Феникс, любимая…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Едва успев оттолкнуть Феникс плечом, Нэш с ужасом смотрел, как молоток врезается в упавший ящик для штукатурки, и как разлетаются во все стороны щепки.

Майк так и замер на середине лестницы, намертво вцепившись в ручку, которая выглядела, как нелепая бита. Феникс лежала, закрыв лицо рукой.

Уронив свертки с едой на нижнюю ступеньку, Нэш подбежал к ней.

— Покажи мне, ты ранена?

— Кажется, нет, — с дрожью в голосе отозвалась девушка, поднимаясь. — Ты думаешь, кто-то пытается убить меня?

Испуганно глядя на Нэша, она прошептала:

— Выстрелы в окно, камень с крыши, теперь вот это…

— Да, — согласился он мрачно. — Тебе нужно срочно уехать отсюда.

— Нет, я останусь.

— У нее все в порядке? А у тебя? — Это, наконец, пришел в себя Майк. — Боже мой, Феникс, я ведь мог убить тебя!

— Это не твоя вина, — успокоила она его. — Думаю, строители просто не должны были бросать свои инструменты как попало.

— Что ты там делал? — строго спросил Майка Нэш.

— Чинил перила. Дэйв сказал, что чуть не свернул себе шею на лестнице сегодня днем, а я заметил, что каменщик забыл сумку с инструментами. Ну, я и решил перетащить их потихоньку вниз, сначала этот проклятый молоток.

Нэш поднял голову, и, как будто по этому молчаливому сигналу, послышался скребущий звук, окончившийся громким треском. Всех накрыло облаком пыли.

Повернувшись, все трое с беспокойством уставились на стену, где теперь не хватало большей части штукатурки.

— Надо было продать этот несчастный дом строительной фирме, — досадливо проговорил Нэш.

— Не глупи, — возразила Феникс. — Они бы снесли его.

— Вот именно, — согласился он упрямо. — Туда ему и дорога.

— А ведь там могут быть панели, — взволнованно завела она свою любимую песню, направляясь к стене.

Нэш поймал ее за руку.

— Нет там никаких панелей, не ходи туда. Хочешь, чтобы тебе на голову еще что-нибудь упало?

— Но…

— Никаких «но». — Повернув ее в направлении лестницы, Нэш указал на свертки. — Сейчас будем есть. И никаких возражений.

Уловив краем глаза какое-то движение, Нэш поднял голову и увидел Дэйва. Тот только что появился из-за угла — тихо, как призрак.

— Что случилось на сей раз? — уже привычно спросил он.

— У молотка отлетела ручка, и по пути вниз он сшиб всю штукатурку. У меня есть гамбургеры и чипсы. Будешь?

— Спасибо, буду.

— Ты случайно не знаешь хорошего штукатура?

Дэйв улыбнулся. Его улыбка выглядела довольно странной, отметил Нэш. Впрочем, это понятно. Он, наверное, чувствует свою вину, потому что до сих пор не узнал, кто же устраивает все эти неприятности.

Вся компания уселась на ступеньках лестницы и приступила к еде, поглядывая время от времени на стену, словно в ожидании новых пакостей. Никто из них не сказал ни слова о происшествии.

— Когда же прибудет твой эксперт, чтобы извлечь витраж на свет Божий? — спросил он у Феникс.

— Не раньше понедельника.

Он молча кивнул.

— Тогда я съезжу в Лондон сегодня днем. У меня есть несколько неотложных дел, с которыми надо разобраться. А ты пока можешь покопаться в архиве.

— Но я хотела…

— Нет, — заявил он твердо. — Я не хочу, чтобы ты оставалась одна в этом доме.

— Но я и не буду одна. Со мной будет Дэйв…

— Не спорь, — заключил он. — Майк, ты подготовишь чертежи для архитектурного управления к понедельнику?

— Конечно, — согласился тот.

— Хорошо. Я проинструктирую Марсона относительно крыши.

Феникс смотрела с нескрываемой иронией.

— А теперь всем спасибо за внимание. Вольно. Разойдись! — прокомментировала она.

Нэш весело посмотрел на нее.

— Ты же за это платишь, я права? — негромко сказала она со смешинками в глазах.

— Ну да. — Нэш потянулся, чтобы поцеловать ее.

Отправив в рот остатки чипсов, Нэш подумал; что никогда в жизни не ел ничего более безвкусного.

Через несколько минут Майк и Феникс уселись каждый в свою машину и уехали. А Нэш, проводив их, вернулся в дом, чтобы переговорить с Дэйвом, а затем отправился в деревню за своей машиной.

Всю долгую дорогу до Кенсингтона он потратил на глубокий и тщательный анализ всех странных случаев, происшедших с ним в последнее время. И каждого человека, у которого была возможность их устроить. У него набралось слишком много подозреваемых — и ни одной зацепки. Эта ситуация уже начала его раздражать.

Получив от охранника новую связку ключей, Нэш прошел в свою квартиру. Открыл окно, пусть проветривается. Принял душ и побрился, переоделся и сел за стол разгребать накопившиеся за время его отсутствия дела. Нэш делал в блокноте, какие-то заметки, периодически отвлекаясь, чтобы позвонить по телефону, в том числе и поставщику вина — с просьбой доставить дюжину бутылок хорошего виски для Дона Хопкинса.

Рано утром в понедельник он позвонил Эдварду Кемпу и попросил о встрече. Кемп не отказался. Нэш и не ожидал, что тот откажется. Встреча протекала более или менее по сценарию, который составил для себя Нэш. И совсем не так, как ожидал Эдвард Кемп.

Закончив дела, он отправился в Минкот-Одли, припарковал машину в гараже у Дона и тут увидел Феникс на площадке для игры то ли в футбол, то ли в бейсбол с целой командой деревенских мальчишек.

В этом вся Феникс, подумал Нэш, продолжая с удовольствием рассматривать ее. Вся — длинные ноги и неукротимый энтузиазм. Такой он знал ее десять лет назад. Ударив битой по мячу, так что тот описал длинную дугу, Феникс уронила биту и побежала. Легко и быстро, словно паря над землей. А игравшие с ней в одной команде мальчишки приветствовали ее перебежку радостными криками.

Нэшу хотелось, чтобы эта Феникс вернулась и осталась с ним навсегда. Именно по этой девушке так тосковало его сердце. Но сейчас он не знал, что и думать. Или она чиста и невинна, как святая или же это она устраивает саботаж и тогда хитра, как сам дьявол. Случайно, может быть, слишком случайно, она ненадолго расслабилась и забыла свою обиду. Или сделала вид, что забыла? А на самом деле твердо помнила, что он оставил ее десять лет назад?

Он уже готов был бросить ключи в почтовый ящик, когда дверь открылась.

— Какая милая девушка, — прокомментировал Дон.

Значит, он внимательно следил за Нэшем из окна, пока тот в свою очередь следил за Феникс.

— Да, — согласился Нэш.

— У нее всегда находится улыбка или доброе слово для каждого. Приходите с ней воскресенье на праздник. Мы все будем вас ждать.

— А у вас будет праздник? — спросил Нэш.

— Да. Начало в десять.

— Просьба не опаздывать?

— Что-то в этом роде. Как продвигается расследование? Пока не нашли злоумышленника?

Нэш помотал головой.

— Только не думайте, что это кто-то из наших.

— Я и не думаю, — согласился Нэш, — и никогда не думал.

— Эд — ну, водопроводчик…

— Я знаю, кто такой Эд.

— Он все беспокоится, что вы на него подумаете.

— Передайте ему, что никто его не подозревает. — Отдав ключи, Нэш откланялся.

— Увидимся в воскресенье, — прокричал Дон ему вслед.

Мимолетно улыбнувшись, Нэш зашагал к поместью.

Подойдя поближе, он увидел, что с крыши восточного крыла уже сняли брезент, и видно, как там работают несколько человек. Вдоль фасада свисали длинные веревки, а кое-кто из строителей гордо расположился на газоне. На траве, мысленно поправил себя Нэш. Это пока еще не газон. Машина Феникс была припаркована около гаража, и Нэш вздохнул.

Он не знал, можно ли ей доверять, и это беспокоило его все больше и больше. Насколько он представлял себе ситуацию, существовало всего два кандидата в главные саботажники, и Феникс была одним из них.

Войдя в открытую дверь, Нэш поднялся по лестнице до середины, посматривая на древнее окно, которое так волновало Феникс. Он не знал, как долго простоял перед ним — ему подумалось, что всего несколько минут, — пока не услышал ее легкие шаги в холле.

Повернувшись, он смотрел на девушку, пока она приближалась к нему по лестнице. Она выглядела необычно обеспокоенной и расстроенной, и это его поразило: ведь всего несколько минут назад он любовался ее жизнерадостностью. Господи, пожалуйста, пусть это будет не она! — взмолился про себя Нэш.

— Привет, — тихо поздоровалась Феникс.

— Привет. Ты что-то выглядишь слишком задумчивой, — ответил он, пытаясь ее поцеловать. — Что, эксперт еще не приезжал?

Она покачала головой.

— Нэш!

— Что? — с беспокойством спросил он, машинально ковыряя пальцем штукатурку на стене.

— Нет, ничего, — быстро проговорила девушка. — Это не важно.

— Должно быть, так, — согласился он, — но все равно, скажи мне.

— Нет, я…

Феникс помолчала несколько минут, а затем все же продолжила — как-то нерешительно, словно выталкивая слова через силу:

— Мне нужно было взглянуть на отчет землемера, который лежит в твоей комнате. И я посмотрела.

Разочарованный, потому что она не сказала того, что хотела, Нэш протянул:

— И что?

— И то, что из простого любопытства и еще из-за всех этих инцидентов я пошла осмотреть все помещения, которые он указал в своем отчете как требующие ремонта или просто внимания.

— И?.. — повторил он, нащупав еще одну трещинку в штукатурке и продолжая свою разрушительную деятельность.

— А сейчас все сломано даже больше, чем было.

— Ах, вот как! Но я все еще могу принять душ?

— Можешь… — согласилась она озадаченно. — Тебе что, все равно?

Он посмотрел на девушку сверху вниз и улыбнулся.

— Нет, мне не все равно. Пойдем, ты покажешь мне душ.

Феникс колебалась какое-то мгновение, глядя на него, а затем по ее лицу прошла тень отчаяния. Она резко повернулась и пошла вперед по лестнице и по площадке — в ванную. Открыв дверь, она отступила, позволив ему заглянуть внутрь.

Нэш заглянул, и рассмеялся.

— Даже в телефонной будке больше места, и обычно вокруг нее хотя бы чистая мостовая.

Разглядывая развороченную стену и торчащий кран, который водопроводчик, похоже, пытался отчистить, он покачал головой.

— Как низко мы пали! И не смотри на меня так.

— Ты вообще не смотришь на меня, откуда же ты знаешь, как я на тебя смотрю и смотрю ли вообще? — запротестовала Феникс.

— Я тебя чувствую. — Повернув голову, Нэш улыбнулся одними глазами. — И это чудовище работает?

— По идее, должно. Нэш…

Он молча впился поцелуем в ее губы и втащил ее внутрь. Прикрыв дверь локтем, он прижал к себе девушку.

— Поцелуешь меня?

Феникс не ответила.

— Молчание — знак согласия. Поприветствуй меня поцелуем, моя королева.

Его голос становился все более низким и хриплым, и вместе с ним менялось его тело, а глаза становились все более темными и глубокими. Какое у нее красивое лицо, подумал Нэш.

— Ты другой, — сказала она тихо.

— Мне тебя не хватает. — Наклонив голову, он закрыл глаза и целиком отдался поцелую, страстному и долгому, чувствуя, как она отвечает ему, как трепещет ее тело. Что это — дрожь страсти? Или она боится того, что произойдет. Того, что она не может контролировать? — подумал Нэш и погрузился в чувственное блаженство.

Скользя руками по ее телу, по короткой кофточке, он прикоснулся к горячей коже ее спины. Волна легкой дрожи пробежала по его телу, когда она нашла руками его пылающую плоть.

Нежно прислонив ее к стене, Нэш склонился к ней. Ему стало трудно дышать. Буквально поглощая ртом ее гладкую бархатистую кожу, он на мгновение задержался на шее, касаясь языком бьющейся там жилки. Ее руки крепко обнимали его, ноги раздвинулись, и она почувствовала весь его жар.

Проводя руками по ее напряженному телу, Нэш задержался на округлой груди. Не сдержав стона, он больше не стал сопротивляться охватившему его желанию. Задрал кофточку и стянул через голову. Феникс выгнулась, упираясь руками ему в грудь, ее дыхание было хриплым и неровным.

Она смотрела на него, и глаза ее были темными и бездонными, как два колодца. Почти чернели в неосвещенной комнате. Губы ее раскрылись, что-то изменилось в выражении лица. Она не расслабилась, а будто сменила маску, умышленно используя его для своих планов. И тут же начала расстегивать пуговицы на его рубашке.

Он расстегнул ее лифчик, и она быстро от него освободилась.

Глаза в глаза, она подалась к нему, медленно, пока ее грудь не коснулась его груди. Но даже сквозь туман желания, заволакивавший его, Нэш понимал, что что-то не так. Что-то изменилось. Но он не остановился.

Опытный и бывалый мужчина, он тем не менее путался в одежде, как мальчишка, пока не стянул с Феникс джинсы, а затем не снял свои. Нэш рывком приподнял Феникс, и она упала ему на грудь, сомкнув ноги у него за спиной. Дикое, необузданное желание, и так уже почти неподконтрольное обоим, захлестнуло их с новой силой. Поддерживая ее бедра и лаская губами попеременно то грудь, то губы девушки, Нэш совершенно потерял представление о времени. Сколько длилась это сладкая и мучительная пытка? Мгновение или вечность? Наконец он ослабил объятие, и Феникс, медленно пускаясь, встала на пол, как будто не верила, что он окажется на месте. На мгновение и ему показалось, что они зависли в пустом пространстве и окружающая реальность не имеет к ним никакого отношения. Тяжело дыша, они стояли, опираясь друг на друга, находясь в состоянии, похожем на шок.

Ее кожа была мокрой и покрылась мурашками. Но его собственная выглядела ничуть не лучше. Ему всегда казалось, что он себя полностью контролирует. Нэш и поверить не мог, что весь его хваленый самоконтроль держится на такой тонкой ниточке.

Проводя ладонями вверх и вниз по рукам Феникс, он, наконец, остановился на ее шее и повернул к себе побледневшее, усталое личико.

Она смотрела на него так, будто ничего перед собой не видела. Потом медленно, как во сне, подняла руку и коснулась пальцами его губ. Губы Феникс были припухшими от его поцелуев. Его собственные, похоже, были такими же. И это само по себе возбуждало.

Нежно дотрагиваясь языком до ее верхней губы, он почувствовал, что девушка дрожит, приник к ее рту, ласково и жадно, пока снова не почувствовал притяжение этого сладкого тела.

Он не знал женского тела, которое так совершенно дополняло бы его собственное, так ласково и трепетно отзывалось на каждое его прикосновение. Излучало такое же тепло и нежность. Дарило такое непрекращающееся, до боли прекрасное наслаждение каждой секундой. Его терзало желание слиться с ней, но порой ему казалось, что это страстное желание не могло быть удовлетворено до конца.

Тело Феникс было совершенным в своей свежести и молодости. Гладкая кожа, пахнущая молоком и чем-то пряным. Этот запах будил в нем инстинкты, древние, как сама жизнь. Облако тяжелых темных волос, отливающих бронзой, обрамляло тонкие правильные черты ее прекрасного лица. Маленькие кисти рук, оказавшиеся такими нежными и опытными, могли доставить ему новые, не испытанные ранее удовольствия. Длинные ноги и стройные бедра, плоский живот, ограниченный внизу ровным треугольником волос, полная высокая грудь, тонкая талия — все в ней было гармонично и создавало ощущение красоты, на которую хотелось смотреть снова и снова. И Нэш смотрел.

Его пальцы запутались в пышных волосах девушки, другая рука свободно бродила по пленительным изгибам ее тела, прикасаясь к ней там, где у него возникало желание прикоснуться. А Феникс прижалась к нему, такая уязвимая и слабая. В этот момент он чувствовал свою абсолютную власть над ней, и это до смерти напугало его.

— Ты сведешь меня с ума и уничтожишь, — сказал он, и его дыхание коснулось ее губ. — А я даже не буду сопротивляться.

Девушка глубоко вздохнула и открыла глаза. Она выглядела усталой и опустошенной.

— Нет, будешь, — проговорила она надтреснутым голосом. — Если бы ты и вправду думал, что я уничтожаю тебя, то ушел бы и даже не обернулся. Хотела бы я иметь столько же мужества, — заметила она честно. — Я пыталась использовать тебя для своих целей, но…

— Но это не сработало, так?

— Да, — согласилась она. — Потому что мои руки помнят твою плоть, мой ум помнит твою силу. Я снова и снова говорила себе, что не хочу этого. Но я хочу, — призналась девушка сквозь вздох. — Бог свидетель, хочу.

Ее пальцы впились в его плечо, она почти выкрикнула:

— Когда ты дотрагиваешься до меня, я не могу дышать, не могу думать. Мое сердце останавливается.

— Как и мое. И я забываю, как это — смеяться.

К его удивлению, глаза Феникс наполнились слезами, которые дрожали на ресницах, а затем медленно стекали, оставляя на лице мокрые дорожки. И ему уже не захотелось спрашивать о том, о чем он собирался спросить. Первый раз в жизни он не знал, что сказать. Он снова поцеловал ее, а затем сделал над собой титаническое усилие и улыбнулся.

И если бы он сейчас спросил, а она бы честно ответила, и оказалось, что все именно так, как он подозревал, то Нэш не смог бы жить с этим грузом.

Только не сейчас. Не сегодня. Он хорошо помнил, как презирал своего друга, который влюбился, как дурак, и был жестоко обманут.

Они открыли воду и приняли душ. Оказалось, что у них на двоих только одно маленькое полотенце. Подобрав в беспорядке сваленную одежду и не глядя друг на друга, Нэш и Феникс оделись.

Вернувшись на площадку лестницы, они увидели, что эксперт прибыл и уже озабоченно передвигает туда-сюда какие-то ящики.

Нэш оставил с ним Феникс, а сам пошел искать Дэйва, которого вскоре нашел в его комнате на верхнем этаже.

— Что-нибудь случилось?

— Нет, — тихо ответил Дэйв. — Но кто бы ни был причиной наших неприятностей, это не строительная компания. Это не их стиль.

— Ты прав, — согласился Нэш, он уже давно понял, что строительная компания не имеет к случившемуся никакого отношения.

— Первоначальные попытки разрушения дома больше не повторялись, и вряд ли повторятся в будущем. Теперь начались случайности совсем другого рода. И вред теперь причиняется не дому, а людям. Мелкие пакости то тут, то там.

— Это ты верно заметил.

— Кому-то очень не по душе ты сам.

— И это верно.

— Сколько у тебя врагов?

Нэш грустно улыбнулся.

— Думаю, не так уж и много.

— И кем бы этот кто-то ни оказался, он заставляет тебя тратить больше денег, чем необходимо. Раздражает тебя, приводит в состояние постоянного беспокойства, строя собственные планы. Как ты считаешь, кто может так поступать?

— Я подумаю.

— Тогда постарайся думать быстрее. Я не смогу многого сделать, пока не узнаю имени. Могу я отлучиться на пару дней?

— Нет, ты нужен мне здесь. Оставайся и наблюдай. Может, что и заметишь.

— Достаточно честно. Просто я подумал, что навряд ли что-то узнаю.

К концу недели на большинстве стен уже была восстановлена штукатурка. В западном крыле были положены новые стропила. Шла установка стекол в витраж. Наконец была приведена в порядок ванная, которую обложили кафелем и в которую прорубили дверь, чтобы можно было попасть туда прямо из отделанной и почти обставленной новой мебелью спальни. Нэш сам выбрал в магазине ковры, и их должны были доставить в течение следующей недели.

Вокруг всего поместья велись грандиозные раскопки. Феникс с маниакальным упорством пыталась найти следы стоявших раньше на внутреннем дворе зданий и самого двора. С кухней все еще были проблемы — в архитектурном управлении отчего-то тянули с разрешением на перепланировку.

Нэш стоял на лестничной площадке, украшенной причудливой пестрой стеной из открытых, по милости Феникс, балок. Он стоял и смотрел в окно, как она забивает в землю колышки, которые должны, были обозначать место, где находился внутренний двор. На девушке были коротенькие, почти ничего не скрывающие, шорты, и это сводило его с ума. Нэша тянуло к ней с глухой, уже несколько привычной болью, которая не оставляла его последние дни. Они больше не занимались любовью с того раза в душе, как будто заключили безмолвное соглашение быть взаимно вежливыми. Но Нэш отчаянно не хотел быть с ней вежливым. И уж точно не хотел, чтобы рабочие так пялились на ее длинные ноги. Но как, интересно, он мог бы этому помешать? У Феникс были просто потрясающие ноги. И потрясающая попка, которая, казалось, дразнила его, задираясь кверху каждый раз, когда она наклонялась, чтобы забить очередной колышек.

Больше не происходило никаких несчастных случаев. Никаких актов саботажа. Нэш все гадал, окончательно это, или неизвестный просто дал им передышку. Хорошо бы он, наконец, сдался.

Медленно спустившись по лестнице черного хода, Нэш вышел во во двор и остановился позади увлеченной своей работой Феникс.

— Завтра в деревне праздник. — (Феникс подпрыгнула, быстро обернувшись. Она выглядела испуганной и озадаченной.) — Нам надо прийти туда к десяти.

— Нам?

— Да. Мне нужна моральная поддержка.

Девушка медленно выпрямила руку, сжимавшую деревянный молоток для колышков, и ответила:

— Что-то я не чувствую в себе сил для моральной поддержки.

— Правда?

Она кивнула.

— Ну, в любом случае приходи.

— Хорошо, приду.

— И не надевай, пожалуйста, шорты. Я могу не совладать с собой, — пояснил он, видя ее непонимающий взгляд. — Да и разум других мужчин рядом с тобой находится в опасности. Я хочу тебя, — добавил он мягко.

А она закрыла глаза. Будто от страха, подумалось ему.

— Я думала, физический труд поможет…

— Но ведь не помогает, правда? — спросил Нэш ласково.

— Нет, — ответила она, и легкая хрипотца в голосе выдала ее чувства.

— А ты все еще не доверяешь мне, да?

— Доверять тебе? — отозвалась она озадаченно.

— Ну… для того, чтобы сказать мне правду.

Глядя вниз, она опустила молоток на землю.

— И какой же правды ты хочешь?

Разочарованный, он грустно покачал головой.

— Не важно. Увидимся завтра.

Повернувшись, он пошел к деревне, чтобы забрать свою машину и съездить в Лондон. Он просто не мог больше здесь оставаться.

Сегодня в деревне праздник, подумал Нэш, глядя из окна своей квартиры воскресным утром. И в это утро так по-английски испортилась погода. Так же как и на самых лучших матчах национальных видов спорта. Или как в день намеченной вечеринки в саду, или в день деревенского праздника. После целой недели ясного голубого неба и теплого солнышка вдруг набежали серые тучи, подул холодный ветер и начал накрапывать дождь.

Он оделся соответственно погоде и поехал в Минкот-Одли. С грустной улыбкой наблюдая, как струи дождя стекают по лобовому стеклу, Нэш проезжал через деревню. Грустное впечатление оставляли размокшие качели для детей и флажки, сорванные ветром. Приехав в поместье, Нэш увидел, что Феникс давно уже его ждет. Она снова надела джинсы и удобные кроссовки. На плечи был накинут теплый жакет. Выбравшись из машины, он потянулся поцеловать девушку. Ее губы имели вкус дождевых капель и были так же холодны.

Открыв для нее дверцу машины, он подождал, пока она заберется в салон. Затем они поехали в деревню и припарковались, как всегда, у дома Дона. Нэш не помнил, чтобы ему приходилось бывать на деревенском празднике. Феникс же, наоборот, казалось, знала здесь каждого и, не переставая, махала рукой и останавливалась перекинуться парой слов, пока они проталкивались сквозь собравшуюся толпу.

— Ты не чувствуешь духа происходящего, — тихо упрекнула она. — Ты должен почувствовать этот праздник сердцем.

— У меня есть сердце. Правда, практичное.

— Тогда веселись.

Поймав ее за руку, Нэш развернул Феникс к себе. Даже с мокрыми волосами она была прекрасна, но необычно грустна.

— Что случилось?

— Ничего. Давай пойдем на выставку местных ремесел. Там тебе покажут, как сделать тростниковую крышу или биты для крикета.

— Очень нужное умение!

— Прекрати. — Феникс вспыхнула. — Они не так уж и плохи, чтобы ты их презирал. Разве ты сам не понимаешь этого?

Застыв, он смотрел, как она шагает к выставке. Догнав, он снова заставил ее повернуться к себе лицом. Феникс остановилась, глядя на него без всякой надежды.

— У нас ничего не получится, Нэш. — Девушка говорила и смотрела так потерянно, что у него заболело сердце.

— Ну почему?

— Потому, что я не смогу забыть! Я пыталась снова и снова, но просто не могу.

— Забыть что? Что я бросил тебя?

— Нет, — возразила она в яростном порыве. — Того, что мой отец заплатил тебе за это.