Если это любовь

Глава 6

— Ты и впрямь счастливчик, сынок, — пробормотал Пэп Ллойд, перевязывая рану. — Пару дюймов влево, и мне понадобилось бы вынимать тебе сердце, чтобы добраться до пули.

Клинт еще раз глотнул виски. Он никогда не считал себя счастливчиком, а что до сердца, то неизвестно, нужно ли оно ему вообще. Он не слышал, чтобы оно билось как-то по особенному с той поры, как покинул Канзас.

— Я рассчитываю прожить достаточно долго, чтобы успеть придушить репортера городской газеты, — ответил он и сделал еще глоток.

Старик дребезжа засмеялся.

— Ты не первый, кому хотелось это сделать. Мисс Гамильтон в состоянии вывести из себя любого мужчину. — Ллойд чуть наклонился. — При этом, сынок, ты все-таки спас ее от смерти, а здешние ребята очень ценят Аманду Гамильтон.

— Не напоминай мне о моей ошибке, — прошептал Клинт, чувствуя, как от виски в груди поднимается огонь. — Ты меня все равно ни в чем не убедишь. Не желаю ничего слышать.

— Ты зол на нее, так ведь, сынок? — спросил Ллойд. — В свое время я знавал одного янки — вылитый ты. Если бы он был Господом, то все наши молитвы были бы впустую; он бы все равно ничего не услышал, потому что не желал нас слушать.

Старый фермер заканчивал перевязку, болтая для того, чтобы поднять настроение пациента.

— Пару лет назад я похоронил этого янки. На его надгробии следовало бы написать: «Если бы ты слушал, то продолжал бы жить».

От собственной шутки Ллойд расхохотался.

Клинт не увидел в его словах ничего смешного.

— Мне кажется, ты хотел мне что-то сказать, старик?

Ллойд крепко сжал губы, и вместо них на его обветренном лице появились тонкие полоски.

— Нет, сынок. Я просто хотел бы надеяться, что лягу в землю раньше, чем успеешь это сделать ты.

Сумасшедший, решил Клинт. Такой же, как его любимая Аманда. Сделав еще один глоток, Клинт на всякий случай кивнул в ответ.

Примерно около полудня Аманда заметила, что Клинт шевельнулся. Он вначале дотронулся до раны, затем до головы, и она улыбнулась, видя как Клинт постепенно приходит в себя.

Присев поближе к кровати, которую Пэп Ллойд установил на кухне, она сказала:

— Кровотечение остановилось. Пэп сказал, это хороший знак. Пуля прошла в волоске от легкого.

Клинт приподнялся, морщась от боли.

— Мне случалось получать ранения похуже этого и, тем не менее, выздоравливать. Ничего, выживу.

Он потянул носом.

— Это кофе так пахнет? Я бы очень хотел чего-нибудь выпить, ну хотя бы воды. Во рту сухо, будто я полдня жевал хлопок.

Аманда подала ему кружку, которую оставил Пэп.

— «Наш доктор» сказал, чтобы сначала вы выпили это. Затем, если хотите, будет и кофе. Я его уже сварила.

Клинт сделал небольшой глоток и чуть не выплюнул обратно.

— Это что еще?..

— Какой-то настой на корнях. Пэп его разбавил на всякий случай виски, который вы с такой жадностью пили всю прошлую ночь, пока он возился с вами.

Отпив еще немного, Клинт выругался и заметил:

— Судя по этому вареву, старик меня просто ненавидит.

Аманда засмеялась. Впервые с прошлой ночи она вздохнула свободно: если он начал ругаться, то, стало быть, скоро поправится.

— Пэп очень хочет, чтобы вы поскорее встали на ноги. Фермеры говорили между собой, что если бы вас повезли в город, вы бы, возможно, умерли по дороге. И старик сделал все, что от него зависело.

Клинт откинулся назад. Он не ощущал особого беспокойства по поводу того, что чуть было не загремел в могилу. Он давно приучил себя жить в ожидании пули, которая однажды оборвет его грешную жизнь. Клинт с полным безразличием относился к себе, так как считал, что душа его умерла много лет назад. Он и жил-то как-то по инерции, его ничего не интересовало, а главное — не трогало. По крайней мере, так он думал до сих пор, до появления в этом городке, до Аманды…

Клинт ощутил, как девушка ласково дотронулась до его лица. Ее прикосновение всколыхнуло воспоминание предыдущих дней, напомнило о тепле любящей, страстной, упрямой, но такой ранимой женщины.

— Я чуть не умерла от страха и горя, когда он выстрелил. Вы даже себе представить не можете, как много значите для меня, — прошептала она, продолжая гладить его лицо. — И все же я не смогу жить рядом с выстрелами и револьверами.

Аманда хотела сказать, как он нужен ей и что она не может жить, зная, что очередная пуля убьет еще одного любимого ею человека.

Клинт лежал, не открывая глаз, и слова девушки сильно задели его. При всей своей браваде Аманда была мягкосердечна и ранима. Видение ее бледного лица плавало перед его глазами. Его любовь сломала бы ее. Всякий раз, застегивая кобуру, молодой человек заставлял бы ее пережить не только ужас прошлой ночи, но и смерть отца. Она никогда не смогла бы так жить, а он не умел и не мог жить по-другому. Ему надо было оставить ее прежде, чем она успеет окончательно влюбиться в него.

— Между нами ничего не может быть. — Клинт никак не мог решиться взглянуть ей в глаза и испытывал что-то вроде стыда за свою трусость и малодушие. — Я живу только тем, что стреляю из револьверов, а именно этот род занятий вы не переносите.

Время мечтаний и грез прошло. Пора было взглянуть правде в глаза.

Аманда наклонилась и прижалась к нему щекой.

— Никто не смог пробудить во мне тех чувств, которые сумели пробудить вы. — Она нежно касалась губами его лица. — Может быть, есть хоть какая-то возможность все изменить?

Слезы тихо заструились по лицу девушки.

Клинт понял, что ему остается один выход, чтобы вынудить ее уйти, — заставить возненавидеть его. И потому он как можно беспечнее заговорил:

— Да, мне не раз удавалось расшевелить старых дев. — Он пытался улыбаться, хотя понимал, что хуже его слов сейчас для Аманды ничего не может быть. Если ненависть она способна преодолеть, то разбитое сердце — едва ли. — Вы для меня были не более чем развлечением, барышня. Не скрою, приятным и даже прелестным, но развлечением. Как вы могли предположить, что женщина может что-то значить для меня? Если бы нашлась на свете такая, способная меня заарканить, то какого же лешего я бы сейчас мотался по свету? Я забуду вас, как только выеду на коне за пределы вашего чертова округа и увижу первую встречную особь женского пола, которую можно затащить в постель.

Аманда не верила своим ушам. Всю жизнь она ждала мужчину, который сможет подарить ей те чувства, которые она недавно испытала. И вот он появился, и что же… Нет, мисс Гамильтон не позволит ему так просто втоптать в грязь ее мечту.

— У вас жар. — Девушка понимала всю глупость и беспомощность своих слов, но сейчас было не до логики и здравого смысла. — Вам нужно отдохнуть.

Смех Клинта прозвучал сухо и безжалостно.

— Если это жар, то он остынет так же быстро, как лихорадка, вызванная вами.

— Но…

Он положил руку на ее грудь.

— Ваша грудь так прелестно ложится в мужскую ладонь, но рукоятка кольта — в стократ лучше, и потом она никогда не подведет и не обманет.

В глазах женщины вспыхнули искры ненависти, и Клинт понял, что победил. Пускай она его ненавидит. В конце концов она станет такой, как все остальные, и вместе с остатками гордости и достоинства спрячет подальше свою любовь и сочувствие.

Оттолкнув его руку, Аманда встала.

— До свидания, мистер Мэтьюз.

Сначала она хотела наговорить ему массу гадких слов, но вместо этого надменно сжала губы, стараясь не сорваться. Лучше увидеть его мертвым, чем унижаться перед ним, откровенно признаваясь в своих чувствах.

Оскорбленная, охваченная внезапным порывом убежать куда глаза глядят, Аманда схватила со спинки стула его куртку и стремглав выбежала из комнаты.

Именно этого Клинт и добивался.

Оседлав лошадь, Аманда быстро поскакала в город. Она хотела успеть добраться туда до наступления ночи. Ее мечта, что кто-то, пусть даже такой бродяга без роду и племени, может полюбить ее, рухнула. Приходилось снова «возвращаться» в свою прежнюю жизнь, с ее крохотной квартиркой и беготней от рабочих столов к наборным кассам.

Наклонившись вперед, она подставляла мокрое от слез лицо ветру. Как могло случиться, что сердце человека, которого она полюбила, оказалось размером с пулю? Даже теперь, охваченная гневом и отвращением к нему, она все еще чувствовала нежность его губ, мягкость рук.

В голове проносились картины прошлого, и она не сразу осознала, что уже скачет по городку. В платной конюшне она сдала лошадь конюху. Если тот и заметил слезы на ее лице, то воздержался от комментариев.

Не видя вокруг себя никого, Аманда с трудом добралась до своего дома. Как мог Клинт так обидеть ее? Неужели он не понял, что разбивает ее сердце?

Со свечой в руках она поднялась по лестнице в свою комнату и без сил рухнула на кровать. Стоящие вокруг сундуки, казалось, старались ее утешить, но что они могли сделать, если ей так не хватало сейчас пары сильных рук, которые могли бы крепко обнять ее? Завернувшись в кожаную куртку, Аманда заплакала. Стремительно ворвавшись в ее жизнь, он так же быстро исчез из нее подобно падающей звезде, которая лишь на мгновение вспыхивает на ночном небосклоне.

Теперь остаток жизни ей суждено было провести в одиночестве.

Придя к такому решению, она долго плакала и никак не могла успокоиться. Прошло немного времени, прежде чем Аманда с трудом встала с кровати, чувствуя себя совершенно разбитой.

Стягивая с себя теплую кожаную куртку, она вдруг поняла, что эта вещь принадлежит Клинту. И девушка как будто вновь ощутила тепло его рук, когда он набрасывал куртку ей на плечи, но…

Однако слезы не потекли из ее глаз.

— Наверное, выплакала все, что могла, — прошептала она, машинально любовно складывая куртку.

Из нагрудного кармана показался краешек белой материи. Интересно, что это такое? Аманда вытащила тряпку из тайника. Прямо скажу, вид у нее был поношенный, казалось, что ее стирали столько раз, что на ней и места живого не осталось. Тем не менее этот когда-то изящный кружевной платочек был в свое время любовно вышит женской рукой.

Подойдя ближе к свету, девушка заметила еле заметные слова: Анджелина Мэтьюз. Кто она? Мать, сестра… или жена?

Аманда медленно развернула вещицу, бывшую, судя по всему, самой дорогой для Клинта, и, к ее удивлению, на пол выпало сердце, вырезанное из красной бумаги. Подняв его, Аманда на обратной стороне прочла свое имя. О Боже… Да это именно то самое сердце, которое Клинт носил на рукаве в день Святого Валентина в салуне у мисс Пич.

Она тут же все поняла. Клинт мог говорить что угодно, Аманда теперь твердо поняла, что она значит для него. Девушка решительно бросилась к умывальнику и окатила лицо холодной водой. Ей срочно нужно было выполнить одну работу.