Эльф в подарок 2

Глава 27

Шерли

Таверна манит мириадой крошечных огоньков, рассыпавшихся по фасаду, окруживших окна, позолотивших розы в вычурных кадках у широких дверей. Светлячки — это круглые отполированные морем кусочки старой как мир смолы самых разных форм и размеров, магически зачарованные крепко-накрепко. Золотое свечение каждого абсолютно неповторимо. Живя первый год в столице, я каждый день ходила на них любоваться, будто сама попала под действие неизведанных чар. Тяжелую дверь открыл нам привратник, кому-кому, а ему известны все привычки дерзких, подчас потрепанных суровой жизнью, магов. Ни грязной одеждой, ни прожженными на сухой коже сапог дырами его не смутить. Скорее уж Адриан выказывает смущение от необходимости войти в уют дорогого трактира в облике нищего менестреля, вернувшегося после путешествия по затерянным землям. Роскошный ковер отчаянно силится скрыть грохот походных сапог. Иллюзорный, он всеми качествами старается быть немного реальным. Портье встрепенулся за стойкой, натянул гримасу улыбки на лицо, обнажая клыки. Вампир, как и все, кто служит тут ночью. Прекрасный, не отражающийся в зеркалах, любезный до тошноты, стремящийся изгнать вечную жажду крови из зрачков своих алеющих углями глаз.

— Чем могу служить прекрасной магессе и ее сопровождающему?

— Мы молодожены, — холодно осадил его эльф. Досадно, он должно быть неправильно истолковал взгляд вампира, жадно ласкающий мою вену на горле, — нам нужен удобный номер. Как можно скорей.

— Торопитесь? Понимаю.

— Моя супруга устала с дороги.

Серебряная монетка — чрезмерная плата, откуда она только взялась у моего мужа.

Полумрак старой лестницы, ведущий в какую-то еще незнакомую мне часть этого здания. Я и раньше-то тут останавливалась всего пару раз, да и то в простых недорогих номерах. После какого-нибудь очередного неприятного приключения, когда меня искали, или было еще что похлеще.

Дверь обита муаровым шелком, который струится и перетекает, будто живой, давая насладиться поволокой серебряного отлива. Мерцает богатая позолота необычайно больших петель, уместных скорее для амбара, нежели для двери, пусть даже и в роскошный номер.

— Здесь любят уединяться верховные маги, тут стоит самая сложная защита от подсушивания, подглядывания и других неприятностей, — ответил портье на мой удивленный взгляд, — вы останетесь довольны. Комната полностью готова и прошла магическую обработку.

Не люблю эту фразу, откуда он может знать, чего хочу я. Или всё-таки знает?

Войдя, я ахнула и, к своему ужасу, покраснела до самых корней волос. Портье внутрь проникнуть даже не попытался. Муж шумно вдохнул за моею спиной и больше, кажется, не дышал.

— Если ты позволишь, я посещу купальню, — его бархатный голос словно стал слегка надтреснутым.

— Конечно.

Смылся, не забыв плотно прикрыть за собой единственную дверь.

Куда там борделю с его скромной кроватью до этой обители адептов культа любовной страсти. Кровать — это так, милое дополнение к предметам, известным мне только по обрывкам случайно слышанных разговоров. К примеру, этот не то стол, не то кресло, быть может, просто опора. Как ее можно использовать? Фантазия перебирает все доступные и недопустимые варианты для обоих участников любовной утехи. Если сюда опереться коленом, или наоборот, сгибом локтя. А может, и вовсе усадить любовника, а самой… Внутри будто бы чиркнуло огниво, распаляя мою женскую глубинную суть, обнажая желания. А с другой стороны, полыхнуло стыдом. Я же не могу улечься вот так обнаженной, раскрыться, отдать себя всю, чтобы он мог не только касаться, но и смотреть. Или все же могу? Пара шагов, и я заметила низенький столик, а на нем горку прищепок. Как только они сюда попали, а главное, для чего. Может, горничная забыла. Или? Нет, для белья их все же не применить, слишком тонкая работа, слишком уж слаб захват. Еще один стол, только массивней, отделен от кровати изогнутой ширмой. С одной стороны та обита бархатом, а с другой напоминает грубую стену. Стол потряс меня до глубин осознания. Пушистые наручи, прикрепленные у дальнего края, такие же поножи с ближней ко мне стороны. И зачем? Для насилия слишком большая забота о жертве, а если для любви, то я не понимаю, как это применить. Но пожар в крови разгорается ярче, фантазия искрится подробностями, измышлениями, советует, предлагает самые смелые варианты.

— Душа моя, я искупался.

— Я тоже туда, если можно.

В купальне стараюсь и вовсе не смотреть по сторонам. Благо, полумрак позволяет. Наскоро ополоснулась, не намочив ни пряди волос. Лишь на секунду задумавшись, выбрала из кучи походной одежды одну только нижнюю тунику. Муж. При муже можно и так, полуголой.

Эльф стоит на коленях, прикрытый от взгляда только россыпью пшеничных волос, смиренно опустив глаза к полу.

— Что случилось?

— Это традиция Края Туманов. Я, став твоим мужем, отдаю тебе право распоряжаться моею судьбой так, как ты пожелаешь. И смиренно прошу проявлять милосердие ко мне, когда навлеку на себя твой гнев, супруга. И готов снести любые наказания от твоих рук, справедливые и не только. Возьми свою власть надо мной.

Приблизилась, в притворной ласке зарылась рукой в шелк эльфийских волос, ухватила, делая самую малость больно, вынуждая подняться с колен.

— Это тебе за обман.

Прочертила кончиком языка дорожку вдоль всего живота, спускаясь к самому уязвимому месту. Эльф забыл, как дышать. Слышны только судорожные попытки ухватить хоть глоток жаркого воздуха.

— Выпороть бы тебя, ненавижу ложь.

— От тебя я готов к любому насилию над собой.

Ухватила его чуть ниже спины пальцами, вминая их в атласную мягкую кожу. Адриан подался навстречу, резко подхватил меня на руки и отнес в то самое странное сооружение.

— Что ты делаешь?

— Замаливаю грехи.

Сорочка упала, сорванная торопливым движением.

Не могу ни закрыться, ни вырваться из его смелых рук, ни укрыться от восхищенного сбивающегося дыхания. Ласка и трепет, которым мое тело раскрыто навстречу, губы чертят дорожки из поцелуев, восхищенно играет язык. Шелк и трепет эльфийской кожи, медленная прогулка по самой грани желанного наслаждения. Несмелый робкий поцелуй, нанесенный в эпицентр желания и долгая смелая ласка жадного языка. Вьюсь, пытаюсь выгнуться навстречу, отдать себя всю. Руки и ноги оказались пойманы, словно в ловушки, в бархатные крепления этой конструкции. Ни ответить, ни дернуться, только виться и наслаждаться. Раз за разом, искусывая в кровь губы, свои и его, раз за разом пересекая сладкую грань. Мир померк, когда он вторгся смело и нагло, оглашая комнату стонами своего наслаждения. Утопаю в серых омутах его распахнутых глаз. Не могу изменить неторопливого темпа, вынуждая себя покориться власти мужа над моим, отданным в его полную власть, жаждущим телом.

Наваждение ночи сменилось колким ранним рассветом, заглянувшим в наше пристанище. Раз за разом изучаю взглядом прекрасное лицо своего мужа. Сокровище Края Тумана, которое теперь никто не посмеет забрать у меня. Великой глупостью или великой удачей была эта свадьба, покажет мне только время. А пока не буду забивать свою голову напрасными сожалениями о потерянной навечно свободе. Но воскресных обедов за накрахмаленной скатертью он от меня не дождется. И благообразного семейства в накрахмаленных чепчиках тоже, или что там полагается носить правильным женам. И супов каждый день. Знал, кого выбирал. Впрочем, заказать вкусный ужин в ближайшей таверне мне совершенно не сложно. Могу даже научиться печь лепешки изредка, по большим праздникам, так уж и быть.

— Доброе утро!

— М-м-м. Шерли? Иди сюда.

— Ну уж нет!

— Почему? — на меня уставились глаза, все еще прикрытые туманной поволокой недавнего сна.

— Нам сегодня надо попасть во Дворец, а для этого нужно купить приличные готовые платья и туфли.

— Как скажешь, я сейчас схожу и куплю что-нибудь на свой выбор. Ты же мне доверяешь?

— Да, но…

— А ты сможешь еще немного поспать. Жену надо очень беречь, тем более такую нежную, хрупкую, славную. Поспи еще, а я скоро вернусь. Денег мне хватит, я разменял золотой.

— Но…

— Завтрак я прикажу подать прямо сюда. Или хочешь, принесу позже?

— Не знаю.

Томный напев на эльфийском языке, наверное, колыбельная. Сопротивляйся, борись со сном — бесполезно, когда веки уже сомкнулись, а его пальцы массируют голову. Спать и еще раз спать, ну хоть самую малость, часок и не больше.