Феникс, любимая…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Как только Феникс скрылась из виду, Нэш поставил стакан и пошел по диагонали через небольшой лесок позади бара, чтобы сократить путь. Легко перегнав Феникс, он притаился за большим деревом. Не замечая, что на нее смотрят, девушка шла по тропинке. Лицо ее было печально. Она громко вскрикнула, когда он неожиданно выскочил из-за дерева, схватил ее и потянул за собой в тень.

Желание вспыхнуло в нем и опалило его, когда он прижал ее к дереву, развернув к себе лицом. Все его существо остро почувствовало близость ее тела, даже такого напряженного и сопротивляющегося, как сейчас. Феникс безуспешно пыталась вырваться, не в силах думать ни о чем другом.

— Убежав, ты не решишь нашей проблемы, Феникс, — хрипло пробормотал Нэш.

— Ты чуть не довел меня до сердечного приступа! Разве так можно набрасываться? — раздраженно запротестовала девушка. — И, кроме того, ты врал мне.

— Не уходи от разговора, — мягко сказал он, поняв, о чем она говорит, но не желая сейчас распространяться на эту тему. Ее растрепавшиеся волосы, превосходная линия скул, влажные, чувственные губы могли бы свести с ума кого угодно.

Часто дыша, она упрямо потрясла головой.

— А я и не ухожу. Дэйв Томас такой же чиновник, как и я. Мне все это не нравится! Совсем не нравится!

— Конечно, не нравится. И никакой он не чиновник, — вынужден был согласиться Нэш. — Дэйв Томас не из городской управы. Он частный детектив.

— Который следит за мной?! — возмущенно воскликнула Феникс.

— Нет, за происками строительной компании, которая хочет заполучить эту землю.

Вынув из ее волос заколку, он прикрепил ее к воротнику своей рубашки. Феникс снова попыталась вырваться и убежать, но он удержал ее и нежно обхватил ладонями ее лицо.

— Посмотри на меня.

Она медленно, как будто через силу, подняла глаза.

— Почему одна только мысль о том, чтобы оказаться со мной наедине, так пугает тебя? Было время, когда ты покрывала меня поцелуями…

— Не надо, перестань! — взмолилась Феникс.

— Почему? Я хочу обнимать тебя, дотрагиваться до тебя. Хочу, чтобы ты преодолела все эти глупые страхи. Не будь смешной. Мы оба знаем, чего хотим, чего хотят наши тела. И ты, и я чувствуем одно и то же, десять лет ничего между нами не изменили. Так зачем противиться неизбежному? У меня уже все сердце изболелось по тебе, Феникс.

Не глядя ему в лицо, она вздохнула.

— И ты думаешь, что я вот так прямо здесь упаду в твои объятья, как будто не было всех этих лет?

— Да. Да! — произнес он, и голос его чуть дрожал. — А сейчас поцелуй меня.

Ее нижняя губа задрожала, как будто Феникс готова была заплакать.

Прижав девушку к себе, Нэш закрыл ее рот поцелуем, и она вздрогнула, как подстреленная птица. Но и ей хотелось того же, и так же сильно, как ему. Ее руки обвили его шею, она прижалась к нему и, тихо застонав, поцеловала его в ответ. Страсть захватила их так же мгновенно, как десять лет назад. Если бы ему не приходилось снимать комнату пополам с другом, если бы она не жила с родителями, если бы ей не было только восемнадцать лет, они были бы вместе еще тогда.

Он чувствовал жар ее тела, чувствовал, как разгорается пламя ее желания. Она целовала его все более неистово, так, что он едва мог контролировать себя. Его руки уже ласкали пылающую кожу на ее груди, его пьянил ее аромат. Путаясь в одежде, Нэш расстегнул на ней лифчик, открывая округлые груди с небольшими розовыми сосками. Феникс выгнулась, прижимая его к себе все теснее, и впилась поцелуем в его губы.

Все еще обнимая ее, Нэш изо всех сил пытался выровнять дыхание. Внезапно она отстранилась.

— Не торопи меня, — часто дыша, проговорила она. — Я не хочу заниматься с тобой любовью под кустом.

— Правда, не хочешь? — с сожалением спросил он.

— Нет! Боже мой, по-моему, кто-то едет.

Нэш и в самом деле расслышал шум приближающегося трактора, который не спеша ехал по дороге по направлению к ним. Не долго думая, он быстро увел девушку за ближайшее дерево.

— Я так боялась, что это произойдет, — с дрожью в голосе призналась Феникс. — Так боялась, что не спала сегодня ночью. Этого не должно произойти, потому что я не хочу. Не хочу.

— Логика и эмоции никогда не были явлениями одного порядка, Феникс, — тихо заметил Нэш.

— Да. Я и сама знаю. Мой разум говорит одно, а тело — совсем другое. И я ненавижу тебя за это, Нэш Вэлендер! Слышишь? Ненавижу тебя! — воскликнула она. Протянув трясущуюся от волнения руку, чтобы притронуться к его губам, она, казалось, со стороны смотрела на то, что делает. — Ты все испортил, Нэш. Всю мою жизнь, — сказала она тихо. — Ты знаешь об этом? Каждого человека, которого встречала, я сравнивала с тобой. И если кто-то казался мне привлекательным, то только из-за сходства с тобой.

Подняв голову, девушка заглянула прямо ему в глаза. Нэш, не отрываясь, смотрел на нее.

— Я никогда никого не любила так, как тебя. Но десять лет — слишком долгий срок, чтобы помнить о старой любви. Когда я увидела тебя, мне захотелось убежать.

— Я знаю.

— И я должна была убежать.

— Но это не помогло бы ни тебе, ни мне. — Тепло ее тела, так близко от него, непередаваемое чувство, которое он испытал, когда пальцы Феникс коснулись его губ, вызвали новую волну желания, прокатившуюся по телу Нэша.

— Я не помню, что говорила тебе тогда. Помню только, что я чувствовала в тот момент. Помню, как обходила дом, но ничего не видела. Слишком уж ярко вспомнилась мне вся боль, которую я пережила, все страдания восемнадцати лет. Вспомнилась старая любовь. Это было самое замечательное воспоминание из всего, что со мной случалось. Самое восхитительное и самое страшное. Я жила мыслями о тебе. Только о тебе и могла думать, а каждая проведенная вдали от тебя минута казалась вечностью, адом. Видишь? Я хорошо это помню. В те три короткие недели, что мы друг друга знали, вся моя жизнь изменилась. А точнее — полетела к черту. Я никогда не переставала любить тебя, но… — добавила она почти шепотом, глядя на его губы.

— …но чем это все кончится? Куда нас заведет? Я тоже не знаю.

— И я не знаю, могу ли доверять тебе, — прибавила Фэникс.

— Мне было тогда двадцать пять, Феникс, — возразил он мягко. — Уже совсем не мальчик. Мне хотелось многого. Всего и сразу. И когда представился шанс поехать поработать в Соединенные Штаты…

— …ты не колебался.

— Нет, в том-то и дело. Я колебался, Феникс. Мне очень не хотелось оставлять тебя. Это было так же тяжело, как расстаться с жизнью.

— Но деньги и здравый смысл, конечно, возобладали, — устало произнесла она.

— Да, — честно признался Нэш. — Потому что я пришел к заключению, что ничего у нас не выйдет. Если бы я не уехал, то вскоре бы начал об этом сожалеть, винить тебя. Если бы ты не уехала, не поступила в университет, то начала бы винить меня в этом. Как бы мне хотелось, чтобы мы встретились только сейчас, в первый раз…

Она грустно улыбнулась, проводя кончиками пальцев по его щеке.

— Ты всегда был таким. Принципиальный, практичный, честный до отвращения. Логика должна всегда быть над эмоциями. Тебе ведь даже ни капельки не стыдно, правда?

— Стыдно? — Нэш искренне удивился такой постановке вопроса. — Нет, не стыдно. Только жаль, что тогда я не поступил иначе.

— Но ты даже не сделал попытки увидеться со мной снова. Почему? Если, как ты сам сказал, твои чувства ко мне были настоящими, так почему же ты не позвонил мне, не написал, в конце концов, когда я закончила университет?

— Сам не знаю. И что бы я сейчас ни говорил, все будет звучать как жалкое оправдание. Может, моему поступку и были оправдания. Голодный молодой человек, который пока не нашел своего места в жизни. Думаю, что я почти убедил себя, будто мои чувства к тебе — ненастоящие. И что я еще встречу женщину, которую полюблю ничуть не меньше. Может быть, еще я не хотел терять своих иллюзий. Мне хотелось сохранить тебя в памяти тем совершенством, каким ты мне запомнилась. Если ты изменилась, а учеба в университете всегда меняет людей, то… сама понимаешь. Но когда я увидел статью о тебе…

— …ты подумал, что это судьба? — усмехнулась Феникс.

— Ммм.

— Я уже не такая, как раньше, Нэш. Не та наивная девочка с романтическими представлениями о жизни. Я выросла.

— И это я тоже знаю.

— Возможно, теперь пора выбросить из головы давние глупости. Пускай на этом все закончится.

— Может быть. — Но Нэш ни на секунду не поверил в это. И знал, что и Феникс сама не верит тому, что говорит.

Их серьезный разговор был прерван громким урчанием в желудке Феникс, напоминавшим, что пора ужинать. Нэш улыбнулся:

— Теперь ты готова к принятию пищи?

Феникс улыбнулась, но ее улыбка выглядела скорее грустной.

— Практичный Нэш… Помоги мне привести себя в порядок, — попросила она.

В ответ Нэш поцеловал кончик ее носа. Повернув ее спиной к себе, он поднял матроску, сопротивляясь желанию снова коснуться ее груди, помог надеть и застегнуть лифчик. Натянув на Феникс блузку, он обвил ее руками и поцеловал в шею, безуспешно пытаясь снова не потерять голову. Но больше всего ему хотелось бы знать, что же на самом деле тревожит его любимую.

Пока они шли назад, к кафе, Феникс собрала волосы и отцепила заколку с ворота его рубашки, чтобы вернуть прическе прежний вид.

Все ее тело казалось натянутым как струна. Нэш и сам ощущал напряжение в каждой мышце, в каждой клетке своего тела.

На этот раз он провел девушку внутрь кафе и выбрал самый темный угол. Принеся свежие напитки и сделав заказ, он вернулся и сел рядом — так, что их плечи соприкасались, а его бедро как бы случайно коснулось ее ноги. Феникс бездумно вертела в руках зубочистку.

В кафе было еще несколько посетителей — пожилая пара и небольшая компания молодежи, сидевшая в дальнем конце зала, — но никто не мог их побеспокоить. Не сводя глаз с задумчивого лица девушки, положив руки на край стола, Нэш тихонько сказал:

— Я хочу тебя. — Зубочистка в руках Феникс вдруг переломилась пополам с сухим щелчком. Забрав у нее обе половинки, Нэш сжал ее руки ладонями. — С того самого момента, как ты вышла вчера из машины, я не могу думать ни о чем другом.

Подняв ее ладонь к своим губам, он легонько поцеловал кончики ее пальцев.

— Я хочу быть с тобой. Не выпускать тебя из объятий. Любить тебя, говорить с тобой. Хочу, чтобы ты смеялась. Останься со мной сегодня ночью!

Дыхание у Феникс перехватило, а затем она задышала снова, ее грудь высоко поднималась. Свободная рука конвульсивно сжалась, собирая скатерть на столе мелкими складками.

— Позволь мне сделать все, что надо было сделать еще десять лет назад.

Официантка принесла заказ, прервав их разговор, но Нэш взглянул на нее так, что та поспешно удалилась.

Феникс улыбнулась дрожащими губами, и только.

Выпустив ее руку, Нэш поставил перед ней тарелку, протянул вилку и нож и одобрительно осмотрел принесенную лазанью. Он начал есть, посматривая краем глаза на Феникс, чтобы та не забывала о своей порции.

— Боишься? — спросил Нэш, и ее губы сложились в задорную ухмылку.

— Я просто в ужасе.

— Но покорилась неумолимой судьбе?

Девушка вздохнула с притворной покорностью и положила вилку.

— Я не могу есть.

— Да и я тоже. — Оставив свой наполовину съеденный ужин, Нэш поднялся. — Мне надо сделать несколько звонков, а я оставил свой мобильный телефон в поместье. Не уходи без меня.

Нэш спросил у бармена, где находится телефон, и направился в боковой коридор. Набрав мелочи, он позвонил Дону Хопкинсу и попросил его подогнать машину к кафе. Потом потратил несколько минут, листая местную телефонную книгу, и быстро переговорил еще с кем-то.

Вернувшись в зал, он заметил, что Феникс почти ничего не съела и сидит, беспомощно уставившись на дно стакана. Он знал немало женщин, чья классическая красота сводила мужчин с ума. Знал женщин с пышными, соблазнительными формами. Но ни одна из них не пробуждала в нем таких чувств, как Феникс Лангриш. Он ощущал совершенно необъяснимую тягу к ней. Какая-то притягательная тайна, будоражащая опасность таились для него в этих карих глазах. Ее прекрасное лицо, чувствительная и ранимая душа манили его. В этой очаровательной головке прятался живой ум, а тело — стройное и гибкое — вызывало в нем чувство удивительной защищенности и свободы и мгновенно возбуждало жгучее желание.

Почувствовав на себе восхищенный взгляд, Феникс повернулась и посмотрела на него. Это продолжалось всего один миг, и в этот миг Нэшу захотелось, чтобы весь окружающий мир исчез, и остались только они вдвоем.

Он подумал о том, что им предстоит еще долгая дорога в отель, но «Странное Поместье» пока еще было совсем необжитым, так что выбора просто не оставалось. Полагаясь на свой немалый опыт, Нэш надеялся, что ему все удастся как нельзя лучше.

Проходя по залу, он не заметил, какими голодными глазами смотрит на него официантка, зато успел обратить внимание, как не в меру любопытный бармен рассматривает Феникс. Усевшись за столик, он широко улыбнулся ей.

— Ну вот, и года не прошло. Через пять минут.

Феникс не стала спрашивать, что произойдет через пять минут, просто кивнула и улыбнулась ему в ответ.

— У меня даже нет зубной щетки.

— Ничего, я с тобой поделюсь.

— Я пытаюсь выглядеть храброй и отважной, а на самом деле мне сейчас станет плохо от страха.

— Это нервное.

— Знаю.

— Скоро пройдет.

— И это знаю.

— Ты стала совсем взрослая…

Она выразительно посмотрела на него, и он понятливо замолчал. Он просто не имел права спрашивать ее о прошлом. О прошлых привязанностях. Но одна мысль о том, что другой мужчина мог прикасаться к ней, заставляла его мучиться жгучей ревностью.

Наконец, услышав шум подъехавшей машины, Нэш снова поднялся.

— Извини, я скоро вернусь.

Нэш вышел, чтобы встретить Дона Хопкинса, пригнавшего машину.

— Дон, вас подбросить до дома?

Дон помотал головой.

— Только дайте мне знать, когда вернетесь.

— Скорее всего, утром. Вы не могли бы позвонить в поместье и предупредить мистера Томаса? Попросите его закрыть дом, если не трудно.

— Будет сделано, мистер Вэлендер, — лаконично согласился тот.

— Что вы пьете?

Дон ухмыльнулся.

— Только виски. И хорошее.

Нэш кивнул, подождал, пока Дон не скрылся из виду, а потом вернулся за Феникс. До отеля доехали без приключений.

— Выглядит вполне прилично, — высказалась Феникс, пока они подъезжали по засыпанной гравием дорожке.

— Я рад, что тебе нравится.

— Как ты узнал, что здесь есть отель?

— Нашел по справочной книге в кафе и сразу позвонил и забронировал номер.

— Но у нас совсем нет багажа.

Нэш улыбнулся.

— Объяснение уже готово: мы ехали из Лондона в Оксфорд и слишком устали, чтобы возвращаться назад.

Они зарегистрировались быстро и без лишней суеты. Нэш забрал прибывший для них сверток и торжественно эскортировал Феникс наверх, в номер.

— Чай и сандвичи прибудут через минуту.

— Спасибо. А что в свертке?

— Смена белья для тебя и для меня, зубные щетки, расчески, бритва. Я попросил менеджера послать кого-нибудь в магазин за предметами первой необходимости.

— Очень удобно.

— Мне просто не хотелось, чтобы ты торчала в ванной, стирая свои чулки и трусики в тазике, — шутливо пояснил Нэш.

Феникс поджала губу.

— Какой ты заботливый!

— А ты как думала? — Открыв дверь, он вежливо пропустил ее вперед.

Посреди номера стояла большая двуспальная кровать. Остальное пространство занимали столик, гардероб и пара кресел. Бросив сверток на кровать, Нэш наблюдал, как Феникс осматривается, легко касаясь мебели кончиками пальцев. Потом она открыла дверь в ванную.

— Я приму душ? — тихонько то ли спросила, то ли проинформировала она. Не дожидаясь, когда он ответит, юркнула в ванную и закрыла дверь. И тщательно заперла ее за собой.

Взяв у официанта поднос, Нэш поставил его на журнальный столик, лег на кровать и включил телевизор. Выглядел он совершенно спокойным. Но это была только видимость. Он волновался, как маленький мальчик накануне первого экзамена. Нэш пытался думать о чем угодно, только не о том, что в нескольких метрах от него Феникс совершенно голая. И мокрая.

Он услышал, как выключился душ, и медленно повернул голову на звук открывающейся двери ванной. Собрав мокрые волосы на макушке так, что с торчащих во все стороны кончиков стекали капли, и облачившись в гостиничный халат, она вплыла в комнату.

— Чай и сандвичи на столике, — тихо сказал Нэш, поднимаясь.

Подобрав сверток, он прошел в ванную.

Он принял душ и тщательно выбрился, умудрившись при этом даже не порезаться. Что было крайне удивительно, потому что руки у него тряслись, как у алкоголика. Наконец он почистил зубы, натянул такой же халат, как у Феникс, и вернулся в комнату. Девушка тем временем удобно расположилась на постели и смотрела телевизор. В руках у нее был сандвич. Во всем ее теле чувствовалось напряжение. Забрав у нее из рук бутерброд, Нэш положил его на тарелку и сел позади нее.

— Ты еще можешь передумать, — сказал он. — Поезжай домой или оставайся. Делай, как хочешь. Ты должна сама решить. Если хочешь, мы можем еще поговорить, получше узнать друг друга. У нас есть время. Торопиться некуда. Тебе решать.

— Я не хочу домой, — прошептала она неслышно, и от ее взволнованного шепота его сердце забилось сильнее. — Я хочу тебя.

— Знаю.

— Вот я сижу здесь, трясусь от страха и говорю себе, что веду себя как круглая дура. Но я все равно хочу тебя. И почти ненавижу себя за это.

— И это я тоже знаю.

Повернувшись, девушка пытливо заглянула в его лицо и спросила:

— Знаешь?

— Знаю.

Едва слышно она смущенно прошептала:

— Я забыла почистить зубы.

— Щетки в стакане. Розовая — твоя, — улыбнулся он.

Феникс кивнула и снова скрылась в ванной.

Пока она чистила зубы, Нэш аккуратно закрыл второй тарелкой бутерброды, накрыл заварной чайник полотенцем, чтобы не остыл, положил в ведёрко со льдом бутылку вина. Только он успел все это сделать, как появилась Феникс. Она сняла заколку, и темные волосы рассыпались по плечам тяжелой волной.

Он улыбнулся и протянул к ней руки.

Она коротко вздохнула и шагнула к нему. Уткнулась лицом в шею Нэша и обняла его. Он не стал торопить ее, просто нежно поглаживал по спине, пока она старалась унять сбившееся дыхание.

— Все в порядке. Не хватает воздуха — нормальное явление, — сказал он успокаивающе, хотя успокаивал отчасти и себя самого.

Она подняла на него глаза и улыбнулась. А потом ее улыбка угасла.

— Нэш…

— Тшшш. — Проведя пальцем по ее щеке, он наклонил голову, чтобы поцеловать девушку, и почувствовал, как все ее тело потянулось и прильнуло к нему. Застонав, он подхватил Феникс на руки и бережно положил на постель.

Опустившись рядом, Нэш погрузил пальцы в ее пахнущие цветами волосы и начал целовать Феникс так, как хотел целовать ее вот уже двадцать четыре часа. Приливы желания уносили их обоих за собой, и он, растворившись в этом бушующем море страсти, только успел подумать, что медленное, постепенное удовлетворение этого желания для них сейчас невозможно. Он понял это, как только ее беспокойные пальчики нашли пояс его халата и развязали его. После чего занялись ее собственным поясом. Их разгоряченные тела прижались друг к другу. Нэш почувствовал, как ее мягкие округлые груди прижались к его груди, а его бедро само нашло дорогу между ее расступившихся бедер.

Сбивчиво дыша в перерыве между неистовыми поцелуями, сливаясь в единое целое, он распахнул мешавшую одежду так, чтобы его тело могло касаться ее тела от плеч до лодыжек. Нэш ненавидел предохраняться, но не был и беспечным человеком. Он не видел ее десять лет, как и она его. Так что надо было подумать и о безопасности.

Их слияние было таким восхитительным, что обоим показалось, будто весь мир вокруг исчез, осталось только два тела, сплетенных в жаркий клубок страсти, жаждущих и не могущих насытиться друг другом. Он яростно стремился проникнуть как можно глубже, она так же неистово стремилась ему навстречу. Не осталось ни сомнений, ни страха.

В апогее страсти Феникс выгнулась под ним и вскрикнула, и ее восторг увлек его за собой.

Ее пальцы все еще крепко сжимали его плечи, а колени обнимали бедра. Нэш уткнулся лицом в ее шею, вдыхая пряный аромат влажной кожи, и закрыл глаза. Оба все еще тяжело дышали, и казалось, что нужно очень много времени для того, чтобы вновь спуститься на землю с такой немыслимой высоты. Это чувство не было просто избавлением от напряжения или прострацией. Оно не было только сексуальным, оно было чем-то неизмеримо большим. Нэш даже не знал, как его назвать и определить. Он только знал, что ничего подобного не испытывал ни разу в жизни.

Когда Феникс ослабила свою неистовую хватку, он поднял голову и посмотрел ей прямо в лицо. Заглянул глубоко в ее карие светящиеся глаза и снова нежно поцеловал трепещущие губы. Его сердце медленно возвращалось к нормальному ритму, а ее билось, словно маленькая испуганная птичка в клетке. Вкус ее поцелуя еще долго сохранялся на его губах. Длинные пальцы поглаживали его спину. Лодыжки нежно терлись о его ноги. Тело девушки было теплым, мягким и податливым. Ему хотелось прикоснуться к каждой клеточке этого тела, поцеловать каждый укромный уголок.

Неожиданно для себя Нэш обнаружил, что его тело все еще в напряжении, горит желанием, плоть тверда и горяча. Он пробежал языком по нижней губе Феникс.

— Ждала худшего? — тихо спросил он.

— Честно? Да.

— Я сейчас вернусь.

Покинув ее, он прошел в ванную и вскоре вернулся. Она лежала так, как он оставил ее. Глаза Феникс были широко распахнуты, тело так же напряженно застыло в ожидании.

Бросив маленькое полотенце на кровать, он скинул свой халат. Встав на колено, помог и ей освободиться от халата.

— Мне хочется, чтобы ты была полностью обнажена.

Ее голос был хриплым и низким:

— Я и так голая.

— И такая восхитительно красивая!

— Да уж, — поддразнила его она.

— Да. Улыбнись, — попросил Нэш.

— Не могу.

Ее глаза казались бездонными колодцами, когда она потянулась к нему и обвила его ногами.

— Так нечестно, — выдохнул он.

— Конечно, — подтвердила Феникс.

— Я чувствую…

— Я тоже.

Медленно опустившись на постель, он начал целовать ее чуть вздернутый носик, рот, подбородок, длинную шею. Почувствовав дрожь, пробежавшую по ее телу, он ласкал ее упоительную округлую грудь языком, пока она нежно гладила его по спине. И уже не так нежно впились ногти в его плечи, когда он добрался до ее живота. Встав на колени на самом краю постели, он почувствовал, как нарастает в нем непередаваемое ощущение теплоты. В тот момент, когда он достиг самого потаенного уголка ее возбужденного тела, Феникс снова вздрогнула. Нэш невольно залюбовался аккуратными завитками светло-каштановых волос и провел по ним рукой, по шелковистой поверхности, чем вызвал новый прерывистый вздох девушки.

Он поцеловал внутреннюю сторону ее бедер, колени и, наконец, спустившись на пол, крошечные пальчики ее ног и совершенной формы ступни.

Закончив путь вниз, он сразу же отправился обратно.

Когда он коснулся губами нежной кожи, Феникс, не открывая глаз, легко прижала ладонями его затылок, и он ощутил щекой нежный изгиб ее тела. То, что произошло потом, случилось легко и нежно, мучительное наслаждение пронизывало тело так, что хотелось кричать, кровь колотилась в висках, и он совершенно потерял голову. Она застонала. Ее тело медленно выгибалось и опадало, словно стебель цветка под ветром. Плохо соображая, зная лишь, что обрел, наконец-то, чего ждал так долго, Нэш лег рядом с ней, слушая тяжелое дыхание, крепко обнял ее и замер, опоенный ласковым дурманом.

Затем он позволил ей совершить свое собственное путешествие по его телу, пока они совершенно не выдохлись, усталые и счастливые.

— Я сейчас чувствую себя на все сто четыре года, — сказала она, и ее голос слегка дрожал.

Нэш прижался к ней. Даже после бурной страсти ему не хотелось выпускать ее из объятий.

— Не ври, ты выглядишь только на двадцать восемь. А вот мне сейчас, по крайней мере, двести три.

Феникс фыркнула и рассмеялась; правда, смех ее прозвучал немного нервно. Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и, нащупав сзади отброшенное покрывало, прикрыла им бедра.

Нэш тут же отбросил покрывало.

— Нельзя, — ласково пояснил он.

— Правда, нельзя?

— Нет. — Он провел теплой ладонью по ее бедру там, где только что было покрывало; по телу Феникс пробежала дрожь. — Я должен прикасаться к тебе. Это сильнее меня.

— О, Нэш, — беспомощно прошептала она, глядя ему прямо в глаза.

Он только нежно улыбнулся ей и поудобнее устроил ее в своих объятиях.

— Почему ты заказал ужин в номер? — тихо спросила она.

— Не знаю, что тебе ответить. Я вообще-то не очень четко соображаю, когда ты рядом.

— А я вообще не думаю!

— Вот и хорошо.

Они не улыбнулись друг другу. Только посмотрели испытующе.

— Я видел, что ты ничего не съела в кафе, — сказал он приглушенно.

— А теперь умираю от голода.

— Думаю, сандвичи сейчас в самый раз. А если хочешь, я могу позвонить вниз, и нам принесут что-нибудь более существенное.

Она покачала головой. С выражением видимого сожаления, которое даже польстило Нэшу, Феникс отпустила его и, грациозно перегнувшись через него, взяла тарелку с бутербродами. Подложив под спину подушки, она сняла верхнюю тарелку и начала трапезу.

— Ты нравишься женщинам, да? — спросила Феникс.

Откинувшись на подушки так, чтобы лучше видеть ее лицо, Нэш притворно удивился:

— Почему ты так думаешь?

— Ты необыкновенно сексуален — правда, непонятно почему, — пробормотала она с озорной улыбкой. Покончив с одним сандвичем, Феникс взялась за второй. — То есть я хочу сказать, что ты по-мужски очень привлекателен, у тебя такие глаза, за которые и умереть не жалко, но ты не выглядишь… как бы это сказать? Активным, энергичным, что ли. А на самом деле ты именно такой. Без сомнения, ты умен, но прячешь все за своими непроницаемыми, как будто сонными, серыми глазами. Это опасно. Очень, очень опасно.

Он довольно улыбнулся такой характеристике.

— Ты никогда не хвастаешь, никогда не делаешь ничего напоказ. Ни одного нарочито щедрого жеста, а ведь ты очень богат. Так что даже не знаю, что же меня так в тебе привлекает, что я просто теряю голову. Но, знаешь, люди как-то инстинктивно понимают, что ты не тот, кем кажешься.

— Откуда ты знаешь, что я очень богат? — спросил он, между прочим, рисуя круги пальцами на ее колене. — Да, и не ешь все сандвичи одна, оставь мне парочку.

Она не ответила, и он снова поднял голову. Феникс покраснела.

— Так откуда?

— Я… позвонила кое-кому и спросила о тебе.

— И кому же?

— Обозревателю одного крупного еженедельника. Он мой друг.

— А, вот как.

— Он сказал, что ты пугающе умен, невероятно богат и что ты не такой, каким кажешься. Но это я и без него знала.

— Что да, то да. Когда ты ему звонила?

— Вчера вечером.

— Так вот почему ты была такой испуганной этим утром? — понимающе улыбнулся Нэш.

— Я не была испуганной. Но подозревать, что ты высоко взлетел, и знать об этом — совсем не одно и то же.

— И это тебя беспокоило?

— Нет. Когда мы познакомились, я на тебе помешалась. Ты говорил, что уже не мальчик. И совсем не выглядел мальчиком. Ты казался опытным и уверенным в себе мужчиной, и я думаю, что воспоминание о том впечатлении, которое ты на меня произвел, просто переросло в то, что случилось сейчас. — С веселой, немного озорной улыбкой Феникс добавила: — Мне хотелось предстать перед тобой такой же опытной и уверенной, всего добившейся в жизни. Но правда в том, что ничего такого я не чувствую. Я чувствую себя потерянной и просто плыву по течению, так что мое желание не сбылось. Но я не хочу, чтобы ты решил, что я еще не созрела.

— Я решил, что ты восхитительна, — произнес Нэш абсолютно серьезно.

— Да, но ты еще меня не знаешь, правда? Так же как я не знаю тебя.

— Эту беду легко поправить.

— Да, — согласилась она почти без сомнений. — Надеюсь, ты мне понравишься.

Он хмыкнул и сел рядом с ней. Вытаскивая из-под нее одну из подушек, чмокнул ее в лоб.

— Я тоже на это надеюсь. В том, что ты мне нравишься, я уже уверен.

Нэш также надеялся, что она не собирается требовать от него обещаний. Обещаний, которые он пока не готов ни дать, ни выполнить. Ему тоже хотелось узнать ее, заниматься с ней любовью, и на данный момент это было все, чего ему хотелось.

Потянувшись за сандвичем, он быстро отправил его в рот, поставил тарелку к себе на колени и начал открывать вино.

— А шампанского нет? — разочарованно протянула она.

— Я не люблю шампанское.

— Раз ты не любишь, значит, и я не должна?

— Правильно. — Налив вино в бокалы, он протянул ей один из них и поднял молчаливый тост. Его глаза рассказали ей все лучше слов.

— Почему ты смеешься?

— Потому что безликие гостиничные номера для меня как-то в новинку. Нам с тобой нужно будет поехать в Париж.

— Слишком долго придется ждать, — мягко произнесла она.

— Ты права. — Нэш хотел ее снова. Внезапно он почувствовал, что его переполняет такое сильное желание обладать этой прелестной, хрупкой девушкой, что вино пролилось из бокала прямо ему на грудь.

Ее глаза остановились на красном ручейке, сбегающем по его обнаженному телу, и Феникс вздрогнула.

— О Боже, — прошептала она. — Я хочу…

— Так сделай это, — хрипло ответил Нэш.

Дрожащей рукой она убрала тарелку с сандвичами, поставила свой бокал с вином на столик, наклонилась и начала осторожно слизывать вино с его груди. По его телу будто спазм пробежал. И она хочет показаться неискушенной? — подумал Нэш с удивлением. Он никогда не испытывал ничего подобного. То, что такая невинная на вид девушка может играть с ним, как с котенком, было удивительно. Сколько же у нее было любовников? — подумал он в приступе дикой ревности, которая была совершенно не в его характере. А потом все мысли в одночасье смыло жаркой волной, теперь правили только чувства.

Долгое, долгое время спустя они лежали, утомленные любовью, но и теперь не могли заставить себя оторваться друг от друга хотя бы ненадолго.

Одно воспоминание осталось от бутербродов, пуста была бутылка вина. Целый вечер, полный чувственного удовольствия, подумал он, сонно поглаживая Феникс, которая свернулась подле него калачиком — нежная, ласковая, утомленная. Он не знал, о чем она думает. Знал только, что она чувствует. И что чувствует он сам.

Нэш проснулся среди ночи и увидел, что Феникс тоже не спит и смотрит на него, приподнявшись на локте. Темные пышные волосы рассыпались по обнаженным плечам, глаза пытливо вглядывались в его лицо. И тут его тело снова обожгло желанием. Он не помнил, чтобы когда-нибудь с ним происходило нечто подобное. Никогда он не был так возбужден.

— Я поцеловала тебя, — просто сказала она.

Потянувшись, он коснулся ее волос.

— Зачем?

— Думаю, мне нужна постоянная практика. Чтобы не забыть, как это сладко — целовать тебя.

— Не глупи, тебе не нужна никакая практика.

— Нет, не нужна, — легко согласилась Феникс, — с тобой я… хочу тебя даже во сне.

Это было не то, что она хотела сказать, но он решил не спрашивать и оставить все как есть.

— Не надо меня ненавидеть, — сказал он тихо.

Девушка опустила ресницы.

— Я не ненавижу тебя. Просто не могу быть спокойной, когда ты рядом. Не знаю, что тебе говорить, как вести себя.

— Потому что мы не знаем толком, как относился друг к другу, — согласился Нэш. — Ясно лишь то, чего хотят наши тела. Наши чувства.

— Да.

— Но, если мы будем подольше вместе, возможно, что-то изменится. Мы понравимся друг другу как личности. А сейчас — забудь обо всем. Поцелуй меня, — попросил он.

Наклонившись над ним, она слегка коснулась его губ своими. Груди ее мягко опустились на его грудь. Он обнял ее за талию и помог ей лечь сверху. Сейчас их любовь была не страстной, а нежной и немного печальной. Его тело чувствовало каждое ее прикосновение и отзывалось на него щемящей радостью, словно натянутая струна. Только Феникс могла разбудить в нем такое прекрасное чувство родства.

Вскоре они снова заснули, обнявшись. А когда он проснулся, Феникс все еще спала. Длинные темные ресницы бросали ажурную тень на нежную кожу щек. Волосы разметались по подушке. Розовая нижняя губа была чуть оттопырена во сне, как у ребенка. Какая она тонкая, ранимая, моя милая, подумал он, нежно и осторожно убирая волосы с ее лица. И почувствовал нахлынувшее сожаление, что не он был ее первым любовником. Что не он учил ее искусству любви. Но ведь и она не была для него первой.

Феникс открыла глаза, и Нэш почувствовал острую боль в сердце. Такие большие глаза, темные, глубокие и загадочные.

— Который час? — прошептала она.

Взглянув на часы, Нэш ответил:

— Восемь.

— У меня в десять встреча с архивариусом.

— Отмени.

— Не могу, — сказала Феникс с сожалением, — я и так уже причинила ему столько беспокойства! Наверное, еще никто не рыскал столько времени по его архиву и не задавал столько вопросов. Похоже, я — первая за долгое время, кто интересуется историей деревушки Минкот-Одли.

— Правда?

— Да.

Ласково обводя контуры его лица кончиками пальцев, она тихо и немного грустно произнесла:

— У меня никогда не было случайных связей, Нэш. И ни с кем я не вела себя так, как с тобой. А ты?

— Тоже нет, — ответил он, и это была чистая правда. Никогда он не чувствовал себя так, как с ней. — Я не хочу двигаться.

— Я тоже не хочу, но придется.

— Тогда нам пора вставать.

— Да. Пора.

— Не целуй меня, — на всякий случай строго предупредил Нэш.

— Ладно, не буду.

Они продолжали смотреть друг на друга, пока она, наконец, не вздохнула:

— Пойду приму душ.

— Я присоединюсь к тебе.

— Только сначала закажи в номер завтрак.

— Все, что пожелаешь.

Феникс прошла в ванную. На этот раз она не стала запирать дверь. Этой ночью она о чем-то думала. О чем же? Анализировала происшедшее? Нэшу совсем не хотелось, чтобы она это делала.

Позвонив в ресторан, чтобы принесли завтрак, и попросив, чтобы его оставили перед дверью, он пошел в ванную.

Стоявшая под струями воды Феникс была великолепна. Словно наяда, она соблазняла его каждым движением своего гибкого, грациозного тела. И сопротивляться ее пьянящей женственности стоило Нэшу больших усилий. Помогая друг другу вытереться, они вышли из ванной.

Нэш собрал живописно разбросанную одежду, оделся и помог одеться Феникс.

Последний раз пройдя по номеру и убедившись, что все мелочи разместились в сумочке Феникс и в небольшом пакете, он присел и наблюдал, как девушка расчесывает свои роскошные волосы, прежде чем собрать их в хвост.

— Знаешь, говорят, что нет ничего сексуальнее, чем женщина, расчесывающая волосы, — промурлыкал Нэш. — А ты — самая сексуальная из женщин.

— Еще слово, и я опоздаю к архивариусу, — ответила она.

Когда они оба, наконец, собрались, Нэш отвез Феникс назад в Минкот-Одли. Оставив машину в гараже у Дона, они пошли по аллее к поместью.

Дойдя до ее машины, они остановились. Феникс смотрела, внимательно изучая, на его лицо.

— Эта ночь была замечательной.

— Да. Действительно. Только не говори об этом так, как будто она последняя.

— Нет. — Открывая дверцу машины, девушка тихо добавила: — Я приеду через пару часов.

Нэш кивнул.

— Поезжай осторожно, — строго приказал он.

Бросив сверток в багажник машины, Нэш захлопнул дверцу. Когда Феникс отъехала, он помахал ей рукой на прощанье и, повернувшись, увидел, что его ждет Дэйв Томас.

— Пища должна быть только высшего качества, — промурлыкал тот как сытый кот.

— Точно, — с чувством согласился Нэш.

— Это, наверное, была самая длинная трапеза в истории.

— Тебе тоже стоит попробовать, — беззаботно порекомендовал он, пока они обходили вокруг дома.

— Может быть, как-нибудь попробую, — с отсутствующим видом ответил Дэйв, мимоходом обдирая листики с кустов. — Если смогу найти кого-нибудь вроде нее.

Нэш остался серьёзен.

— Кто ее завербовал?

Вэлендер улыбнулся странной улыбкой.

— Я сам. Я знал ее раньше. — И он вкратце рассказал, как и почему вызвал в поместье именно Феникс.

— А она знала, что ты владелец «Странного Поместья»? Я имею в виду — до того, как вы встретились.

Первым побуждением Нэша было ответить «нет», но потом он задумался.

— Вполне может быть, — признал Нэш. — Но я так не думаю.

— У нее есть причина точить на тебя зуб?

— Возможно, — снова согласился Нэш.

— Ты сказал, что оставил ее позади дома, пока выходил разговаривать со своим архитектором…

— Да.

— Так что теоретически это она могла проколоть шины.

— Только не тогда, — категорически возразил он. — Все четыре колеса были в полном порядке, когда я заходил в гараж после того, как было разбито окно.

— Значит, нет, — подытожил Дэйв, но семя сомнения уже было посеяно.

— Что-нибудь случилось за сегодняшнюю ночь?

Дэйв покачал головой:

— Нет, и никаких подозрительных личностей замечено не было.

— Возможно, они больше не работают по ночам. — Или он провел сегодняшнюю ночь с главным саботажником? — Что еще ты выяснил о строителях? Например, о Марсоне.

— О Марсоне? Кажется честным малым, хотя люди с двойным дном такими обычно и кажутся, — добавил Дэйв с большой долей цинизма. — Но я не думаю, что тот, кто этим занимается, ставит себе целью серьезно навредить тебе. Просто добивается, чтобы дом был снесен. Хочешь, чтобы я продолжал копать в том же направлении?

— Будь добр, продолжай.

— Скоро ты будешь должен мне целое состояние.

— У меня оно есть.

— Тогда все в порядке. — И они улыбнулись друг другу.

— На что это ты так уставился? — спросил Дэйв заинтересованно, пока Нэш продолжал ковырять землю носком ботинка.

— Ищу следы того, что фасад был позади дома.

— Извини, не понял?

Нэш улыбнулся.

— Одна из теорий мисс Лангриш. Она считает, что дом сейчас стоит задом наперед. Я хочу найти хоть какие-нибудь доказательства — вроде следов заросшей колеи или что-то в этом роде. Это не важно. Ты хотя бы поспал сегодня?

— А мне не много нужно. Как и тебе. Я расположился в одной из комнат на втором этаже в восточном крыле. В той, у которой обнаружился замок и ключ к нему. И никаких архитектурных излишеств. — Дэйв ухмыльнулся. — Так что ни у кого не было причин совать туда свой нос. Я урывал минутку подремать, когда только мог.

— Спасибо. Как идут дела у твоего агентства?

— Просто замечательно. В основном дела о разводе — самые выгодные и непыльные. Если здесь когда-то был фасад дома, то, представляется мне, должны быть и ворота, и выезд на главную дорогу.

— Ты прав.

— Если ты увидишь здесь темноволосого человека с бородой, то не пугайся — это один из моих помощников.

Дойдя до глухой кирпичной стены в конце дороги, где не было видно никаких признаков ворот или даже калитки, они повернули и пошли назад.

— Что-нибудь еще?

— Землемер оставил для тебя конверт.

— Спасибо.

Вернувшись в дом и предоставив Дэйву заниматься своими делами, в чем бы там его дела ни состояли, Нэш поднялся к себе. Устроившись на кровати, он начал читать отчет землемера. Все обстояло даже лучше, чем он ожидал. Откинувшись на подушки, он подумал о Феникс. Нет, она просто не может быть виновницей происшествий в «Странном Поместье».

Он снова взялся за отчет и попытался прочитать его более внимательно, вникнуть в то, что там написано, но никак не мог сосредоточиться.

Ощущая смутное беспокойство, Нэш поднялся и прошел в кухню. Зажег плитку, чтобы сварить себе кофе. Повернулся к крану чтобы наполнить чайник водой, но кран оказался сломан. Новый кран, поставленный только вчера. А сливная труба вообще исчезла.

Быстро завернув кран, чтобы не залить водой всю кухню, он выключил плитку. Кофе сегодня не будет.

Нэш позвонил водопроводчику, который пришел в ужас. Конечно же, он яростно отстаивал свою невиновность, как и невиновность остальных рабочих. Нэш не настаивал, но и не поддерживал его, просто попросил приехать и починить. И убрать вытекшую воду.

Настроение Нэша резко ухудшилось.