Дьявольские игры

С другой стороны, парни вернулись в свой клубный дом, что означало, в доме больше не было байкеров. Повреждения от разрыва трубы все еще требовали исправления, но, по-видимому, это было, к нашему большому облегчению, поправимо. Куки не хотела, чтобы ее дом был мишенью, и даже Дик должен был признать, что в этом был смысл.

Он все еще оставлял охранников и проводил почти каждую ночь у нее в доме. Сильви переехала в комнату Куки, так что, по крайней мере, у него была кровать. Конечно, она была розовой и с покрывалом с котятами.

Но, по-видимому, Дик был выше этого и не беспокоился о таких вещах.

Около шести вечера, входная дверь открылась, и Дик вошел в... дом с работы, как в комедийном ситкоме 1950-х годов, только с оружием, картелями и жизнью на кону. Куки вышла из кухни с решительным взглядом на лице и пластиковым пакетом в руке.

― Дик, нам нужно поговорить, ― сказала она зловещим тоном, передавая сумку мне. ― Эм, ты присмотришь за Сильви? У меня тут ланч и фрукты на случай, если она проголодается. Не знаю, сколько времени это займет.

Я быстро кивнула.

― Здесь или в ее комнате? ― спросила я. Интересно, какое расстояние было самым безопасным. У меня было плохое предчувствие насчет этих двоих...

― В комнате лучшей всего, ― сказала Куки. Дик взглянул на проспекта, которого он оставил с нами тем неловким утром.

― Ты можешь выйти, ― сказал он, подергивая подбородком в сторону двери. ― Я сам разберусь здесь.

Проспект и я встретились глазами. И я была почти уверена, что мы подумали об одном и том же: Третья мировая война вот-вот должна была вспыхнуть на этой кухне. Хотела бы я уйти с ним. Вместо этого я схватила Сильви и отвела ее в свою комнату.

Я слышала, как снаружи дома проспект уехал прочь.

Ссыкло.

― Я голодна, ― заявила Сильви. ― Мама разрешила мне сначала съесть угощение.

Да, точно.

― Начни с мяса и крекеров, ― сказала я ей, раскрывая пластик и передавая еду ей. Тогда я подумала, почему обеспокоена ― шоколад, вероятно, был здоровее, чем восковой, поддельный сыр в маленькой коробке. Потом вытащила батончик мюсли из сумочки для себя, желая, чтобы я не забыла прихватить диетическую колу или еще что-нибудь.

В течение следующего часа я прочитала Сильви четыре книги, прежде чем включила фильм для нее на своем ноутбуке. Затем я прокралась в гостиную, чтобы разведать обстановку.

На кухне раздавались крики, а потом я услышала, как что-то ударилось о стену и разбилось.

Я вернулась обратно в спальню.

Около восьми Куки постучала в дверь.

― Прости за это, ― прошептала она. Ее волосы были в беспорядке, а щеки раскраснелись.

― Дик все еще здесь? ― тихо спросила я.

Она покачала головой.

― Нет, ― сказала она. ― Он позвонил кому-то, чтобы тот пришел. Думаю, ему нужно кое-что уладить...

― Все в порядке? ― нерешительно спросила я.

Она пожала плечами.

― Не уверена, ― призналась она. ― Но он ушел на всю ночь. Думаю, увидим, что будет завтра. Я планирую пойти на работу. Если он умен, то не станет пытаться остановить меня.

15 глава

Эм

Этой ночью мой телефон зазвонил в одиннадцать.

― Да? ― спросила я сонным голосом.

― Я только вернулся в город, ― сказал Хантер. ― Знаю, что звоню поздно, но могу приехать и забрать тебя?

― Конечно! ― ответила я, волна возбуждения поднимается во мне. ― Когда?

― Я тут неподалеку.

― Хм, мне нужно собрать кое-какие вещи, ― сказала я, лихорадочно оглядываясь. ― Дашь мне пятнадцать минут? Ну, или, хотя бы, десять?

― Десять, ― ответил он низким и сексуальным голосом. ― Бл*дь, не могу дождаться встречи с тобой, малышка. То, что я собираюсь сделать с твоим телом... В общем, не забудь прихватить свою грязную книжонку. Тебе не нужна одежда, но вот книга нам пригодится.

Я хихикнула, чувствуя себя глупой и счастливой.

― Скоро увидимся, ― сказала я, вешая трубку.

Я начала быстро хватать свои вещи и бросать их в рюкзак. Затем я мельком увидела себя в зеркале и чуть не закричала. На голове воронье гнездо, я уже смыла макияж, а зубы были нечищеными.

Словно выползла из фильма ужасов.

Я кинулась через коридор в ванную комнату и почистила зубы, затем распылила сухой шампунь на волосы и нанесла блеск для губ. На весь макияж у меня не было времени, но это было все же лучше, чем ничего. Начеркала на скорую руку записку для Куки и потихоньку прокралась из своей комнаты на кухню, где и оставила клочок бумаги на столе. Подумала, что также позже отправлю ей письмо, но этого должно было хватить, чтобы прояснить ситуацию и не заставить ее слишком волноваться. Потом я прошла в гостиную, где обнаружила одного из проспектов, Горди, на диване перед телевизором.

Жополиз. Я надеялась, что он будет спать.

― В чем дело? ― спросил он, указывая на рюкзак и обувь.

― Я ухожу, ― пылко ответила ему. Не на что тут глазеть. ― Не беспокойся об этом.

Он немедленно встал, полностью насторожившись.

― Мне приказано держать всех вас внутри дома, в безопасности.

― Ты не можешь мне помешать, у тебя нет такого права, ― сказала ему, звуча гораздо более уверенно, чем себя чувствовала. ― Ценю беспокойство, но я ― не заключенная.

― Я звоню Дику.

― Хорошо, звони ему, ― сказала я, двигаясь прямо к двери. К сожалению, он был крупнее меня и заблокировал проход. ― Мы действительно собираемся это делать? Типа, ты на самом деле планируешь держать меня в плену здесь?

― Если придется, ― сказал он мне мрачным голосом. ― Вот, Дик может помешать.

Долбаный жополиз.

Я достала телефон и позвонила Хантеру.

― У меня проблема, ― сказала я ему. ― Они не позволяют мне уйти. Может нам стоит перенести на завтра...

Хантер зарычал в трубку.

― Буду через минуту, ― сказал он.

― Подожди! Что ты имеешь в виду?

― Я приеду и заберу тебя. Сколько парней в доме?

― Только один, ― быстро ответила я. ― Но серьезно, это может быть опасным. Почему бы мне...

Раздался стук в дверь.

Мы с Горди переглянулись.

― Это Хантер, и я не думаю, что он уйдет, ― сказала ему тихо. ― Думаешь, оно действительно того стоит? Просто дай мне уйти, хорошо? Ты не имеешь права держать меня вдали от него.

― Не мне решать, ― сказал он, качая головой. ― Дик уже едет сюда. Сиди смирно, и он решит, как с этим разобраться.

Хантер снова начал барабанить в дверь. Дерьмо. Я написала ему.

Я: Дик едет сюда, поэтому думаю, что тебе стоит просто уехать домой. Не нужно ссориться из-за этого. Не сейчас, когда все такие раздражительные...

Хантер: Ни за что, бл*дь. Ты ― моя старуха, и ты поедешь со мной ко мне домой. Если у них с этим проблемы, то я позову своих братьев на помощь.

Я застыла. Это прозвучало не очень хорошо. Совсем не хорошо.

Я: А что насчет перемирия? Разве это не было нашей первоочередной задачей?

Хантер: Я уже заявил на тебя права перед своим клубом, теперь ты ― моя собственность. Если Риперы не позволят моей старухе уйти со мной, то это будет объявлением войны.

Я прочла сообщение и почувствовала тошноту. Неужели он потерял рассудок? Да, решила я. Потерял. Видимо, он так устал и был таким измотанным, что забыл, что в действительности означало быть здесь.

Мне во что бы то ни стало нужно сохранить мир ради всех нас.

Я: Это всего одна ночь, малыш. Мы разберемся с этим завтра. Ты слишком многое теряешь.

Хантер: Нихрена. Если я отступлю, то это покажет мою слабость. Это не я веду себя неразумно, Эм. Я просто хочу забрать свою девушку.

Еще больше ударов в дверь. Горди выглядел нервным, но стоял на своем, блокируя меня.

― Открывай, черт возьми!― крикнул Хантер снаружи.

Я: Это из-за нас, или из-за того, что ты хочешь доказать что-то Дику?

Хантер: Все началось с нас. Но он говорит, что мне нельзя увидеться со своей старухой? Вот это проблема. Дик сейчас подъедет, и мы во всем разберемся.

И действительно, я услышала двигатель грузовика. Куки вошла в гостиную, одетая в мужской халат, потирая глаза.

― Что происходит? ― сонно спросила она. ― Почему я вынуждена вставать в четыре утра. Надеюсь, это что-то важное.

― Думаю, что у нас тут спор у кого самый большой член, ― расстроенно пробормотала я. ― Хантер приехал, чтобы забрать меня, но Горди не выпускает меня, и теперь Дик здесь. Я просто жду, когда они начнут мериться линейками.

― Смешно, ― сказала Куки. ― Иди за мной.

Я подняла бровь.

― Я тут, вроде как, немного занята, ― пробормотала я. Я слышала голос Дика у входа, кричащего на Хантера. Дерьмо. Если бы мы не остановили это, кто-нибудь серьезно пострадал бы.

― Иди. За. Мной, ― проговорила Куки. Ее голос был жестче, чем я когда-либо слышала. Черт. Она сейчас выглядела едва ли не страшнее, чем Дик.

― Хорошо, ― согласилась я, бросив взгляд на Горди.

Я последовала за ней обратно в спальню, где Сильви, укрытая одеялом, крепко спала в обнимку со своей любимой плюшевой игрушкой. Куки изобразила «та-да!», указывая на французские двери рядом с ее кроватью.

― Ты можешь выйти здесь и обойти фасад, ― сказала она. ― Просто не попадайся на глаза.

Я уставилась на нее, а она пожала плечами.

― И почему я об этом не подумала?

― Потому что гормоны мешают тебе думать, ― сказала она, закатывая глаза. ― Давай. Выбирайся уже, пока они не перестреляли друг друга.

― Почему ты мне помогаешь?

― Потому что меня тошнит от этого дерьма, ― сказала она усталым голосом. ― Риперы не владеют ни кем из нас. Дик не имеет права держать тебя здесь, как и твой отец. Принимай свои собственные решения, Эм. Я скучаю по Баггеру каждый день своей жизни, и хотелось бы мне провести с ним больше времени. Мы никогда не знаем, когда все может закончиться. Жизнь слишком коротка, чтобы просто сидеть и ждать мужчину. Я все еще думаю, что это ошибка ― встречаться с Хантером, но это твоя ошибка.

― Спасибо, ― прошептала я, быстро обнимая ее. ― Я позвоню тебе завтра.

― Хорошо,― сказала она. Затем дьявольская улыбка появилась на ее лице. ― Я знаю, что это неправильно с моей стороны, но я действительно с нетерпением жду, когда Дик проиграет. Пришло время кому-нибудь надрать ему зад.

Я пыталась подавить хихиканье, пока она выключала сигнализацию и открывала дверь. Затем быстро побежала по мокрой траве, чувствуя, как холод просачивался сквозь мои розовые кеды. Я осторожно прокралась вокруг дома, обнаружив Хантера и Дика стоящими напротив друг друга на тротуаре.

Горди, словно загипнотизированный, наблюдал за ними с крыльца.

― Ты либо уходишь подобру-поздорову, либо мы тебе «поможем», но ты не заберешь Эм с собой, ― проговорил Дик. ― Этому не бывать.

Хантер ощетинился.

― Она ― моя старуха. Эм должна быть со мной.

Боже, было бы гораздо быстрее, если бы они просто одновременно измерили свои пенисы. Я прошлась глазами по Хантеру, разрываясь между желанием облизать все его тело и дать ему в морду. Но вместо этого я тихо подошла к своей машине. Мне нужно было точно рассчитать время. Я глубоко вздохнула и досчитала до трех, прежде чем открыла дверь, вскочила на водительское сиденье и вставила ключ в зажигание, и все это одним плавным движением. Машина завелась с полуоборота (слава Богу!), и я сдала задом, выехав на улицу с громким толчком.

Оба мужчины обернулись и уставились на меня. Удивление, появившееся на их лицах, было бесценно.

Я опустила стекло, нога ― на педали газа.

― Я уезжаю, ― прокричала я. ― Хантер, позвони мне, если ты предпочтешь спать со мной, а не драться с Диком.

На этом я вдавила педаль газа и унеслась в ночь.

Черт, как же мне это понравилось.

***

― Я задушу тебя, если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное, ― сказал Хантер, шагая взад-вперед по гостиничному номеру, который мы сняли. В сложившейся ситуации нейтральная территория казалась хорошей идеей.

Кое-кто, оказывается, может быть ворчуном.

― Тебя могли подстрелить. Я мог подстрелить тебя. О чем ты думала, крадясь вокруг дома под охраной?

Я прислонилась к дверному проему, ведущему в ванную, скрестив руки на груди, и тяжело вздохнула. Воссоединение оказалось не таким веселым, как я себе представляла. Боже мой, но он умеет дуться.

― Может быть, если бы все чуть что не хватались за оружие, то это не было бы такой проблемой, ― сказала я, мой голос сочился сарказмом. ― Не перекладывай с больной головы на здоровую, Хантер. Ты устроил сцену, потому что не хотел подождать несколько часов, чтобы все уладилось. Кто-нибудь мог пострадать. Сильви могла пострадать. Разве нам недостаточно беспокойства из-за картеля? Я думала, ты хочешь мира?

Он остановился и рыкнул на меня:

― Черт возьми, Эм, на чьей ты стороне? У меня было четыре тяжелых чертовых дня. Я ехал шесть часов, чтобы добраться сюда и заявить права свою женщину, и я не собирался позволять какому-то долбаному проспекту Риперов удерживать ее от меня. Ты теперь принадлежишь мне. А я, бл*дь, не делюсь.

Я сделала глубокий вдох, чтобы задать ему жару. Потом меня осенило — что-то на самом деле тут не так. Хантер обычно был таким спокойным, всегда расчетливым. Это не было похоже на него, происходило что-то еще.

― Ты слишком остро реагируешь, ― сказала я медленно и неспешно. ― Я слышу, что ты говоришь, но это не имеет смысла. Это на тебя не похоже. Что случилось?

Его лицо искривилось, и он отвернулся от меня, запустив руку в свои волосы.

― Всякое дерьмо, Эм, ― наконец, признался он. ― Сегодня я видел много дерьма. Сделал кое-какую хрень. Мне просто нужно было оказаться рядом с тобой, рядом с кем-то чистым и цельным. А он не позволял мне забрать тебя.

Вот черт. Теперь он выглядел сломленным. Увидев этого большого, сильного мужчину так близко к краю, внутри меня все перевернулось. Мне все еще хотелось ударить его, но также я хотела, чтобы он почувствовал себя лучше. Хантер отвернулся, поэтому я подошла к нему сзади и обняла его за талию, притягивая к себе. Щекой потерлась о красного дьявола на спине его жилета. Это напомнило мне, что я оставила свой клуб ради этого человека.

― У тебя есть я, ― проговорила ему в спину, отпуская свой гнев.

Я начала водить руками по его животу. Мне нравилось чувствовать его твердые мышцы, но это было больше, чем просто ощущение. Ему нужно было понять, как сильно я хочу его, что он особенный для меня. Я медленно вытащила рубашку из его штанов, проводя пальцами по голой коже. Его удивительные мышцы напряглись, и он застонал.

― Ты не обязан мне ничего рассказывать, ― прошептала я, зная, что он не имеет права на это. ― Просто расслабься, хорошо? Давай просто закончим борьбу завтра.

― Нам действительно нужно сражаться?― спросил он, выглядя измученным. ― Боже, Эм. Ты даже не представляешь. Не имеешь ни малейшего гребаного понятия...

Дьявол. Какого хера произошло?

Я скользнула руками ниже и принялась за ширинку, расстегнула пуговицу и потянула за язычок молнии. Его член все еще был мягким. Такого раньше никогда не случалось, но вместо того, чтобы разочароваться, мне стало любопытно.

Мне захотелось исследовать его. Я видела, что ему явно нужно было что-то забыть. Поэтому сейчас было самое время, чтобы удовлетворить мое любопытство и отвлечь его. Одной рукой я аккуратно прошлась по его длине через мягкую ткань трусов, а другой ― стянула штаны. Он вздохнул, и я почувствовала, как он оживает. Продолжила свое исследование. Обнаружив, что головка медленно наливалась, я обвела ее пальцами.

― Очень приятно, детка.

― Значит, я все делаю правильно, ― пробормотала я, желая быть достаточно высокой, чтобы поцеловать его в затылок. ― Позволь мне снова заставить тебя чувствовать себя хорошо, Лиам. Я хочу, чтобы ты почувствовал себя чистым.

Он протянул руку и поймал мою, отстранив ее от себя ровно настолько, чтобы спустить вниз свои трусы. Затем снова положил мою руку на свой член, обернув мои пальцы вокруг эрекции и используя меня, чтобы сжать себя крепче, чем я бы сама осмелилась.

Я двигала рукой вверх и вниз, его длина становилась все тверже с каждым движением. Затем скользнула другой рукой вверх под его рубашку, наслаждаясь кубиками его брюшного пресса еще раз, прежде чем перешла к его груди. Его соску.

Я ущипнула его, и Хантер резко вдохнул.

― Хорошо? ― задала я вопрос шепотом.

― Очень хорошо, ― ответил он. ― Чертовски хорошо.

― Просто расслабься и наслаждайся. Позволь мне помочь тебе.

Он тяжело вздохнул. Что-то явно шло не так, что-то, о чем я, возможно, никогда не узнаю. Но чем бы это ни было, когда ему стал нужен покой, он пришел ко мне.

Мне очень понравилась эта мысль.

Член Хантера теперь был полностью вставшим. Я продолжала играть с его соском, работая над его членом то медленно, то быстро, чтобы определить, что принесет ему наибольшее удовольствие.

Через несколько минут он ахнул, его рука снова поймала мою, дергая ею вверх и вниз. Казалось, что он использует мое прикосновение, чтобы наказать себя. Я не могла представить, как что-то настолько грубое может приносить что-то, кроме боли, но его стоны говорили об обратном.

― Господи, ― пробормотал он, обхватывая меня свободной рукой и крепко вжимая в свое тело. Вышивка на его нашивках терлась о мою щеку. Займусь ли я когда-нибудь сексом с ним полностью голой?

Не такими темпами.

Его бедра непроизвольно начали покачиваться вперед, а рука за моей спиной напряглась. Моя рука уже устала, но мне было все равно. Меня ничто не волновало — все, чего я хотела, это дать ему хоть какое-то облегчение.

Что ж, это ложь.

Я очень хотела, чтобы его член был во мне, и это явно работало на него. Ему нужны были мои прикосновения больше, чем мне ― его, по крайней мере, сейчас. Хантер издал длинный низкий стон, а потом я почувствовала, как он запульсировал. Он кончил с серией импульсов, которые, казалось, пробегали вдоль нижней части его члена. Я замедлила свои движения, думая, что наверно должна остановиться, но он схватил меня и продолжил двигать моей рукой.

Лаааадно.

Я продолжала гладить его головку еще минуту, пока его тело содрогалось. Затем он расслабился. Наконец, его рука опустилась, и я отпустила его, обняв обеими руками его талию.

― Знаешь, я планировал нечто более взаимное, ― медленно сказал он. ― Прости. Просто, хреновая ночка. Я хотел тебя забрать...

― Не беспокойся об этом сейчас, ― сказала я, все еще обнимая его. ― Ты устал, и я хочу, чтобы ты отдохнул. Думаю, потом тебе понадобятся все твои силы. Верно?

Он слегка засмеялся, повернулся ко мне лицом, поднял руку, чтобы поймать мои волосы так, как ему, казалось, нравится. Его губы захватили мои, медленно и сладко. Затем он отстранился и осторожно потерся носом о мой:

― Мне неприятно это говорить, но я в любой момент могу отключиться, детка. Мы можем пойти поспать? Мне нужно, чтобы ты была мягкой, нежной и обвивалась вокруг меня.

― Конечно, ― промурлыкала я. Я отстранилась, а потом осознала, какой бардак мы только что устроили. ― Гм...

― Я все приберу, ― быстро сказал он. ― Просто готовься ко сну. Я хочу обнимать тебя — помнишь ту ночь за бараком у твоего отца? Кроме той части, где ты чуть не убила меня, это была одна из лучших ночей в моей жизни.

― А еще ты обнимал меня ночью, когда похитил, ― сказала я сухим голосом. Он пожал плечами.

― Это тоже было довольно хорошо, ― признался он. ― По крайней мере, для меня. Но я подумал, что у тебя может быть другая точка зрения...

― Ты загладишь свою вину, ― сказала ему, и я в этом не сомневалась. Но не сегодня.

Моему прекрасному мужчине нужен был отдых, он его заслужил.

***

Хантер

Я проснулся в кровати один.

Эм была такой милой прошлой ночью... Сначала она дрочила мне, как профи. А потом легла спать в одной из моих футболок, которую взяла у меня. Думаю, у нее не было времени найти хоть один из тех милых подарков, что я ей «подарил». Не то чтобы это имело значение — мне все равно не хотелось, чтобы нас что-то разделяло. Я спал, окруженный ее теплом и запахом. Ее волосы ― на моем лице, и это должно было раздражать, но на самом деле оказалось, что совсем нет.

Однако не ее лицо ждало меня, когда я закрыл глаза. Нет, перед глазами были лица моих братьев прямо перед тем, как я застрелил их. Один из них плакал, умоляя сохранить ему жизнь. Другой ухмыльнулся и показал мне средний палец.

Двое наших продали нас картелю.

Это был не первый раз, когда я убивал ради клуба, но мне никогда не приходилось стрелять в брата, как в собаку. Я знал, что в наших рядах есть разногласия. И полностью осознавал, что есть люди, которые сделают все, чтобы не дать нам договориться о перемирии с Риперами. Я даже в какой-то степени понимал их точку зрения. Мы были в состоянии холодной войны с другим клубом почти двадцать лет. Из-за этого пролилось много крови.

Но они вышли за рамки простого предательства. Это была измена.

Хорошие люди погибли из-за того, что они сделали.

По пути из Реддинга я сосредоточился на Эм. На том, как мне хотелось обнять и почувствовать ее запах, и абсолютно не думать ни о чем, кроме ее великолепного тела и блеска ее льдисто-голубых глаз.

Затем Дик и его раздражающий проспект встали на моем пути, и я потерял разум.

Гребаный ад.

Не мог поверить, насколько тупым я был. Мне не хотелось признавать это, но Эм была права. О чем, черт возьми, я думал, рискуя всем миром из-за одной ночи? С толикой удачи у нас могли быть годы вместе. Но этого точно не было бы, если бы я начал новую войну с клубом ее отца.

Так чертовски глупо... но, по крайней мере, хоть у одного из нас была голова на плечах. Невольная улыбка появилась на моем лице, потому что Эм снова спасла мою задницу. Я услышал, как в ванной шумит вода, и понял, что она, должно быть, там, вся такая скользкая и мокрая. Через десять секунд я вскочил на ноги, откинул занавеску и шагнул к ней в душ.

― Привет, детка,― прошептал я ей на ухо. ― Я задолжал тебе кое-что прошлой ночью.

Она пискнула, когда я скользнул руками по ее телу, схватив ее грудь и одновременно потянувшись к ее клитору. Очень сексуально. Затем она прильнула ко мне, и впервые я изучал ее тело, не торопясь.

Изумительное тело.

Конечно, мне был знаком каждый ее изгиб. Я рассматривал ее фотографии тысячу раз, запоминая каждый дюйм ее кожи и фантазируя о том, что бы я сделал с ней, если бы мне представилась такая возможность. Реальность оказалась лучше, чем мои мечты. Намного лучше. Она была мягкой, но я чувствовал тугие мышцы под ее изгибами. Я знал, что у нее много терпения, и несмотря на то, что она сказала мне той ночью в Кер д'Алене, она уже показала себя чертовски хорошей старухой.

Она сказала, что не хочет следовать приказам.

И это хорошо — мне не нужно было ее контролировать... Я просто хотел откинуться и понаблюдать за ней, чтобы попытаться выяснить, что заставило ее действовать и поехать со мной в гостиницу. Я знал, что Эм поддержит меня, как и знал, что она защитит меня от самого себя. Она уже защищала наши клубы. Прошлой ночью она справилась лучше меня. И я пообещал себе, что никогда больше не буду нести подобную ересь.

Черт, я должен был последовать ее примеру, потому что она оказалась умнее меня и Дика вместе взятых. Теперь, когда остыл, я мог видеть всю комичность ситуации. Каким-то образом ей удалось обхитрить всех нас, конечно, не совсем разрядить ситуацию, но определенно завершить все без насилия.

А что, если Дик пи́сал кипятком в гневе? Насколько я мог судить, он был постоянно в бешенстве. Он ненавидел Джеков и не раз угрожал убить меня, так что я не собирался обращать на него внимание. Что касается Эм, теперь она была под моей защитой, так что не имело значения, насколько он взбешен. Теперь он будет иметь дело со мной.

Эм извивалась в моих объятиях, вырывая меня из череды мыслей.

Я протянул руку и проскользнул пальцами в ее горячее тепло, от чего она всхлипнула. Какого хера я думал о Дике, когда у меня в объятиях была голая женщина?

Я развернул ее в к себе лицом, нашел ее рот и захватил нижнюю губу. Потом поднял ее, вынес из ванны и посадил на стойку в ванной. Скользнул рукой между нами, проникая в ее сладкую киску.

Так чертовски жарко и узко...

Эм ахнула у моих губ, и я, воспользовавшись этим, просунул язык в ее рот. Она сжалась вокруг моих пальцев внутри нее, воскрешая прекрасные воспоминания о ней вокруг моего члена другой ночью, когда мы очутились теперь уже в моем самом любимом переулке в истории всех времени.

Она протянула руку и схватила мой член, сжимая его так сильно, как я научил ее накануне вечером.

Очень мило.

Потом она попыталась направить меня в себя.

― Презерватив, ― мне удалось вырваться из ее объятий. ― Они находятся в комнате.

― Пойдем и найдем их, ― прошептала Эм, в ее ярко-голубых глазах горел голод.

Как я мог с этим поспорить? Она спрыгнула вниз и попыталась протиснуться мимо меня, но я поймал ее, вжимая ее в свое тело для глубокого, жесткого поцелуя, который заставил нас обоих задыхаться.

― Святое дерьмо, ― пробормотала она, когда я отпустил ее губы. ― Как ты это делаешь? Серьезно, это был поцелуй, словно из кино.

― Химия, ― ответил я. ― Одна только техника не может объяснить что-то настолько приятное.

Она одарила меня дьявольской улыбкой.

― Оооо, я люблю химию. Как насчет того, что ты будешь учителем естествознания, а я буду плохой ученицей, которую нужно оставить после уроков?

***

Эм

Я вприпрыжку кинулась прочь из ванной, хихикая, а Хантер кинулся за мной. Он поймал меня, поднял высоко и бросил на кровать. Прежде чем я успела перевести дыхание, он расположил меня на своих коленях, одна рука лежала по центру моей спины, а другая ― скользнула вниз между половинками моей задницы.

Я закричала, дико извиваясь.

― Ты сказала, что тебя нужно оставить после уроков, ― сказал он мне суровым голосом. ― Я просто пытаюсь быть хорошим учителем.

После этих слов его пальцы глубоко скользнули в меня. Я напряглась при вторжении, затем расслабилась и вздохнула, когда он нашел мою точку G.

― Так хорошо?― спросил он, потирая мою спину вверх и вниз.

― Еще бы, ― пробормотала я, уткнувшись головой в кровать. На самом деле, я чувствовала себя более чем хорошо. Его пальцы продолжили работать, а затем он поднял вторую руку и резко ударил меня по заднице.

Я завизжала и попыталась сесть, но он крепко держал меня. Его палец нашел мой клитор, и теперь он обрабатывал меня внутри и снаружи. Я почувствовала, как напряжение нарастает, и неловко извивалась. Мне хотелось, чтобы он был внутри меня, черт возьми. У Хантера, видимо были другие идеи. Его умелые пальчики продолжали двигаться, приближая меня к оргазму.

Черт возьми, было здорово.

― Тебе нравится?

― Да, ― вскрикнула я, скручиваясь на его на коленях. «Нравится» было не совсем правильным словом. Я хотела, чтобы он ласкал меня быстрее, сильнее. Но вместо этого он замедлился, дразнил меня и посмеивался. Смех был низким и удовлетворенным.

― Пожалуйста, ― пробормотала я, закрыв глаза. ― Мне нужно…

Хантер снова шлепнул меня по заднице. Я была так близко, что он, должно быть, почувствовал это, потому что снова ускорился. Мой оргазм витал где-то под потолком, насмехаясь надо мной. Я почувствовала, что тянусь к нему, мои ноги напряглись. Член Хантера был жестким подо мной, и я поняла с трепетом, что после того как я кончу, впереди меня ждет продолжение.

Это толкнуло меня через край.

Когда я кончила, он шлепнул меня так сильно, что я вцепилась в кровать, полностью сосредоточившись на ощущениях моего тела. Черт возьми, это было невероятно. Я конвульсивно содрогалась, когда он поднял меня и переложил животом на кровать. Я вытянула руки, наслаждаясь ощущением прохладных простыней подо мной, когда он навис надо мной.

Хантер медленно целовал мою спину, пальцы скользили вдоль моего тела, пока они не достигли моей попки. Теперь моя плоть знала прикосновение его рук, и, когда он скользнул пальцами по нему, я счастливо вздохнула. Затем его большой палец слегка коснулся моего ануса, и я напряглась.

― Ты доверяешь мне, детка?

Я обдумала этот вопрос. Я верила, что он не причинит мне вреда, но это? Я не была уверена, что готова к этому.

― Все в порядке, ― пробормотал он, целуя мою спину. ― Господи, у меня куча идей, как я хочу трахнуть тебя, поверь мне. Если тебе не понравится это, то мы перейдем к другому варианту.

Я вздохнула, потом перевернулась. Хантер раздвинул мои колени, устроившись над моим телом, пока раскатывал презерватив по всей длине эрекции. Я смотрела, словно завороженная ― как что-то такое большое могло поместиться внутри меня.

Затем он поцеловал меня, глубоко засовывая язык, а я подняла руки к его плечам. Поцелуй длился вечно: чередование между глубокими проникновениями с играми языков и посасыванием и покусыванием моих губ. Все это время я беспокойно извивалась под ним, его член скользил взад и вперед по моему клитору.

Идеально.

Хантер поднял голову, его глаза потемнели от жажды.

― Ты готова?― спросил он, располагая головку члена у моего входа.

Я кивнула, более чем готовая. Затем почувствовала, как его широкая округлая головка толкнулась в меня, медленно проникая глубоко внутрь. Это отличалось от того, как было в первый раз. Он был нежен этим утром, и хотя боль, которую я чувствовала в переулке, превратилась в сплошное удовольствие, это было что-то совершенно другое.

Это было потрясающе.

Он широко раскрыл меня, я внимательно наблюдала, как мы соединяемся. Было что-то невероятно сексуальное в виде его члена, входящего в мое тело.

Я протянула руку между нами, нежно потирая клитор.

― Это чертовски горячо, ― сказал Хантер, глядя на мое лицо с улыбкой, от которой у меня перехватило дыхание. ― Я думаю, что ты должна трогать себя каждый раз, когда мы наедине, даже если мы просто смотрим фильм или что-то еще.

― Это может быть неловко, ― пробормотала я, стараясь не захихикать.

― Мне все равно, ― сказал он серьезным тоном. ― Пусть чертовски неловко. Но я хочу этого.

― Ааа… ― ахнула я, когда он вошел особенно глубоко. Я опустила руку, смакуя ощущение от давления его тела.

― Мне нравятся эти маленькие задыхающиеся звуки, которые ты издаешь, ― признался он. ― На самом деле, мне нравится почти все, что ты делаешь, когда ты голая.

На этот раз я хихикнула, хотя остановилась, когда он вышел, а затем начал скользить в ритме, который явно был изобретен Дьяволом, чтобы свести меня с ума. Я слегка изменила наклон бедер. Этого было достаточно, чтобы заставить его член задевать мой клитор с каждым толчком. Затем я положила руки в сторону, потому что мне было так хорошо, что я не могла себе представить ничего, кроме как просто лежать и упиваться этим.

― Извини, ― промямлила я. ― Мне кажется, я потеряла способность двигаться.

― Твои движения прошлой ночью были довольно хороши, ― поведал он мне. ― Я дам тебе поблажку?

― Хорошо, ― хныкнула я, затем закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на ощущениях, проходящих сквозь меня. Черт. Хантер был действительно хорош в сексе.

В этот раз мой оргазм нарастал медленно.

Не потому, что то, как он двигался внутри меня, было неидеально. Просто я была более расслабленной, чем в переулке, способная лишь наслаждаться. Как его жесткий член наполнял меня, а затем покидал, скользя по моему клитору и задевая все нужные точки внутри меня. И хотя его движения оставались медленными и спокойными, каждое из них приближало мой оргазм, пока я не почувствовала приближение электрического напряжения.

― Ты уже близко?― спросил Хантер, опустив голову, чтобы поцеловать меня в шею.

― Ага, ― смогла выдавить из себя я. ― Очень близко. Боже. Еще чуть-чуть.

И тогда он ускорился, определенно угадывая мое желание. Теперь его толчки были сильнее и глубже. Он каждый раз задевал шейку матки. Это должно быть болезненным, но было ― фантастическим.

Как раз то, что мне было необходимо, чтобы подтолкнуть меня к краю.

Когда я, наконец, кончила, это было почти неожиданностью. Он создал такой медленный, устойчивый ритм, что я не осознавала, насколько близок был мой оргазм, пока он не обрушился на меня. Я сокращалась вокруг него, заводя его, поэтому он начал двигаться быстрее, вдавливая меня в кровать в течение нескольких секунд, прежде чем сам кончил.

Я чувствовала его пульсирующее освобождение с глубоким удовлетворением, мне нравилось ощущение давления его веса на мое тело. Я обняла его руками, пальцами мягко прослеживая линии его спины.

― Я решил, что мы остановимся здесь, в отеле, ― пробормотал он, прижимаясь к моим волосам. ― Нам доставят еду, и я буду держать тебя голой.

Еду?

Мой живот внезапно проснулся и заурчал. Мои щеки покраснели. Могла ли я хоть раз — пусть даже и на один день — побыть идеальной и сказочной? Видимо, нет.

― Или я могу вытащить тебя куда-нибудь, и мы можем поговорить, ― сказал Хантер, подмигнув мне. ― Я не хочу, чтобы ты упала в обморок от усталости, но у меня такое чувство, что если мы останемся здесь, то у тебя не будет шанса поесть.

― Вафли? — спросила я с надеждой. Он поднял руки и улыбнулся.

― Дорогая, учитывая, что мой член все еще в твоем теле, ты можешь получить все, что хочешь.

***

Хантер

Я взглянул на Эм, затем протянул руку, чтобы взять ее руку и положить себе на бедро. Это было не так приятно, как если бы она сидела позади меня на байке и обнимала меня руками, но она сидела рядом со мной в моем грузовике, так что мне пришлось довольствоваться этим.

Боже.

Я все еще не мог поверить, что мне посчастливилось быть с этой женщиной, несмотря на все, через что я заставил ее пройти. Эмми Хейс была либо святой, либо дурой. Поскольку мы уже выяснили, что она умнее меня, я надеялся на первое.

― Итак, в какое особенное место ты хотела бы пойти? — спросил я. Она улыбнулась мне, сверкая блестящими голубыми глазами.

― Куда угодно, где есть еда. Не могу поверить, что мы уже встали. Можно подумать, мы не устали после вчерашнего...

― Не волнуйся, солнышко. Я обещаю, что не упаду в обморок, ― сказал я с ухмылкой. Она хихикнула. Затем ее лицо стало серьезным.

― Хантер…

― Лиам.

― Лиам, я не хочу показаться тебе параноиком, ― сказала она. ― Но я почти уверена, что через час или около того мне позвонит до жути раздраженный отец. Прошлой ночью все вышло из-под контроля... Не знаю, что должна ему сказать.

― Ты скажешь ему, что теперь принадлежишь мне, ― сказал я, заворачивая на парковку «У Денни». Не самая лучшая еда в мире, конечно, но у них были вафли. Бл*дь, я бы научился готовить их сам, если бы это сделало ее счастливой.

― Что именно ты имеешь в виду?

Я припарковался, а потом взглянул на нее. Ой-ой. Лицо Эм было бледным и взволнованным. Я протянул руку и поймал ее за подбородок, повернув к себе лицом.

― Ты ― моя старуха, ― проговорил медленно я, ловя и удерживая ее взгляд. ― Я уважаю то, что он твой отец, и я не хочу вставать между вами. Но он должен знать, что ты теперь моя. Если у него с этим проблемы, я с ним разберусь. Я серьезно говорю, детка. Никто не встанет между нами. Никогда больше.

Она моргнула, ее глаза засияли.

― Хорошо, ― прошептала она. ― Но…

― Нет, ― сказал я. ― Здесь больше не о чем говорить. Мы можем с тобой ссориться, ругаться, да что угодно. Но теперь ты принадлежишь мне. Я не буду делиться тобой, я не оставлю тебя, и я уверен, что, бл*дь, не позволю Риперам забрать тебя у меня.

― Я услышала, что ты сказал, ― медленно проговорила она. ― Но думаю, что также должна кое-что тебе прояснить.

― Что же?

― Я тоже не делюсь. Я знаю парней в клубах, у которых две или три старухи. Или у них есть гражданская жена и клубная девушка. Ты должен знать, что мы оба будем верны друг другу, и это не обсуждается.

Я пожал плечами.

― Без проблем, ― сказал я, потянувшись к двери. ― Пойдем есть.

Она схватила меня за руку.

― Нет, я серьезно, ― сказала она. ― Ты не можешь просто так уйти от разговора.

― Детка, я и не собираюсь, ― сказал я, улыбаясь. Мне нравилась ревнивая Эм. ― Но если серьезно — мне плевать на кого-то еще. Теперь всё в порядке?

Она закатила глаза.

― Ты слишком хорош в этом, ― сказала она. ― В том, чтобы давать правильные ответы.

― Трудно быть совершенным, но у меня было много практики.

Она ударила меня по руке и засмеялась. Затем ее лицо снова посерьезнело.

― У меня к тебе еще один серьезный вопрос, ― сказала она. ― Однако мне не нужен правильный ответ. Я хочу знать правду, даже если будет больно.

Бл*дь. Это прозвучало не очень хорошо.

― Ты любишь меня?

Я изучал ее, обдумывая свой ответ.

― Нет, ― наконец, ответил я. Ее лицо исказилось от боли, но я продолжил. ― Моя жизнь была довольно испорченной, Эм. Я даже не уверен, что верю в любовь. Но вот, что я хочу тебе сказать — мне никогда не было дела ни до одной женщины, кроме тебя и Келси. Вот и все. Черт, я даже не запоминаю их имена в половине случаев, и пока я не встретил тебя, я даже не видел в этом проблемы.

Она быстро моргнула. Господи, говорить правду — отстой. Но она попросила об этом, а я уже итак достаточно лгал ей.

― Я помню, как впервые увидел тебя, ― сказал я. ― Это было в том небольшом торговом центре напротив «Костко», в Кёр д'Алене. Ты только что накрасила ноготки на пальцах ног в местечке «Вьетнамский педикюр». У тебя были эти смешные девчачьи штучки между пальцами, и ты упала, потому что вместо того, чтобы смотреть, куда идешь, ты смотрела в свой телефон.

― Этого никогда не было. Я никогда не падала после педикюра — я бы запомнила. Это бы точно испортило ногти.

― Ну, ты не заметила бордюр, но все же сумела устоять, ― сказал я ей, улыбаясь воспоминанию. ― Твой телефон шмякнулся и сломался, наверное. Я помню, как ты подняла свой взгляд, прямо на меня, пока я сидел в своем грузовике, и начала смеяться над собой. Потом ты помахала мне, подняла телефон и села в машину.

Она нахмурилась.

― Вообще-то, это я помню, ― задумчиво прошептала она. ― Это был ты?

― Ага, это был я.

― Это так... жутко. И странно, почему я не узнала тебя, когда мы снова встретились?

― Ну, у меня была борода, волосы были короче, и я носил солнцезащитные очки, ― ответил я. ― И еще окно было тонированным. Думаю, моя основная мысль такова — я провел дни, трахая женщин, чьи имена я не смог бы вспомнить, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Но ты… Я помню все о первой нашей встрече, хотя мы даже не разговаривали друг с другом. Тогда все и началось, что бы это ни было между нами. «Любовь» ― это слово, которое для меня ничего не значит. А вот — «Эм»? Это слово, которое значит всё. Я готов умереть за тебя, детка. Убью ради тебя. Я вступился за тебя перед своим клубом и ни на минуту не жалею об этом. Ты хочешь знать, что я чувствую? У меня даже нет слов, чтобы выразить свои чувства, милая. Мне просто действительно чертовски хорошо.

Эм шмыгнула носом, наклонилась вперед и обняла меня. Она крепко сжала меня, затем откинулась назад и взяла мое лицо обеими руками, пристально изучая меня:

― Я люблю тебя, Лиам.

Я закрыл глаза, наслаждаясь звуком этих слов. Тогда я сказал единственное, о чем мог думать, хотя знал, что это чертовски жалко:

― Спасибо.

Ее лицо передернуло от боли, хотя она и попыталась скрыть это, натянув на лицо улыбку.

Черт, говорить правду ― отстой.

16 глава

Пять дней спустя

Эм

Во вторник, перед Днем Благодарения, я зашла в ванную наверху и обнаружила, что вся раковина была усеяна волосами из черной бороды. Тьфу. Мерзость какая.

― Мне действительно нужна квартира, ― пробормотала я.

― Ясен хрен.

Я подпрыгнула, когда Скид возник позади меня, и повернулась к нему лицом, чтобы свирепо посмотреть на него. Боже, этот человек, словно чертов кот ― всегда незаметно подкрадывался и пугал меня. Думаю, ему это нравилось.

Я жила у Хантера с тех пор, как он забрал меня из дома Куки, и поначалу было весело. Конечно, я возвращалась к ней несколько раз, и у нее все еще была большая часть моих вещей. Я бы не смогла и дальше жить у нее, если бы хотела, чтобы Хантер и я были вместе. Куки не хотела, чтобы я приводила парней домой, и последнее, что нам было нужно, это еще одна ссора между Диком и моим парнем. Так что поиск места, где Хантер мог бы остановиться, стал очень важным.

Боже, этот дом был выгребной ямой.

Сначала я извинялась перед ребятами. Трудно было поспевать по дому, особенно если вы не привыкли к нему. Клатч все еще не мог нормально передвигаться, а им и так приходилось иметь дело со всей этой драмой.

Да, после пяти ночей здесь я могла официально назвать это дерьмом в качестве оправдания. Конечно, им приходилось шевелиться из-за картеля. А это значило держать ухо в остро на все подозрительное (ничего) и скулить (бесконечно). Я знала, что Хантер и Скид выполняли поручения Бёрка, и знала, что Грасс тоже выполнял какую-то работу... Но, насколько я могла судить, их основным занятием было просмотр порно.

О, я упоминала их большую коллекцию порно?

И я имею в виду громадную.

Мы с Келси напились в воскресенье вечером, и она поделилась со мной, что спала со Скидом. Я не могла понять женщину, делающую это добровольно, но она заверила меня, что это был просто секс ради секса. По ее словам, это место было клубным домом во всех отношениях, кроме названия, поскольку Портленд не был официальным чаптером. Неофициально Хантер действовал в качестве президента, а Скид ― в качестве вице-президента/сержанта по оружию. А Грасс и Клатч были мускулами.

И все они были свиньями.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Скида, который стоял в дверном проеме позади меня.

― Есть какие-нибудь предложения? ― спросила я. ― Мне нужно место подешевле, и где не воняет грязными ногами.

Он принюхался, потом озадаченно посмотрел на меня:

― Здесь не воняет ногами.

― Ногами – нет, но здесь пахнет плесенью.

Он покачал головой, нахмурив брови:

― Келси с тобой разговаривала?

― О чем именно? ― уточнила я.

― О ее доме, ― сказал он. ― У нее есть свободная комната и проблемы с арендой платой. Мне пришлось покупать ей продукты в этом месяце. Она хотела узнать, не захочешь ли ты переехать к ней.

― Она ничего мне не говорила.

― Интересно, не Хантер ли сказал ей не делать этого, ― медленно сказал он. ― Он боится, что она плохо на тебя повлияет. Он мог сказать ей, чтобы она отступила и оставила тебя в покое. Если ты спросишь о комнате, я уверен, она согласится.

― Что, черт возьми, с вами двумя происходит?

― Мной и Хантером?

― Нет, тобой и Келси.

― Бл*дь, если бы я знал. Когда она возбуждена, она приходит ко мне. Иногда. Уверен, у нее есть еще один парень на стороне.

― И тебя это устраивает?

Он пожал плечами.

― Я могу трахаться и с другими, ― сказал он. ― У меня нет недостатка в кисках. Но мне не нравится видеть, как она еле сводит концы с конами — так что совместное проживание было бы хорошим решением для вас обеих. Тебе надо поговорить с ней.

― Непременно позвоню, спасибо.

Да... Это было почти... мило?

Скид кивнул и пошел дальше по коридору. Странный парень. Сейчас я уже не так его боялась, но была бы не прочь видеться с ним пореже. Потом опустила крышку унитаза, и, поставив на него свои вещи, взяла кусок туалетной бумаги, чтобы протереть стойку. Именно тогда у меня зазвонил телефон. Я взглянула на определившийся номер.

Папа.

Я сглотнула, пытаясь решить, должна ли ответить. Отношения между нами были немного неловкими, хотя он следил за мной через Кит. Сказать, что наш первый разговор о Хантере прошел не очень хорошо, было бы преуменьшением. И это еще было мягко сказано.

К счастью, во всей этой ситуации между Риперами, Дьявольскими Джеками и картелем со времени первых стрельб не произошло ничего нового, но в эти дни люди не могли вздохнуть спокойно. Думаю, все решили, что это лишь вопрос времени.

Я вздохнула и схватила телефон. Мне не хотелось, чтобы он беспокоился обо мне, а я знала, что он будет волноваться, если не будет уверен в моей безопасности.

― Привет, Пап.

― Привет, Эмми, ― поздоровался он. Слава богу, по тону его голоса можно было сказать, что не произошло ничего чрезвычайного. В последнее дни априори моим предположением на любой звонок было то, что случилась какая-то катастрофа. ― Я просто звоню, чтобы узнать, приедешь ли ты домой на День Благодарения. Сегодня вечером обещали метель, поэтому решил проверить. Так что тебе лучше выехать завтра днем, если, конечно, ты планируешь быть здесь...

Я улыбнулась вопреки самой себе. Неважно, насколько странной была жизнь, некоторые вещи относительно отца никогда не менялись:

― Тебя убивает, что ты сам не можешь проверить давление в моих зимних шинах?

Он замолчал на минуту.

― Не буду отвечать на это, ― наконец, сказал он. ― Но поскольку мы заговорили о машине, то, когда в последний раз ты меняла масло? Думаю, это лишь вопрос времени, когда твоя машина начнет перегреваться. Тебе стоит подумать о новой машине.

― Моя машина в порядке, пап, ― сказала я, чувствуя, как внутри меня что-то сжалось. Конечно, он сводил меня с ума. Но мне также нравилось, что он всегда заботился обо мне. И я поняла, что скучаю по нему. Мне захотелось поехать домой на праздники.

― Мне нужно поговорить с Хантером о Дне Благодарения, ― медленно проговорила я. ― Мы обсуждали праздничный ужин здесь, с его братьями.

Наступило молчание.

― Ты могла бы привезти его в Кер д'Ален, ― сказал папа.

Я чуть не выронила телефон.

― Можешь это повторить? Думаю, я неправильно тебя расслышала. Ты только что пригласил Хантера на День Благодарения?

― Да, ― сказал он. ― Не в Оружейную, конечно. Я знаю, ты уверена, что он невиновен, но многие парни на это не купятся. Но я впущу его в дом, если ты вернешься домой.

Я пыталась это переварить:

― И где он будет спать?

Я услышала сдавленный шум на другом конце линии.

― Он может остановиться в твоей комнате.

― Пап? ― осторожно спросила я. ― Ты умираешь?

― Что, черт возьми, это должно означать?

― У тебя рак или что-то вроде того? Это же не ты. Ты... милый.

― Я хочу, чтобы моя дочь была дома на чертов День Благодарения, ― огрызнулся он. ― Если это означает, что мне придется мириться с ее парнем-придурком, я это сделаю.

― Он ― мой старик, и он не придурок.

― Поговори со своей сестрой, ― внезапно сказал он, и теперь уже Кит говорила по телефону.

― Думаю, что у папы вот-вот случится удар, ― сказала она мне, ее голос был взволнованным, и она так тараторила, что невозможно было понять и половины слов. ― Серьезно. Он сжал кулаки, и его лицо покраснело.

― Он только что сказал мне, что Хантер может спать в моей комнате на День Благодарения.

Мертвая тишина.

― Это так, черт подери, несправедливо, ― взорвалась она. ― Знаешь, сколько парней я пытался привести домой? Он никогда не позволял никому из них остаться с нами.

― В этом-то и проблема, ― услышала я папу на заднем плане. ― Парни. Во множественном числе. Я не согласен с выбором Эм, но, по крайней мере, она его сделала. Ты просто используешь их, как салфетки.

― Кто бы говорил? ― возмутилась она. ― Ты хуже, чем гребаный бездомный кот!

Великолепно. Как только они начали, то могли продолжать так часами. Поэтому я повесила трубку, зная, что Кит даже не заметила бы этого. Я решила поговорить с Хантером после душа. Поскольку не была уверена, что обо всем этом думать. Мне хотелось быть со своей семьей на праздники, но я не совсем доверяла отцу, зная, что он мечтает пристрелить Хантера. В прошлом он чуть не убил, по крайней мере, двух наших парней, а они даже не сделали ничего, чтобы разозлить его.

Я закрыла дверь и заперла ее, затем разделась и с содроганием вошла в душ. Черт возьми, я отскабливала его в первое утро своего пребывания здесь. Но что бы здесь не жило, оно было упорным и боролось, чтобы вернуться обратно. Мерзкое черное дерьмо уже расползлось по швам.

«Келси, ― подумала я. ― Надо не забыть поговорить с Келси, посмотреть, есть ли у нее комната. Независимо от того, как сильно я люблю своего парня, я не могу жить в его доме, где душ вражески настроен и имеет разум».

И подумать только, все это время я боялась Дьявольских Джеков и их пистолетов — мне никогда не приходило в голову, что реальной опасностью была их отвратительная заплесневелая ванная.

Химическое оружие.

Надеюсь, Хантер смог бы поехать со мной в папин дом. По крайней мере, там, я в этом уверена, ванная будет чистой. Я уехала из Кёр д'Алена только месяц назад, поэтому времени на такое не хватило бы, даже если бы отец намеренно опрыскивал плесень магическим спреем для роста каждый день.

***

Хантер

Эм сидела у меня на коленях, ноги по обе стороны от моих бедер, лицом ко мне. Она была умной девушкой ― потому что охренеть как трудно для мужчины сказать «нет» женщине, когда ее киска прижимается к его члену. Было бы идеально, если бы не ее одежда. Мне действительно нужно было стянуть ее, может, даже сжечь...

― Так ты поедешь со мной? ― спросила она. ― Я не поеду без тебя, но я очень хочу. Ты даже можешь взять с собой Келси.

Я фыркнул:

― Келси ненавидит праздники. Говорит, что они заставляют ее думать о блюющих котятах, слишком много милого семейного дерьма.

Эм нахмурилась и склонила голову.

― Грустно это слышать, ― тихо сказала она. ― Вы, ребята, заслуживали гораздо лучшего.

― Сейчас уже лучше, детка.

Я наклонился к ней и поцеловал, захватив ее нижнюю губу. Она пошевелилась над моим членом, получив ожидаемый результат. Разве может такое быть, что мне надоест прижимать эту женщину к себе? Я не мог представить, что это когда-нибудь произойдет.

Поэтому, когда она отстранилась, я застонал.

― Ты не ответил на мой вопрос, ― сказала она, нетерпеливо улыбаясь. ― Ты поедешь на День Благодарения со мной?

― Хм, прямо в лоб, ― заметил я, подняв бровь.

― Я за прямоту в отношениях. И каков вердикт?

― Мне нужно поговорить об этом с Бёрком, ― ответил я, задумываясь. ― Я знаю, что речь идет только о том, чтобы навестить твою семью, но могут быть и более серьезные последствия. И если Бёрк будет не против, то я могу себе представить праздничное веселье в доме человека, который хочет моей смерти. Словно это наш собственный гребаный фильм с телеканала «Холлмарк», только с оружием.

Эм завизжала, обнимая меня за шею и крепко сжимая. Это придавило ее грудь к моей, что мне определенно понравилось. На телеканале «Холлмарк» бывали сцены секса?

― Ты лучше всех, ― прошептала она. ― Не могу дождаться, чтобы все тебе показать. И я обещаю, что обеспечу тебе защиту от папы.

Я взорвался от смеха:

― Мне не нужна защита.

Она отстранилась и посмотрела на меня.

― Да, точно, ― усмехнулась она. ― Ты большой плохой байкер, и все тебя боятся. К сожалению, как и Риперы, а их много, и они все будут сосредоточены в одном месте. Мы все время будем осторожны, обещаю. Это так много для меня значит, Лиам. Когда ты поговоришь с Бёрком?

― Он должен позвонить этим вечером, ― сказал я, проводя руками по ее спине, чтобы схватить ее за задницу. ― Тогда я у него и спрошу.

― Звучит неплохо, ― прошептала она, когда я подтянул ее плотнее к своим бедрам. Затем я перевернул нас, чтобы она лежала подо мной: мягкая, открытая и великолепная.

― Мне нравится видеть тебя такой, ― сказал я. ― Люблю твои волосы на моей подушке. Хочу сделать фотографию.

― Что ты имеешь в виду?

Я потянулся за своим телефоном, разблокировал его и запустил приложение камеры. Потом сел, оседлав ее, и поднял над ее головой.

― Я хочу сфотографировать тебя вот так. Улыбнись мне.

Она закатила свои глаза.

― Это твой способ поставить меня на место, ― пробормотала она, но улыбнулась. Затем, только я щелкнул, она показала язык.

― Ты очень непослушная девочка, ― проговорил я, нахмурившись. ― Теперь улыбнись по-настоящему, или я тебя отшлепаю.

Я сделал еще один кадр, как зазвонил одноразовый телефон на столике.

― Это наверняка Бёрк, ― сказал я. Я бросил свой телефон на покрывало и потянулся за одноразовым мобильником. ― Я сейчас вернусь, хорошо? Не двигайся.

Она засмеялась и кивнула. Я взял сотовый и вышел из комнаты, отвечая уже в коридоре.

― Привет, ― сказал я. ― Как дела?

― Расту, цвету, не молодею, ― ответил Бёрк. ― А ты, черт возьми, как думаешь?

Я фыркнул:

― Боже, ты прямо солнечный лучик в окне моей жизни.

― Делаю все возможное. Есть новости, ― сказал он. ― Не очень хорошие новости. Думаю, по Кёр д'Ален бродит парень, который притворяется Дьявольским Джеком. Звонил владелец бара, сказал, что тот был там пару раз, говорил всякое дерьмо про Риперов, угрожал.

― Ты, бл*дь, издеваешься надо мной.

― Нет.

― Есть хоть шанс, что он один из нас? ― спросил я. Бл*дь. Мне действительно, реально не хотелось бы отправлять еще одного брата в землю.

― Он не наш, ― сказал Бёрк. ― Но он охренеть какой хитрый. Думаю, Риперы знают о нем, но они его еще не поймали. Должно быть, его подослал картель, словно размахивая красным флагом перед быком. Они отчаянно хотят, чтобы мы набросились друг на друга. Я думаю, что на юге происходит что-то более серьезное, чем просто территориальная экспансия. Это не их обычное поведение.

― Хочешь, чтобы я проверил? ― спросил я, прислонившись спиной к стене. ― У меня есть идеальное прикрытие. Никогда не угадаешь, кто сегодня звонил и пригласил меня к себе на День Благодарения.

― Хейс?

― Точно, ― ответил я. ― Думаешь, это как-то связано?

― Возможно, ― предположил Бёрк. ― Я могу назвать несколько причин, по которым он может это сделать. Он хочет вернуть своего ребенка и, вероятно, видит в приглашении тебя лучший способ доставить ее туда. Мало того, что ты попадаешь прямо в его дом, так еще и тебе могут устроить засаду. Или я полагаю ― и это чертовски неправдоподобно, ― что вполне возможно, он просто порядочный человек, открывающий свой дом старику своей дочери. Если мы сможем наладить связь, это будет беспроигрышный вариант.

― Значит, я приманка? ― спросил я.

― Я предпочитаю слово «наживка».

― Как же вдохновляет человека получить от своего президента такую личную и пламенную речь. Я полагаю, что определение нахождения этого обманщика является высоким приоритетом, пока я там?

― Ты правильно понял.

― И если я найду его?

― Я хочу поговорить с ним, ― сказал Бёрк. ― Если он связан с картелем, мы разделаемся с ним совместно с Риперами. Может, это убедит их, что мы на их стороне. После этих случаев. А теперь иди и скажи своей девочке, что поедешь с ней домой на праздники. Возможно, даже получишь специальный спасибо-минет. Я думаю, тебе стоит наслаждаться своим членом, пока еще можешь — Риз Хейс, вероятно, планирует отрезать его, когда ты доберешься туда.

Он повесил трубку, а я фыркнул. Всегда рад.

Я выключил телефон и открыл дверь в спальню:

― Эй, детка...

Я застыл, глядя на Эм, которая стояла на коленях в центре моей кровати. Она посмотрела на меня заплаканными глазами. Ее рука дрожала, когда она подняла мой телефон. Бл***дь. Что-то было очень, очень неправильно.

― Я хотела сделать тебе сюрприз, ― мягко сказала она. ― Поставить эту новую фотку на мой контакт, чтобы ты видел ее всякий раз, когда я звоню. Я полезла, чтобы выбрать одну из тех, что ты сделал только что.

О, гребаный ад. Я точно знал, к чему это вело:

― Эм...

― Не смей со мной разговаривать! ― внезапно закричала она, бросив телефон через комнату в меня, словно гранату. Я нырнул в сторону, и он ударился о стену, разбив передний экран.

Окей. Видимо она нашла фотографии, которые я должен был стереть. Было самое время спасать ситуацию:

― Позволь мне объяснить.

― Я. Сказала. Не надо. Говорить. Со. Мной, ― сказала она ледяным голосом. Именно тогда до меня дошло. Я очень сильно облажался. Реально, не по-детски. ― Знаешь, я даже не пыталась подглядывать. Ты сделал эту фотографию меньше пяти минут назад, твой проклятый телефон все еще был включен, когда ты его бросил. Это было в гребаном альбоме с моим именем на нем. Господи, Хантер. Ты когда-нибудь говоришь правду? Ты обещал мне, что удалишь эти фотографии. Ты обещал мне. Я не должна бояться смотреть на то, на чем написано мое чертово имя!

Голос ее неуклонно повышался во время ее пламенной речи, и я к ее окончанию поморщился, потому что она звучала настолько визгливо, что это резало по ушам. К моему ужасу, Эм поднялась с кровати и начала собирать свои вещи, запихивая их в свой рюкзак.

― Я полагаю, что будет лишним спрашивать тебя, не поделился ли ты ими с другими парнями? ― пробормотала она. ― Дай угадаю, ты отдал их всему клубу или же только парням в этом доме? Я знаю, как вам нравится ваше порно. Полагаю, для меня большая честь, что ты решил, что я могу соревноваться с ними.

― Никто, кроме меня их никогда не видел, ― сказал я ей, защищаясь. Бл*дь. Конечно, и раньше девчонки на меня злились, но мне было все равно. Иисус, неудивительно, что женщины ненавидели меня, если я заставлял их чувствовать себя так. ― Я клянусь тебе, Эм. Я сохранил их для себя...

― И как это улучшает ситуацию?

Она наклонилась и подняла мой телефон с пола, положив его в карман. Затем, перекинула рюкзак через плечо и встала передо мной, скрестив руки на груди.

Эм даже не смотрела мне в глаза. Нет, она просто холодно смотрела на мою грудь.

― Прочь с дороги, ― сказала она. ― Я уезжаю. Я не могу сейчас находиться рядом с твоей лживой задницей.

― Нам нужно поговорить...

Она подняла руку, прерывая меня.

― Ты уйдешь с дороги, ― сказала она каждое слово медленно и отчетливо.

― Это еще не конец, ― осторожно сказал я. ― Ты уйдешь и успокоишься. Тогда и поговорим.

― Я не могу сейчас об этом думать, ― пробормотала она, толкая дверь. Она направилась к лестнице, затем повернулась, чтобы посмотреть на меня. ― Ты лгал мне все это время. Это заставляет меня задуматься... О чем еще ты мне врал?

Я покачал головой.

― Ни о чем, ― тихо сказал я. Эм пожала плечами.

― Я не верю тебе.

***

Эм

Байк Дика был припаркован возле дома Куки, когда я остановилась в темноте.

Только этого мне и не хватало.

Я набрала код от сигнализации и прокралась внутрь, не желая разбудить ее. Было не так поздно ― всего одиннадцать, ― но она ложилась спать рано, потому что ей нужно было открывать магазин в пять каждое утро.

Но, зная мою удачу, Дик наверняка все еще не спал.

Я вошла внутрь, осторожно закрыв дверь. Никаких следов Дика в гостиной. Должно быть, он спал в комнате Сильви. Мне повезло. Я пошла по коридору, но на полпути открылась дверь в комнату Сильви, и оттуда вышла Куки. Она замерла с испуганным выражением лица, словно олень, пойманный в свете фар.

― Я поругалась с Хантером, ― быстро объяснила я. ― Не хочу, чтобы Дик или кто-то еще узнал об этом.

Куки кивнула и снова взглянула на дверь комнаты Сильви.

― Давай-ка договоримся, что сегодня вечером мы ничего друг у друга не спрашиваем и друг друга не осуждаем?

― Сегодня я только «за», ― ответила я, отчаянно пытаясь уйти и притвориться, что ничего не видела. Она кивнула и побежала по коридору в свою комнату. Я последовала ее примеру, закрыла дверь и заперла ее за собой. Дик? Тьфу. Я стащила с себя одежду и забралась в кровать, уставившись в потолок, моя голова шла кругом. Казалось, что все происходило ужасно неправильно.

Хантер солгал мне, не удалив мои фотографии.

Куки и Дик были вместе... делали вещи, о которых мне не хотелось думать.

По крайней мере, Кит и папа все также ссорились. Не все в мире потеряли рассудок. Было бы хорошо увидеть их завтра. Я бы покинула Портленд и наслаждалась праздниками без Хантера. Это дало бы мне время подумать и решить, что мне делать со всей этой ситуацией.

Я была уверена, что совершила ужасную ошибку. Но откуда именно исходила эта уверенность, я не понимала: от того, что я была в него влюблена или же от того, что я ушла от него после ссоры.

17 глава

Эм

― Просыпайся! ― кричал кто-то, стуча в мою дверь.

Я перевернулась на спину, пытаясь понять, что происходит. Место рядом со мной в постели пустовало, поэтому я нахмурилась.

Где был Хантер?

Потом вспомнила. Фотографии. Лживый ублюдок.

― Бл*дь, проснись уже! ― крикнул мне Дик возмущенно.

Я встала на ноги, радуясь, что натянула спортивные штаны перед тем, как легла спать прошлой ночью. Наконец-то, мне удалось открыть дверь и бросить на него взгляд:

― Ну, что еще?

― Ты оставила какую-то гадость на подъездной дорожке, ― сказал он. ― Убери, или это сделаю я.

Я подняла брови:

― О чем ты вообще говоришь?

― Иди, посмотри сама, ― пробормотал он. ― И… Эм?

― Да?

― Я не хочу слышать никаких слухов о Куки. Поняла?

Серьезно?

― Куки ― моя подруга, ― сказала я, стараясь не зевать, пока терла глаза. ― Она дала мне крышу над головой и работу, и она обращается со мной, как с сестрой. Что бы я ни думала о тебе, я бы ни за что не причинила ей вред.

Он изучал меня мгновение прищурившись. Затем кивнул головой.

― Ладно, ― сказал он. ― Рад знать.

Я закатила глаза и закрыла дверь. Боже. Я понятия не имела, что она в нем нашла. Вообще.

***

Через пять минут я стояла на крыльце и смотрела через лужайку на дорогу: моя маленькая машина была припаркована рядом с гаражом, заблокированная грузовиком Хантера. Мне не было видно, но, казалось, что он спал на переднем сидении.

Чертовски здорово.

Я подошла к грузовику и с силой ударила рукой по капоту. Хантер быстро сел, и я увидела, как он потянулся в карман. Вероятно, за пистолетом. Ему он может понадобиться, если он еще что-нибудь сделает мне этим утром.

Он открыл дверцу и вышел. У него было осунувшееся и усталое лицо, а волосы запутанными и в беспорядке, как будто он много раз водил по ним руками. Возможно, я и ужасный человек, но мне было приятно видеть, что он немного страдал.

― Привет, Эм, ― сказал он низким голосом. ― Я знаю, что ты не хочешь меня видеть, но я должен был поймать тебя прежде, чем ты уедешь. Полагаю, ты все еще планируешь поехать в Кёр д'Ален?

― Да, ― ответила я, складывая руки на груди. ― Наверное, поеду через пару часов. Мы можем поговорить, когда я вернусь, Хантер. Сейчас я слишком зла на тебя.

Он медленно покачал головой:

― Прости, детка. Но я не могу позволить тебе сделать это.

― Что сделать?

― Ехать в Кёр д'Ален одной.

Я подняла брови:

― Ты что, совсем спятил? Считай, что тебя не приглашали на День Благодарения, засранец.

― Мне необязательно быть с тобой в твоем доме, ― тихо сказал он. ― Но со всем, что происходит, я не хочу, чтобы ты ехала через весь штат одна. Если ты не позволишь мне поехать с тобой, тогда пусть с тобой поедет какой-нибудь проспект. Ты правда хочешь, чтобы какой-нибудь бедный парнишка пропустил праздник со своей семьей лишь потому, что тебе не хочется смотреть на меня во время поездки?

Когда он преподнес это таким образом, я почувствовала себя сукой. Конечно, мне этого не хотелось.

― Хорошо, ты можешь поехать со мной, ― сказала я. ― Но ты сам по себе, как только мы туда доберемся.

― Я поведу, ― сказал он. ― Мы оставим твою машину здесь. Я останусь с друзьями или остановлюсь в отеле, но доставлю тебя в целости и сохранности семье.

― Не слишком ли много ты берешь на себя? Что не так с моей машиной?

― Детка, подумай хорошенько. Если я буду в Кёр д'Алене все выходные, то мне понадобится какой-то способ передвижения. А ты можешь ездить со своей сестрой или отцом.

Я смотрела на него, потому что в этом был смысл, и это-то и расстраивало больше всего.

― Ненавижу, когда ты прав, ― наконец, пробормотала я. Он криво усмехнулся мне, но так сексуально, что я почувствовала укол внизу живота.

Плохая девочка!

― Ну, в последнее время я не всегда прав, ― возразил Хантер. ― Не знаю, изменит ли это что-то, но я действительно чертовски сожалею о том, что сделал с тобой.

― Насчет этого, ― сказала я, отводя взгляд. ― Тебе понадобится новый телефон. Твой, возможно, окончательно сломался после того, как я ушла прошлой ночью... возможно, его переехали пару раз.

― Скорее всего, это был несчастный случай, ― сказал он с каменным выражением лица. ― Я возьму другой.

― А фотографии? ― спросила я. ― Где еще ты их хранишь?

― Они были скопированы на мой ноутбук, ― сказал Хантер. Он поймал и удержал мой взгляд. ― Я стер все, кроме одной, прошлой ночью. Они безопасно стерты, а жесткий диск перезаписан. Никто не сможет добраться до них.

Я задумалась, интересуясь, говорит ли он правду.

― Я не знаю, стоит ли тебе верить. И что это еще за херня: «все, кроме одной»?

Хантер перевел взгляд на тротуар.

― Я сохранил одну, ― признался он. ― Мою любимую. Я подумал, что если ты бросишь меня, то я хочу иметь что-нибудь, что напоминало бы о тебе. Что касается веры в меня, я думаю, что единственный способ исправить это ― дать мне еще один шанс. Дай мне возможность, Эм. Больше никакой лжи. Мы оба знаем, что есть дерьмо, которое я не могу тебе рассказать...

Я прервала его, подняв руку.

― Клубные дела тут ни при чем, никогда не были, ― сказала я. ― И ты знаешь, что я это понимаю, так что не пытайся использовать это как оправдание.

Он вздохнул, прислонившись спиной к грузовику, засунув руки в карманы. Я пыталась думать, что делать дальше.

― Ты можешь отвезти меня домой, ― медленно сказала я. ― Но ты не останешься со мной, и это не значит, что мы снова вместе. Мне нужно время, чтобы все обдумать, решить, стоит ли рисковать. Я хочу быть с тем, кому могу доверять.

― Я понимаю, ― согласился Хантер. ― Если не остается ничего другого, то я рад, что ты позволяешь мне отвезти тебя домой. Мы оба хотим, чтобы ты была в безопасности — и я, и твой отец. Мы с ним не на одной стороне, но я его чертовски уважаю. Он вырастил дочь, которая не хочет считаться с моим дерьмом.

Я отвернулась, мои глаза вдруг наполнились слезами.

― Дик сказал, что тебе нужно уйти, ― сказала я. ― Приезжай забрать меня в десять.

― Ты же будешь здесь?

Повернувшись обратно, я сощурила на него глаза:

― Думаю, тебе просто придется довериться мне, Хантер. Не волнуйся, не я лгунья в наших отношениях. Я буду здесь.

― Полагаю, я заслужил это, ― пробормотал он.

― Чертовски верно. А теперь убирайся отсюда, пока у Дика не кончилось терпение.

***

Хантер

Я наблюдал за Эм краем глаза, пока вел машину. Она смотрела в окно на пустыню, по-видимому, очарованная необъятным пространством. Или так, или она просто не смотрела и не говорила со мной, потому что злилась.

Все еще злилась. Так будет вернее сказать.

Мы были в пути уже три часа, и единственный раз она заговорила со мной тогда, когда ей понадобилась остановка. Наутро я воспринял как победу то, что она согласилась поехать со мной, прям как получил второй шанс. Теперь я начал волноваться, что это просто поездка, что она больше никогда не заговорит со мной. Что чертовски ранило. Боль была такой, какой я никогда раньше не испытывал. Как настоящая, физическая боль.

Я уже начал ненавидеть это романтическое дерьмо. Жизнь намного проще, когда ты ничего не чувствуешь.

Мне нужно было положить этому конец.

Заметив съезд впереди, я включил поворотник.

― В чем дело? ― поинтересовалась она, повернувшись ко мне и нахмурившись.

― Увидишь, ― пробормотал я.

Мы съехали с автострады, и я повернул на маленькую, пустынную дорогу, по которой продолжил движение. Через несколько минут мы оставили позади большой холм, усеянный обнаженными скальными образованиями и перекати-поле. Я замедлился и перевел грузовик в режим парковки, повернувшись к ней лицом. Она смотрела прямо перед собой.

― Эм, ― начал я.

― Я не готова с тобой разговаривать, ― сказала она. ― Просто продолжай ехать. Не знаю, как я буду себя чувствовать после выходных, но прямо сейчас я хочу отдохнуть от тебя.

― Хочешь снова пнуть меня по яйцам?

Господи, эти слова только что вылетели из моих уст?

Эм посмотрела на меня. Наконец-то.

― Это что, какая-то шутка? ― она потребовала. ― Думаешь, если я тебя пну, это изменит то, что ты сделал?

Я медленно покачал головой.

― Я знаю, что это ничего не изменит, ― сказал я. ― Но это может заставить тебя почувствовать себя чуточку лучше. По крайней мере, в прошлый раз помогло. Если это так, то для меня этого будет достаточно.

― Я не обещаю простить тебя.

― Я понимаю.

Она прищурила глаза.

― Ты не в своем уме, ― промямлила она, но я видел, что она смягчается, а ее рот дергается. Спасибо, бл*дь, огромное. ― Удар ногой по яйцам ничего не исправит.

Мои яйца согласились на сто процентов.

― Но знаешь… В прошлый раз мне действительно стало лучше. Давай сделаем это.

Я сглотнул, затем открыл дверцу грузовика и медленно вылез на улицу. Эм выбралась, и мы встретились перед грузовиком. Я раздвинул ноги, скрестил руки и стал ждать.

― Закрой глаза, ― сказала Эм холодным голосом. Каким-то образом так было хуже, но я все равно это сделал. ― И сними свои штаны. Трусы тоже.

― Это не было частью сделки.

― Прекрасно, ― сказала она. ― Я возвращаюсь обратно в грузовик. Поехали.

Я посмотрел на небо и сглотнул, удивляясь, как такое возможно: с одной стороны ― мне так сильно хотелось заботиться о ней, но с другой ― придушить ее. Затем я расстегнул штаны и спустил их, закрыв глаза. И… ничего. Она подошла к грузовику, и мне было слышно, как она копается.

― Давай, ― прорычал я. ― Я не могу просто стоять здесь вечно, ожидая.

― Если ты настаиваешь. Ты готов? ― спросила она, ее голос был подозрительно мягким.

― Бл*дь, сделай это уже, Эм.

― Хорошо, приготовься.

Я услышал странный, хлопающий шум, а затем ледяная холодная жидкость полилась на мои яйца и член.

― Какого хера! ― закричал я, отпрыгнув назад и открыв глаза.

Эм стояла передо мной, опрыскивая меня банкой диетической колы. В другой руке она держала ее телефон.

Фотки... Гребаная карма кусает меня за задницу:

― Господи Иисусе, ты стерва!

― А ты мудак, ― ласково ответила она, начиная смеяться. Газировка вылилась, но это не остановило ее хихиканья. Я схватил штаны, надевая их обратно и запихивая свой мокрый член внутрь.

― Что, черт возьми, это было?

― Расплата, ― сказала она, сверкая глазами. ― Тебя провела девушка, и у меня есть видео, чтобы доказать это. Да ладно, ты должен признать, что это лучше, чем то, что ты планировал?

Я нахмурился.

― Ну, не знаю, ― пробормотал я. ― Ты собираешься показать его Скиду?

― Что, не нравятся голые фотографии, которые могут всплыть, и что ты не можешь это контролировать? Ого, это должно быть действительно отстой. Интересно, каково это?

― Ты, черт побери, хорошо знаешь, что это повредит моей репутации, если они подумают, что я не могу контролировать свою женщину. Это разные вещи.

Как только я это сказал, то понял, что облажался. Снова. Господи, мне нужно было просто забраться в пещеру и умереть, так было бы гораздо эффективнее.

― Еще одна попытка, придурок, ― сказала она, положив руки на бедра. ― Только на этот раз сначала думай, а потом уже говори. А потом спроси себя, хочешь ли ты, чтобы я снова трогала твой пенис.

― Я мудак, ― сказал я, поднимая руку и запуская ее в волосы. ― Это не секрет. И я не хочу контролировать тебя, Эм. Ты это знаешь. Бл*дь.

― И я не хочу унижать тебя перед твоими братьями, ― ответила она серьезно. ― Я просто хотела, чтобы ты почувствовал то, что чувствую я. По крайней мере, я не лгала тебе об этом.

― Ты права, ― сказал я, медленно качая головой. ― Я не знаю, что еще сказать, детка. Ты была права, а я был неправ.

― В этот раз вышло намного лучше, ― сказала она, улыбаясь. Потом ее лицо стало серьезным. ― Знаешь, когда я пинала тебя в тот раз, мне было чертовски хорошо, но это ничего не изменило. Должна ли я мучить тебя, только потому, что могу, каждый раз, когда ты облажаешься? Я чертовски люблю тебя, придурок. Мне не нравится видеть твою боль. Именно поэтому в первую очередь я не хотела лжи между нами.

Я глубоко вздохнул, переполненный чувствами. Черт, я ненавидел подобное дерьмо.

― Я не заслуживаю тебя, детка. Но, прошлая ночь? Я словно умер. Если ты простишь меня, клянусь тебе — я клянусь — я никогда сознательно не сделаю ничего, чтобы снова причинить тебе боль.

― Сознательно? ― переспросила она, нахмурив лоб. ― Это довольно большая лазейка.

― Давай будем честными, ― сказал я, отбросив все прочь. ― Мы оба знаем, что я облажаюсь. Но я почти уверен, что люблю тебя, Эм.

У нее перехватило дыхание:

― Что ты только что сказал?

― Я люблю тебя, ― повторил я, слова ощущались такими странными. ― По крайней мере, я думаю, что люблю тебя. Я никогда не чувствовал этого раньше, но я не могу представить, что захочу заботиться о ком-то больше, чем о тебе. Мне хочется быть с тобой, Эмми. Черт, я предложил тебе вмазать мне по яйцам, чтобы тебе стало лучше. Разве это ничего не значит?

Она шагнула вперед и крепко обняла меня за шею. Я нерешительно обхватил ее руками, а затем притянул к себе. Я ― ужасный человек, потому что мой член тут же затвердел, несмотря на «холодный душ».

― Я тоже тебя люблю, ― прошептала она. ― Но мне нужно знать еще одну вещь.

― Что?

― Какую фотографию ты сохранил?

Я затих. Очевидно же, что это был вопрос с подвохом. Будь они все прокляты, но у меня было чувство, что она возненавидит ту, которой я дорожил больше всего.

― Та, на которой вся твоя задница покрыта моей спермой, ― пробормотал я, чувствуя себя большим мудаком, чем когда-либо в моей жизни. ― Она действительно горячая, детка.

Она начала смеяться мне в плечо, или, по крайней мере, я надеялся, что она смеялась, а не плакала:

― Ты собираешься удалить ее?

― Да.

― Хорошо, ― прошептала она. ― Тогда я прощу тебя. На этот раз. Но больше ты не получишь ни одного шанса. Больше никакой лжи. Иначе сделке конец, Лиам.

― Бл*дь, мне нравится, когда мое имя вылетает из твоего рта.

― Я знаю, ― сказала она. ― У меня есть подарок для тебя.

― Правда? ― спросил я, отступая, чтобы изучить ее лицо. ― Что? Дерьмо, это неправильный вопрос. Почему?

― Может быть, потому что я люблю тебя. Или может потому, что ты не должен выйти сухим из воды. Так что у тебя есть выбор... секс-примирение ― прямо здесь и сейчас ― или ты можешь оставить эту особенную фотографию, до тех пор, пока ты никому ее не показываешь.

Твою же мать. А я думал, что последний вопрос был с подвохом.

― Можем ли мы вернуться к варианту вмазать по яйцам?

***

Эм

― Я все еще не могу поверить, что ты выбрал фотографию, ― проворчала я.

― Зрелость ― это отсрочка удовольствия, способная улучшить ситуацию в долгосрочной перспективе, ― сказал Хантер, ухмыляясь мне. ― Люблю тебя, Эм.

Я закатила глаза. Он повторил это примерно уже раз десять, и как бы мне ни нравилось слышать эти слова, я начинала чувствовать, что нам была нужна новая тема для разговора.

На улице начало смеркаться, а мы только проехали Пост Фоллс. Начался противный, ледяной дождь, когда мы ехали через Спокан, замедляя движение. Я заметила, по крайней мере, четыре машины в канаве по пути. Я бы никогда этого не признала, но я была на самом деле рада, что вел Хантер.

Я также была рада, что мы больше не ссоримся.

Кроме того, Кит прислала пару смс, рассказывая о разных продуктах, которые она купила на наш завтрашний ужин. Мы любили готовить вместе, и, хотя, без мамы это уже было не то, но я никогда не чувствовала себя ближе к ней, чем на кухне с сестрой.

― Ты уверен, что все в порядке с этим? ― снова спросила я Хантера. ― Я знаю, это звучит как шутка, но у папы действительно есть опыт подстреливания моих парней. Он говорит, что это случайность, но после второго случая, начинаешь задумываться.

― Твои бывшие меня не волнуют, ― ответил он без намека на беспокойство. ― Дело в том, что я с тобой, и это не изменится. Мы с Пикником придем к взаимопониманию. Не беспокойся об этом.

Я попыталась представить, чем это может закончиться:

― Если он попросит у тебя шесть коз в обмен на меня, тебе не нужно будет покупать настоящих коз. Вместо этого он, вероятно, предпочел бы бочонки с пивом.

Хантер фыркнул, затем потянулся, чтобы положить руку мне на колено.

― Не беспокойся об этом, Эм. Ты сказала, что дашь мне еще один шанс, так что доверься мне. У меня все под контролем.

Мой телефон зазвонил. Отец.

― Клянусь Богом, он чувствует, когда я говорю о нем, ― сказала я, закатывая глаза, пока отвечала на звонок. ― В чем дело?

― Где ты? ― спросил он, его голос был натянутым. Вот дерьмо. Это был не дружеский звонок, чтобы проверить нас.

― Мы только что проехали через Пост Фоллс, ― ответила я. ― Что происходит?

― Мне нужно, чтобы ты сразу же шла в Оружейную. У нас возникла проблема. Была еще одна стрельба, прямо здесь, в Кёр д'Алене. У нас нет доказательств, но один из Джеков был замечен в городе на прошлой неделе.

― О черт...

― Что случилось? ― спросил Хантер.

― Стрельба, ― сказал я резким голосом.

― Дай мне телефон, ― потребовал он.

― Не говори ему, ― приказал отец мне на ухо. ― Я объясню Хантеру все через минуту. Но ты не скажешь ему то, что я собираюсь сказать тебе. Это очень важно.

О, Боже. Это случилось. Прямо здесь, прямо сейчас... Между клубами все развалилось. Мне нужно было выбирать? Краем глаза я взглянула на Хантера и сглотнула.

― Дай мне телефон, ― повторил он. Я покачала головой.

― Дай мне закончить разговор с папой, ― возразила я ему. ― Тогда я передам тебе трубку.

Хантер скупо кивнул головой, но я видела, как сжались его челюсти.

― Как я уже сказал, иди прямо в Оружейную, ― продолжил отец. ― Мы не знаем наверняка, был ли это Дьявольский Джек, но если это так, то ты ценный заложник. Мы уже проходили через это раньше. Я люблю тебя, Эм. Я также любил твою мать, так что я знаю, каково это ― заботиться о ком-то так сильно, что это больно. Мне кажется, что именно это ты чувствуешь к Хантеру. Я готов поклясться, что он чувствует то же самое по отношению к тебе. Но мне нужно увести тебя от него, отвезти тебя в безопасное место, пока мы не разберемся.

― Папа... ― прошептала я.

Я снова взглянула на Хантера и попыталась придумать, как сказать то, что нужно было сказать, самой не начав проклятую войну.

― Я прикрою его, Эм, ― сказал мне отец, видимо, читая мои мысли. ― Я знаю, что ты можешь не верить в это, но я прослежу, чтобы он прошел через это живым, когда он приведет тебя домой. Если он и пострадает, то это будет только из-за того, что он делает, а не из-за того, кто он есть. Я клянусь в этом, детка.

― Я передаю телефон Хантеру, ― медленно сказала я.

― Обещай мне, что придешь в Оружейную!

― Я дам тебе знать, куда мы направляемся, как только мы это выясним, ― ответила я, чувствуя, что мои глаза слезятся. Дерьмо. Все происходило так быстро.

― Хорошо, передай ему трубку.

Я передала телефон, а затем наблюдала, как на лицо моего мужчины скользнуло выражение ужасной пустоты, которую я видела, когда он столкнулся с Диком.

― Я понимаю, ― сказал он. ― Мы едем, не волнуйся. Я хочу, чтобы она была в безопасности так же, как и ты.

Потом он повесил трубку.

― Мы едем в Оружейную, ― сказал он почти невыразительным голосом. ― Есть, по крайней мере, один стрелок. Я уверен, что они подозревают Джеков ― мы знаем, что кто-то пытается создать проблемы в Кёр д'Алене. Но он не один из наших, Эм. Частью моей работы в эти выходные было выследить его.

Мое сердце сжалось.

― Так это на самом деле деловая поездка для тебя? ― спросила я, чувствуя себя маленькой.

― Нет, ― ответил он. ― Это дерьмо всплыло уже после того, как я спросил Бёрка разрешения посетить твою семью. Если со мной что-то случится, тебе нужно убедить отца хотя бы поговорить с Бёрком, прежде чем они что-то сделают. Кто-то очень старается настроить нас друг против друга. Не позволяй им играть с тобой, ладно?

Я сглотнула.

― Ладно, ― сказала я. ― Ты уверен, что хочешь пойти в Оружейную? Папа говорит, что защитит тебя, но он всего лишь один человек.

Хантер коротко и резко рассмеялся, затем посмотрел на меня. Он потянулся и коснулся моей щеки.

― Оружейная ― самое безопасное место, которое я могу вспомнить прямо сейчас, ― сказал он. ― Это не армия, против которой мы боремся. Это всего один или два стрелка, а Оружейная была построена, чтобы противостоять кое-чему гораздо худшему. Твоя сестра уже там, и, полагаю, большинство других женщин тоже. Черт, начало праздника.

Я наклонилась и схватила свою сумочку, вытаскивая свой маленький черный полуавтомат. Я проверила магазин, прежде чем положила его на колени.

Потом я снова взглянула на Хантера. К моему удивлению, он улыбался.

― Лучшая, бл*дь, старуха на свете, ― пробормотал он, качая головой.

― Нет, ей была моя мама.

― Люблю тебя, детка.

― Я тоже люблю тебя.

Думаю, нам не нужна была еще одна тема для разговора.

***

Ад разверзся, когда мы проехали примерно три мили после того, как свернули с главного шоссе, направляясь на север. Солнце только зашло, а ледяной дождь сковал дорогу коркой льда. Боже, как же я ненавидела ездить по льду.

Я знала, что парни должны были ждать на повороте в Оружейную, но не заметила никого. Поэтому написала отцу с нашим расчетным временем прибытия и номером Хантера, и надеялась, что они просто пропустят нас, потому что узнают.

― Подвинь свое сидение вперед, Эм, ― сказал Хантер, когда мы выехали на извилистую дорогу.

Я сдвинулась вперед, и он потянулся за чем-то за моим сидением. Я услышала звук застежки-липучки, а потом почувствовала его руку у себя на спине, внутри подушки спинки.

Он достал большой пистолет.

― Подержи секундочку, ― попросил Лиам. Затем он снова потянулся и покопался еще немного, на этот раз достав две запасных обоймы.

― Хорошо, можешь вернуться назад. Проверишь?

Я вытащила обойму и осмотрела ее. Полностью заряжена, все в порядке. Затем засунула ее обратно в магазин. Он спрятал ствол между сидениями после того, как я передала его обратно ему.

― Знаешь, отец никогда бы не доверил мне проверить его пистолет.

― Он видит тебя маленькой девочкой, ― ответил Хантер, его глаза метались взад и вперед по дороге. ― Я же вижу в тебе компетентного взрослого человека, которому доверяю. И в этом большая разница. Что-то здесь не так.

Я вздрогнула, думая, что он был прав. Погода заставляла нас ехать слишком медленно. Гребаный лед.

Внезапно раздался громкий хлопок, и грузовик повело вправо.

― Бл*дь, ― заворчал Хантер, борясь с рулем, когда грузовик дернуло в сторону.

Сначала я подумала, что у нас просто спустило колесо. Ничего хорошего, конечно, но это был не конец света. Затем раздался еще один громкий хлопок, и передняя часть автомобиля осела. Как я поняла, у нас оказались пробиты передние шины. Мы резко вильнули к краю дороги. Хантер постоянно ругался, но льда было слишком много. Я сгруппировалась, когда грузовик съехал с насыпи, покатился по склону холма и врезался в дерево. Подушки безопасности сработали, когда машина завалилась на бок. Окно со стороны пассажира оказалось сверху.

Внезапно в кабине воцарилась ужасная тишина.

Все произошло так чертовски быстро. Я не могла дышать, и мое сердце не справлялось с приливом адреналина.

― Черт, ― пробормотала я, отодвигая подушку безопасности от своего лица. Боже, чем-то ужасно пахло. Словно что-то горело. ― Что случилось?

Хантер не ответил. Я поморгала, пытаясь сориентироваться. Но у меня слезились глаза, и поэтому не смогла ничего разглядеть. Ремень безопасности удерживал меня в подвешенном состоянии. Положение было болезненно неудобное. Я протянула руку и потерла глаза. Однако, это не помогло. А потом поняла, что сам воздух причинял боль моим легким.

Поводя рукой, я нашла кнопку управления окном и нажала на нее. Аккумулятор чудесным образом все еще работал. Окно открылось, и в кабину ворвался холодный воздух. Я сделала глубокий вдох. Слава Богу, я снова могла дышать. К сожалению, со свежим воздухом пришел и холодный, морозный дождь.

― Хантер? ― прошептала я.

Ничего. Я посмотрела на него и ахнула. Корявый пень пробил окно со стороны водителя, и острые осколки стекла торчали из дерева. Они были менее чем в дюйме от лица Хантера, и я видела, как кровь сочилась из его носа. Ветви и хвоя были повсюду, так много, что я едва могла его видеть. Они заполнили всю его половину кабины.

― Малыш? ― позвала я тихо.

Я наклонилась и коснулась его плеча. Он повернул голову и застонал. Живой. Спасибо Господи, потому что если бы эта штука была чуточку ближе, то просто бы раскроила его череп. Я протянула руку и пощупала его пульс на шее. Он был сильный. Хорошо.

И что теперь?

Я покачала головой, заставляя себя сосредоточиться. Мне нужно было позвать на помощь, но моя сумочка улетела. Где, черт возьми, был мой телефон? Я нигде его не видела. Черт, я же разбила его прошлой ночью. Проклятие. Вот что я получила за то, что вспылила. Потом заметила свою сумочку в нише для ног.

И как мне было ее достать? Я наклонилась влево и уперлась телом в сидение Хантера. Затем правой рукой расстегнула ремень безопасности. И держась за него, как за лиану, медленно сползла в пространство между сидением и приборной панелью, опустившись на колени рядом с центральной консолью.

Хантер снова зашевелился.

― Эм? ― спросил он, его голос был сдавленным.

― Я в порядке, малыш, ― ответила я, глядя на него.

Теперь его глаза были открыты, и я попыталась рассмотреть его зрачки. Они были одинакового размера? И тогда я поняла, что радио все еще играло... Поэтому протянула руку и включила свет. Мы оба вздрогнули от внезапной яркости света.

― Посмотри на меня, ― сказала я.

Он повернул голову, и я вздохнула с облегчением. Зрачки были в порядке, и он, казалось, приходил в норму. Должно быть, удара было достаточно, чтобы вырубить его, но, надеюсь, ничего серьезного не произошло.

― С нами произошел несчастный случай, ― объяснила я, мой голос дрожал. ― Я не знаю, что случилось. Но думаю, что, возможно, мы прокололи передние шины? Затем нас повело на льду.

― Кто-то прострелил шины, ― возразил Хантер. Он начал ерзать на сидении, пытаясь пошевелить руками, но ствол и ветви держали его полностью в ловушке. ― Одно колесо лопнуло, я еще понимаю. Но два? Это тот, кто знает свое дело. Мы должны полагать, что они снаружи, Эм. Нужно подготовиться к их приходу. Сначала выключи свет. Не нужно облегчать им работу.

Я застыла, широко раскрыв глаза. Я не совсем была уверена в том, что это ― стрельба, но, конечно, это был не несчастный случай. А это плохо. Очень-очень плохо.

― Это действительно отстойно, ― прошептала я, а затем поняла, насколько смехотворно неадекватно это было, учитывая всю ситуацию. Черт. Затем выключила свет и начала капаться в темноте в сумочке. Она раскрылась, и я чуть не выронила телефон. Я успела поймать его прямо перед тем, как он упал, но, к сожалению, уронила кошелек.

Хантер все время наблюдал, разочарование было написано на его лице.

― Позвони своему отцу. Клуб может добраться сюда быстрее, чем кто-либо другой, и у них будет шанс справиться с теми, кто там.

― А что насчет скорой помощи? ― спросила я.

― Я в порядке, ― сказал он, неудобно скрученный на сидении.

― Так обычно люди говорят прямо перед тем, как кровоизлияние в мозг убивает их. Тебе нужна медицинская помощь.

― Эм, ― сказал он твердым голосом. ― Прекрати говорить со мной и позвони своему отцу. Сейчас же. Затем я хочу, чтобы ты нашла мой пистолет и приготовилась защитить себя, пока я пытаюсь освободиться. Гребаное дерево.

Мои руки немного дрожали, когда я набирала номер отца, но я заставила себя оставаться спокойной. Наши жизни зависели от того, что я не развалюсь, как бы страшно мне ни было.

― Да?

― Папа, это Эм, ― сказала я. ― Мы примерно в четырех милях от Оружейной, и у нас проблемы. Грузовик Хантера съехал с насыпи с южной стороны дороги. Мне нужно, чтобы ты приехал как можно быстрее.

― Скорая помощь?

― Хантер говорит, не нужна, ― ответила я, снова взглянув на него. У него был нормальный цвет лица, а это уже было неплохо. ― Кто-то прострелил нам шины. Это значит, что они сейчас где-то на улице. Близко. И они знают, что делают. Мне нужно повесить трубку и взять пистолет.

Я засунула телефон в консоль между сидениями. И что теперь? Мой пистолет был в сумочке, которая исчезла в массе ветвей и хвои.

― Мой пистолет все еще должен быть между сидением и консолью. У меня там встроенная кобура.

Я начала искать, и, конечно же, пистолет, который недавно проверила, все еще был там. Потом осторожно его достала, проверила магазин еще раз, по привычке, прежде чем взвела его. Потом приподнялась и попыталась выглянуть через лобовое стекло.

Больше веток, повсюду.

«Это хорошо», ― подумала я.

У нас было приличное прикрытие.

― Я должна вылезти из окна, как ты думаешь? Чтобы оглядеться?

― Не надо, ― пробормотал Хантер. ― Просто затаись. Лучше всего спрятаться и подождать подмогу.

― Я хороший стрелок, ― поведала я ему, отказываясь признавать панику, которую чувствовала в горле. «Успокойся», ― твердо внушала я себе. ― «Ты сможешь предаться панике позже, когда мы будем в безопасности».

― Темно, идет холодный дождь, а у тебя только пистолет, ― возразил Хантер, его голос был сухим. ― В таких условиях никто не может быть хорошим стрелком. Просто не высовывайся, милая. Я попытаюсь освободиться, но думаю, что им придется вырезать меня отсюда. Если я умру в этом грузовике, не говори Скиду, что мне надрало задницу дерево, ладно?

Я фыркнула, потом хихикнула. Очевидно, он сошел с ума. Я старалась молчать, но хихиканье опять вырвалось на свободу. Тогда Хантер показал мне язык, и я громко рассмеялась, слезы покатились по моему лицу.

― Ты сумасшедший, ― сказала я, вытирая лицо тыльной стороной ладони.

― Может быть, ― согласился он, криво улыбаясь. ― Но ничто так не разряжает напряжение, как смех. Думаешь, сможешь дотянуться до моего ремня безопасности?

Я выползла из своего укрытия и ковырялась в сосновых иглах, пригнув голову, чтобы было лучше видно. В этот момент пуля пробила лобовое стекло со стороны пассажирского сидения, проходя прямо там, где я была всего несколько секунд назад.

Я застыла.

― **аный в рот, ― выругался Хантер, внезапно заметавшись, чтобы освободиться. ― Черт возьми, я поверить в это не могу.

Мне срочно нужно было нащупать его ремень безопасности. Черт. ДЕРЬМО. Только потому, что я знала, как стрелять из пистолета, не означало, что я была готова к долбаной перестрелке. Еще один выстрел пробил стекло, на этот раз ближе к голове Хантера. У нас было не такое уж хорошее прикрытие... Или они просто стреляли наугад? Я не могла понять, как видели нас.

― Вернись обратно, ― приказал Хантер, и его голос не оставил места для переговоров. ― Держи пистолет под рукой. Я не знаю, будет ли у тебя шанс выстрелить, но если он появится, я хочу, чтобы ты была готова.

― Что ты имеешь в виду?

― Ну, снайпер не подойдет близко, если ему не придется, ― сказал Хантер. ― Это означает, что в идеале — с его точки зрения ― ты мертва, даже без зрительного подтверждения. Сейчас у него нет четкой цели, так что это в нашу пользу. Нам просто нужно продержаться пару минут, пока не приедут Риперы.

Еще одна пуля прошла, зацепив ухо Хантера.

― Бл*дь, ― пробормотал он, когда кровь начала течь.

Я всхлипнула.

― Эмми, ты должна держаться, ― сказал он резким голосом. ― Я люблю тебя, детка. Я не могу спрятаться или защититься, так что ты должна быть в безопасности в своем укрытии. Если он попадет в меня, ты должна жить, чтобы спасти меня. Так что соберись, дорогая. Мне нужно, чтобы ты держалась.

Я глубоко вздохнула и кивнула, хотя знала, что он снова лжет. Если бы снайпер попал в него, это был бы выстрел в голову. И тогда у Хантера не было бы шанса. Он просто пытался защитить меня. Нелепость какая. Словно мое укрытие смогло бы остановить пулю? Я ломала голову, пытаясь придумать способ защитить нас.

Это было безумие ― мне нужно было что-то сделать, иначе мы бы здесь умерли. Я посмотрела сквозь дождь в открытое пассажирское окно. Нам нужно было отвлечение. Я высунулась из своего укрытия.

― Не высовывайся, Эм, ― сказал Хантер, его голос бил, словно хлыстом.

Я проигнорировала его и проверила пистолет, чтобы убедиться, что он готов. Все было в порядке. Я встала на позицию, ожидая, что в любую секунду раздастся еще один выстрел. Одной ногой уперлась в сидение Хантера, а другой ― в консоль. Затем досчитала до трех и выскочила, чтобы выстрелить четыре раза в темноту.

И снова пригнулась, задыхаясь.

Хантер взорвался.

― Что это еще за херня была?

― Я хочу, чтобы он знал, что мы вооружены, ― пояснила я. ― Обман сработает только в том случае, если они не знают, что делают. Ставлю сотню долларов, что их приказ ― сделать так, чтобы мы были мертвы. А я не собираюсь просто сидеть и ждать, пока какой-то придурок всадит пулю мне в голову.

― Он мог застрелить тебя, Эм.

Я уставилась на него, стараясь истерически не засмеяться. Хотя я чувствовала, как смех распирал меня изнутри.

― Серьезно, малыш? Это и есть твой аргумент? Это гребаная дырка от пули в дюйме от твоего лица, и это не говоря уже о твоем ухе. Стреляли так, что вопрос стоит не в «если», а «когда» они попадут. Мы должны продержаться до прихода отца. А теперь, когда наш снайпер знает, что мы можем дать отпор, ему придется быть осторожнее, приближаясь к грузовику. Это замедлит его, что может иметь значение для нас.

― Поэтому твое решение поиграть в кошки-мышки с убийцей?

― Хантер?

― Да?

― Все уже сделано.

― Бл*дь, ты меня и бесишь, ― пробормотал он. Его тело искривилось, а потом он пнул ногой по машине, сильно. ― Е*ать!

Прошли долгие секунды, и я задрожала, когда ледяной дождь пропитал мою рубашку. Может, мне стоило закрыть окно? Нет... По крайней мере, так мы смогли бы услышать, если бы они подошли слишком близко.

Хантер снова пнул грузовик, слегка раскачивая его.

― Ну, давай посмотрим на светлую сторону, ― сказала я, решив, что ему нужно отвлечься.

― Не надо.

― Хорошая новость заключается в том, что мы, вероятно, будем либо спасены, либо мертвы, прежде чем нам придется беспокоиться о серьезной гипотермии. Всегда есть луч надежды, Хантер.

Он снова зарычал на меня.

Мужчины.

18 глава

Хантер

Не думаю, что когда-либо был так зол в своей жизни.

Эм так расстроила меня, что мне хотелось задушить ее, чтобы, возможно, избавить нашего стрелка от неприятностей. Еще я злился на себя, потому что должен был контролировать гребаный грузовик. И теперь, вместо того, чтобы защищать свою женщину, я застрял, наблюдая, как она жмется ко мне с пистолетом. Ее волосы заледенели, а губы посинели.

А все потому, что меня сковало долбаное дерево.

Раздался еще один выстрел, хотя в этот раз он не попал в грузовик. По крайней мере, это было уже что-то... Хотя, если бы я сегодня умер, не сумев защитить ее, то надеялся, что нашел бы способ вернуться призраком и преследовать Пикника, пока он не осквернит мой бесполезный гребаный труп.

Еще выстрелы. Потом крики.

— Эм!

Я слышал, как кто-то кричал. Она слегка приподнялась.

— Нет, — сказал я шепотом. — Лежи, пока не найдут стрелка. Просто отзовись. Пусть знают, что мы в порядке, но под огнем. Так безопаснее.

— Мы в безопасности! — крикнула она так громко, что у меня аж уши заболели. — Стрелок попал в грузовик, по крайней мере, три раза, так что мы осторожны. Кроме того, у меня есть пистолет. Назовите себя, прежде чем подходить слишком близко, или я вас застрелю.

— Держись крепче, малая, — услышал я глубокий голос. — Мы идем за тобой.

Голос показался мне знакомым... Затем я вспомнил. Дак. Старик, которого я встретил, когда вел переговоры с Риперами об освобождении Эм.

— Как ты думаешь, они смогут его найти? — спросила Эм. Ее зубы начали стучать. Дьявол, по крайней мере, у меня было мое одеяло из сосновых иголок...

— Понятия не имею, — ответил я. — Если он умный, значит, уже сбежал. Он мог бы остаться и попытаться снять их, но такая погода отстойна для всех.

Потом я заметил, что ее руки начали дрожать. От холода или адреналина — неважно от чего.

— Я думаю, ты должна опустить пистолет.

— Нет.

— Не застрели меня случайно, пожалуйста.

Эм посмотрела на меня и улыбнулась. Она все еще была великолепной, несмотря на сосульки в волосах. В слабом свете от приборной панели я видел, что ее губы были синими, нос — красным, а рубашка промокла насквозь. Не лучшее время для конкурса мокрых футболок, но ее сиськи выглядели потрясающе.

— Обещаю, — сказала она, закусив губу. — Я никогда не застрелю тебя случайно.

Я обдумал ее ответ:

— Это не так обнадеживает, как ты думаешь.

Раздалось еще несколько выстрелов. А затем мы услышали пронзительный, мучительный крик.

— Святой Боже, — прошептала Эм, улыбнувшись. Ее глаза были огромными, и она подняла пистолет, двигая палец к спусковому крючку. Затем кто-то громко позвал в темноте. Совсем рядом.

— Эм, это Пэйнтер.

Серьезно? Чертов Пэйнтер собирался нас спасти?

Прямо сейчас у меня появилось доказательство, что Бог — изворотливый ублюдок.

— Вы поймали его? — прокричала Эм.

— У нас один из них, — сказал Пэйнтер. — Невозможно узнать, есть ли кто-то еще. Но мы продолжаем поиски. Президент приказал вытащить тебя и отвезти в Оружейную, пока мы будем искать второго стрелка.

— Нам понадобится бензопила или что-то еще, — закричала Эм. — Хантер в ловушке.

— Он жив?

Он казался слишком веселым, когда задавал вопрос.

— Да, он в порядке, — ответила она.

— Я в гребаном порядке, — закричал я. — Заберите Эм отсюда!

— Хорошо, я уже почти у грузовика, — отозвался Пэйнтер. — Собираюсь взобраться и заглянуть внутрь. Опусти свой пистолет, Эм.

Эм опустила пистолет, но я заметил, что она его не отпустила. Она бросила на меня быстрый взгляд, улыбнувшись. Но улыбка не тронула ее глаза.

— В чем дело? — тихо спросил я.

— Пэйнтер — не мой отец, — ответила она. — Он не давал никаких обещаний о твоей безопасности.

— Ты собираешься держать Пэйнтера на мушке, пока он пытается спасти тебя?

— Нет, я собираюсь защищать своего старика, пока он застрял из-за дерева. Считай меня своей страховкой, малыш. Если я уйду, у Пэйнтера не будет причин оставить тебя в живых. И никто не увидит, что он с тобой делает. Я останусь здесь, пока не приедет мой отец.

Грузовик дернулся, и Пэйнтер наклонился над открытым пассажирским окном, оценивая ситуацию. Сначала он быстро осмотрел Эм, вероятно, выискивая кровь или видимые раны. Потом перевел взгляд на меня. Его глаза хищно блестели. Я посмотрел на него, безмолвно говоря ему, что вижу его насквозь. Он дернул подбородком. Затем вернул внимание к Эм.

— Возьми меня за руку, — сказал Пэйнтер и протянул ей руку. — Мы доставим тебя в Оружейную. Ругер вернется с инструментами, которые нам понадобятся, чтобы вытащить твоего парня, но тебе нужно согреться.

Она отрицательно покачала головой:

— Я хочу, чтоб пришел папа.

— Он сейчас, вроде как, немного занят.

— Нет, — сказала она, подняла пистолет и осторожно балансируя на колене взяла его обеими руками. Она ни в кого не целилась, но и это было не самое дружелюбное положение. — Я останусь со своим стариком, пока папа не приедет.

Пэйнтера передернуло. Хех.

Я ненавидел этого засранца. На самом деле ненавидел.

— Ты можешь съездить за ним, пожалуйста? — спросила Эм. Ее голос был очень вежливым, но твердым, как гранит. Может, она и была до чертиков напугана, но слабости не проявляла. — Я никуда не поеду без папы.

— Бл*дь, к черту это, — пробормотал Пэйнтер, качая головой. — Я вернусь через несколько минут. Наслаждайся гребаным холодом, пока ждешь.

Она заметно расслабилась, когда он спрыгнул с грузовика.

— Ты в порядке? — спросил я. — Я действительно хочу, чтобы ты поехала с ним.

Эм закатила глаза и синеватой рукой отмахнулась от моего беспокойства.

— Нихрена, — сказала она. — Я уйду, и не останется свидетелей. Пэйнтер ненавидит тебя. Ругер тоже тебя не очень любит. И у него есть бензопила. Если кто-то решит убить тебя, то сначала ему придется пройти через меня.

— Детка, я говорю это со всем уважением: ты пугаешь меня до усрачки.

Она наклонилась и коснулась моей щеки, и я повернул голову, чтобы поцеловать ее пальцы.

— Эмми, это папа, — услышал я крик Хейса. Затем я почувствовал, как грузовик сдвинулся, когда он поднялся, чтобы посмотреть в окно. — Пэйнтер сказал, что ты не убираешь пистолет и не едешь в Оружейную.

— Слава богу, — сказала она с облегчением. Она была ближе к краю пропасти, чем я думал. — Я так рада, что ты здесь. Я не оставлю Хантера ни с кем, кроме тебя. Но мне действительно холодно... Не знаю, сколько еще я смогу здесь продержаться.

Мне не было хорошо видно его лица в темноте, но у меня появилось чувство, что я узнал это выражение — та же смесь любви и отчаяния, которую я видел в зеркале сотню раз с тех пор, как встретил ее.

— Эмми, никто не причинит вреда Хантеру, — сказал Президент Риперов. — Я дал свое обещание.

— Неужели мама оставила бы тебя? — спросила она, в ее голосе звучал вызов.

Он тяжело вздохнул, затем наклонился, чтобы взять ее за руку.

— Нет, — сказал он. — Вот почему я хотел, чтобы ты была с Рипером, дорогая. Мы действительно не можем позволить тебе быть не на нашей стороне. Ты напоминаешь мне ее все больше с каждым днем.

***

Эм

Было приятно снова оказаться в Оружейной. Лучше, чем я ожидала. Хотя, конечно, вероятно не последнюю роль сыграло то, что у двери меня встретили Дансер, Мари, Кит и Мэггс. Софи была наверху с детьми, которые строили громадный лагерь в игровой комнате на втором этаже.

Хос подвез меня домой. Он пробыл внутри достаточно долго, чтобы поймать Мари и положить холодные руки ей на живот. Она вскрикнула и шлепала его, пока он не притянул ее для долгого, жесткого поцелуя. Потом он пошел обратно под дождь, оставив меня обтекать в центре кухни. Дансер завернула меня в одеяло, а Мари протянула мне чашку горячего кофе. Я почувствовала, что дрожала так сильно, до стука челюстей.

— Так что случилось? — спросила Дансер, устроив меня на табуретке. — Ребята выбежали отсюда, как будто наступил конец света.

— Кто-то прострелил нам шины, — ответила я. Ничего себе. Произнеся это вслух, я звучала... безумно. — Хантер был за рулем. Грузовик повело на льду. И мы съехали с дороги. Дерево заперло его внутри грузовика — он все еще там — и я позвала на помощь. И тогда тот, кто бы там не стрелял в нас, снова начал пальбу.

Все женщины уставились на меня, широко раскрыв глаза.

— Это серьезно, — медленно сказала Кит. — Но с тобой все в порядке? И с Хантером тоже?

Я кивнула головой:

— Да, но им придется вырезать его оттуда.

Кит нервно постукивала пальцами по стойке.

— Знаешь ли ты, что в городе видели Дьявольского Джека? — спросила она. — И я думаю, что он был замечен ранее, вечером, сразу после того, как кто-то стрелял по дому Дансер и Бам-Бама.

Мои глаза расширились.

— Они стреляли по твоему дому? — ошеломленно спросила я у Дансер. — Когда там были дети?

— Да, — сказала Дансер, ее лицо было более серьезное, чем я когда-либо видела. — Эм, я люблю тебя, но я не понимаю, как можно быть с человеком, который является частью этого клуба.

Я напряглась.

— Человек, который стрелял в ваш дом, не был Дьявольским Джеком, — твердо сказала я. — Хантер сказал мне, что это не так. Он говорит, что кто-то другой пытается устроить между нами войну. Джеки хотят мира — им нужен мир, иначе их клуб не выживет.

Женщины переглянулись, и Мари нервно закашлялась. Великолепно. Теперь они все думали, что я — доверчивая идиотка.

— Кто-нибудь хочет выпить? — пылко спросила Мэггс. — Я бы не отказалась от шота.

— Бери бутылку, — сказала Кит, протягивая руку, чтобы взять меня за руку. Я отдернула свою руку от нее, расстроенная.

— Просто не делайте поспешных выводов, пока у нас не будет полной картины, — сказала я им. — Вы не знаете, что там произошло. Помните, что стрелок также пытался убить и Хантера.

— Увидим, — сказала Мари. — Хорошо, что ты вернулась, Эм. Отличные новости — мы все принесли еду с собой. Поэтому, что бы там ни случилось, мы сможем отпраздновать праздник вместе, а не просто все отменить.

«Чудесно», — подумала я. Как раз то, чего мне не хватало. Теперь каждый мог провести завтрашний день, таращась на меня и Хантера, обвиняя его во всем, что пошло не так для Риперов за последние двадцать лет. А из-за того, что его грузовик был разбит, мы не могли уехать. Может, я могла бы арендовать машину...

— Выпьешь?— спросила Мэггc еще раз тоном, не терпящим возражений. Я покачала головой. У меня уже болела голова. Последнее, что мне было нужно, это добавить еще и похмелье.

Взрослая жизнь была сложной.

***

Хантер

К тому времени, как они вытащили меня из грузовика, мои яйца были размером с изюм. Было так чертовски холодно. Несмотря на это, я не забыл захватить наши сумки с заднего сидения грузовика. А также прихватил свой жилет Дьявольских Джеков, аккуратно сложил его в руках, прежде чем выбрался наверх. Меня ждал внедорожник Хейса. По крайней мере, я надеялся, что внедорожник был для меня. Там также был припаркован черный грузовой фургон, напомнивший мне тот, в котором мы похитили Эм и Софи.

Не самое обнадеживающее зрелище.

Когда я поднялся к дороги, то нашел Хейса. Он посмотрел на цвета моего жилета, но ничего не сказал. Он также не сказал мне, какая машина повезет меня в Оружейную. Я знал, что он пообещал Эм сохранить мне жизнь, но, похоже, мое спокойствие не было частью сделки.

— Вы поймали стрелявшего? — спросил я его.

— Стрелок в фургоне, — ответил он. — Но ты поедешь со мной. Пошли.

Я последовал за ним до внедорожника — счет один ноль в мою пользу. Надеюсь, это был хороший знак. Хос и Пэйнтер присоединились к нам, сев на заднее сидение. Никто не говорил со мной. По дороге в Оружейную в машине царило напряжение, что было нормально. Ночь была далека от завершения, но у меня была масса времени в машине, чтобы обдумать свою стратегию. Я бывал в подобных ситуациях и раньше, хотя обычно на другой стороне. Я обдумывал, что лучше: проявить слабость или добровольно поделиться информацией.

Была и светлая сторона, по крайней мере, мне не пришлось бы тратить время на поиски мудака, притворяющимся одним из моих братьев. Он был в фургоне, я был почти уверен в этом. Скорее всего, как только они заберут его в Оружейную, он не станет больше подставлять мой клуб, а это сэкономит больше времени.

Мы миновали ворота в стене внутреннего двора здания. Эм была где-то внутри, надеюсь устроенная в тепле и уюте, в окружении своих девочек. Сама мысль, как она подвергалась опасности в том грузовике, как выстрелы пробили лобовое стекло, леденила мою кровь.

Любовь — отстой.

Мало мне было присматривать за Келси, теперь я должен был еще и прикрывать Эм. Вот почему у меня никогда не было домашних животных. Слишком много забот. Хейс остановил внедорожник, выключил зажигание и посмотрел на меня.

— Пойдем внутрь? — спросил он, как будто у меня был выбор.

— Почему бы нет, — ответил я, открывая дверцу. Я вылез и понял, что мы припарковались рядом с лестницей, ведущей в подвал здания.

Ничего зловещего не находите?

Они бросили наши сумки в задней части машины, поэтому у меня не было доступа к запасному оружию. По крайней мере, они не обыскали меня. Я подумал, что это хороший знак, поскольку охотничий нож на моем бедре был бы очень заметен при обыске.

Думаю, технически я все еще был гостем.

Хейс начал идти к лестнице, но я остановился, чтобы вытащить свой жилет. Пэйнтер остановился, холодно поглядывая между мной и его президентом.

— Ты же не позволишь ему носить свои цвета внутри? — потребовал он. Боже, этот парень был гребаной истеричкой.

— Ты снимешь их только с моего мертвого тела, — сказал я сухим голосом.

По крайней мере, пять или шесть Риперов собрались, чтобы посмотреть, как мы с Пэйнтером столкнулись лбами. Я отстегнул нож и свободно обхватил пальцами рукоять. Дерьмовый выход, но, если повезет, я заберу этого засранца с собой. Затем вошел Пикник.

— У нас все еще перемирие, брат, — объявил он. — По крайней мере, пока мы не докажем, что они стоят за нападением. Я не знаю, внимательно ли вы рассмотрели жилет, который носил наш стрелок, но мне он показался не совсем правильным. Пока мы не узнаем больше, Хантер — гость клуба с дружеским визитом.

Ага, конечно, потому что все дружеские визиты проходят в темных подвалах.

Тем не менее, выражение разочарования на лице Пэйнтера было приятным. Я подмигнул ему, а затем последовал за отцом Эм вниз по лестнице. Он отпер металлическую дверь, которая со скрипом открылась. За ней был пустой бетонный коридор, освещенный голыми лампочками, ввинченными в потолок.

— Милое местечко, — пробормотал я, и Пикник хмыкнул в ответ.

— Мы старались, — сказал он. — Мы даже подготовили тебе комнату, где ты можешь подождать.

Он открыл одну из дверей, выходящих в коридор. Я заглянул внутрь. Комната, твою мать. Это была настоящая тюремная камера. Я поднял брови.

— Я думал, что я — гость?

— Мы оставим дверь открытой, не беспокойся, — сказал он, любезно улыбаясь. — И мне не хотелось бы, чтобы тебе было скучно, поэтому попросил Хоса составить тебе компанию.

Хос. Могло быть и хуже, решил я. Я встречался с ним пару раз за последние несколько месяцев. Он казался прямолинейным. А также дотошным. В конце августа произошел инцидент с одним из наших парней в Сиэтле. У ублюдка поехала крыша, и он был в бегах. Когда Хос и Ругер поймали его, то были достаточно милы и позвали нас, чтобы забрать его. Они даже завернули его красиво, как рождественский подарок, все было готово для доставки обратно в его старый чаптер.

Большой Рипер сделал шаг вперед, холодно улыбнувшись.

— Почему бы тебе не рассказать мне, что происходит в Портленде, пока мы ждем? — сказал он. — Люблю посплетничать.

— Ага, прям сейчас этим и займусь, — с сарказмом сказал ему, сопротивляясь желанию послать его куда подальше.

Он любезно указал на камеру: я вошел и плюхнулся на низкую кровать. Возможно, у меня и не было серьезных травм от аварии, но я подумал, что утром у меня все будет очень болеть, полагаясь на свой долгий жизненный опыт. Так что стоит устроиться поудобнее. Хос последовал за мной внутрь, занося с собой ржавое металлическое кресло из коридора. Он поставил его лицом ко мне, а затем оседлал, опираясь на спинку.

— Итак, какая у тебя история? — спросил он. — До меня дошли слухи о тебе и Эм. Ты знаешь, она для всех нас как младшая сестра. А я действительно защищаю своих сестер.

— Да, я почувствовал это от нескольких твоих братьев, — сказал я, складывая руки за головой. — Она рассказывала мне, что папочке не нравится, когда они с Кит приводят домой своих парней.