Это я удачно попала!

Глава 52

Уроки шли своим чередом. В основном на каждом занятии я теперь занималась тем, что тренировала собственную магию — как и все те, кто её уже в себе открыл. К слову, у нас появился новый водник на смену Мел — один из четырёх «неопределившихся» сокурсников открыл в себе водный дар, так что цветочки на нашей полянке не останутся без полива. Ван теперь часто работал в паре с Сол — она то замораживала, то обращала в пар воду, которую призывал этот мальчик. А также у нас появился человек, понимающий животных — дар Зои выяснился случайно, когда на нашу любимую полянку неожиданно выбежал детеныш лигуана — странного существа с кошачьей головой, но хвостом и повадками мартышки. Зои сразу поняла, что малыш потерялся — впрочем, это и без особых способностей было очевидно. Но вот Зои смогла выяснить точное место, где это произошло — и мы все дружно отправились возвращать детеныша матери. Кроме матери, там обнаружился еще и десяток самцов, которые злобно скалили на нас клыки, и вполне могли напасть, если бы не Зои, которая как-то умудрилась договориться с ними, используя те же странные звуки, которыми животные общались между собой.

От мастера Го нам всё равно попало: тот даже собирался вовсе закрыть нам доступ на полянку за нашу самовольную отлучку, но Мо и Ло заявили, что снова откроют портал — но так, чтобы наш куратор об этом не узнал, и будет ли безопасным новое место — неизвестно. Так что куратор решил ограничиться словесной взбучкой, но теперь всегда присутствовал при наших прогулках, что доставляло определенные неудобства.

Новенький мальчик, который представился как Аб, пока не открыл своего дара, и теперь среди нас таких всего двое — он и девушка по имени Лоу.

Наши отношения с Гордоном стали предметом для обсуждения на несколько недель, но постепенно ребята привыкли. Мы с Гором теперь всё делали вместе: вместе тренировались, вместе ходили на обед — и при каждом удобном случае парень брал меня за руку и вообще всячески демонстрировал своё особое отношение. Я ему не подыгрывала, но и не отдергивала руку — так что, ни у кого не возникло сомнений в том, что мы действительно встречаемся. Ни у кого, кроме меня.

Потому что наедине парень вёл себя как обычно — как ведут себя друзья или хорошие приятели. И темы отношений мы в своих разговорах не касались. Меня такое положение дел вполне устраивало, подозреваю, что и его тоже.

А потом куратор Го объявил, что теперь у нас будут занятия с драконами. Я тут же вспомнила слова Каракаса — неужели красный дракон действительно пошёл навстречу людям и дал согласие вести занятия в академии ради меня?

Когда открылся портал в уже знакомую мне долину, я сразу увидела несколько разноцветных драконьих спин, но бросилась в глаза мне одна, сиреневая. С криком «Сирен!» я кинулась к дракону, но, уже подбегая, поняла, что этот дракон куда крупнее моего друга.

Сиреневый дракон медленно развернулся и смерил меня взглядом. А я поняла, что это не дракон, а драконица: не спрашивайте, как — просто поняла, и всё! А драконица заговорила красивым грудным контральто, лишь подтвердив моё предположение относительно её пола.

— Сирен? Ты, стало быть, и есть человеческая подруга моего мальчика?

— А вы?.. — робко поинтересовалась я, рассматривая прекрасную и величественную драконицу, ростом с двухэтажное здание — не меньше.

— О, я его мама — Кристально Чистый Сиреневый Аметист, для тебя — просто Кристаль.

— Приятно познакомиться, — пробормотала я растерянно, оглядываясь по сторонам. Некоторые из моих однокашников заинтересованно наблюдали за мной, не ожидая, видимо, что у меня окажутся знакомые среди драконов, но большинство уже разбрелись по долине — заводить собственные знакомства. — А где же ваш сын?

— О, Сирен вечно где-то летает, — хохотнула Кристаль, — мальчик уже совсем большой. Наверное, сейчас он у своей эльфийской подруги. У него много друзей среди других рас.

Последние слова драконица произнесла с гордостью. Странно, я почему-то считала драконов снобами, которые не любят общаться с другими магическими народами. А потом до меня дошло.

— Сирен сейчас рядом с Фиолой? — переспросила я. Фиола осенью покидала наше поместье — климат для неё был слишком холодным. Возможно, они с Сиреном сейчас сидят на том самом холме, куда я приземлилась после своего попадания, и где я впервые встретилась с этим сиреневым дракончиком. То, что Сирен — совсем еще юный дракон, я поняла, взглянув на его мать и на остальных драконов. Они все были крупнее моего друга. Я-то думала, что это Каракас — исключение из правил, ведь он из древнейших драконов этого мира, а, оказывается, это Сирен еще молоденький.

— Видимо, да, — тряхнула головой драконица, — но точно не скажу. Мой мальчик может быть, где угодно.

— Вы… волнуетесь за него? — уточнила я, не зная, о чем разговаривать с мамой Сирена.

— Конечно, как и любая мать, — ответила та, — но он уже не малыш, так что я сдерживаю своё волнение и стараюсь не лезть в его дела.

Почему-то именно после этих слов я перестала опасаться огромную драконицу и стала воспринимать её просто как мать моего друга. В итоге спустя полчаса мы уже болтали как лучшие подруги: она рассказывала мне о детстве Сирена, которое, на минуточку, было пару тысячелетий назад, а я смеялась над выходками маленького дракончика. По секрету Кристаль поведала, что полное имя моего друга — Сиреневый Росчерк Молнии В Ночи или, сокращенно, Сирен. Красивое и довольно мужественное имя, как по мне.

— А цвет чешуи дракона всегда отображается в его имени? — спросила я у Кристаль.

— Практически всегда, — ответила та, после некоторого раздумья. — Кажется, было несколько исключений за всю историю драконов, но это было очень давно. Точно помню, что одного такого дракона отец именовал заочно, а потому не знал, какого будет тот цвета, так что и имя дал нейтральное.

— А разве драконы не наследуют цвет родителей? — спросила я, косясь на чуть более тёмную, чем у Сирена, чешую драконицы.

— Наследуют, как правило, — согласилась Кристаль. — Но у каждого ребёнка два родителя: как узнать заранее, чей цвет он унаследует? Отец Сирена — белый дракон, так что мой мальчик получился сиреневым, но немного светлее. Но что, если родители несочетаемых цветов? Вообще, вы же должны в своих школах изучать генетику, так что ты должна знать, что ребенок может наследовать некоторые признаки и через поколение, может брать что-то от матери, что-то от отца в разных пропорциях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я пристыженно замолкла: действительно, мы что-то такое проходили — причем не только в этом мире, но и в моём родном. Увы, на «отлично» я тогда знала лишь математику — почему и стала в итоге бухгалтером. А в этом мире раздел генетики в школе и колледже я изучала внимательно, но вот сейчас эта информация отчего-то вылетела из головы. Мало просто выучить — надо еще и на практике учиться знания применять.

— Так ты выбрала уже себе учителя? — тактично перевела тему драконица, почувствовав моё смущение, сквозь которое до меня не сразу дошли её слова.

— А разве мы сами должны выбрать себе учителей?

— Ну, ты же видишь, что происходит?

Я осмотрелась и действительно увидела, что все ребята распределились между отдыхавшими в долине драконами и тоже ведут с ними какие-то беседы. Гордона я обнаружила возле Каракаса, чему отчего-то нисколько не удивилась. Возможно, потому, что они схожи по характеру?

— Видимо, мой учитель — вы, — улыбнулась я матери своего друга, и та улыбнулась в ответ. Другая бы девочка испугалась зубастому оскалу, но я за годы дружбы с Сиреном привыкла к их особой драконьей улыбке. Впрочем Сирен умел улыбаться и с закрытой пастью — одними уголками рта.

Дальше мы с Кристаль приступили к тренировкам с огнём — и надо сказать, с ней мне было заниматься куда приятнее и интереснее, чем с мастером Олоналоном. Саламандра ничего не объяснял практически, только раздавал команды. Тогда как дракониха всё раскладывала по полочкам. Например, тот зуд и вибрация возникали в груди как ответ на призыв рядом со мной родственной мне магии огня. Именно так драконы и саламандры пробуждают огонь в своих детях. Никто иной, кроме огненных рас не способен был бы сделать это. Иногда в детенышах драконов и саламандр огонь пробуждается спонтанно — при угрозе жизни. Но чаще это — единичные проявления, а не полноценно пробужденная магия.

Занятие с драконами длилось до вечера, и мы договорились с мамой Сирена, что будем встречаться раз в неделю для тренировок. Кроме меня, для индивидуальных занятий драконы выбрали только Гордона: в остальных не оказалось магии огня, даже в тех, чьи силы еще спали — Каракас мог такое почувствовать. Узнав об этом, я задумалась: могло ли быть такое, что и в Гордоне Каракас почуял драконью кровь? Потому и оказался учителем парня?

На мысли, что мы с Гордоном можем быть родственниками не опосредованно — через брак его брата и моей сестры, а напрямую, по крови, я передернулась и решила не накручивать себя раньше времени. Не хотелось бы думать, что я почти поцеловалась с кровным родственником. Если я права и Гордон — попаданец, то вряд ли в моём мире шалил не один дракон, а сразу несколько. Так что мы вполне можем быть родственниками. Я уже дошла в своих фантазиях до того, что в нашем мире драконы по какой-то причине могут принимать человеческий облик — другого объяснения драконьей крови во мне я не видела. Если только… Впрочем, эту мысль надо еще обдумать.

Занимались мы теперь чаще всего вчетвером — я, Гордон, Кристаль и Каракас. Драконы гоняли нас в хвост и в гриву — и плевать, что ни того, ни другого у нас не имелось. Зато наш уровень владения магии заметно подрос — особенно мой, потому как Гордон и до того ей неплохо владел. Я же теперь с лёгкостью закручивала огненные смерчи, не опасаясь, что они сорвутся с моих рук и сожгут в радиусе нескольких ниев всё вокруг. К слову, я могла делать огонь, от которого плавится металл и огонь, который лишь светит, но не обжигает. И это было реально круто! Особенно круто, что даже тот огонь, что плавил металл, не причинял мне никакого вреда. Магия — реально крутая штука.

А на одном из занятий Каракас вдруг выразил желание поменяться на некоторое время учениками с Кристаль. Мы с Гордоном возражать не стали — наставникам виднее, что надо делать. Занятие началось с того, что Каракас опустил одно крыло на землю и скомандовал мне забираться. Я испугалась: до этого я летала только на Сирене, а он в несколько раз меньше! Да и у меня было тогда специальное седло, а как без него удержаться на драконе?

В общем, Каракас был вынужден посадить меня на свою ладонь и везти таким образом, ибо я наотрез отказалась на него забираться после пары неудачных попыток. Поняла, что я слишком молода, чтобы умирать… от страха.

Каракас полетел в сторону гор, чьи верхушки окружали долину со всех сторон. А затем, пролетая над каким-то особо глубоким ущельем, дракон меня сбросил. Просто перевернул свою ладонь, и я, не успев ухватиться за его пальцы, полетела в пропасть, отчаянно вопя и дрыгая ногами.

«Конец котёнку» — мелькнула в голове обреченная мысль. Гадать о том, что это было — случайность, произошедшая из-за того, что несущий меня дракон позабыл, что я сижу на его ладони, или намеренное желание избавиться от непонятного существа в моём лице, бросающего тень на всех драконов, — не было смысла. Да и времени тоже, ибо в случае, когда у летящего отсуствуют крылья, полёт занимает считанные мгновенья.