Единственная для темного капитана

Глава 33

В себя я приходил с трудом. Сознание, словно волны, то возвращалось, то снова уплывало в безвременье. С каждым разом мне удавалось все дольше удерживать свой разум в настоящем. Постепенно я начинал слышать звуки вокруг себя, чувствовать запахи и видеть просвечивающий сквозь сомкнутые веки слепящий свет. Попытался пошевелить руками и ногами. Не сразу, но получилось. Значит, мое тело по-прежнему принадлежит мне. Осталось выяснить, где это самое тело сейчас находится.

Прикрыв ладонью глаза, открыл их и тут же зажмурился. В узкое окно прямо на мое ложе бил яркий луч света. Повернул голову на бок и на ощупь скатился на пол. Посидев несколько минут, наконец, осмотрелся. Узкая комната со светлыми стенами, низкая деревянная кровать с тонким одеялом и небольшое окно. Похоже, я в келье храма Дисы на Острове.

На пошатывающихся ногах я добрел до двери и выглянул в залитый солнцем коридор. Пусто. Я подошел к окну, из которого были слышны голоса и выглянул во внутренний двор. Жрицы Дисы в белых одеяниях занимались работой по благоустройству храма — убирали территорию, ухаживали за растениями, покрывали стены специальным раствором от грязи и разрушения.

— Быстро ты пришел в себя, — раздался за спиной знакомый голос.

— Мне показалось иначе, — не оборачиваясь, ответил я.

Килей подошла и встала рядом, глядя в окно.

— Я готова ответить на твои вопросы.

— Что произошло? Откуда так много зараженных?

— Завеса слабеет. Многие сотни лет она удерживает немыслимую армию тьмы. Из-за участившихся прорывов, никто не даст гарантии, что завеса в скором времени не падет.

— Есть шанс все исправить?

— Есть, и ты знаешь, что надо сделать. Найди первоисточник. Найди того, кто совершил первый призыв тьмы в наш мир. Не станет его, не будет больше прорывов.

— Я ищу уже почти десять лет, и ты прекрасно знаешь об этом, — недовольно поморщился я.

— Я знаю, что нашему миру скоро может прийти конец, — спокойно ответила Килей.

Я посмотрел на нее. Высокая, светловолосая, строгое прекрасное лицо без возраста и яркие голубые глаза, что сейчас чересчур внимательно смотрели во двор.

Я знаю Килей с самого детства, и с тех пор она не постарела ни на день. Первый раз Рагна принесла меня в Храм младенцем. Килей и жрицы спасли мою душу, сумев отделить тьму. Позже мы каждый год до самой ее смерти, бывали с Рагной на Острове, и жрицы укрепляли мою сущность молитвами и ритуалами. После смерти Рагны я, по понятным причинам, почти двадцать лет не появлялся в Храме.

Время и последующие события совершенно изгладили из моей памяти нечеткие детские образы. Я жил, не понимая, что со мной не так, и стараясь не показывать людям свою силу. Все изменилось в тот день, когда на прогулке в городском парке я, по чистой случайности, стал свидетелем нападения на короля Дагнея и его свиту обреченного. Действуя на инстинктах, я вытянул из нападавшего тьму, и он осыпался горсткой пепла у моих ног. Я стоял ошарашенный. А вот стража короля не растерялась, меня быстро упаковали в кандалы и бросили в темницу. Потом я прошел бесчисленное множество допросов и проверок, в том числе, жрецами Алидиса. Они-то и придумали, как можно с пользой применить мою особенность. Если так можно сказать о тьме, грозящей сожрать твою сущность в любой момент. С тех пор, мы с командой ищем порождения тьмы и прорехи в завесе по всему королевству, и я уничтожаю их.

После первого убитого обреченного, в мою голову хлынули детские воспоминания, словно кто-то резко убрал сдерживающую преграду. И я отправился к Килей. У нас тогда состоялся долгий и тяжелый разговор. Верховная жрица рассказала мне все, что знала. Про Рагну, про меня, чью душу почти поглотила тьма, про Богиню, которая именно такой определила мою судьбу. И, наконец, про тени. Про эту разумную черную сущность. Которую много сотен лет назад наши предки заточили в другом мире, за нерушимой завесой. Но прошло время, и память об ужасах, творимых тьмой, стерлась из людских умов, оставшись только в сказаниях. И появился тот, кто захотел использовать силу тени для себя. Кто это был, никто так и не узнал. Но именно он первым за много столетий сумел порвать завесу, и призвал тьму в наш мир. С тех пор то тут, то там проявляются невидимые обычным людям острова, которые на самом деле являются проекцией параллельного нашему мира, в котором обитают тени. И там, где острова появились, вскоре можно было ожидать очередного прорыва.

Килей также поведала, что благодаря тьме внутри меня, я могу бороться с ее воплощениями и зараженными. Я не был готов к тому, чего от меня ждали — убивать, пусть и ради спасения. Но я научился. Не смотреть им в глаза, ничего не чувствовать, ни о чем не думать в этот момент. Одна Диса знает, чего мне это стоило.

Я устал, надо признаться хотя бы самому себе. Я очень устал жить в этой тьме. Беспроглядной, бесконечной. Да, я привык к мысли, что у меня никогда не будет обычной жизни. Мне не дано познать взаимной любви, услышать смех жены или взять на руки своего новорожденного ребенка. Привык, но все равно саднило, ныло, болело.

Когда в моей жизни появилась Ювина, это стало для меня настоящим спасением. Пусть временным, зыбким, надуманным. Но я изо всех сил держался за это разгорающееся в душе чувство. Когда я узнал, что все это время рядом был не щуплый паренек, а молодая хрупкая девушка, что-то в душе дрогнуло. Память сразу напомнила, как храбро и настойчиво Ювина спасала мальчика из своего родного городка, как спокойно согласилась на тяжелую для девушки работу. Помню, в какой ярости был, увидев окровавленные ладони юнги, ведь это из-за меня он оказался на корабле. Как бездумно она бросилась спасать Альвара, и без разговоров полезла в ночную ледяную воду, хотя я видел, как ее трясло от страха. Наши долгие часы работы в каюте. Тепло и участие во взгляде, когда она спрашивала о моем детстве. Растерянный и обиженный взгляд в день посвящения, я помнил все до мельчайших деталей. И сердце наполнялось теплом. Образ Юна истаял, и теперь я видел рядом с собой всегда только ее. Смелую, теплую, сопереживающую, бесконечно прекрасную и желанную. Она спасла мне жизнь. Готова была пожертвовать собой ради меня, и это не укладывалось у меня в голове. Наверное, она действовала не подумав, не зная последствий заклятья. Но я помню и ее взгляд в день моего пробуждения, ее слезы у меня на груди. Она светилась теплом и радостью. И я тянулся к этому горячему свету, как к последней надежде.

Увидев ее с Альваром, я испытал доселе незнакомое злое чувство. Но оно быстро прошло. Я знал, что у меня нет ни малейшего права что-то от нее ждать, ни одного шанса на взаимность.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — я вновь посмотрел на Килей.

— Я уже очень долго живу на этом свете, Гард, — слегка улыбнулась Верховная, — и так мало осталось вещей, которые могут на самом деле потревожить мой покой.

Я кивнул, принимая ответ.

— Давно я здесь?

— Трех суток не прошло. Мы, конечно, провели необходимый ритуал, но ты прекрасно справился бы и сам, — Килей внимательно посмотрела на меня, — такой объем тьмы… Я ожидала более длительного процесса исцеления.

Помолчав несколько мгновений, она добавила:

— Ты изменился.

Я неопределенно пожал плечами. Мои странные новые чувства были еще слишком хрупки и драгоценны, чтобы мне захотелось рассказать кому-то о них.

Килей понимающе улыбнулась и вновь отвернулась к окну.

Через несколько дней мы вернулись в столицу. И наша неожиданная встреча с Ювиной в аптеке подарила мне надежду. Не могут эти чистые бесхитростные глаза так обманывать. Она рада мне, я видел это, видел нежность в зеленых омутах. Пусть это было дружеское чувство с ее стороны, но мне хватило бы и этого. Наверное, я запутался. Так сложно и радостно от этих непривычных чувств. Ее рука на моей груди, в моей руке. Эта наша нечаянная близость сводила меня с ума и выворачивала душу наизнанку. И все сильнее разгорался в груди огонь, и все тише скрипели внутри меня тени.

И тем больнее было услышать новость о ее женихе. Дальше я уже ничего не мог разобрать, в ушах стоял дикий шум, и я поспешил уйти. Перенес день отплытия и сбежал на корабль. Не слышать, не чувствовать, не думать. Трус.

— Гард, — я отвлекаюсь от созерцания воды и оборачиваюсь на голос Рэя, — тут такое дело. Я не очень понял. Но мы встретили сегодня Ювину и она просила кое-что тебе передать.

Сердце от этих слов дернулось и замерло в ожидании.

— Она сказала, — Рэй прикрыл один глаз и наморщил лоб, вспоминая, — что ты все неправильно понял.

— Что?

— Ну там, между вами какая-то некрасивая сцена произошла. Она не стала рассказывать подробности. Только просила передать тебе эту фразу.

Милый мой ангел. Как жестоко я позволил себе ошибиться. Принял обычную профессиональную озабоченность целителя за искреннее беспокойство и участие. А она не захотела тешить меня несбыточными надеждами.

Ладно, все потом, надо собраться. Нас впереди ждет нелегкое время. Которого у нашего мира, судя по всему, почти не осталось.