Феникс, любимая…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Остолбенев, Нэш смотрел, как она убегает. Легкая как лань, она бежала между киосками, пока не скрылась из виду.

Так вот почему она не просила, не умоляла его остаться тогда, десять лет назад. Нет, она не умоляла потому, что это было не в ее характере. Но он все же мог ожидать, что она спросит, встретятся ли они снова, когда он вернется из Штатов. Но она не спросила. И только сейчас он понял почему.

— Мистер Вэлендер?

С окаменевшим лицом он повернулся и увидел Ларри Уоткинса-младшего.

— Викарий хочет поговорить с вами.

— Викарий? — подумал Нэш удивленно. Но у него было другое неотложное дело, мысленно он был уже далеко отсюда. Нэш пообещал, что будет через минуту. Не дожидаясь ответа, он побежал вслед за Феникс. Он догнал ее, когда она была уже почти у поместья, возле своей машины.

— Нет, — попросила она дрожащим от слез голосом.

— Да, — твердо возразил ей Нэш.

— А ты даже не запыхался, — заметила она.

— Феникс… — начал он ласково, глядя прямо в ее заплаканное и умытое дождем лицо. — Я не брал денег у твоего отца.

— Он сказал, что брал.

— Твой отец солгал.

— Нет, — не слушая возражений, отозвалась она. — Отпусти меня, Нэш.

— Нет, я не могу отпустить тебя. Только не в этот раз.

Девушка закрыла глаза, и Нэшу захотелось слизнуть капли с ее ресниц, крепко обнять и никогда не отпускать от себя. Даже не зная, что он собирается сказать, Нэш внезапно для себя с мольбой в голосе попросил:

— Выходи за меня замуж.

Феникс разразилась слезами. Обхватив ее руками, он ласково укачивал ее, поглаживая по голове. Когда она немного успокоилась, он дал ей свой носовой платок, и Феникс громко высморкалась, словно маленькая девочка.

— Мне нужно уйти, — сказала она, и ее голос дрожал. — Мне нужно подумать. А сейчас отпусти меня.

— Только если ты пообещаешь вернуться. Дай мне слово, Феникс, и я отпущу тебя.

— Хорошо, — прошептала девушка. — Даю тебе слово.

— Что ты вернешься через несколько дней.

— Дай мне неделю.

— Нет, через пару дней. Посмотри на меня. — Когда она подняла заплаканные глаза, Нэш добавил: — Обещаешь?

Феникс неохотно кивнула.

— Если ты не вернешься, я найду тебя сам. Во что бы то ни стало, найду!

— Я вернусь, — согласилась она. — А теперь тебе пора возвращаться на праздник.

Нэш покачал головой.

— Ты должен, — настаивала девушка. — Возвращайся. Они хотят, чтобы ты был с ними, Нэш. Пожалуйста, ради меня.

Нэш невесело улыбнулся.

— Ну ладно.

— И будь с ними приветлив. И терпелив. Обещаешь?

— Обещаю.

Ее глаза все еще были красными от слез, когда она пробормотала:

— А теперь мне пора идти.

— Иди.

Открыв для нее дверцу машины, Нэш подождал, пока она сядет, и мягко захлопнул за ней дверцу. Он просто не мог заставить ее остаться, не мог принуждать ее. Было безумно тяжело дать ей уйти вот так, когда она выглядела такой несчастной и беззащитной, но он должен был дать ей время.

Когда Феникс уехала, Нэш вернулся на праздник. И увидел, что садовник все еще дожидается его вместе с престарелым викарием.

Он выдавил из себя улыбку, извинился и пожал обоим руки. Подавляя нетерпение, Нэш позволил себе не вслушиваться в рассказываемую ему историю деревни и строительства церкви. Вежливо расспросил викария о том, как он попал в этот приход. В ответ его спросили, является ли он прихожанином, как часто ходит в церковь, и могут ли они надеяться увидеть его на мессе в скором времени. А также будет ли он постоянно жить в поместье.

— Я хорошо знал вашу тетю, — продолжил викарий, когда с вопросами было покончено. — Вы не будете возражать, если мы укроемся от этого дождя и ветра? У меня, знаете ли, артрит.

— Конечно.

Нэш предложил ему чашечку чая, и они сели за столик под навесом. Слушая викария краем уха, он был занят мыслями о Феникс. Нельзя было позволять ей вести машину в таком состоянии.

— Нет нужды так волноваться, сын мой, — запротестовал викарий. — Все не так уж и плохо, как могло бы показаться. Но все же…

— Простите?

— Я вижу, что вы думаете в точности как я — что дом Господень и в самом деле совсем не место для разделения на группы.

— На группы?

— Да, но если это улучшает посещаемость….

— Конечно, — подтвердил Нэш, не имея ни малейшего понятия, о чем говорил викарий. Он продолжал прихлебывать чай и попытался сосредоточиться на предмете разговора.

— Новое поколение нуждается совсем в других вещах, не правда ли? — посетовал престарелый священник. — Совсем не так, как во времена вашей тетушки.

— Не могли бы вы рассказать подробнее, какой она была?

— А разве вы ее не знали? — с удивлением спросил священник.

— К несчастью, нет. Я видел ее только ребенком. — По правде говоря, Нэш совсем забыл о ее существовании.

Викарий с удовольствием пустился в воспоминания о прошлом, а Нэш мог спокойно вернуться к мыслям о Феникс. Куда она поехала? В Оксфорд? Или назад в Уилтшир? Автоматически улыбаясь и кивая каждый раз, когда викарий останавливался перевести дыхание, он неожиданно ощутил грызущее чувство вины. Ему следовало бы послушать, следовало бы поинтересоваться тем, какой была его тетка, но в этот момент он мог думать только о Феникс.

Прерывая монолог викария, Нэш вежливо сказал:

— Вам, наверное, очень неудобно сидеть здесь в мокрой одежде. Так можно и простудиться. Я с удовольствием зайду к вам в гости как-нибудь вечерком. Тогда мы могли бы обо всем поговорить в тепле и комфорте.

Старик поднял голову и посмотрел на него с такой радостью, что Нэш снова почувствовал укол совести.

Оставив недопитую чашку чая, Нэш поднялся на ноги, но прежде, чем он успел помочь подняться престарелому викарию, Ларри Уоткинс-младший уже подбежал и сделал это за него.

— Я провожу его домой, мистер Вэлендер.

— Спасибо вам.

— Ну что вы. Не за что, сэр. Мама вскипятит чайник и найдет чего-нибудь горячего поесть.

Опираясь на руку молодого человека, викарий ободряюще улыбнулся Нэшу и почти умоляюще проговорил:

— Вы не забудете? — и, когда Нэш уверенно помотал головой, оперся на руку молодого Ларри.

— Берегите себя, — добавил Нэш им вслед.

— Ему уже семьдесят девять, — сообщил Дон Хопкинс. — В деревне прошла вся его жизнь. Во вторник вечером — самое лучшее время, чтобы нанести ему визит. Глядите-ка, кажется, солнце решило выглянуть.

Подняв глаза на хмурое небо, а затем на Дона, Нэш сухо спросил:

— Правда?

— Да. Вам совсем не обязательно снова возвращаться на праздник.

— Я как-нибудь сам распределю свое время, — ответил Нэш еще более сухо. — Я не люблю бросаться во что бы то ни было очертя голову.

Кроме любви к Феникс. Неужели он и вправду умудрился попросить ее руки? Да, потому что ему именно этого и хотелось. Ему уже не было дела до того, что она сделала или не сделала. Единственное, что он знал абсолютно точно, — это то, что он хочет провести рядом с ней всю жизнь. Если только она захочет быть с ним.

— Мисс Лангриш уже уехала?

— Да, — подтвердил Нэш тихо. — У нее была назначена встреча.

Наверное, никто так сильно не влюбляется, — думал Нэш устало, — как человек, который систематически проверяет все на прочность, который обязательно должен добраться до сути каждой вещи и из кожи вон вылезет только потому, что кто-то сказал, будто он должен это сделать.

Он продержался до конца праздника, пока усталые, переполненные весельем ребятишки не разошлись по домам, ведомые за руку родителями. Пока из оставшихся пирогов не вынули праздничные флажки. Только тогда он попрощался со всеми, повернулся и пошел домой, в поместье.

— Мистер Вэлендер!

Удивленно остановившись, Нэш обернулся и увидел красного, как помидор, мужчину, тащившего за собой мальчишку-подростка. Он подтолкнул мальчишку вперед и раздраженно сказал:

— Ну! Пойди скажи ему сам.

Мальчик робко посмотрел на Нэша и уставился на свои ботинки.

— Извините, — пробормотал он.

— За что? — не понял Нэш.

— За то, что я разбил ваше окно.

— Какое окно?

— Окно наверху, которое позади дома! — вскрикнул мальчик, когда мужчина, который его привел, схватил его за плечо и начал трясти, как грушу.

— Посмей только еще раз сотворить такое, и я обещаю, что выпорю тебя!

— Нельзя бить детей, — захныкал мальчишка.

— Правда? — зловеще отозвался отец. — Попробуй еще где-нибудь окно разбить — и мигом узнаешь, что можно, а что нельзя! — Повернувшись к Нэшу, он объяснил: — Они взяли мое ружье, вы только представьте! Этот сорванец и его дружок Джейсон стащили ключи от моего кабинета, где хранилось ружье. Я и не знал, что они окно разбили. До сего момента не знал. Пока он не сказал Джейсону, что вы тоже пришли и, наверное, их ищете.

— Но я же не хотел! — настаивал мальчик. — Это все случайно вышло. Мы стреляли в птицу на крыше.

— Все это не извиняет того факта, что ты без спросу взял ружье!

— Когда вы стреляли, там была женщина, — сказал Нэш тихо, но четко. — Она стояла прямо напротив окна. Если бы ее ранило пулей или осколком стекла, она могла остаться калекой на всю жизнь. Ты понимаешь? Я вправе также ожидать, что ты заплатишь за окно. Сам, из своих денег. Если у тебя нет денег, можешь поработать в поместье в счет долга. Стекольщика зовут Додсон. Его адрес и телефон есть в телефонной книге. Он скажет, сколько ты должен. И ты должен извиниться перед мисс Лангриш, когда ее увидишь.

Если ты ее увидишь, мысленно добавил он.

— Феникс? Черт побери, она мне так нравится!

— Рад это слышать. — И, повернувшись к отцу мальчика, по крайней мере, он предполагал, что этот мужчина его отец, добавил: — Спасибо, что все мне рассказали.

Коротко кивнув, Нэш продолжил свой путь в поместье. Вот так разрешилась одна из волновавших его загадок. Никого не было в поместье, кроме него и Феникс, когда разбилось окно. И, если только у нее нет сообщника, она никак не могла быть виноватой в этом инциденте. Но, с другой стороны, все остальное вполне могло быть делом ее рук. Могло быть, но Нэш до сих пор не верил в это. С мокрыми волосами, в мокрых брюках, ботинках, измазанных в грязи, он дошел до «Странного Поместья», и тут действительно выглянуло солнце. И он вдруг понял, почему кому-то пришло в голову заложить витраж кирпичом. Заходящее солнце слепило отраженным светом всякого, кто подходил к парадной двери.

Усмехнувшись своему неожиданному открытию, Нэш посмотрел по сторонам и отправился искать Дэйва.

Тот снова оказался в комнате на верхнем этаже. Когда Нэш вошел, не забыв предварительно постучать, Дэйв поднял голову, кивнул и тут же снова погрузился в документ, который читал перед его приходом.

— Ты что-то выглядишь не слишком счастливым после дня, проведенного на празднике, — произнес Дэйв.

Пройдя по пыльной комнате, Нэш вырвал из рук Дэйва бумагу.

— Что это? Отчет о проделанной работе?

Безрезультатно пытаясь отнять бумажку, Дэйв раздраженно сказал:

— У меня есть мини-досье на всех, кто бывал здесь…

— И это досье на мисс Лангриш. — Расположившись у окна, поближе к свету, Нэш принялся за чтение.

— Это просто список ее передвижений, — до странности настойчиво продолжал Дэйв. — Ничего криминального…

— Ты странный сыщик, что-то уж слишком безрезультатно ищущий вредителя, — договорил Нэш мягко. Но в его голосе чувствовался стальной стержень, и Дэйв мгновенно сник и замолчал.

— Это не она, — наконец сказал он.

Подняв на него глаза, Нэш тихо спросил:

— Потому, что тебе очень не хотелось бы, чтобы это была она?

— За последнюю неделю ничего не произошло.

— Нет, но из всех работающих здесь у нее была лучшая возможность подстроить все эти «случайности», так? Тот факт, что никому не хочется, чтобы это оказалась она, не играет роли.

— Но фактов-то нет, — настаивал Дэйв. — И нет доказательств. Ничего серьезного не произошло, ничья жизнь не подвергалась опасности.

— Да, единственный нанесенный ущерб — финансовый, — сказал Нэш. — И еще потеряно время.

— Но зачем Феникс вообще делать что-нибудь такое? Она просто влюблена в этот дом и хочет его восстановить. Она не может быть ответственной за выстрелы, разбившие окно. Я имею в виду, что никто не станет стоять у окна, если знает, что по нему будут стрелять.

— Нет, тут она невиновна. Я только что узнал, что один мальчишка из деревни стянул отцовское ружье. Они с приятелем решили пострелять птиц на крыше.

— Вот как! И что ты собираешься теперь делать? — спросил Дэйв. Его голос звучал огорченно. Нет, скорее встревоженно.

— Что я собираюсь делать? — медленно повторил Нэш, все еще вглядываясь в отчет. — Не знаю. Здесь говорится, что она разговаривала с репортером местной оксфордской газеты перед тем, как поехала осматривать поместье.

— Да, но она могла и не знать, что ты будешь здесь, если даже и знала, что дом принадлежит тебе.

— Правильно, — согласился он. — У тебя есть ее адрес в Уилтшире?

— Нет, но я…

— Не ври мне, — оборвал его Нэш без всяких эмоций в голосе. Помахивая отчетом, он ждал.

Наконец Дэйв сдался и продиктовал адрес.

— А где она останавливалась в Оксфорде?

Этот адрес Дэйв продиктовал Нэшу без промедления.

— Спасибо.

— Это ведь еще может оказаться Марсон.

— Нет, не может.

— А как же тот случай с упавшим камнем?

— А что с ним не так?

— Марсон был там, наверху.

— Как и несколько других рабочих.

— Но кто-то мог погибнуть! Она просто не способна подвергать жизнь людей опасности!

— Нет. Возможно, она намеревалась столкнуть камень сама, когда никого не оказалось бы поблизости. То, что Марсон решил поковырять кладку именно в том месте, — чистая случайность.

— А как быть с молотком?

— И снова легко объяснимо. Феникс не могла знать, что Майк полезет туда и возьмется за этот молоток! И именно она попросила каменщика оставить инструменты, думаешь не так? — спросил он настойчиво. — На случай, если ей что-нибудь из них понадобится.

— А я все равно думаю, что она ни при чем.

— Кто еще был здесь? — Нэш в упор посмотрел на Дэйва, и тот первым отвел взгляд.

— Я тебе больше здесь не нужен, я правильно понял?

— Да.

— Почему ты уверен, что все это не подстроено инвестиционной фирмой? — спросил Дэйв, собирая свои вещи.

— Я уже встречался с ее представителем.

— И ты ему поверил?

— Да.

— Но именно они были ответственны за прежние диверсии.

— Знаю. Есть еще что-то, что ты хочешь мне сказать? Говори сейчас, — предложил Нэш терпеливо.

— Нет, пока это все.

Не глядя на Нэша, так же избегая его взгляда, как когда-то Феникс, Дэйв начал обходить комнату, чтобы убедиться, что ничего не забыл.

Закинув на плечо сумку, он направился к двери, когда Нэш тихонько спросил:

— Почему?

Дэйв вздрогнул и замер.

— Что?

— Я спросил тебя: почему?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Нет, понимаешь.

Дэйв не повернулся, не посмотрел на него, просто стоял выпрямившись. А когда он повернулся, то ухмыльнулся своей всегдашней чуть дьявольской улыбкой. Только на этот раз ей не хватало искренности.

— Я и в самом деле никак не пойму, куда ты клонишь.

— Я говорю о саботаже. О предательстве. Феникс все знала, да?

— Ты сошел с ума.

— Нет, просто разочаровался в друге.

Нэш посмотрел на него. Его взгляд был прям и несгибаем. Он смотрел до тех пор, пока Дэйв не развернулся на каблуках и не выбежал из комнаты. Нэш отпустил его. Сначала он слышал, как стучат его каблуки по ступеням, затем шаги приблизились. Нэш понял, что Дэйв возвращается, и ждал, не сходя с места, пока тот не появился в дверях. На его лице была смесь заинтересованности и раскаяния.

— Как ты догадался?

— Я не был уверен до того самого момента, пока ты не вернулся сейчас в комнату. Я лишь предполагал такую возможность и отмел ее. Зачем бы тому, кого я нанял, самому резать курицу, несущую золотые яйца?

Дэйв смотрел в сторону.

— Я сам пытался подсказать тебе, — пробормотал он.

— Да, и не раз, — согласился Нэш. Если бы он не был так занят мыслями о Феникс, то не пропустил бы намека. — Ты хотел, чтобы тебя поймали, но не хотел сам сознаться.

— Да, — подтвердил Дэйв.

— И сам не рад тому, что натворил.

— Точно, — сказал Дэйв с вызовом. — Ты думаешь, мне доставляло удовольствие обманывать тебя? — спросил он нервно.

— Не знаю. Но Феникс должна была послужить прикрытием. Только оказалось, что она тебе нравится. Кто тебе заплатил? Я ни на секунду не поверю, что все это твоя собственная затея.

— Конечно, нет. Мне платит твоя бывшая подружка.

— У Крисси никогда не было ни ума, ни фантазии.

— Знаю, — сказал Дейв с улыбкой. — Ее на это подвиг Джон Фентон.

— Мой сводный брат. — Нэш даже не удивился. Он должен был понять это раньше. — Продолжай, — сказал он.

Уронив к ногам сумку с вещами, Дэйв оперся плечом о дверной косяк.

— Я познакомился с ним около года назад. Он искал себе частного детектива. И знал, что я работаю на тебя.

— Знал, — подтвердил Нэш. Потому что ему сказала мать. Угрюмо улыбнувшись своей глупости, он вспомнил, как мать спрашивала его, к какому детективу он обращается. «Одному моему другу нужен детектив», — сказала она тогда.

— Сначала он мне понравился, — устало произнес Дэйв. — Такой приятный парень… Ты ведь и сам знаешь: дружелюбный и жизнерадостный молодой человек, душа любой компании.

— Да, — согласился Нэш без всякого выражения, — знаю.

— Я выполнял для него кое-какую работу. Он просто хотел, чтобы я последил за людьми, отмечая их перемещения. После этого он давал агентству много поручений. И он, так же как и я, любил лошадей… и скачки.

— И ты влез в долги, — закончил за него Нэш. Он не раз предупреждал своих друзей насчет Джона Фентона. Но не подумал, что надо предупредить Дэйва.

— Да, я попал в кабалу. Надеялся, что скачки — верное дело и не может прогореть. Однажды, когда мне не хватило денег, он с радостью ссудил мне недостающую сумму. «Не беспокойся об этом, — сказал он. — Отдашь, когда сможешь».

— Пока не дошло до последнего заезда.

— Да. Он был по-прежнему дружелюбен, мил, но непреклонен. Он не любит просить, но ему нужны деньги. И прямо сейчас. Я ничего не понимал до последнего момента, — сказал Дэйв с горечью. — Он всегда говорил о тебе так, будто для него ты лучший друг. Свет в окошке. А оказалось, что он тебя ненавидит.

— Да уж.

— Я так и не смог понять, почему.

— Как и я, — ответил Нэш.

— И я по глупости сказал ему, что ты мне звонил.

— И он предложил тебе списать долг, если ты окажешь ему кое-какие услуги.

— Нет, — возразил Дэйв угрюмо. — Это он доверил Крисси. Он и не знал, что мне это стало известно. Именно она предложила мне денег, сказала, что имеет на тебя зуб. Она сказала, что знает меня, так как я на тебя работал.

— Но к тому времени мы уже расстались.

— Я знаю. Это Фентон дал ей мои координаты. Я немного покопал в этом направлении, пока не узнал, что они знакомы.

Да, знакомы, потому что Джон всегда интересовался успехами брата и особенно его планами, чтобы не упустить момент, когда сможет использовать их в своих целях.

— И это стало моим концом, Нэш. Я разорил агентство, пытаясь от него откупиться. Я заложил большую часть своей собственности, потому что был не в силах все ему выплатить.

— И это я тоже знаю. — С мрачной улыбкой Нэш мягко добавил: — Вот именно поэтому я тебя и не подозревал. Я думал, что тебе слишком нужны деньги, чтобы вести со мной двойную игру. Но тебе нужны были деньги и от меня и от Крисси.

— Да.

— Почему ты не пришел ко мне сразу и не рассказал все?

— А как бы, по-твоему, это выглядело? Он прижал меня, наступил на горло. Я ведь сам одолжил у него денег. Никто меня не заставлял.

В волнении Дэйв кружил по комнате, как зверь в клетке.

— Ты думаешь, мне нравилось заниматься этим? Думаешь, я получал удовольствие? Ты всегда был честен по отношению ко мне и платил вовремя. Но я не делал всего, что мне велела Крисси, — настаивал Дэйв, как будто думал, что ему помогут смягчающие обстоятельства. — Я не сжег дом…

— У тебя вполне могло это получиться, если бы я не спал так чутко.

— Нет, — вновь не согласился Дэйв. — Если бы ты сам не проснулся, я бы…

— Вынес меня из огня, как герой? Ты проколол шины на моем автомобиле, довел до обвала кровлю…

— Да. Я приехал сразу, как ты мне первый раз позвонил. Но я не делал всего, что должен был. — Он почти умолял. — Я преувеличивал в отчетах, писал о больших повреждениях, чем на самом деле производил…

— Тогда я предлагаю тебе пойти и забрать у Крисси свой «заработок» и откупиться от Джона.

— Что?

— Скажи ей, что я больше не собираюсь восстанавливать поместье. И ещё скажи, что мне уже не нужен частный детектив. Скажи ей все, что хочешь, но в твоих собственных интересах промолчать о том, что я знаю обо всем. Я не скажу ей, от кого узнал о ее интересе к поместью.

— А что потом? — спросил Дэйв с беспокойством.

— Ничего.

— Ничего?

— Нет.

— И ты не пойдешь в полицию?

— Нет. Если бы ты пришел ко мне с самого начала, я заплатил бы твой долг. И позволил бы тебе расплатиться в действительно разумные сроки. А теперь уходи, пока я не передумал.

Глядя снизу вверх, как побитая собака, Дэйв поднял свою сумку, подошел к двери, а затем обернулся.

— Спасибо тебе, — сказал он едва слышно. А потом ушел. Так же, как ушла Феникс.

Нэш чувствовал себя полным идиотом. Он должен был догадаться. Но он не знал о Джоне и Крисси. Не хотел знать, ведь Крисси теперь не имела для него никакого значения. А знал ли Джон что-нибудь о Феникс? Да, конечно, знал. Крисси не промолчала бы о таком. Нэш встряхнулся, готовый действовать, и вышел вслед за Дэйвом, перехватив его на выходе из дома.

Поймав Дейва за руку, он сказал с угрозой:

— Если хоть волосок упадет с головы Феникс по твоей вине…

— Никогда! — возразил тот быстро.

— Если тебе дорога жизнь, немедленно убедись в этом. Я не приму никаких оправданий.

С трудом сглотнув, Дэйв кивнул.

— Знаю, что не примешь.

— И уж коль мой брат так тебя напугал, то, если ты посмеешь перейти мне дорогу, не сомневайся, я напугаю тебя гораздо сильнее.

— Я не говорил им о ней, — сказал тот честно.

— И не упоминай впредь.

— Не буду.

Нэш кивнул и отпустил его. С грустной улыбкой он закрыл за Дэйвом тяжелую парадную дверь. А ведь он иногда корил себя за излишнюю подозрительность… Ему следовало разобраться со своим сводным братом уже давно, очень давно. Найти какой-то способ обуздать его. Возможно, сейчас как раз настало время с ним пообщаться.

Взглянув на часы и увидев, что уже почти семь, он прошел в свою комнату и сделал два телефонных звонка. Один — своей матери в Йоркшир, другой — Дону, с просьбой пригнать машину как можно скорее.

Нэш провел ночь в отеле на подъезде к Хароугейту и нанес визит своему сводному брату следующим утром. Потом уехал, держа путь в сторону Оксфордшира. Вокруг стояла сплошная стена дождя.

Утром в понедельник водопроводчик установил джакузи и закончил облицовывать ванную кафелем. Подобранный Нэшем цвет кафеля теперь гармонировал с обстановкой. Вскоре приехали рабочие и постелили ковры в спальне. А немного погодя доставили кровать и постельные принадлежности. Нэш совсем забыл о занавесях. Он забыл о многих вещах, потому что его мыслями безраздельно владела Феникс.

Когда же она приедет?

Во вторник утром, после ночи, проведенной в новой кровати, он сказал строителям, что вернется после завтрака, просто на случай, если Феникс приедет, пока его не будет. Но он не мог больше сидеть и ждать, до боли в глазах вглядываясь в ведущую к поместью дорогу. Нэш начинал думать, что сходит с ума.

Он пошел в деревню позавтракать, потом поехал в Бичистер, чтобы взять проспекты с вариантами бассейнов, и вернулся в Минкот-Одли незадолго до полудня. У него теперь не было нужды припарковываться в гараже у Дона. По крайней мере, он на это надеялся. Все еще накрапывал дождь.

Он спросил Марсона, не приезжала ли Феникс, и, когда тот ответил, что ее не было, отпустил всю бригаду, сказав, что под дождем они все равно много не наработают.

Когда строители уехали, желая как-то убить время, Нэш пошел бродить по дому. Он открыл двери слева от лестницы, ведущие в гостевые комнаты, и прошел дальше вглубь восточного крыла, в комнату, обозначенную в списке как бальная зала. Во времена короля Георга, возможно, и была надобность в таких вещах. Ему же она была ни к чему. А вот бассейн пришелся бы весьма кстати. И к тому же бассейн станет дополнительным плюсом при продаже, — если он захочет продать дом.

Полы были в хорошем состоянии, на стенах, когда-то бывших кремовыми, крепились светильники. Сами стены выцвели так, что различить их цвет стало почти невозможно. Зал освещал ряд высоких окон, выходящих на те же бескрайние поля и деревню. В самом его конце были французские окна, когда-то выходившие на террасу.

Крюки, на которых должны были висеть тяжелые люстры со свечами, все еще торчали из потолка, из стен высовывались ненужные теперь подсвечники. Если немного напрячь воображение, то можно представить себе, как выглядел зал когда-то. Полный света и смеха, дамы шуршат длинными платьями, мужчины в париках и камзолах.

И в этот момент Нэш услышал, как к дому подъехала машина.

Замерев, он с волнением вслушивался в этот звук. Совсем недавно он точно так же слушал звук подъезжающей машины. И тогда, и сейчас он ждал Феникс. Но теперь его волнение и растерянность были намного сильнее, чем в первый раз. Не чувствуя под собой ног, он медленно подошел и выглянул в одно из залитых дождем окон. И улыбнулся.

Выронив проспекты, Нэш прошел через весь дом к двери и открыл ее как раз в тот момент, когда Феникс собралась постучать.