Фрося. Часть 6

Глава 47

В последние дни Фрося думала, что на какое-то время станет сиделкой возле Марка, а оказалась в этой роли рядом со своей невесткой. Она полностью взяла на себя заботу о доме и детях Тани, рассчитывая только на помощь Анжелы. Та неукоснительно выполняла все распоряжения бабушки, даже было видно, как ей это нравится. Девушке шёл шестнадцатый год, она напоминала мать только хрупкой фигурой, но черты лица были совершенно другими, в чуть раскосых огромных серо-голубых озёрах глаз, казалось можно утонуть, её даже не портили, крупноватый для худого лица нос и большой рот с тонкими губами. Первые дни, как Фрося поселилась у невестки, она буквально не отходила от неё, сопровождала в туалет, в ванную и на кухню. Хотя до еды Таня почти не прикасалась, не смотря на все уговоры и просьбы, было видно, что кусок ей просто не лез в горло. После своего выплеска гнева и отчаянья, Таня замкнулась в себе и больше не обсуждала судьбу и дальнейшие пути, выяснить что-то о находившемся в Афганистане муже. Фрося запаслась терпением и через верного друга Карпеку вышла на хорошего невропатолога, который согласился за определённую плату прийти к пациентке на дом. Это был молодой симпатичный доктор, который уже заведовал невропатологическим отделением при психиатрической больнице, звали его Вячеслав Вячеславович Славенко. К приходу врача, Фрося, как только могла, подготовила Таню к визиту, заставила сменить халат на платье, причесала её и даже слегка подкрасила. Невестка почти не сопротивлялась, ей просто не хотелось совершать какие-то действия, она была безучастна ко всем и ко всему. Моложавый доктор, сняв верхнюю одежду в прихожей, стремительной походкой зашёл в зал и, поздоровавшись, сел в кресло напротив Тани:

— Ну, барышня, поговорим или поплачем, а может быть попробуем улыбнуться?

Женщина не поднимала глаз, перебирая в пальцах концы пояса платья. Врач резко поднялся с кресла:

— Так, концерт окончен, попрошу всех присутствующих выйти из этой комнаты, зайдёте, когда позову.

И он подтолкнул мягко к выходу Фросю с Анжелой и перед носом Лены с Сёмкой закрыл плотно дверь. Что происходило в зале и, о чём там шёл разговор обитатели квартиры не знали, до них только доносились чуть слышные голоса врача и иногда Тани. Фрося не стала караулить возле дверей зала, а спряталась в детской комнате и читала внуку сказку, в который раз, перечитывая ему самую его любимую, «Аленький цветочек». Душа болела за невестку, Фрося очень рассчитывала на визит врача, хотя его возраст вызывал в ней некоторое сомнение. Наконец, вошла Анжела и позвала бабушку к доктору. Тот сидел на кухне с чашкой кофе в руке:

— У вас отличная внучка, настоящая хозяйка, но прикройте, пожалуйста, дверь, нам необходимо поговорить наедине.

Анжелка и выглядывающие из-за её спины младшие дети, тут же ретировались, а Фрося, прикрыв плотно дверь, встала, облокотившись об раковину.

— Уважаемая, мне нечем вас особо обрадовать, крайняя степень неврастении, при этом протекающая в жуткой меланхолии, чему способствует упадок сил, про настроение вовсе не идёт речи. Мне ваш друг объяснил ситуацию и причину нервного расстройства, поэтому не надо лишних пояснений, а лучше подумаем вместе, как из этого выйти. Я мог бы вам посоветовать определить её в наш стационар, но вряд ли ей подходит сейчас нервное отделение, гораздо эффективней было бы психиатрическое, потому что не исключаю взрывы агрессии и попыток к суициду…

Фрося не выдержала:

— Доктор, неужели так всё плохо, неужто нельзя повлиять на неё другими средствами?

— Повлияйте, я не имею ничего против, заставьте её вновь полюбить жизнь, волноваться за детей, заботиться о своём внешнем виде, обрести аппетит и многое другое.

— Вячеслав Вячеславович, но в больнице она совсем захиреет, а после тяжёлых лекарств превратится в сонную муху.

— А, что, сейчас она пышет энтузиазмом, поёт и танцует или хотя бы занимается домашними делами?

Врач заметно нервничал.

— Поймите, после лечения, у неё хотя бы не будет суицидальных наклонностей.

Фрося обхватила голову руками и закачалась из стороны в сторону.

— Доктор, но после больницы это уже будет другая Таня, может быть можно как-то обойтись без стационара?

— Не знаю, что и сказать…

Он встал и налил сам себе ещё кофе.

— Попробуйте как-то её расшевелить, заставьте чем-то заниматься, выводите на люди, оберегайте от стрессов и наполните её жизнь волнениями, ну, скажем, за детей, за работу, за героев фильмов, в конце концов.

— Ей можно садиться за руль?

— Ни в коем случае, это самый верный путь для неё на тот свет. Я вам сейчас выдам порошочки, если она не будет их принимать добровольно, то можно подсыпать, например, ей в кофе, это тонизирующее лекарство, почти лёгкий наркотик, после принятия, она может какое-то время стать несколько возбуждённой, словоохотливой, может быть плаксивой, есть вероятность и весёлой, хотя, глядя на неё, вряд ли, но пропадёт сонливость и возможно будет жаловаться на бессонницу. Буду очень рад, если вам удастся уговорить её, принимать эти порошочки добровольно… Вот вам мой домашний и рабочий телефон, если что, звоните, если всё будет протекать нормально, я сам вас навещу через месяц. С вас двести рубликов с учётом лекарства.

Фрося проводила врача и вернулась в зал, где по-прежнему сидела в кресле Таня:

— Всё, Танюха, хватит, начинаем выбираться из твоей хандры. Сейчас выпьешь порошочек, тепло оденешься и поедем покатаемся с тобой по Москве, сделаем какие-нибудь покупки и просто подышим свежим зимним воздухом.

— Доктор сказал, что я психически больная, что мне надо в больницу.

— А ты, как считаешь и, может хочешь туда попасть?

— Да, хочу, раз я больная.

— Танюша, тебя ни одна больница не вылечит, если ты сама за себя не возьмёшься.

Фрося почувствовала, как в ней закипает гнев, но она тут же его погасила в зародыше, не дав выплеснуться наружу.

— Давай, девочка моя, встряхнёмся, ведь мне уже скоро семь десятков, воспитание деток для меня тяжёлая работа, я со своими почти не нянчилась, придётся тебе с завтрашнего дня принимать у меня бразды правления. Танюша, у нас заканчиваются денежки, от твоей тысячи долларов, что выдал тебе Леон, остался пшик. У меня есть ещё немного баксов, как говорит Марк, но и они скоро иссякнут, шесть душ всё же надо прокормить, а экономить баба Фрося давно уже разучилась. Придётся тебе, моя девочка, садиться за швейную машинку, а мне переть опять на толкучку. Американцы тю-тю и нам надо надеяться только на себя.

Фрося явно сгущала краски, но ей было необходимо вырвать Таню из трясины безучастья, а для этого все средства были хороши. Таня машинально выпила порошок, Фрося помогла ей одеться и вывела из дома, шепнув на ходу Анжелке, чтобы присмотрела за детьми.