Эхо в тумане

Глава 16

— Теперь я понимаю, почему ты так внезапно потеряла аппетит за обедом, — сухо заметил Трентон, прислонившись к стене хлева. — Этот кусок мяса предназначался тебе.

Ариана вскочила, словно застигнутая на месте преступления.

— Я действительно не хотела есть.

— Но сова хотела?

Трентон прошел мимо нее к клети, где сова заканчивала поедать ломтик мяса.

— Ей определенно стало лучше за последние несколько дней, и неудивительно, принимая во внимание такое питание, как жареный филей. Но помнится, ты как-то говорила насчет того, что ее следует посадить на простое постное мясо?

— Я соскоблила хрен и перец, — стала защищаться Ариана. — К тому же она почти ничего не ела всю неделю. Первые три дня она вообще только спала. Вчера поела немножко телятины, а это первый приличный кусок, который она ест.

— Куски, — поправил Трентон.

— Прости, я не поняла.

— Куски… не один, а два.

— Но это всего лишь один ломтик мяса…

— Второй за последний час.

Ариана наклонила голову:

— Не понимаю.

Трентон сосредоточенно принялся разглядывать деревянную балку рядом с собой.

— Я отдал ей свою порцию, пока ты была на кухне.

— Понятно. — Ариане удалось сохранить серьезное выражение лица. — Хорошо, тогда, полагаю, она съела достаточно. — Она бросила нежный взгляд на Одиссея. Сова в свою очередь, не мигая, настороженно посмотрела на нее. — Через день другой ты сможешь летать, мой друг. Если, конечно, не объешься мяса.

— Ариана… мне необходимо поговорить с тобой. — Серьезность тона Трентона поразила ее.

— В чем дело?

Трентон протянул записку:

— Это послание только что пришло от моего поверенного. Очевидно, потребуется мое присутствие в Лондоне для того, чтобы перевести большую сумму денег на мой банковский счет здесь, в Уайте. А мне необходимы деньги, чтобы начать реконструкцию целого района фермерских домов в Бембридж, проект я уже составил.

— Ты уезжаешь в Броддингтон?

Он кивнул.

— Не сегодня. Но скоро. — Чуть заметная тень уязвимости, которую Ариана научилась узнавать, промелькнула в его глазах и исчезла. — Тебе необязательно сопровождать меня. Я знаю, как ты счастлива в Спрейстоуне и как привязана к Одиссею. Я сам позабочусь о своих делах…

— Я хочу поехать с тобой, — перебила она. Не заметив выражения нескрываемого удивления и радости, отразившихся на лице мужа, она сосредоточенно рассматривала птицу, оценивая ее состояние. — Если ты сможешь подождать еще несколько дней, я уверена, сова будет здорова и полна страстного желания обрести свободу. Тогда я смогу присоединиться к тебе, — она поколебалась и добавила: — Если, конечно, ты не предпочтешь поехать один.

— Нет, конечно нет. — Трентон хрипло откашлялся. — Я охотно возьму тебя с собой.

— Хорошо. Тогда договорились. — Она лукаво склонила голову. — Но мы вернемся на Уайт, правда?

Трентон улыбнулся:

— Разве я смогу удержать тебя вдали от него? Пожалуй, нет.

Она вышла из хлева, обхватила себя руками и окинула взором окружающие их плюшевые зеленые холмы и прекрасные цветы.

— Я никогда не думала, что смогу ощутить такую привязанность к Спрейстоуну, словно я родом из этих мест.

— Знаю. — Трентон подошел и встал рядом. — У этого острова есть особенность — он умеет похищать сердца людей.

— Ты так и не научил меня управлять парусной лодкой, — напомнила она.

— Потому что ты постоянно находилась рядом с совой.

— Постоянно? — Она повернулась и одарила его взглядом, в котором невинность сочеталась с непреодолимым соблазном.

Желание, неотступное и головокружительное, вспыхнуло в чреслах Трентона — неизбежность, которую он больше не подвергал сомнению и которой только изумлялся. Притянув к себе Ариану, он запустил пальцы в густую массу каштановых волос.

— Я не могу насытиться тобой, туманный ангел.

— А я — тобой, — прошептала она, расстегивая пуговицы его рубашки. — Нам действительно следует начать собирать вещи.

— Позже.

Он запрокинул ее голову и прижался губами к пульсирующей на шее жилке.

— Когда позже?

Она распахнула его рубашку и провела ладонями по мощной покрытой волосами груди.

Кобальтовые глаза Трентона потемнели и стали почти что черными.

— Я рад, что сове еще необходима твоя нежная забота, — пробурчал он, подхватывая ее на руки и направляясь к дому. — Потому что мне тоже она необходима.

— Трентон? Ты уверен, что она набралась достаточно сил, чтобы летать? Может, она…

— Посмотри на нее, — мягко ответил Трентон, показывая на клеть. — Глаза у нее стали ясными. Сегодня вечером четвертый день, как она хорошо ест. Она беспокоится с утра. Ей необходима воля.

— Ты прав. — Ариана решительно вздернула подбородок. — Было бы жестоко держать ее и дальше в плену. Одиссею необходимо парить.

— Возможно, она последует за нами в Суссекс, как последовала на Уайт, — предположил Трентон, чуть заметно улыбнувшись. — Похоже, она взяла на себя роль твоей защитницы.

— О, я нисколько не сомневаюсь в том, что мы увидим ее снова.

— Еще одна вера, туманный ангел?

— Постоянная вера, супруг мой. — Она присела на корточки рядом с клетью. — Ты поправилась, прекрасная странница, — торжественно сказала она. — Прими свободу, которая принадлежит тебе по праву. — Без колебаний она подняла клеть и отступила назад. — До встречи, друг мой.

Сова повернула голову и увидела, что ее тюрьма исчезла. На мгновение она устремила свой острый топазовый взгляд на Ариану, моргнула раз, другой. Затем с пронзительным криком раскинула крылья и вылетела в открытую дверь хлева в желанный сумрак.

Ариана схватила фонарь и побежала за ней.

— Куда ты? — окликнул ее Трентон.

— Я хочу понаблюдать за ней. Она великолепна в полете. — Ариана помедлила. — Пойдем со мной.

— Должно быть, я сошел с ума, — пробормотал Трентон, следуя за ней. — Я убегаю от кукушек и преследую белых сов. Следующее, что ты сделаешь, — это заставишь меня спроектировать какие-нибудь строения, где твои драгоценные птицы смогут устраивать светские приемы.

Ариана засмеялась.

— Мне нравится эта мысль. Скорее! — Она схватила его за руку, и они бросились по саду из Спрейстоуна. Сова летела грациозно, за ней легко было следить. Она была единственной светлой полоской в темнеющем небе. Дважды птица опускалась на ветви высоких деревьев, бросая беглые взгляды на землю, затем снова летела, явно проверяя свои крылья, упиваясь вновь обретенной свободой.

— Она намерена перелететь через Солент, — заметил Трентон, останавливаясь, когда они достигли берега у порта Брэдинг.

— Может, она, опережая нас, направляется в Броддингтон! — Ариана бежала, не обращая внимания на влажный песок, пристававший к ее платью и туфлям, и остановилась у самой кромки воды. Высоко подняв фонарь, она молча прощалась с другом, пристально вглядываясь в ночное небо до тех пор, пока сова не скрылась из вида.

— Она поистине свободна, — тихо произнесла она и, обернувшись, улыбнулась Трентону: — Некоторым вещам суждено произойти, у нас нет над ними власти. И это одно из таких мгновений.

Трентон не ответил. Теплый свет фонаря разливался вокруг нее, придавая сверкающей меди ее волос огненно-красный оттенок. Вода плескалась у ее ног, касаясь края платья, затем откатываясь в темнеющий залив.

Внезапно незваный образ возник перед Трентоном, пронзая его, словно нож, вызывая резь в животе. Вспышки воспоминаний, неудержимых, незабываемых, забили ключом.

Некоторым вещам суждено произойти, Трентон… И это одно из таких мгновений. Мерцание темно-красных волос, золотистая дымка фонаря.

Да, Ванесса. Ты права. Это мгновение должно было наступить, но не по тем причинам, о которых ты думаешь. Он ощутил, как волна гнева прокатилась по его венам, слепая ярость вспыхнула вновь, словно все это происходило сейчас. Это не начало, злобная шлюха… Это конец. Я гарантирую тебе: сегодня вечером.

— Трентон?

Плеск волн, молчание ночи. Конец.

— Трентон? — Ариана подошла к нему, глаза ее светились участием. — В чем дело? Ты побелел как полотно.

Трентон, оцепенев, смотрел на нее невидящим взором.

— Ты пугаешь меня… Что случилось? — Ариана стиснула его руки.

В глазах Трентона загорелся холодный блеск и он оттолкнул Ариану.

— Не надо снова. Ванесса. Никогда больше.

Повернувшись на каблуках, он поспешно направился в Спрейстоун.

Река Арун не изменилась.

Освещенные единственным фонарем, темные вздымающиеся воды стремительно неслись по Суссексу, с неистовой силой впадая в канал.

Женщина пристально всматривалась в пустынный берег, вызывая перед своим мысленным взором мужчину, которого желала, и женщину, которой больше не было, — образ, превращавший ее по-прежнему прелестные черты в маску ненависти.

Все это вскоре будет исправлено.

— Мисс?

Песок приглушил звук шагов констебля. Она не слышала, как он подошел.

— Да?

Она поспешно надвинула капюшон на глаза, прикрывая лицо.

— С вами все в порядке?

Она тотчас определила, что его обветренное лицо незнакомо ей, и вздохнула с облегчением.

— Конечно, констебль. Со мной все в порядке… просто наслаждаюсь вечерней прогулкой.

Он нахмурился:

— Я увидел свет вашего фонаря. Такой молодой леди, как вы, не следует гулять в одиночестве у реки ночью.

Она чуть не рассмеялась вслух от нелепости его замечания. Ее молодость давно миновала, и она лучше, чем кто-либо иной, знала, что страх проистекает не от одиночества, а от беспомощности.

— Вы, безусловно, правы, констебль. Пора возвращаться домой.

— Вы живете поблизости?

Его густые брови озабоченно нахмурились.

— Сразу за теми деревьями, — поспешно ответила она. — Спасибо за заботу, констебль. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мисс.

Она ощущала на себе его взгляд, когда шла в сторону своего мнимого дома. В будущем ей следует быть осторожнее. Поднявшийся ветер освежил ее раскрасневшиеся щеки. Ей хотелось опустить капюшон, чтобы ветер растрепал ее волосы и вернул ей ощущение жизни. Но риск был слишком велик. Ее пальцы стиснули накидку, прижимая ее к голове. Но одна упрямая прядь выбилась и вызывающе затрепетала на ветру. Только луна стала свидетельницей того, как она отливала ярко-красным цветом.

— Мы должны поговорить. — Ариана побледнела, глаза ее покраснели от долгой бессонной ночи. Сколько раз она спорила с Трентоном, умоляя его сказать ей, что его тревожит. Но тщетно.

Яхта неслась, подгоняемая сильным ветром, остров Уайт постепенно исчезал из вида, по мере того как они приближались к английскому побережью.

— Трентон… пожалуйста.

Он не разговаривал с ней после их столкновения на берегу и молчал до сих пор, когда они этим утром покинули Уайт. Он стоял у перил яхты, устремив взгляд в одну точку.

Ариана глубоко вздохнула, решившись на прямой разговор:

— Может, я напомнила Ванессу вчера вечером больше, чем обычно, или ты просто вспомнил ее.

Трентон медленно повернулся:

— Ты не похожа на Ванессу… никоим образом.

Обрадовавшись, что муж наконец-то ответил, Ариана поднялась и встала рядом с ним.

— Тогда почему ты назвал меня ее именем?

— Не могу объяснить этого. На долю секунды я увидел ее.

— Почему? Это каким-то образом связано с тем, что я сделала или сказала?

— Прекрати, Ариана. — Он отвернулся и задумчиво посмотрел на Солент. — Я не готов к этому разговору… Пока сам не все понимаю. — Губы его мрачно сжались. — Я оказался в невыносимом положении — мне часто приходится размышлять, что реально, а что выдумано.

— Ты любил мою сестру? — не подумав, Ариана выпалила вопрос, не связанный с предшествовавшим разговором, сама удивилась своей бестактности и пожалела, что не может взять свои слова назад. На этот раз она боялась не гнева Трентона, а его откровенности.

— Нет, — тотчас же решительно ответил он. — Никогда.

Ариана почувствовала острое до боли облегчение.

— Я рада, — прошептала она, затем прислонилась к перилам и всмотрелась в воду. — Интересно, где сейчас Одиссей.

Трентон резко повернул голову и с изумлением посмотрел на нее.

— Вот как? Тебя не волнует мое душевное состояние и ты не боишься моей предполагаемой склонности к жестоким поступкам? Ты только хочешь узнать о моих чувствах к Ванессе?

— Сейчас, да. Я знаю, что ты не убивал ее. А теперь еще стало известно, что и не любил ее. Остальное ты расскажешь, когда будешь готов. И надеюсь, что это скоро произойдет, потому что мне больно видеть, как ты страдаешь.

Мускулы на челюсти Трентона судорожно дернулись, и он резко привлек Ариану к себе.

— Ты меня унижаешь.

— Я люблю тебя.

— Тогда мне жаль тебя, туманный ангел. — Он прижался губами к ее волосам. — Но, Боже, помоги мне, ты нужна мне. И я слишком большой эгоист, чтобы убедить тебя разлюбить меня.

— Ты не смог бы убедить меня, если бы даже попытался. К тому же, — напомнила она и улыбнулась, — не ты ли просил дать тебе время?

— Время не может излечить все раны. Ты никогда не задумывалась над тем, что я, возможно, неизлечим?

— Задумывалась. Но отбросила эту мысль.

Он сосредоточенно посмотрел на нее:

— Мне нужно многое решить.

— Тогда я предлагаю тебе начать в Броддингтоне. Мы будем там через час.

— Через час, — глухо повторил он.

— Трентон, — сказала Ариана, — призраки прошлого ждали шесть лет. Они смогут подождать и дольше… до тех пор, пока ты не будешь готов сразиться с ними.

— Тебе не кажется, что уже настало время, я подготовил себя? — спросил Трентон, и лицо его застыло. — Надеюсь, ты понимаешь, на что ты обрекаешь себя, Ариана.

Она коснулась его щеки:

— Боль — твоя, риск пусть достанется мне.