Энн в Редмонде

Глава двадцать четвертая НА СЦЕНЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ КРИСТИНА

В Домике Патти царила суматоха — девушки собирались на вечер, который третьекурсники ежегодно устраивали в феврале для четвертого курса. Энн оглядела себя в зеркале и осталась довольна. Это шифоновое платье с чехлом из кремового шелка Фил забрала на рождественские каникулы домой и вышила по нему крошечные розочки. Фил, оказывается, была большая рукодельница. В результате платье Энн стало событием. Даже Алли Бун, для которой наряды выписывались из Парижа, с завистью смотрела на Энн, когда она поднималась по лестнице Редмонда в длинном платье, украшенном умопомрачительными розочками.

Энн приколола к волосам белую орхидею, которую ей прислал Рой Гарднер. Ни у кого из студенток не будет в волосах орхидеи — это она знала точно. Тут в комнату вошла Фил и остановилась, чтобы полюбоваться подругой.

— До чего же ты сегодня хороша, Энн! Считается, я легко могу затмить тебя. Но иногда ты вдруг начинаешь излучать такой свет, что я просто исчезаю из виду. Как у тебя это получается?

— Все зависит от наряда, Фил. Просто красивые перышки.

— Вовсе нет. Вчера вечером на тебе было старое фланелевое платье, которое сшила миссис Линд, и все равно ты сияла неземной красотой. Если Рой еще не совсем потерял голову, то сегодня потеряет. Но мне не нравится эта орхидея. Не думай, что я завидую. Орхидея — это не твой цветок. Они слишком экзотичны, слишком вызывающи. Во всяком случае, не прикалывай орхидею к волосам.

— Ты права, не буду. Я и сама не очень-то люблю орхидеи. Мне они как-то не сродни. Но Рой не так уж часто их присылает — он знает, что я люблю цветы, с которыми мне уютно. Орхидея — это такой цветок, с которым можно только пойти в гости.

— Джонас прислал мне прелестные розочки, но сам он не приедет. У него молитвенное собрание в трущобах. А мне кажется, что он просто не захотел приехать. Я умираю от страха, Энн, — а вдруг он ко мне совершенно равнодушен? И никак не могу решить, что мне делать: зачахнуть от горя и умереть или получить степень бакалавра и заняться чем-нибудь полезным?

— Поскольку ничем полезным ты заняться не в состоянии, Фил, придется тебе зачахнуть от горя, — без тени жалости заявила Энн.

— Какая ты жестокосердная, Энн!

— А ты глупышка, Фил. Ты же знаешь, что Джонас любит тебя.

— Да, но он не хочет мне в этом признаться. Как мне его заставить? В глазах у него я и правда вижу любовь, но это же не причина, чтобы готовить приданое. Я не начну вышивать подушечки и обметывать скатерти, пока не буду формально помолвлена. Нельзя испытывать судьбу.

— Мистер Блейк просто не осмеливается просить тебя стать его женой. Он беден и не может предложить тебе того, что ты имеешь дома. Только поэтому он и молчит.

— Да, наверное, это так, — уныло согласилась Фил. — Ну что ж, — воскликнула она, вдруг повеселев, — придется мне самой сделать ему предложение. Подумаешь, какое дело! Так что нет причин волноваться. Кстати, ты знаешь, что Джильберт Блайт повсюду сопровождает Кристину Стюарт?

Энн в это время застегивала на шее золотую цепочку. И вдруг застежка стала выскальзывать у нее из пальцев. Что это с ней — или с пальцами?

— Нет, не знаю, — небрежно ответила Энн. — Кто эта Кристина Стюарт?

— Сестра Рональда Стюарта. Она учится в Кингспорте музыке. Я ее не видела, но все говорят, что она очень хорошенькая и что Джильберт в нее страшно влюблен. Как я на тебя сердилась, Энн, когда ты отказала Джильберту. Но, видимо, тебе суждено выйти замуж за Роя Гарднера. Теперь я это поняла. Так что ты была права.

Когда подруги говорили о ее браке с Роем как о решенном деле, Энн обычно краснела. Но сейчас она не покраснела: ей вдруг все показалось ужасно пресным — и предстоящий вечер, и болтовня Фил. Она дала подзатыльник Бандиту.

— Слезь сейчас же с подушки, животина! Сколько раз тебе говорили — не лазать по диванам?

Энн взяла свои орхидеи и пошла вниз, в гостиную, где тетя Джемсина присматривала за четырьмя пальто, развешанными перед камином, чтобы девушки надели их теплыми. Рой Гарднер дожидался Энн в гостиной и от нечего делать дразнил Кошку-Сару. Кошка-Сара не любила Роя и всегда садилась к нему спиной. Но она была единственным недругом Роя Гарднера в Домике Патти. Всем остальным он очень нравился. Тетя Джемсина была очарована его неизменной учтивостью и бархатными интонациями его голоса. Энн необыкновенно повезло, говорила она. Такие высказывания почему-то рождали в Энн протест. Конечно, Рой очень романтично за ней ухаживает — более галантного обожателя и пожелать нельзя, но… слишком уж рано тетя Джемсина и подруги все за нее решили. Помогая ей надеть пальто, Рой, как всегда, сделал поэтический комплимент, который почему-то на этот раз не заставил ее сердце учащенно забиться. Всю дорогу до университета Энн была молчалива, а когда она вышла из раздевалки, то показалась Рою немного бледной. Однако, войдя в зал для танцев, Энн вдруг оживилась и порозовела. Она повернулась к Рою с веселым выражением лица, а он улыбнулся ей своей, как говорила Фил, «обволакивающей» улыбкой. Но ни этой улыбки, ни самого Роя Энн даже не замечала. Просто она увидела, что у противоположной стены стоит Джильберт и разговаривает с девушкой, которая, видимо, и есть Кристина Стюарт.

Девушка была очень красива — высокого роста, статная, — правда, с возрастом такие женщины сильно полнеют, с голубыми глазами, белой кожей и гладко причесанными черными волосами.

«У нее такая внешность, о какой я всю жизнь мечтала, — горестно подумала Энн. — Белая кожа, румянец на щеках, голубые глаза, волосы как вороново крыло. Даже странно, что ее зовут не Корделия Фитцджеральд. Но фигура у меня, пожалуй, получше, а уж про нос и говорить нечего».

Эти соображения немного ее утешили.