Его вторая половина

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Вы правда так считаете? — спросила Мадди, поправив на голове наушники.

— Конечно, — подтвердил звонивший, — уж поверьте мне, все мужики — свиньи.

Мадди хихикнула.

— Но Ричард, вы ведь тоже мужчина.

— Ну, что тут сказать? Да, я мужчина, и именно поэтому я знаю, что говорю. Жена уверена, что мужчины связаны со свиньями генетически.

Патрик сидел возле кабины ведущего, наблюдая за эфиром четвертого выпуска авторской программы Мадди «Час одиноких сердец», в течение которой она очаровывала радиослушателей, смеялась и вела с ними самую непринужденную беседу. Его не покидало ощущение, что Мадди, общаясь со слушателями, напрочь забыла, что она в прямом эфире.

— Она — чудо, — сказала Дикси, — держится просто, естественно, радиослушатели души в ней не чают.

— Иначе и быть не могло, — пробормотал Патрик, не в силах отвести глаз от Мадди.

Ее голос идеально подходил для радиотрансляции, и сама она была искренней и милой. Поначалу планировалось, что Мадди будет отвечать на телефонные звонки в промежутках между романтическими кантри-балладами. Но, к явному удовольствию всех настроившихся на волну радиостанции, разговоры мало-помалу стали вытеснять музыку из эфира.

Имея все основания не доверять мужчинам, даже презирать их, Мадди была с ними не менее великодушной и открытой, чем с женщинами, дозвонившимися ей в эфир. В данный момент она горячо доказывала Ричарду и его жене, что одна только принадлежность к мужскому полу еще не обрекает человека на свинское поведение.

В глубине души Патрик побаивался, что радиошоу пополнит ряды тех глупых, слащавых передач, которые, едва начавшись, немедленно действуют на нервы. Но его опасения оказались напрасными.

— Разве я не говорила тебе, что все получится? — торжествующе потирая руки, сказала Дикси. — А ты ведь не хотел, чтобы Мадди вела шоу.

Патрик строго воззрился на Дикси.

— У Мадди язык как помело. Она может такого наговорить! С нее станется.

Дикси постаралась скрыть усмешку. Все на радиостанции уже давно поняли, что между Патриком и Мадди что-то происходит, и это стало неиссякаемым источником шуток и любимой темой пересудов.

Следующие несколько минут Дикси знаками давала понять Мадди, что ее эфирное время почти истекло. Они приспособились оставлять несколько дополнительных минут на заключительную часть, поскольку Мадди наотрез отказалась поторапливать слушателей, дозвонившихся в эфир, считая это грубостью.

Диджей Мак, окончательно оправившийся от гриппа, уже ждал в студии. С отеческой заботой на лице Мак помогал Мадди включить музыку, мягко подбадривая ее, что, вероятно, было случаем уникальным в жизни диджея-остряка, у которого на все всегда была наготове шутка или едкое замечание.

— Кстати, она нравится не только радиослушателям, — с улыбкой заметила Дикси.

Минуту спустя появилась и сама Мадди.

— Все в порядке? — спросила она с легким беспокойством в голосе.

— Здорово, — похвалила ее Дикси.

Патрик отметил, что Мадди бросила лишь мимолетный взгляд в его сторону, и это больно его задело, хотя ему бы только радоваться, что на работе она не выходит за рамки служебных отношений и ни о чем его не просит.

Черт побери! А ведь даже в семье его редко о чем-то просили.

Патрику начала открываться нелицеприятная правда. В семье у него просили не больше, чем, как они считали, он сам хотел бы им дать. Единственное, на чем настаивала мать, так это на участии в семейных обедах. Но и тогда она была мягкой и нетребовательной.

Мать никогда и ни в чем его не обвиняла.

Она просто заботилась о нем.

Интересно, они полагали, что на него нельзя рассчитывать, или попросту сохраняли дистанцию, которой он так жаждал?

У Патрика вдруг разболелась голова, и он потер рукой лоб. А что, если Мадди права? Если он и вправду, избегая неприятностей, ни перед кем не открывал душу и отделился от родственников невидимой стеной… а заодно и от всего мира вообще?

— Я, пожалуй, пойду к себе, — сказала Мадди.

Она молча попятилась к выходу, будто собиралась броситься бежать.

— Нет. Поедем вместе.

— У меня работа.

— Ты теперь радиоведущая, и твоя передача закончилась.

— Но Стивену нужно…

— Стивену поможет Кэнди, — резко оборвал ее Патрик.

Боже правый! Мадди в самом деле перевернула всю его жизнь. Она кардинально изменила работу радиостанции, нарушив своим шоу привычный ход вещей, она устраивала отношения его строгой секретарши с руководителем отдела рекламы и поставила под сомнение его собственные отношения со всем миром.

— Едем сейчас, — повторил он и, схватив за руку, потащил Мадди к двери.

— Ты с ума сошел. — Мадди пыталась выдернуть руку.

— Вовсе нет.

Мадди заправила за ухо выбившуюся прядь волос. Так рано закончить рабочий день — это похоже на особые привилегии со стороны главы радиостанции, но сопротивляться бесполезно.

— Мне нужно забрать из офиса кошелек и ключи.

— Беги, я буду ждать на улице.

Мадди поспешила к своему столу. Ее сердце неистово колотилось. Поэтому, чтобы успокоиться, а также выиграть время, Мадди схватила трубку и набрала номер сестры.

— Бет? Это я, — сказала она, услышав голос сестры на том конце провода. — Патрик уговорил меня ехать с ним.

— Интересно-интересно.

— А-а-а, Бет, тебе все не дает покоя тот случай в чулане. Ты же знаешь, он… то есть мы не встречаемся, ничего такого нет. Просто он очень… э-э-э… как это сказать…

— Оказывает внимание?

— Не совсем. Ну, вроде как он никогда такой дурочки не видел и ему интересно разглядеть ее поближе.

— У Патрика был в жизни тяжелый период, но он на самом деле хороший человек, — искренне заверила ее Бет. — Кейн очень гордится им. И, даже желая помочь Патрику, он всегда считается с его стремлением к независимости.

— Это больше, чем просто независимость.

— Я знаю, о чем ты. Но он обязательно оттает, ты только верь в него.

Мадди нервно сглотнула.

— Мне не во что верить. Патрик ясно дал понять, что не женится, что детей он не хочет, и постоянно предупреждает меня, чтобы я на него не рассчитывала. И вообще, я не в его вкусе, — прибавила она.

Сестра долго молчала.

— Я тоже когда-то была не во вкусе Кейна. А теперь он уверен, что я само совершенство. Это, разумеется, не так, но он заставляет меня в это поверить.

— Патрик предпочитает эффектных брюнеток…

— Спорим, что ты сможешь выбить у него из головы всех брюнеток, вместе взятых?

— Не спорь, все равно проиграешь. Слушай, он тут ждет меня, мне надо бежать. Ну, пока, увидимся.

Мадди положила трубку и прижала ладони к глазам. Да, она никак не ожидала, что ее поездка в штат Вашингтон окажется столь удачной. Приятно было сознавать, что она прекрасно справляется с работой. Счастьем было найти родную сестру, душевная связь с которой крепла с каждым днем. Мадди полюбила О'Рурков. Ей пришлась по душе материнская забота Пигин, несмотря на то, что вниманием своих замечательных родителей она тоже обделена не была.

Вот только Патрик… Он до того обескураживал ее, что хоть плачь. По сути, он был замечательным парнем. Из него вышел бы идеальный муж и отец. Так нет же! Подавай ему свободу и независимость! Ему важно твердо стоять на ногах, не нуждаясь ни в чьей помощи.

Ни один мужчина еще не был для Мадди таким желанным. В Патрике так восхитительно сочетались чувство юмора и сексуальность, а против этого Мадди не могла устоять. Не похоже, чтобы Патрик искал себе женщину более красивую и опытную, но тогда почему он противится их связи? Более того — его раздражает то, что Мадди ему нравится.

Почувствовав руку на своей спине, Мадди резко распрямилась и встретилась взглядом с Патриком.

— Прости, я как раз собиралась идти.

Патрик прислонился к краю стола.

— Если у тебя болит голова, может быть, стоит подождать?

— Да нет. Я задержалась, чтобы позвонить Бет. Я готова, пошли.

— Мадди, — Патрик будто подыскивал нужные слова, — я очень благодарен тебе за твое отличное шоу. Передача действительно имеет успех, а это редкость.

— Мне нравится беседовать с людьми.

— Потому-то все и получается. Ты просто разговариваешь, не пытаясь показаться умнее других. Люди чувствуют твое доброе отношение.

Мадди открыла было рот, но тут же закрыла его. Нет, не стоит заводить этот разговор снова и терзать друг друга. Да, она относится к людям по-доброму, а Патрик считает, что это ему недоступно, и не желает никого пускать в свою жизнь.

Возможность встретить свою вторую половину — не миф, а реальность. И Мадди не сомневалась: этого стоит добиваться во что бы то ни стало. Но плакать из-за того, что Патрик не хочет этого понять, бесполезно, и обсуждать с ним это бессмысленно.

— Я готова, — повторила Мадди, вставая. Она машинально потянулась за пиджаком, а Патрик так же машинально взял его и помог ей надеть.

Старомодные манеры для него естественны, как дыхание. Чего, к сожалению, не скажешь о старомодном чувстве ответственности за других. Патрик не бабник, который меняет женщин как перчатки. Сейчас у него, по-видимому, вообще никого нет. Он полностью поглощен работой.

— Я поеду впереди? — спросил Патрик, как только они оказались на улице. — Буду ехать так, чтобы ты не теряла меня из виду.

— Да, конечно.

Что там и говорить, всем Патрик хорош.

Вот только любить себя не позволяет.

На следующей неделе Патрик решил, что ему незачем больше контролировать эфир Мадди. И прежде всего потому, что слышать ее голос для него стало мучительно.

Ему казалось, что Мадди каким-то непостижимым образом ускользает от него. Они виделись ничуть не реже, а иногда даже чаще, чем раньше. Но холодность ее улыбок и несвойственная ей до сих пор сдержанность в общении с ним заставляли Патрика задуматься. С остальными сотрудниками она держалась как прежде.

В дверь постучали, и Патрик вздохнул. Ни минуты не дадут спокойно поразмыслить о делах радиостанции. Не одно, так другое!

— Войдите! — крикнул он.

Стивен легко толкнул дверь и въехал в кабинет, с трудом разместив свое инвалидное кресло в тесной, как пенал, комнатушке.

— Тебе нужен кабинет попросторней, — заметил он.

— И тебе не помешал бы, — отмахнулся Патрик.

Под свой кабинет он занял самое маленькое помещение на радиостанции, так как считал несправедливым иметь условия лучше, чем у подчиненных.

Стивен улыбнулся.

— С тех пор, как Мадди сделала перестановку, у нас в рекламном отделе стало посвободнее. В этой девушке, несомненно, сочетается множество талантов.

Мадди.

Патрик постарался сохранить невозмутимое выражение лица. Куда ни пойди, всюду звучит имя Мадди, она заняла его мысли и заполнила собой его жизнь, сама того не ведая, ибо была чужда любым расчетам. Но при его приближении горевший в Мадди огонь начинал гаснуть. Все его сотрудники и родственники, должно быть, уже заметили это, хотя никто и словом не обмолвился.

— Знаю, радиошоу отвлекает ее от работы. Я позабочусь, чтобы в отдел рекламы направили еще одного человека, — сказал Патрик.

— Она и так со всем справляется. У Мадди редкий дар. Благодаря ей мы продаем куда больше эфирного времени, чем раньше.

С тех пор, как Мадди рьяно взялась за дело, а потом стала вести передачу, они могли и вовсе отказаться от продажи эфирного времени. Ставки на него поднялись, а во время радио-шоу взлетали еще выше, принося радиостанции большие прибыли.

— Насколько я знаю, ты брал Мадди на временную работу. А вы не обсуждали с ней возможность долгосрочного контракта? — спросил Стивен. — Будет непозволительно отпустить ее назад в Нью-Мексико через неделю, когда на работу выйдет Джефф.

Патрик в изумлении уставился на друга. Как незаметно промелькнуло время! У него совершенно вылетело из головы, что Мадди — не постоянная сотрудница.

Вот беда! Они выпустили ее шоу, даже не подумав о том, что скоро истечет срок ее временного контракта.

— Я подумаю, — пробормотал Патрик, — ей, конечно же, лучше остаться у нас.

— Ладно. Еще я хотел тебе сказать… — Стивен вдруг смутился, а это случалось с ним крайне редко.

— Что такое?

— Последнее время я довольно много общался с Кэндаси Финни. Я всегда знал, что женщина она уникальная, и, короче говоря, я сделал ей предложение, — признался Стивен.

Ну и дела!

— Ты сделал ей предложение?

— Да, — лицо Стивена расцвело в довольной улыбке, — я давно был готов к этому, еще когда была жива ее мать, за которой ей приходилось ухаживать, но тогда я решил, что мужчина в инвалидной коляске ей будет дополнительной обузой.

— Ей повезло, что она встретила тебя, — тихо произнес Патрик.

И в его словах не было преувеличения. Стивен Травер держал себя в форме, обладал большой физической силой и хорошо разбирался в людях. Несчастный случай, в результате которого он оказался прикован к инвалидному креслу, произошел, когда ему было всего двадцать с небольшим. Но никто и никогда не посмел бы сказать, что он беспомощен. Своим примером Стивен доказывал, что человек не всегда раб обстоятельств и что жизнь не кончается даже тогда, когда обрушивается несчастье.

Ясно осознав это, Патрик болезненно поморщился. У него перед глазами был наглядный пример поразительной жизнестойкости и несокрушимой силы духа, который его почти ничему не научил.

— Надеюсь, вы будете счастливы, — искренне сказал Патрик, — вы этого заслуживаете.

— Ты тоже заслуживаешь счастья.

Патрик внимательно посмотрел в глаза Стивену, но так и не сумел ничего в них прочесть.

— Это спорный вопрос.

— Ты сам решаешь, во что верить и как жить.

— Я для себя все уже давно решил.

Глаза Стивена посерьезнели, и он покачал головой.

— Что же ты решил насчет Мадди?

— Мадди… — Патрик стиснул зубы. Все вокруг были уверены, что у них с Мадди роман. Признайся он кому-нибудь, даже другу, что у них ничего нет, Патрику ни за что бы не поверили. — В отличие от моего отца я не способен целиком отдавать себя другим.

В этот момент на столе что-то громко затрезвонило и замигала синяя лампочка сигнализации. Патрик и Стивен от неожиданности вздрогнули. Долю секунды Патрик ошалело глазел на лампочку. Эту сигнализацию он установил для того, чтобы Грозный Финн могла сообщить ему об опасности прямо из приемной, но до сегодняшнего дня сигнализацией еще не пользовались.

С проворством, подтверждающим его силу, Стивен откатил свое кресло в сторону, пропуская Патрика к двери.

Тот опрометью бросился бежать по коридору, а затем медленно и бесшумно шагнул в приемную и увидел такое, от чего волосы у него на голове встали дыбом. Патлатый молодой человек с жестким, неподвижным лицом крепко держал Мадди за руку. Вообще-то он больше походил на подростка. На нем были джинсы, приспущенные на талии, а ступни ног казались непомерно длинными для его тощего тела.

Патрик мигом встал между ним и Мадди.

— Иди работай, — бросил он ей через плечо.

— Но Пат…

— Мадди, иди, я сказал!

— Что ж… приятно было познакомиться, Скотт, — сказала Мадди парню и, развернувшись, направилась к выходу из приемной, — шеф велит мне идти работать. Да, работа днем лишает многих развлечений.

— Однако это лучше, чем вообще ее не иметь, — зло и обескураженно пробормотал Скотт.

Дождавшись, когда Мадди уйдет, Патрик сурово взглянул на подростка. Ему хотелось просто придушить его на месте. Но по опыту Патрик знал, каково быть молодым и обозленным на весь свет и как важно дать человеку хоть какой-то шанс.

— Сколько тебе лет? — спросил он парня.

— Девятнадцать.

Патрик, недоверчиво вскинув брови, выжидательно смотрел на него.

— Ну ладно, — плечи парня поникли, — четырнадцать. Никто не хочет взять на радио мои песни, а мне нужно заработать. У меня мама болеет, а папа не может… — Он с горечью замолчал.

— Твой отец безработный, — высказал предположение Патрик.

— Черт! Кругом толкуют об экономическом буме, а мой отец даже собеседования добиться не может!

— Знаю, как это тяжело. Но ты ведь нарушил закон, вломившись сюда. Ты понимаешь это, Скотт?

— Догадываюсь.

Мадди, а вместе с ней почти все сотрудники радиостанции наблюдали за сценой из-за угла. Мадди знала от Стивена, что Патрик часто оказывал помощь неблагополучным подросткам. Вот и сейчас он строго, но сочувственно разговаривал с пареньком.

Через несколько минут Скотт уже сидел на заднем сиденье полицейской машины, один из полицейских был намерен поговорить с его родителями. Дело могло дойти до суда.

Патрик же, который для себя никогда не попросил бы у брата и цента, пообещал договориться с Кейном о работе для отца Скотта.

Мадди душили слезы.

Она так старалась не влюбляться! Но теперь обратного пути нет: ее сердце принадлежит Патрику О'Рурку, хотя он этого и не хочет.