Ее избранник

8

После столь бурного любовного приключения и неожиданного признания в любви Сандре приснился ночью очень странный сон…

Она идет по длинным коридорам какого-то старинного замка. Кажется, это тот самый римский замок Святого Ангела, который она посещала вместе с Джузеппе.

Стоило ей вспомнить о бывшем муже, как он появляется откуда-то из-за угла и, улыбаясь ей какой-то странной улыбкой, не говоря ни слова, берет за руку и ведет за собой. Она хочет воспротивиться, но ноги становятся, как ватные, и совершенно ее не слушаются.

А Джузеппе все тащит и тащит ее за собой, периодически оглядываясь и с дьявольской усмешкой прикладывая палец к губам, словно призывая хранить молчание. Наконец он подводит ее к тяжелой дубовой двери с крепкими металлическими засовами и вталкивает внутрь.

Они оказываются в полутемной спальне, освещенной лишь канделябром с тремя свечами, стоящем на столике вместе с кувшином вина и вазой с фруктами. Центральное место в комнате занимает огромная кровать с задернутым темно-красным пологом.

Сандра думает, что Джузеппе привел ее сюда, чтобы заняться любовью, и хочет протестовать, как вдруг понимает, что кровать уже кем-то занята. Ткань полога слегка раскачивается, и из-за него раздаются громкие женские стоны.

Муж выпускает ее руку и, по-прежнему прижимая палец к губам, на цыпочках подкрадывается к кровати и отодвигает в сторону тяжелую темно-красную ткань.

Боже, что она там видит! Колина яростно занимающегося любовью с красивой черноволосой женщиной. Он настолько увлечен, что даже не замечает неожиданных свидетелей его любовных утех…

Вскрикнув от возмущения, Сандра проснулась. Сев, она, с сильно бьющимся сердцем, несколько секунд приходила в себя.

Стоило найти себе нового мужчину — и какие странные ей начали сниться сны! И при чем тут Джузеппе? Его издевательская ухмылка до сих пор стояла у нее перед глазами. Наяву он никогда так не улыбался…

Даже приняв душ и позавтракав, Сандра все никак не могла успокоиться. Тогда, чтобы отвлечься, она включила телевизор, где показывали какую-то комедийную мелодраму…

Заплаканная героиня в светлом платье убегала от героя, преследовавшего ее с букетом в руках. На светофоре она вынуждена была остановиться, и как раз в этот момент мимо нее проехала подметальная машина. Поток воздуха высоко взметнул подол легкого платья, обнажив стройные загорелые ножки в белых ажурных чулках. От такого зрелища трое юношей, идущих по тротуару, дружно раскрыли рты и выронили из рук банки с кока-колой. Заметив это, герой бросил букет и, упав перед героиней на колени, поймал и плотно прижал к ее ногам игривый подол…

Усмехнувшись, Сандра выключила телевизор, решив не тратить время на подобную ерунду, а лучше прибраться в доме. Вначале она задумала сделать влажную уборку, протереть мебель, пропылесосить диваны и кресла, но вскоре поняла бессмысленность подобных занятий: в доме и так царил образцовый порядок.

Конечно, приятно осознавать себя отличной хозяйкой, вот только не перед кем этим похвастаться!

И тут она наконец вспомнила о занятии, которое всегда действовало на нее успокаивающе. Эта мысль пришлась тем более кстати, что совсем недавно, обследуя дом от подвала до чердака, она нашла все необходимые для этого занятия атрибуты.

Сандра направилась в кладовку, извлекла оттуда большую картонную коробку и вывалила ее содержимое на пол. Здесь были целлофановые пакеты со специальной землей для цветов, минеральные удобрения, перчатки, пульверизатор, ножницы и резиновый фартук.

Надев перчатки и фартук, она подошла к окну и внимательно осмотрела чахлые растения, расставленные на подоконнике. Сандра получала истинное удовольствие, выхаживая их. Тревога исчезала, душевные силы восполнялись и, самое главное, удавалось полностью восстановить контроль над своими мыслями и чувствами…

Час спустя, ощутив себя вполне умиротворенной, Сандра убрала садовые принадлежности обратно в коробку и, полюбовавшись результатом трудов своих, снова переоделась. Не зная, чем еще заняться, она поднялась на второй этаж, где ей на глаза попалось кресло-качалка, отсвечивающее в солнечном свете лакированным деревом.

Сандра подошла ближе и вдруг почувствовала себя женщиной из давно минувшей эпохи, которая когда-то сидела в этом кресле, нежно укачивая новорожденного малыша — возможно, одного из ее предков.

Ей самой уже перевалило за двадцать пять — критический возраст для фотомодели! И она еще не знала, что испытывает кормящая мать, держа на руках засыпающего малыша. Задумавшись, Сандра машинально опустилась в кресло.

Интересно, на что может быть похоже это чувство? Она мысленно представила себя с младенцем на руках и, полузакрыв глаза, принялась раскачиваться, мурлыча под нос какую-то песенку.

Но вскоре ей надоела эта «игра в сентиментальность», и она задумалась о планах на сегодняшний день. Кажется, перед расставанием Колин что-то говорил о поездке в город для подачи заявления и о приобретении свадебных подарков… Странно, что он до сих пор не позвонил.

Сандра сняла трубку, опасаясь, что телефон могли еще не подключить, однако все было в порядке. А что, если ей самой позвонить Коли ну?

Она уже собралась набрать его номер, но передумала. Как это глупо — разговаривать по телефону, когда до дома соседа рукой подать!

И в этот момент в ее душу начало закрадываться неприятное предчувствие… После вчерашней прогулки, закончившейся бурным сексом на лоне природы и последующим объяснением в любви, настоящий мужчина просто обязан был явиться поутру к любимой женщине с букетом цветов, чтобы пожелать ей доброго утра.

И если Колин этого еще не сделал, то объяснений тому могло быть только три. Или так проявляется отсутствие у него «джентльменского» воспитания, или он уже получил все, что хотел, и успокоился, или же с ним что-то случилось…

Сандра не любила плохо думать о людях, поэтому последний вариант показался ей самым вероятным. Но если с ним действительно что-то случилось и ему нужна помощь, то почему она до сих пор дома?

Медлить было нельзя. И Сандра поспешно выскочила на улицу и быстрым шагом, едва сдерживая желание побежать, направилась к соседнему дому.

— Колин! — позвала она, поднявшись на знакомое крыльцо. В памятную ночь их знакомства Сандра едва не споткнулась о последнюю ступеньку.

Из дома никто не отозвался. Тогда она взялась за дверную ручку — дверь оказалась открытой. Сандра робко вошла и снова позвала хозяина.

Она всего лишь второй раз была в доме Колина, поэтому с любопытством осмотрелась по сторонам. Обстановка гостиной оказалась довольно стандартной, с непременным камином, сложенным из неотесанных камней. Но главное — и это приятно удивило Сандру, — нигде не было следов холостяцкого беспорядка. Напротив, комната была тщательно убрана и каждая вещь лежала на своем месте.

Она вновь позвала Колина, но тут же поняла, что это глупо. Вряд ли он так крепко спит, что не слышит. Во-первых, местные жители встают с петухами. Во-вторых, Колин сам говорил ей, что отличается таким чутким слухом, что способен даже во сне определить, какая из его кобыл подала голос…

А вдруг все дело именно в лошадях? Что, если одна из них лягнула его и сейчас он, окровавленный, лежит на полу конюшни?

Перепугавшись не на шутку, Сандра даже не стала подниматься на второй этаж, выскочила из дома и бросилась к конюшне. И чем ближе она подбегала, тем отчетливее слышала стоны, доносящиеся из-за полуоткрытой двери.

Однако, даже испытывая сильное душевное волнение, Сандра не могла спутать голоса. Стонала женщина. И отнюдь не от боли. Это были страстные, с придыханием, захлебывающиеся от наслаждения стоны самки, наслаждающейся своей властью над овладевающим ею самцом!

Поняв это, она оцепенела. Однако ее колебание было недолгим. И Сандра, теперь уже медленно и осторожно, стала приближаться к двери конюшни.

Подслушивать и подглядывать нехорошо, зато очень увлекательно. Особенно когда речь идет о красивых женщинах или сексуальных маньяках, о загадочных убийствах или таинственных исчезновениях, о смутных подозрениях или бурных страстях — вроде тех, что бушевали сейчас в конюшне…

Человеческое любопытство — это и порок, и благо одновременно. Порок — потому, что заставляет совершать неблаговидные поступки, благо — потому, что иной раз позволяет делать самые неожиданные открытия, позволяющие избежать в дальнейшем серьезных ошибок.

Затаив дыхание, Сандра подкралась к стойлу и заглянула внутрь. Затем отшатнулась, закрыла глаза и помотала головой, чтобы хоть немного прийти в себя, и лишь после этого заглянула снова.

Разница между тем, что она видела во сне, и тем, что происходило наяву, состояла только в позиции любовной пары. Если во сне возлюбленная Колина сидела на нем верхом, то здесь он входил в нее сзади, напоминая в этот момент самого настоящего жеребца.

У Сандры потемнело в глазах, и она закрыла их, пытаясь справиться с головокружением. Нет, верхом безрассудства было увлечься таким отъявленным мерзавцем, который сегодня с одной, завтра с другой, а послезавтра…

Выходила из конюшни Сандра так же, как и входила, — на цыпочках. Зато потом бросилась бежать со всех ног.

Задыхаясь, она влетела в свой дом, захлопнула за собой дверь и лишь после этого обнаружила, что ее лицо залито слезами. Бросившись на диван и уткнувшись лицом в подушку, она дала волю своим чувствам и разрыдалась — от горя, от обиды, от унижения… И за что только ей было послано сегодняшнее испытание?

Сандра хорошо знала свою натуру. От природы она была безумно ревнива, но при этом совершенно независтлива, в чем не было никакого противоречия. Ибо, как правило, завидует человек чему-то, что есть у другого. А ревнует тогда, когда под угрозой находится то, что принадлежит именно ему.

Испытывая нежные чувства к мужчине, Сандра была просто не в состоянии представить его в объятиях другой женщины. При этом и сама строго соблюдала условия, которые ставила своим партнерам, поэтому всегда встречалась только с одним мужчиной, хотя при ее профессии фотомодели, на взгляд обывателей, подобное поведение смотрелось нонсенсом.

Знакомые мужчины знали эту особенность Сандры и слишком дорожили ее обществом, чтобы позволить себе дать ей повод для ревности. Этого ни разу не делал даже Джузеппе, у которого до женитьбы на Сандре было множество женщин. Словом, по ее мнению, поведение самодовольного донжуана с ранчо выходило за всякие рамки!

А что, если вернуться и высказать ему все, что она о нем думает? Да и интересно бы узнать, кто эта жгучая брюнетка, лица которой она не видела, зато хорошо разглядела задницу! Вдруг его воскресшая жена?

Впрочем, это не оправдание, да для него и не существует никаких оправданий. Разве предательство в любви можно чем-то оправдать?

Нет, совершенно очевидно, что не стоит унижаться до объяснений с Колином. Да и с какой стати опускаться до того, чтобы гоняться за случайным любовником? Мало ли на свете стройных и мускулистых мужчин. И вообще, неужели за какие-то три дня она успела влюбиться в своего соседа до такой степени, что окончательно потеряла голову?

В конце концов любовь — это удел глупцов, поскольку лишает человека контроля над собой, а Сандра всегда считала себя женщиной умной. Она не может, не должна и не будет влюбляться в кого бы то ни было.

Во всяком случае, до тех пор пока не встретит достойного во всех отношениях мужчину, а не очередного загорелого красавца, пусть даже с самыми упоительными губами на свете…

Выплакав все слезы и перебрав все возможные варианты своей дальнейшей жизни, Сандра немного успокоилась и начала собирать чемодан. Она сейчас же поедет в аэропорт и сегодня же возвратится в Нью-Йорк.

Вот ирония судьбы! Не прошло и недели с того момента, как она распаковывала этот же самый чемодан и наводила порядок в доме, искренне полагая, что обоснуется здесь надолго.

Ее решимость немедленно и навсегда покинуть это место была так велика, что прошло не менее получаса прежде, чем она вспомнила об осле. А вспомнив, растерянно опустила руки и присела на первый попавшийся стул. Действительно, что же делать с Подкидышем? Она же не может бросить его на произвол судьбы.

Сандра вышла из дома и медленно побрела в сарай. Подкидыш невозмутимо жевал сено и не бросил своего занятия, даже увидев хозяйку. Впрочем, когда Сандра погладила его по морде, он потянулся к ней, и ей даже показалось, что еще немного — и Подкидыш лизнет ее руку как преданная собака.

Но осел всего лишь негодующе фыркнул, обнаружив пустую ладонь, после чего вернулся к сену.

— Вот неблагодарный, — грустно усмехнулась она. — Даже тебе от меня что-то нужно. А если я пришла, чтобы пожаловаться на мою жизнь, так ты и слушать меня не захочешь, раз я не захватила с собой ничего вкусненького, да? Отвечай, когда с тобой разговаривают!

Однако Подкидыш не пожелал вступать в пререкания, хотя, судя по движению его длинных ушей, слушал хозяйку весьма внимательно.

— И на том спасибо, — вздохнула Сандра, присаживаясь рядом.

Ей вдруг вспомнились семинары по античной литературе, которые она посещала, когда училась в университете. Был такой древнеримский писатель Апулей, прославившийся своим романом «Метаморфозы, или Золотой осел». Главный герой романа силою волшебства превращается в осла, после чего переживает множество приключений, в том числе и любовных, но не с ослицами, а с любострастными женщинами! Более того, герой очень надеялся понравиться одной из них, когда пожует листья священного растения и избавится от ослиной шкуры. Однако он просчитался, поскольку, по мнению дамы, утратив ослиный облик, потерял и прежние преимущества в виде мужского достоинства огромных размеров.

Эх, если бы она, Сандра, была волшебницей и умела превращать мужчин в ослов, а ослов в мужчин! Тогда бы Колин жевал сено в стойле, в то время как Подкидыш пил кофе, сидя в ее гостиной.

Впрочем, мужчины не столько ослы, сколько свиньи. Недаром же в другом знаменитом произведении античной литературы, в «Одиссее» Гомера, волшебница Цирцея превращает спутников Одиссея именно в свиней.

Но как ее презренный сосед мог поступить столь низко и коварно? И откуда взялась женщина, с которой он с таким упоением тешил свою ненасытную похоть?

А ведь еще вчера он признавался Сандре в любви и, глядя на нее взволнованными глазами, умолял выйти за него замуж! Разве можно быть таким отъявленным развратником и лицемером? И это при том, что во время их первых объятий — поздним вечером, после родео, — он первым погасил пожар взаимной страсти, сделав это под смехотворным предлогом: «Вполне возможно, что для вас, городских, подобное в порядке вещей. Но мы здесь воспитаны в патриархальных традициях».

Есть ли предел мужскому цинизму? Зато теперь она наглядно убедилась в том, что он подразумевал под «патриархальными традициями». Да по сравнению с ними разврат времен заката Римской империи мог показаться невинными детскими шалостями!

Давно известно, что многие мужчины переходят от одной женщины к другой не с целью попасть в книгу рекордов Гиннеса и даже не из безмерного сластолюбия, а просто потому, что не в состоянии придумать себе более интересного занятия. Какой же он подлец, этот ковбой!

Сандра настолько рассвирепела, что начала жалеть о своей предыдущей сдержанности. Нет, надо было ворваться прямо в стойло и посмотреть на его изумленную физиономию, а еще лучше — расцарапать ее в кровь!.. Или — и это бы выглядело более достойной местью — повести себя как можно спокойнее и самым невозмутимым тоном заявить, что она согласна выйти за него замуж.

Нет большего издевательства над людьми, чем ставить их в неловкое положение и вынуждать юлить и изворачиваться, — кажется, такую мысль однажды высказал в ее присутствии Джузеппе. Она согласилась с тем, что подобное поведение действительно недостойно порядочных людей, но подумала, что если вести себя только порядочно, то рано или поздно обязательно окажешься в смешной ситуации… Или в положении униженной и горько плачущей женщины, которой даже некому пожаловаться на свою судьбу, кроме осла!

Но человек сам выбирает предмет своей страсти, и никто не может лишить его этого права. Поэтому вся ответственность за собственное счастье или несчастье лежит на нем самом…

Однако как же ей поступить с Подкидышем? Никого, кроме Колина, она в округе не знает, а от мысли попросить Джину позаботиться об осле Сандра сразу отказалась, мгновенно представив себе брезгливую гримасу сестры.

Впрочем, что тут долго думать? Найдя нужное и, как ей показалось, достаточно остроумное решение, Сандра повеселела. Поднявшись, она открыла дверцу стойла и попыталась вывести Подкидыша наружу. Однако именно в этот момент тот вздумал проявить свою ослиную натуру: уперся в землю всеми четырьмя копытами и протестующе замотал головой.

— Бедняга, — сочувственно пробормотала Сандра, — ты, наверное, почувствовал, что я хочу от тебя избавиться. Но что же делать, малыш?

Поскольку справиться с ослом и вытащить его силой не было никакой возможности, Сандра пошла на хитрость. Сбегав домой за морковкой, она покачала ею перед мордой Подкидыша, а когда тот потянулся за любимым лакомством, сделала два шага назад. И эта, вошедшая в поговорку, уловка сработала. Подкидыш покинул стойло и двинулся вслед за Сандрой.

— Вот молодец, вот умница, — приговаривала она, направляясь к дому соседа.

Миновав половину пути, она скормила ослу первую морковку и тут же приманила второй. Вскоре они оказались в том самом загоне, куда Колин выпускал лошадей. Сейчас загон пустовал, поскольку все лошади находились в конюшне — там же, где и их хозяин.

Сандра завела Подкидыша в загон, дала ему морковку и нежно поцеловала в лоб.

— Прощай, малыш! Видимо, в твоем прозвище заключена твоя судьба. Надеюсь, твой новый хозяин не обойдется с тобой так же жестоко, как со мной…

После этого трогательного прощания она прикрыла за собой ворота и убежала, глотая слезы.