Единственное желание. Книга 4

3 Та, Что Зрит

Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают –

Значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – кто-то хочет, чтобы они были?

Значит – кто-то называет эти плевочки

Жемчужиной?

И, надрываясь

В метелях полуденной пыли,

Врывается к богу,

Боится, что опоздал,

Плачет,

Целует ему жилистую руку,

Просит –

Чтоб обязательно была звезда!

Клянётся –

Не перенесёт эту беззвёздную муку!

Владимир Маяковский

– Вот чуяло моё сердце! Чуяло! – сокрушённо качал головой Далард. – Кайл, друг! Эх, не уберёг тебя! Надо было идти с вами…

– Тебя там ещё не хватало! – фыркнул Хозяин. – Чтоб тоже аспиды тяпнули? Здоровущий, неуклюжий – по такому не промахнёшься. Нет, двоих я бы не утащил. Мне и так хватило – от этих уродов отбиваться, да ещё приятеля твоего волочить.

– Как вам только вырваться удалось? – подивилась Льюна. – Бреангахнуны от своей добычи никогда не отказываются.

– Они за нами почти до этой лачуги гнались, – кивнул согласно Наир. – Те, что выжили…

– Да, обозлились твари немного, после того как я гадину эту здоровую спалил, – ухмыльнувшись, подтвердил Маг Чёрного Кристалла.

– Что? Ты убил Тысячелетнего Змея?! – глаза у лэфиарни на лоб полезли.

– Знаешь, про его возраст мы как-то поболтать не успели, – скривился Кристайл, – поскольку на нас всё Серое Племя ополчилось после его кончины.

– Разумеется! Ты их Прародителя убил! – испуганно ахнула «дочь неба». – Такое аспиды не простят. Они будут вас преследовать, пока…

– Пока мы с ними не разделаемся, – грозно пообещал Крис.

– Нет, от них одно спасение – у лэфиарнов, – покачала головой Льюна. – В наши земли они войти поостерегутся.

– Размечталась! – процедил сквозь зубы белоголовый Владетель Кристалливора. – Обойдёмся без вашего гостеприимства. И так гадин всяких слишком много развелось – то леснянки, то драконы, то аспиды. Не хватало ещё лэфиарнов!

– Может, хватит болтовни? – одёрнула Настя назревающую ссору. – Время не ждёт – Кайла надо спасать!

– Знать бы ещё, чем ему помочь… – встревоженно вздохнула Тайлли, добавила чуть слышно: – Выглядит он совсем худо. Мне кажется, он… умирает.

Дэини очень хотелось накричать на неё, но слова застряли в горле.

– Погодите его хоронить раньше времени! – Льюна придвинулась ближе, деловито осматривая полукровку. – Яд аспидов не убивает сразу. Он парализует. Безусловно, если противоядие не найти, ваш Северянин, скорее всего, уже не проснётся. Но пока ещё есть надежда…

– Надо ж, какие богатые познания! Хотя чему удивляться? Со змеями вы – сородичи, – хмыкнул Крис. – Так скажи тогда, как помочь ему?

– Этого я не знаю, – холодно бросила Льюна. – Я воин, а не целитель.

– Воин? То есть… те, кто стреляет в беззащитных женщин, теперь воинами называются?

– Заткнись, крысёныш! – прошипела лэфиарни. – Великий Маг Кристалливора! А что ты умеешь, кроме как убивать? Может быть, ты знаешь, как спасти этого вашего Северянина?

– Нет, не знаю. Но я и не делаю вид… – огрызнулся Хозяин.

– И я не делаю, – перебила его «дочь неба». – Я не умею лечить. Но я знаю ту, кто может помочь.

– Эши… – робко шепнула Настя.

– Да, я о ней говорю, – кивнула лэфиарни, уставившись на Рыжую бесстрастными серыми глазами. – Если есть в Долине Ветров кто-то, способный ему помочь, то это она.

– Ну ты и дрянь! – криво усмехнулся Хозяин. – Нет, только гляньте! Или так, или этак… Исчезни в Бездне, Льюна! Мы не пойдём к лэфиарнам!

– Что ещё за Эши? – Далард словно очнулся ото сна. – Кажется, я уже это имя слышал…

– Эши из лесных дев… – тихо проронила белокурая красавица из Чёрного Замка. – Провидица. Целительница. Та, Что Зрит. Брат, нам не обойтись без неё…

– Да ты ничего не понимаешь, Тайлли! – воскликнул Крис. – Она тебя нарочно заманивает…

– Пусть так! Я не боюсь, – Кристайллина подняла светлые глаза и посмотрела в упор на тётку. – Они не причинят зла мне. Или тебе. Или любому из нас. Иначе пожалеют! Мы должны пойти к Эши, родной.

– Крис, мы пойдём к ней в любом случае – с вами или без вас! – решительно добавила Настя, не отрывая взгляда от бледного лица полукровки.

– Я не боюсь встречи с «детьми неба», – спокойно продолжила Тайлли, – потому что ты со мной. Как и был всегда. Что это изменит, брат? Чего ты страшишься? Разве моё сердце станет меньше любить тебя, если научится любить ещё кого-то? Все лэфиарны Долины Ветров не заменят мне тебя! Но я должна увидеть мой народ. И… мы должны спасти милорда Кайла!

– Да, а кроме Эши… – поддержала её Настя.

– Ох, почему я его не бросил, там, в лесу, этого вашего полукровку? – вздохнул Повелитель Тёмных Стихий. – Так! Верзила, оторви те две большие доски! Лучше три. Лэгиарн, давай верёвки! Что так смотрите? Вы его за ноги потащите? Живее! Дэини, дай плащ, да тот, плотный!

Кристайл с неожиданным воодушевлением принялся мастерить носилки, временами при этом ворчал, не отвлекаясь от дела.

– Учти, верзила, понесёте его сами! С меня хватит! Я лучше буду змеюк отгонять…

***

Отставать бреангахнуны не собирались. Но напасть рискнули всего единожды. Выскочили из густых зарослей орешника, до смерти перепугав шедшую впереди Тайлли.

От неожиданности девчонка взвизгнула и снова сотворила какой-то волшебный фокус. Кинувшийся на неё змеелюд замер, словно статуя. А Кристайл тут же без лишних слов снёс ему голову – отлетела она, надо заметить не как каменная, а как самая настоящая. Маг невозмутимо отодвинул сестру за собственную спину, решительно встречая новых аспидов.

Остальным мужчинам было не до сражений, они полуживого Кайла тащили. А вот Настя в этот раз не растерялась и выхватила свой клинок – очень хотелось прирезать хоть одну зубастую тварь – поквитаться и за себя, и, особенно, за Северянина.

Но уничтожить ящера не удалось, Рыжая и пару ранений ещё не нанесла гаду, а тому в грудь вонзилась стрела с серебристым оперением. Бреангахнун повалился замертво. Как и пара-тройка его собратьев до этого. Льюна действительно была воином. Чтобы там ни говорил про неё Кристайл, но лэфиарни сражалась бесстрашно. Хладнокровно и деловито она натягивала тетиву. И стрелы летели одна за другой – размерено, быстро, и точно в цель.

Хозяину даже не пришлось прибегать к Гневу Огня. За несколько минут небольшую стаю аспидов перебили почти полностью. Оставшиеся в живых торопливо разбежались. А друзья снова двинулись вперёд.

– Не больше рильина осталось… – с улыбкой подбодрила всех «дочь неба».

***

Настя всё вглядывалась в её лицо, сбитая с толку необъяснимым ощущением, близким к дежавю.

С одной стороны, удивительное сходство с Царственной Сатифой. Не заметить его невозможно. Вот только голос совсем другой – мягкий, невесомый, как пух одуванчика. А вместо хищного испытующего янтарного взгляда – застывшая белая пелена, что скользит по тебе, не касаясь, будто принадлежит иному миру, недоступному смертным.

Но стоило отвести глаза, и в памяти тотчас вставала иная картина: сияющий во тьме бездонного подземелья силуэт женщины в воздушных одеждах, благословляющая рука, озарённая светом, и Эливерт, застывший перед ней на коленях. Будто сейчас Романова снова оказалась подле Великой Матери. Словно голосом Эши к ней обращалась сама Милосердная.

Но фразу, слетевшую с губ леснянки, милосердной назвать было нельзя…

В этих пяти словах для Рыжей заключалось всё самое страшное и жестокое, что есть в мире.

– Я не могу ему помочь, – печально сообщила Та, Что Зрит.

Насте показалось, что у неё остановилось сердце. Но сдаваться рано!

– То есть… яд… смертельный? Неужели нет никаких лекарств? Никаких снадобий? Умоляю… Я… Всё, что скажите!

– Нет, нет, – лучисто улыбнулась лесная дева. – О, прости, я напугала тебя! Яд Серого Племени не опасен для него.

Настя смахнула слёзы дрожащей рукой.

– Не понимаю…

– В нём – кровь «детей моря». А лэгиарнов отравить не так просто. Он мог бы и сам излечиться. Несколько дней – и он победит яд аспидов. Он юн и силён. Бояться нечего…

Эши снова улыбнулась кротко, и даже блеснувшие на миг острые клыки не пугали нисколько.

– Но я сделаю так, чтобы он поправился скорее. А ты теперь мне поможешь. Подай-ка – вон там, кувшин с козьим молоком! Благодарю! Так, теперь достань травку в том углу! Она должна быть с мелкими голубыми цветочками.

– Ух, ну и запах! – не сдержалась Настя.

– Да, это точно она, – усмехнулась Эши, ещё до того, как Рыжая подала ей пахучий «гербарий».

– А откуда вы знаете, какого цвета…

Настя осеклась, сообразив, что спрашивать такие вещи у незрячей бестактно.

– Я помню, девочка. Я ведь не всегда такой была, – просто ответила провидица. – Я помню те времена, когда я видела лес, и небо, и травы. А уж цветок с таким запахом не забудешь, даже если захочешь.

То, что было под рукой, леснянка доставала и смешивала сама, предварительно проверяя по запаху. Остальное передавала ей Настя. Передавала в лёгком недоумении – неужели Эши позвала её только ради «принеси-подай».

Когда недвижного Кайла внесли в дом провидицы, Та, Что Зрит немедленно выставила всех на улицу. Эши не считала, что оставлять гостей нервно маяться на крыльце – невежливо.

Спустя минут пять, леснянка, показавшись на пороге, невозмутимо позвала:

– Дочь Огня, войди в мой дом! Я буду говорить с тобой. Остальные ступайте прочь и не мешайте нам!

На попытку что-то возразить со стороны Даларда и Наира, провидица не обратила никакого внимания.

И вот, Настя всё ждала, что сейчас начнётся волшебное колдунство. Но Та, Что Зрит только осторожно ощупала запястья, пробежалась когтистыми пальцами по груди и лицу Кайла, задержала ладони на голове.

И, наконец, выдала эту убийственную фразу, после чего спокойно принялась за своё снадобье.

– Простите… – не выдержала Романова. – Я не знаю, как следует обращаться…

– Эши. Этого достаточно.

– Эши… Мы сейчас делаем лекарство для Кайла?

– Да.

– Но вы сказали, что помочь ему не в силах.

– Да, так я сказала, – подтвердила Та, Что Зрит, растирая в ступке какие-то красноватые коренья.

О, Небеса, до чего ж всякие столетние ведьмы любят мудрить!

– Яд аспидов – это не беда, – невозмутимо продолжала лесная дева. – Разве его от этого надо спасать?

– Мы думали, что… – терпеливо подбирала слова Настя. – Да! Конечно от этого!

– А я думаю, есть то, что намного опаснее. Ты лучше других знаешь, что гложет его душу. Я тебя позвала поэтому. Надеялась, ты поймёшь.

– Его проклятие? – ахнула Настя. – Мне казалось, это вымысел…

– Да, никакого проклятия нет. Тут ты права. Есть только его вера в проклятие. И вот она-то настоящая. Я не могу ему помочь, ведь он не хочет помощи. Не хочет жизни. Не хочет бороться. Он давным-давно во власти своего проклятия. Он сдался, обрёк себя на одиночество и бегство. А когда кто-то так искренне верит, что обречён на несчастья, судьба не может обмануть его ожиданий.

Эши отставила прочь чашу с мутной, неприятной на вид жидкостью и водрузила свои узкие ладони на плечи Северянину. Постояла минуту неподвижно и молча. И Кайл вдруг глубоко вздохнул, шевельнулся и даже негромко застонал.

У Насти при виде этого сдавило в груди.

А Та, Что Зрит влила немного зелья в рот полукровки, дождалась, пока он проглотит, и продолжила буднично:

– Его нужно спасать, Дочь Огня! Да только это не в моей власти. И не в твоей, если уж говорить откровенно. Он сам должен это сделать. Иначе никак. Пока в его сердце не загорится свет, пока он сам не начнёт дышать, пока не ощутит, как прекрасен вкус жизни – его проклятие будет идти по его следам и загонит, в конце концов, в могилу. Спасти его не могу я. Спасти его не можешь ты. Только он сам.

Леснянка приблизилась и неожиданно коснулась Насти, без труда отыскав её в просторной комнате. Рыжая почувствовала кошачьи коготки на своём плече.

– Но ты способна направить его, вывести на дорогу. Ведь он так давно заблудился, так давно отчаялся. Он позабыл, куда вела его стезя. Научи его, покажи ему, позови его в путь с собой! Ты ведь уже спасла одного, обречённого сгинуть во тьме…

– Вы и про Эливерта знаете? – удивилась Рыжая, отстраняясь.

– У меня нет только глаз, дитя, – печально усмехнулась Эши. – Но сердце зрит куда больше, куда больше!

– А… – Настя на миг замолчала, не решаясь продолжить. – Эл… Вы его и сейчас видите? Мне нужно…

– Ах, дитя, – укоризненно качнула головой Эши. – Ты ведь сделала выбор? Или ты сомневаешься?

– Нет, нет, я вовсе не… – упрямо замотала головой Настя, с тоской посмотрела на бледное, но всё равно прекрасное лицо Северянина. – Я знаю, где моё место. И с кем. Просто… Эливерт мне тоже не чужой. Я не могу про него не думать. Мне надо быть уверенной, что у него всё хорошо, что ему не грозит беда.

– За жизнь его не опасайся больше, – утешила её леснянка. – Если ты об этом, то будь спокойна! Если не только об этом…

И тут Настю прорвало:

– Осуждаете меня? Знаю, что осуждаете. И мне в оправдание сказать нечего. Но я действительно люблю его. Я люблю Кайла всем сердцем! Я жизни не мыслю без него! Эши, если бы ты сейчас сказала, что он умрёт…

Дэини вдруг почувствовала, что больше не может держать в себе всё это! Всё, что сводит с ума уже столько времени. Чем она до сей поры не могла поделиться ни с кем.

А вот теперь она изливала душу незнакомке, которая даже не являлась человеком ­– это было одновременно и как исповедь Богу, и как разговор по душам со случайным попутчиком.

В какой-то миг Рыжая с опаской обернулась на полукровку, но тот по-прежнему в забытьи, а значит, ничего не услышит.

– Я никогда прежде не испытывала такого. Разве это нормально, когда для тебя кто-то как воздух? Когда без него невозможно жить, невозможно дышать? Ничего невозможно! Я иногда так боюсь этого… Это страшно – так зависеть от другого человека, – Настя громко всхлипнула. – А ещё я боюсь, что однажды это закончится. Что будет со мной, если он уйдёт? Если дороги уведут нас в разные стороны?

Настя замолкла, с ужасом представив себе этот страшный миг.

– Кайл такой… странный, – продолжила она, с трудом подбирая слова. – Я не могу его разгадать. Не могу понять, как он относится ко мне. Ах, Эши, ну почему я не могла влюбиться в кого-то простого? Вот, как Далард или Наир, например. Как я сумела так всё запутать, так запутаться самой?

Настя заглянула в лицо леснянки в поисках поддержки и понимания, но ведь Эши не могла видеть её заплаканных глаз.

– И Эл… Ты права. Я… не только про его жизнь. Я виновата перед ним. Очень виновата. Не могу себя простить за это. И как хочется порой всё списать только на угрызения совести! Но это не вся правда. Его я тоже люблю, пусть и совсем иначе. Я с самого начала знала, что мне нельзя его подпускать к себе. И всё равно не устояла. Просто, впервые в жизни, меня понимали! Эши, это оказывается так удивительно и прекрасно – знать, что тебя понимают, чувствуют. А ещё защищают, заботятся. Так странно… Я же всегда всё сама! Ненавидела быть слабой, ненавидела просить. Не привыкла. Но когда он что-то делает для меня, на душе так тепло становится. Я не верила ему. Не верила, что это всё по-настоящему. Но он… такой… Не знаю, как это объяснить…

Настя замолчала, пытаясь подобрать верные слова. А перед глазами так и стояла насмешливо-нежная улыбка Эливерта.

– Я раньше любила глядеть в чужие окна. Сама не знаю зачем. Чудное пристрастие. Просто вечером идёшь по улице, а в окнах – свет. Тёплый, яркий. И так хочется увидеть, что там, как, кто… И с ним вышло так. Мне хотелось заглянуть в него! Казалось бы, что там непонятного? Все кругом твердили: бабник, проходимец, вор, убийца. Даже он сам. А мне всё грезилось что-то ещё, там, глубоко, от других скрытое…

Эши слушала и молчала, не перебивая, ничего не спрашивая.

Настя в отчаянии покачала головой.

– Лучше бы он обычной сволочью оказался! Я бы просто развернулась и ушла. С видом гордым и презрительным. А я бросила того, кто этого не заслужил! Я не понимаю, как это вышло, Эши. Разве он тот, о ком я мечтала? Как меня угораздило так привязаться к нему? Эши, ты ведь знаешь всё наперёд! И то, что было тоже знаешь… Ответь мне! Как я могу вывести к свету Кайла? Мне кажется, я сама где-то во тьме Бездны застряла навсегда. Я всё делаю не так! И выбираю не то!

– Сомнения... – печально вздохнула провидица. – Самое губительное и страшное – это сомнения. Неважно – его или твои. Неважно – в чувствах, в человеке, в верности, в собственной правоте. Единственное, что способно разрушить жизнь – это сомнения. Никогда не сомневайся, дитя! Ошибайся, падай, губи и погибай сама! Но не сомневайся! Кто сказал тебе, что Тот Самый непременно должен быть идеальным и безупречным? Кто сказал тебе, что ты сама станешь достойна любви, лишь достигнув совершенства?

Эши снова улыбнулась мягко и светло.

– Послушай меня, дитя! Моё сердце никогда не знало любви к мужчине. Лесным девам не дано испытать это счастье. И эту боль. Но я знаю о настоящей любви лучше многих смертных женщин. Веками я зрю чужие жизни, со всеми их страстями, печалями и радостями, со всем их величием и низостью. И в любви я понимаю кое-что. Чаще влюбляются не в идеальных и совершенных, а в тех, кто чем-то зацепил душу. А зацепиться за нечто ровное и гладкое сложно. Нет, дитя, цепляют щербинки, трещинки, сколы. Цепляют изъяны! Потому не удивляйся, что душа твоя тянется не к тому, кто во всем хорош, а к тому, в ком есть надлом, в ком есть недостатки, и в ком есть жизнь, со всеми её сложностями и шероховатостями…

– Как верно сказано! – кивнула Настя. – Только вот о ком?

– Обо всех вас. И тот, кого ты оставила. И тот, кого ты пока не обрела. И о тебе самой. Ты тоже подранок, дитя. Ты тоже с трещинкой в душе. Может, потому судьба и свела вас всех вместе. Я дам тебе один мудрый совет. Всё просто в этом мире – хочешь обрести любовь, сначала отдай её! Хочешь исцелить себя, помоги исцелиться тому, кто рядом! Спасая других – себя спасёшь! Сумеешь излечить душу Северянина, излечишь и собственную. И ждёт вас тогда счастливая долгая жизнь! Не сумеешь – его отнимет проклятие. Одержать над ним верх можно. Верный способ одолеть проклятие – прощение. Если он сможет простить – победит, и тогда оттает сердце ледяное.

– Кого простить? – у Насти от слёз и этих проникновенных речей уже шла кругом голова, и давило виски.

– Он знает кого… – хмыкнула Эши. – Себя, в первую очередь. Да и остальных не помешает. Вернуться надо туда, где всё началось. И всё исправить. Так ему и скажи потом, когда проснётся!

Настя кивнула, забывая от волнения, что леснянка этого не видит.

Эши вдруг погрозила пальцем:

– Но запомни – Севера берегись! Смотри, не забудь предостережение моё! Дочь Огня, если сумеешь ты лёд растопить, если найдёт этот мальчик путь к свету, если соединит вас любовь, ждёт тебя счастье на долгие годы. Лишь Север может его отнять. Берегись Севера!

– Но ведь мы на Север и едем! – тревожно воскликнула Рыжая. – Ты хочешь сказать, он погибнуть здесь может?

– Погибнуть здесь может всякий, – Эши задумалась. – Нет. Не о том речь. Море слышу. Шум волн. Где море, там разлука. Неизбежно и опасно. Больше ничего не скажу. Ваши судьбы сложно зрить. Всё меняете. Сами. Каждым шагом. Каждым словом. Невозможно видеть, что дальше будет. Ты и сама ведь это чувствуешь?

– Да… – кивнула Рыжая. – Совсем недавно об этом думала. Что ни день, то… Теперь ещё Крис на мою голову свалился! Вот с ним как быть, я ума не приложу.

– С Владетелем Кристалливора – непросто, – согласилась Эши. – Но это пусть не заботит твои мысли, дитя! Ему сейчас не до тебя. Тайлли бы не потерять.

– Да уж! Даже мне не по себе от всего этого. Не знаю, чтобы я делала на месте Кристайллины. Эши, а ты… Неужели ты совсем не злишься на него?

– Детям не должно платить за ошибки своих отцов. А я и на Итрейта не злилась. Он не ведал, что творил. Магия – это страшная сила. Порой она сильнее того, кто ею владеет. Запомни это, дитя! Может, однажды ты вспомнишь мои слова… Если могущество твоё способно уничтожить мир, то это не твоя сила – это твоя слабость. Настоящая сила способна поднять с колен и спасти, а не поставить на них и уничтожить!

Настя нахмурилась, не понимая, причём здесь магия.

А леснянка неожиданно улыбнулась и продолжила уже совсем другим тоном:

– Но пора, наверное, заканчивать наши длинные разговоры… и пробудить этого спящего героя, что так дорог сердцу твоему!

– Эши, а ты можешь это сделать? – поразилась Рыжая.

– Думаю, уже да. Противоядие должно подействовать. Проверим?

Эши снова положила руки на плечи Кайла, замерла, и Настя могла поклясться, что леснянка совсем перестала дышать.

Романова стояла рядом, боясь шевельнуться, с тревогой смотрела то на Кайла, то на леснянку.

Северянин вдруг вздохнул глубоко и шумно, распахнул глаза, синие, словно драгоценные сапфиры.

***