Экземпляр номер тринадцать

Глава 17

Я просто отказалась с ним разговаривать. Вот за всю дорогу домой не проронила даже слова. Не ответила ни на один вопрос, хоть вир и пытался вывести меня на диалог. Демонстративно отвернулась к окну и напряженно вглядывалась в ночные улицы, окончательно портя вспотевшими пальцами тонкий шелк своего несчастливого платья. Для проформы, инквизитор еще какое-то время покидал ничего не значащие комментарии, но после и он замолчал, смирившись с моим обиженным выражением лица.

Вот только я не была обижена. Я пребывала в шоке. В ужасе и в настоящей панике.

Нет, о пространных воплях священника относительно истинности нашей пары я вообще старалась не думать. Очередной невменяемый фанатик. Он и в том, что голубь на голову нагадит увидит знак свыше. Скорее уж мне верилось в то, что гадский инквизитор нашел способ воздействовать на меня ментально, обходя наложенный запрет на использование магии в стенах храма.

Ну серьезно, какая истинность? Мало того, что об этих сказках только в дамских романах и писали. Вот лично я истинной связи не разу не видела. А уж как их там расписывали! Ну что? Да! Да, конечно я эти розовые сопли тоже иногда почитывала. А что бабушкиному шкафу в кабинете, забитому этой инфантильной литературой зря пылиться? Тем более, что иногда было очень даже под настроение. И вот там истинную связь преподносили ну прямо как высший дар! Истинные, де, не просто испытывали друг другом ни с чем не сравнимое удовольствие при единении, но еще и, со временем, обрастали целой кучей способностей, позволяющих друг друга чувствовать, слышать и, даже, звать на расстоянии. И запах-то у второй половины особый. И аура-то его в любимой отзывается. И прямо все там светится и мерцает огнями новогодними, под звуки ангельских лир. Но вот, что-то, как-то мне в оное не верилось напрочь. Да и реальных подтверждений ни разу не наблюдала. Нет, может и наоборот, как раз. Может я этих истинных и видела чуть ли не каждый день. Но, судя по отсутствию вышеперечисленных внешних проявлений, ничего особенного эта самая истинность не давала. Никто при мне не светился, друг друга судорожно не нюхал и в трепетном экстазе от одного прикосновения под ноги кому-нибудь не падал.

Вот тут я совершенно не кстати вспомнила светящиеся ледяным светом глаза инквизитора, его странную привычку нюхать меня и здороваться. А еще свои дрожащие колени и экстазмические стоны в процессе банального слюнообмена.

Я передернула плечами и неуютно поерзала на сидении, бросив недовольный взгляд на замершего напротив гадкого инквизитора. Фу. Не буду об этом и думать. Дичь какая-то. Чего сразу истинность-то? Может я просто траванулась чем. Бывает.

Тем более, что у меня имелись проблемы посерьезнее.

Печать единого союза была на моей руке!

Принять этот факт я не могла, как ни старалась. Как? Как это могло произойти? Почему именно со мной? Да за всю историю существования ни одна Адаль не попадала в подобную передрягу. С самого начала меня учили, что я и только я управляю ситуацией, как бы не казалось экземпляру. Да и какой охотник за Искрой в здравом уме откажется от совершенно ни к чему не обязывающей ведьмовской связи в пользу печати, которая на обе стороны накладывала определенные обязательства? И, прежде всего самую страшную из возможных проблем: объединение сил.

Нет, чаще всего, супруги так и продолжали при этом жить каждый со своей Искрой внутри. Но единый союз позволял и кое-какую хитрость.

Появившись на заре зарождения Империи, как раз в годы кровавых войн и междоусобиц, которые и сотворили нынешнюю карту континента, этот ритуал, найденый жрецами Единого, изначально предназначался именно для того, чтобы будущая Империя не лишилась своих сильнейших магов.

Древнейшие рода отправляли на поля сражений своих лучших сыновей, сильнейших одаренных. И теряли их.

Наверное, не было семьи, которую бы обошла стороной страшная потеря. Но вместе со скорбью в дом приходила и еще одна беда. Ветви великих древ гасли, забирая надежду на возрождение легендарных Искр. Многие и многие исключительные способности магов канули в лету вместе с наследниками, единственными носителями оных, убитых в битвах. Угасали фамилии. Гасли, уже не возрождаясь в потомках, сильнейшие дары.

И тогда Единый даровал ритуал.

Объединяя рода, он объединял, так же, силы их носителей. Теперь, когда очередной маг шел на войну, Искра его отдавалась супруге. Сам маг легко пользовался ею, соединенный со своей второй половиной незримыми нитями союза. Но если и погибал, дар не уходил в небытие вместе с ним, а передавался наследникам. Причем, находился в теле своего временного хранителя, даже если она заключала брак с другим. И уже их дети могли принести в мир Искру угасшего в одном из сыновей.

Схема работала обоюдоостро: Искру вполне могла и жена передать мужу. К примеру, если неизлечимо заболевала. Часто, ради сохранения силы рода в таких случаях даже специально заключали брак, дабы сохранить фамильный дар. Благо, что Единый требовал лишь согласия обеих сторон. Истинные причины союза при этом его мало волновали.

В общем, очень разумно, удобно и рационально.

Если бы не одно «но».

Именно в моем конкретном случае это означало, что я не могу отнять Икру у своего тринадцатого экземпляра!

Ведьмовской обряд хранил именно тело второй половины. А вот дар я легко могла забрать себе. При этом, как и и полагалось, потерявший Искру сразу умирал. А я жила дальше. Лишь бы и тело при том оставалось живым, покуда вязь обряда не сойдет.

А вот при едином союзе… Здесь ситуация была обратной. Во время войны, всем было исключительно плевать на тело мага — даже больше того, как раз предполагалось, что он именно погибнет физически. Важно было хранить дар. Поэтому забрав себе Искру супруга я лишь меняла место ее обитания. Ни трансформировать ее в собственные годы, ни убить этим самым мужа я не могла! Он бы просто так и жил дальше. И даже своей Искрой бы пользовался. Ну, разве что недоуменно уточнил бы, на кой я конкретно у себя его любимую черную звезду теперь храню. Но, в целом, не принципиально же?

И как в данной ситуации мне было избавляться от своего преследователя?

Я знала только одну схему своей бесконечной, в потенциале, жизни: заключить ведьмовской обряд (что дает супругам легкое право призывать Искру друг друга), обескуражить охотника тем, что Адаль сильнее и при призыве не идет за чужим даром, а забирает его к себе. Отнять Искру и, тем самым, убить выбранный экземпляр. Быстро погрузить тело в статический гель, чтобы не начался процесс разложения тела, а то моя же вязь меня и погубит. Держать это самое тело нетленным, пока все та же вязь ведьмовского обряда, своей неактивностью гарантирующая мою «невиновность» для органов власти, ежели они явятся, не сойдет с моей руки. И вуаля! Я свободна и, практически, бессмертна!

И что же получилось сегодня?

Все погибло! Моя, годами отточенная методика сама приказала долго жить. Ни о каком скором вдовстве, достижимом проторенный путем, и речи теперь идти не могло.

Единый союз позволял моей Адаль хоть каждый день приглашать в гости Искру инквизитора. Он от этого даже не чихнет! Смерти от потери дара не будет, в колбу сажать некого. Напротив. Памятуя о том, что инквизиторы отличаются исключительным долголетием, впереди у меня маячили долгие и долгие годы счастливой семейной жизни. И вот как-то с трудом верилось, что новоявленный супруг с полным пониманием отнесется к моему маленькому хобби в виде коллекционирования следующих экземпляров в гигантских колбах. Как бы я не старалась расписать ценность моей, никому к слову не мешающей коллекции.

Что дальше? Жить и, потихоньку, тянуть уже набранные силы? Обманывать мужа, что в семьдесят я выгляжу на двадцать потому, что у меня просто гены хорошие? Да и вообще, ведьмы знают способ не стареть? Ну, может и потянет объяснение, под коньячок. Лет до девяноста. Но что потом? Да и однажды, моя коллекция все равно иссякнет. Как жить после? Увядать и ждать смерти? Сам-то инквизитор лет двести запросто может прожить. Если не простудится. И это не тот человек, за спиной которого я смогу потихоньку продолжать выходить замуж и тихо складывать тела в тайной комнате. Он просечет. Однозначно. И тогда наступит время отвечать за преступления. А ответ перед инквизицией всегда один. И вот не то, чтобы я любила холод. Но и жаркий климат, в данном конкретном случае, будет не сильно полезен для моего здоровья.

В общем, вопросов у меня было много. А ответов, увы, ни одного. От этого я мрачнела и грустнела. А еще боялась.

И поболе всего сейчас боялась гнева бабушки и Верховной Темной, которая, судя по всему, не с букетом ромашек ждала меня дома.

В принципе, в свете сложившихся обстоятельств, она, как и моя бабка, спокойно могла фыркнуть, вильнуть хвостом и отбыть в неизвестном направлении, откуда и явилась ранее. Все что надо она, вроде как, выяснила. Учитывая, что иссушать меня в ближайшее время никто не планировал, то и вмешательство Ковена, вроде как, не требовалось. А, значит, смысла не было напрягаться ради меня. С остальным нормальная Темная ведьма вполне должна была справиться сама.

Так что, внутренне я вполне себе была готова к тому, что меня все-таки бросят одну, на растерзание моему личному инквизитору. Это даже было как-то лучше, чем возможный скандал с разбором моего проступка на совете Ковена.

И тем неожиданнее было то, что буквально несколько минут спустя застало нас при возвращении домой.

...

Я, показательно проигнорировав предложенный мне локоть, уверенным шагом ринулась к дому, едва не сбив предупредительно открывшего мне входную дверь лакея.

Кстати, это точно не специально. Я просто до сих пор не привыкла, что эти самые лакеи у меня вообще есть. Еще несколько дней назад я прекрасно открывала себе дверь сама, не утруждаясь услугами челяди. Да и мои посетители, многие из которых были весьма и весьма состоятельными людьми, неожиданно для себя понимали, что, оказывается, прекрасно знают где у двери ручка и как ею пользоваться. Так что, справедливо считаю, что едва не произошедший конфуз целиком и полностью на совести гадкого инквизитора. Нечего было мне слуг в дом приводить. Да и вообще, все конфузы исключительно по его вине! Чтоб ему искалось до ночи.

Лестницу наверх преодолела в едином порыве, буквально взлетев. Едва касаясь ступеней. Конечно же, мой новоявленный супруг не отстал. С его то размахом крыльев… то есть ног. В общем, не суть.

И вот я с разбегу влетела в собственный верхний холл и, буквально, замерла на пороге, будто наткнулась на невидимую стену. Гадский инквизитор, естественно, не успев затормозить, влетел в мою спину, вталкивая нас обоих в помещение и тут же согласно замирая рядом, шокировано обводя взглядом развернувшийся бедлам.

Весь пол был заставлен различными сундуками, шкатулками, чемоданами. Шляпными и обувными коробками. Да и просто стульями, поверх которых была свалена в перемешку женская и мужская одежда.

Прямо на всей этой куче, с видом некоронованный королевы, восседала маленькая хрупкая девушка неоднозначного возраста, с невинным аквамариновым взглядом, которая жестко и бескомпромиссно этим хаосом управляла. Слуги, в лице второго лакея и пары горничных (у нас пополнение?) носились в попу ужаленными лосями из коридора, ведущего к спальням, в холл и обратно, постоянно что-то куда-то перетаскивая, сваливая и вновь поднимая. Многочисленные, ускоренные не иначе как служебным рвением ноги, нещадно топтали вываливающиеся из натруженных рабочих рук предметы гардероба, поскальзывались на оторванных пуговицах и путались в разбросанных шелковых чулках.

От царящей вокруг суеты начинала кружиться голова. Однако, Гретта Градейн, казалось, совершенно не тяготилась царившим хаосом. Она цепким взглядом следила за мельтешащими слугами и и уверенно раздавала ценные указание:

— Розовую коробку, милая. Розовую, а не лиловую. А Вы, милейший, куда сюртук потащили? Сказала же Вам — сюртук оставьте. Потом в чемодан сложите. Пока что мой жакет отнесите в гардероб. В каком это, прошу прощения, смысле Вы решили, что это он и есть? Ах, он тоже зеленый, по-Вашему? Во-первых, он не зеленый, а бирюзовый. Не люблю такой оттенок. А. во-вторых, размер Вас не смутил? Ясно же, что это не мое!… О! Дорогая! Ты уже вернулась? Руки покажи — внезапно обнаружила наше присутствие ведьма, ни капли не засмущавшись.

Я очень-очень медленно обвела взглядом сумасшедший натюрморт, устроенный верховной в моем холле и снова остановила тяжелый взгляд на ней. Погром впечатлял. Причем, элементов собственного гардероба я в представленной куче, слава Тьме, не обнаружила. И, тем не менее, вид безнаказанно захламленного помещения стал той последней каплей, благодаря которой в сорвало-таки тщательно удерживаемую плотину моего внешнего спокойствия.

— Это что? — черной кошкой зашипела я, освещая кавардак изумрудно-зеленым заревом вспыхнувших глаз и ощущая, как колышутся в воздухе змеями пряди черных волос, разрушая остатки прически.

— Где? — казалось, искренне удивилась ведьма, обводя обескураженным взглядом кучи тряпья, многочисленные сундуки и явно взблеснувших слуг.

— Здесь — с усилием сжимая зубы, процедила я — Гретта, при всем к Вам уважении…

— Ох, ты о вещах? — с совершенно неуместным облегчением, рассмеялась красавица — Не беспокойся! Мы как раз заканчиваем.

— Заканчиваете? — вовсю шипела я — С чего Вы вообще решили, что нужно было начинать? — окончательно теряя самообладание рявкнула я, топая ногой.

В ответ, над полом всколыхнулась и пролетела зелеными молниями во все стороны Темная сила. И у двери, с тихим хлопком, шмякнулась прямо на кучу тряпья огромная бурая жаба, с обиженными глазами.

— Делия — мягко попеняла мне ведьма, качая головой.

— Что «Делия»? — никак не успокаивалась я — Почему здесь все завалено одеждой? Мы теперь торгуем секонд-хендом? Немедленно прикажи все это убрать! — и я снова топнула.

Магия послушно разошлась от меня, словно круги по воде. Потоки благоразумно обогнули Верховную, скептично вздернувшую в этот момент свою смоляную бровь. Аккуратно и, кажется, даже с письменными извинениями обошли стороной молчаливого инквизитора. И с видимым удовольствием чавкнули одной из новоприбывших горничных, роняя на пол очередное бородавчатое земноводное. Умная тварь. Это я о магии, само собой.

— Собственно, именно уборкой мы и занимались — вновь покачала головой ведьма — Как ты сама понимаешь, сокращая количество прислуги ты никак не ускоришь этот и так, к слову, изрядно затянувшийся процесс.

— С чего вообще этот процесс начался?! Я не давала такого распоряжения! Это мой дом, вообще-то! — не унималась я.

— Это дом твоей бабушки — многозначительно намекнула Темная.

— Покойной, если что! — не менее многозначительно напомнила я.

Да. Потому что, если уж легенда официальная, то нечего мне фактическим положением вещей тыкать!

— Ах, эти нюансы — Темная поморщилась и махнула рукой — Ну, даже если так. Ты же не откажешь в маленькой вольности своей дорогой кузине?

— Просто очень интересно, почему мое согласие мы обсуждаем уже по факту совершенного — недобро уточнила я — Я устала! Я хочу отдохнуть и только. А дома творится… Да черт знает что творится!

— Руку-то покажешь? — проигнорировала мое возмущение ведьма.

— Давайте я покажу — вкрадчиво предложил оттаявший, наконец, инквизитор и уверено выдвинул вперед собственное запястье, украшенное не менее яркой, чем моя, переливающейся голографическими искрами печатью.

— Значит, все-таки, правда? — с каким-то тайным обещанием холокоста, прошипела Верховная. И ее волосы, неожиданно, тоже взметнулись над головой.

— Были сомнения? — скептически выгнул бровь вир — В словах инквизиции?

— Естественно — кивнула ведьма, сверкая аквамариновым светом глаз — Как же иначе?

— Вы проиграли — тихо, но твёрдо сказал мужчина.

— Да ну, что Вы? — показательно весело фыркнула Гретта.

Но разлетевшаяся вокруг нее сила сразу оборвала на корню подозрения в ее игривом настроении, демонстрируя внутренний всплеск ярости. А на пол брякнулась тонкая ядовитая лента лесной гадюки, разом затерявшаяся в ворохе шелкового нижнего белья.

— Проигрыш, как, собственно и выигрыш, видно лишь со временем — вкрадчиво произнесла ведьма, едва удостоив взглядом испуганно спрятавшуюся в чулках бывшую горничную — И, боюсь, что это самое время не на Вашей стороне.

— Не сказал бы — вновь ухмыльнулся инквизитор, уверено перешагивая кучу тряпья и проходя в открытые двери кабинета — Надеюсь, мои бумаги не трогали?

— Не успели — мягко уточнила Темная.

— Не смогли взломать защиту — понимающе кивнул вир, пробегаясь взглядом по засвеченной и изрядно покорёженной сетке охранного заклинания над поверхностью своего рабочего стола.

— Вы просто быстро вернулись — развела руками Гретта — Итак, Делия? Как ты получила это уродство на свою руку? Есть предположения?

— Меня заставили — буркнула я, проходя в кабинет следом за своей новым мужем и устало падая в рабочее кресло.

— Угрозами, надюсь? — хихикнула вира Градейн.

— Силой — вздернула я подбородок — Правда, не понимаю как. Мне казалось, в стенах храма нет иной магии, кроме сил Единого.

— Значит, все-таки оно — неожиданно потеряла все веселье ведьма, сразу сдуваясь.

— Нет, Вы правда сомневались? — недоверчиво уточнил вир — Удивительно! С Вашим-то опытом.

— Может я неисправимая оптимистка — огрызнулась Гретта — И что? Могла я хоть надеяться на лучшее?

— О чем вообще идет речь? — напряглась я — Что за странные непонятные разговоры в моем доме?

— Никаких тайн, дорогая — мягко улыбнулся мне инквизитор — В храме Вы слышали исключительную правду.

— Я не понимаю, о чем Вы — с нажимом сказала я.

— Это и не важно — неожиданно перебила инквизитора ведьма, многозначительно светя на него глазами — Не так ли, многоуважаемый Верховный Дознаватель?

— Если Вы так считаете — медленно кивнул тот, ухмыляясь — Хорошо. Давайте оставим так. Пока что.

— Да о чем Вы говорите, в конце-концов? — взвилась я, хлопая рукой по столу.

Искры Тьмы метнулись по углам и над моей головой внезапно заухало, хлопая крыльями, старое и пыльное чучело совы.

— Делия, — недовольно поджала губы Гретта.

Чучело обвело помещение обескураженным взглядом очумелых желтых глаз и подозрительно прищурилось.

— Позвольте мне — мягко качнул головой вир и махнул ладонью в сторону явно что-то почуявшего умертвия.

Сова дожидаться прилета очередного заклинания не стала. Истерично каркнув ( видимо, за сотню лет стабилизированная плоть напрочь забыла, какими звуками была при жизни ограничена), гордость древних таксидермистов раскинула в стороны полутораметровые крылья и, засыпав нас вековой пылью и клещами, взлетела со шкафа.

— Оставьте — устало махнула рукой я, вместе со всеми проследив полет полярной совы, которая теперь гордым ошарашенным умертвием восседала на створке двери — Потом займусь. Итак, что здесь происходит?

— Ничего особенно необычного, деточка — пожала плечами ведьма — Просто твой многоуважаемый муж сегодня же съезжает.

— Правда? — обрадовалась я.

— Правда? — с явным скепсисом уточнил инквизитор.

— Конечно — закивала ведьма — Вон и вещи его уже упаковывают… упаковывали… О! Милейший, займитесь вещами — высокомерно обронила Верховная, узрев в дверях испуганную физиономию вовремя поднявшегося из передней последнего лакея — Только будьте осторожны. Где-то в панталонах спит гадюка. Ну, да Вы сами увидите.

— Не торопитесь — остановил слугу вир.

— Нет уж, пусть поторопится! — заупрямилась я — Уже ночь. Я хочу поскорее лечь.

— Ничего не имею против — недобро ухмыльнулся инквизитор — Но утром мне хотелось бы одеть тщательно приведенные в порядок вещи. Так что…

— Так что не теряйте времени и займитесь переездом — припечатала Гретта — Слугам и так до утра предстоит готовить Вам костюм и заново заполнять гардероб.

— С чего вообще Вы решили, что я так беспрекословно покину дом супруги? — с каким-то нездоровым любопытством спросил вир, склоняя голову к плечу.

— А какие варианты? — беспечно фыркнула Темная — В этом доме лишь она гостевая спальня. И ее только что заняла я! Нет, есть еще одна свободная комната на мансардном этаже. Точнее, теперь есть. До сей поры в ней обживались две горничные, присутствие которых я сочла необходимым для собственного комфорта. Но так уж и быть, забирайте ее себе. Тем более, что горничных теперь проще поселить в террариуме. Если Вас это устроит…

— Конечно, нет — процедил мужчина — Это совершенно невозможно.

— Вот и я так подумала — преувеличенно экспрессивно, всплеснула руками ведьма — А, посему, я не вижу иного варианта, кроме как…

— …Кроме как то, что я отныне буду делить спальню с моей законной супругой — улыбкой истинного дьявола ухмыльнулся инквизитор.

— Что?! — ахнула я, стремительно теряя связь с реальностью.

— Как?! — ахнула в дуэт со мной ведьма, от которой тут же неконтролируемо плеснуло Тьмой.

В холле что-то жалостливо всхлипнуло, чавкнуло и на пол упала огромная, черная змея с ярко-оранжевыми пятнами.

На дверях тут же всколыхнулся ком пыльных перьев, а затем мертвая охотница неслышно скользнула вниз, вонзая двадцатисантиметровые острые когти в судорожно извивающуюся блестящую ленту.

Раздался скрежет хищных лап, вспарывающих дорогой паркет, хруст суставов и позвонков. И вот уже, вернувшаяся на облюбованный насест довольная нежить аккуратно чистит свои намертво приклеенные перья огромным, перемазанным в ошметках плоти клювом.

В доме стало неожиданно тихо. Это в сюртуках и нижних юбках благоразумно затаились две бурые жабы. Где-то в шелковых кучах панталон и нескончаемых чулок зашевелилась и замерла гадюка.

Сова на двери внимательно склонила пыльную голову и прислушалась. А потом снова занялась чисткой своих вековых перьев, хитро поглядывая в проем.

Гретта виновато прикрыла глаза. Не достойно Верховной так пылить, конечно.

Инквизитор понимающе хмыкнул и вальяжно откинулся на спинку своего кресла.

А я, поймав на себе два выжидательных взгляда, устало бросила нервный взгляд в холл через открытые двери и, оценив резкое уменьшение персонала, меланхолично уточнила у Вселенной:

— И кто теперь все это убирать будет?

С удовольствием при этом отмечая, как оба моих собеседника с одинаковым выражением недоумения и некоторого испуга воззрились на меня.