдавила я, но прозвучало это совсем не как констатация факта, а больше как мольба.

— Все меня ненавидят. Но не все на вкус такие же сладкие, как ты, милая. Ну, так что? Мы сделаем это или нет?

Мне хотелось сказать, чтобы он отвалил. Но слабый назойливый голос у меня в голове рассудил, что урон уже нанесен... Почему бы этим не насладиться? Я уже показала себя полной дурой, и этого ничем не изменить.

— Никакого секса, — заявила я.

— Определи понятие секса, — отозвался он, почти ласково целуя мой холмик.

— Не засовывай в меня свой пенис.

— С этим можно работать.

В следующую секунду с меня уже были сняты трусики. Губы Лиама накрыли мою киску, и я потеряла ощущение времени. Один-единственный парень проделывал со мной что-то подобное, но тот опыт не шел ни в какое сравнение с дьявольским языком Лиама. Он блуждал от клитора к половым губам, его пальцы были глубоко во мне, играя со мной до тех пор, пока я уже могла с трудом дышать, не говоря о том, чтобы что-то сказать. Первый оргазм настиг меня внезапно, и мне пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не закричать.

На этом моменте я ожидала, что все завершится, но он все продолжал, пока я уже не могла вспомнить, сколько прошло времени, или сколько раз я кончила. Ад и рай, все перемешалось и скрутилось в один клубок.

И при всем при этом я была прикована наручниками.

Лиам с рыком отстранился и сел возле меня на колени, в его глазах читался животный голод.

— Перевернись.

***

Хантер

Эм меня буквально окружила. Ее вкус, ее запах, стоны, которые она издавала, когда кончала. Все это прошло в меня, сводя с ума. Ничего я не хотел за всю свою жизнь так, как глубоко погрузиться членом в ее киску. Трахнуть ее. Владеть ею.

Но я не мог этого сделать.

Иллюзий на этот счет у меня не было — если мне удастся пережить это небольшое приключение, она со мной больше никогда не заговорит. Но будь я проклят, если ее первый настоящий секс случится, когда она пристегнута наручниками к кровати посреди клубного убежища.

Но я не святой.

Видя задницу Эм в форме сердца, я знал, что и в ней мне было бы очень даже неплохо. И этого тоже не случится. Эти булочки... Я бы мог заставить их поработать для меня. Я схватил ее за бедра и поднял на колени. Она неуклюже пошатнулась, так что я быстро подложил ей под живот подушку. Затем прошелся членом по расщелине задницы, наслаждаясь ее теплотой.

— Нет, — быстро выпалила она, в ее голосе слышалась паника.

— Расслабься, детка, — проговорил я. — Никакого члена внутри, помнишь? Я же обещал.

Но она так и осталась напряженной, а я сжал ее булочки вокруг своего члена и толкнулся им между ними. Ее напряженные мышцы создавали идеальное давление, так что я совсем не возражал.

Медленно я стал водить членом по расщелине ее задницы, а смазка, выступающая из головки, способствовала идеальному скольжению.

— Просто крышесносно, — пробормотал я. Она слегка ухмыльнулась, будто бы хотела возразить, если бы у нее были на это силы. Хорошо, что я до этого изрядно ее выжал.

С каждым толчком я набирал скорость, тугая теплота ее задницы делала мой член просто нереально твердым. Я больше ни о чем не думал, лишь сконцентрировался взглядом на китайском символе белки. Чертова сумасшедшая девчонка. Почувствовав, как подтянулись яйца, я понял, что уже совсем близко.

Черт, будто бы каждая порно-фантазия наконец-то стала явью.

Ну, не совсем явью. В идеале, если честно, я бы был внутри нее... Но трахать расщелину ее задницы было намного лучше, чем любую другую киску, которую я когда-либо имел. Думаю, именно такое и происходит, когда находишь идеальную женщину.

— Черт, детка, — прошептал я. Ощущения взяли меня в оборот, я чувствовал бешеное желание. Ее гладкий жар окутывал меня, ее ноги дрожали подо мной. Я ощущал свою силу и сгорал от желания.

Тогда-то меня и накрыло.

В голове взорвалась вспышка света, а из члена потекло. Я отпустил половинки ее задницы и смотрел за потрясающим зрелищем, как моя сперма заливает ее татуировку.

Господи, Эм была офигенна в койке.

Я так и оставался на том же месте, руками пробегаясь вверх и вниз по ее бокам, умиротворенно поглаживая. Услышав сопение, я подумал, не плачет ли она. Возможно.

Но это было то самое время.

Я медленно и осторожно оторвался от нее, пытаясь запомнить то, как она там лежала. Встав сзади, я натянул джинсы. Потом залез в карман и достал телефон.

Черт...

Не знаю даже, что было хуже — то, что я собирался сделать дальше, или то, как я это предвкушал. Включив телефон, я открыл приложение камеры, встал за Эм и сделал три потрясающих снимка ее обтекающей спермой задницы.

— Что ты делаешь? — мягким шепотом спросила она, вытягиваясь. Все это время я снимал, желая, чтобы она перевернулась, и я мог бы запечатлеть эти сиськи.

— Сохраняю момент для истории, — рассеяно отозвался я. — Хочу показать кое-что парням, когда вернусь домой. Ты выглядишь, как чертова порно-звезда. Как думаешь, папочка захочет иметь такую фотку в архиве?

Она попыталась сесть, но наручники ей этого не позволили. Вместо этого она завалилась на бок — хвала небу, лицом ко мне — и я стал фоткать ее сиськи и милую киску, которая проглядывала между ног.

Ее глаза встретились с моими, полные неожиданного ужасающего понимания. Это должно было случиться, напомнил я себе.

Эм закричала так яростно, что словами это выразить невозможно. Потом подняла ноги и пнула стену, сила ее злости отодвинула кровать на добрых шесть дюймов. Зеркало, висящее над комодом, упало на пол и разлетелось на кучу осколков.

— Членососный ублюдок! — пронзительно визжала она.

Я сделал последний снимок и выключил камеру. Она свою работу сделала.

— Можешь считать это уроком, почему не нужно доверять незнакомцам, с которыми знакомишься в интернете, — сказал я, зло улыбаясь. — Пойду принесу что-нибудь, чтобы убрать стекло. Пока меня не будет, будь хорошей девочкой — если только не хочешь еще одного урока. Ты же знаешь, я могу сделать что-то худшее, чем просто фотки.

Я открыл дверь и молча вышел. Она снова начала на меня кричать, этот звук настиг меня, когда я спускался по лестнице.

Скид посмотрел на меня с дивана, приподнимая бровь.

— Мне стоит знать? — спросил он.

Я покачал головой.

— Просто воспользовался твоим советом, — ответил я. — Сильно ее обидел. Должно хватить, чтобы провернуть дельце.

— Ты поступил правильно, брат.

Я пожал плечами:

— Надеюсь, что да. Чертовски отстойно.

— Да, поэтому-то я обычно и не следую собственным советам, — пробормотал Скид. — Рад, что у тебя получилось. Ее нужно заставить найти себе кого-то другого. Вывести из этой игры.

— Иногда я задумывают, какой была бы жизнь за пределами клуба, — сказал я, приглаживая рукой волосы. — Знаешь, если бы нам не приходилось иметь дело со всем этим дерьмом. Если бы мы просто могли бы жить как нормальные люди.

— Такого никогда не будет, так что лучше забудь про это, — ответил Скид. — Бл*дь, да тебе это все быстро осточертеет. Ты вообще можешь представить, как работаешь на обычной работе? Мать твою, чем бы ты вообще занимался? Я знаю наверняка, что ты чертовски хорош в выслеживании людей и их похищении...

— Не напоминай мне об этом, бро.

Скид засмеялся.

— Виноват. Ты чертовски хорош во всем, что делаешь для Бёрка, — сказал он. — Даже в том, чтобы сгонять за кофе или доставить цветы. Во всем этом дерьме. Но обычная работа? Чувак, да ты одуреешь. Говорю, как есть.

— Иногда я все это ненавижу.

— Да, я тоже. Но знаешь, что? Иногда все это выбирает из колеи, но давай сконцентрируемся на том, как пережить следующие пару дней. Когда вернемся домой, найдем тебе кого-нибудь потрахаться. Она не единственная киска на свете.

— Не говори о ней так.

Скид фыркнул:

— Гребаная киска.

— Я сказал, не говори о ней так.

— А я говорил о тебе, придурок. Самая большая киска в этом доме.

На этот раз я решил, что сейчас самое время его поколотить.

***

Эм

Я решила не разговаривать с Хантером, когда он вернулся, сфокусировав взгляд в точке на два дюйма выше его правого плеча. После нескольких минут одностороннего разговора он расстроенно выдохнул и отвел меня в комнату Софи.

Она, как и я, была прикована к кровати, и даже во сне выглядела так же беззащитно, как я себя чувствовала. Черт. Надеюсь, чертов Скид не решил преподать ей тот же «урок», который Лиам преподал мне.

— Ты в порядке? — спросила я, садясь на край кровати. Она медленно открыла глаза, повернув ко мне лицо.

— Мне нужно в уборную, — прошептала она.

Я посмотрела на Лиама — нет, на Хантера. Я должна почаще себе об этом напоминать. Лиам был милым парнем, нарисованным моим воображением. А Хантер стал для меня душем с ледяной водой, который, к тому же, сделал ряд моих грязных фоток.

— Она может сходить в чертову уборную? — спросила я, даже не удосужившись прикрыть свое отвращение.

— Да, — с каменным лицом отозвался Лиам. Он подошел к нам, а я отошла с его пути, смотря, как он отстегивает руку Софи. — Пошли. Вы обе.

Схватив Софи за руку, я потянула ее по коридору прямиком в ванну.

— Поверить не могу, настолько была глупа, — сказала я, чувствуя приступ тошноты. — Я же сама пригласила его на встречу. И так легко на все согласилась. Идиотка.

Софи сходила в туалет и включила воду, сложа ладони ковшиком, чтобы попить. Она была очень тихой, такой затравленной. Я никак не могла понять, почему она совершенно не злилась. Черт, она должна была злиться — на меня. Я втянула ее в это дерьмо.

— У тебя есть какие-то идеи, что с нами могут сделать? — спросила она. — Скид меня порядком напугал.

— Он тебя тронул? — потребовала я ответа, чувствуя, как вскипает кровь.

— Нет.

— Хорошо, — пробормотала я. — Это довольно запутанная ситуация. Ток — тот, который порезал меня на вечеринке — потерял свой рокер¹. А эта история со стрельбой для меня вообще полная бессмыслица, но, если это и в правду было, то мы попали. Никто не знает, где Ток, даже Дик, а он президент Тока. Все парни искали его еще со времени вечеринки. Порезать меня было ошибкой, и отец захотел убедиться, что он за это заплатит.

— Черт, — произнесла Софи, широко раскрыв глаза. — Значит, твой отец не смог бы отдать им этого Тока, даже если бы и хотел?

— Думаю, да, — медленно проговорила я, желая все исправить — если не для себя, то хотя бы для нее. Черт, Софи же мать. И что делать ее маленькому сынишке без нее? — Ну, отец правда меня очень сильно опекает. Когда Ток мне навредил, папа съехал с катушек. Если бы отец мог его найти, его бы уже взяли. Так что мы тут капитально влипли, Софи.

— Думаешь, они захотят нам навредить, — спросила она, и лицо ее стало бледным.

Я тщательно обдумала свой ответ. Мне не хотелось ее пугать, но также мне хотелось быть честной.

— Лиам не захочет, — ответила я, и по каким-то причинам я в это верила. Возможно потому, что он меня не изнасиловал? — Я хотела сказать, что он не навредит мне. Думаю, и тебе он не навредит.

Она повернула ко мне голову.

— Ты же понимаешь, что он все время тебе врал? — спросила Софи. — Ты не можешь верить ему лишь потому, что он тебе нравится.

Я почти засмеялась, потому что это было сильно сказано.

— Да, это я понимаю. Поверь, я прекрасно осознаю, что именно я — та дура, которая втянула нас в эту историю.

— Ты не дура, — с пылом заявила она. — Он — лгун, и отлично в этом преуспел. Не твоя вина, что он выбрал тебя.

— У вас там все в порядке? — позвал Хантер через дверь.

— Мы в порядке, — рявкнула я. — Дай нам чертову минуту, придурок!

Боже, мне хотелось его убить.

Глаза Софи округлились.

— Сказано было довольно стервозно, — зашипела она. — Думаешь, это умно? Возможно, я чего-то и не понимаю, но разве для нас не лучше будет его не злить?

Я фыркнула, подумав о тех фотографиях.

Хантер оказался таким дебилом.

— К черту все это. Я — Рипер, и будь я проклята, если стану подстраиваться под мудака из Дьявольских Джеков.

— Ну, а я — не Рипер, — сказала Софи тихим, но твердым голосом. Я посмотрела пораженно на нее — это было ее первым настоящим проявлением эмоций. — И я не собираюсь тут умирать и оставлять Ноа сиротой, так что не выводи его.

Эти слова выбили из меня всю задиристость. Черт, мне нужно включать голову. Я прекрасно понимала, что именно мне нужно вытаскивать нас из этой заварухи и, несмотря ни на что, думать головой. Черт. Мы закончили свои дела в туалете и вышли. Хантер указал головой на спальню Софи. Мне потребовались все мои силы, чтобы безропотно ему подчиниться, но я все продолжала вспоминать сына Софи, чтобы не забывать, что нужно быть умной.

— Ложитесь на кровать.

Мы сделали так, как он сказал. Слава богу, он приковал каждую из нас лишь за одну руку, что было куда комфортнее, чем когда обе руки задраны над головой. Я старалась игнорировать его, когда Лиам наклонился надо мной, проведя пальцем по моей щеке.

— Принесу вам немного еды, — процедил он.

— Я куплю ярко-красное платье, чтобы надеть на твои похороны, Лиам, — прошипела я. Черт. Нужно контролировать свой язык...

— Да? — спросил он. — Убедись, что оно будет достаточно коротким и выставлять на показ эти сиськи.

— Ненавижу тебя.

— Продолжай себе это повторять, — прошептал он, а затем вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Я закрыла глаза, стараясь представить платье настолько яркое и вызывающее, которое бы послало верное сообщение, если бы я стояла перед гробом. Софи прочистила горло.

— Не переживай, — сказала я. — Мы найдем выход. Как-нибудь сбежим. Либо это, либо парни из клуба нас найдут.

Интересно, она мне поверила?

Скорее всего, нет. Даже я себе не верила.

6 глава

Хантер

Приготовив два сэндвича с ореховым маслом, я ощутил странное чувство вины, потому что мы со Скидом прикончили все шесть кусков пиццы, пока играли в видеоигры.

Для девчонок же остались только сэндвичи и картофельные чипсы.

Я понятия не имел, почему беспокоился о том, что Эм будет есть. На меня это было совершенно не похоже — я не беспокоился о женщинах, не заботился о них. Не кормил их. Ладно, я присматривал за своей сестрой, но она не в счет. Захватив пару горстей чипсов, я разложил их на бумажные тарелки рядом с сэндвичами и прихватил подмышку две бутылки воды. Эм не была похожа на тех, кто пьет энергетические напитки. Черт. А бесить ее еще больше мне не хотелось...

Когда я вошел в комнату наверху, почувствовал себя еще бо́льшим мудаком, потому что девушки были безумно голодными.

— У вас десять минут, — сказал я, отстегивая их наручники. Нахмурившись, я взглянул на Эм, затем выдвинул стул из-за стола, перевернул его спинкой вперед и уселся. Обе девушки открыто меня игнорировали, набросившись на еду, как оголодавшие пленницы.

Опять же, думаю, так оно и было.

— Через минуту будем звонить твоему отцу, — проговорил я. — Дай ему знать, что ты жива, и узнай, есть ли у него какие-то успехи в поисках.

Никакого ответа. К тому времени, как они закончили свой завтрак, мое настроение стало еще мрачнее, Эм так и отказывалась на меня смотреть.

— Давайте снова ложитесь.

Сперва я приковал Софи, затем обошел кровать и подошел к Эм. Нагнувшись, я почувствовал, как что-то дотронулось до моей спины. Черт, неужели в этом месте есть пауки?

Софи пронзительно закричала и повернула ко мне лицо с окровавленным ртом. Какого черта?

— Господи боже! — проговорил я, потому что понятия не имел, что случилось.

Сучка. Плюнула. В меня. Кровью.

— Господи, ты в порядке? — завопила Эм, чуть не порвав своим криком мне барабанные перепонки. — Хантер, ты должен отвезти ее к врачу!

Да что здесь происходит? Кровь вперемешку со слюной побежала по подбородку Софи, полностью меня запутывая. Ее глаза светились какой-то эмоцией, которую я не мог прочесть. Что-то во всей этой ситуации было чертовски странным. Просто так у людей кровь не идет.

— Мне так фаль, — пробормотала она. — Я прикуфила яфык и фильно ифпугалафь.

Я снова посмотрела себе на руку, которая была покрыта красными брызгами. Этого мне только не хватало.

— Ты издеваешься? — прошипел я. — Да что с тобой не так? Черт, ты чем-нибудь болеешь?

— Нет, я нифем не болею, — промычала Софи, ей сильно мешал распухший язык. Затем, она, кажется, снова его прикусила. — Ой!

Ладно. Надеюсь, он у нее и вовсе отвалится.

— Вы меня с ума сведете. Принесу тебе кусок льда, пососешь, чтобы спала опухоль. Боже, это просто отвратительно.

Выйдя из комнаты, я осторожно прикрыл дверь.

Что дальше?

Пятью минутами позже, уже оттерев кровь, я мыл руки в ванной, смотря на свое отражение в зеркале. Софи и Эм, кажется, что-то замышляли. Но точно я в этом не был уверен. Хотя, это было не особенно и важно... Сейчас мне уже было полностью ясно, что вся эта ситуация представляла из себя полнейший бардак.

Я сломил Эм, по крайней мере, попытался это сделать. Я навредил Софи, которая ни черта не сделала, чтобы заслужить подобное. Мы ни на йоту не приблизились к тому, чтобы вернуть Клатча, а Бёрк облажается на выборах, если мы не возьмем дела под контроль.

Через несколько минут мне предстояло позвонить Пикнику Хейсу. Я не был уверен, что принесет мне наша встреча: разговор о делах или же мою казнь.

Веселенькие времена.

Спустившись на кухню, я подошел к холодильнику и достал из морозилки кубик льда. Завернув его в салфетку, понес лед и одноразовый телефон наверх. Я протянул Софи лед, который она тут же сунула в рот.

— Будем звонить твоему отцу, — обратился я к Эм. — Я дам тебе поговорить с ним минуту, затем возьму трубку, чтобы узнать, как обстоят наши дела.

— А Софи? — потребовала она ответа. — Ругер захочет с ней поговорить.

— Ругер может себе отсосать, — безразлично заявил я.

— Пофалуйфта! — захныкала Софи, и красноватая слюна вновь потекла по ее подбородку, делая ее похожей на зомби. Не уверен, что ей удалось бы выглядеть еще более отвратительно и душераздирающе, даже если бы над ней поработала большая команда голливудских гримеров. — Мой фын — Ноа — ему нуфно принимать лекарфтва. Ругер не фнает, где они. Дай мне поговорить ф ним дфе минуты. Пофалуйфта.

Я изучал ее лицо, потом перевел взгляд на Эм. Обе выглядели весьма нетерпеливыми.

— Все это смахивает на выдумку, — сказал я.

— Хочешь, чтобы семилетний ребенок умер? — спросила Эм, пристально смотря на меня. — Двух женщин тебе убить недостаточно, теперь тебе и малыша подавай? Ты — животное, Лиам.

Господи боже. Достаточно сделать пару фотографий голой девушки, покрытой свежей спермой, чтобы она превратилась в настоящую суку.

— Ты хоть когда-нибудь затыкаешься? — спросил я. Эта чертова женщина всерьез решила свести меня с ума. Но я все еще обдумывал просьбу... Возможно, никакого вреда и не будет. Если дать Софи поговорить с Ругером, возможно, это успокоит ее на какое-то время. Если это даст мне пару минут спокойствия, тогда поступок себя оправдает.

Открыв телефон, я набрал номер, врубив динамик. Мы пару секунд послушали гудки, а затем ответил Ругер.

— Да? — сухо проговорил он.

— Это Фофи, — проговорила Софи, ее распухший язык коверкал слова. — Я тут с Хантером и Эм, они флуфают.

Я озабоченно прикрыл динамик рукой. Стоит ли мне беспокоиться, что она пыталась предупредить его о том, что я стою рядом? Скорее всего, нет, но и дальше позволять ей подобное я не намерен.

— Будешь пытаться со мной играть, — прорычал я, — И тебе крышка.

Софи кивнула и вернула кубик льда в рот. Кажется, она хотела сказать Ругеру что-то важное о лекарствах для ребенка. Тут происходит куда больше всего, за чем я могу уследить.

И кругом сплошное вранье.

Я посмотрел на Эм, которая все еще смотрела на меня. Насколько я мог судить, выражение ее лица так и не поменялось. И я понятия не имел, почему меня это так волновало. Я же хотел, чтобы она меня ненавидела, так?

— Теперь звоним твоему отцу, — заявил я. — Будь хорошей девочкой, Эмми Лу, или тебе нужен еще один урок?

Содрогнувшись, она отвернулась. Я безжалостно усмехнулся, ненавидя себя за это, ведь мне так хотелось увидеть улыбку на ее лице. Телефон начал перезванивать, и через пару секунд в динамике послышался голос Хейса.

— Пикник.

— Привет, пап, — проговорила Эм. — Мы пока в порядке.

Она подняла на меня глаза, в них застыл немой вопрос — останутся ли они в порядке?

— Что, мать твою, случилось с Софи? — спросил Пикник. — Ругер сказал, она как-то странно говорила.

— Она прикусила язык, — ответила Эм. — Не переживайте, она в норме. Но вы должны вытащить нас отсюда.

— Мы знаем, детка, — проговорил он, и голос его стал мягче. — Мы над этим работаем.

Как трогательно.

Этот мужик точно меня грохнет. Я бы грохнул, будь я на его месте. И вдруг подумал, что, может, и стоило ее трахнуть. Если мне и суждено было умереть из-за женщины, неплохо было бы хотя бы ее опробовать... Я изучал Эм, чьи глаза стали подозрительно влажными.

Так, к черту все это.

— Достаточно, девушки, — проговорил я, отбирая телефон. Развернувшись, я вышел из комнаты и приложил телефон к уху.

— Хейс, — сказал я. — Нам нужно поговорить.

— Мы уже разговариваем, — заявил он, хотя я и услышал сдерживаемую ярость в его голосе.

— Эм сказала, что ты не знаешь, куда сбежал этот придурок Ток, — начал я. — Сказала, что он теперь сам по себе. Это правда? Ты что, не можешь контролировать собственных людей?

— Ситуация гораздо сложнее, — ответил он.— Но по существу, все верно.

— Я на это не куплюсь. Знаю, Эм думает, что знает расклад дел, но мне кажется, что Риперы со мной играют. Используешь собственную дочь, чтобы со мной играть?

Пикник вздохнул:

— Хотел бы я иметь больший контроль над ситуацией. Мы проголосовали за то, чтобы лишить Тока нашивок еще до того, как он захватил твоего парня. Он сам по себе и выбрал худший путь.

Черт... Каждой клеткой я ощущал, что он говорит правду.

— Я хочу спасти перемирие между нами, — медленно проговорил я. — Думаю, ты тоже этого хочешь. Но этого не произойдет, пока мы не получим обратно нашего человека. И случиться это должно сегодня.

— Я хочу вернуть девушек. В целости и сохранности. Они к этому нихрена не причастны.

— Тогда у нас тут серьезная проблема, — пробормотал я. — Я хочу встретиться, обсудить все лично. Ты убедишь меня, что говоришь правду, дашь мне что-нибудь, чтобы хоть как-то успокоить мой клуб. Возможно, все еще есть вероятность решить эту ситуацию. Девушки останутся с моим братом — они будут моей гарантией безопасности.

— Где хочешь встретиться?

— Спирит Лейк, — заявил я. — Сегодня днем, в два. И Хейс. Тронешь меня, и Софи с Эм умрут. На самом деле, тебе лучше убедиться, что обратно я доберусь в полном здравии, потому что, если Скид увидим меня не в полном порядке по приезду обратно, он то же самое оттяпает и у девчонок. Он чертов придурок, ему пох*р, что они женщины.

Между нами зависло молчание.

— Я тебя услышал, — пробормотал он. — Мы приедем, а ты уйдешь со встречи целым и невредимым. Пока. Когда-нибудь ты за это заплатишь.

— Даже не сомневаюсь, — выговорил я и почувствовал судорожную ухмылку, тронувшую губы. — Хотя, должен заметить, ты и на половину не испугал меня так, как это сделала твоя дочь. Она та еще сучка, да?

И снова тишина.

— Пытаюсь решить, как это воспринимать.

— Воспринимай так, что она не боится обороняться, — сказал я, гадая, не выжил ли совсем из ума. Бёрк всегда повторял, что не стоит выдавать больше информации, чем следует, и он был прав. И вот я стою, и то ли хвастаюсь Эм, то ли наоборот пытаюсь окунуть ее в дерьмо. Не уверен сам, что из этого вернее. — Ты с ней отлично поработал. Она меня довольно сильно ударила, пока я ее не схватил. Пыталась сбежать, ее было нелегко поймать. Она — боец.

— Да пошел ты, — сказал Пикник. — Я тебя убью.

— Возможно, но не сегодня. Не тогда, когда хочешь ее вернуть. Увидимся в два. Приводи, кого хочешь, но не думай, что сможешь проследить за мной после. Если я не вернусь в назначенное время, Скид начнет свое дело. Я оставил ему четкие указания. До встречи убедись, что сделал все, что в твоих силах, чтобы найти Тока. В этой истории гораздо больше смысла, чем ты думаешь. Мы не были осторожны, и начали войну, которая может разрушить оба наших клуба. Картель любит подобные штуки.

— Пошел ты, — повторил он.

Улыбнувшись, я положил трубку.

Отец Эм был серьезным ублюдком. Но, как бы сильно мне ни хотелось его ненавидеть, должен признаться, что мне в нем это нравилось.

***

Эм

Черт.

Если отбросить все остальные проблемы, в заложниках находиться было довольно скучно.

Я лежала на кровати рядом с Софи, одной рукой пристегнутая к изголовью кровати. И спасибо за это Господу — не важно, что еще произойдет, по крайней мере, мы вместе. Я была рада тому, как в итоге завершился телефонный звонок. Мне удалось вытянуть у Хантера перочинный нож из кармана, пока Софи отвлекала его, плюясь кровью. Я с содроганием могла об этом думать, потому что это и вправду было отвратительно. А когда она звонила Ругеру, я смогла вытащить его кошелек.

Сейчас же обе вещицы лежали под матрасом, ожидая своей роли в нашем побеге. Я не была уверена, что кошелек мне пригодится, но вот ножик точно стоит потраченных усилий. Я даже практически была уверена, что смогу с его помощью отстегнуть наручники.

Открыть замок отмычкой. Еще одно занятное хобби, к которому папа приучил своих девочек... Я также знала, как завести тачку без ключей, хотя и получалось у меня это лишь в половине из попыток.

На самом деле, Кит обычно справлялась с первого раза.

Мысли о ней чуть не заставили меня разрыдаться. Мне так хотелось снова ее увидеть...

— Когда ты хочешь попытаться сбежать? — шепотом спросила Софи. Я хотела было ответить, но, прежде чем успела хоть что-то сказать, дверь открылась. И Хантер вошел в комнату. Он подошел и встал у кровати, изучая меня. Сказать, что повисшая тишина была некомфортной, было бы тем еще преуменьшением.

— Я собираюсь на встречу с твоим отцом, — проговорил он, удерживая мой взгляд. В том, как он на меня смотрел, было что-то интимное и пугающее... Я покраснела и думала, что каждая моя клеточка вопит: «Виновна!», и бедная Софи может это услышать. А я чертовски сильно чувствовала себя виноватой — мне было недостаточно того, что именно моя глупость завела нас сюда. Нет, я практически занялась сексом с врагом. Нет, мне необходимо быть честной. Я бы согласилась и на большее, если бы он попросил.

Да я бы, наверное, вручила бы ему ключи от клабхауса Риперов во время секса, потому что в тот момент я готова была бы предать.

К дьяволу все. Хватит.

— Эм? — позвал он, я же моргнула, поняв, что что-то пропустила.

— Что?

— Поверни руку, чтобы я смог расстегнуть замок, — повторил он тихо и спокойно. — Хочу поговорить с тобой до того, как уйду.

Я сделала так, как он просил, одарив Софи взглядом. Она закусила губу, явно опасаясь за меня. Я совершенно точно не заслуживала всего этого.

— Давай же, — произнес Хантер, хватая меня за руку и помогая встать на ноги. Подхватив меня под руку, он повел меня к двери, а затем через коридор в свою спальню.

— Садись, — тихо сказал он, указывая на единственный предмет в комнате, на который можно было сесть — кровать, хранившая на себе много воспоминаний.

— Я постою.

— Садись на чертову кровать, Эм, — прорычал он, а я поняла, что хоть сейчас он и говорил тихо, но настрой у него был далеко не мирным. Я села. Хантер подошел и присел на корточки напротив, положил руки на колени, и смотрел прямо на меня. Мне не хотелось до него дотрагиваться, но потребовалось все мое самообладанию, чтобы удержать себя от того, чтобы не заехать ему по физиономии. Да, я усвоила урок. Нет смысла нападать, если нет четкого дальнейшего плана.

— Мне от тебя нужна кое-какая информация, — заявил он. — Через час я встречаюсь с твоим отцом. Мне нужно, чтобы он сказал мне правду о Токе, еще мне нужно, чтобы он послушал о перемирие между клубами. Что мне сделать, чтобы это произошло?

— Ты издеваешься, — спросила я, приподняв бровь. — Ты уже использовал меня, чтобы надавить на клуб. Одурачил меня, придурок. Мне нечего тебе сказать. Нечего.

— Детка, знаю, ты веришь, что Ток вышел из-под контроля, — сказал он, серьезно смотря на меня. Я поежилась под его напором. — И я думаю, что есть все шансы, что твой отец говорит правду. Но вот в чем штука... Сейчас только несколько человек из моего клуба знают, что происходит. В лучшем случае, скрывать все мы сможет еще один день. Когда все остальные узнают правду, начнется война, и ничто не сможет ее остановить.

— Пошел в пи*ду.

Он ухмыльнулся:

— Чуть позже, милая. А сейчас попытайся сконцентрироваться на деле, как хорошая девочка.

— Боже, какой же ты засранец!

— Да, тут ты права, — ухмыляясь, ответил он. А затем эта улыбка растаяла. — Я тебе расскажу кое-то, чего раньше мы еще не обсуждали, ладно? Хочу обозначить, насколько серьезно положение дел. В моем клубе сейчас две группировки. С одной стороны, на которой стою я, Скид и наши братья в Портленде. Мы хотим мира с Риперами. Нам не очень нравится то, как разворачивались события последние несколько лет. Сложно это признавать, но многие в Дьявольских Джеках потеряли свои ориентиры. Они гораздо больше заинтересованы в деньгах и получении бо́льшей территории, чем в том, чтобы жить свободно и в братстве. Наш национальный президент сейчас очень слаб, детка. Этот пост скоро станет свободным, и настало время, чтобы кто-то взял на себя ответственность и вычистил наш клуб. До прошлой ночи мы еще могли контролировать следующие выборы. Но Ток все изгадил.

Замерев, я слушала. Что это было, какой-то очередной трюк?

— Я тебе все этого говорю, детка, потому что это наш последний шанс, — тихо произнес он, очевидно пытаясь прочесть мои мысли. — Когда все раскроется, Бёрк — наш кандидат на пост президента — потеряет свой шанс. Мы все поставили на перемирие с Риперами, на полную смену курса для клуба. Другая группировка хочет войны, а Ток лишь укрепил их позиции. Мейсон, наш действующий президент, продержится столько, сколько сможет, попытается дать нам время, чтобы все решить. Но долго он продержаться не сможет — у него рак. Он не садился на байк уже месяц. И проблема эта должна решиться очень быстро — сегодня — последний срок. А это означает войну между клубами, детка. Картель выдвинется из Калифорнии, а мы не сможет его остановить. Они уничтожат Джеков, а затем замахнутся и на Риперов.

Ничего себе. Тут все было гораздо масштабнее, чем я себе представляла, и хотела бы я знать, что со всем этим делать.

— Позвони моему отцу и расскажи все это, — прошептала я, пытаясь поймать его взгляд. — Возможно, он придумает, что с этим делать. Я не знаю, что тебе сказать, Хантер. А, если бы и знала, все равно не стала бы. Не я должна решать эти проблемы.

— Я этого и не хочу, — ответил он, качая головой. — Но ты же можешь сказать, на какой стороне стоит он. Он за мир с Джеками? Какие у него планы?

— Понятия не имею, — ответила я, радуясь, что это было чистейшей правдой. Если я ничего не знаю, то и свой клуб предать не смогу. — Папа не делится со мной делами клуба.

Мои слова повисли между нами — Хантер только что рассказал мне слишком много о делах своего клуба. Ему пришлось мне довериться. Почему? Потому что мертвые девчонки не треплют языком?

— Ты убьешь меня? — спокойно спросила я, уже смирившись.

Он приблизился ко мне, огромными руками взял мое лицо, а большими пальцами прошелся по щекам. Черт, я что, плакала? Вот ведь дерьмо.

— Нет, милая, — ответил он, но выражение его лица невозможно было прочесть. — К тому времени, как вас освободят, все будет кончено. Все это — оправданный риск, если ты смогла бы дать мне информацию, чтобы решение этого вопроса прошло как можно лучше. Я хочу найти выход, детка.

Его слова казались настолько искренними. Черт. И почему я все продолжаю ему верить? Вспомнить хотя бы о том, как он воспользовался мной, а потом заснял меня голой. Этот парень настоящий бес!

— Почему ты начал этот разговор? — даже не думая медлить, спросила я. Да, почему бы не надавить на ублюдка? Проверить, не навредит ли мне это еще больше, я ведь теперь в какой-то степени мазохистка... — Зачем нужна была вся эта романтическая ерунда? Я могу еще понять историю с заложниками, но совершенно не вижу смысла в попытках играть со мной в любовь.

Он улыбнулся, и это была не добрая улыбка.

— Мы хотели мира, — сказал он. — И по правде говоря, мы до сих пор этого хотим. Мы сможем удержать Картель на южных границах, если не будем вести войну с Риперами на северных. Если моя задумка удастся, у нас будет достаточно голосов для избрания национального президента. А это значит, что мы сможем вернуть клуб в то русло, в которое нам нужно.

— Но как это все связано со мной?

— Мы хотели, чтобы ты закрепила перемирие, — вздохнув, проговорил он. — Ничего ужасного в этом нет. Если у тебя есть ко мне чувства, и я был бы твоим стариком, это стало бы мотивацией для твоего отца, чтобы мир между нашими клубами процветал. Возможно, у него и нет национального влияния, но он — достаточно мощная сила.

В замешательстве я изучала его лицо.

— Твой большой план заключался в том, что я стану твоей старухой? — спросила я. — И как вообще это могло сыграть на долгую перспективу? Каков был план отступления, или ты планировал вышвырнуть меня, как только разберешься с картелем?

Он нахмурился.

— Нет, — проговорил он. — Я планировал сделать тебя своей старухой.

Начав снова выходить из себя, я затрясла головой.

— Ты же сказал, что между нами не может быть ничего такого, — крикнула я. — И чертовски четко это сказал. Ты все время просто играл со мной.

— Нет, я сказал, что хотел тебя трахнуть, — парировал он. — Не хочу рушить твои сказочные фантазии, но не обязательно любить женщину, чтобы сделать ее своей собственностью. Черт, я же уже тебе говорил, что не верю в любовь. Но ты знаешь, что такое клубная жизнь, и у тебя хорошие связи. Мы отлично ладим — гораздо лучше, чем большинство пар. Честно говоря, я думаю о будущем. К тому же то, что ты умна, и мне нравится с тобой разговаривать, тоже не повредит.

— А ты вообще собирался посвятить меня в свои планы? Или же только начать роман, а затем использовать меня?

Он не ответил.

— Мне нужна минутка, — я была ошарашена. Не знала, что думать. Совершенно ясно, что Хантер оказался куда большим засранцем, чем я могла себе представить, что было достаточно впечатляюще, учитывая количество его обманов. Я почувствовала, как он поднялся, а затем продавил кровать, сев рядом со мной, а руку положил мне на плечо. Я сбросила ее тут же, а к глазам подступили слезы. Черт. Ненавижу плакать, и последнее, что мне было нужно, показывать, какую власть он надо мной имеет.

К сожалению, меня предал нос, потому что я всхлипнула.

— Черт, — пробормотал он, а затем сгреб меня в охапку, и притянул в свои объятья, сам же облокотился на спинку кровати. Руками обвил мою спину и прижал к своей груди. И тут я разрыдалась. И это было хорошо. Я чувствовала облегчение. Все летело псу под хвост, но, по каким-то причинам, которые я не могла для себя сформулировать, находиться в его объятьях было приятно.

Наконец, когда рыдания сошли на «нет», я попыталась включить мозги. Итак, я поддалась моменту слабости. Это произошло. Но это не означает, что я дам хоть какую-то информацию об отце или своем клубе. Не важно, как бы приятно мне ни было, когда он меня обнимал.

И я заговорила:

— Значит, ты был абсолютно серьезен, когда говорил, что собирался сделать меня своей собственностью. Но лишь для того, чтобы отец обеспечивал перемирие?

— Нет.

Я села и пристально посмотрела на него:

— Я совершенно запуталась.

— Я собирался сделать тебя своей старухой, чтобы трахать, когда захочу, чтобы ты была рядом, и чтобы мы иногда могли что-нибудь вместе делать. Ну, и мне нужно было, чтобы твой отец обеспечивал перемирие. Многоцелевой план.

— У тебя крыша на месте?

Он пожал плечами, а во взгляде невозможно было что-то прочесть.

— Бёрк хотел власти, а я хотел тебя. С того самого раза, как впервые увидел. Мы заключили соглашение, и, когда все уже почти было на мази, вмешался Ток. Сейчас все летит к черту, именно поэтому я собираюсь на встречу с твоим отцом через десять минут. Я не только пытаюсь спасти Клатча, я пытаюсь спасти все наши задницы. Жаль, что обманывая тебя, я не узнал для себя ничего полезного.

Я покачала головой.

— Я ничего не знаю, Хантер, — осторожно проговорила я. — Но одно ты подметил верно — я знаю, что такое клубная жизнь. И поэтому я никогда тебе ничего не сказала бы, даже если бы и знала.

Он мне улыбнулся. Действительно улыбнулся, доказывая мою теорию, что он был тем еще ублюдком.

— Черт, знал, что из тебя получится отличная старуха. Ведь ты женщина, которая знает, как держать рот на замке.

Он наклонился ко мне и накрыл мои губы своими, ведь он еще не достаточно изнасиловал мой мозг. Я попыталась его игнорировать, но он углубил поцелуй, и в этот раз он не был похож ни на один из наших предыдущих — поцелуй не был отчаянным, диким и полным адреналина. Нет, он был милым, прекрасным и идеальным. Сейчас вновь появился Лиам, которого я знала прежде... И как это мог быть один и тот же парень, который сделал эти жуткие фотографии?

Я ртом всосала его нижнюю губу, и он зарычал. Затем отстранился и лбом прильнул к моему.

— Если действительно хочешь привлечь внимание моего отца, возьми нас с Софи с собой, — прошептала я. — Верни нас.

— И меня сразу же пришибут.

Я отстранилась.

— Лиам, тебя в любом случае пришибут, — зашептала я. — Но, если ты нас вернешь, обещаю, что буду за тебя бороться. Расскажи им, зачем ты это сделал, объясни, что происходит.

— Детка, мы все умираем, — сказал он. — Кто-то быстрее, чем другие. Но я не сдамся. Не важно, действовал ли Ток по приказу или нет, он все еще носит цвета Риперов. Ваш парень это начал, однако, в отличие от него, мы пока еще не начинали стрелять. Все еще есть время спасти ситуацию.

Я отодвинулась от него:

— Отведи меня к Софи.

Он вздохнул:

— Разумеется.

Разговор с Хантером чертовски меня запутал.

Паршиво, что он продумал мое будущее, даже не спросив, чего хочу я сама. И он все продолжал настаивать на том, что в отношениях между нами нет даже и тени нормальности.

Не уверена, что я ему в этом полностью верила. На самом деле, совсем не верила. Он точно ко мне что-то испытывал. Я это знала. Возможно, не в романтическом смысле. Но он обнимал меня, когда я плакала, а этот поцелуй был милый и осторожный. И совершенно не отдавал сексуальностью. Мой циничный мозг твердил, что все это лишь попытки усыпить мою бдительность, чтобы я дала ему хоть какую-то информацию.

Но, поцеловав меня, он больше ни о чем меня не спрашивал.

Больше это походило на прощание.

Черт.

Я посмотрела на Софи. Мы снова оказались на одной кровати, каждая прикована одной рукой к изголовью. Она не спрашивала, что произошло, пока я была с Лиамом, и я очень это ценила. Мне совершенно не хотелось объяснять этот странный диалог.

— Он собирается встретиться с отцом, — сказала я.

— Зачем?

— Думаю, он пытается решить ситуацию. Соф, мне кажется, я ему небезразлична.

Она посмотрела на меня так, будто я из ума выжила.

— Ты же это не серьезно. Он хотел тебя трахнуть — я это понимаю, он ведь парень, а ты сексуальная. Но мужчина, которому небезразлична женщина, не похищает ее.

Рычание мотора на улице пронзило воздух, и мы услышали звук отъезжающего байка. Хантер уехал.

— Если мы сбежим, и отец узнает, что со мной все в порядке, он точно убьет его.

Эта мысль навеяла грусть. Да, Лиам был придурком. И он совершенно точно был лгуном, использовал меня и даже хуже всего этого — был Дьявольским Джеком.

Но тот поцелуй...

— Даже не думай рассчитывать на что-то большее, — зашипела Софи, смотря как бы сквозь меня. — Этот парень опасен, а у нас будут большие неприятности, если мы здесь задержимся. На самом деле, надо попытаться сбежать как можно быстрее.

— Знаю. Я лишь хотела...

— Не хочу это слышать, — возмутилась она, впервые заговорив со мной с такой злостью. Думаю, я это заслужила. Мне уже нужно было определиться. Я не могу ее снова предать. Я сделаю так, что мы отсюда выберемся, и я доставлю ее домой к ребенку в целости и сохранности, чего бы мне это ни стоило. Я не просто двадцатидвухлетняя девушку — я была дочерью Рипера, а Софи через Ругера была частью моей семьи. Она стала моей сестрой и моей ответственностью.

Я никому не позволю испортить наш побег, особенно мужчине.

Даже самому милому.

Прежде чем приступать к решительным действиям, мы подождали час. Я достала перочинный ножик, который украла у Лиама, и примерно за пять минут открыла им наручники. Когда мы обе были на свободе, бросились к окну, чтобы проверить обстановку на улице.

Ободряющим это зрелище не было.

Дом стоял в глухом месте. Везде был кустарник, но не настолько высокий, чтобы за ним мог бы спрятаться человек. Несколько косых сосен также не спасали ситуацию. Ну, хоть байков, припаркованных поблизости, видно не было — так что причин думать о том, что в доме есть кто-то, кроме Скида, не было. И это лучше, чем ничего.

— Если он начнет нас преследовать, шансов у нас не останется, — пробормотала Софи, она выглядела напуганной.

— Он не будет нас преследовать, — спокойно заявила я. — Вот что мы сделаем. Мы прокрадемся вниз. Узнаем, где он, затем ты выйдешь с одной стороны дома, а я с другой. Отсюда видно заднюю дверь.

— А если он нас увидит?

— Кого бы он ни увидел, должна будет задержать его так, чтобы другая смогла убежать и позвать на помощь, — сказала я, пристально смотря Софи в глаза. Я старалась вселить в нее свою уверенность, веру в то, что она сможет сделать то, что нужно. — Чего бы это ни стоило. И я буду ближе к нему.

— Почему?

— Потому что у тебя ребенок. Если отбросить все в сторону, тебя ждет Ноа, а меня никто не ждет.

Это была неприятная правда, и говорить это вслух было еще больнее, чем осознавать. Конечно, отец любил меня, но детей у меня не было.

— Твоя семья, весь клуб, ты всем нужна! — запротестовала она.

— Ты же знаешь, что я права, — категорично закончила я, думая о маленькой мордашке Ноа. Я видела его лишь раз, но он был отличным ребенком. Ребенком, заслуживающим матери. Свою я потеряла в старшей школе, и будь я проклята, если позволю случиться тому же с сыном Софи. — Даже не пытайся геройствовать. Если лишь одной из нас суждено будет отсюда выбраться, это будешь ты. И не будем об этом спорить, ладно?

Она кивнула, все еще нервничая, но выглядя уже более решительно.

— Хорошо, пообещай кое-что, — сказала она. — Ты должна будешь хорошенько постараться выбраться. Не позволяй схватить себя лишь потому, что хочешь помочь Хантеру остаться в живых.