Единственное желание. Книга 4

14 Чаша

Тьма сгущается, на горизонте

Не горит уже ни огонька…

Но я знаю, что выглянет солнце,

Пред рассветом расступится мгла!

стихи автора

Рыжая соскользнула с гладких атласных простыней на прохладный мраморный пол, с трудом втиснулась под приземистую кровать. Снизу донеслось её сопение, кряхтение и прочие шорохи.

Выбралась Настя оттуда чумазая и злая.

– Как успехи? – язвительно усмехнулась Льюна.

– Королевские апартаменты, называется! Хоть бы пол помыли! Такой свинарник развели… – Настя сердито посмотрела на лэфиарни. – Чего ты ждёшь? Вместо того чтобы надо мной посмеиваться, помогла бы лучше!

– Я не умею искать Чаши там, где их нет… – откликнулась блондинка, удобно рассевшись на подушечке.

С этой позиции она вот уже четверть часа наблюдала за тем, как Рыжая переворачивает вверх дном царственное ложе.

– Да здесь она, здесь! – упрямо заявила Настя. – Я её чую…

– Так чуй тогда получше! – хмыкнула Льюна. – Где? Я вот никакой магии здесь уловить не могу.

– Да забудь ты всякое это колдунство! Тут всё примитивно. Тайник должен быть. Надо его найти. А тайники, знаешь, как ищут? Нажимай на всё подряд!

– В каком смысле? – нахмурилась лэфиарни, но поднялась-таки с подушки.

– В прямом. Всякие ручки, подсвечники, узоры на стенах… Камин обшарь хорошенько! Кровать я вроде всю исследовала – пусто. А у меня как раз на неё надежда была. Такая огромная! Я бы, на его месте, точно сюда припрятала.

– А давай от двери начнём – ты в одну сторону, а я в другую! И всё подряд смотреть, чтобы не пропустить случайно, – «дочь неба», при всей своей вредности, иногда давала дельные советы.

На несколько минут в покоях Моруварка воцарилась почти абсолютная тишина. Работали сосредоточенно и усердно. Каждое пятнышко на стене, вмятина на камне тотчас подвергались тщательному исследованию.

Льюна толкнула неприметную дверь в неглубоком алькове, и та неожиданно распахнулась.

– О! А это не то, что мы ищем? – воскликнула лэфиарни, и Рыжая радостно бросилась к ней.

Маленькое помещение за неказистой дверью оказалось туалетом. По крайней мере, Рыжая, с неприязнью оглядев убогий предмет интерьера, похожий на гибрид кресла с ведром, решила, что это такой средневековый унитаз.

Она уставилась на свою помощницу, недобро посверкивая глазами.

– А что? – усмехнулась та. – На чашу немного походит… И спрятать там можно всякое, разное. Никто не найдёт. Пошарь там! В дырке. Лучше места не придумаешь.

– Н-да… – Анастасия брезгливо сморщилась. – Может быть. Но, нет! Он не мог так обойтись со столь ценным… Это же реликвия! Думаешь, Моруварк бы её в сортир засунул?

– Не думаю. Я шутила, – сказала Льюна с серьёзным видом.

– Ха-ха. Два раза. Смешно, – скривилась Дэини, бегло осматривая крохотное помещение. – Время-то идёт. Мне уже совсем не забавно!

Она возвратилась в комнату, дабы продолжить свои поиски.

– А если её вообще тут нет? – лэфиарни тоже вернулась из уборной, но беготню бросила, равнодушно наблюдала за стараниями Насти.

– Так ведь Эриледа сказала…

– И ты ей веришь? – покачала головой «дочь неба». – Королевне враждебной земли, любовнице лэдрау, одержимой духом тьмы?

– Верю. И Чаша тут. Я это знаю.

– Откуда?– насмешливо хмыкнула Льюна.

– Знаю и всё, – упрямо буркнула Настя. – Тут она, родимая. Понять бы ещё где…

Рыжая в сердцах пнула фигурную ножку гигантской кровати Старшего Советника.

Злость не поможет. Надо дальше искать!

Зеркало она ещё не изучила. А оно огромное. Может быть…

Настя вдруг с полшага развернулась обратно и пнула ещё раз кровать. Деревянная подпорка отозвалась гулко, как барабан.

– Есть! – звонко вскрикнула Рыжая, спешно падая на колени.

***

Льюна сию секунду забыла про своё ворчание и неверие, молниеносно оказалась подле. Лэфиарни осторожно постучала по дереву костяшками пальцев, прислушалась, склонив голову набок.

– Пустота, – с довольной улыбкой подтвердила она. – А по другой постучи!

Настя тут же бросилась ко второму резному столбику в изголовье кровати. Звук был другой. Тяжёлый, неповоротливый.

– Льюна, это точно тайник! – просияла Настя, от возбуждения переходя на хриплый шёпот.

– Надо ломать! – согласилась Льюна, стараясь нащупать хоть какую-то щель, зазор. – Нам бы что-то острое…

– Самое острое у нас – это ногти и зубы, – вздохнула Анастасия. – А ну-ка, отойди!

Рыжая снова с силой пнула кровать несколько раз. Хоть бы трещинка пошла!

Зато сама Дэини чуть не рассыпалась. Она пронзительно взвыла, схватившись за носок сапожка.

– Нет, так не пойдет. Не ломай ноги! – Льюна огляделась и досадливо бросила: – Что за комната такая – одни подушки да стены!

– Ручка! На туалете, – вдруг вспомнила Рыжая.

Обе подскочили, как будто их ошпарили. Но удача и тут повернулась к дамам не той стороной. Рыжая обеими руками вцепилась в дверь, лэфиарни столь же неистово пыталась оторвать несчастную скобу. Бесполезно.

– Брось! Давай ещё раз сломать попробуем! – в сердцах воскликнула Настя, возвращаясь к тайнику, но «дочь неба» не оставила своих упрямых попыток.

Настя же, с тоской глядя на проклятый столбик, всё очевиднее понимала – одной грубой силой не обойтись, тем более что и силы той явно недостаточно. Был бы тут Далард! А им с этой «слоновьей ногой» не совладать.

Рука девушки непроизвольно сжала шар, венчавший резную колонну – свернуть бы его сейчас, как голову…

Откуда только агрессия такая взялась? Видимо, от безысходности. Вообще-то Настя никому и никогда головы не сворачивала.

А округлое навершие неожиданно провернулось с лёгким щелчком, и фигурный столбик распахнулся, как створки устрицы.

– Опа! – не веря своим глазам, проронила Настя.

И дико завизжала от восторга.

Подскочившая Льюна заглянула в тайник и с такими же сумасшедшими криками накинулась на Рыжую, сжимая в объятиях.

***

Змея. Чёрная гадюка.

Таинственно поблёскивает хрустальными гранями чешуя. Свёрнутый в кольцо хвост и изогнутое в спираль тело – изящная ножка кубка, а распахнутая хищная пасть – сама чаша. Острые клыки на верхней кромке – пугающие, отталкивающие. Пить из-за них, пожалуй, неудобно…

Хотя из такого сосуда вряд ли кому-то придёт в голову выпивать.

Скорее напрашивается мысль, что таинственная Чаша сама жаждет, чтобы её напоили.

Кровью.

Так гласит старая легенда – могущественное оружие способна оживить только кровь бессмертного.

Снова змея. Как-то слишком часто в последнее время жизнь сталкивала Рыжую с пресмыкающимися.

Настя взяла магическую Чашу обеими руками, с опаской, словно эта ядовитая гадина и вправду могла ужалить. И почудилось Рыжей – пальцы сжимают глыбу льда. Её обдало таким могильным холодом, что не осталось никаких сомнений – вот она, та самая Чаша Вэйканарифь!

– Я и не думала, что она из камня… – Льюна смотрела на кубок в руках Романовой широко распахнутыми глазами.

– Наверное, это тоже морион, – предположила Настя. – Лэдрау носила его кристалл на шее. Слушай, а давай её попробуем…

– Умом повредилась! – отскочила лэфиарни, будто от прокажённой.

– Ну, пару капель крови! – не отступалась Настя. – Уколи пальчик об зуб, а! Это совсем не больно. Мы просто попытаемся… Вдруг сработает!

– Вот именно! – ужаснулась Льюна. – Что ты будешь делать, если сработает, если ты разбудишь тварь, которая внутри этого камня прячется?

–Так он же, вроде, должен служить тому, кто Чашей владеет? – пожала плечами Дэини. – Типа раб лампы…

– Вроде? Ох, смертные! Какие же вы безрассудные, до глупости безрассудные!

– Ладно, я не настаиваю, – скривилась Настя. – Давай тогда выбираться отсюда!

Рыжая решительно направилась к двери, пока ещё слабо представляя, как её отпереть.

Но делать этого и не пришлось. Резные створки распахнулись навстречу Дэини.

Тёмные глаза Моруварка скользнули по комнате, остановились на каменной змее в руках Рыжей.

Старший Советник безмолвно развернулся, запер дверь, отшвырнул ключ в дальний угол. Сумрачный недобрый взгляд впился в побледневшее Настино лицо.

– Дай сюда!

Приказ обрушился, как глыба с вершины горы. Никакой тебе больше чарующей магии и игры в соблазнение!

Настя попятилась непроизвольно, спрятала руку с Чашей за спину, как маленький ребёнок.

– Так я и думал, какой-то подвох во всём этом есть…

Лэдрау надвигался неотвратимо и страшно. Смуглый, чёрный, злой. Он больше не казался Насте красивым. В узком точёном лице проглядывало что-то от хищной птицы. И даже изумрудный бархат его одежды сейчас показался тёмным, как ночь.

– Терпеть не могу крыс! Так и норовят пробраться, куда им не позволено, – зловеще прошипел герсвальдский демон. – И стащить то, что им не принадлежит…

Он протянул руку, выразительно глядя Дэини в глаза.

Настя шмыгнула носом и отчаянно затрясла головой.

Раскрытая ладонь медленно сжалась в железный кулак. И Рыжая захрипела, свободной рукой схватившись за горло, будто пытаясь сорвать невидимые путы.

Она чувствовала, как впивается в кожу невидимая удавка. Невозможно вдохнуть или выдохнуть. От ужаса и мучительной боли в глазах потемнело.

Но Рыжая всё равно не выпустила из левой руки ледяную каменную Чашу. Даже когда её накрыла слабость беспамятства, и она ухнула на колени, понимая – это конец!

Правой рукой она ещё пыталась сорвать несуществующую петлю, но дрожащие пальцы слушались с трудом.

Льюна закричала пронзительно, гневно, отчаянно. Набросилась на лэдрау, словно птица, что защищает своё гнездо. Но что могла она теперь – безоружная и слабая?

Моруварк ударил лэфиарни наотмашь, на миг выпуская Дэини из смертельных тисков.

«Дочь неба» подскочила опять. Кровь, стекая по разбитому лицу, заливала белокаменный пол. И вновь «сын тьмы» отмахнулся от нападавшей, как от надоедливой мухи.

Льюну отшвырнуло в стену. Обмякшее хрупкое тело в серебряных шелках сползло вниз бесформенным мешком.

Настя, получившая несколько спасительных мгновений, жадно хватала ртом воздух. Он раздирал и обжигал горло. Но в глазах постепенно светлело.

Моруварк подошёл неторопливо, остановился рядом, смотрел с высоты своего роста, будто стервятник, поджидающий, когда добыча потеряет последнюю способность сопротивляться. Не в силах подняться Рыжая упрямо поползла прочь, с грохотом волоча по полу чёрную гадюку.

– Упрямая крыса!

Лэдрау, усмехнувшись, поставил ногу на спину Насти, прижал к полу, нагнувшись, вырвал Чашу из ослабевших пальцев. Этого ему показалось мало, вцепившись в рыжие локоны, «сын тьмы» поднял Романову. Она мучительно вскрикнула.

– Меня забавляют упрямые, – проникновенно доложил Старший Советник. – Знаешь, я не стану тебя убивать. Прямо сейчас не стану. Ты позабавишь меня ещё какое-то время. Прежде чем сдохнуть.

Он схватил её за горло, пытливо всматриваясь непроницаемо-тёмными глазами в бледное лицо.

– В тебе ведь нет крови бессмертных, да? Ты – пустышка, странная подделка. А я-то вначале решил, что заполучил проклятую кровь лэдэинов. Ничего… Кровь я заберу у твоей подружки. А ты…

Моруварк провёл языком по её щеке, Настю передёрнуло от отвращения. Сейчас ей казалось, что он мерзок, будто какой-нибудь таракан или червь. Она затрепыхалась, безуспешно силясь отстраниться подальше от гадкого демона.

– Иначе мне послужишь… Клянусь, ты горько пожалеешь о том, что явилась сюда и пыталась меня одурачить!

Мучительный стон отвлёк внимание «сына тьмы» от Насти.

– Глянь-ка, а вторая крыса тоже упряма! Я думал, она сдохла, – весело сообщил лэдрау, отбросив Романову на постель. – Ничего, это я быстро исправлю. Никуда не уходи, золотце! Я сейчас…

Лэфиарни поднялась на ноги, цепляясь за стену, по которой растекалось кровавое пятно. Настя видела, как в руках у Моруварка появился широкий изогнутый нож. Он по-хозяйски поставил Чашу Желаний на камин и неспешно двинулся к «дочери неба».

Настя постепенно приходила в себя. Медленнее, чем хотелось бы. Но приходила…

Сейчас перед ней стоял мучительный выбор – бросится к Чаше или на помощь Льюне. Тщетность того и другого порыва была очевидна, но бездействовать и смиренно ждать печальной развязки Романова не умела.

Моруварк не дошёл до Льюны пару шагов, когда резная двухстворчатая дверь вздрогнула под колоссальным ударом. Прогнулась, будто тряпичная.

Лэдрау обернулся на вход, изумлённо приподняв чёрную бровь. Второй удар сотряс тишину замка, и сорванная с петель дверь с треском рухнула внутрь белокаменных покоев.

***