Фрося. Часть 6

Глава 8

После разговора с дочерью Фрося приняла твёрдое решение, пока не сообщать Тане о том, что Анютка собирается с миссией Красного Креста выехать в Афганистан, где займётся поисками следов Семёна. Не стоит тешить невестку новыми надеждами, она ведь и так, только ими живёт. Фанатичная вера в Сёмкино чудное возрождение и дети держат ещё её в этой жизни, а иначе трудно даже было представить, что могло произойти с молодой женщиной. В конце мая Фрося помогла Тане перебраться с детьми на дачу, побыла с ними два дня и уехала в Москву. Некогда было ей рассиживаться под цветущей яблоней и ковыряться на грядках, надо думать, как материально поддерживать многодетную семью, оставшуюся без кормильца. Пособие, которое выплачивало государство за пропавшего Сёмку, могло хватить в нынешних условиях только на манную кашу. Дел у Фроси, как говорится, было по горло — надо было в ближайшие выходные отправиться на толкучку, продать парочку платьев, сшитых Таней, а заодно и кое-что из баулов, которые она забрала у Насти, а также связаться с Аней, чтобы заказать у неё определённых материалов для работы невестки. Фрося не стала доверять телефону деловые переговоры с заместителем заведующего ЦУМа, а поехала вечером к ней домой. Аня была чрезвычайно удивлена, увидев на пороге своей квартиры Фросю.

— Фросенька, вот это сюрприз, заходи, заходи, не так часто теперь меня жалуют прежние хорошие знакомые.

— Здравствуй Аня, а, что так, в стране исчезли дефициты…

— В стране нет, а у меня да. Ты давно не заходила в наш ЦУМ, диву бы далась, пустые полки, сметают всё подряд, не могу понять, откуда у людей появились деньги.

— О, Аня, а я ведь к тебе пришла с заказами, у моей Танюхи скоро не с чего будет шить платья, а клиенток со своими материалами не так уж много.

— Фросенька, не смеши, кооперативы скупают всё на корню, похоже, я тебе уже не компаньон, сама подумываю, куда податься, ведь ещё немного и окажусь на голом окладе.

— А я-то думаю, чего ты перестала мне звонить, неужто с другими дела стала вершить.

— Фросенька, к сожалению, у нас только и были деловые отношения, ведь ты не поддерживала нашу связь с Андрейкой, а теперь нет больше той связи и, как компаньонка я не представляю для тебя больше интереса.

— Прости Аня, надо было всё же предварительно поговорить с тобой по телефону, надеюсь, мы с Настей не остались тебе должны…

— Послушай меня Фрося, я ведь знаю, что ты всегда меня недолюбливала, но это нам не мешало поддерживать деловые связи, у меня нет к тебе никаких претензий и надеюсь, что и ты не будешь поминать меня лихом. Скажу тебе всё же напоследок, потому что так получилось, что мне некому сердце открыть — мне очень нравился твой сын и, возможно, если бы ты относилась ко мне более благосклонно, Андрей бы не уехал в свою зачуханную Польшу. Я уже разменяла шестой десяток, есть у меня хорошая квартира, в квартире и за душой кое-что водится, но счастья, обыкновенного женского счастья, как не было, так и нет. Не познала я радости материнства, настоящей любви мужчины, а пользовалась только тем, что останется у мужиков после других баб. Честно тебе скажу, сколько тебя знаю, столько тебе завидовала, ты не в пример мне, имела всё, хотя сейчас, как и я, осталась у разбитого корыта, но ещё и с головной болью. Я не буду тебя Фросенька, задерживать, ступай с миром, ни одной из нас не нужны сочувствия, и последнее, если мне только удастся, я покину эту страну и не важно мне, где кину якорь, но я своё счастье ещё поймаю.

Весь этот разговор происходил в прихожей. Фрося порывалась давно уже уйти, но не хотелось обижать женщину, которая может впервые в жизни так откровенно исповедовалась.

— Аня, мы и правда, никогда с тобой не были подругами, но и зла я тебе никогда не желала, очень хорошо, что у нас нет оснований друг друга хаять, а Андрейка мой с ранней юности очень мало прислушивался к мнению матери. Пусть тебе улыбнётся в жизни счастье, о котором ты мечтаешь, я ведь так и не поняла, в чём оно у тебя состоит.

И с этими словами Фрося вышла за порог. Возвращаясь домой, Фрося поносила себя всякими словами, ведь Настя её предупреждала, что Аня в последнее время очень сухо с ней разговаривала и по всем приметам, потеряла интерес к их сотрудничеству. Кто знает, может она говорит правду или часть правды, но в любом случае, становится худо, без дополнительных источников дохода Танюхе не выжить. Поздно вечером раздался телефонный звонок, которого Фрося никак не ожидала, в трубке она услышала голос бывшей невестки, звонила Настя из Питера.

— Ефросинья Станиславовна, добрый вечер!

— Настя, какая неожиданность, надеюсь с Алесиком всё в порядке?

— Я и не сомневалась, что мой звонок явится для вас полной неожиданностью, но позвонила Вам не для того, чтобы шокировать своим голосом, а именно из-за Алесика, хотя спешу Вас успокоить, и сообщить, что он жив, здоров и выглядит очень даже неплохо.

— Настя, я не хочу играть в отгадалки, у меня и без того, голова пухнет от проблем, если ты позвонила передать что-нибудь Андрею, то излагай, хотя у меня с ним связи практически нет.

— Нет, наш любящий папочка уже больше года не тревожил нас своими звонками, не говоря уже о визитах, можно подумать, что весь груз ответственности за ребёнка должна нести я одна или мои родители, а ведь у мальчика есть ещё одна бабушка, которая толком не знает, как выглядит её внук.

— Фу, Настя, ты меня уже достала своими колкостями и недомолвками, прибереги их для кого-нибудь другого, а сейчас я хочу услышать конкретную причину твоего звонка.

— Ефросинья Станиславовна, Алесь в этом году оканчивает школу, в июне сдаёт экзамены и думаю, что уже в июле приедет к вам в Москву поступать в какой-нибудь престижный вуз…

— Не поняла, а, что в Питере таких нет?

— Конечно, есть, но мы решили, что для него и нас будет лучше, если он будет учиться и жить в Москве.

— Так, Настя, ты, как была вся выкрученная, так и осталась, попробую тебя раскрутить — ты хочешь, чтобы Алесь приехал в Москву и пожил у меня, чтобы я, совершенно не зная парня, взяла на себя весь груз ответственности за его судьбу на свою шею, и при этом, не задумываешься, что мне уже под семьдесят, что на моих руках практически находится невестка с детьми пропавшего в Афганистане сына, что я себя чувствую не совсем здоровой, а главное, ты и не спрашиваешь моего желания, а ставишь перед фактом.

— Ефросинья Станиславовна, в основном Вы всё правильно изложили, но хочу Вам напомнить, что моим родителям уже за семьдесят и они тоже не совсем здоровы и живут в эти трудные времена на одну пенсию, ведь мама никогда не работала. Довожу до Вашего сведенья, что у меня, как и у Вашего сына, тоже может быть личная жизнь и ничего от Вас особо не отвалится, если возьмёте под своё крыло уже взрослого парня, который не во что не ставит свою мать и дедушку с бабушкой.

— Послушай Настя, у меня от нашего разговора уже начался рвотный рефлекс, я и чужим людям всегда готова прийти на помощь, а тут вопрос касается моего родного внука, но ты могла бы свою просьбу или желание довести до меня в другом ключе, а не предъявлять ко мне необоснованные претензии. Если мальчик хочет, пусть приезжает, комната для него стоит наготове, голодным не будет, но разносолов не обещаю, сама их не ем. Воспитанием семнадцатилетнего подростка я заниматься не буду, но и полного непослушания не потерплю. Ближе к его приезду созвонись вновь со мной, а пока, будь здорова.

Фрося в сердцах бросила трубку на аппарат. Не было печали, своих детей толком не воспитывала, а тут явится великовозрастный балбес, от которого, похоже, кровью харкают мамочка и бабуля с дедулей.