Флирт в ритме мамбо

Глава 6

Флавия откинулась на спинку кресла, наблюдая безучастным взглядом за рассаживающимися по своим местам пассажирами.

Ну вот, теперь, согласно теории синьора Пиренелли, мой мимолетный каприз по имени Диего должен навсегда остаться здесь, на улочках этого города, ведь в Ареццо для него просто не может найтись места, подумала она, бросив осторожный взгляд на кресло в соседнем ряду, где сидел Анджело.

Но заметив, что он тоже смотрит в ее сторону, поспешно отвернулась к иллюминатору и, закрыв глаза, продолжила свои размышления: «Интересно, а о чем сейчас думает Диего? В этот момент, когда я покидаю Санто-Доминго… Вспоминает ли он обо мне, о нашей прогулке по городу? Или его воспоминания не распространяются дальше вчерашнего урока танцев с Бьянкой? Да и вообще, в такую рань он еще, наверное, спит… Вот только, в одиночестве ли…»

Флавия мгновенно выпрямилась в кресле, резко открыв глаза. Оказывается, теория Анджело все же неверна, мысленно заметила она, пытаясь унять стук бешено бьющегося сердца. Мой каприз вовсе не остается в Санто-Доминго… Он летит вместе со мной во Флоренцию, откуда, по всей видимости, отправится и в Ареццо… А что же с капризом Диего? Где он нашел себе пристанище? В гостиничном дворе, в танцевальном клубе или, может, в баре «Амигос», где мы танцевали под мелодию итальянской песни? А может быть, его уже и не существует? Может, его каприз растворился в звуках мамбо, когда он вчера танцевал его с Бьянкой?

Флавия медленно провела ладонью по лбу, словно стараясь отогнать мучительные раздумья.

Боже мой, неужели мое падение в бездну все еще продолжается? Неужели не изменилось ничего, кроме самой бездны?

Она вновь закрыла глаза, прислушиваясь к гулу моторов.

— Спасибо, что позволила мне добраться до родины, не заставив прыгать с парашютом, — шутливо поблагодарил Флавию Анджело, когда они вышли из здания флорентийского аэропорта. — Скажи спасибо счастливому случаю, который не позволил тебе забронировать место рядом со мной, — не глядя на своего собеседника, ответила Флавия. — Впрочем, может быть, это мое недавнее предупреждение так подействовало на тебя, что ты решил не искушать судьбу и не испытывать мое терпение… — немного подумав, добавила она.

Анджело утвердительно кивнул.

— Ты права. Я приложил максимум стараний для того, чтобы долететь с тобой до Флоренции в одном самолете. Очень не хотелось возвращаться в Италию в одиночестве, да еще волоча за собою парашют…

— В таком случае, радуйся… Твое желание сбылось, — все так же не глядя на него, бросила Флавия и направилась к припаркованному неподалеку такси.

— Но у меня есть еще одно: доехать вместе с тобой до вокзала, — сообщил Анджело, устремившись следом за нею.

— Слишком много желаний для одного дня, — безапелляционным тоном заявила Флавия, усаживаясь на заднее сиденье. — Прибереги последнее для времен фантастического будущего, — с притворно-любезной улыбкой посоветовала она, захлопнув дверь прямо перед его носом. — Виа Торнабуони, — проговорила она, обращаясь к водителю.

— А синьор не едет с вами? — поинтересовался тот, кивнув в сторону все еще стоявшего возле двери Анджело.

— Нет, он передумал, — небрежно отмахнувшись, объяснила Флавия.

Наконец-то я от него избавилась, с облегчением подумала она. По крайней мере, до возвращения в Ареццо…

Выйдя из машины возле современного четырехэтажного здания, в котором располагались офисы многочисленных торговых фирм, Флавия попросила шофера ее подождать и уже было направилась к прозрачным раздвижным дверям, как вдруг прямо перед нею появился Анджело. Флавия резко остановилась, едва не сбив его с ног. — Что ты здесь делаешь? — ошеломленно поинтересовалась она. — Ты ведь отправился на вокзал.

Анджело безмятежно улыбнулся, отрицательно покачав головой.

— Я не смог продолжить свой путь, когда увидел, что твое такси внезапно изменило маршрут.

— Напрасно. Ведь теперь ты опоздаешь на поезд, — невозмутимо заметила Флавия и сделала ему знак посторониться.

Но Анджело не двинулся с места.

— Зачем ты приехала на эту улицу? — с любопытством спросил он. — Ты ведь не собиралась задерживаться во Флоренции.

— Что-то совсем не припомню, чтобы я делилась с тобой своими планами, — наморщив лоб в притворных раздумьях, проговорила она и ступила на тротуар, чтобы обойти его стороной.

Но Анджело вновь преградил ей путь.

— Ну ладно, если не хочешь отвечать по поводу улицы, не надо… — примирительно проговорил он. — Можешь вообще ничего не говорить, потому что это намерен делать я…

— Надеюсь, ты намерен это делать недолго? — нетерпеливо оборвала его Флавия. — Потому что у меня через несколько минут деловая встреча…

— Деловая? — насторожился Анджело.

— Да, деловая. По поводу обсуждения условий поставки сигар с моим бывшим мужем, — вновь нетерпеливо сообщила Флавия. — Ну а теперь говори то, что ты хотел, и поскорее… Хотя я заранее знаю всю ту чушь, которую ты намерен озвучить.

— Это вовсе не чушь, — горячо возразил Анджело. — Я хочу тебе сказать, что вчерашняя наша неожиданная встреча в Санто-Доминго заставила меня многое понять…

— Неужели? — насмешливо откликнулась Флавия. — И что же именно?

Анджело сделал короткую паузу.

— Я понял, что ты нужна мне, — наконец тихо проговорил он. — Я понял, как был не прав, когда… — Он запнулся, видимо не осмеливаясь продолжить.

— Когда весело проводил время в компании очередной любовницы, — все тем же насмешливым тоном продолжила за него Флавия.

— Я прошу тебя, не говори так…

Анджело вдруг с искренним волнением посмотрел ей прямо в глаза, и Флавия, никогда не видевшая его таким ранимым, как в эту минуту, растерянно умолкла.

— Я хочу, чтобы ты знала: я готов сделать все ради того, чтобы ты простила меня и позволила быть рядом с тобой, — умоляюще сложив руки, продолжил он. — Я сделаю все, слышишь? С сегодняшнего дня ты можешь всегда положиться на меня, что бы ни случилось… Помни об этом.

Флавия окинула своего бывшего возлюбленного ошеломленным взглядом.

— Ладно, там посмотрим… — неопределенно пожав плечами, пробормотала она и направилась к входу в здание.

— Я буду ждать тебя здесь! — крикнул ей вслед Анджело.

Флавия, ничего не ответив, скрылась за сомкнувшимися дверями.

Определенно, с моими бывшими мужчинами в последние дни происходит что-то странное, подумала она, направившись к только что спустившейся кабине лифта. Один выдвигает требования, достойные выходца из сумасшедшего дома, другой за считанные часы превращается из циничного ловеласа в добросердечного, искреннего, ищущего понимания и любви мужчину. За всем этим явно что-то кроется… Но что именно? Возможно, предстоящая встреча с Руджеро позволит мне хоть немного разобраться во всех этих метаморфозах…

Флавия бросила тоскливый взгляд на свое отражение в зеркальной стене лифта.

— Мне сейчас так не хватает Диего, — еле слышно прошептала она, хотя в кабине, кроме нее, никого больше не было. — Если бы только он мог в эту минуту вдруг очутиться рядом со мной, все вокруг изменилось бы волшебным образом… Только он сейчас далеко… А волшебству в реальной жизни нет места… — невесело улыбнувшись, завершила она и, бросив последний взгляд на свое отражение, вышла из кабины.

Пройдя вдоль длинного коридора с низким потолком, Флавия остановилась перед дверью, табличка на которой сообщала, что здесь располагается фирма «Сигаро Амато». Она вошла внутрь и, не тратя времени на приветствие, лаконично изложила секретарше причину своего появления:

— Я к синьору Арентини. Он у себя?

Та немного помедлила, окинув ее вопросительным взглядом.

— Как вас представить? — наконец поинтересовалась она.

— Как синьору Арентини, — иронично улыбнувшись, сообщила Флавия.

Взгляд секретарши застыл в невидимой для постороннего глаза точке пространства.

— Как его бывшую супругу, — все с той же ироничной улыбкой уточнила Флавия.

Взгляд секретарши озарился внезапной догадкой. Она встала из-за стола, понимающе покачивая головой.

— Одну минуту. Я сообщу ему о вашем визите, — учтиво проговорила она, направившись к массивной двери, за которой располагался кабинет ее шефа.

Сколько раз намеревалась сменить эту фамилию на свою прежнюю, но дальше намерения дело до сих пор так и не пошло, мысленно прокомментировала Флавия сложившуюся ситуацию. Возможно, теперь я наконец найду время избавиться от его фамилии? — спросила она себя.

Но найти ответ на этот вопрос так и не успела, потому что вновь появившаяся из-за массивной двери секретарша уже сообщила, широко улыбнувшись:

— Синьор Арентини ждет вас.

И, надо полагать, с нетерпением, мысленно добавила Флавия, перешагнув порог его кабинета.

Как только дверь за ней закрылась, она, не дожидаясь приглашения от сидевшего за усыпанным бумагами столом Руджеро, устроилась в офисном кресле.

— Итак, ты хотел обсудить со мной некую бредовую идею, внезапно пришедшую в твою голову буквально на днях? — деловито поинтересовалась она, закинув ногу на ногу.

Внимательный взгляд серых глаз Руджеро осторожно скользнул по ее лицу и вновь вернулся к разложенным на столе бумагам.

— Ты считаешь ее бредовой только потому, что она пришла в мою голову? — бесстрастно поинтересовался он в ответ.

— Нет, я считаю ее бредовой потому, что ни один здравомыслящий человек не воспринял бы ее всерьез, — спокойно уточнила Флавия. — А я отношу себя именно к этой категории людей, — продолжила она. — Так что я просто не понимаю, на что ты рассчитывал, когда передавал Мирелле свои смехотворные требования… Если ты надеешься, что судебная тяжба…

— Меня не интересует судебная тяжба, — оборвал ее Руджеро, поднимаясь из-за стола. — Я и без нее смогу добиться всего, чего хочу, — надменно вскинув подбородок, заявил он.

Флавия состроила ироничную гримасу.

— Неужели? И каким же образом, позволь полюбопытствовать?

Руджеро неспешно прошелся по комнате, изучая свою бывшую жену пристальным взглядом. Затем остановился напротив нее и, присев на краешек стола, негромко поинтересовался:

— Тебе ведь известно, что фирма «Сигаро Амато», которую с недавних пор возглавляю именно я, уже долгие годы является главным и единственным поставщиком сигар для твоей лавки, еще с тех пор, как ею владел твой дед?

Флавия утвердительно кивнула.

— Да, все это мне известно не хуже тебя. Только…

— Возражать будешь потом, — оборвал ее Руджеро, предупреждающе вскинув ладонь. — Если, конечно, сочтешь это целесообразным, — добавил он и, не дав ей времени на новые возражения, продолжил: — Поскольку ты никогда не сотрудничала с другими поставщиками, наладить с ними прочные деловые отношения в короткий срок у тебя вряд ли получится… А значит, нравится тебе это или нет, но в ближайшее время процветание твоей лавки будет зависеть только от меня.

Флавия недоуменно пожала плечами.

— А почему ты вдруг стал проявлять такую неуемную заботу о процветании моей лавки? — преувеличенно наивным тоном спросила она.

На губах Руджеро заиграла снисходительная улыбка.

— Разве Мирелла не сообщила тебе о том, что я намерен сделать ее своей?

— Ах, да, я совсем забыла, — протянула Флавия. — Действительно, этот факт многое проясняет в твоем поведении… Но только не причину, которой было продиктовано это намерение… — добавила она, испытующе глядя ему в глаза.

Руджеро медленно перевел взгляд на стоявший возле стены стеллаж.

— Надеешься, что если будешь знать причину, то сможешь предотвратить последствия? — с саркастической ухмылкой поинтересовался он. — Напрасно. Я все равно не откажусь от задуманного. Твоя лавка должна принадлежать мне, и неважно, каким способом я этого добьюсь: с помощью убеждения или разорения…

— Ни с помощью того, ни с помощью другого, — решительно оборвала его Флавия. — Ты ни получишь ее никогда, к каким бы способам не прибегал. Этот магазин достался мне в наследство от деда, и он всегда будет принадлежать только мне. А что касается всех этих нелепых угроз, то прибереги их для одной из своих многочисленных пассий, с которыми ты обычно проводишь свободное время в каком-нибудь кафе…

— Ревнуешь? — злорадно усмехнувшись, бросил Руджеро.

— Напоминаю об известных мне фактах, — бесстрастным тоном уточнила Флавия и стремительно поднялась на ноги, давая понять, что на этом их разговор окончен.

— Если я правильно понимаю, вариант с убеждением потерпел фиаско? — окинув ее равнодушным взглядом, проговорил Руджеро.

— Правильно понимаешь, — кивнула Флавия и, не добавив больше ни слова, направилась к выходу.

— Значит, теперь мне придется прибегнуть ко второму варианту, — небрежно бросил ей вслед Руджеро.

Флавия замедлила шаг и, обернувшись к своему собеседнику, внимательно посмотрела ему в глаза.

— Надеюсь, тебе известно, что, согласно условиям нашего контракта, ни одна из сторон не имеет права их нарушать? — стараясь говорить как можно спокойнее, напомнила она.

— Если только не существует каких-либо уважительных причин для их нарушения, — подняв указательный палец вверх, многозначительным тоном добавил Руджеро.

Флавия немного помолчала, осмысливая услышанное.

— И судя по тому, с каким удовлетворением ты только что упомянул об этом, такие причины все же существуют… — наконец произнесла она вслух сделанное ею умозаключение.

— Во всяком случае, их легко найти, — беспечно откликнулся Руджеро. — Изобретательности мне не занимать, ты же знаешь… Так же, как и умения налаживать прочные связи с нужными людьми… — наставительным тоном добавил он. — Иначе я не смог бы стать в такой короткий срок руководителем этой фирмы.

Флавия понимающе покачала головой.

— Да, известие о твоей новой должности стало для меня полной неожиданностью… — задумчиво проговорила она. — И, как я понимаю, твоя изобретательность сыграла здесь не последнюю роль… Но вот чего я никак понять не могу, так это твоего стремления к такой ничтожной цели, как моя табачная лавка… — Флавия вскинула на него проницательный взгляд и недоуменно поинтересовалась: — Зачем она понадобилась тебе? Тебе, руководителю крупной фирмы? Ведь у тебя наверняка достаточно средств для того, чтобы открыть собственный табачный магазин здесь, во Флоренции… Да и в каком-нибудь другом городе тоже…

Некоторое время Руджеро ничего не отвечал, понуро разглядывая носки своих ботинок, затем прошелся из угла в угол, засунув руки в карманы брюк, и наконец нехотя бросил, повернувшись к Флавии спиной:

— Я не могу этого сказать… Я обещал…

— Обещал? — изумленно встрепенулась Флавия. — Что обещал? Кому?

— Это не твое дело, — отрезал Руджеро, по-прежнему стоя к ней спиной. — Или ты отдаешь свою лавку мне, или я прекращаю поставку товара, а также применяю всю свою изобретательность для того, чтобы ни одна другая фирма-поставщик, расположенная поблизости от Ареццо, не согласилась бы заключить контракт с тобой, — тоном, не допускающим никаких сомнений в серьезности его намерений, продолжил он. — Я ведь, кажется, уже говорил: я умею налаживать прочные связи с нужными людьми. В данном случае, с коллегами по бизнесу. Если хочешь убедиться в этом, я предоставлю тебе такую возможность… А если думаешь, что у меня не хватит духу поступить с тобой подобным образом, то лучше сразу выкинь эту мысль из головы. У меня хватит духу, не сомневайся, — упрямо тряхнув головой, завершил он.

Да, у него хватит, мысленно согласилась Флавия, вспомнив рассказы их общих друзей о его многочисленных изменах. Но и у меня тоже хватит духу дать достойный ответ! — чувствуя, как в ее душе постепенно закипает волна гнева, воскликнула она про себя и уже собралась было прокричать это вслух, как вдруг, бросив случайный взгляд в сторону стеллажа, увидела висевшую рядом с ним картину. На ней была изображена та самая улица с баром «Амигос», по которой они бродили с Диего в тот день, когда решили прогулять урок мамбо. Замерев от удивления, Флавия вглядывалась в нарисованные фасады домов, пытаясь понять, действительно ли это одна из улиц Санто-Доминго. Позабыв обо всем на свете, замерла на месте, не в силах оторвать взгляда от этого случайно замеченного ею городского пейзажа.

Удивленный тем, что в кабинете повисла такая долгая, не прерываемая ни единым шорохом тишина, Руджеро обернулся, чтобы узнать, почему безмолвствует его собеседница, и, увидев ее восторженно устремленный на картину взгляд, раздраженно поинтересовался:

— Ты пришла сюда для того, чтобы разглядывать чью-то мазню? Тебе наплевать на то, что я тебе говорил несколько секунд назад? Наплевать на то, что может произойти с тобой в недалеком будущем?

Флавия ничего не ответила, продолжая, словно зачарованная, смотреть на вечернюю улицу, залитую яркими огнями невысоких фонарей.

Невероятно, на этой картине даже вечер точно такой же, какой был тогда, во время нашей прогулки, мысленно поразилась она. Такой же призрачный, незнакомый и в то же время легко узнаваемый… Такой же волшебный, как часы, проведенные вместе с Диего в баре…

Так и не дождавшись ее ответа, Руджеро приблизился к ней вплотную и грубо тряхнул ее за плечо.

— Может, ты наконец объяснишь, что с тобой произошло? — повысив голос, спросил он. — С чего вдруг ты так уставилась на эту картину, словно алмазные россыпи на ней увидела?

Флавия медленно перевела на него отсутствующий взгляд.

— Это ведь Санто-Доминго, верно? — тихо проговорила она.

Руджеро недоуменно нахмурил брови.

— Какой еще Санто-Доминго? Где? — раздраженно откликнулся он.

Флавия кивком показала на стену.

— Там, на картине, — все так же тихо объяснила она. — Эта улица на ней… Она ведь на самом деле находится в Санто-Доминго, разве не так?

— Да откуда я знаю? — возмущенно воскликнул он. — Плевать я хотел на то, где она находится!

— Но это ведь твой кабинет, ты должен знать, — вновь тихо, но настойчиво проговорила Флавия.

Руджеро устремил на нее разгневанный взгляд.

— Ты что, спятила?! — еще раз тряхнув ее за плечо, прокричал он. — Еще минуту назад мы обсуждали наш контракт, а теперь ты задаешь мне какие-то дурацкие вопросы о намалеванной на этой чертовой картине улице…

— Эта улица для меня гораздо важнее контракта, — окинув теперь уже осмысленным взглядом своего собеседника, серьезно сказала Флавия.

— И важнее доставшейся тебе в наследство от горячо любимого деда табачной лавки? — недоверчиво покосившись на нее, поинтересовался Руджеро.

Флавия, опустив взгляд, тяжело вздохнула. Их нельзя сравнивать, мысленно ответила она. Они для меня одинаково дороги: улица в Санто-Доминго и табачная лавка в Ареццо. Она вдруг вспомнила, как после развода ее родители, погрузившись в водоворот каждый своей, богатой приключениями жизни, оставили ее на попечение деда, клятвенно заверив его при этом, что будут проявлять неустанную заботу о своей дочери. Поначалу Флавия с нетерпением ждала проявления обещанной ими заботы, но затем, поняв наконец, что та в их представлении сводится лишь к дорогим подаркам на день рождения и Рождество, перестала надеяться на нее, как когда-то на помощь доброй сказочной феи. А чтобы не возникало искушения проводить время в бессмысленном ожидании визита родителей, она дни напролет проводила в лавке Чезаре, как она обычно называла деда. Стараясь привить своей внучке трезвый взгляд на окружающую действительность, он никогда не тратил слова на бесполезные уверения в том, что ее родители в один прекрасный день вдруг все поймут и станут совсем другими. Он не обещал ей такого несбыточного чуда, как при встрече с нею обычно делали его сочувствующие знакомые, и Флавия была ему за это благодарна.

Именно поэтому его лавка для меня теперь нечто большее, чем просто источник дохода, мысленно призналась себе Флавия, возвращаясь от видений прошлого к образам настоящего, сосредоточившимся для нее в данный момент в лице ее бывшего мужа. Хотя, несмотря на все старания деда, я так и не смогла до конца избавиться от несбыточных мечтаний, его лавка всегда была для меня чем-то сродни вечно оберегающему талисману… Но Руджеро я об этом ничего не скажу… Не говорила в те дни, когда мы были женаты, не скажу и теперь… Я еще не знаю, как мне быть, как жить дальше… Твердо знаю только одно: лавку Чезаре у меня не отнимет ни Руджеро, ни кто-либо еще… После той улочки в Санто-Доминго она — единственное, что мне по-настоящему дорого… Ну а что предпринять в ответ на его угрозы, это я решу, когда посоветуюсь с Миреллой. Уверена, вместе мы придумаем что-нибудь…

— Ну так что же, ты поделишься наконец со мной своими размышлениями? — нетерпеливо поинтересовался Руджеро. — Ведь сколько бы ты ни отмалчивалась, принимать решение все равно придется…

— И я приму его, — сдержанно пообещала Флавия. — Но только позже… Сегодня я слишком устала с дороги… — С этими словами она вышла из кабинета, бросив последний взгляд на висевшую возле стеллажа картину.

Оказавшись на улице, Флавия растерянно огляделась вокруг, пытаясь вспомнить, в какой стороне было припарковано ее такси. Вся эта кутерьма последних нескольких дней лишила меня не только значительной части разума, но и, кажется, памяти тоже, мысленно заметила она.

И тут же услышала голос приближавшегося к ней с противоположной стороны улицы Анджело:

— Судя по твоему виду, деловая встреча прошла не слишком удачно. — Преодолев одним прыжком несколько остававшихся до нее шагов, он замер на тротуаре в подобострастной позе, участливо глядя ей в глаза.

— Она еще не окончена, так что это нормально, — натянуто улыбнувшись, сообщила Флавия. — В следующий раз, когда я, несмотря ни на что, все же добьюсь своего, мой внешний вид изменится в лучшую сторону, можешь мне поверить…

Анджело недоуменно вскинул брови.

— Зачем же ждать следующего раза? — непринужденным тоном откликнулся он. — Я ведь говорил тебе: с сегодняшнего дня ты можешь положиться на меня, что бы ни случилось…

И не успела Флавия поинтересоваться, что именно он намерен делать дальше, как Анджело направился к тем самым дверям, из которых несколько секунд назад вышла она сама.

— Куда ты идешь? — удивленно крикнула она ему вслед.

— В «Сигаро Амато», — на ходу сообщил Анджело. — Ведь, кажется, именно так называется фирма твоего бывшего мужа?

Флавия устремилась за ним, намереваясь преградить ему путь.

— Что ты задумал? Зачем ты идешь туда? Я запрещаю тебе делать это, — скороговоркой выпалила она.

Анджело остановился и, успокаивающе положив руки ей на плечи, проникновенно заглянул в глаза.

— Не беспокойся, я только побеседую с ним… Как мужчина с мужчиной… Ведь, насколько я понимаю, он не хочет идти тебе на уступки, верно? В таком случае ему придется пойти на уступки мне… На этот раз он будет сговорчивее, обещаю…

— Но ты даже не знаешь причины наших разногласий… Ты не имеешь представления, из-за чего возник спор… — сбивчиво проговорила Флавия, по-прежнему преграждая ему дорогу.

— Ничего, я попрошу Руджеро все мне доходчиво объяснить, и он, конечно же, не откажется, — широко улыбнувшись, заверил ее Анджело. — Тем более что мы неплохо знаем друг друга, так как долгое время жили в одном городе… И даже на соседних улицах, если ты помнишь… — многозначительным тоном добавил он. — Так что представлять нас друг другу нет необходимости, а значит, тебе вовсе не обязательно присутствовать в его кабинете во время нашей беседы, — решительно отстранив ее от дверей, заявил он. — Прогуляйся лучше по виа Торнабуони, отыщи что-нибудь необычное на одной из ее витрин… Или, если ты устала с дороги, подожди меня в такси. — Он вытянул ладонь в направлении кондитерской, возле которой Флавия увидела автомобиль, на котором приехала сюда из аэропорта. — Я попросил водителя припарковать машину там, чтобы тебе не пришлось далеко идти. Именно поэтому ты не сразу ее заметила, — услужливо объяснил Анджело. — Хочешь, я провожу тебя? — заботливо обняв ее за плечи, предложил он.

Флавия устремила на него изумленный взгляд и инстинктивно отстранилась.

— Нет, не нужно, — ответила она, продолжая смотреть на него так, словно еще недавно он был другим человеком, с другим лицом, другим голосом и цветом кожи, и вдруг, в одно мгновение, сменил свое прежнее обличье. — Теперь я вряд ли заблужусь… — с натянутой улыбкой попыталась пошутить она.

— Ну вот и хорошо, — улыбнулся в ответ Анджело. — Теперь я буду за тебя спокоен. Жди меня в машине, я скоро вернусь.

Флавия медленно, словно еще не очнувшись от долгого сна, перешла на другую сторону улицы и, приблизившись к такси, облокотилась на капот, задумчиво глядя на уже сомкнувшиеся за Анджело прозрачные двери.

— Послушайте, синьорина, вы говорили, что мне не придется ждать больше двадцати минут, а с тех пор, как я припарковался, прошло уже больше получаса, — услышала она возмущенный голос высунувшегося из окна водителя. — А теперь еще выясняется, что мне придется ждать и этого парня… — Он сделал жест в сторону здания. — Вы же сказали, что он передумал ехать с вами… И вот теперь я вынужден его ждать… Вы мне можете объяснить, что происходит?

Флавия безучастно пожала плечами.

— Если бы я сама это знала… — устремив невидящий взгляд куда-то вдаль, тихо проговорила она.

— Поверь мне, она уже почти готова сдаться. Тебе осталось только провести с нею еще одну, такую же жесткую, как и сегодня, беседу, и лавка ее деда будет у тебя в кармане, — уверенно заявил Анджело, вальяжно откинувшись в кресле, где некоторое время назад сидела Флавия. — Но она мне не нужна, ты же знаешь, — спокойно возразил Руджеро. — Я даже не представляю, что мне с ней делать…

Анджело небрежно махнул рукой.

— Тоже мне проблема… Кому-нибудь продашь…

Руджеро с сомнением покачал головой.

— Боюсь, теперь я уже вряд ли смогу появиться в Ареццо…

— Что, совесть замучила? — с ироничной усмешкой поинтересовался Анджело. — Ничего, она отступится от тебя, как только ты заключишь договор с братом той девушки, с которой я познакомился в самолете, когда летел в Доминикану. Я ведь тебе уже говорил, что он является одним из крупнейших производителей табачной продукции… Посуди сам, этот парень владеет шестью мануфактурами, которые выпускают десятки миллионов сигар… Я виделся с ним, когда он приезжал навестить сестру в Санто-Доминго. Так вот, он готов поставлять свой товар надежному импортеру за символическую цену, лишь бы тот быстро и умело налаживал его сбыт… Ведь табак с плантаций его близкого родственника достается ему практически даром… Так что ты явно внакладе не останешься, разве не так?

Руджеро задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Предложение, конечно, заманчивое… — немного помолчав, наконец признал он. — Прибыль с такой сделки обещает быть очень и очень крупной… И все же кое-что меня во всей этой истории настораживает…

— Думаешь, я обманываю тебя? — воскликнул Анджело. — Успокойся, мне это ни к чему… Я преследую другую цель…

— Вот она-то меня как раз и настораживает, — оборвал его Руджеро. — Чего ты хочешь добиться, отняв с моей помощью табачную лавку у Флавии? — окинув своего собеседника проницательным взглядом, поинтересовался он.

Губы Анджело вновь скривились в ироничной усмешке.

— А почему тебя так интересуют мои намерения в отношении Флавии? — ответил он вопросом на вопрос. — С чего вдруг тебя стала беспокоить ее судьба?

Руджеро сделал неопределенный жест.

— Ну… все-таки она не так давно была моей женой…

— И моей любовницей, — широко улыбнувшись, добавил Анджело. — Я ведь тебе, кажется, уже рассказывал об этом… Да, кстати, ты ведь наверняка получил наши студенческие фотографии, оставшиеся после поездки в Рим, когда…

— Я еще не заглядывал сегодня в почту, — недовольным тоном оборвал его Руджеро. — И даже не включал компьютер…

— И напрасно, — в свою очередь оборвал его Анджело. — Уверен, тебе бы очень понравились эти романтические снимки: твоя бывшая жена в обнимку со мной на фоне фонтана Треви, а также всех других имеющихся в Риме фонтанов и достопримечательностей… Очень увлекательное зрелище…

— Довольно, — повысив голос, перебил его Руджеро, стремительно поднявшись из-за стола. — Меня не интересуют подробности ее прошлой жизни, — уже спокойно продолжил он. — Тем более что причиной нашего развода послужили вовсе не они… — Руджеро медленно прошелся по кабинету, задумчиво склонив голову, и наконец, остановившись напротив своего собеседника, требовательно спросил: — Почему ты решил рассказать мне о своем романе с Флавией только вчера? Почему ни словом не упомянул о нем перед нашей свадьбой?

На губах Анджело заиграла привычная тонкая улыбка.

— Я знал, что она вышла замуж за тебя только для того, чтобы досадить мне, — спокойно ответил он. — А раз так, то ваш брак все равно бы долго не продлился… Так к чему было ускорять его разрушение? — философским тоном завершил он.

Руджеро понимающе качнул головой.

— Это объяснение выглядит вполне логичным, — согласился он. — Надеюсь, что ты так же логично сможешь ответить и на мой следующий вопрос… Почему ты решил рассказать мне все это именно после своей поездки в Санто-Доминго?

Анджело перевел взгляд на рассыпанные по столу бумаги.

— Просто так совпало, что я познакомился с той девушкой, которая…

— Да, про знакомство с девушкой и про ее брата, являющегося крупным производителем сигар, я все уже понял, — нетерпеливо оборвал его Руджеро. — А теперь расскажи мне, что все же произошло в Санто-Доминго… Ведь Флавия последние несколько дней тоже провела в этом городе, верно? — испытующе заглянув в глаза собеседнику, поинтересовался он.

Анджело вскинул брови в притворном недоумении.

— С чего ты это взял? Я отдыхал там без нее, именно поэтому и познакомился с той девушкой… — принялся было объяснять он.

Но Руджеро не дал ему возможности продолжить.

— О том, что ты развлекался без Флавии, я догадался, — сложив руки на груди, проговорил он. — А вот почему впоследствии ты, забыв о развлечениях, переключился на обдумывание планов по поводу ее разорения, этого я никак уразуметь не могу…

В кабинете воцарилась долгая тишина.

— Ну так что же все-таки произошло в Санто-Доминго? — первым нарушил ее Руджеро.

Анджело пожал плечами.

— Да, в общем-то, ничего особенного… Просто мы там случайно встретились с Флавией…

— Вот на такой же улице? — уточнил Руджеро, кивнув в сторону висевшей возле стеллажа картины.

Анджело удивленно обернулся.

— Нет, та улица, по-моему, была совсем другой… — неуверенно ответил он. — А почему ты спрашиваешь об этом?

Потому что какая-то встреча на ней, видимо, произвела на Флавию неизгладимое впечатление, мысленно ответил Руджеро. Вслух же холодно проговорил:

— Просто так… Забудь…

Анджело окинул его заинтересованным взглядом.

— Ну так как же наше соглашение? — поинтересовался он. — Ты наконец принял решение, или тебе мешает это сделать внезапно проснувшаяся в твоей душе ревность? — осторожно продолжил он и, немного помедлив, уточнил: — Ты ведь в данный момент ревнуешь Флавию ко мне, не так ли?

Да, ревную, мысленно согласился Руджеро. Именно поэтому и вел себя с ней так грубо… Ведь раньше я ничего не знал о ее прошлых романах… Я думал, что мы расстались из-за моего неумения быть верным… Но, как теперь выясняется, рано или поздно мы бы расстались все равно… И вовсе не по этой причине… А такое откровение принять нелегко…

— Нет, ревность здесь ни при чем, — непринужденным тоном проговорил он вслух. — Какой смысл ревновать женщину, которой я сам изменял, будучи ее мужем? — небрежно пожав плечами, продолжил он, направившись к своему рабочему столу.

— Верно. Никакого, — бросив ему вслед насмешливый взгляд, поддержал собеседника Анджело. — А раз так, значит, наше соглашение можно считать вступившим в силу, — добавил он многозначительным тоном.

Руджеро сделал отрицательный жест.

— Вот как раз по поводу соглашения лучше не торопиться… — медленно проговорил он. — Завтра я уезжаю на неделю, так что времени на обсуждение его условий у нас не остается… И потом, это соглашение касается ведь не только нас с тобою…

— Но также и Флавии, — недовольным тоном продолжил за него Анджело. — Встретившись с которой и заглянув в ее пленительные синие глаза, ты решил пойти на попятную, — проговорил он с наигранной трогательностью в голосе.

Руджеро бросил на него исподлобья хмурый взгляд.

— Послушай, я должен тебе объяснить…

— Нет, это ты меня послушай, — вскочив с кресла, разгневанно оборвал его Анджело. — Ты ведь, кажется, хотел знать, что же такое произошло во время нашей с ней встречи в Санто-Доминго? Что ж, прекрасно, я тебе расскажу… Флавия, позабыв о своей любви ко мне, увлеклась каким-то темнокожим танцором… Впервые увлеклась по-настоящему… Не напоказ… Не так, как это было с тобой, — срывающимся от ярости голосом проговорил он. — Теперь ты понимаешь? Теперь до тебя наконец дошло, почему я решил ей отомстить? — приблизившись к Руджеро и негодующе посмотрев ему прямо в глаза, спросил он.

— Кажется, теперь понимаю, — задумчиво ответил тот, не отводя взгляда. — Но ведь ты сам принял решение оставить Флавию… Так за что же ты ей мстишь теперь?

— За то, что она посмела влюбиться в другого, — не задумываясь, ответил Анджело. — За то, что посмела пренебречь… Предпочесть мне какого-то танцора… Ведь обычно я пренебрегаю женщинами, но не они мною, — высокомерным тоном добавил он.

— Видимо, ты считаешь, что они не осмеливаются сделать это из-за твоей смазливой внешности? — со сдержанной иронией предположил Руджеро, окинув его пристальным взглядом.

— А тебя это удивляет? — спокойно поинтересовался Анджело.

Руджеро утвердительно кивнул в ответ.

— Да, и очень сильно, — негромко проговорил он, продолжая изучать своего собеседника пристальным взглядом. — Думаю, это от того, что ни одна из них до сих пор не сумела разглядеть твой истинный облик… Ни одна, кроме Флавии…

— И она бы не сумела, если бы не тот доминиканец, — насмешливо улыбнувшись, заверил его Анджело.

— И я благодарен ему за это, — искренне проговорил Руджеро. — Ведь он сумел доказать Флавии, что ее любовь к тебе была всего лишь досадным недоразумением… Что такие, как ты, не заслуживают ее любви… Да и вообще ничьей…

— И давно ли тебя стали посещать такие праведные мысли? — с едкой иронией поинтересовался в ответ Анджело. — Уж не с тех ли пор, когда Флавия застукала тебя в кафе с любовницей?

Руджеро развел руками.

— Да, ты верно подметил, праведником я не был, — безмятежно улыбнувшись, сказал он. — Но женщины, с которыми меня связывали близкие отношения, никогда не становились пленницами моей самовлюбленности и гордыни…

— Ну что ж, очень благородно, — смерив Руджеро насмешливым взглядом, негромко проговорил Анджело. — Только не думай, что твое благородство произведет на Флавию столь сильное впечатление, что она поверит твоему рассказу о моем подлом поступке, — с наигранной учтивостью продолжил он. — Ведь стоило мне разыграть перед нею всего лишь небольшой, не отличающийся оригинальностью спектакль, как она тут же позабыла все свои прошлые обиды и теперь покорно ждет меня возле машины, словно собачонка… Можешь сам в этом убедиться, — он небрежно кивнул в сторону окна.

Руджеро, недоверчиво покосившись на своего собеседника, медленно приблизился к окну и, окинув улицу взглядом, увидел прохаживающуюся возле такси Флавию.

— Ну что, теперь ты понял, кому из нас она поверит, когда мы расскажем ей эту историю, но только каждый на свой лад? — поинтересовался Анджело, со злорадным удовлетворением наблюдая за тем, как меняется выражение его лица.

Руджеро ничего не ответил, продолжая смотреть в окно.

— Забудь о нашем соглашении, — бросил напоследок Анджело, направившись к выходу. — Я и сам справлюсь с этой наивной дурочкой… Можешь не сомневаться, ее табачная лавка очень скоро будет принадлежать уже вовсе не ей… Ведь, если ты в ближайшие же дни не прекратишь свои поставки, я расскажу ей о причине твоих грабительских требований, и она сама откажется от сотрудничества с тобой, можешь быть уверен… А что касается других поставщиков, то я постараюсь сделать так, чтобы переговоры с ними она доверила именно мне… Ну а дальше, как ты сам понимаешь, судьба ее лавчонки уже полностью будет в моих руках, которые разорят ее быстро и умело… И вот тогда все помыслы Флавии о темнокожем танцоре сменятся другими, более приземленными… Ей уже будет не до романтических встреч и танцев латино, готов в этом поклясться… Она будет увлечена лишь раздумьями о хлебе насущном, потому что никого, кто смог бы ей помочь, в тот момент рядом не окажется… Неплохая месть за пренебрежительное отношение к былой любви, верно? — хищно оскалившись, поинтересовался он и скрылся за дверью.

Руджеро остался стоять у окна, дожидаясь, пока он выйдет из здания. Через несколько минут он увидел, как Анджело, быстро перебежав через улицу, приблизился к Флавии и нежно обнял ее за плечи. Она же, даже не попытавшись отстраниться от его объятий, принялась что-то взволнованно объяснять ему, показывая вытянутой ладонью в сторону его окон. Анджело, добродушно рассмеявшись в ответ, что-то проговорил ей на ухо, успокаивающе погладив по волосам, и они вместе сели на заднее сиденье поджидавшего их такси. Некоторое время Руджеро провожал взглядом удаляющийся автомобиль, затем, достав из кармана пиджака пачку сигарет, закурил, несколько раз нервно чиркнув зажигалкой, и, приблизившись к стеллажу, принялся задумчиво разглядывать висевшую рядом с ним картину.

— Вот, синьора Бентини, ваша неизменная «Донья Изабелла», — учтиво проговорила Мирелла, положив на прилавок пачку сигарет. — Должна заметить, что ваши вкусы отличаются завидным постоянством… — Эта марка того заслуживает, — улыбнулась в ответ пожилая женщина и, радостно поприветствовав только что появившуюся в лавке Флавию, направилась к выходу.

— Между прочим, у нас осталось всего несколько таких пачек, — осторожно сообщила Мирелла, как только постоянная покупательница вышла на улицу.

— Прекрасно. Прибереги их для меня, — невозмутимо откликнулась Флавия.

— Для тебя? — удивленно переспросила Мирелла. — Вот это новость… Никогда не представляла тебя в роли курильщицы…

— Уверена, что ты не представляла меня и в других ролях, — невесело улыбнувшись, заметила Флавия.

— Например, роли танцовщицы, — невинным тоном предположила Мирелла. — Кстати, хотела у тебя спросить, легко ли было беззаботно порхать в танце, если прежде ты никогда этого не делала?

Флавия задумчиво пожала плечами.

— Вообще-то я посетила слишком мало занятий, чтобы всерьез рассуждать о танцах… Но думаю, что быть беззаботной ничуть не легче, чем быть озадаченной множеством свалившихся в одночасье проблем…

Мирелла немного помолчала, окинув свою подругу внимательным взглядом.

— Может быть, как раз в танце эти проблемы решатся гораздо быстрее… — наконец предположила она вслух и, заметив недоумение на лице Флавии, объяснила, подбирая слова: — В нашем городе ведь тоже есть танцевальный клуб… Возможно, не такой замечательный, как в Санто-Доминго… Но кое-чему в нем тоже можно научиться… Особенно с таким партнером, как Анджело… — многозначительным тоном добавила она.

Флавия удивленно вскинула брови.

— На что ты намекаешь? — подозрительно покосившись на свою собеседницу, поинтересовалась она.

— А ты не понимаешь? — с мягким упреком откликнулась Мирелла. — Он ведь всегда тебе нравился, разве я не права?

Флавия сокрушенно покачала головой.

— Да, ты, к сожалению, права… Но это было давно. Словно в другой жизни… И потом, ты ведь не знаешь, какими были наши прежние отношения… — немного замявшись, заметила она.

Но Мирелла тут же прервала ее.

— Я знаю только, что Анджело очень изменился после возвращения из путешествия… И в первую очередь изменилось его отношение к тебе, — убежденно заявила она. — Разве ты не заметила, что после известия о проблемах с поставками сигар он даже перестал покупать своего неизменного «Дона Карлоса», лишь бы хоть на немного продлить жизнеспособность нашего магазина? Разве ты не заметила, как сильно он переживает за тебя? Он даже вызвался обзвонить всех поставщиков сигар, чтобы переговорить с ними о поставках… Он берет на себя решение всех твоих проблем… Разве все это не говорит о том, что он изменился? Разве не считаешь, что проявить большую заботу просто невозможно? — запальчиво завершила она.

И не успела Флавия возразить, что как раз эти изменения и тревожат ее больше всего, как Мирелла вдруг выпалила скороговоркой, показав в сторону двери:

— А вот и предмет нашего разговора… Обсудим произошедшие с ним изменения чуть позже…

Флавия обернулась, чтобы убедиться в том, что она говорит правду, и увидела едва заметную, словно нарисованную тонким карандашом, улыбку Анджело.

— Добрый день, синьорины, — поздоровался он с ними бодрым голосом. — Что-то не вижу бойкой торговли в вашем огромном магазине, — шутливым тоном продолжил он, оглядываясь по сторонам.

— Как это ни парадоксально звучит, но в данный момент для нас это обстоятельство является спасением… — печально вздохнув, ответила Мирелла. — Ведь вопрос с поставкой товара до сих пор не решен…

Анджело сочувственно покивал.

— Да, это не просто… — согласился он. — Я обзвонил сегодня всех поставщиков сигар, имеющихся в Тоскане, но, к сожалению, ни с одним из них так и не пришел к договоренности… — повернувшись к Флавии, сообщил он. — Ведь ты всегда сотрудничала только с «Сигаро Амато»…

Флавия окинула его проницательным взглядом.

— Ты сказал, что обзвонил почти всех… А в фирму «Матенори» ты обращался? — осторожно поинтересовалась она.

Анджело утвердительно кивнул.

— Да, конечно, в первую очередь… Ведь она является одной из самых крупных после «Сигаро Амато»… А почему ты спрашиваешь?

— Просто так… Я всегда от беспокойства задаю разные ненужные вопросы… — с милой улыбкой ответила она.

— Да, я понимаю, тебе сейчас нелегко… — проговорил в ответ Анджело. — Но ничего, все наладится, вот увидишь… Нужно только как следует все обдумать и найти решение… — Он немного помедлил, окинув задумчивым взглядом уже начавшие пустеть полки с сигарами. — Ведь эту лавку всегда можно продать… — рассудительно предположил он. Но, заметив, как Флавия раздраженно принялась теребить молнию висевшей у нее на плече сумочки, поспешно извинился: — Прости, я только озвучил первое пришедшее мне в голову решение…

— Принимать которое должен вовсе не ты, — многозначительным тоном оборвала его Флавия.

— Да, конечно, я повел себя слишком опрометчиво… — смущенно проговорил Анджело и, помедлив, беспомощно развел руками. — Что ж, я, пожалуй, пойду… Не буду мешать продаже оставшейся продукции… Загляну к вам чуть позже…

Мирелла проводила его сочувственным взглядом и, когда он вышел на улицу, с упреком обратилась к Флавии:

— Как ты можешь прогонять человека, который пытается помочь тебе всеми доступными ему средствами?

— Я его вовсе не прогоняла, — спокойно возразила Флавия.

— Но сделала все для того, чтобы он убрался отсюда как можно скорее, — проворчала Мирелла.

— Да, это так, — с готовностью подтвердила Флавия. — И я даже могу тебе объяснить, почему я так поступила…

Мирелла устремила на нее вопросительный взгляд.

— Думаешь, я просто так спросила у него насчет «Матенори»? — спросила Флавия и, не дожидаясь ее ответа, уверенно проговорила: — Вовсе нет. Я сегодня разговаривала по телефону с синьором Ровеньери, который возглавляет эту фирму, и он вовсе не отказался от сотрудничества с нами. Наоборот, он очень внимательно меня выслушал и, если бы не объявленная им цена поставки, мы пришли бы к обоюдному соглашению…

— И ты рассказываешь мне об этом только сейчас? — негодующе перебила ее Мирелла. — Подумать только! Ты заключаешь соглашения за моей спиной, а я обо всем узнаю последней…

— Ты, кажется, меня плохо расслышала. Я ведь сказала: если бы не объявленная цена поставки, мы пришли бы к соглашению, — терпеливо повторила Флавия. — А это значит, что мы его пока не заключили, — с расстановкой объяснила она.

Мирелла немного помолчала, осмысливая услышанное.

— И что же это за цена? — поинтересовалась она наконец.

— Она почти вдвое превышает ту, которую мы платили «Сигаро Амато», так что это не решит наших проблем…

Мирелла издала обреченный вздох, потом окинула Флавию заинтересованным взглядом.

— Значит, ты считаешь, что Анджело обманул тебя и на самом деле он никуда не звонил и ни с кем не разговаривал?

Флавия пожала плечами.

— По-моему, ты только что сама ответила на свой собственный вопрос…

— Но зачем ему нужно так поступать? — задумчиво поинтересовалась Мирелла.

— Этого я и сама пока не понимаю, — честно призналась Флавия. — Как и причины произошедших с ним перемен…

— В любом случае, твой звонок в «Матенори» не дал положительных результатов, а значит, от его обмана мы все равно ничего не потеряли, — рассудительно заметила Мирелла. — Думаю, нам следует в ближайшее время обзвонить и другие фирмы… Вот только положительный результат и в этом случае не гарантирован, ведь ты столько лет сотрудничала с «Сигаро Амато», что остальные о твоей лавчонке даже и не слышали…

Флавия взяла с полки пачку «Доньи Изабеллы», медленно распечатала ее, усевшись за прилавок рядом с Миреллой, и, закурив тонкую сигарету, устремила невидящий взгляд сквозь стеклянные двери магазина.

— Знаешь, в Санто-Доминго я случайно познакомилась с одним парнем… Его зовут Риккардо Сильвиани… Как выяснилось, он приезжает туда из Сиены, чтобы заключать договоры с производителями сигар, — ничего не выражающим голосом сообщила она.

Мирелла, привстав, окинула ее профиль изумленным взглядом.

— Нет, эта поездка определенно лишила тебя последнего разума, — растерянно прошептала она. — Почему ты ничего не рассказала мне об этом сразу? — повысив голос, требовательно поинтересовалась она. — Ведь мы столько дней ломали голову над тем, как нам выпутаться из этой кошмарной истории, а ты…

— Я решила, что прибегну к его помощи только в самом крайнем случае, — выпустив в сторону кольцо дыма, все тем же ничего не выражающим голосом перебила ее Флавия.

Мирелла вскочила со стула и нервно забегала от одного стеллажа с сигарными полками к другому.

— Нет, вы ее только послушайте! — возмущенно всплеснув руками, воскликнула она. — В самом крайнем случае… Подумать только… И когда же он, по-твоему, должен наступить? Когда полки окончательно опустеют и нам придется прикрыть лавочку?

Флавия тяжело вздохнула.

— Ты же ничего не знаешь… Поначалу, когда ты мне сообщила о безумных требованиях моего бывшего мужа, я напрочь позабыла и о самом Риккардо, и о его профессии… А потом, уже по дороге сюда из Флоренции, я поняла, что у меня просто не хватит смелости обратиться к нему за помощью…

Мирелла бросила на нее недоуменный взгляд.

— Не хватит смелости? — пожав плечами, переспросила она. — Не понимаю… Он что, такой страшный?

— Мне сейчас не до шуток, — с упреком проговорила в ответ Флавия.

— Мне, представь, тоже… — живо откликнулась Мирелла. — Может, ты объяснишь, почему для беседы с этим человеком непременно требуется смелость?

Флавия придвинула к себе круглую пепельницу и, затушив в ней недокуренную сигарету, коротко бросила:

— Дело не в нем…

— А в ком же тогда? — удивленно поинтересовалась Мирелла. — Уж не в тебе ли?

Флавия немного помолчала, задумчиво разглядывая прилавок, затем так же коротко бросила:

— В его подруге.

Взгляд Миреллы мгновенно озарился внезапной догадкой.

— А-а… — понимающе протянула она. — Обстоятельства твоего отдыха, кажется, начинают проясняться…

— Ты меня не так поняла, — нетерпеливо оборвала ее Флавия. — С Риккардо меня ничто не связывает…

— Вот как? Чем же тебе в таком случае насолила его подруга? — с любопытством поинтересовалась Мирелла.

Флавия ничего не ответила, продолжая разглядывать прилавок.

Мирелла на несколько мгновений тоже умолкла, внимательно наблюдая за своей собеседницей. Затем, сев на свое прежнее место, тихо проговорила:

— Можешь не отвечать… Я и так все поняла… Она отбила у тебя твоего темнокожего танцора, верно?

Флавия вскинула на нее удивленный взгляд.

— Как ты догадалась? — так же тихо спросила она. — Я ведь тебе ничего не рассказывала о Диего…

Мирелла снисходительно улыбнулась.

— Даже те общие фразы, которыми ты описывала ваши уроки танцев, ясно давали понять, что ты неравнодушна к своему учителю… Впрочем, как и он к тебе… Я в этом уверена… И что бы ни предпринимала та девица, ей не удастся вас разлучить…

Флавия отрицательно покачала головой.

— В самом начале нашего знакомства Диего сам признался, что влюблен в нее, но она не обращает на него внимания… А накануне отъезда я узнала, что он пригласил ее вместо меня на урок мамбо… — еле слышно проговорила она. — И теперь меня там нет… А Бьянка всегда рядом… Они работают в одном отеле…

— Где и с кем быть рядом, каждый человек волен решать сам… — философским тоном проговорила Мирелла. — Так что, если ты решишь вновь отправиться в Санто-Доминго и поселиться в отеле «Изумрудная пальма», ты так же, как и эта самая Бьянка, сможешь быть рядом с Диего…

— Я? В Санто-Доминго? — вскочила со стула Флавия.

— А почему нет? — невозмутимо откликнулась Мирелла.

Флавия упрямо замотала головой.

— Это исключено.

— Исключено? А по какой причине, позволь тебя спросить? По той, что твой Диего пригласил на урок мамбо свою коллегу из отеля? Да это же просто смешно… Ну потанцевали они немного, и что с того… Почему ты решила, что между ними существуют какие-то близкие отношения? И потом, ты ведь сказала, что эта Бьянка является подругой Риккардо… Так что же, теперь, по-твоему, она его бросила?

Флавия пожала плечами.

— Я не знаю… Возможно, Бьянка изменила свое отношение к Диего… Он ведь сам признался, что был влюблен в нее…

— Вот именно, был, — сделав ударение на последнем слове, выразительным тоном проговорила Мирелла. — То есть еще до знакомства с тобой, — немного помедлив уточнила она.

— И ты думаешь, что после нашего знакомства его чувства к ней изменились? — осторожно поинтересовалась Флавия.

— Я в этом просто уверена.

— А вот я нет…

— В таком случае почему бы тебе не вернуться туда и не убедиться в моей правоте? Неужели ты отказываешься от возвращения в Санто-Доминго только из-за этой Бьянки?

Флавия отрицательно качнула головой.

— Все не так просто… Когда мы познакомились с Диего, каждый из нас был увлечен другим человеком… И каждый из нас без утайки рассказал об этом увлечении…

— Понимаю, ты рассказала ему о своей любви к Анджело и теперь думаешь, что он не поверит…

— Конечно, не поверит, — убежденно оборвала свою собеседницу Флавия. — Ведь Анджело сказал ему, что наша размолвка осталась в прошлом… И в эту ложь Диего как раз поверил сразу и безоговорочно… — с печальным вздохом добавила она.

Мирелла с возмущенным видом пожала плечами.

— А как же иначе? Ведь ты даже не попыталась доказать ему обратное… Ты даже не попыталась ему ничего объяснить…

— Он не стал бы меня слушать, — обреченно махнув рукой, проговорила Флавия. — Он даже не подошел к окну, когда я ждала его внизу… Подослал вместо себя своего приятеля…

Она вновь села за прилавок и, достав из пачки следующую сигарету, закурила, уставившись бессмысленным взглядом куда-то в пространство. Мирелла, немного потоптавшись на месте, устало опустилась на соседний табурет.

— Как ты думаешь, почему я изменяю своему мужу с Бернардо? — вдруг спросила она, не глядя на Флавию.

Та удивленно уставилась на нее, едва не выронив зажатую между пальцами сигарету.

— Я… не знаю… — запинаясь, пробормотала она.

— Ну так я тебе скажу, — решительно заявила Мирелла и, забрав у нее сигарету, сделала глубокую затяжку. — Когда-то очень давно, в дни моей юности, со мной приключилась очень похожая история, только здесь, в Италии, в моей родной Флоренции, — выпустив в потолок кольцо дыма, проговорила она. — Я вот так же, как и ты, влюбилась в одного симпатичного парня, который гостил там у своих родственников и который, судя по всему, тоже влюбился в меня с первого взгляда… Мы встречались почти каждый вечер, гуляли по тихим улицам, любовались красотой заката… Все было просто чудесно… За исключением одного: никто из нас не решался первым заговорить о своих чувствах… Мы оба старались делать вид, будто для нас это просто развлечение, игра, один из способов убить свободное время… И даже, когда он возвращался в родной город и я пришла на вокзал, чтобы проводить его, мы так и не осмелились отказаться от этой дурацкой игры… Мы так и не осмелились сказать друг другу то, что изменило бы нашу жизнь… — Мирелла смяла в пепельнице сигарету и отвернулась от Флавии, чтобы скрыть блестевшие в ее глазах слезы.

Флавия осторожно положила ей руку на плечо.

— А что же было потом? — нерешительно спросила она.

Мирелла горько усмехнулась.

— То же, что и сейчас, — отрывисто бросила она. — Я вышла замуж за Лучано… Потому что надоело быть одной… А через несколько лет после рождения младшей дочки стала встречаться с Бернардо… Потому что надоело быть с Лучано… Потому что никогда не испытывала к нему никаких чувств… Впрочем, как и он ко мне… Он ведь и отдыхать ездит либо один, либо с девчонками… Говорит, что от меня слишком много шума и затрат… Вот и в этом году он купил только три путевки в Сорренто: для себя и девочек… — Она вдруг стремительно повернулась к Флавии и, ослепительно улыбнувшись, продолжила с наигранным оптимизмом: — Но я тоже не скучала, ты же знаешь… Мы прекрасно провели с Бернардо несколько дней во Флоренции…

Флавия окинула ее лицо внимательным взглядом.

— Почему ты вдруг решила рассказать мне все это? — серьезно спросила она.

Фальшивая улыбка вмиг исчезла с губ Миреллы.

— Потому что не хочу, чтобы у наших похожих историй был такой же похожий финал, — с искренним сочувствием в голосе ответила она. — Потому что не хочу видеть, как через несколько лет после замужества с Анджело ты начнешь по вечерам бегать на тайные свидания с любовником… И, если ты тоже не хочешь жить вот такой двойной жизнью, найди в себе смелость вернуться в Санто-Доминго, — завершила Мирелла.

Флавия медленно отвела взгляд.

— Знаешь, я, конечно, тебе очень благодарна и за этот рассказ, и за искреннее участие…

— Одной благодарности мне мало, — решительно оборвала ее Мирелла. — Мне нужно знать наверняка, что ты последуешь моему совету… Ты обещаешь мне это? — спросила она.

Флавия неопределенно пожала плечами.

— Я не могу тебе ничего обещать… — негромко проговорила она. — Ты ведь знаешь, что, кроме любовных неурядиц, в моей жизни в данный момент существуют и другие… И если я пожертвую…

— Если ты вернешься к Диего, тебе не придется ничем жертвовать, — безапелляционным тоном перебила ее Мирелла. — Раз уж тебе непременно нужен предлог для возвращения, то вот он, перед тобой, — она обвела широким жестом стеллажи с сигарами. — Ведь тот парень, что заключает договоры с производителями, все еще там, в Санто-Доминго, верно?

— Во всяком случае, он был там, когда я собиралась уезжать… — уточнила Флавия. — А сейчас… даже не знаю…

— Ну так съезди и узнай! — стукнув ладонью по прилавку, нетерпеливо воскликнула Мирелла.

— Но вдруг он уже уехал оттуда… — растерянно предположила Флавия.

Мирелла сокрушенно покачала головой.

— Вижу, ты не сделала никаких выводов из моего рассказа… И все мои откровения были бессмысленны…

— Ну что ты… Я слушала тебя очень внимательно… — поспешно возразила Флавия.

— Вот как? Тогда послушай еще раз так же внимательно, — взяв ее за плечи и пристально посмотрев в глаза, проговорила Мирелла. — Ты просто обязана в ближайшее же время возвратиться в Санто-Доминго… — делая паузу после каждого слова, продолжила она. — Возвратиться как можно скорее… Пока не стало слишком поздно… Пока ты не потеряла окончательно и Диего, и лавку своего деда…

Флавия, уже в который раз перелистав страницы глянцевого буклета с описанием комфортабельных номеров отеля «Изумрудная пальма», осторожно положила его на подлокотник кресла и, поднявшись на ноги, принялась неспешными шагами мерить гостиную. Бросив мимолетный взгляд сквозь залитое ярким солнцем окно, она увидела давно ставшую для нее привычной картину: невысокие дома старых построек, маленький дворик, в котором, как всегда, играли в футбол соседские мальчишки, чуть поодаль столики летнего кафе… Все, как обычно… Кроме поселившегося в душе чувства неясной тревоги… Чувства беспричинной тоски и уныния… Хотя… почему беспричинной… Причина как раз есть… Проблемы с магазином, мысленно возразила себе Флавия.

И тут же с отчаянием тряхнула головой. Неужели я уже никогда не смогу забыть ту вечернюю улицу, названия которой даже не знаю? — с тревогой подумала она. Неужели тот призрачный доминиканский вечер будет преследовать меня всегда? В воспоминаниях, на случайно увиденных картинах и в звучащей из магнитолы песни о свидании под звездным небом…

Она еще раз обвела медленным взглядом знакомую ей с детства улицу и, почти физически почувствовав, как из глубин ее памяти, заслоняя это залитое ярким полуденным солнцем пространство, возникают синие сумерки теплого, наполненного незнакомыми пряными ароматами вечера, поспешно отпрянула в глубь комнаты. «Это пройдет. Пройдет, поверьте… И я сделаю все для того, чтобы это прошло как можно скорее», — вспомнила она слова Диего, которые он произнес в ответ на ее признание о постоянно преследующих ее неудачах.

— Да, это пройдет… — тихо прошептала она. — Но только если ты будешь рядом… Неважно, где и когда: здесь, в Ареццо, вот в такой же полдень, как этот… Или там, в Санто-Доминго, в синих сумерках, возле бара «Амигос»… Важно только одно: чтобы ты был рядом со мной… Но это, к сожалению, невозможно… — немного помолчав, с горечью в голосе продолжила она. — Потому что ты никогда не поверишь в то, что я разлюбила Анджело, а я не смогу поверить в то, что ты разлюбил Бьянку… Потому что, даже если я последую совету Миреллы и вернусь в Санто-Доминго, ты все равно не захочешь со мной разговаривать, ты не станешь слушать мои объяснения… А еще потому, что я никогда не вернусь в твой город, чтобы вновь не наполнять свою душу горечью утраты любви… Ведь она и без того наполнена ею до отказа… В моей душе больше не осталось места для нее… Так что пусть все остается как есть… И даже если мне действительно суждено выйти замуж за Анджело, а через несколько лет стать любовницей другого, тайно бегая к нему по вечерам на свидания, пусть будет так… Ведь не зря же поют на твоей родине: все будет, как будет…

Не в силах больше сопротивляться нахлынувшим на нее чувствам тоски и обреченности, Флавия схватила со столика лакированную сумочку, выбежала из квартиры и, бегом спустившись по лестнице, вышла на улицу, еще толком не осознавая, в какую сторону она отправится. Повернув сначала налево, она немного замешкалась, потоптавшись на месте, и вдруг направилась в противоположную сторону, с каждой секундой все прибавляя шаг.

В свою родную табачную лавку… Только туда, лихорадочно пульсировали в такт ее шагам метавшиеся в голове мысли. Она всегда спасала меня от всех невзгод… Всегда выручала, прогоняя прочь ненужные сомнения и опасные в своей наивности мечтания… Она всегда была моим верным пристанищем… Даже если за те три дня, что я не появлялась в ней, на стеллажах уже не осталось ни одной сигары, я все равно должна быть там… Пусть я еще не придумала, как спасти ее от разорения… Я уверена, она сама подскажет мне…

Пройдя по узкой улице, по обеим сторонам которой тянулись маленькие цветочные магазинчики, Флавия, не сбавляя шага, свернула в затененный переулок и вдруг услышала донесшуюся из сумочки трель мобильного.

Наверняка это Мирелла торопится сообщить мне о нашем окончательном банкротстве, с тоской подумала Флавия, доставая телефон из сумочки. Но, увидев на дисплее незнакомый номер, удивленно вскинула брови. Странно… Какому незнакомцу я вдруг могла понадобиться? — мысленно спросила она себя и, по-прежнему не сбавляя шага, нажала кнопку ответа.

— Синьорина Арентини? — услышала она в трубке негромкий мужской голос, показавшийся ей смутно знакомым.

— Да, она самая… А могу ли я узнать ваше имя?

— Вы его уже знаете, — добродушно заверил ее собеседник. — Но так и быть, я напомню: Риккардо Сильвиани. Надеюсь, мой образ еще не успел покинуть глубины вашей памяти?

— Синьор Риккардо? — изумленно воскликнула Флавия, замедляя шаг. — Откуда вы узнали номер моего мобильного?

— Все-таки кое-что вы уже успели позабыть, — с шутливым упреком откликнулся Риккардо. — А именно тот факт, что не кто иной, как ваш покорный слуга, устроил вас в отеле «Изумрудная пальма», — многозначительным тоном напомнил он. — В одном из лучших отелей доминиканской столицы… А вы сбегаете оттуда, даже не предупредив меня о своем отъезде и не попрощавшись… А когда я звоню вам, чтобы справиться о вашем душевном состоянии, вы встречаете меня шквалом вопросов… И при этом ни слова извинения, ни слова благодарности…

— Ну что вы… Я очень благодарна вам за участие… Просто вы так неожиданно позвонили… — сбивчиво пробормотала Флавия, вновь прибавляя шаг. — Я ведь совершенно точно помню, что не давала вам номер моего телефона…

— Очень рад, что хотя бы этот факт сохранился в вашей памяти, — с легкой иронией откликнулся Риккардо. — Потому что все остальные факты начисто из нее испарились…

— Остальные? — удивленно переспросила Флавия. — Что вы имеете в виду?

— Ну, взять, к примеру, неожиданно возникшие у вас проблемы с фирмой «Сигаро Амато» по поводу поставки табачной продукции… — осторожно проговорил Риккардо.

Флавия замерла посреди переулка, словно громом пораженная.

— Откуда вам об этом известно? — через несколько секунд, с трудом обретя дар речи, поинтересовалась она.

Риккардо немного помедлил, видимо давая ей дополнительное время прийти в себя. Затем спокойно объяснил:

— Буквально дня два назад мне позвонила ваша подруга. В отличие от вас, она оказалась особой довольно решительной и за считанные секунды четко и лаконично изложила мне суть обрушившихся на вас неприятностей…

— Неприятностей? — переспросила Флавия, сразу же сообразив, что этой подругой была Мирелла. — Неужели она сказала, что их несколько? — смущенно уточнила она, пытаясь понять, упомянула ли Мирелла и о ее размолвке с Диего.

— Сколько бы их ни было, ситуация вовсе не безнадежна, — уверенно заявил Риккардо. — Вокруг вас немало людей, готовых в любой момент прийти на помощь. И один из них я, — с шутливой интонацией проговорил он и тут же продолжил, перейдя на серьезный тон: — Так что вы напрасно не захотели поделиться со мной выпавшими на вашу долю трудностями… Ведь после разговора с вашей подругой я тотчас же позвонил в нашу фирму «Вильярэдо» в Сиене, и вопрос с поставкой сигар был решен… Причем ваши пожелания по поводу цены были выполнены, — опережая ее возражение, добавил он. — Документы я вскоре отправлю вам по факсу. Все необходимые подписи в них уже имеются… Так что вам остается лишь добавить свою…

Флавия несколько мгновений растерянно молчала. Затем нерешительно проговорила:

— Что заставило вас принять такое решение? Почему вы помогаете мне? Мы ведь с вами даже толком не знакомы…

— Разве для того, чтобы проникнуться к какому-либо человеку симпатией, непременно нужно быть знакомым с ним долгие годы? — поинтересовался в ответ Риккардо и, немного помедлив, продолжил: — Знаете, когда я впервые увидел вас в отеле, вы были такой потерянной и неприкаянной… И мне почему-то сразу показалось, что вы приехали сюда в поисках искреннего, светлого чувства, которое кто-то отнял у вас много лет назад… Приехали случайно, будто выбрали Санто-Доминго, ткнув наугад в развернутую перед вами карту мира… И мне тогда захотелось, чтобы вы обязательно отыскали это незаслуженно отнятое у вас чувство… Именно поэтому я и помог вам получить ту маленькую комнату… — задумчиво завершил он.

— Вообще-то мы с вами впервые встретились в аэропорту, — смущенно проговорила Флавия. — И во время этой встречи вы вряд ли могли хорошо разглядеть меня, — стараясь спрятать свое смущение за шутливым тоном, напомнила она.

— Да, я был тогда немного груб и готов признать свою вину, — также перейдя на шутливый тон, проговорил Риккардо. — И, как вы, наверное, уже поняли из моего сообщения о сотрудничестве, даже искупить, — многозначительно добавил он.

— Даже не знаю, как вас благодарить… — начала было Флавия.

Но Риккардо тут же ее прервал.

— Я могу вам подсказать. В качестве благодарности я готов принять ваши объяснения по поводу причины столь спешного отъезда…

— Так вы ее уже и сами знаете… Это проблема с поставкой сигар… — попыталась слукавить она.

Но Риккардо вновь прервал ее.

— Да, конечно, такое положение вещей вряд ли можно назвать приятным… Но мне почему-то кажется, что дело не только в этом… На протяжении нашего разговора меня не покидает ощущение, что у вас за эти дни что-то случилось… Что-то, о чем вы предпочитаете никому не рассказывать…

— Ну что вы, синьор Риккардо, ничего не случилось… — придав своему голосу как можно больше бодрости, заверила его Флавия. — Я покинула Санто-Доминго в такой спешке потому, что вдруг вспомнила, что не сделала перед отъездом из Ареццо кое-что очень важное… — торопливо проговорила она, стремительным шагом пересекая площадь Пьяцца Гранде.

— Неужели забыли выключить утюг? — с легкой иронией поинтересовался Риккардо.

— Нет, к счастью, утюг я перед отъездом не включала… — в тон ему ответила Флавия. — Это нечто совсем другое… Так сразу и не объяснишь… Надеюсь, вы на меня не сердитесь? Ведь мы с вами обязательно увидимся после вашего возвращения в Италию… Вы всегда желанный гость в Ареццо, помните об этом.

— А как же Санто-Доминго? — поинтересовался Риккардо. — Разве вы туда больше не вернетесь?

— О нет, нет, вряд ли это будет возможно в ближайшее время! — испуганно выпалила в ответ Флавия, остановившись на несколько секунд перед дверью своей табачной лавки.

— Почему же? — осторожно спросил Риккардо. — Разве вам не понравился этот город?

— Нет, напротив, этот город мне очень понравился… — невесело улыбнувшись, возразила Флавия, переступая порог магазинчика. — У меня остались самые приятные воспоминания о его архитектуре, шумных улицах, барах, танцевальных клубах… Но, должна признаться, что они все же немного испорчены…

Флавия вдруг умолкла, увидев, как какой-то мужчина деловито раскладывает по полкам коробки с сигарами.

— Испорчены одним из преподавателей такого клуба, — сочувствующим тоном продолжил за нее незнакомец и, медленно обернувшись, пристально посмотрел ей в глаза.

Флавии показалось, что все это с нею происходит во сне.

— Диего… Этого не может быть… — ахнула она, прижав телефон к груди. — Как ты мог здесь оказаться?

— Добраться из Санто-Доминго в Ареццо не намного сложнее, чем наоборот, — мягко улыбнувшись, ответил он.

— Но… Что ты здесь делаешь? — все еще не веря в реальность происходящего, тихо проговорила Флавия.

— Временно выполняю твои обязанности, — обведя широким жестом стеллажи, шутливо откликнулся Диего.

Флавия осторожно опустилась на стоявший возле прилавка табурет.

— Боже мой… Я ничего не понимаю… Откуда взялись все эти коробки? — растерянно прошептала она.

— Их несколько часов назад доставили из фирмы «Вильярэдо», — спокойно объяснил Диего.

— «Вильярэдо»? — удивленно воскликнула Флавия. — Но это же фирма Риккардо… Как ты мог узнать, что…

— Что он заключил с тобой договор? — опередил ее вопрос Диего. — Все очень просто, мне рассказала об этом Бьянка…

— Ах, Бьянка… — протянула Флавия, поднимаясь со стула. — Выходит, она выведала для тебя эту информацию у Риккардо, и ты сразу же примчался сюда, чтобы меня пожалеть? Так вот, послушай хорошенько, что я тебе скажу…

— Непременно послушаю. Но только после того, как отключу твой телефон, — заговорщицким тоном перебил ее Диего и, осторожно забрав из ее рук мобильный, нажал на кнопку и, дотянувшись до самой верхней полки стеллажа, оставил его рядом с сигарными коробками. — Это чтобы нас не подслушивал твой новый поставщик, — прежним тоном объяснил он.

— Вот как раз ему будет полезно кое-что узнать о своей доминиканской подруге, — запальчиво возразила Флавия, пытаясь добраться до мобильного.

Но Диего крепко прижал ее ладони к своей груди.

— Нет, это ты должна кое-что узнать о своем глупом, бестолковом и не в меру ревнивом доминиканском друге, — тихо прошептал он, умоляюще глядя ей в глаза. — Ты должна знать, каким я был дураком, когда поверил этому мерзавцу Анджело… Когда уговорил Пабло солгать тебе и нашел в себе силы не подходить к окну, хотя знал, что ты меня ждешь… Когда причинил тебе страдание, заставив поверить в то, что по-прежнему увлечен Бьянкой…

Флавия недоверчиво покачала головой.

— Так, значит, между вами…

— Не было и нет никакого романа, — опередил ее Диего. — Раньше потому, что она не обращала на меня внимания… А теперь потому, что мне нужна только ты…

Флавия вновь недоверчиво качнула головой.

— Но ведь тогда, на ступенях отеля, ты сказал…

— Бьянка должна была прийти на урок с Риккардо, — оборвал ее Диего. — И как раз это я не решился сказать… И Бьянке не позволил…

— Не позволил? — удивленно переспросила Флавия. — Значит, и она, и Риккардо догадывались о наших отношениях?

Диего утвердительно кивнул.

— Видимо, любовную тоску очень трудно утаить…

— А о том, что ты отправился в Ареццо, Риккардо тоже было известно?

— Нет, я уехал тайком от всех… Даже Пабло не знает толком, где я сейчас… — Диего немного помолчал и, нежно погладив Флавию по волосам, спросил: — Ты ведь веришь, что я приехал сюда вовсе не из жалости, правда? Я просто хотел быть рядом с тобой… Чтобы не дать никому в обиду… Чтобы помочь…

Флавия смущенно огляделась вокруг.

— Но… Как ты смог остаться один здесь, в этой лавке?

Диего улыбнулся.

— Это все твоя подруга… Когда я сказал ей, что я твой друг из Санто-Доминго и приехал сюда, чтобы поддержать тебя, она ответила, что я сделал это очень кстати…

— И ушла, чтобы, когда я здесь появлюсь, мы могли бы побыть наедине, — продолжила за него Флавия.

Диего утвердительно кивнул.

— Да, именно для этого… И еще для того, чтобы перед твоим приходом я мог спокойно почитать вот этот факс, полученный от твоего бывшего мужа… — осторожно добавил он, кивнув в сторону прилавка, на котором лежал лист бумаги.

Флавия вскинула на него испуганный взгляд.

— Факс от Руджеро… — нерешительно пробормотала она. — Это, наверное, насчет договора…

— Да, он пишет, что, невзирая на ваши разногласия, все же не откажется от поставки тебе сигар, — подтвердил Диего.

— Не откажется? — изумленно переспросила Флавия. — Ничего не понимаю… Как же так…

— Сначала прочти факс… — успокаивающе погладив ее по плечу, посоветовал Диего. — И тогда тебе все станет понятно… В том числе и причина его требований по поводу этого магазина… — многозначительным тоном добавил он.

Флавия направилась было к прилавку, но вдруг остановилась и проговорила, удрученно покачав головой.

— Прости… Ты, наверное, думаешь, что я хотела скрыть от тебя свое прежнее замужество… Но… я просто забыла о нем… Я забыла обо всем, когда встретила тебя… Ты мне веришь?

— Боже мой… Верю ли я тебе? Подумать только! И ты спрашиваешь меня об этом после того, как нам пришлось пережить несколько мучительных дней разлуки по моей вине? — растроганно проговорил Диего. — Невероятно… Когда я ехал сюда, то молил бога только об одном: чтобы ты поверила мне…

— Но ведь я ничего не сказала тебе о Руджеро…

— И не нужно. Я сам все понял… И о вашем с ним браке, и о твоей жизни после развода, и о коварном плане Анджело. Понял из этого факса… И ты все поймешь, когда прочтешь его…

Флавия взяла факс в руки и быстро пробежала глазами первые строчки, но потом, растерянно опустившись на стул, принялась читать медленно, каждый раз возвращаясь к предыдущей строке, словно не веря тому, что поняла ее правильно. Диего сел рядом, с волнением наблюдая, как недоумение на ее лице сменяется сначала гневом, а затем выражением бесконечной усталости и обреченности. И когда она наконец медленно подняла на него опустошенный взгляд, Диего, взяв ее ладони в свои руки, запальчиво проговорил:

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь… Вернее, о ком… Я понимаю, как это бывает горько: узнать о предательстве человека, который был тебе когда-то так дорог… Но теперь все в прошлом… Этот мерзавец не стоит того, чтобы ты вновь переживала из-за него… Я заставлю его ответить за все те злодеяния, что он пытался тебе причинить… Обязательно заставлю… Только, пожалуйста, не смотри так потерянно… Улыбнись, прошу тебя… Я так соскучился по твоей улыбке…

Флавия отрицательно покачала головой.

— Прости, но почему-то именно сейчас не получается…

На несколько секунд в магазине воцарилась тишина, прерываемая только веселым гомоном ребятишек, устроивших велосипедные гонки на площади. И вдруг Диего опустился перед Флавией на одно колено и, прижав ее ладони к своему бешено бьющемуся в груди сердцу, взволнованно проговорил:

— Когда я узнал, что ты уехала из отеля, я не мог больше работать там… Не мог оставаться там, зная, что не увижу в окне твоего лица, твоей улыбки… Я даже отказывался готовить фруктовый коктейль, зная, что к нему прикоснутся не твои губы… Я отказывался танцевать мамбо, зная, что в танце буду обнимать не тебя… Я отказывался гулять по вечерней улице Амигос, зная, что рядом со мной будешь не ты… И вот теперь я отказался жить в Санто-Доминго, зная, что ты не хочешь вернуться в этот город… Я приехал в Ареццо, чтобы быть рядом с тобой… Чтобы рассказать, как сильно я тебя люблю… Чтобы остаться в этом городе, даже если ты прогонишь меня… Остаться только для того, чтобы видеть тебя… Хотя бы издали…

Флавия улыбнулась, стараясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы.

— Так, значит, та улица называется Амигос… — прошептала она, нежно погладив его по щеке. — А я думала, что так называется бар…

— И бар тоже, — прошептал в ответ Диего. — У них одинаковые названия…

— Как это здорово… — восхищенно протянула Флавия. — Всегда мечтала жить в городе, где улица и находящийся на ней бар имеют одно и то же название…

Диего радостно встрепенулся и, не вставая с колен, обнял ее за талию, крепко прижав к себе.

— Неужели ты согласна вернуться со мной в Санто-Доминго? — прерывающимся от волнения шепотом спросил он.

— Я согласна быть рядом с тобой в любом городе, в любой стране, находящейся на Земле и даже за ее пределами, — прошептала в ответ Флавия, не отводя от него влюбленного взгляда.

И тогда Диего приник к ее губам долгим, страстным поцелуем…

Им казалось, что этот поцелуй не прекращался ни на секунду. Он пьянил их и во время долгой прогулки по улочкам Ареццо, и во время неторопливой беседы на увитой плющом террасе кафе, и во время просмотра городских пейзажей, написанных уличными художниками, и во время возвращения домой по окутанным сумерками, притихшим улицам. Этот поцелуй прервался лишь на мгновение, когда они наконец переступили порог залитой зыбким вечерним светом комнаты… Прервался, чтобы тут же смениться другим, еще более долгим, упоительным и страстным… Разлетающимся, словно брызги хмельного вина, на множество других, таких же опьяняюще нежных и трепетных…

— Знаешь, о чем я мечтала все эти дни, вдали от тебя и Санто-Доминго? — спросила Флавия, устремив задумчивый взгляд в темноту безлюдной улицы. Вместо ответа Диего осторожно открыл свою дорожную сумку и, достав из нее небольшую картину в светло-коричневой рамке, беззвучно приблизился к Флавии и, встав за ее спиной, медленно вытянул руку вперед, демонстрируя изображенную на ней вечернюю улицу, залитую яркими огнями невысоких фонарей. Флавия, издав одновременно удивленный и восторженный возглас, нерешительно дотронулась ладонью до одного из них, словно опасаясь, что он в ту же секунду погаснет.

— Боже мой, это же «Амигос», верно? — с радостным волнением воскликнула она, изумленно глядя на Диего.

Он утвердительно кивнул.

— Да, это она самая… И даже бар тот же, где мы тогда танцевали с тобой…

— Невероятно… Как ты узнал, что эта сумеречная улица неотступно преследовала меня все дни, что я провела вдали от Санто-Доминго? — ошеломленно прошептала Флавия, не отрывая взгляда от темно-карих глаз Диего.

Он загадочно улыбнулся.

— А ты не догадываешься? — тоже шепотом спросил он.

Флавия отрицательно покачала головой.

— Все очень просто: вечер, проведенный с тобой в баре «Амигос», все это время преследовал меня так же неотступно… Преследовал каждую минуту, прожитую без тебя… — тихо проговорил Диего и, положив картину на подоконник, нежно обнял Флавию. — Я пришел в этот бар на следующий день после твоего отъезда, — взволнованно прошептал он ей на ухо, — и сразу же понял, что он никогда уже не будет таким, как в тот вечер… Таким необъяснимо призрачным и волшебным, словно существующим лишь в воображении… Таким, каким казался мне, когда ты была рядом… А потом Энрике рассказал мне, что ты тоже приходила туда… Провела несколько минут возле барной стойки в тоскливом одиночестве и ушла, так и не прикоснувшись к рому и не дослушав свою любимую итальянскую песню… Энрике спросил меня, из-за чего мы с тобой поссорились, и в это мгновение мне вдруг стало понятно, каким дураком я был, что осмелился отказаться от любви к тебе… От любви, которую я ждал столько лет… От любви к самой дорогой для меня девушке на свете… Вот тогда я и принял бесповоротное решение приехать сюда, в Ареццо, и остаться здесь, несмотря ни на что… А пока я добирался до твоего города, мою память продолжал преследовать тот вечер на улице Амигос… Я так привык к его призрачным образам, что, когда увидел их на картине, выставленной в витрине магазинчика, мне показалось, будто я брежу… Но потом понял, что эта картина реальность, и стал надеяться на то, что такое совпадение призрачных образов и реальности — это хороший знак…

Флавия обвила руками его шею, уткнувшись лицом в распахнутый воротник рубашки.

— И твои надежды оправдались? — с улыбкой спросила она.

Диего тоже улыбнулся в ответ.

— Причем самые смелые из них, — прошептал он, неторопливо развязывая пояс ее махрового халата.

— И много их было? — с шутливым любопытством поинтересовалась Флавия, проведя ладонью по его щеке.

— Очень много, — страстно прошептал Диего, целуя ее шею. — Я буду рассказывать тебе о них постепенно… Чтобы заинтриговать тебя и распалить твое воображение… Ну а самые интригующие я приберегу до возвращения в Санто-Доминго…

Флавия придирчиво оглядела свое отражение, облаченное в жемчужно-розовое платье с открытой спиной, затем опустила взгляд на розовые туфли для танцев и наконец спросила внимательно наблюдавшего за нею Диего: — Ты уверен, что мне уже можно танцевать мамбо в подобном одеянии?

— Ну конечно! У меня не возникает в этом никаких сомнений, — не задумываясь, ответил он.

Флавия окинула пристальным взглядом его черный костюм и белую рубашку с галстуком-бабочкой.

— А ты уверен, что я не оттопчу тебе ноги этими каблучками? — спросила она, многозначительно кивнув на свои туфли. — Думаю, это вытерпеть не просто…

— Я уверен только в том, что смогу вытерпеть от тебя все, — мягко улыбнувшись, ответил Диего.

— Даже известие о том, что послезавтра мне необходимо быть в Ареццо на открытии нового табачного магазина? — осторожно поинтересовалась Флавия и, словно опасаясь его ответа, продолжила скороговоркой: — Полчаса назад звонила Мирелла и сказала, что открытие состоится уже послезавтра, так как все приготовления закончены…

— Ну что ж, отлично. Значит, вылетаем завтра, чтобы осталось время на отдых, — беспечно пожав плечами, проговорил Диего.

— Но на послезавтра назначен танцевальный конкурс… — нерешительно напомнила Флавия.

— И что с того? Я думаю, не случится ничего страшного, если мы его пропустим… — откликнулся Диего.

— Но он так много для тебя значит… — с волнением проговорила Флавия. — Ты бы мог участвовать в нем в паре с Кармелитой…

Диего приблизился к ней, с упреком покачивая головой.

— Я ведь тебе уже говорил, что Кармелита гений не моего танца, — тихо сказал он, бережно обняв ее за плечи. — Гений моего танца — ты… Ты одна… Гений моей любви, моей жизни, моей души… И я последую за своим гением, куда бы он ни стремился…

Лицо Флавии озарилось растроганной улыбкой.

— Ты не перестаешь меня удивлять… Честно говоря, я не ожидала, что ты вот так, не раздумывая, согласишься поехать со мною в Ареццо… И еще боялась… Боялась, что не согласишься…

— И напрасно, — ободряюще улыбнувшись в ответ, проговорил Диего. — Я поеду за тобой куда и когда угодно… Тем более в Ареццо… Ведь там у меня остался некий должник, потребовать плату с которого ты мне в прошлый раз так и не позволила… — многозначительным тоном добавил он.

Флавия вскинула на него встревоженный взгляд.

— Если ты об Анджело, то он уехал из Ареццо еще месяц назад… Я знаю это от Миреллы… — торопливо сообщила она.

Диего понимающе качнул головой.

— Значит, и в этот раз ты намерена его защищать… — задумчиво проговорил он.

Флавия испуганно вздрогнула и, встав на цыпочки, чтобы заглянуть в его глаза, проговорила прерывающимся от волнения голосом:

— Неужели ты мне не веришь? Но почему, Диего? Ведь это правда. Анджело больше нет в Ареццо… Спроси об этом Миреллу…

Диего молчал, продолжая смотреть бессмысленным взглядом куда-то в пространство. Тогда Флавия осторожно положила ладони ему на грудь и тихо прошептала на ухо:

— Анджело больше нет не только в Ареццо… Его больше нет в моем сердце… Оно навсегда отдано тебе… Потому что ты мой гений… Гений моего танца, гений моих чувств и переживаний, гений, создавший меня для любви… И я никуда не двинусь с этого места, если мой гений тотчас не последует за мной… — с легкой улыбкой добавила она.

И Диего, нежно обняв ее за талию, прошептал в ответ:

— Этого твой гений тебе просто не позволит… Ведь через несколько минут нас ждет урок танцев, а через несколько дней Ареццо… И потом вновь Санто-Доминго… — добавил он.

— Значит, так и будем курсировать между двумя городами? — устремив на него веселый взгляд, спросила Флавия.

— А почему бы и нет? — бодро откликнулся Диего. — Ведь наша любовь началась с мамбо… А мамбо — это танец… А танец — это, прежде всего, движение…

— Вообще-то, наша любовь началась с флирта, — лукавым тоном напомнила Флавия.

— Флирта в ритме мамбо, — улыбнувшись, поправил ее Диего. — И она должна сохранить этот ритм навсегда…