Его запретная пара (СИ)

Глава 11

Яр

Она меняла курс — я за ней. Каким-то невиданным чутьем я точно знал, где искать Ди. Словно она была мощнейшим магнитом, который притягивал меня к себе.

Никто не мог меня остановить. Наоборот, гибриды только раззадорили мою звериную половину. Их тыкалки и пукалки не могли заставить моего зверя заснуть.

Ноги сменились лапами. С каждым движением я будто бежал не по земле, а по горящим углям. Я стал еще быстрее, еще сильнее, еще проворнее. Перед глазами стояла четкая цель — моя Ди. И когда я забежал на новую территорию кошачьих, то не поверил своему нюху. Я четко уловил метаморфозу аромата, но это точно была она. Никто другой.

Моя тигрица Ди!

Зверь довольно заурчал, предвкушая игры. То, что никогда нельзя проделать с человеком, но можно со сверхом. Одни фантазии будто подожгли мою кровь. Зверь чуть не сошел с ума. Желание обладать, присвоить, завоевать, пока никто другой не успел, накрыло с головой.

Я стачивал когти, чтобы быстрее оказаться рядом со своей кошечкой. С удовольствием втягивал воздух около деревьев, где она потерлась.

Какой же она человек? Так быстро принять зверя и слиться с ним во взрослом возрасте — это нонсенс!

Я знал, что она уникальная. Удивительная!

Но тут ветер донес запах молодого льва, и я споткнулся. Поднял голову и увидел испуганного паренька на дереве. Моя королева сразу навела шороху, поставив выскочку на место. А ведь я сколько раз говорил этому задире поубавить пыл.

Но что спровоцировало оборот девушки? Я так много пропустил, пока боролся со зверем! Как бы я хотел быть рядом в этот момент.

Но ничего, еще успеваю.

В нос, словно хук справа, ударил запах Артура, мгновенно разгоняя зверя до сверхзвуковой скорости. Он здесь!

Нет, я первый!

Шум заварушки впереди отозвался предчувствием неприятностей. Умом я понимал, что Ди здесь ничего не грозит, но зверь не унимался в тревоге.

Выстрел!

Ди!

Звук точно говорил, что это не транквилизатор. От мыслей о том, что с ней случилось что-то плохое, внутренности раскатало. Я спешил изо всех сил, не видя ничего перед собой. Забыл про жар, про боль, думал лишь о ней.

Когда увидел ее голую под окровавленным Артуром, на секунду замер. Оба были без сознания. К ним спешили Алена и Жанна.

Как обратился в человека, даже не осознал. Просто перевернул Артура на спину, сняв с Ди, вздрогнул, когда увидел на ней море крови, и смог дышать, только когда понял, что она цела и невредима, просто без сознания. Скомандовал бегущим сюда котам, зная, что они слышат:

— Жанну посадить в клетку до разбирательства. Алена, позвони, пожалуйста, гибридам. Артура нужно срочно доставить к ним вертолетом.

Я сгреб на руки Ди так, чтобы максимально закрыть ото всех, бросил взгляд на блондина с дырой в груди.

Я чуть-чуть не успел, и Артур подставился первым, спасая Диане жизнь. Я еще никогда так не плошал.

Я везде опоздал!

Это я должен был ее спасти.

Я.

Посмотрел на восхитительные формы Дианы в крови и вздрогнул. Мой похотливый зверь даже голоса не подал, виновато поджав хвост.

— Глава! — неожиданно обратился ко мне Слава, один из прибежавших на шум кошачьих.

Надо же, как быстро признали главой при подстреленном конкуренте. Вот только мне не нужно было такого вынужденного признания.

— Что? — все же ответил я, делая так, чтобы он видел лишь бок Ди.

— С Артуром повременить? — тихо спросил он, убедившись, что медоедка занята разговором по телефону. — Ранение серьезное, небольшое промедление — и нет помехи…

— Если он умрет, ты сам пойдешь за его душой в преисподнюю и вернешь ее. Понял? — рыкнул я.

Таким униженным я себя еще никогда не ощущал. Неужели я похож на того, кто готов выиграть ценой чужой жизни?

— И называть меня главой будешь, когда я одержу честную победу. Ясно?

Слава вытянулся по струнке, изо всех сил стараясь не смотреть на девушку в моих руках.

— Яснее не бывает!

И тут же кинулся поднимать Артура и организовывать транспортировку к парковке, куда мог сесть вертолет.

Медоедка как раз закончила разговор по телефону.

— Будут через десять минут, елы-палы.

— Присмотришь за Артуром? Помоги ему выжить?

Медоедка покосилась на Ди в моих руках.

— У тебя есть медицинские навыки? Просто из меня медсестра как из Ди человек, елы-палы. Давай поменяемся?

Я прижал к себе Ди. Не отдам.

Посмотрел на бледное лицо девушки, на красные пятна крови на ее теле.

Все было бы по-другому, если бы я был рядом. Я бы не дал Жанне даже дуло поднять в ее сторону. Никто бы не пострадал. Но я был занят собой.

Повернулся к медоедке и нехотя отдал ей Ди. Аленка заметно просела в росте от такого счастья, но не пикнула.

Она права. Я должен спасти Артура. Это самое малое, что я могу сделать.

Диана

Меня разбудила пятка, упирающаяся в нос. Я открыла глаза, отшатнулась и испуганно огляделась, потому что совершенно не узнавала обстановку.

Я лежала на кожаном диване рядом с горящим камином, а наглая пятка принадлежала Аленке, которая спала поперек кресла-качалки, громко храпя и дергая ногой. При этом она постоянно бормотала: «Елы-палы, елы-палы, елы-палы…» — а на ее животе дрожала полупустая миска с клубникой.

Если вспомнить, что мы находились на территории заброшенного пансионата, то, скорее всего, это один из домиков. Все красивое, но вылизанно безликое, будто тут никто не живет.

Я осмотрела себя: ногти, пальцы, руки — все как всегда. Никаких когтей или лап. Ощупала лицо — ни усов, ни выпуклой морды. Оглядела тело — все как обычно.

Я полностью вернулась в человеческое тело. Более того, я была одета не в свою одежду.

Точно, моя же, наверное, превратилась в лохмотья при обороте.

«Жалко белье, которое подарил Яр. Красивое», — вдруг вспыхнуло в голове, и я тут же отмахнулась от неуместной мысли.

Поправила задиравшуюся футболку, которая явно была мне мала, расслабила резинку шорт, что сами не ожидали такого давления форм, потому что были крошечными, словно сделаны для ребенка.

Что на мне надето? Шорты и футболку будто с подростка сняли.

Чьи это вещи? Жанны?

Я положила руку чуть выше груди и потерла место, которое заболело от одной мысли о сестре. Вздрогнула, потому что вспомнила звук выстрела и выражение ее глаз. Она меня ненавидела, а мне необъяснимо хотелось, чтобы между нами были нормальные отношения. Но разве это возможно после сегодняшнего?

Сидя, я прижала колени к груди, крепко обхватила их руками и посмотрела на огонь. Дрова трещали ничуть не громче обычного, клубника вообще не пахла. Нет, даже не так. Вообще ничего не пахло.

Я чувствовала себя не так, как обычно, будто чего-то не хватало.

Огляделась еще раз, ища глазами хоть кого-нибудь, у кого можно узнать про Артура. Он жив? А что с Жанной?

Насчет этих двоих я испытывала такие сложные эмоции, что они вставали неперевариваемым комом в животе. Я не хотела быть с Артуром, но была поражена тем, что он заслонил меня собой. Я сочувствовала Жанне, но была шокирована ее выстрелом в меня.

Что теперь? Что будет дальше?

Я до сих пор помнила большие желтые лапы вместо рук. Длинные усы. Но ярче всего я помнила чувства зверя. Они были совершенно другие, нежели человеческие. Звуки, запахи, зрение, желания, сила. Даже мышление совсем другое.

Казалось, что это было не со мной. Сейчас я снова ощущала себя обычным человеком. Ни особенно ярких звуков, ни запахов. Может, это мне приснилось? Может, надышалась чем?

Но нет, на мне чужая одежда, а воспоминания настолько яркие и подробные, что хочется потерять память.

Мало того, что сказки об оборотнях оказались правдой, так я еще и сама превратилась в зверя.

О том, как быть человеком, пусть и с необычной реакцией на мужчин, я знала, а вот как быть оборотнем — нет. В какой-то момент я очень хорошо ощущала, что зверь может взять надо мной верх в мгновение слабости. Собственно, что и произошло, когда я гналась за львом.

Что, если я в какой-то день могу стать зверем и больше никогда не вылезу из шкуры?

Входная дверь распахнулась без стука. В дверном проеме стоял Яр, как всегда в черном, как всегда прекрасен и хорош с собой.

Он мгновенно нашел меня глазами и посмотрел так, что мне захотелось побежать к нему, прижаться и расплакаться навзрыд. Немыслимо! Невозможно! Нелогично.

Я всегда реагировала на него неожиданно, как никогда и ни на кого. Но что, если дело в моей кошке?

Я еще раз посмотрела на свои пальцы. Человеческие.

Сжала руки в кулаки и вытянула вдоль тела. Надо было что-то сказать, а то Яр выглядел странно напряженно, будто боялся двинуться с места. Он словно старался смотреть мне в глаза, но его взгляд постоянно соскальзывал вниз и почти физически ощупывал мое тело.

Почему я не хочу закрыться? Почему расправила плечи и выпятила грудь вперед?

Плечи Яра то поднимались, то опускались от дыхания. Взгляд становился все более жадным, голодным, недвусмысленным. С каждым вздохом он будто распалялся сильнее. Я вспомнила, что про него сказала Алена: как только захочет — берет, иначе откинет лапы. И сейчас он явно хотел меня.

Я вонзила ногти в ладони, чтобы немного себя отрезвить, потому что буквально плыла от его взгляда.

Хотелось проверить, что будет, если вдруг я сделаю шаг вперед, если дотронусь до него, если проведу по груди. А если переспим, он правда тут же потеряет ко мне интерес?

Я опустила голову к плечу, подняла руку, делая вид, что так чешу нос, а сама больно укусила себя за предплечье, приводя в чувство.

— Не знаешь, как Артур? Как Жанна? — Я снова посмотрела на мужчину, пытаясь перевести тему.

Яр зажмурился, будто от секундной боли, а потом посмотрел прямо на меня.

— Это должен был быть я, — сказал он хрипло, а потом добавил, делая шаг ко мне: — Я оказал Артуру помощь, он должен дотянуть до гибридов.

Еще один шаг Яра словно наэлектризовал воздух в помещении. Казалось, тот трещал, разбавляемый лишь громким храпом медоедки.

Аленка!

Я не должна так внутренне дрожать от взгляда бабника, да еще при свидетелях, пусть и спящих как убитые.

Но Яр приближался. Одну его походку можно было запатентовать как оружие соблазнения. Гибкое тело, узкая талия, широкие плечи, которые едва качаются во время ходьбы. Он — сам секс. Вот только по вискам текут капли пота, будто он изо всех сил сдерживается, чтобы не броситься на меня.

«Броситься на меня», — эта мысль отозвалась таким огнем внутри живота, таким непредсказуемым предвкушением, что я закусила губу.

Да что со мной происходит рядом с ним?

— Ди, беги. — Яр смотрел мне в глаза взглядом «беги, я все равно поймаю».

Его слова и те чувства, что я читала на его лице, были крайне противоположными.

Я не двинулась с места, тогда он стянул с кресла подушку и кинул в медоедку.

— Алена! — сипло позвал он, не отрывая от меня взгляда.

Подушка попала прямо в лицо медоедке, но та лишь нахмурилась, на секунду прекратила храпеть, а потом затянула серенаду вновь.

Вот это она вымоталась, что спит, как богатырь!

Но мне было гораздо интереснее, что происходит с Яром. Он медленно сокращал расстояние, поедая меня глазами, но продолжал говорить:

— Ди, уходи. Пожалеем и ты, и я.

Надо было бежать. Надо. Особенно учитывая все то, что я узнала о Яре. Но черт бы побрал мое необъяснимое желание узнать, что же будет дальше.

Яр обходил комнату по кругу, а я поворачивалась вслед за ним вокруг своей оси. Каждый раз окружность становилась все меньше и меньше. Я видела, как прилипла к его мокрому телу черная рубашка, как штаны облепили бедра. Он действительно словно горел изнутри, пылал жаром, обливался потом.

Значит, все, что говорили про его зверя, правда. Похоть действительно жрала его живьем.

Стыдно, но я на секунду подумала: а что, если?.. Что, если поддаться искушению? Что, если я для него особенная?

Самая распространенная ошибка наивных дурочек — думать, что именно она исправит мужчину, который всю свою сознательную жизнь жил именно так и получал от этого удовольствие.

Яр сам знает, что помешательство на мне временное. Открыто предупреждает, чтобы я бежала. Так чего я жду?

Любопытство сгубило кошку. Может ли быть, что именно из-за своего зверя я все еще тут?

Яр крепко схватился за спинку кресла-качалки, на котором спала медоедка, и стал толкать его в дверной проем комнаты, жутко скрежеща по полу.

Аленке было хоть бы хны! Коварный план разбудить медоедку, чтобы она помогла меня увести, не удался.

Меня поразила эта черта Яра. Ему явно становилось с каждой секундой дурнее, но он пытался сделать все, чтобы сберечь меня. Это совсем не походило на наши отношения с Артуром. Сначала я вообще не видела со стороны Артура поползновений в мою сторону, считала, что он уважает и ждет, пока я созрею. Потом я увидела другую сторону Артура — когда он реально слетел с катушек в машине и готов был применить силу, лишь бы взять меня. А тут Яр — физически мучается, хочет безумно, но действительно защищает меня от себя.

А я его мучаю. Стою. Смотрю. Жду.

Готова ли я отдать свой первый раз вот так ему?

Да ни за что!

Тогда что я делаю? Яр же уже отволок медоедку в соседнюю комнату, и теперь ее храп доносился из-за закрытой двери. Двери, на которую оперся спиной Яр.

Желтые глаза словно светились. Расплавленное золото.

Он замер, глядя на меня, и у меня создалось ощущение, что он сейчас кинется на меня в один бросок. Его плечи то поднимались, то опускались от дыхания. Капли пота капали даже с носа.

Да что я стою? Я же делаю ему только хуже, да? Или нет?

Аленка говорила, что ему станет легче только от одного — близости. Готова ли я пожертвовать свой первый раз во благо его состояния здоровья?

Эгоистично, но нет.

Тогда почему я все еще здесь? Что хочу от Яра? Не знаю почему, но мне было важно то, что произойдет дальше. Я будто не могла пропустить это, даже ценой жизни.

Я сделала шаг вперед.

— Ди!

И столько муки было в его голосе, что я на секунду застыла.

А что, если я его обниму и его подотпустит? Он ведь не пробовал!

Еще один шаг отозвался в мужчине болезненным стоном. Он откинул голову назад и стукнулся ей о дверь:

— Елы-палы! Выходи! Ты дрыхнешь, когда так нужна!

Ничего сексуальней в жизни не видела, чем образ Яра с откинутой назад головой. Мокрая кожа, изгиб кадыка, выпирающие ключицы.

Яр вдруг хищно втянул воздух и резко вернул голову на место, посмотрел на меня исподлобья взглядом, полным желания, обожания и внутренней боли. Последнее я хотела стереть начисто.

Мне хотелось навсегда запечатлеть его в памяти таким, потому что внутри меня созрел огромный страх, что таких эмоций в его глазах я больше никогда не увижу. Наваждение пройдет, а мужчина так смотрит на женщину один раз на миллион.

Я верила, что смогу и без близости облегчить его страдания. Осталось сделать еще несколько шагов. Это сработает!

Яр сцепил зубы, дышал он почему-то через них, а не через нос. Вены вздулись на лице, шее, на сжатых руках. Ему было больно так, что он едва сдерживал стон.

— Давай я тебе помогу. Обниму, тебе станет легче это пережить. — Я сделала еще один шаг.

Просто никто не пробовал такую тактику. Верно? А Яр готов держать себя в руках. Это вариант!

Еще один шаг, скрип половиц, стон Яра.

И он бросился на меня.

В одну секунду я оказалась опрокинута на спину. Ладонь Яра, что не дала моей голове стукнуться об пол, соскользнула с затылка, и я почувствовала пушистую мягкость ковра, на котором оказалась. Это случилось так быстро, что я не сразу осознала, что произошло. Несмотря на всю резкость и скорость, Яр был так нежен и внимателен, чтобы я не ударилась.

Рядом трещал камин, бросая блики на мокрое лицо мужчины. Я пересмотрела столько фильмов, в которых показывали подобные сцены, что мое сердце трепетало от предвкушения кучи романтических моментов.

Яр оперся об пол с двух сторон от меня, пожирая глазами. Его взгляд то и дело блуждал по моему телу, вызывая волну жара. И я совсем не ожидала, что он вдруг схватится за край ковра, накинет его на меня и закрутит в него, словно пленницу из фильма.

— Яр!

— Тихо!

Он крепко обнял меня через ковер, ложась рядом. Закинул ногу, заставляя меня раздраженно заскрипеть зубами. От него было жарче, чем от камина!

— Полежи так спокойно. Я постараюсь взять себя в руки.

Вот так? Успокоительные обнимашки я себе по-другому представляла. Я должна была раскинуть руки, он — в нужной мере стиснуть меня в ответ и смиренно замереть.

Слишком наивно? Возможно.

А так жарко, душно, тесно и неудобно. Но если Яру полегчает, я могу потерпеть. Не знаю сколько, но честно постараюсь.

— Я хочу тебя предупредить, — вдруг донеслось до меня приглушенное. — Обо мне ходит определенная слава.

«Знаю я о твоей славе», — подумала я, тут же чувствуя, как портится настроение.

— И эта слава основана на фактах.

Он хочет убить все желание помогать?

— Я действительно терял интерес к девушке, стоило только с ней переспать. И мне очень плохо физически, если пытаюсь сдержаться. Но… с тобой все иначе. Все было не так с самого начала. Я надеюсь… что… смогу перебороть это. Не хочу тебя испугать и потерять. Лучше сдохну.

И замолчал.

Нет, ну кто так заканчивает разговор?

Во-первых, чтобы меня потерять, надо сначала завести со мной отношения. Во-вторых, почему я становлюсь такой раздраженной занудой и меня задевает каждое его слово?

Хочется то обнять, чтобы облегчить его боль, то слегка покалечить.

Ни с одним мужчиной меня так не качало на волнах эмоций. С Артуром вообще всегда все было ровно, пока он не перешел черту. А с Яром будто на пороховой бочке: волнительно, не знаешь, когда рванет.

Он как солнце: знаешь, что можешь сгореть, если приблизишься, но все равно тянешься все ближе и ближе.

— Яр!

Тишина.

— Я-а-ар!

В ответ ничего. Тихо-тихо. Если бы не жар от его тела, который проникал даже через ковер, я бы подумала неладное.

Нога была все еще закинута на меня, руки крепко обнимали, но Яр не шевелился и не отвечал.

Ему там совсем поплохело, что ли?

Чтобы выпутаться из ковра, мне пришлось потратить минут пять и весь запас жизненных сил. Сначала враскачку чуть раскрутить ковровый рулон, потом гусеничкой, по сантиметру, вылезти через дыру, словно через узкий туннель.

Когда я это сделала, то была вся мокрая насквозь от пота. Оглянулась, чтобы оценить состояние Яра, и несколько долгих секунд рассматривала огромного дикого кота, обнимающего сверток ковра.

Черный в пятнышко, будто сотканный из ночного неба и темно-фиолетового бархата. Красивый грациозный ягуар, который будто съел горячие угли и сам стал печкой. Я на коленях подползла ближе и посмотрела на морду.

Он был без сознания.

Дотронулась до шерсти.

Кипяток, аж ладонь обжигает.

Это уже не шутки. Ему нужна помощь, но Яр, насколько я знаю, уже был у врача.

Я еще раз дотронулась до ягуара.

— Чем мне тебе помочь?

Воздух дрогнул, завибрировал, и под моей рукой вместо шкуры оказалась разгоряченная кожа, словно отвечая на мой вопрос.

— О мой бог, — вырвалось у меня тихое.

Я закрыла рукой рот, но не глаза. Оторвать взгляд от него было просто невозможно. Во всем великолепии, в боевой готовности. Глядя на него, я очень хорошо чувствовала животную сторону своей натуры, которая оценила его по достоинству.

Яр на секунду нахмурился, приходя в себя. Приоткрыл глаза, посмотрел на меня, поднял руку, обхватил мое запястье и положил на себя.

— Подержи так чуть-чуть, — хрипло произнес он, глядя на меня из-под опущенных темных ресниц.

А сам приложил мою руку к своей груди и повел вниз по животу.

Кажется, у кого-то не только приступ ужасного жара и похоти, но и хитрожопости!

И тут вдруг снаружи раздался басовитый голос Тени, который было сложно с кем-то перепутать. Он пел! Громко, надрывно. Судя по голосу, наемник был в хламину пьян.

До ушей донеслось:

— Елы-палы-женщина-а-а, горяча и бешена-а-а,

Ты скажи, за что мне эта — ик! — эта сука-любовь?

Ик!

Храп медоедки тут же прервался.

Похоже, Настя все-таки сделала это — убрала свой запах. Не знаю ничего другого, что смогло бы привести Тень к Аленке в таком состоянии.