Глава 3 Лина Морозова


Когда мы подъехали к воротам, на которых был написан нужный нам номер, в небе, и до того не слишком приветливом, пророкотал гром, и первые крупные капли дождя упали на землю. Джип впереди приветственно мигнул фарами, развернулся и уехал.

Алексей открыл ключом калитку рядом с воротами, и мы вбежали во двор небольшого двухэтажного особнячка. К дверям дома вела дорожка, вымощенная плиткой, с двух сторон окаймленная цветущими тюльпанами. Капли дождя на наших глазах превращались в ручьи, и мы, пока добежали до веранды, вымокли до нитки.

Более странного дома мне видеть не доводилось. Весь первый этаж представлял собой один огромный зал, одна из его стен была стеклянной и выходила в сад. Сейчас там гнулись от ветра мокрые деревья и кусты, начиналась настоящая весенняя гроза. В одну из колонн, поддерживающих потолок, был встроен огромный камин. Чистый желтый паркет пола отражал огни встроенных в потолок светильников. В углу была размещена кухня, которая обилием стекла и хромированного металла больше напоминала операционную. Там же стояла печь, похожая на уличный мангал. В целом все производило очень стильное впечатление. Но я подумала, что в таком доме люди не могут жить подолгу.

Пока я разглядывала по сторонам, Алексей сбегал к машине за вещами и пакетом. Он бросил дорожную сумку у порога и прошел к камину.

– Проходи, располагайся.

Мой светлый костюм совершенно промок и неприятно холодил спину, а волосы свисали сосульками, и с челки капала вода. Я громко чихнула. Он оглянулся на меня и засмеялся:

– Слушай, ты вся промокла. Иди в душ, и я дам тебе во что-нибудь переодеться, а то простудишься.

На втором этаже оказались спальные комнаты с собственными туалетными комнатами и душем, а в одной даже джакузи. Я решила, что девушку украшает скромность, и выбрала просто душ. Под горячими струями основные рефлексы восстановились, вылезать не хотелось. Кроме того, выяснилось, что и юбка, и нижнее белье безнадежно мокрые, я их развесила просушить, а надеть пришлось теплую байковую рубашку Алексея и заботливо выданные мне теплые носки.

Когда я спустилась, Алексей уже разжег камин и курил, сидя на полу. Он кивнул на столик рядом с диваном, на котором стоял коньяк и две пузатые коньячные рюмки:

– Выпей, согреешься.

– Я не люблю коньяк и вообще спиртное не люблю.

– Так я тоже не любитель, разве что в хорошей компании и под хорошую закуску. А вообще предпочитаю водку, и для здоровья лучше, и согревает хорошо.

Я подошла ближе, и он с интересом меня рассмотрел. Широко улыбнулся:

– Хорошо выглядишь.

Я насупилась:

– А обещал, что приставать не будешь.

Алексей засмеялся:

– Я такого не говорил. Я спросил, за кого ты меня принимаешь? И имел в виду, что, как нормальный мужик, конечно, буду приставать.

Я поежилась и нахмурилась. Он вздохнул и сказал:

– Ладно, не кроись. Пошутил я.

Легко поднялся с пола и взял рюмку с коньяком:

– Может, музыку поставить, или кино какое посмотрим? Пока дождь не кончится, все равно на улицу не выйдешь.

Я подошла к огромному окну и прижала нос к стеклу, чтобы лучше видеть, что происходит в саду. Дождь, кажется, стал еще сильнее, теперь он падал сплошным потоком.

Алексей выключил верхний свет, и комната освещалась теперь только светильником у камина и пламенем. Молнии прочерчивали небо, освещая всю комнату причудливым голубым светом.

Я подумала, что он подойдет ко мне и тогда не избежать какого-либо объяснения, хотя ужасно этого не хочется. Так тебе и надо, дура несчастная! Приперлась с мужиком на дачку, в доме вы одни, из всей одежды на тебе его рубашка и носки – так и веди себя соответственно, нечего из себя строить недотрогу.

Алексей присел перед полкой с хорошим музыкальным центром и перебирал диски.

– Вот, не знаю, как на твой вкус, а мне нравится.

В комнате поплыл чарующий голос знаменитой исполнительницы этнической песни Сезарии Эвора. Нет, это черт знает что такое, он точно решил меня соблазнить.

– Ты замерзнешь, иди к огню.

Нет уж, дудки! Мне лучше держаться от тебя подальше.

Но простоять весь вечер у окна невозможно, и я прошла к камину. На одном из диванов разместился Алексей, на другом, поджав ноги под себя, уселась я.

Мы молчали, темнота за окном становилась все плотнее, временами дом сотрясался от оглушительных раскатов грома. Я подумала, что в книгах часто читала о том, как главная героиня с любимым сидят у камина, они пьют и любят друг друга прямо на ковре. Моя мама обожает любовные романы, в которых именно так все и происходит. Я, правда, больше люблю детективы. На крайний случай можно представить себе, что мы ведем совместное расследование, весь день преследовали опасного врага, промокли и теперь сидим у огня, потягивая горячий грог…

Алексей прервал мои мысли:

– Слушай, давай посмотрим, что нам положил в пакет Мирон. Между прочим, ты его очаровала в ресторане. Я заметил, что и Игорь на тебя запал.

Я виновато глянула на него:

– Знаешь, обычно я не пристаю в ресторанах к малознакомым мужчинам. Тебе не понравилось, что я заговорила с ним? Извини.

Он внимательно посмотрел на меня:

– Чего тут извиняться? Мне даже интересно было послушать вас. И откуда у тебя такие познания в болгарской кухне?

Я с досадой ответила:

– Ну люблю я кулинарию, и если бываю где-то, то обязательно присматриваюсь к местной кухне. А в Болгарию мы раньше часто ездили, у меня в детстве были бронхиты, и врач посоветовал папе возить меня к морю.

Он развел руками:

– Не пойму, чем тебя расстроил. Это даже замечательно: красивая девушка, и готовить любишь, цены тебе нет. В семейной жизни, я тебе доложу, это вещь незаменимая.

– Да, если муж не считает увеличение собственного веса на полкилограмма катастрофой вселенского масштаба. Тогда его только раздражают всякие кулинарные изыски, а мельтешение жены на кухне вызывает бесконечные упреки и занудные нотации о количестве калорий.

Он покрутил головой:

– А я считаю, что мужик должен получать удовольствие от еды, от жизни вообще, и прекратить вести сидячий образ жизни, тогда и с весом проблем не будет. Моему отцу 65 лет, и в нем нет ни капли лишнего веса, а мама всю жизнь прекрасно готовит. Я тебя честно предупреждаю, что поесть люблю, так что давай, пошурши там в пакете, я голодный сердитый.

Я фыркнула и пошла за пакетом. Там был завернутый в фольгу здоровенный кусок запеченного мяса по-монастырски, пластиковые коробочки с салатами, сыр, две круглые хлебные лепешки, пакет с зеленью, бутылка вина «Монастырская изба», небольшая плоская бутылка «Плиски» и перфорированный пакет с чилийским виноградом. Мирон знал толк в романтических ужинах, мысленно отметила я, а вслух спросила Алексея:

– Ты придешь сюда или поужинаем в комнате?

– Давай я тебе помогу перенести все на столик у камина, – отозвался он. – А то ты так и не согреешься.

Я тонко нарезала мясо и уложила его вместе с зеленью на плоскую тарелку, переложила салаты. Нашла поднос в одном из ящиков и поставила на него тарелки с едой. Вымыла виноград и, отряхнув капли воды с сизых ягод, уложила в плетеную металлическую фруктовницу. Алексей отнес поднос в комнату.

Я уселась на диван. После нескольких безуспешных попыток прикрыть колени – все-таки мужская рубашка, даже и довольно длинная, неподходящая одежда для дамы вечерней порой – я мысленно плюнула на приличия и оставила рубашку в покое. Алексей не без удовольствия наблюдал за моими маневрами, но промолчал. Что ж, и за это спасибо.

Есть мне не хотелось. Я лениво ковырялась вилкой в салате и искоса наблюдала за Алексеем. Отсутствием аппетита он явно не страдал. Наевшись, откинулся на спинку дивана и, спросив моего разрешения, закурил. Чувствовалось, что жизнь его радует.

Я отщипнула виноградину и спросила:

– Может быть, дождь уже стих?

Как бы в ответ на мой вопрос, новый раскат грома потряс дом и дождь за окном как будто усилился, что было уж вовсе невозможно, так как и до этого он лил как из ведра.

Алексей присел около камина, поворошил горящие поленья и сказал:

– Куда тебе спешить? И вообще, дом большой, оставайся. Вопрос с приставанием мы уже обсудили, я даю тебе слово, что если не попросишь сама – не прикоснусь к тебе и пальцем.

– У меня завтра лекция в 9 часов утра.

– А, этот твой семинар. Знаешь, обычно в первый день такая неразбериха, что никто не заметит твоего отсутствия.

Я засмеялась:

– Видишь ли, лекцию читаю я.

Он с интересом на меня посмотрел:

– Так ты у нас букварь? А про что лекция? Про любовь с картинками?

Я нахмурилась. К работе своей я отношусь ответственно и шуток на эту тему не люблю.

– Тебе неинтересно будет.

– А все-таки?

Я вздохнула:

– Я работаю в ДИН-банке, у нас 21 отделение, не только в Москве, но и в регионах. Периодически мы проводим семинары для работников. Если ранг собираемых лиц повыше, то семинар проводится за границей, на каком-нибудь известном курорте, а если собирают людей рангом пониже, то курорт страны бывшего соцлагеря или Черноморский. А тематика у нас скучная: налоги, взаимоотношения с корпоративными клиентами, финансы и кредитование, и все в таком духе. Сейчас организовали семинар работникам кредитных отделов и службы безопасности. У кредитчиков большую часть материала готовила я со своим отделом, а у эсбешников – наш начальник службы безопасности Коля Войницкий.

Алексей улыбнулся:

– Вот тесен мир! С Колькой я учился когда-то в училище. Он был старше на два года, но мы вместе с ним тренировались в команде по прыжкам с парашютом. С удовольствием с ним увижусь. А что же вы вместе не летели?

– У них занятия только через неделю. Так что увидишься с ним попозже.

– И как долго вы там будете учиться?

– Три недели, а потом я останусь отдохнуть еще несколько дней.

Он обрадовался:

– Подходяще! У меня как раз запланирован отдых на четыре недели, замечу, что первый раз за четыре года. Ты же, надеюсь, меня не бросишь одного в чужом городе? А я буду забирать тебя после лекций, и мы будем обедать, или поедем куда-нибудь. Говорят, здесь красивые места. Или просто позагораем.

От такого напора я потеряла дар речи. Потом подумала, что не стоит его злить, и уклончиво сказала:

– Не могу строить никаких планов, я все-таки на работе, и, кроме того, я договорилась со старшей сестрой, что она с дочкой приедет ко мне на недельку, так и обещать я ничего не могу.

Виноградины были очень вкусными, но холодными, и я опять чихнула. Алексей сердито глянул на меня, наклонился и сгреб в свою ладонь мою ступню. Я от неожиданности пискнула, и ухватила его за руки. Он сказал:

– Ну вот, и руки тоже ледяные. Сейчас я тебя согрею, как положено.

Он прошел в кухню, с грохотом выкатывая ящики, что-то искал, потом зашумел и щелкнул чайник, и Алексей появился с огромной чашкой крепко заваренного чая в руках. Он налил прямо в чай две столовые ложки красного вина и протянул мне:

– Пей, сразу согреешься, а то ты уже голубого цвета стала.

Я взяла чашку в руки, чтобы согреть их, и маленькими глотками пила горячий чай. Через несколько минут айсберг внутри меня начал таять, вот уже и ногам стало тепло, а потом я вдруг почувствовала, что у меня страшно закружилась голова, и я закрыла глаза, вцепившись в чашку, чтобы не уронить ее. Последнее, что я еще ощущала, это то, что чашку у меня из рук вынули, а потом я услышала, что рядом кто-то засмеялся и подхватил меня на руки.

Когда открыла глаза, оказалось, что я лежу, укрытая легким и пушистым пледом, на диване в той же комнате. Рядом на полу, вытянув ноги к огню, сидит Алексей. Он почувствовал, что я смотрю на него, повернул голову:

– Привет, соня!

Я села на диване, спустив ноги в опасной близости от Алексея.

– Что это со мной было?

– У тебя, как у индейцев, нет фермента, перерабатывающего алкоголь. Так талантливо напиться двумя столовыми ложками красного вина – это редкий дар. А если серьезно – я думаю, что ты просто перемерзла, а тут горячий чай со спиртным, сосуды резко раскрылись, вегето-сосудистая система не выдержала. Ничего страшного с тобой не произошло.

Плед сполз, и колени предательски выглянули из-под него. Я покраснела, а Алексей засмеялся и сказал:

– Ты могла бы учесть, что я не воспользовался твоим беспомощным состоянием.

Он внезапно обнял мои колени и прикоснулся к ним щекой.

Я всполошилась, но он молча отстранился, поправил сползший плед и поднялся:

– Извини, не мог удержаться.

Тут я увидела часы и завопила:

– Алексей! Уже половина первого ночи! Почему ты меня не разбудил?!

Он почесал в затылке и сказал:

– Честно сказать, просто пожалел. Ты красиво спишь. Знаешь, – продолжил он вкрадчиво, – для твоей репутации преподавателя лучше не возвращаться в гостиницу так поздно. Что подумает о тебе дежурная? А уж какой пример ты подашь несчастным неопытным банковским теткам?!

– Ты просто издеваешься надо мной.

И решительно поднялась, но как-то так получилось, что я оказалась в его руках, а потом он трогал мое лицо, губы, а целовал так нежно, что сопротивляться и отталкивать его мне расхотелось. Кто же отказывается от своего счастья?


Загрузка...