Еще раз про любовь, деньги и женское счастье

Глава 17 Лина Морозова

Ася зажала себе рот рукой, я обхватила ее за плечи и сильно прижала к себе. Николай взял трубку. Телефон настроили заранее на громкую связь, в наступившей тишине было слышно даже, как громко пела какая-то птица рядом с говорившим.

– С девочкой все в порядке. Готовьте деньги, два миллиона долларов. Сроку вам – до завтрашнего вечера.

– Послушай, два миллиона – большая сумма. Почему ты думаешь, что мы успеем ее собрать, да еще практически за одни сутки?

– Я не думаю, я хорошо знаю ваши возможности. Условия и место передачи денег сообщим завтра, в 20.00. Деньги уложите в плотную сумку, передавать их должны отец и младшая сестра Александры Павловны. Подготовьте неприметную машину, лучше всего Ниву. С собой пусть возьмут этот телефон, мы будем связываться с ними.

Николай поднял брови, я поняла, что он знает только Аськино домашнее имя, и энергично закивала, показывая на нее.

Он кивнул, и холодно сообщил в трубку:

– Если вы так уж хорошо осведомлены о наших возможностях, не можете не знать, что Павел Андреевич находился до последнего времени за границей, и просто может не успеть к назначенному вами времени.

– Я знаю и это. Он успеет.

Николай глянул на Асю с сомнением и спросил:

– Можно, мать поговорит с девочкой? Просто, чтобы убедиться, что с ней действительно все нормально?

– Ну, мы не звери, понимаем все. Пусть поговорит, только предупреди там, чтобы не выспрашивала лишнего.

Николай передал Асе трубку, и голосок Мареты зачастил:

– Мама, у меня все хорошо. Уколы мне делает тетя Маша. Я ем и читаю, играю с котенком. Смотрю мультики.

Ася вытерла глаза, но спросила спокойным голосом:

– Скучаешь? Попроси, чтобы с тобой гуляли. Веди себя хорошо, завтра Лина с дедушкой тебя заберут.

– Мама, не беспокойся, я гуляю с котенком в саду, вчера кормила белочку. К морю меня не пускают, правда, хотя оно совсем рядом, внизу. Тетя Маша говорит, оно холодное, но я слышу, что люди уже купаются. Еще мне дали бумагу, я рисую и складываю оригами.

В трубке возник мужской голос, и Марета торопливо попрощалась.

Алексей переглянулся с Павловым, тот покрутил головой, с уважением глянул на нас с Асей:

– Ну и девчонка у вас, гений!

Мы глянули на него с удивлением. Алексей пояснил:

– Ну как вы не понимаете, она пыталась нам рассказать о месте, где ее держат. Это уединенное место, рядом сосны, море внизу, значит, место это расположено на скалах. Внизу – пляж. Я там в конце не понял, что она рисует?

Я поправила:

– Не рисует, а складывает. Оригами – это фигурки из бумаги. Мы с ней любим всякие поделки. Можно, например, стаканчик сложить, а можно журавлика, – я медленно подняла глаза на Павлова, – а можно написать что-то и запустить самолетик с текстом.

Он кивнул, прозвонил куда-то, договорился о встрече и отъехал.

Николай подошел ко мне и сказал:

– Давай звонить отцу.

Я набрала номер на своей трубке и почти сразу услышала папу. Что-то сдавило мне горло, Николай укоризненно глянул на меня, перехватил у меня трубку, а меня подтолкнул к Алексею.

– Павел Андреевич, это Николай.

Разговаривать он вышел на веранду, чтобы мы с Аськой не квасились.

Через несколько минут вошел в комнату, захлопнул крышечку телефона, и сказал:

– Они будут в Краснодаре в восемь вечера.

Вернулся Павлов, он связался со службами охраны и обслуживания местных пляжей.

– Ребята посмотрят по своим территориям бумажные самолетики. Конечно, шанс невелик, но это тоже шанс. Кроме того, пляжи рядом со скалами тоже только с одной стороны города, так что территория поиска уменьшается наполовину. Странно одно: никто не обратил внимания на эту машину, ни на постах, ни в городе, хотя машина вроде приметная.

Алексей сказал:

– Наверное, у них не одна машина. Или эту использовали только для самой операции.

Я робко спросила:

– Обедать будете?

В связи с тем, что лишний раз не хотелось демонстрировать наличие большого количества людей, обедали в доме. Мы с Асей приготовили зеленый борщ, налепили вареников с картошкой и сделали салат из редиски со сметаной.

Павлов съел две тарелки борща и заявил, что вкуснее ничего не ел. Потом он отведал Аськиных знаменитых вареников с выжарками и луком, хмуро посмотрел на Алексея с Николаем и сказал:

– По-моему, вас пора раскулачивать. Это они все время вас так кормят, или только по случаю проведения военных действий? Так сказать, поддержка тыла?

Алексей засмеялся:

– Павлов, ты умрешь от зависти, если я тебе расскажу, как они кормят в мирное время. Такие тылы можно наесть, что в дверь не войдешь.

Аська ковырялась в салате. Я решила ее подбодрить и рассказала историю с зеленым борщом и немцами. Когда-то к папе приехали гости из Германии, по старой русской привычке он их потащил на нашу дачу в Немчиновку. Маму он забыл предупредить, что гости – немцы, она приготовила зеленый борщ, пельмени, какие-то салаты. Уселись все за стол, папа достал водку, мама налила гостям борщ, а сверху положила огромную ложку местной деревенской сметаны и половинку сваренного вкрутую яйца. Видит, гости как-то мнутся. Папа едва их уговорил попробовать первую ложку. Дальше дело пошло на лад. Оказалось, что из всех блюд русской кухни о пельменях они и раньше слышали, так что ели их без опаски, а вот борщ представляли себе исключительно красного цвета. Зато теперь, когда они приезжают в Москву, мама традиционно варит зеленый борщ. Герхард его называет «колодец витаминов», слово «кладезь» ему не дается.

Павлов засмеялся:

– Что русскому человеку здорово, то немцу смерть.

Растормошить Асю мне не удалось, мы перемыли посуду и ушли в спальню наверх.

Я улеглась рядом с Асей, уткнулась в ее плечо и, учитывая мои ночные похождения, умудрилась уснуть.

Проснулась я оттого, что Ася потрясла меня за плечо:

– Линка! Где-то твой мобильный звенит. Вдруг папа?

Заспанная и взъерошенная, как воробей, я слетела вниз. Мне навстречу поднимался Алексей с трубкой в руке. Он ухмыльнулся и поцеловал меня в помятую от сна щеку, потом в губы. Я вывернулась, отобрала трубку и громко ответила:

– Да.

Мужской голос довольно сердито спросил:

– Спишь ты, что ли? Я уж думал, не случилось ли чего еще?

От неожиданности я села на ступеньку.

– Дени? Ты все-таки не уехал? А как ты узнал мой номер?

Он засмеялся:

– Отгадай с трех раз.

Черт, я же сама ему ночью звонила со своего телефона.

Он посерьезнел, похоже, рядом с ним появился дядя:

– Я, собственно, хочу узнать результаты переговоров. Они уже звонили?

Пока я рассказывала ему новости, он молчал. Потом хмуро сказал:

– Павла Андреевича встретим мы. Давай координаты рейса и предупреди его по телефону.

Алексей кивнул, и показал на Николая. Я поняла:

– Дени, пусть с вами поедет Николай. Папа его хорошо знает по работе, он у нас начальник службы безопасности.

Уговорились, что за Николаем заедут через час.

Я опустила руку с трубкой. Алексей хмуро спросил:

– Что печальная сидишь?

Я вздохнула:

– Понимаешь, надо Асе все пойти рассказать. Они приедут все вместе, я должна ее предупредить.

Алексей, все так же хмуро, спросил:

– Ты думаешь, у них за десять лет не перегорело все?

– Честно сказать, – опять вздохнула я, – сама не знаю. Ася тогда только школу закончила, а я так и вообще, в «казаков-разбойников» еще играть любила. Я жену Лемы и не знаю совсем, помню только, она все время беременная ходила. Мы с девчонками очередь занимали, кто гулять с коляской будет. Она рада была, помню, стирала все время, у них гости часто бывали. Я так думаю, наша помощь ей очень кстати была. А Лема вообще, старше моей мамы года на два.

Алексей покрутил головой:

– Как же у них сладилось все?

– Знаешь, Аська после школы поступала в МГУ, но не прошла, не хватило балла. Она вернулась домой, и папа ее устроил через Лему делопроизводителем в секретную часть. Лема тогда уже довольно серьезную должность занимал. Они раньше с папой вместе в КГБ работали, а потом папа перешел на работу в обком партии.

Алексей хмыкнул:

– Зря ты мне раньше не рассказала это. Теперь уж чего… Иди, ставь Асю в известность. Только я тебе вот что скажу: если у твоей сестрицы есть мозги, не станет она свои мумифицированные чувства воскрешать. И от Лемы, при всей его внешней привлекательности для баб, порядочной женщине лучше держаться подальше.

Я вспомнила, что примерно это же советовал мне официант из «Ямала», и нервно хихикнула. А про Лешу подумала из вредности, что в нем может говорить мужская солидарность, но в душе была с ним совершенно согласна. Сейчас у сестры все так хорошо складывалось с Николаем, и Марета совершенно не против, а я бы лучшего мужа для Аси и не хотела.

Алексей отобрал у меня телефон, и подтолкнул:

– Иди-иди.