Фиктивный бывший и кот в придачу

Глава 4

Сменные простыни лежат в шкафу с тугими дверцами, которые, стоит зазеваться, со всей дури прищемляют мне пальцы. Дезраствор - в тяжеленной канистре, которая, как оказалось, абсолютно не дружит с моими руками. Пока я пытаюсь налить немного в пластиковую бутылку с дозатором, он - естественно - плещется мне прямиком на ногу.

И все бы ничего - я же специально брала с собой моющиеся кроксы, в больнице без такой обуви на смене нельзя. И сейчас быстро все вытираю - кое-как, туалетной бумагой. Но теперь тапок, зараза, начинает скрипеть! И чавкать! В коридоре. При каждом шаге!

Я старательно делаю вид, что ничего такого не происходит. Ну подумаешь, идет санитарка, вся красная, в форме в обтягон, да еще и из под одной из ног: кряк-кряк.

Фу, черт… первый день испытывает меня на прочность.

Уже мечтаю сбежать в санузел, как следует отмыть этот чертов крокс и сменить носки - их я каким-то чудом взяла с собой, сменную пару - когда, подойдя к приемному покою, вижу, как в двери въезжает каталка.

Скорая кого-то привезла? На каталке бабуля лет восьмидесяти с чем-то, сухонькая, но на лице у нее выражение, как у маршала при наступлении. Врач, который идет рядом, того и гляди закатит глаза к затылку.

- Где врач? - склочный старческий голос перекрывает остальные звуки в отделении. - У меня назначено, а мне капельницу до сих пор не сделали! Я ж по скорой приехала, положено без очереди!

Медсестры на посту даже не обращают внимания, а к бабуле с видом человека, который уже проиграл спор о бессмысленности происходящего, подходит молодой хирург, быстро проводит осмотр, о чем-то переговаривается с врачом скорой, который отдает бумаги и, кивнув, торопливо выходит.

- Раиса Григорьевна, - доносится до меня спокойное, - вы от нас уехали только вчера. Мы с вами уже это обсуждали. По скорой мы принимаем на госпитализацию только в остром состоянии. А у вас показаний для этого нет. Плановая госпитализация по направлению от хирурга.

- У меня грыжа! И камни! Вы же хирург, вот и дайте мне направление! - разоряется бабуля.

Я ловлю взгляд медсестры, она закатывает глаза и отворачивается, продолжая заниматься своими делами.

- Раиса Григорьевна, - продолжает хирург уже строже, - если вы можете громко возмущаться, значит, можете пойти, записаться к хирургу и лечь к нам планово. Я не имею права вас госпитализировать без показаний!

Невольно думаю о том, что… а если бы на месте этой Раисы была моя ба?

Бабуля, продолжая ругаться себе под нос, собирается слезать с высокой каталки, и я, желая помочь, подхожу ближе и протягиваю руку.

- Давайте я…

- Ишь ты! Подскочила! - рявкают на меня. - Не видишь, я женщина в возрасте! А ну не суйся!

Поспешно отступаю. Сочувствие испаряется. Хирург переглядывается с медсестрой.

Пока вздорная пациентка семенит к выходу, продолжая ворчать, врач, кинув на меня взгляд, приветственно кивает.

- Новенькая?

- Ага.… Агата, - представляюсь неловко.

- Ну поздравляю, Агат, с официальным посвящением. Раиса Григорьевна у нас - почти как боевое крещение, она тут регулярно бывает.

Хирург вздыхает и отходит, я, невольно улыбнувшись, делаю пару шагов назад - тапок опять скрипит, да так, что на меня даже оборачиваются.

Торопливо иду в боковой коридор, но не успеваю зайти, как поскальзываюсь и с глухим «ой!» впечатываюсь в стену.

- Под ноги не пробовала смотреть?!

Черт, Князев!

Смотрит на меня, прищурившись, и я в очередной раз чувствую, как щеки начинают гореть.

Ну почему я не умею не краснеть?! С моими рыжими волосами выгляжу настоящей дурочкой!

Выражение лица мужчины вдруг меняется, он вглядывается пристальнее, и я неловко отвожу глаза.

- Фамилия? - слышу резкое.

- Э-э-э, Иванова, - выдаю на автомате.

Можно подумать, он не знает! Хотя, наверное, просто не помнит, у него же из таких как я текучка…

- Редкая, - саркастический ответ.

- От бабушки по маминой линии! - отвечаю, не сдержав язвительность в голосе.

Скептический хмык, и хирург, развернувшись, уходит вперед по коридору.

Выдыхаю, прислонившись к стене. Переступаю ногами, тапок в очередной раз чавкает. Господи, еще только полдня прошло, а я уже вымотана… А ведь мне до завтрашнего утра работать!

Тут же задумываюсь о том, как повел себя Князев только что. Может быть… это все-таки он? И тоже узнал меня, но сомневается? А что будет, если узнает?

- Как там новенькая, жива еще? - из-за угла доносится женский голос.

- Пока да, - второй, в котором я узнаю старшую медсестру. - Чавкает по коридору, ногу себе залила, но держится. Раису Григорьевну пережила и не разревелась. Уже достижение.

Спасибо, конечно. Приятно быть живой после бабушкиного артобстрела и дезраствора.

- А еще Князев на нее наехал с самого утра, - продолжает Маргарита. - Я думала, она сбежит.

- Вот как? - нотки в голосе странные. - Чего это он ей заинтересовался? Никогда не замечал санитарок!

Замираю, вслушиваясь.

Почему такой раздраженный тон?

Мне почему-то сразу резко хочется стать поменьше и понезаметнее.… чтобы не увидели, что я невольно подслушиваю.

- Не знаю, - спокойное от старшей медсестры. - Сама удивилась. Вышел из кабинета, остановился и смотрит. Знаешь, вот это выражение его, когда диагноз еще неясен, но он уже заинтересовался, что это такое.

- Да ну, скажешь тоже! - резкий ответ. - Просто она новенькая. Волосы еще эти, вот у всех рыжих они как пережженная солома, никогда не нравились рыжие! И улыбается слишком много. У нас тут не конкурс «Мисс Стерильность», между прочим.

Мне становится обидно.

Чего это солома! Я вообще-то горжусь своими кудрями! Они единственное, что мне нравится в моей внешности!

- Она вообще откуда взялась, не знаешь? - продолжает та, с резким голосом. - Как-то не больно-то похожа на санитарку!

- Да мало ли, - негромкий ответ. - Может, через знакомых устроилась.

- Не та должность, чтобы по блату устраиваться, - хмыкает ее собеседница.

- Ну, если Князев не отпугнул - значит, девка с характером, - вздыхает старшая медсестра. - Может, ты и не так уж неправа. Ну, я в любом случае за ней пригляжу. Ладно, Лер, давай, дела не ждут.

Только тут я соображаю, что разговаривала старшая с Валерией - симпатичной молодой медсестрой. Мы с ней познакомились, и она - как мне казалось - была вполне дружелюбной, улыбалась даже, удачи пожелала на новом месте.

Ну что ж… неплохо будет вспомнить, что любой коллектив - это сплетни и лицемерие. И медики не исключение.

Выдыхаю, разворачиваюсь на цыпочках и ухожу вглубь коридора, к санузлу, куда шла изначально. Кажется, нужно быть поосторожнее с искренними улыбками. И с Князевым! Особенно с ним.

Не хватало мне только случайно оказаться объектом ревности! Хотя это просто смешно. Посмотреть на меня и на Валерию! Она стройная, фигура отличная, волосы темные, губы яркие - красотка, одним словом. А про меня говорит так, как будто я претендую на какое-то место рядом с хирургом!

Но ведь старшая сказала, что Князев смотрел на меня с интересом?

Тьфу, черт! Пора заканчивать эти глупости! Я вообще-то сюда пришла, чтобы получить шанс попасть на медицинский в обход родителей и их желания контролировать мою жизнь!

Кстати, надо поговорить со старшей медсестрой об этом. Если она будет знать, какие у меня цели, перестанет насчет меня сомневаться. Да, точно, и как мне раньше это в голову не пришло?

А все-таки любопытно, почему Князев мной заинтересовался…

Агата, хорош! - обрываю сама себя. Ты сама не уверена, он ли это. И вообще, ты санитарка с дезраствором в тапке, а он хирург и местное светило, за которым симпатичные медсестры охотятся! Так что давай, вперед, работать!

Остаток дня и вечер проходят в бесконечной суете. Каталки, простыни, утки… Как же мне повезло, что я ходила на курсы и практика, хоть и небольшая, в больнице у меня была. Иначе сложно представить, как бы я справлялась! К счастью, никто мне замечаний не делает, да и вообще не особо замечает, у всех остальных дел еще больше, чем у меня. Старшая пару раз скупо, но одобрительно кивает - и этого уже достаточно, чтобы приободриться.

К ночи, когда отделение немного затихает, я вползаю в пустую в это время ординаторскую. Ноги не держат, со стоном скидываю тапки и устраиваюсь на жестком стуле. Вымотана я до предела. И только сейчас вспоминаю, что за весь день и крошки не съела!

Хмыкаю, подумав, что при такой работе похудеть не будет проблемой, и сглатываю. Под ложечкой сосет и живот сводит от голода. Чаю что ли выпить?...

Оладьи!

У меня же мамины оладьи с собой!

В контейнере! Я в сумку их сунула, чтобы не спорить, и совсем забыла про них! Торопливо лезу за своим баулом, который засунула вниз под один из столов.

Вот они, моя прелесть! Открываю контейнер, разворачиваю фольгу, с наслаждением вдыхаю запах сдобного теста и, не сдержавшись, первый маленький оладушек запихиваю в рот целиком.

Мам, ну хоть раз в жизни ты оказалась права!

Я с любовью думаю о родителях, и мне вдруг становится так хорошо - и немного стыдно, что я закатывала глаза, когда мамуля совала мне с собой этот контейнер. Надо будет сказать ей, что я поела!

Включаю чайник, нахожу бесхозную чашку, споласкиваю, пара пакетиков чая у меня с собой тоже есть. И с облегченным вздохом снова сажусь, вытягивая ноги в носках с пандами. Те, на которые пролила раствор, были белыми, под цвет тапок, а эти смешные - но какие уж есть.

Но наслаждаться тишиной и покоем мне не дают.

Дверь распахивается с легким скрипом, и я замираю с оладушком во рту, подняв глаза на проем.

Ну конечно. Кто же еще это мог быть. Только Князев - мне и тут не может не «повезти».

Хирург тормозит на ходу, поднимая взгляд от бумаг, которые держит в руках, останавливается и смотрит прямо на меня. Потом медленно обводит взглядом весь «натюрморт» - контейнер на столе, кружку с чаем, по-моему, от него даже мои носки с пандами не ускользают - и возвращается к моему лицу.

- Ты, разумеется, в курсе, что нарушаешь санитарно-эпидемиологический режим? - в голосе сарказм пополам с хлесткой насмешкой.

Невольно сглатываю и кусок теста попадает не туда. Закашливаюсь, мужчина дергается ко мне, но, к счастью, откашляться получается сразу - поднимаю руку, машу, что помощь не нужна.

- Простите, я…. Это случайно получилось! - мямлю, тяжело дыша, и судорожно шарю глазами вокруг себя, ищу крышку от контейнера.

Куда я ее дела, черт побери?! На столе нет…

Князев выгибает бровь.

- Случайно достала еду, села и есть начала? - хмыкает. - Чего ты мельтешишь? У меня от тебя в глазах рябит!

- Крышку не могу найти, - в отчаянии поднимаюсь, заглядываю под стол.

- Господи, да успокойся ты, - слышу усталое. - Все равно ведь уже ела. Ну так сядь и доешь.

Я плюхаюсь обратно на стул. Щеки горят, опускаю глаза на чертовы оладьи.

- Хотите? - выпаливаю внезапно, неожиданно даже для себя. - У меня много…

- Неудивительно… - негромкое ворчание заставляет меня закусить губу.

Что он имеет в виду?! Что меня не прокормить?! Что я много ем и поэтому толстая?!

Или я накручиваю из-за своих комплексов?

- Мама наготовила с утра, а отказаться у меня не получилось… - бурчу себе под нос.

Ну вот почему я оправдываюсь? Я ж ничего плохого не сделала! Ну, во всяком случае, точно ничего такого уж криминального!

- Так что, хотите? - поднимаю взгляд на хирурга.

Он с сомнением смотрит на меня, потом на контейнер. И как будто… сглатывает? Или мне показалось?

- Тесто! - произносит укоризненно.

- Д-да.…

- Жареное!

- Ну да…

- На масле!

- А на чем еще…. - у меня уже все лицо полыхает.

Князев вздыхает и вдруг признается:

- Хочу.

Мне неожиданно становится смешно. Пряча улыбку, пододвигаю контейнер по столу в сторону мужчины.

- Берите. Для меня это правда нереальный объем, - говорю мягко. - Мама вечно пытается впихнуть в меня еды побольше.

- Это же мама, - Князев пожимает плечами, слегка улыбается, берет себе чашку и наливает чай, а потом присаживается за стол на расстоянии вытянутой руки от меня.

Устало усмехаюсь и двигаю оладьи еще ближе к нему.

Какое-то время мы сосредоточенно жуем, а потом хирург, вздохнув, откидывается на спинку стула, вытягивает длинные ноги, скрещивая их, и пристально, я бы даже сказала, чересчур пристально глядит на меня поверх чашки.

- Я испачкалась? - торопливо провожу рукой по губам, лезу за бумажным платком.

- Нет, - мужчина качает головой. - Скажи-ка мне, какого черта ты пошла в санитарки, Агата?